Книга: Глэд. Полдень над Майдманом
Назад: Глава 11 ОБЕД ДЛЯ ДЕМОНА
Дальше: Глава 13 В ТЕНИ ГАЛАНТОВ

Глава 12
ЛЕС У ПРЕДЕЛОВ

Только тот темный эльф достоин занять место в совете, кто напоил свой меч кровью отверженных. Лишь тот, кто познал запах охоты, возбуждение битвы и радость победы. А тот, кто сидел дома и боялся взглянуть смерти в глаза, пусть не смеет вставать под сень Галантов и открывать рот. Трусам нет места рядом с великими хранителями нашего рода.
Последние слова охотника из клана темных эльфов перед тем, как чужая стрела пробила его череп
Июнь
Низкие тучи не решились штурмовать окутанные вечными туманами южные пики и вылили накопленную влагу на Лес, раскинувшийся под их брюхом. Холодные капли не переставая барабанили по листьям, тонкими ручьями сбегали по канавкам, выложенным разноцветными камнями, и вливались журчащими потоками в набравший силу ручей. Под широким навесом от дождя укрылись темные эльфы, по причине непогоды накинувшие на плечи разноцветные плащи, которые сияли яркими клановыми красками.
Полированные доски помоста потемнели со временем, но продолжали радовать глаз естественным рисунком древесины, плетущим замысловатый узор, созданный древним плотником с особой любовью. На этой темно-перламутровой поверхности устойчиво покоился резной стол, горделиво возвышающийся в окружении крепких стульев с украшенными резьбой спинками. Больше половины членов совета отсутствовали по делам, что позволило оставшимся вольно устроиться вокруг стола в произвольном порядке, собравшись в клановые группы по интересам.
Во главе стола свое место уверенно занял Тома-лоэрой, украсив свой изумрудный наряд парой легких серебряных цепей, поддерживающих разлапистый черный знак старейшины совета. Поприветствовав собравшихся эльфов, Тома-лоэрой огласил список вопросов, требующих совместных решений, и приступил к первому.
– Пограничная стража встретила первых разведчиков, вернувшихся из степи. Кроме сообщений о передвижении кочевников мы получили доклад о неизвестных колдунах, убивающих все на своем пути.
– Кочевники? Имперцы?
– Непохоже. Возможно, посланцы нежити. К сожалению, созданное ими заклятие не позволяет встретиться с незнакомцами на территории степи.
– То есть эти колдуны вступят на наши земли?!
– Да. Если их ничто не задержит, сегодня к вечеру они достигнут нашей границы в районе старых вексдокских ключей.
– Это там заброшенная деревня времен второй династии?
– Совершенно верно.
Главы кланов задумались, оценивая возможную общую опасность, затем вычленили интересы своих кланов и рассмотрели новую угрозу с этой стороны. Краткое обсуждение, и Поющего под сенью Галантов засыпали вопросами:
– Мы не можем пока принять решение, мало фактов. Как быстро двигается неизвестный враг? Что за цели он преследует? Насколько опасен этот визит? Кого мы готовы выслать на перехват?
Черноволосый гигант спокойно ответил, стараясь не потерять ни крупицы скудной информации:
– Известно, что гостей двое. Они двигаются на двух конях без подмены. Делают крайне короткие остановки для отдыха и сегодня вечером вступят на наши земли. На границе их уже ждет Айрах-сэрой со своими лучшими следопытами. Детальный отчет мы получим к полуночи, как только наши следопыты узнают подробности и передадут нам их вместе с лесной почтой.
– Нужна ли Истерзанному шрамами дополнительная поддержка? Лучники, латники или маги?
– Несколько магов укрылись чуть дальше, рядом с заброшенной деревней. Думаю, нет смысла подвергать неизвестной опасности наших лучших воинов. Я предлагаю обратить внимание на этих странных гостей и ждать дальнейшего развития событий. Граница надежно прикрыта паутиной заклятий и способна или ослабить чужую магию, или полностью ее уничтожить. Нет смысла спешить и совершать необдуманные поступки.
Легкий шепот, и старейшины согласились с мнением Поющего. Действительно, группа следопытов Айрах-сэрой прекрасно подготовлена и способна проследить за незнакомцами или подстрелить их в случае опасности. Есть смысл подождать, пока ситуация не прояснится.
– Значит, мы ждем, что нам сообщат наши стражи границы. Предлагаю перейти ко второму вопросу.
Тома-лоэрой поставил отметку у первой строки в длинном списке и зачитал следующую проблему.

