В последние дни у Аэрталь было немало дел: официальный визит кармольского монарха, неофициальные переговоры с имперской верхушкой. Законы требовали присутствия королевы на военных советах и гражданских разбирательствах, на празднованиях всех более или менее важных дат в высоких домах Леса и на церемонии принятия присяги, на открытии нового университета и в лечебнице, куда хоть и реже, но все еще доставляли раненых.

На решение семейных проблем времени не оставалось. Но их решение от нее и не зависело. Оставалось ждать и надеяться. На что? На лучшее. Она затруднялась сказать, что в сложившейся ситуации будет лучшим и для кого, но надеялась…

– Я собираюсь вернуться к себе, – без предисловий заявил пришедший к ней после очередного совета брат.

– Бросаешь меня?

Лестеллан удивленно приподнял бровь.

Конечно же он и раньше не любил жить в столице, предпочитая свой дом на севере, но сейчас ей хотелось, чтобы он побыл с ней, пока все не закончится.

– Хорошо. Я останусь, – улыбнулся он, словно прочел мысли сестры. – Но не проси меня вникать во все, чем ты занимаешься.

Аэрталь и не нужна была его помощь: пока все шло по плану. Имперцы устали от войн и готовы были принять нового правителя, объявив Истмана убийцей и узурпатором. Это было делом не одного дня и даже не одного года: заручившись поддержкой каэрской аристократии и нескольких наиболее весомых в империи магов, Лар’эллан и Кармол проводили ежедневную кропотливую работу, подготавливая условия для будущего переворота, по возможности быстрого и бескровного. Среди дворян, мещан, селян и военных уже давно ходили слухи о существовании законного наследника Растана, и чем больше люди были недовольны Истманом, тем сильнее они склонялись к мысли, что сын прежнего императора (хоть он и на четверть эльф) будет лучшим правителем, чем тот, кто втравил страну в бесконечную войну. А общественное мнение – фактор немаловажный. С одобрения высшей аристократии, храмовников и магов это должно было обеспечить скорое восхождение на престол императора Растана Третьего.

– Смерть Истмана избавила бы нас от многих проблем, – начала королева вопреки просьбе брата.

– Он отсутствует уже достаточно долго. Что мешает сообщить, что он погиб?

– А если он вернется?

– Объявить самозванцем. Найди нескольких людей, имеющих вес и определенную репутацию в каэрской армии. Пусть подтвердят, что видели его смерть. Ты ведь…

Эльфийка понимала, о чем он не решается спросить.

– Моих сил хватит. Они будут уверены, что видели труп Истмана и сами его похоронили.

А человеческие маги никогда не определят чужого воздействия на их память, людям не распознать дара последних из первых. И она сделает так, даже если сожжет этот дар дотла – оставшихся крох все равно не сберечь, а за мир и счастье своего народа можно рискнуть и большим.

– Ты прав, Лест. Стоит попробовать. А Истмана рано или поздно найдут…

О том, что тревожило их обоих больше, чем войны, вслух не говорили.

Вечером того же дня вместе с прочими донесениями Аэрталь с запозданием получила известие о смерти капитана Арвеллана, командира небольшого, но хорошо себя зарекомендовавшего партизанского отряда. К многочисленным обязанностям добавилась еще одна: сообщить лорду дома Тихой Воды о гибели внука.

– Кто теперь командует сотней? – спросила королева принесшего недобрую весть гонца.

– Некий Фертран Ридо. Он один из немногих, у кого есть опыт службы в регулярной армии. К тому же маг. Но решение о его командовании неокончательное…

– Есть другие кандидаты?

– Нет. Но молодой человек несколько побаивается ответственности, я думаю.

«Не человек, а полуэльф, – мысленно поправила Аэрталь, многое знавшая о тэре Ридо. – Неплохой маг, хорошо показал себя на службе… Правда, имел дисциплинарные взыскания, но это нормально в таком возрасте».

