Глава шестнадцатая
ДОЛГ ГОСТЕПРИИМСТВА

— Я только-только собирался заснуть! И услышал твой зов! Тебя ни на мгновение нельзя оставить одну, принцесса!

— Прости меня, блаженный Баосюй. — Девушка низко поклонилась разгневанному дракону. — У меня не было иного выхода. Пожалуйста, помоги мне.

Дракон уселся на задние лапы, а передними принялся чистить блестящую чешую у себя на груди. Наконец он поинтересовался:

— В чем заключается помощь? Надеюсь, тебе не требуются жемчужины бессмертия или, к примеру, яблоки, растущие на луне?

— Нет, блаженный Баосюй, — покачала головой Мэй. — Я прошу тебя об одном: увези меня отсюда в Тэнкин, к вратам императорского дворца.

— Зачем? — хлопнул глазами дракон.

— Из древних летописей, которые мне доводилось читать в Незримой Обители, я узнала, что раньше в Империи существовал обычай, именуемый Взывание к Справедливости. Любой житель Империи мог встать у ворот дворца и вскричать: «Взываю к справедливости! Преступление осквернило землю! » И его обязаны были впустить во дворец, на прием к самому императору. И никто не смел коснуться его даже пальцем!

— Хорошая традиция, просто сказочная, — пробормотал дракон. — И что же?

— Я буду стучать в ворота дворца, пока мне не отопрут! — запальчиво воскликнула Мэй. — Я буду кричать: «Преступление осквернило землю! Взываю к справедливости! » — до тех пор, покуда меня не услышат и не препроводят к самозванке Шэси.

— Да-да-да. — Дракон с хрустом принялся ковырять когтем в своем огромном золотом ухе. — И дальше что?

— Когда я увижу самозванку, то объявлю ей, что я — принцесса Фэйянь, законная наследница династии Тэн! Я вызову ее на поединок и убью, восстановлю справедливость и отомщу за гибель родителей! Как тебе мой замысел? Разве он не подобен деяниям великих героев древности?!

— Бедные герои древности, они сейчас, верно, киснут от смеха в своих бронзовых саркофагах, — пробормотал дракон. Он извлек из своего уха какое-то длинное, извивающееся насекомое, придирчиво осмотрел его и отбросил прочь. — Эх, ушные сколопендры меня просто замучили... Может, попробовать их вывести чесночным соусом? Или соком дикой редьки?

— Баосюй! — гневно притопнула ножкой принцесса Фэйянь.

— А?

— Что ты скажешь о моем замысле?! Ты отнесешь меня в Тэнкин?

— Не отнесу, — отрезал дракон.

— Почему? — растерялась принцесса.

— Потому что это глупость, а я в глупостях не участник. До сего мгновения я и не сомневался, принцесса, что в голове у тебя свищет юго-западный ветер, но все-таки хотел проверить...

— Что ты хочешь этим сказать, блаженный Баосюй? — сердито воззрилась на дракона Мэй.

— Лишь то, что ты глупа, принцесса, и Крылатая Цэнфэн зря потратила на твое обучение долгие годы!

— Ты оскорбляешь меня, дракон! — возмутилась Мэй.

— Ты сама себя оскорбляешь и оскорбляешь память своих венценосных предков! — зарычал дракон. — Разве разумно то, что ты задумала?!

— А... — растерянно уставилась на дракона Мэй. — Я не думала насчет того, разумно это или нет. Я думала — как это героически выглядит...

— Хм! — Дракон презрительно выпустил из пасти лепесток пламени. — Скажи-ка, принцесса, что тебе важнее: спасти свою страну или выглядеть героически?

— Спасти страну, разумеется.

— Тогда оставь эти дурацкие замыслы! — рявкнул Баосюй.

— Но что мне делать? Я прошу у тебя совета, блаженный Баосюй, — снова поклонилась принцесса. — Ты мудр, как мудры горы и долины Пренебесного Селения, так научи меня, как поступить.

— Давно бы так, — одобрительно хмыкнул дракон. Опустился на передние лапы, мотнул головой: — Садись, принцесса. И готовься к долгому пути.

— Куда ты повезешь меня? — спросила принцесса, карабкаясь на спину дракону.