 

Глэд с трудом стоял на гудящих ногах рядом с грудой костей и сваленных в кучу мешков. Безумное путешествие по бескрайней степи закончилось. В полусотне метров южнее сплошной стеной высились шумящие на ветру деревья. Рядом с ним застыла Энна-эной, с покрытым пылью лицом и лихорадочно блестящими глазами. Похоже, что эльфийка только сейчас осознала, что изматывающий поход закончился и они добрались до желанной границы Леса у Пределов.
Глэд еще раз взглянул на то, что осталось от их неутомимых скакунов, и протянул руку к напарнице:
– Давай закончим наш путь. Можешь снять амулет.
Получив иссохшую деревянную фигурку, он присоединил к ней свою и сжал ладонь. На кости лошадей посыпалась труха. Нарвав несколько охапок сухой травы, Безглазый запалил костер, жадно набросившийся на обильное угощение. Поправив пояс с ножнами, Глэд развернулся и пошел в сторону Леса, не обращая больше внимания на уходящую на север тропу из мертвой сухой травы. Энна-эной проводила глазами тонкую полоску огня, потянувшуюся от костра дальше в степь, и тронулась за мужчиной следом, навстречу родному дому:
– Наверно, мы попадем под дождь, смотри, какие тучи тянет от южных гор.
– Хорошо бы, а то мы без воды и продуктов.
– Я не желаю тащить эту мерзость домой, Глэд. Ты у меня в гостях и верь, что голодным не останешься. Чистой родниковой воды и свежих фруктов мы найдем вдоволь еще к вечеру. А очищающий дождь смоет с нас пыль дорог.
– Хорошо бы, а то у меня в горле дерет с самого утра. Как бы там ни было, я сдержал обещание, и мы добрались. Ты поверила мне, и мы у порога твоего дома. Веди меня, дочь лесного народа, пора знакомиться с твоими родственниками.
Энна-эной весело рассмеялась, тряхнула вольно распущенной копной волос, отодвинула ветку кустарника и смело шагнула в образовавшийся проем. Путешественники вступили под прохладные своды Леса.

 

Шагая через поляну, эльфийка с наслаждением вдыхала лесные ароматы, трогала руками яркие цветы и вертела головой, подмечая малейшую деталь:
– Смотри, Глэд, птицы! За эти две недели я безумно соскучилась по их голосам! А вон череповец с уже почти созревшими ягодами! Их соком можно останавливать кровь… А вон боярка, еще вся в цветах. И оттуда торчит хвост белки! Вот проказница, услышала нас и решила спрятаться, а про хвост забыла! – И Энна-эной радостно засмеялась, спугнув осторожного зверька, серой молнией мелькнувшего по широкому сосновому стволу.
Глэд шел следом, с интересом оглядываясь вокруг и радуясь обилию красок. Путь через степные просторы слился у него перед глазами в серую пелену изматывающих дней, наполненных хрустом сухой травы и еле слышным шепотом ветра. Сейчас он отдыхал, ощущая каждой клеткой бурлящую в Лесу жизнь, буйство запахов и красок.
Окинув мимолетным внутренним взором буйную поросль кустарника на краю поляны, мужчина нагнал напарницу и тихо спросил:
– Светлых эльфов здесь не может быть?
Энна-эной тут же насторожилась и быстро обежала глазами заросли вокруг:
– Нет, это наши земли. А что?
– Нас встречают.
– Я никого не вижу.
– Но это так. Надеюсь, это наши друзья. – Глэд сделал шаг вперед и медленно развел руки в стороны, разворачивая их ладонями вперед.
Кусты бесшумно шевельнулись, и из Леса на поляну вышли семеро стрелков, держа под прицелом гостей из степи. В центре цепочки воинов стоял командир, выделяющийся среди остальных высоким ростом и хвостом седых волос. Энна-эной всмотрелась в его изрезанное шрамами лицо и улыбнулась:
– Айрах-сэрой! Вот это удача! Хотя кого еще пошлют встречать незваных гостей из степи, как не его!.. Жди здесь, Глэд, я сейчас.
Следопыт спокойно смотрел, как легко шагает ему навстречу гибкая фигурка в пропыленном дорожном костюме. Потом тихо отдал приказ, и стрелки медленно опустили луки, не убирая пока стрелы обратно в колчаны. Обняв подошедшую девушку, старший следопыт перебросился с ней парой слов и пошел к застывшему посреди поляны человеку.
– Я приветствую гостя старейшин и рад, что ваше путешествие закончилось успешно! – чуть склонил белоснежную голову эльф.
– Спасибо, – сдержанно ответил Безглазый, отвесив такой же вежливый поклон.
– Прошу прощения, но без согласия совета я не могу позволить вам носить оружие на наших землях. Прошу не держать на нас зла и не подозревать в недобрых намерениях, но оружие надо сдать.
– С удовольствием, нет сил таскать это железо, – улыбнулся Глэд и стал расстегивать пряжку ремня. Сложив меч в ножнах и ножи в поданный мешок, мужчина посмотрел на сияющую от радости попутчицу и слабо улыбнулся в ответ.
Айрах-сэрой завязал мешок и передал его подошедшему следопыту. После чего сделал приглашающий жест и промолвил:
– Прошу гостя пройти с нами. В получасе ходьбы наша стоянка. Там вы сможете помыться и пообедать.
Глэд пристроился следом за весело щебечущей эльфийкой, и отряд, вытянувшийся подвижной ниткой, скрылся в зарослях, покинув залитую солнцем поляну.