– Переговорите с ним еще раз, – приказала она поверенному. – Объясните, что сейчас не время для юношеской скромности. Я не хочу потерять этот отряд – организуемые ими диверсии и собираемые разведданные для нас важны. А еще передайте новому командиру ту информацию, что пришла от союзников: кармольцы оттеснили остатки имперской армии за Вайетти, отрезав от морского побережья, а в дубравах за рекой их встретят наши лучники. Но помощь бойцов, знающих местность и привыкших сражаться в лесах, не помешает. Упомяните, что союзными войсками командует Маркус Тини. Тэр Ридо учился с его дочерью, и, возможно, они с генералом знакомы. А если нет – познакомятся.

Остаток ночи я провела без снов, но все равно не выспалась.

Еле-еле выползла из палатки и насилу поднялась на ноги, чтобы тут же споткнуться. Хорошо, Ил был рядом: в последний момент успел поймать меня за шиворот и несколько секунд удерживал так, убеждаясь, что я уже полностью проснулась и падать больше не собираюсь.

– Не нравишься ты мне, – вздохнул он.

– Магам на адаптацию нужно больше времени.

Живой иллюстрацией моих слов сидел у костерка закутанный в одеяло Най, бледный и осунувшийся. Видно, что тоже не отдохнул за ночь. А Сэл еще и не встал, наверное.

– Кто? Сэл? – удивился муж. – Поднялся раньше всех. Искупался. Кажется, озеро пару раз переплыл. Сейчас отошел куда-то.

Ну дает! То спит на ходу, когда остальные чувствуют себя прекрасно, то рекорды по плаванию ставит, тогда как я и хожу-то с трудом. Разгадал секрет пустошей, нашел лазейку? И принцесса сказала, что тут можно отыскать источник… Стоп! Будем верить на слово галлюцинаторным девицам? Хотя сон явно не простой, и уже второй раз она мне является, стоит задуматься. И про Велерину правду сказала. Не знаю, как там с Повелителем Времени было и было ли вообще, а вот то, что моя генетическая бабушка умудрилась активировать в пустошах матричное заклинание и воссоздать собственную усыпальницу, факт.

Возвратившийся в лагерь друг не смог ничего объяснить. Да, неплохо себя чувствует. Да, искупался. Да, прогулялся. А откуда силы, понятия не имеет. И даром, как и я, пользоваться не может.

Значит, привык быстрее нас с Наем – вот и весь ответ.

– А рука как? – Я заметила, что он снял бинты.

– Нормально. Я ж говорил, там царапина была.

За завтраком он с таким удовольствием уплетал подгоревшую кашу и холодное мясо, словно ничего вкуснее в жизни не ел, и это тоже показалось мне странным. Но разгадать эти странности не представлялось возможным. А вот не воспользоваться ситуацией было бы глупо, и, когда мы снова двинулись в путь, уставшая и сонная, я сбагрила Сэллеру одну из своих сумок.

Ответить на вопросы Галлы Буревестник мог. Но, во-первых, был уверен, что ответ подруге не понравится, а во-вторых, знал, что ей это никак не поможет. Еще было «в-третьих»: прежде чем что-либо кому-либо рассказывать, следовало самому разобраться в происходящем.

Он пытался поговорить с Авелией, но объяснений не получил.

– Я не знаю, как это работает, – сердито прошипела она, когда он перехватил ее после завтрака. – Отец мало успел мне рассказать. Только про кровь и имя.

Неопределенность немного пугала. Что, если у всего этого есть обратная сторона и за то, что он не чувствует усталости и не валится с ног, придется платить? И чем?

Двигаться дальше решили в том же направлении – строго на запад. Дорога пролегала по сравнительно ровной местности, но через несколько часов люди начали уставать. Буревестник видел, как хмурится Лар, очевидно, прикидывая, много ли успеют пройти такими темпами, но в конце концов Сумрак все же скомандовал привал.