—  — Мы полетим в земли Жумань, к владыке Хошиди. Этот старый воитель был другом и побратимом твоего отца. Когда Шэси узурпировала трон Яшмовой Империи, владыка Хошиди объявил ей войну. Эта война продолжается до сих пор, но, как видишь, без особого успеха. Думаю, владыке Хошиди будет радостно узнать, что жива дочь его побратима, законная наследница Яшмового престола...

Целую, седмицу летел дракон в земли Жумань. Принцесса к концу полета была едва жива: обветренные руки сводило от холода, голова кружилась, озноб пробирал все тело... Дело в том, что дракон не обременял себя отдыхом, а принцесса из одной только своей гордости решила не просить дракона снижаться и делать передышки в пути.

В ставку владыки Хошиди дракон со своей спутницей явился на рассвете — поначалу его даже приняли за легендарное второе солнце, которое, говорят, когда-то светило над землей. Сам владыка Хошиди в это время предавался молению в походной кумирне, он просил богов — покровителей его земли помочь н войне против проклятой Шэси. Кумирня вся была пропитана ароматами благовоний. Владыка Хошиди, громадный, плечистый мужчина с длинной седой косой и лицом цвета меди, принеся последнюю жертву, поднялся с колен и задумчиво созерцал золотое изваяние богини Войны и Победы.

Суконный полог кумирни качнулся, пропуская внутрь одного из телохранителей владыки.

— В чем дело? — спросил Хошиди, не оборачиваясь.

— Прошу простить меня, владыка, за прерванное моление, но случилось нечто необычайное...

— Что, с неба спустился дракон?

— А... Да, владыка. Ваша проницательность не знает границ.

— Кхм, я вообще-то пошутил. Что, и впрямь дракон?

— Истинный дракон, владыка. И не один!

— На это следует посмотреть.

Владыка Хошиди вышел из кумирни в сопровождении телохранителя. Его удивили шум, суета и растерянность, царившие в ставке. Из шатров высыпали полководцы, напоминая скорее мальчишек, испугавшихся грозы, чем закаленных в тысяче сражений мужчин. А на площадке, где в иные дни оттачивали свое мастерство лучники и меченосцы, словно огромный костер, полыхал алым и багровым прекрасный дракон с золотой мордой и усами, унизанными крупным жемчугом.

— Чудо! — прошептал владыка Хошиди и поклонился дракону со словами: — Приветствую тебя, потомок бессмертных! Что привело тебя в расположение моих войск?

— Э... гм... — пробормотал дракон, затем сказал непонятно: — Ну, редечный сок у тебя вряд ли имеется, владыка. Так что встречай славную гостью. Принцесса, ты сама слезешь или мне тебя стряхнуть? Прилипла ты, что ли?

— У меня ноги затекли! — раздался жалобный тонкий голосок.

— Что такое? — поднял бровь владыка Хошиди.

— Почтенный владыка, — сказал дракон. — Прикажи своим телохранителям сковырнуть с моего хребта эту прилипчивую девицу.

И дракон растянулся на животе, будто полакомившаяся свежей рыбой кошка. Только тут все заметили, что за хребет дракона и впрямь крепко дерутся какой-то человек.

— Снять, — кратко приказал владыка Хошиди. Двое телохранителей подбежали к дракону и безо всякой деликатности стащили наземь «прилипчивую девицу». Та вырвалась из их рук и, пошатываясь, пошла прямиком к владыке Хошиди. Но вид у нее пыл настолько жуткий, что двое воинов загородили собой владыку и выставили вперед мечи.

— Это оборотень какой-то, — пробормотал владыка Хошиди. — С коих это пор драконы возят на себе оборотней? Мир воистину приблизился к концу!

— Не слишком вы почтительны к гостям, владыка Хошиди! — слабым голосом заявила «оборотень». — Разве память о вашем побратиме... Пусть они уберут мечи от моего лица, иначе я за себя не отвечаю!

— Оставьте! — Владыка Хошиди взмахом руки приказал воинам отойти. Подошел к нежданной гостье, спросил: — Кто ты, человек или демон?

— Я принцесса Фэйянь, дочь императора Жоадина и императрицы Нэнхун, законная наследница династии Тэн! — воскликнула Мэй. — И я прошу вашей помощи, владыка Хошиди, ибо вы были побратимом моего несчастного отца!