 

Имперские дороги начали строить еще тысячу лет тому назад. Последняя полномасштабная война с кочевым халифатом шестьсот сорок лет тому назад дала дополнительный толчок в этом направлении. И сегодня империусы принимали как должное широкие мощеные дороги, протянувшиеся от западного к восточному побережью. Тысячи и тысячи колесниц и телег катились по ним непрерывающимся ни на минуту потоком. Бравые легионы скорым маршем покрывали за день расстояние, для которого в степи пришлось бы пылить три или четыре дня. Потраченные в давние времена деньги и беспощадный надзор имперской власти над строительством позволил построить становой хребет государства, связывающий провинции в одно целое.
Широкая легкая повозка с расписным тентом катила вслед за уходящим на покой солнцем. Старика, дремлющего в повозке, сопровождала полусотня легионеров, рысящих на конях спереди и сзади. Командир третьего легиона с верными товарищами сопровождал господина Тортуса в столицу, для личного доклада императору. И хотя старик не промолвил ни слова о будущем мятежных легионеров, но на их лицах не было и следа сомнений или неуверенности. Закаленные солдаты уверенно сидели в седлах, равнодушно взирая на бесконечную ленту дороги и медленно проплывающие мимо деревни, городки и одиноко расположившиеся виллы, утопающие в садах.
Как только отряд выехал из Аллора, новый тысячник Алаэн подъехал к сумрачному командиру легиона и тихо прошептал:
– Ночью меня вызвал наместник провинции.
– Все так плохо?
– Наоборот. Император решил посмотреть на нас лично, и Вильрайд отправляет со стариком письмо, где рекомендует нас как преданных солдат империи.
– Ему какой резон? Наместники редко живут в мире с мятежниками.
– А парень спит и видит, как он перебирается с восточных болот поближе к золотым куполам столицы.
Легорос третьего легиона замолчал, просчитывая варианты, потом чуть подобревшим голосом ответил:
– Наш наместник далеко пойдет. Если он действительно написал такое хорошее рекомендательное письмо, то наши головы останутся на месте. И через три-четыре года мы переберемся поближе к цивилизации.
– После чего у одного молодого человека из аристократов появятся надежные люди в легионах.
– Почему бы нет? Я всегда готов выслушать богатого и знатного человека, который не собирается свергать императора. Пусть поможет своими связями и деньгами бедному легионеру, а я постараюсь отплатить при случае.
Тысячник лишь пожал плечами:
– Возможно. Я пока так далеко не заглядываю. Уцелеем после встречи с императором, и то хорошо.
– Уцелеем, – засмеялся легорос, – я постарше тебя и до разжалования успел насмотреться на игры аристократов рядом с троном. Жаль, мой старый городской глава тогда проиграл. Теперь он гниет где-то на каторге, а я топчу болота на востоке. Но ничего, помолимся за нашего тайного друга. Надеюсь, его удача нам поможет. Я даже за его богов-хранителей свечу в храме поставлю при первой возможности…
И теперь вечерами повеселевший командир легиона усаживался рядом с чиновником, с удовольствием поднимал чашу с вином за императора и его верных легионеров. Алаэн с легким беспокойством замечал, как веселится его начальник, играя в недомолвки со старым Тортусом. Но разжалованный когда-то легорос с легкостью воспринял манящую улыбку удачи на свой счет и теперь шел напролом к своей мечте: вырваться из опостылевших восточных провинций и вернуться на службу поближе ко двору.
Старый чиновник рискнул пару раз развязать язык словоохотливому солдату, щедро оплачивая вино. Но командир легиона поглощал вино в огромных количествах, при этом заплетающийся язык твердил одно и то же: о великом императоре, о проклятых вонючих кочевниках и доблестных верных слугах империи, стоящих грудью на пути вражеских стрел. Промучившись пару дней похмельем, Тортус перестал зря тратить деньги и теперь по вечерам ограничивался краткими беседами с сопровождающим его эскортом. Похоже, старый комбинатор понял, что никто из легионеров не сболтнет лишнего, и предпочел не рисковать здоровьем на обильных трапезах.
Ранним утром перед спешащей кавалькадой показались стены Велирата, одной из двух столиц центральной провинции. Здесь имперский чиновник собирался сделать остановку для краткого отдыха. Затем по широким дорогам в Арнт, мимо Трех застав, и вот она, столица империи. Город, битком набитый небожителями, способными одним движением испачканного чернилами пальца решить судьбу целых городов и провинций. Город, в котором император желает лично увидеть верных легионеров, мечом и огнем пресекших опасный мятеж в восточных провинциях. Город, где солдат ждут награды и почести или острый меч и грязный мешок. Как распорядится судьба и как себя будет чувствовать при смене погоды владыка Южной империи. Через неделю пути новый командир легиона и его друзья узнают, какие кости выбросила судьба в вечной игре со смертью.