Все тут же попадали на траву.

– Нужно пересмотреть поклажу, – предложил Сэл. – У нас одна лишняя палатка – это точно. И еще кучу хлама тащим. Най! Выбрось к хорам эти куртки. Кому они нужны в такую жару?

Брат тащил мешок с купленными по случаю неплохими, но сейчас совершенно бесполезными теплыми вещами. У других наверняка тоже есть ненужный груз.

– Правильно, – поддержал Лар. – Оставить только самое необходимое. Остальное, если хотите, закопайте. Нет, бросайте так, расходы по возвращении возмещу.

Пока ребята рылись в мешках и сумках, прикидывая, от чего можно избавиться, Вель, шагавшая налегке, подошла к командиру и сказала ему что-то шепотом, кивнув в сторону видневшегося невдалеке лесочка. Сэллер расслышал слово «мясо». Иоллар кивнул.

– Я с тобой, – подскочил понявший, о чем речь, Зэ-Зэ.

Кажется, Мэт серьезно рассчитывал на продолжение того поцелуя, а Вель уже и думать об этом забыла.

– Не обломится ему ничего, – ухмыльнулся Най, глядя вслед удаляющимся охотникам.

– Ревнуешь? – без насмешки спросил у брата Сэл.

– Нет.

– А мне показалось…

– Тебе показалось. Я был бы рад, если бы у нее появился кто-то. Но Заноза не вариант.

Люди отдыхали, уйдя в тень росших прямо посреди поля деревьев: двух старых мощных дубов и смотрящегося рядом с ними неловким подростком молоденького клена. Сэллер тоже присел, хоть не устал и готов был пройти еще несколько парсо. От нечего делать смотрел вокруг и на какое-то время отвлекся, невольно залюбовавшись расположившейся неподалеку Лилэйн. «Ну не дурак ли я?» – закрались в душу сомнения. Вот она – прекрасная, как аури на храмовой фреске, – и в первые дни он с ума по ней сходил. А потом, видимо, сошел окончательно, раз сам отказался от всего этого. Сидел бы сейчас рядом с ней… Девушка будто почувствовала, что он наблюдает за ней, и обернулась. Почти минуту они смотрели друг на друга, пока она не отвела взгляд. Ничего. Сердце билось ровно, никаких эмоций – пустота.

Сэллер поднялся на ноги и подошел к друзьям. Галла выглядела совсем плохо: раскрасневшееся во время ходьбы лицо теперь побледнело, дыхание стало тяжелым. Она растянулась на траве, положив голову на колени мужу, и закрыла глаза. Иоллар одной рукой поглаживал ее по волосам, а во второй держал маленькую книжечку – блокнот Орика, в котором так и не смог разобрать ни символа.

Сэл вспомнил эти закорючки, а потом другие, чем-то на них похожие, – те, что видел на придорожном камне.

– Позволишь? – Он взял у друга блокнот.

Ничего не объяснив, вернулся к своей сумке, достал тетрадь и карандаш, пролистал книжечку и наобум выписал из середины непонятного текста две строчки. Вырванный из тетради лист сложил вчетверо и сунул в карман, блокнот Орика вернул Иоллару.

– Потом расскажу.

Если будет что рассказывать.

Полчаса просидел на земле, уткнувшись головой в колени. Пытался упорядочить путающиеся мысли и зацепился за одну, смутную, ускользающую.

– Надо пройти еще немного, – обратился к Сумраку. – Туда, за холм. Там есть вода.

– Откуда ты знаешь?

– Это же вода…

Галла открыла глаза и поднялась, с сомнением всматриваясь в его лицо.

– Уверен? Ты же сказал, что не можешь использовать дар.

– Не могу. Но вода там есть.