Владыка Хошиди внимательно оглядел стоящее перед ним существо. Да, на принцессу оно походило менее всего. Лицо обветренное, красное, глаза обведены темными кругами, на бритой голове слой грязи... Одежда истрепалась и потеряла цвет, руки и ноги в Царапинах.

— До сего дня я твердо знал, что дочь моего побратима погибла от руки проклятой Шэси, — сказал владыка Хошиди. — Но даже случись такое чудо и окажись принцесса Фэйянь живой, она выглядела бы иначе, чем ты, адское отродье! Кто надоумил тебя явиться в мою ставку с такой грязной ложью?!

— Да будет мне свидетелем Небесная Канцелярия! — воскликнула Мэй. — Я не лгу! Послушайтесь голоса разума, владыка Хошиди! Разве дракон, потомок бессмертных, нес бы на своей спине лгунью и самозванку?! О блаженный Баосюй, скажите: я — принцесса Фэйянь из династии Тэн?! Говорите, заклинаю вас милостью богини Гаиньинь!

— Это так, — нехотя сказал дракон и снова принялся ожесточенно ковырять когтем в ухе. — Она действительно принцесса, наследница и все такое прочее. Владыка Хошиди, ты знаешь, что драконы никогда не оскверняют своих уст ложью, поэтому можешь мне верить.

— Но... Как вы выжили, принцесса? — недоуменно уставился на девушку Хошиди.

— Я расскажу вам обо всем без утайки, владыка, — слабым голосом произнесла Мэй. — Но сначала окажите мне милость. Мне нужен шатер, бадья с водой и чистая одежда. А еще хотя бы кусок рисовой лепешки и глоток вина.

— Несомненно, — кивнул владыка Хошиди. — Вот только где вам раздобыть женскую одежду...

— Сойдет наряд простого воина, — ответила принцесса, и лишь тут владыка Хошиди заметил, что она едва держится на ногах.

— Нет, нет, как можно. Военачальница Тэнкай!

— Да, предводитель?

К Хошиди подошла высокая осанистая женщина с волевым лицом. И хотя облачена она была в изящное женское платье из многослойного шелка, за плечами у нее виднелись два скрещенных меча. Женщина поклонилась Мэй:

— Принцесса...

— Принцесса, это военачальница Тэнкай. Под ее командованием находятся отряды дев-лучниц. Думаю, среди них вам будет приличнее отдохнуть. И подходящая одежда найдется.

— Обязательно, — кивнула Тэнкай. — Идемте, принцесса.

Владыка Хошиди некоторое время смотрел им вслед, причем его медно-красное лицо оставалось невозмутимым.

— Кхм, — кашлянул дракон, выпустив из пасти облачко багрового дыма. — Владыка Хошиди, а у вас не найдется ли редечного сока?

Великий начальник и теперь не удивился.

— Как же, конечно, найдется, — сказал он дракону. — Я сам пью его каждое утро для укрепления сил. Немедленно прикажу приготовить вам свежего, почтенный дракон!

— Я вам буду за это безгранично признателен, — заявил дракон и извлек из уха очередную сколопендру.

Слух о том, что в расположение войск Хошиди прибыла на драконе сама наследница династии Тэн, разнесся по всему лагерю с быстротой пущенной стрелы. Владыка Хошиди распорядился устроить пир в честь гостьи, хотя армейские припасы были скорее скудны, чем роскошны. Когда за накрытыми столами уже сидели военачальники, Хошиди и Тэнкай приветствовали вышедшую к пиру принцессу. Хошиди при этом отметил, что старания дев-лучниц, какими бы они ни были, не пропали втуне. Теперь его гостья Действительно выглядела как настоящая принцесса. Вода и различные притирания вернули коже Мэй Нежный цвет и мягкость. Тэнкай не пожалела для Принцессы своего лучшего наряда. И потому сейчас на Мэй красовались две сорочки (нижняя из белого шелка, верхняя из лазоревой парчи), пятислойная юбка, цветом переходившая от золотистого к темнокирпичному и вся затканная узором из листьев бамбука; поверх всего этого великолепия был наброшен темно-зеленый шелковый халат на двойной подкладке, простроченной золотыми нитями. Обритая голова принцессы была покрыта сеткой из тончайших серебряных нитей, унизанных жемчужным и нефритовым бисером. Только с обувью произошла заминка — ни у одной женщины в лагере не было таких крохотных ступней, все туфли оказались принцессе безнадежно велики, а потому она просто обмотала свои ноги алыми суконными лентами и закрепила ленты булавками.

Владыка Хошиди посмотрел на принцессу и ощутил, что в его груди расцветает весеннее чувство, неподобающее воину, к тому же находящемуся в походе. Потому Хошиди напустил на себя суровость и с холодной учтивостью препроводил Мэй на почетное место.

— А где дракон? — огляделась принцесса.

— О, он принял редечного сока...

— Что?!

— ... и теперь, похоже, предается отдыху. Ваше высочество, прошу вас, отведайте вина и нашей скромной трапезы.

— Благодарю, владыка Хошиди.

Чарки заходили по кругу. Мэй выпила совсем немного вина и почувствовала легкое головокружение. Ничего удивительного — ведь она последний раз пробовала вино в доме своего мужа Вэй Цясэна! Когда это было... Будто сто лет прошло.

— Принцесса, — обратился к ней владыка Хошиди, — не расскажете ли вы нам о том, каким образом вам удалось спастись, как вы жили эти годы? Впрочем, если разговор этот покажется вам утомительным пли неприятным, считайте, я ничего у вас не спрашивал.

— Нет, отчего же, — проговорила принцесса. — Я помню немногое, но...

И она рассказала о том, как ее еще малюткой обнаружили собиратели листьев гинкго (хотя ей до сей поры непонятно, как она оказалась в том месте, а не во дворце). Как она жила в семье бедняков, а потом только и делали, что ее продавали... Принцесса рассказала и о жизни в Западном Хэ, о своем замужестве, о гибели Вэй Цясэна и бегстве из осажденного города.

— Я была почти мертва к тому времени, — сказала Мэй. — Но судьба снова послала мне спасение. Дракон, что переправил меня в расположение ваших войск, спас меня от гибели и оставил в Незримой Обители Учения Без Слов. Я обучалась там под покровительством Крылатой Цэнфэн, святой отшельницы...

— Я слышал о Незримой Обители, — удивленно заметил Хошиди. — Но никогда не верил в то, что она действительно существует на свете.

— Боги привели меня туда, — пояснила принцесса. — Крылатая Цэнфэн передала мне сокровенные и великие знания, после чего благословила выйти в мир и восстановить справедливость. Раньше я была ребенком и многого не понимала — откуда бедность, горе, болезни, нестроения по всей Империи. Но мое детство закончилось. Я жажду покарать убийцу моих родителей, осквернительницу Яшмового престола!

— Вы можете рассчитывать на меня и всех моих людей, принцесса, — сказал владыка Хошиди. — Но вы, верно, еще не все знаете.

— Чего именно я не знаю? — пытливо посмотрела на Хошиди Фэйянь.

Тот улыбнулся ей неожиданно мягкой и печальной улыбкой:

— Поверьте, принцесса, будет лучше, если об этом мы переговорим завтра. Сегодня пир в вашу честь, не хочется его омрачать. Отдыхайте, набирайтесь сил. А завтра...

— Как будет угодно владыке, — улыбнулась и принцесса. — Вы старше и мудрее меня. Похоже, здесь все мудрее меня, хоть я и провела годы в обители Крылатой Цэнфэн.

— О, это не мудрость, — заметила военачальница Тэнкай. — Это жизненный опыт, опыт синяков, затрещин и шишек, принцесса. Ваше здоровье! Жить вам десять тысяч раз по десять тысяч лет!

Принцесса осушила еще пару кубков вина и почувствовала, что засыпает на месте. Усталость прошедших дней, так долго копившаяся где-то внутри, наконец дала себе волю.

— Прошу меня простить, владыка, — обратилась Фэйянь к Хошиди. — Вы продолжайте пир, а я пойду в шатер, чтобы мне не осрамиться перед воинами и не уснуть в миске со сладкими бобами.

— Конечно, — улыбнулся Хошиди и сделал знак телохранителям. Те буквально на руках донесли принцессу до спешно возведенного для нее шатра.

Шатер был странный — чересчур большой и изнутри освещенный темно-багровым огнем.

— Мне точно сюда? — удивилась принцесса. — Ох, похоже, я все-таки переборщила с вином... Оно такое крепкое!

Фэйянь вошла в шатер и поморщилась:

— Воняет редькой! Вот гадость!

— Кому гадость, а кому лекарство! — немедленно услышала она.

— Баосюй?

— Я. Располагайся, принцесса. Вон твоя лежанка. И, кстати, будь мне благодарна за то, что я согласился жить с тобой в одном шатре. Здесь очень холодные ночи, а я буду тебе вместо печки.

— Не знаю, как вас и благодарить, блаженный Баосюй. Но редька...

— А что редька?

— Запах у нее...

— Ох, какое у нас благородное обоняние! А что, лучше было бы, если б по тебе всю ночь ползали сколопендры?

— Какие сколопендры? — утомленно спросила принцесса, без смущения раздеваясь и укладываясь на застеленную ватным одеялом лежанку.

— Злые, длиннющие, кусачие сколопендры с колючими лапками! — радостно сообщил дракон. — Они у меня в ушах заводятся, никакого спасения нет. Помогает только редечный сок — если залить в уши и как следует потрясти. Так что, принцесса... эй! Принцесса? Спишь уже?

Невозмутимое посапывание было ему ответом. Баосюй хмыкнул и, аккуратно вытянув одно крыло, прикрыл им спящую Фэйянь. Долго смотрел на принцессу своими глазами, напоминавшими золотые плошки. Потом плошки потускнели, словно на них накинули батистовые платки — дракон задремал.

Сны Фэйянь были тяжелы и смутны. То ей снилась Незримая Обитель, где Крылатая Цэнфэн снова наставляла ее в искусстве каллиграфии, то Гуан, лежащая на морском дне в обнимку со своим мертвым сыном. Глаза Гуан были открыты, и из них струился белесый жутковатый свет... Этот сон сменился другим — будто бы Фэйянь взлетела на небеса, словно фея или богиня, и там она пишет на розовых облаках Высшие Иероглифы... Но тут из-за облаков появляется смутно знакомый юноша. Ах да, это тот самый заносчивый каллиграф, вызвавший ее на поединок! Имя ему Ян, а его брата, кажется, зовут Лу... Когда она встретила их, немота спала с ее уст, но ей пришлось бежать. Почему она бежала? Чего испугалась?

— Я не знаю, — шепчет во сне Фэйянь. — Я думаю, у нас разные пути...

— Разве это нам решать, принцесса? — спрашивает Ян. Во сне он еще красивее, чем тогда, когда она его увидела.

— Где твой брат? — спрашивает Фэйянь. — Где Лу?

— Я убил его, вырезал его сердце и съел, — говорит Ян. — Он не будет нам мешать, принцесса. Нам никто больше не помешает в нашем поединке.

Фэйянь с трепетом видит, что Ян превращается в Шэси — в убийцу, ту самую, которая накрепко врезалась в ее память с самого детства.

— Умри! — кричит принцесса и просыпается.

В шатре стоит легкий туман и довольно прохладно. Фэйянь видит, что крыло дракона прикрывало ее всю ночь от холода, и преисполняется благодарностью к этому небожителю, насквозь пропахшему редькой.

— Благослови тебя боги, Баосюй, — шепчет принцесса дракону и выбирается из-под крыла.

Она одевается не во вчерашние наряды, а в простые суконные шаровары и суконную же куртку с шелковыми отворотами на рукавах и стоячем воротникетак одеваются лучницы. Вот только с обувью беда.

— Надеюсь, что я буду больше летать на драконе, чем ходить пешком, я же все-таки принцесса, — усмехается Фэйянь, бинтуя ноги уже выручившими ее лентами.

Фэйянь выбирается из шатра и видит, что весь лагерь уже пробудился. Едва она закончила умываться из бочки, что стояла рядом с шатром (ох и ледяная же вода поутру!), как к ней подбежал ординарец владыки Хошиди:

— Ваше высочество, господин предводитель просит вас пожаловать в его шатер для совещания.

В шатре принцессу ожидает не только владыка Хошиди. Здесь и военачальница Тэнкай, и командиры конницы, пехоты, разведки. Вчера на пиру они были улыбчивы и беспечны, но сегодня их лица строги, словно выточены из нефрита. Фэйянь церемонно отвечает на их уставные поклоны и садится возле владыки Хошиди.

— Продолжим вчерашний разговор, ваше высочество? — мягкоспрашивает предводитель.

— Да, владыка Хошиди. Итак, что мне неизвестно о страданиях Яшмовой Империи?

Предводитель посмотрел на принцессу с некоторой печалью:

— Вы любите сказки, ваше высочество?

— Хм... Да, когда-то в детстве я не могла заснуть без того, чтобы матушка не рассказала мне сказку или легенду о днях седой древности.

— Среди этих сказок не помните ли вы ту, что повествует о Первом Страхе Империи?

— Нет, — покачала головой Фэйянь. — Но к чему сейчас этот разговор о сказках?

— Потому что наступили времена, когда сказки стали явью. И это заставляет леденеть людские сердца, — вставила свое слово военачальница Тэнкай.

— Что же это за Первый Страх? — спросила принцесса у Хошиди.

— Эту историю я слышал от своего отца, а тот — от своего отца, и так до семижды седьмого колена нашего рода, — повел свой рассказ владыка Хошиди. — Когда-то давным-давно земли Жумань, Северный Инлин, Золотой Дайянь, Облачный Маошан и Яшмовая Печать (ставшая потом Яшмовой Империей) были единым, огромным царством, простиравшимся от красных пустынь до никогда не тающих ледников. Этому царству не было равных во всем мире — ни по величине, ни по мощи, ни по богатству. Этим царством одновременно управляли пять братьев-государей: Сун, Кан, Юнь, Чей и Дзя. Правление их было мудро, страна процветала, золото и серебро были дешевле речного песка... Но однажды братья-государи совершили великий грех. Они позавидовали одному святому отшельнику, жившему в горах Шицинь и обладавшему великим даром понимать язык любого зверя, любой птицы, любой малой букашки. Государям было мало власти над людьми, они пожелали, чтоб им служили еще и вольные звери! Братья стали пытать отшельника, чтобы тот открыл им заветные заклинания, с помощью которых станет понятен язык бессловесных тварей. Отшельник не выдержал пыток и сдался. С тех пор пятеро государей постигли язык зверей и поработили их — начиная с божественных тигров и кончая бабочками-однодневками. Отшельника же живьем замуровали в одной из глубоких горных пещер.

Прошел год, и пяти государям однажды приснился один и тот же сон: отшельник посылал им самое страшное проклятие за то, как они обошлись с ним. «Вы породили Страх, — сказал отшельник. — Страх и убьет вас. Страх разорвет на части ваше царство, как рвут старую тряпку. Помните это сами и другим передайте: когда попирается справедливость, приходит Страх». Сначала государи не придали значения вещему сновидению. Но вскоре в их жизнь действительно пришел Страх. Как-то звездной ночью государи решили покататься в золотой ладье по реке Цанхэ. Они любовались красотой ночи, и государь Сун сказал: «Как прекрасно звездное небо! Как прекрасны падающие звезды! » Остальные государи подняли лица к небу и увидели, что с неба действительно срывались звезды и падали, оставляя в небе страшные черные дыры, похожие на глазницы черепов. Сорок дней и сорок ночей звезды падали с неба на царство пяти государей, и небо стало похоже на решето, но не это было самым страшным. Оказалось, что разгневанные поведением государей боги посылали на землю из небесных дыр смертоносные ядовитые лучи, от которых болело и умирало все живое. А те, кто остался в живых, уж не выглядели так, как раньше: у кого выросла вторая голова, у кого — мерзкий горб или третья нога...

Однако государи не каялись и лишь смеялись над богами. И Страх продолжился. Из звезд, упавших на землю, вышли Небесные Дети, с ног до головы облаченные в серебряные кольчуги и с лицами, похожими на зеркала. Глаза Небесных Детей испускали пламя, потому они везде сеяли смерть и разрушение. Пятеро государей поначалу воевали против Небесных Детей, но силы были слишком неравны. Государи Дзя, Юнь и Чен погибли, а вместе с ними погибла часть царства: Северный Инлин полностью погрузился под воду, теперь на этом месте плещется Кровавое море, вода которого смертоносна, как яд болотной гадюки. Золотой Дайянь превратился в выжженную пустыню, а Облачный Маошан затерли ледники.

Прошли годы, в живых остались лишь государи Сун и Кан. Тела их были покрыты струпьями, гнили и разлагались, но государи не могли умереть, ибо таково было решение богов. В отчаянии Сун и Кан принялись умолять богов, чтобы те наказали их, но пощадили хотя бы остаток царства. Тогда Верховный Владыка Небосвода послал на землю четырех своих приближенных: Алого Феникса, Лазурного Дракона, Черную Черепаху и Белого Тигра. Их еще называют Сокровенными Воинами. Сокровенные Воины вступили в бой с Небесными Детьми и прогнали их обратно на небеса. Затем Феникс и Дракон с помощью шелковых нитей заштопали дыры в небе. На земле снова стала зарождаться жизнь. Но взамен Верховный Владыка потребовал, чтобы государи Сун и Кан принесли себя в жертву на горах Шицинь — лишь царской кровью можно было смыть позорное проклятие и помиловать землю. Государи с радостью принесли себя в жертву, а их потомки разделились на две страны: Яшмовую Империю и Жумань. А чтобы никто никогда не забыл о преступлении государей, повлекшем за собой погибель великого царства, и в Яшмовой Империи и в землях Жумань до сих пор чеканят монеты с дыркой посередине — в память о том, как падали с неба звезды, открывая дыры, через которые на землю изливалась смерть...

Все затаив дыхание слушали рассказ владыки Хошиди. Он замолчал, глядя в глаза принцессе Фэйянь. А затем продолжил:

— С тех пор минуло столько лет, что историю эту считают сказкой, вымыслом, которым впору пугать непослушных детей. Но монеты с дыркой чеканят до сих пор и в моей и в вашей стране, принцесса. Только это не поможет...

— Что вы хотите сказать, владыка Хошиди? — фэйянь старалась говорить так, чтобы ее голос не дрожал.

— Первый Страх вернулся, принцесса. Ибо в Яшмовой Империи совершено гнусное злодеяние, попрана справедливость и добродетель. И с неба начали падать звезды.

— С неба часто падают звезды! — воскликнула военачальница Тэнкай.

— Но они не оставляют в небе дыр, — сказал владыка Хошиди. — Под утро, после пира, я вышел взглянуть на небо. О, не думайте, что я был слишком уж пьян. Всякий хмель выветрился в тот миг из моей головы. Я увидел, как с неба сыплются сотни звезд, а само небо становится похожим на решето. Страх вернулся.

— Разве есть в том наша вина? — горестно воскликнула принцесса Фэйянь. — Не мы преступили закон! Отчего же боги насылают бедствие на всех без разбору! Владыка Хошиди, а может быть, древняя легенда лжет?! Может быть, те Небесные Дети посланы для того, чтобы покарать лишь злодеев и виновных?

— Об этом мне неведомо, принцесса, — склонил голову владыка Хошиди. — Скажу одно: шестнадцать лет я веду войну с проклятой Шэси и ее наемниками. И, как видишь, не добился успеха. Я даже не могу сказать тебе, дочери своего побратима, что отомстил за смерть твоего отца! Вчера ты появилась в нашем лагере, и все сочли это добрым знаком — династия Тэн не погибла! Отчего же небо роняет звезды, словно у него кончилось терпение и оно больше не может мириться с людскими грехами?

— Если бы я могла знать, — прошептала Фэйянь. Сейчас она ощущала себя как никогда беспомощной.

Стыд и горечь терзали ее сердце. О, если б можно было спасти страну от зла, просто принеся себя в жертву на горах Шицинь, как это сделали древние государи!..

— Владыка Хошиди! — снаружи раздался отчаянный крик. — Взгляните!

Предводитель, принцесса, военачальники бросились из шатра. Они увидели, воинов, растерянных, сгрудившихся у палаток, словно стадо овец, и указывающих на небо.

— Я был прав, — прошептал владыка Хошиди.

С утреннего неба срывались серебряно сверкающие звезды. Облака съеживались и открывали черные дыры в небосводе. При одном лишь взгляде на эти дыры становилось трудно дышать...

Слишком это грустно. Отложу-ка я кисть, а потом вернусь и напишу следующую главу. Может, она покажется вам повеселее, досточтимый читатель?..