 

Степное путешествие настолько измотало путников, что следопытам пришлось резко снизить скорость передвижения по родному Лесу. Отряд вставал поздно утром, медленно шел тенистыми тропами до обеда, потом так же медленно двигался до первых сумерек и располагался на отдых еще засветло. Свежая вода и обильная еда быстро восстанавливали силы, но о скором марше на встречу с советом эльфов не было и речи.
Посовещавшись с Энна-эной, командир следопытов предложил компромиссный вариант: добраться до заброшенной деревни, мимо которой текла река, взять там лодки и большую часть дороги проделать по воде. Оставшиеся пару переходов отдохнувшие путники смогут двигаться достаточно быстро. Глэд с радостью согласился. Неприятно было ощущать себя старой развалиной, неспособной быстро передвигать ногами. Да и молчаливая насмешка в глазах молодых охотников осязаемо давила на психику, хотя гостеприимные хозяева не проронили ни слова неодобрения вслух. Безглазый надеялся, что путешествие по реке позволит ему как можно быстрее прийти в себя.
Вечером отряд устроился на большой поляне, сплошь заросшей светло-голубыми цветами.
– Малый бражник. Раньше из него варили хмельной напиток. Но потом отказались: слишком горчит, и от привкуса так и не удалось избавиться, – пояснила Энна-эной, сидящая рядом с Глэдом на мягкой подстилке из трав.
Вернувшись домой, эльфийка оттаяла душой, и к ней вновь вернулось отличное настроение. Она с удовольствием рассказывала попутчику о растениях, необычных деревьях и животных, попадавшихся навстречу.
Вволю накупавшись в тихой заводи, девушка отмыла от пыли и пепла свои волосы, и теперь они водопадом струились по спине, отливая черной синевой. Глэд с удивлением смотрел, как его спутница спокойно разгуливала голышом после купания, не обращая внимания на смешки следопытов. В глубинах памяти ворочались древние воспоминания о клановой организации жизни эльфов, о невероятно долгой жизни длиной в тысячелетия. Но одно дело хранить полустертые образы чужой жизни, и совсем другое – видеть их вживую, на расстоянии протянутой руки. Вечером у небольшого костра Глэд решился осторожно спросить:
– А правда, что вы не организуете семьи?
– Семьи? Что ты имеешь в виду? – не поняла его сразу собеседница.
– Ну когда муж и жена, когда совместные дети.
– А, вот ты о чем. Да, у нас редко пара живет долго вместе. Это так скучно. Мы воспитываем детей совместно, всем кланом. А эльфы разного пола могут встречаться, когда им захочется и с тем, кто им интересен. Наши женщины способны беременеть только тогда, когда действительно этого хотят, когда ребенок для них желанный. Поэтому мы никогда не уделяем столько внимания вашим церемониям ухаживания, праву первой ночи и прочим человеческим странностям.
Глэд помрачнел. Энна-эной глянула на него и расхохоталась:
– Вот ты о чем! Пойми, никто не в силах заставить эльфийку разделить ложе с врагом или тем, кто ей противен. Я говорю даже не о законах, я говорю о личных отношениях. Но именно эта свобода позволяет мне самой решать, с кем я проведу ближайшие годы, а кого отвергну. И никто не может заставить меня жить рядом с наскучившим мне партнером.
– Тогда что же вас удерживает друг с другом?
– Самосовершенствование. Если моя вторая половинка интересна для меня, не теряет привлекательности – ни физической, ни моральной – я останусь рядом с ним. Возможно, я потрачу часть времени на новые приключения, найду развлечения на день или два. Но вернусь к тому, кто готов ради меня изменяться, познавать мир и совершенствоваться вместе с ним.
Глэд помолчал, потом вздохнул:
– Увы, я как-то не готов воспринять сердцем сказанное тобой. Похоже, люди излишне однолюбы, и такая свобода пугает, а не влечет.
– Не знаю, тебе видней. Если ты останешься у нас погостить подольше, сможешь поближе узнать и меня, и мой клан. Может быть, со временем ты привыкнешь к нашему образу жизни. Но все равно я не жалею о проведенных вместе днях. Ты каждый новый день открывался с необычной стороны, это было очень волнующе, человек-воин.
Поцеловав его в щеку, Энна-эной встала и пошла к другому костру, где устроился командир отряда. Вечера эльфийка проводила с ним за беседами, обсуждая какие-то интересующие ее вопросы. Глэд расстелил теплое одеяло из шерсти неизвестного ему животного и устроился на ночлег. Хотелось хорошенько выспаться перед завтрашней дорогой.