Поймал на себе еще пару подозрительных взглядов: Дуд, Эйкен, Най – то, что брат смотрит, ощущал буквально затылком. Наверное, стоило промолчать, но он знал, что нужно идти.

– А ребята? Мэт, Авелия?

– Вель найдет.

Даже больше, она сразу пойдет туда, отыщет, как и он ее у озера – не по следам, не по запаху – просто будет знать, куда идти.

Наткнулся на еще один взгляд, теперь уже не подозрительный, а ревниво-обиженный. Лил. А ему не все ли равно, что она думает? И это совсем не то. Другое. Что он сам пока не понял, но выгоды в этом определенно были.

Оставив под деревьями лишнюю кладь, в том числе и купленные Наем куртки, направились в указанном им направлении. Через полчаса уже обогнули холм и увидели пышные заросли боярышника. Высокий кустарник плотным кольцом окружал маленькую полянку, в центре которой бил из-под земли холодный ключ. Сэллер зачерпнул в ладони воду, такую же пустую, лишенную силы, но уже не мертвую, будто бы спящую, и улыбнулся. Все не так безнадежно.

– Хорошее место, – одобрил Лар.

А Галла подошла вплотную и негромко, так, что никто, кроме него, не услышал, спросила:

– Ничего не хочешь объяснить?

Буревестник виновато развел руками:

– Извини. Сам не знаю, как это вышло.

– Источник, – пробормотала подруга. – Нужно найти источник, и я тоже так смогу.

Сейчас она казалась расстроенной маленькой девочкой, но Сэл знал, что кто-кто, а Галла обязательно справится с ситуацией и во всем разберется. Возможно, у нее и на его вопросы нашлись бы ответы, но он хотел разгадать все загадки сам.

Вскоре после того как разложили костер, вернулись охотники. Авелия несла двух зайцев, Мэт – птицу, вроде той, что Сэл подстрелил в начале пути. На щеке парня красовался свежий кровоподтек.

– Ветку не заметил, – пояснил он с фальшивой улыбкой.

«Ветку, ага, – усмехнулся мысленно Сэллер. – А могла ведь и когтями эта… ветка».

Вель оставила лук и колчан рядом с Галлой и Ларом – с ее стороны это было знаком высочайшего доверия, вынула что-то из сумки и отошла, укрывшись в зеленых зарослях, прихватив с собой добытую дичь. Буревестник не рискнул привлечь к себе лишнее внимание и пойти за девушкой сразу же. Выждал какое-то время, а потом неспеша побрел через кусты, сделав небольшой крюк.

Устроилась охотница у ручейка. Одна тушка, уже без шкурки, болталась на сучке, подвешенная за задние лапы. Вторая лежала на траве, наполовину выпотрошенная.

– Что надо? – Девушка вперила в него недобрый взгляд, на секунду прервав свое занятие.

– Да так… Хотел попросить тебя прочесть кое-что.

– Угу. Сейчас все брошу и пойду читать. – Она подняла к лицу окровавленные руки.

– Ну потом.

Авелия поглядела на листок, что он комкал в руках, хмыкнула. Не отводя от него зло сощуренных глаз, облизала пальцы. На губах осталась кровь. Захотелось попробовать на вкус. И кровь, и губы… Еще одно странное желание, заставившее сжать кулаки, ногтями впиваясь в ладонь.

– Там положи, – смилостивилась волчица, кивнув на брошенную в стороне курточку. – После гляну.

– Хорошо.

Сэл присел у куртки, намереваясь вложить листок в рукав или в карман, чтобы его не сдуло ветром, но тут заметил другую бумагу, выглядывающую из маленького кармашка в подкладке. Любопытство заставило вынуть бережно сложенный листочек.

– Не лезь! – гневно окрикнула Вель.

Но он успел развернуть рисунок.

– Положи на место.

Он послушно сложил неведомо как оказавшийся у девчонки портрет брата, сунул его обратно в кармашек. Листочек с символами из записной книжки Орика вложил туда же.

– Теперь уходи, – попросила она.

– Да, сейчас. Только… Най – балбес, – выпалил Сэллер неожиданно для самого себя.

– У вас это семейное, – усмехнулась Авелия. – Но это ничего не меняет. Ты никогда не слышал, что волки выбирают пару раз и на всю жизнь?

Сэл уже дошел до кустов за ее спиной, но вдруг развернулся и тихо спросил:

– А ты разве выбирала?

По тому, как вздрогнули ее плечи, он понял, что Вель услышала. Но ответа не получил.

– Наш поход превратился в короткие переходы от стоянки к стоянке, – пожаловался Сумрак, когда Сэл возвратился к остальным. – И Галле тут плохо. Если за день-два ничего не изменится, возвращаемся.

– Мы можем вернуть отряд и пойти сами, – высказал предложение Сэллер. – Пусть ждут нас с той стороны Черты, а мы поищем усыпальницу. Если найдем, придем за Галлой.

– Обсудим потом. Возможно, завтра все будет иначе.

Так же сильно, как перед этим он ждал прихода отца, Рин теперь хотел, чтобы тот поскорее вернулся на Юули. И дня не прошло, чтобы парень не сказал, как он волнуется за маму, оставшуюся в другом мире, или не завел разговор о работе Лайса-старшего. Возымело ли это действие или просто вышел срок, который магистр Эн-Ферро отвел себе на то, чтобы навестить сына и племянников, но одним прекрасным утром проводник объявил об уходе.

– Жаль, – вздохнул для приличия Рин.

– Что поделаешь, надо. Мама скучает. И по тебе тоже. Со мной вернуться не надумал?

– Можно было бы… Но мелким совсем грустно станет. Пока каникулы – с ними побуду. Мне же тренироваться нужно с детьми возиться, да?

– Точно, – улыбнулся отец. – Ты у меня молодец, здорово с ними управляешься.

«Это еще кто с кем управляется», – подумал юноша, вспоминая вечерние посиделки в комнате одного из малышей. Те сейчас стояли у стеночки, как и положено благовоспитанным детишкам, и ждали своей очереди проститься с дядей. Когда пришло время – точнее, когда пришел Рошан, – чмокнули каждый Лайса в щеку и попросили приходить почаще.

– А деда не обнимите? – надулся дракон. – Я думал, Лайса проведу и к вам вернусь, подарков приготовил. А мне тут и не рады.

– Рады-рады! – бросилась ему на шею Лара. – Возвращайся обязательно! И ананасов принеси много-много!

– Зачем тебе ананасы? – поинтересовался Рин, когда проводник и Хранитель покинули дом через портал.

– Чтобы он точно с Тара ушел, – ответил за сестру Дэви. – Тут же ананасы не растут, на Пантэ за ними пойдет или на Землю.

– Все равно вернется.

– Не вернется, – хмуро сказала девочка. – Да, Дэви?

– Да. Я все двери закрыл. Чтоб они нам не мешали.

– Как закрыл? – опешил юный кард.

– Крепко. А как – не знаю. Я еще маленький такое знать.

Рин успел убедиться, что малыши не понимают природы своей магии, делают что хотят, и им это непостижимым образом удается. Теперь вот они решили, что должны помочь родителям избежать какой-то опасности, и отговаривать их ни Тин-Тивилир, ни Рин не осмелились. Они же малявки бестолковые – разозлятся и между делом по стене размажут. К тому же тете Галле и дяде Лару действительно грозит беда – Лара вряд ли ошибается, у нее c предсказаниями накладок не бывало. Да и план у них общими усилиями неплохой получился – должно сработать. Жаль только Рину роль досталась не самая интересная: сидеть дома и создавать иллюзию того, что все обитатели особняка на месте. Но иллюзии – тоже дело непростое. Если справится, то осенью новую степень без проблем защитит, а отец за это обещал мотоцикл подарить. Или даже машину.

Хотя машина – ерунда. Вот на настоящем драконе покататься…

– Покатаешься, – пообещала Лара. – Когда вернемся.

Мысли кардов не читаемы – как же!

– У нас крыша поехала, – усмехнулся юноша, глядя, как раздвигается потолок, пропуская наружу огромного черного дракона, тут же растворившегося в звездном небе над Марони.

Авелия вернулась с разделанными зайцами, молча бросила мясо у костра и наклонилась к роднику, чтобы вымыть руки. Мельком и как-то странно взглянула на Сэла, но сразу же отвернулась. Он ждал, что она сама подойдет и скажет, смогла ли разобрать оставленные им каракули, но девушка присела в стороне, высыпала стрелы из колчана и сделала вид, что проверяет наконечники и оперение.

Пришлось напомнить о просьбе.

– Ты еще не смотрела?

– Смотрела, – прошептала она, не поднимая головы. – Мне понравилось, но…

– Понравилось? – удивился Сэл.

– Да. Не шедевр, конечно, но, честно, понравилось. Я вообще стихи люблю. Только ты больше мне такого не пиши, ладно? Может, у тебя шутки такие, но это не очень смешно…

Пообещав больше никогда не писать ничего подобного, Буревестник поспешно ретировался в кусты, споткнулся, шлепнулся на зад, закрыл лицо руками и зашелся в беззвучном хохоте. Успокоился, только услыхав чьи-то шаги.

– С тобой все в порядке? – спросил обеспокоенно Сумрак.

– Да.

– Похоже на истерику.

– У тебя она тоже сейчас начнется. Кажется, мы не того парня приняли за шпиона. Знаешь, что Орик записывал в свой блокнот? Стихи.

– Какие стихи?

– Судя по всему, любовные. Я списал несколько строк и попросил Вель перевести. Она знает этот язык, тут, в пустошах дорожный указатель был с такими же карлючками, с ходу прочитала. В общем, стихи это. Не шедевр, но девушкам нравится.

– Да-а, – протянул Иоллар усаживаясь рядом. – Прям неудобно – труд всей жизни у поэта украл. Нужно бы вернуть при случае. Но кто сказал, что шпионы не пишут стихов? Может, мы и не ошиблись. А если ошиблись, теперь без разницы: связи с Лар’элланом нет, магии нет. И повода для смеха не вижу.

– Не обращай внимания, – хихикнул Сэл. – Это у меня нервное. Сейчас пройдет.

Темнота за окном сменилась солнечным днем. Зеленое поле. Рваные раны оврагов. Редкий кустарник.

Истман с равнодушием смотрел на бредущих по пустошам людей. Даже на светловолосую чародейку, тут уже чародейкой не являющуюся. Даже на ее мужа, которого впервые видел без маски. Сразу, правда, кольнула досада: эльф! Эльф, эльфеныш – беспощадный Сумрак, наводивший ужас на его армию – смазливый длинноухий мальчишка! А потом отпустило. Сейчас-то какая разница?

Только заметил:

– Медленно идут. Мы всего два дня до кармана добирались.

– Ты налегке шел, – ответил на это Тэриан. – К тому же у них маги.

Истман многое узнал за время, проведенное в Башне, и не нуждался в уточнениях. Маги переносят пребывание в пустошах тяжелее, чем обычные люди. Лишенное силы место тянет из них энергию, земля пытается восстановиться за счет наделенных даром пришельцев. А еще бывший император знал, кто отобрал у этой земли силу. Лорд Тэриан – Повелитель Времени, Повелитель Пустошей. Построенная им Башня, словно гигантский накопитель, впитала в себя всю магию на много парсо вокруг, а теперь отдавала ее своему хозяину. Только ему. Истман помнил зловещий смех эльфа, когда тот рассказывал о попытках своей сестры оживить обведенные Чертой земли. Она почти дотла сожгла свой дар, а нужно было просто разрушить это жуткое строение.

– Но ты прав, – вглядевшись в путников, продолжил хозяин с рассеянной улыбкой. – Медленно. И неизвестно, куда свернут.

К этой улыбке Истман уже привык. «Не жди ничего хорошего», – говорила она.

– Ты любишь охоту? – спросил Тэриан.

– Нет. – С тех пор, как он попал в Башню, бывший правитель империи говорил только правду.

– Я тоже. Наверное, это у меня в крови. Эльфы не любят убивать. Делают это только по необходимости. Когда возникает нужда в свежем мясе, сын Леса берет лук и отправляется в звериную чащу. Выслеживает животное – ни в коем случае не детеныша – и убивает его быстро, не причиняя лишних мучений. Но однажды я видел, как охотятся люди. Они собираются огромными толпами, трубят в рог, орут во всю глотку. Собаками гонят несчастного зверя до тех пор, пока тот не выбьется из сил, для того, чтобы какой-то дворянчик, не умеющий держать в руках ни лук, ни пику, добил бедолагу. Хорошо, если с третьей попытки. Но в этом что-то есть. Знаешь, животных мне по-прежнему жалко, а вот людей… Предлагаю устроить гон. По вашим традициям. Наши гости немного пробегутся, как раз до нужного нам места…

Заманить чародейку в карман. Загнать, если будет нужно. Повелитель не рассчитывал только лишь на свою посланницу, у него были и другие варианты. Ведь в этой игре нет правил.

– Я говорил тебе, в чем заключается общий дар всех эльфийских магов? Им послушна жизнь. Все живое в этом мире: трава, деревья, насекомые, звери… Даже люди иногда – вы ведь тоже звери, друг мой. Но звери хитрые и жестокие. Поэтому я выберу кого-нибудь менее хищного…

Он пленник, но тут, внутри Башни, был всемогущ. В пустошах, по эту сторону Черты – просто силен. За Чертой – властен лишь над теми, кто сам давал ему эту власть, призывая утраченное время. Когда он выйдет из Башни и сотрет Черту, он станет хозяином мира.

Порой Истман страстно мечтал о том, чтобы не дожить до этого часа. Но он знал, что не умрет, пока лорд Тэриан не позволит.

– Налей себе вина и наслаждайся зрелищем, друг мой.

Человек наполнил бокал, сел в кресло напротив окна и закрыл глаза.

Они бежали с юга. С той стороны, где у самого горизонта темнела кромка мертвого леса. Я не сразу поняла, что за серая туча ползет по земле в нашу сторону, но Лар подтолкнул меня в спину, заставляя ускорить шаг:

– Волки.

Вель застыла, всматриваясь в приближающуюся стаю. Говорят, обычный волк никогда не станет связываться с волком-оборотнем, но по тому, как побледнела девушка, было видно, что она в это не верит. Слишком их много, слишком целенаправленно бегут – словно оголодали в своем лесу, а теперь почуяли запах добычи.

– Бегом! – скомандовал Иоллар.

– Догонят же… Все равно догонят, – на бегу бормотал Эйкен.

– Прикрою.

Я остановилась, посмотрела на мужа. Он уже вызвал клинки. Скорость и сила Сумрака против сотни свирепых хищников. Нет, не справится один.

– Я останусь. – Сэл взвел тетиву.

– И я, – поддержал Мэт.

– И я. – Лил обнажила саблю.

Солнце вспыхнуло на острие сэрро, и я зажмурилась, ослепленная яркими бликами. А когда снова взглянула в сторону волков, показалось, что они не приблизились, а напротив – стали дальше, хоть и мчали со всех ног, не меняя направления.

– Что это? – растерялся заметивший то же Ил.

– Наш шанс, – выкрикнула Авелия. – Это пустоши, тут такое бывает. Бежим!

– Куда?

– За тот холм, там река, воду они не перейдут!

Почему? Почему волки не перейдут воду? Я не понимала этого, но бежала вместе со всеми…

– Ты видел это? Нет, ты видел? Растянутое пространство! И во рту такой мерзкий привкус, будто сейчас стошнит, – меня всегда тошнит от одной только мысли о моем дорогом братце. Но его ведь тут нет. Тогда кто? Кто? Впрочем, так даже интересней. А сюрпризы для наших гостей еще не закончились…

Пустоши восстали против нас. Даже редкие деревья, встречавшиеся на пути, враждебно топорщили ветки, зловеще шелестя листвой. А камни, больно врезавшиеся в подошвы сапог, казалось, специально бросались под ноги, щетинясь острыми гранями.

Еще одна стая, на этот раз птичья, застлала небо над нашими головами. Воронье. Враз потемнело, а горластые твари, подражая охотничьим соколам, с громким карканьем кидались вниз, били крыльями и впивались когтями в волосы.

Я неслась, закрыв глаза руками, не разбирая дороги. Вокруг слышались проклятия. Кто-то стрелял по птицам, сбив нескольких на подлете. Остальные, как и я, лишь отмахивались.

– На холм, скорее!

И без окриков Иоллара мы бежали так быстро, как только могли. Спотыкались, падали, отбивались от очередного крылатого врага, вытирали кровь с расцарапанных лиц и снова бежали. Вороны не отставали. На самой вершине холма, где, как назло, не росло ни единого деревца, мы были отличной мишенью, и черные птицы кидались с удвоенным остервенением.

– Демоны! – Лони разрядил арбалет в темную тучу, а потом поймал одну из подлетевших ворон за крыло и с силой ударил о землю.

Еще нескольких разрубили прямо над моей головой призрачные клинки. Но смерть их не пугала.

– Хоровы твари! – Сэл прикрыл ладонью единственный глаз.

Я увидела, как он вскинул руку – знакомое движение, тут абсолютно бесполезное, покачала головой, заодно сбрасывая с волос прилипшие перья… Вспышка колючего света отбросила птиц в разные стороны. Еще одна.

Но как?!

– Сэл ты…

Громкий крик заглушил мое невнятное бормотание. Эйкен. Снова упал. К нему привычно бросился Тикота, но Вель преградила здоровяку путь. Склонилась над лежащим на земле мечником, протянула руку и тут же резко выпрямилась, отшвырнув в сторону серую извивающуюся ленту.

– Назад! Все назад! Вниз, туда!

Трава за ее спиной шевелилась.

– Змеи!

Лил наотмашь ударила саблей, срубив приподнявшуюся над блеклыми цветочками пастушьей сумки голову. А остальные ринулись туда, куда указывала Авелия. Вниз по крутому склону холма через колючий кустарник.

– А Эйкен? – Я уже знала ответ, но не могла не спросить.

Вель отрицательно покачала головой:

– Вниз.

Сильный тычок в спину. Спотыкаюсь, качусь по траве, по камням, кубарем влетаю в облепившие эту сторону холма кусты и падаю. Лицом в снег…

– Что, демоны всех раздери, тут происходит? – возмущенно вскричал лорд Тэриан. – Что происходит, ты мне скажи?

– Не знаю. – Лицо Истмана выражало искреннее недоумение. – А что не так? Они в кармане, как вы того и хотели.

– Но как они там оказались? Они должны были пройти дальше, за овраг, за ручей… Хотя…

Эльф успокоился, задумался.

– Тот, кто управляет пространством, не станет искать дверей. Но кто? Кто из них? Кого я упустил, не разглядел? Нужно разобраться обязательно… Возможно, скоро мне придется принимать у себя родственника. Близкого родственника, судя по степени силы. И не надо гадать, какой подарок приготовить для братца.

Он снова улыбнулся своей мерзкой улыбкой.

– