Нет, сцен устраивать я не буду. По крайней мере, не на глазах у Сэла. Вцепилась отросшими когтями в рубашку мужа и утащила в спальню. Не через дверь, естественно, так перепрыгнула. Щелкнула засовом, навесила звуконепроницаемый полог – все это не выпуская из пальцев мягкого шелка незнакомой одежды – и еще раз продемонстрировала клыки:

– Ну?

– Расскажу, – улыбнулся Ил. – Но история длинная, поэтому давай я тебе сразу про помаду объясню, а потом, когда успокоишься, поговорим обо всем остальном. Хорошо?

И как на него сердиться, когда он так смотрит?

Но я все равно зла. И злиться начала задолго до того, как обнаружила след бледно-розового перламутра.

В охоту я не верила с самого начала, но, когда муж сказал, что хочет выбраться с Сэлом, отпустила не задумываясь. Иоллар засиделся в четырех стенах со мной и детьми, и я не видела ничего плохого в том, чтобы он немного развеялся. А около двух часов назад пришли Лайс с Рошаном, которых какие-то демоны потащили через официальные саелские врата, где знакомый открывающий между делом рассказал, кого и куда он вчера отправил. Так же мимоходом Эн-Ферро поинтересовался у меня, с чего это моего благоверного потянуло на родину.

И все, хорошего настроения как не бывало. Обида, подозрения… зависть. Заперлась в нашей комнате и ревела, как дура. Себя жалела. Его жалела. Вот как получается: не только карьеру порчу, но и жизнь. Привязала его к себе, к детям, к одному миру. А он теперь сбегает тайком. И возможно, не в первый раз. Только почему на Эльмар? Кто у него там? Не к отцу же? Или к отцу? Месть, семейные разборки… Еще что-нибудь. Но мне-то можно было сказать? Боялся, что стану отговаривать или буду волноваться за него?

Придумала ему сотню обвинений, а потом на каждое обвинение по сотне оправданий…

Когда услышала, что они возвращаются, в дом решила не пускать – тут дети, повесятся с ходу Лару на шею, и не поговорим нормально. Вышла на крыльцо встречать: когти растопырила, клыками клацнула – недодракон в ярости. Как говорят, картина маслом. Сливочным. Потому что растаяла от одной его улыбки. И почти уже все забыла…

А тут эта помада!

– Рассказывай.

Я давно его отпустила, а он меня, похоже, и не собирался.

– Безумно приятное чувство, когда ты так на меня смотришь, – прошептал он, несмотря на все попытки увернуться, целуя меня в висок. – Но не хочется, чтобы ревность вошла у тебя в привычку. Просто помада, просто женщина, просто поцеловала. Один раз, на прощанье. Хочешь теперь услышать всю историю?

Конечно, хотела. Но еще не удовлетворилась объяснениями по первому пункту.

– Что за женщина? Молодая? Красивая?

– Лет пятьсот, кажется. Эльфийка.

Значит, молодая и красивая.

– Мы были на Эльмаре.

Признался. И таким тоном, что разом забылись все эльфийки Сопределья.

Я убрала когти и стерла с его лица отпечаток чужого поцелуя. Потом втянула клыки, легонько коснулась губами губ и, наверное, на целую минуту выпала из реальности.

– Уже лучше. – Ил разомкнул объятия и потянулся к переброшенной через плечо сумке. – Не будешь против, если я отдам тебе подарок днем раньше?

Дыхание перехватило. Не только от нахлынувших чувств – хотелось о стену биться своей тупой башкой, когда я поняла, зачем он ходил в родной мир. Ожерелье, то самое, настоящее. Для меня.

– Извини, что не сказал сразу. Хотел сделать сюрприз.

Сюрприз удался. Обняла крепко-крепко, с наслаждением вдохнула знакомый запах теплой кожи.

– Люблю тебя…

А все остальное – суета.

Хотя… Нет, нужно расспросить его обо всем. Особенно об этих поцелуях на прощанье!

Рассказ получился длинный: Илу необходимо было выговориться. И он верил, что я пойму его. Кто, если не я?

Вечер в Долине, ночь в святилище орков, Совет высочайших лордов – это всего лишь события. Было и другое: его мысли, чувства. Его боль, которую он оставил там, хотелось надеяться, навсегда. Может быть, теперь не будет мучить прошлое и память предков, пройдут приступы головной боли, утихнет ярость Сумрака, и мой муж станет больше походить на того сорвиголову-мальчишку, в которого влюбилась много лет назад беспечная девчонка, какой мне порой отчаянно хочется снова стать.

Мы лежали на постели, как всегда, когда было о чем поболтать, и Ил рассказывал мне о том, что случилось с ним на Эльмаре. Иногда он смотрел на меня, иногда взгляд его уходил куда-то в сторону, но уверена, ничего вокруг он не видел, мыслями возвращаясь в покинутый мир.

– А Сэл где в это время был?

– Со мной.

Небось просидел всю ночь рядом с Сумраком, пока тот восстанавливался после кровавого дара, даже не отдохнул бедняга.

– Он мне здорово помог, хоть сам и не понял. Знаешь, этакая связь с реальностью. А то заигрался бы в бога…

– Горе ты мое, а не бог! – Я нащупала рубец на его запястье. – Полностью не мог заживить?

– Ну я же начинающее божество.

Обожаю его улыбку, смотрела и смотрела бы. Но закрываю глаза – это уже привычка, иначе голова закружится во время отдачи энергии: чистое целитетельство до сих пор дается с трудом.

– Или ты хотел их оставить?

Берусь за другую руку, но муж отводит ее, обнимает меня, притягивает к широкой груди.

– Если очень хочется потратить силы, могу предложить другой вариант.

– Ил! – А пальцы уже скользят по шелку рубашки. – У нас гости в доме… Лайс, Рош… ан…

– И Сэл. Уверен, им есть о чем поговорить. – Теплые губы на моей шее, и каждый поцелуй отзывается дрожью во всем теле. – Окажите мне честь, княгиня…

– Оказать честь?

– Забудь. Просто скажи, где застежки у этого платья.

– А папа мне подарок принес! – уверенно сообщила Лара.

– Твой папа сам подарок еще тот, – проворчал Рошан, флегматично размешивая брошенный в чай сахар.

Напротив него с такой же чашкой сидел в кресле Лайс. Ласси показывал Дэви картинки в принесенной с Юули книжке, умостившись рядом с малышом на большой медвежьей шкуре у камина. Лара периодически перебегала от братьев к взрослым, чтобы поделиться очередными находками. А Сэллер не сводил взгляда с циферблата огромных напольных часов, оказавшихся в гостиной баронского особняка не без помощи присутствующего здесь дракона.

– Ну все! – решительно поднялся со стула Буревестник. – Нужно ломать дверь. Она его там точно убивает.

– Меня бы так убивали, – мечтательно растянул Эн-Ферро. – И желательно раза три на дню.

– Здоровья не хватит, – хмыкнул Хранитель. – И сядь ты, Сэл, не мельтеши. Лучше расскажи нормально, чем вы там занимались.

– Ил спустится, сам расскажет, – упрямо, раз в третий, наверное, ответил идущий.

– Ладно, – согласился Рошан. – Тогда играем в молчанку дальше. Если, конечно, глубокоуважаемый магистр Пилаг не соизволит просветить нас, что это за секретные эксперименты проводятся у них на кафедре генетики, из-за которых его жену уже во второй раз не отпускают из института. Тайна на тайне!

– Я хотел всех дождаться, – развел руками Лайс. – Но Галчонок уже в курсе, а Лар от нее узнает. В общем, это не из-за работы. Мари врата не пропускают…

– Да ну! – оживился Хранитель.

– Ну да, – смущенно улыбнулся Эн-Ферро.

– И что? – не понял Сэллер.

– А то! – отмахнулся Рошан. – Сам не знаешь, в каких случаях врата не пропускают?

– Когда кто-нибудь пытается протащить что-нибудь, что по договору тащить запрещено, – отчеканил человек.

Кард с драконом переглянулись и рассмеялись.

– У Ласси будет сестричка, – нарезая очередной круг, бросила Лара. – Как я, только с хвостиком. А мне папа подарок принес, вот!

Встречали нас такими взглядами, словно они тут с голоду умирали, а мы там втихую жареного гуся трескали. Только дети были рады и не высказывали претензий. Нет, Лара была бы не Лара, если бы не спросила о подарке, но Ил нашелся и торжественно вручил ей цветочек из осколков эльмарских реликвий. Наверное, его, как и меня, позабавила мысль о том, что «мировое господство» будет в руках у этой шустрой малявки. Она тут же воткнула цветок в волосы и умчалась хвастаться Тину. Пусть. Полудемона занимали вещи из иных миров. Тэвки, знавшие о существовании врат и драконов, ценили истории и их вещественные подтверждения из других уголков Сопределья. Так что Тин-Тивилиру повезло с новой семьей – в нашем доме таких историй и вещей было достаточно, и все ему одному. Он, правда, периодически грозился вернуться на Саатар и осчастливить собратьев рассказами, но, очевидно, ждет, когда Дэви вырастет, чтобы прихватить драконыша с собой.

Ужин прошел скромно, праздничное застолье предполагалось завтра, а сегодня все так устали от новостей и переходов, что разошлись спать чуть ли не раньше детей.

Дождавшись, пока муж уснет, все-таки стерла второй шрам – ни к чему ему пожизненное напоминание о несостоявшейся карьере божества с вытекающими отсюда правами на малолетних дочек вождей. А я еще к этой помаде прицепилась…

«Царицей соблазняли!», – вспомнилось вдруг, и я тихонько хихикнула, обнимая любимого. И сразу же взгрустнулось: хорошее кино, с удовольствием посмотрела бы. А еще с Илом бы на Навгас сходила – кар напрокат и салат из креветок. А ему море на Пантэ показала бы. Но…

Ничего, нам и тут хорошо. Главное, что мы вместе.

– Ил! Ил проснись! – было важно сказать ему это сейчас, не дожидаясь утра. – Я поняла, что меня держит.

– Кто держит? Где? – всполошился спросонья муж.

– На Таре. Помнишь, ты сказал, что врата не пропускали ветвь, потому что она принадлежит миру? Так вот, у меня тоже есть то, что принадлежит этому миру. У меня сила мира, сила Велерины. Если я ее отдам, мы сможем уйти. Мы будем свободными, понимаешь?

– Отдать? Как ее можно отдать?

– Не знаю… Точно не знаю. Но мне нужно в ее гробницу. В усыпальницу Велерины, в ту самую, которую все ищут. На Саатар.

В последние годы Рошан старался реже общаться с Гвейном на темы, не входящие в общий круг проблем, разбираемых советом. То есть не разговаривал с ним о Галле и ее близких. А Хранящий Слово не донимал вопросами, предоставив событиям идти своим чередом.

Теперь от этих негласных правил пришлось отступить.

– Она думает, что сможет избавиться от силы? – переспросил старик, выслушав рассказ.

– Она думает, что ей нужно попасть в усыпальницу. Считает, что именно это место она видит в снах.

– Как давно начались эти сны?

– Около года назад, – припомнил Рошан. – Но повторялись нечасто. И Галла не понимала их значения…

– А теперь, выходит, понимает?

– Не уверен. Да и само предположение о том, что можно отдать силу… Ведь это дар.

– Вот ты сам и ответил. Дар, подарок. А подарок можно вернуть. Знать бы кому.

– Ты серьезно?

Гвейн ненадолго смежил веки и выпустил струйки дыма из широких ноздрей.

– Природа магии и прочих неординарных способностей, которые нередко с магией путают, неоднозначна. Сила может быть свойством крови и не зависеть от внешних условий: Сумрак – яркий тому пример. Но и его сила в некоторых аспектах привязана к конкретному месту. С Фреймосом не встречался? Впрочем, ты же из первых рук новости узнаешь… Так вот, способности Сумрака в его крови, и он не теряет их в условиях блокировки внешних магических источников. Сила мага, как правило, черпается извне при наличии соответствующих личных данных. Иначе говоря, маг – это проводник и преобразователь, трансформирующий энергию среды в энергию заклинаний. Он способен накапливать ее, но до определенного предела. И именно накопительные способности обычно выступают основным критерием оценки…

Горбатого могила исправит, как говорят в некоторых мирах. Но обрывать лекцию невежливым замечанием не пришлось. Сказочнику хватило одного взгляда собеседника, чтобы понять, что он опять увлекся.

– Хорошо, – зевнул, выдыхая серое облачко. – Чтобы понятней было: ты на своей Земле на чем ездишь?

– На автомобилях обычно. А что?

– Двигатель внутреннего сгорания? А топливо какое?

– Бензин. Это продукт перегонки нефти.

– Спасибо, – едко поблагодарил Хранитель Тара, – я в курсе. Значит, двигатель, топливный бак, да? А теперь представь, что, не меняя объемов бака, ты залил в него совсем другое топливо. Пусть тоже продукт нефтепереработки. Поедет? На мазуте или на керосине? Вот и некоторые маги так. Двигатель – дар. Бак – накопитель резерва. А топливо им особое нужно.

– Энергетический фон подобных миров схож, и большинство магов не испытывают трудностей.

– Большинство – да. Но в твоей девочке сила проснулась именно на Таре. Способности, доставшиеся ей с кровью, в полной мере проявились, получив подпитку из родственной среды. Образовалась некая связь. И вероятно, что именно эта связь и удерживает Галлу на Таре.

– Способности у нее проявлялись еще на Земле, хоть и не так явно. Но мы начали с того, насколько реально избавиться от дара.

– Реально, – развел крыльями Хранящий Слово. – Но поможет ли это разорвать связь с миром?

– Попытка не пытка, – решил Разрушитель Границ. – Тем более сны эти. Точно неспроста. В усыпальнице ей побывать нужно, раз уж ее так настойчиво туда зовут. Мало ли какие еще тайны раскроются?

– Некоторые тайны лучше не трогать, – нахмурился Гвейн. – Но она у тебя упрямая и решение, как я понял, уже приняла.

– Да. И я не стал отговаривать. Единственное, в чем хотел помочь: узнать у тебя месторасположение гробницы.

– Извини, но не подскажу.

– Гвейн! Я понимаю, невмешательство, но в данном случае…

– Ничего ты не понимаешь, – махнул лапой дракон. – Усыпальница находится в Сердце Мира. Это пустоши. Я их не вижу. И никогда там не бывал. Мы ведь только Хранители, помнишь? И над мирами не властны – у тех своя жизнь и своя воля.

– Да будет тебе, сказочник!

– Иди ты, – буркнул обиженно Гвейн. И уточнил: – В Шамбалу.

Крыть было нечем. У миров действительно были секреты, которые они не открывали даже Хранителям.

Кто мне сейчас был нужен – так это Гайли. Причем не как советник лар’элланского посольства, а как доктор психологии. У меня появилась навязчивая идея, и без соответствующего лечения она крепла с каждым днем.

В итоге за две длани сложился четкий план действий. Жаль, что Рошан не смог узнать точное местонахождение усыпальницы. Но даже так мы рассчитывали потратить на ее поиски не больше двух месяцев.

– Ее искали веками, – предупредил Сэл.

– Два месяца, – отрезал Иоллар, – это максимальный срок, на который я согласен оставить детей. Не получится, вернемся в другой раз и начнем оттуда, где еще не были.

Лайс предлагал забрать малышей на Юули на время нашей отлучки. Шеф говорил, что при помощи Гвейна врата пропустят и Дэви. Но мы отказались: мурашки по коже от одной мысли, что дети будут в другом мире. А тут, в Марони, они под присмотром. И под охраной: и герцог, и король не поскупились выделить солдат и магов для этого дела. Ведь для них мы отправляемся на Саатар совсем с другой миссией. Кармолу снова понадобилась помощь Сумрака и Маронской Волчицы – на решающем этапе войны наши бравые вояки умудрились потерять императора.

«Мы были уверены, что он в Каэре, – рассказывала в недавнем разговоре Беата. – Не знаю, как им удалось скрыть его перемещение на Саатар. Но сведения достоверные, он там. Разведка сообщила, что Истман прибыл в расположение одного из полков на границе колониальных земель и Леса, но затем снова ускользнул от нас. Есть информация, что император с небольшим отрядом отправился в глубь материка…»

Я была шокирована. Император. С небольшим отрядом. В чужих землях. Бери да дави! И тут же сажай на престол всеми одобренного Растана Третьего, неплохого, кстати, человека (познакомились пару лет назад), но слишком уж зависимого от тетушки Аэрталь и дядюшки Дистена. Но это уже другой разговор. А сейчас о том, как (ну как, вы мне объясните?) можно было потерять Истмана. Там эльфы, там наши войска, посланные на подмогу по очередному союзному договору. А император как ни в чем не бывало разгуливает по Лесу.

Для его поисков организовали несколько групп. Нам с Ларом предложили поучаствовать в охоте, не особо надеясь на согласие. Но это предложение совпало с нашими планами, и мы, поломавшись для виду, его приняли. От нас не требовали непременного результата, а от отряда сопровождения получилось отказаться, мотивируя это тем, что мы сами наймем кого-нибудь из местных. Но если бы посчастливилось в ходе нашей экспедиции повстречаться с ублюдком, отправившим на костер наставника, я с удовольствием выполнила бы поручение короны и убила эту мразь собственными руками. Я ничего не забыла. К сожалению для многих, а порой и для меня самой, у меня слишком хорошая память.

– Ты не станешь ничего записывать, тана? – удивился Тин-Тивилир.

– Я запишу, – успокоил Лар.

– Вам сюда. – Палец тэвка ткнул в большое серое пятно на карте. – В пустоши. Но сначала надо будет пройти земли моих лар’элланских братьев.

– Нужно ли? – Я подумала о телепортации.

– Нужно, – ответил вместо полудемона муж. – Я выяснил: телепортационные каналы эльфы блокируют. Прыжки возможны, но на небольшие расстояния. Поэтому пару дланей потеряем.

– Ты не говорил. Но все же две длани не несколько месяцев. А что дальше, Тин?

Пустоши – пустое место, лишенное силы, но отнюдь не пустырь. Огромную территорию, на карте обозначенную слепым серым пятном, занимали леса, реки и горы, и нам повезло, что рядом был тот, кто мог рассказать о них, – лишь тэвки не ощущали той губительной пустоты, которой старались избегать и эльфы, и люди, да и представители прочих народов тоже не рвались за призрачную Черту. Потому так мало информации.

– «Слезы демонов», тана. Их собирают на границах пустошей. Но если эти камушки – слезы-капельки, то пустоши – это море. Там нет силы, я точно знаю.

– Милая? – Ил смотрел на меня с тревогой. – Может…

– Не пойдем? Ну уж нет. И демоны с этой силой. Я все равно собираюсь от нее избавиться.

Это странно и страшно, сила уже стала частью меня. Но если выбирать между магическим даром и свободой перемещения по Сопределью, ответ очевиден. Для меня, по крайней мере. Хоть в глубине души я надеялась, что можно будет оставить себе маленький кусочек…

– Хочешь, я пойду с вами? – без энтузиазма предложил Тин.

– Нет. Здесь от тебя больше толку. Не представляю, с кем еще можно оставить наших разбойников. Лучше расскажи все, что знаешь. А мы уж сами.

Мы с Сумраком – отличная команда. Лучше было бы только с Лайсом и Сэлом, как когда-то. Но Лайсу нужно возвращаться к жене на Юули.

– Ласси хотел остаться у вас на каникулы. Но раз вы уходите…

– Папа!

К чему относился возмущенный окрик Эн-Ферро-младшего, было не понять. То ли он, несмотря ни на что, хотел остаться на Таре, то ли не понравилось, что отец назвал его детским именем. Племянник здорово подрос – пятнадцать лет как-никак. Какой уж тут Ласси? Но в семье во избежание путаницы Лайсом его не называли. Тогда он придумал собственное имя, производное от имени Лайсарин – Рин. Но к этому Рину еще нужно привыкнуть…

– Пусть остается. Поможет Тину с малышней. А ты будешь навещать их почаще.

Нечестно с моей стороны подстраховываться таким образом, но Лайс не оставит сына без присмотра, а значит, и наших детей тоже.

– Я с вами. Во всяком случае, на Саатар.

Да, Сэл умеет огорошить.

– Если, конечно, Лар воспользуется связями и поспособствует моему увольнению в запас. Война еще не закончилась, и с этим могут быть проблемы.

Два года назад Сэллер в лепешку готов был расшибиться ради перстня мага и возможности служить во флоте. Хорошо, слава Буревестника сыграла ему на руку. А теперь он отказывается от успешной карьеры. И ради чего?

– Хочу найти Ная.

– А тебе не кажется, что твой брат обходится и без няньки?

Ил еще что-то хотел добавить, но Сэл так глянул, что супруг решил не развивать эту тему.

– Хорошо, – согласился он. – Пиши рапорт, проблем не будет.

– А Ная вместе поищем, – предложила я. – Нам все равно нужно будет собрать хотя бы десяток и найти проводников.