 

Безглазый проснулся оттого, что кто-то чувствительно кусал его за ухо. Зверек почувствовал, что человек проснулся, и тут же отпустил многострадальную мочку, спрыгнув с плеча на землю. Глэд различил в зеленом мареве ночи ярко-красный контур: существо, больше похожее на хомяка, невообразимо заросшего шерстью, с парой широких ушей и маленьким ртом, полным острых игл-зубов. Мужчина напряг было руку, чтобы схватить зверушку, но тот засвистел на грани слышимости, зло буравя человека бусинками глаз:
– Лежи тихо, человек ночи! Никто не должен знать о нашей встрече!
Глэд выгнул удивленно бровь, на что мохнатый гость так же тихо прошипел:
– Я слышал, вы идете в Вексдокс, что на холодных ключах. Попроси, чтобы тебе показали любой старый дом. Устрой так, чтобы остаться одному. И там мы поговорим. Проклятые эльфы везде обзавелись ушами, а ради твоей жизни нам надо поговорить наедине. Запомни, это жизненно важно для нас обоих.
Мотнув спутанными космами, неизвестный зверь скрылся в траве, оставив после себя тонкий запах мокрой шерсти. Глэд осторожно осмотрелся вокруг, но, кроме привычных силуэтов следопытов и спутницы, никого больше не заметил ни в траве, ни за кустами, ни на деревьях. Гость исчез так же незаметно, как и появился. Хмыкнув про себя, мужчина почесал ухо и решил не ломать голову над странным визитом. Доберутся до старой деревни, там и определится, что делать.

 

Огромное дерево росло на камнях, в расположении которых с трудом угадывались разрушенные до основания стены дома. Изредка попадались на глаза вздыбленные плиты мостовой или обвитые лианами колонны со стертыми письменами. Тишина и шелест листьев на ветру.
Глэд с интересом оглядывался вокруг, шагая следом за эльфийкой. Похоже, что древние камни ее совершенно не интересовали. Наконец отряд выбрался на берег неширокой реки, неспешно несущей воды на запад. Айрах-сэрой объявил привал и отослал несколько следопытов за лодками. Глэд подошел к командиру и поинтересовался:
– Это один из ваших городов?
– Нет, это старая деревня времен первых поселений. Наши предки играли с камнями, забыв лесные законы: жить в мире с природой и не прятаться за каменными стенами.
– Могу я посмотреть на то, что осталось? Ничего подобного не видел раньше.
Седой эльф внимательно всмотрелся в лицо Безглазого, но человек давно научился не показывать свои истинные чувства:
– Надеюсь, три или четыре часа тебе хватит. Мы пока займемся лодками и провизией в дорогу. Я отправлю с тобой одного из ребят, вдруг на медведя ненароком наткнешься или еще на кого. Места тут дикие.
– Спасибо.
– Если действительно хочешь увидеть что-то интересное, пройди шагов триста вон туда. Там был центр деревни, осталось несколько храмов.
Глэд кивнул, взглянул на шагнувшего к нему стройного эльфа с парой коротких мечей в ножнах и луком за плечами и зашагал в указанном направлении. С такой охраной можно было не опасаться не только медведя.

 

Древние строители выложили мостовую разноцветными плитами, которые не смогли вспучить корни многочисленных деревьев. Центр древнего поселения остался почти нетронутым. С десяток небольших домов с провалами окон, оплетенными лианами, и все те же каменные столбы, сокрытые в кустах. Проткнувший небо храм, замерший посреди площади, с вереницей башенок, украшенных острыми шпилями. Истертые ступени вели к двум входам, один из которых обвалился, а второй сумрачно чернел на фоне резных каменных колонн.
Глэд долго стоял, задрав голову и разглядывая вычурное плетение на широкой каменной крыше, пологим скатом накрывшей потрескавшиеся стены. Казалось, неизвестный создатель воткнул в храм башенки как попало, подобно тонким спицам, вцепившимся в клубок шерсти. Но чем дольше человек стоял и смотрел на облака, плывущие над острыми шпилями, тем больше в душе рождалось ощущение гармонии, тихой музыкой поющей свою незримую песню.
Повернувшись к сопровождающему, устроившемуся на солнышке, Глэд кивнул на чернеющий проход:
– Пойдешь со мной? Хочу посмотреть, что внутри.
– Нет, я там был уже. Только пыль и мусор.
– А я схожу. Когда еще доведется.
– На верхние этажи можно подняться лишь по правой лестнице. Левая обвалилась. Будь осторожнее и не вставай рядом с оконными проемами, там тоже кладка еле держится.
Безглазый поблагодарил и поднялся по древним ступеням внутрь.
На удивление, внутри храма было достаточно светло. Солнечные лучи проникали через многочисленные окна и дыры в стенах. В центре сооружения Глэд снова поднял голову. Основной зал тянулся до самого верха, до дырявой крыши. В передней части здания располагались многочисленные комнаты, куда можно было подняться по двум лестницам по бокам. Левая превратилась за прошедшие годы в груду камней. Но правая выдержала натиск времени, и по ней мужчина стал осторожно подниматься наверх.
Заглянув в несколько комнат, Глэд не увидел там ничего интересного: осыпавшаяся на пол штукатурка, нанесенная ветром земля и зеленый мох поверх камней. Поднявшись этажом выше, безглазый исследователь обнаружил ту же картину: тишина и запустение. Выйдя на внутренний балкон, он еще раз посмотрел сверху на огромный пустой зал, прошитый насквозь колоннами солнечного света.
Еле слышно процокали коготки, и на широкие каменные перила взобрался ночной гость, в солнечном свете еще больше похожий на пренебрегшего стрижкой хомяка-переростка. Вздохнув, лохматый незнакомец протянул лапу в сторону пустоты и с горечью в голосе тихо произнес на эльфийском:
– А когда-то здесь стояли наши алтари, где приносили жертвы духам Леса. Теперь все разрушено, выброшено прочь. Даже камушка не оставили.
Глэд с интересом посмотрел на собеседника и поинтересовался:
– Мой провожатый тебя не услышит?
– Нет. Храм хранит все голоса, звучащие в его стенах.
– Ты кто, странное животное?
Хомяк оскорбился:
– Сам ты животное, вонючее двуногое создание! Я – Мейстер из рода ириатов! Мы истинные хозяева Леса у Пределов!
– Что-то слабо ты похож на хозяина, обидчивый господин. По крайней мере, хозяева Леса не прячутся от эльфов, медведей и белок.
Комок меха сложил лапки на животе и загрустил:
– Здесь ты прав. Мы вынуждены прятаться от врагов, захвативших наши земли.
– Эльфы? – осторожно спросил Глэд.
– Да. Остроухие бестии, убивающие друг друга ради развлечения.
– Странно, – удивился мужчина, – я не помню, чтобы они резали друг друга ради развлечения.
– А как еще можно назвать вражду между светлыми и темными? – рассердился Мейстер. – Одни приехали чуть раньше и пробрались до восточных земель. Другие высадились по их следам и объявили себя истинными хранителями веры и устоев предков. Теперь и те, и другие кромсают друг друга почем зря, не забывая при этом уничтожать нас везде, где только обнаружат. Мой народ и другие древнейшие племена вынуждены бежать под землю, подобно кротам, и умирать там, вдали от солнечных лучей.
– Печально, – согласился Глэд, разглядывая остатки цветной мозаики на стенах.
– Это не просто печально, это закат моего народа! Первые четыре города, созданные вместе с эльфами, должны были скрепить нашу дружбу. Но как только проклятые колдуны вырастили первых Галантов, они объявили о начале нового времени и стали охотиться на нас. Тысячи были убиты, еще тысячи бежали под землю, чтобы умереть там. А длинноухие подчинили себе наш Лес, опутали его пеленой заклятий и ворожбы. Теперь деревья рассказывают им о происходящем вокруг. Вода шепчет им обо всем, что увидела в своем пути. Даже ветер предал нас, храня наши запахи и донося наши голоса до чужих ушей.
Глэд задумался, стараясь возродить чужие воспоминания:
– Я где-то уже слышал что-то похожее. Про ириатов и древнюю рунную магию.
– Да. Ты должен был это слышать, – с нажимом произнес маленький зверь. – Много лет тому назад один из кланов темных эльфов решил овладеть нашими знаниями. Они обшарили разрушенные города, они захватили несколько наших старейшин в плен и вырвали пытками у них крупицы информации. Они нашли древние записи и попытались договориться с моим народом. В обмен на истинную силу Леса старейшины клана Пьющих яд предлагали отдать нам земли рядом с горными отрогами. И наши сердца дрогнули. Мы так долго были во тьме, что готовы были договориться.
– И вы научили их своей магии?
– Магии Леса, – надменно выпятил губу Мейстер. – Запомни, эльфы живут за счет своей магии, что принесли с собой из пылающих земель. Длинноухие так и не постигли душу наших бескрайних лесов. Они посадили своих оранжевых чудовищ и пользуются их силой, подчиняя себе все вокруг. Но истинные силы Леса, древние заклятия так и остались для них во тьме.
– А вы решились на сделку.
– Да, – маленькая лапка смахнула слезу, – мы слишком долго были во тьме. Так долго, что даже демоны Мрака стали заглядывать к нам, вымораживая своим дыханием все вокруг. И мы составили договор. И научили лучших из лучших эльфов своим песням, открыли тайные книги.
– Эллеро-рой из клана Пьющих яд, – ошарашенно прошептал Глэд, вцепившись руками в холодный камень перил.
– Совершенно верно, сын старейшины клана. Последний из клана, чью душу и память ты носишь в себе.
– Так вот почему я помню этот зал! Я бывал здесь… То есть не я, а мой брат, отдавший мне часть самого себя.
– Эллеро-рой побывал во всех городах. А когда совет эльфов узнал про подписанный договор, только этот молодой длинноухий смог бежать от гнева сородичей. Весь клан истребили, и лишь он успел пересечь степь и Перешеек. Но убийцы настигли его даже в дальних краях. Что темные, что светлые – они все ненавидят друг друга. А еще больше ненавидят тех, кто пытается отринуть их вонючие законы и рискует изменить сложившийся веками уклад жизни.
Мужчина помолчал, потом повернул пустые глазницы к собеседнику:
– Я должен поблагодарить тебя. Ваши знания позволили мне вызвать демона Мрака и добраться до Леса. Правда, за это заплатили жизнями тысячи кочевников, по недоразумению или из-за излишней храбрости попавшиеся мне на пути.
– Такова цена, – вдохнул Мейстер, почесывая бок. – За все надо платить. Ты заплатил чужими душами. А эльфы заплатят тобой.
– Мной? Гостем?
– Для них статус гостя не значит ничего. Это мы, древние хозяева Леса, можем хранить данное слово вечно. Длинноухие же способны нарушить данное слово тут же, как им это станет выгодно.
– И зачем я понадобился эльфам?
– Не знаю. Но не думаю, что тебя порадует будущее, какое они рисуют для тебя.
Глэд медленно подошел к стене, провел рукой по древним камням. Потом развернулся и с усмешкой ответил:
– Знаешь, меня мотает по местным землям уже год. И все это время мной пытаются играть в свои хитрые игры. Кому-то я нужен в качестве Хранителя. Кто-то хочет поквитаться со мной за каплю крови Перворожденных, доставшейся в наследство. Кто-то мечтает посадить на трон, чтобы я возродил древнее королевство. Многие хотят использовать меня как жалкую пешку в своих играх. И только эльфы пока не потребовали от меня ничего. Я пользуюсь памятью одного из них и не чувствую угрозы для себя. У меня ощущение, что я вернулся домой.
– Разумеется, ведь в тебе частица их памяти. Но ты можешь получить души тысячи эльфов и все равно останешься чужаком.
– И что надо зарывшимся в норах ириатам от вонючего человека?
– Мы хотим, чтобы ты уничтожил Галанты! Эти проклятые магические растения, высаженные на наших землях! Убей их, сожги! И тогда эльфы лишатся своей магической силы, их заклятия рассыплются в прах. И мы сможем вернуть себе Лес назад, вышвырнув захватчиков с нашей земли!
– Всего-то? Спалить несколько сотен или даже тысяч деревьев, растущих по всему Лесу?
– Их ровно триста, триста проклятых богами монстров, живущих в трех рощах в центре их города. И темные, и светлые эльфы связаны с этими деревьями. Считается, что каждый лист дерева незримо следит за кем-то из длинноухого народа. И если дерево теряет лист, то скоро умрет эльф.
– Чушь, – скривился Глэд.
– Да, чушь. Всего лишь укоренившееся заблуждение. Но истина в том, что, уничтожив Галанты, ты уничтожишь магию чужой земли, взращенной в наших лесах. Убей деревья и освободи наш Лес от морока.
– Ты рехнулся, – лишь махнул рукой Безглазый, направляясь к лестнице. – Одному человеку не под силу сделать подобное.
– Человеку – да. А тебе, с легкостью блуждающему между мирами, вполне под силу.
– Не вижу смысла заниматься этим, – крикнул через плечо Глэд, спускаясь по ступеням.
Но навязчивый собеседник возник перед ним снова, спустившись по лианам:
– Запомни, человек! Эльфы не верят даже собственным родственникам! Поэтому они пишут бесконечные договоры и скрепляют их сотнями подписей и печатей. И лишь мы, древние жители этих земель, держим данное слово. У тебя тоже есть слово, твое слово. Если ты поклянешься помочь нам, мы поверим тебе. Потому что ты сдержишь обещание.
Тонкий палец уткнулся в грудь человека:
– Я не могу быть рядом с тобой, проклятые ищейки найдут меня. Но мы будем рядом, мы услышим каждый твой вздох, каждое оброненное слово. Если ты передумаешь, дай нам знать. И все оставшиеся у нас силы будут отданы тебе. Мы верим, что сплясавший с мертвыми способен спасти наш народ…

 

Глэд выбрался на солнце, чертыхаясь и старательно охлопывая себя, поднимая при этом облака пыли. Дремлющий эльф открыл глаза, потянулся и с насмешкой посмотрел на человека:
– Клад искал?
– Если бы. Засмотрелся и остаток лестницы пролетел кубарем. Придется перед путешествием снова купаться.
– Вода теплая, и ее в реке много. Еще что-нибудь будешь смотреть?
– Нет, хватит. Пустые руины, даже фресок не осталось. Пойдем, пора умыться и заморить червячка перед дорогой.
– Червяка? – удивился молодой эльф, направляясь в сторону стоянки отряда.
– Да. Голодного червяка, что сидит в животе и требует еды.
Парень повернулся к Глэду, удивленно посмотрел на него, но через мгновение улыбнулся, сообразив:
– А, это когда в животе бурчит! Надо же, ну и сравнил – червяка заморить.
– А как правильно?
– Набить белке дупло, – ответил эльф, легко перескакивая через растущий поперек тропинки сук.
– Дупло? – ошарашенно переспросил Глэд, на секунду сбиваясь с размеренного шага. – Действительно, новый народ и новые поговорки…
Они скрылись в подступившем к площади Лесу. Рядом с одной из колонн шевельнулась маленькая мохнатая тень и растворилась среди камней и спутанных лиан. Мейстер отправился домой рассказать остаткам великого народа о проведенной беседе.

 

Возникший в затхлом воздухе порыв ветра пробежал во тьме гигантского зала, закрутил смерчем пыль с пола и рассыпался серым облаком, столкнувшись с замершими у стены креслами. Одна из трех фигур снизошла до слабого покачивания мумифицированной головой:
– Все никак не наиграешься?
– У меня хорошие новости, – с легким смешком отозвался один из Хранителей. – Помните наших друзей-шаманов, что надрывались на прошлой беседе?
– Еще бы не запомнить. Они так кричали, что даже у меня заболела голова. Не припомню, болело ли у меня что-нибудь после инициации.
– Ну их можно понять. Один из собранных для набега отрядов решился втоптать в грязь нашего претендента и сопровождающую его эльфийку.
Хранитель, получивший хорошие новости, откровенно забавлялся, не торопясь делиться информацией. Двое других немедленно напряглись. Безрадостно утерянный кандидат на должность четвертого постоянного жильца Усыпальницы продолжал волновать их умы.
– Короче, наш дорогой любитель сюрпризов. Мы нашли его?
– Да. А теперь по порядку. Помните магический всплеск на границе Южной империи?
– Разумеется. Кто-то крайне безрассудно позвонил в колокол Мрака, взбудоражив всех магов на континенте.
– Это был наш друг.
Двое ошарашенных собеседников немедленно вызвали из магического архива всю информацию на Глэда. Пробежав глазами сияющие во тьме строки, недовольно нахмурились:
– Но как?! Ему неоткуда было получить эти заклинания!
– Это мы узнаем позже. Может, нежить поделилась с ним. Или эльфы подарили. Факт остается фактом: наш кандидат вызвал тварь из Мрака, и она сопровождала их всю дорогу. В степи должен остаться мертвый след от Южной империи до лесных пределов.
Один из Хранителей хрипло закашлялся, подавившись смехом:
– Тогда понятно, с чего так всполошились любители конины. Вместо двух беззащитных путников они нарвались на первозданное зло!
– Именно так. Больше тысячи воинов погибли в одно мгновение. С поля битвы бежали лишь отсидевшиеся вдалеке десяток вождей и одинокий шаман, которого потом отпаивали травами пару дней.
– Что было дальше?
– Обогнув гору трупов, наш долгожданный претендент добрался до эльфов, где его вместе со спутницей радостно встретили. Теперь они в полном здравии направляются на встречу с советом темного длинноухого народа.
– Откуда информация? – нетерпеливо переспросил владелец скрипучего смеха.
– От наших друзей в совете. Как только эльфийка встретилась с родственниками, она немедленно подала весточку. Затем вечерами делала обстоятельный доклад о путешествии, а старший следопыт пересылал краткую выжимку в совет. Только что полный доклад передали нам. С вашего позволения, я добавлю его в наш архив. – И в прозрачном воздухе возникли рунические строки эльфийского письма.
– С позволения… Когда же ты избавишься от этих мальчишеских выходок?
– Зачем? Ведь так скучно последние пару сотен лет. Хоть какое-то развлечение.
Пробежав полученную информацию, молчавший до этого Хранитель подвел итог:
– Отлично. Через десять дней кандидат будет на месте. Надо договориться с эльфами о взаимовыгодной сделке. Пусть они сами проведут первичную инициацию. Тем более что эльфы отличные мастера в этом вопросе.
– А если безглазый человек погибнет?
– Не погибнет. Тот, кто выжил в пляске с нежитью и с такой легкостью общается с истинными жителями Мрака, не должен умереть от подобной мелочи.
– Что пообещать эльфам?
– Пусть узнают, от кого он получил эти опасные знания. А мы тогда сможем подсказать, где найти остальное. Думаю, такая цена вполне устроит наших друзей, мечтающих стать единственными действующими магами на всех южных землях Фэгефула. Не удивлюсь, если через три-четыре столетия они освоят все новинки и заставят своих светлых сородичей искать другой дом севернее, в пределах Южной империи.
– Мы ничем не рискуем в этом случае? Кто знает, как далеко они могут пойти в своем походе на север.
– Мы не рискуем. И мы, и они прекрасно помним, что их любимые Галанты живы благодаря нашему разрешению. Стоит нам шевельнуть пальцем, и вся магическая сила древнего народа испарится в один миг. Им выгоднее дружить с нами и всячески поддерживать добрые отношения.
– Хорошо, тогда отправляем наши пожелания и ждем прибытия кандидата на место. Пора заканчивать эту затянувшуюся эпопею с четвертым Хранителем.
Назад: Глава 11 ОБЕД ДЛЯ ДЕМОНА
Дальше: Глава 13 В ТЕНИ ГАЛАНТОВ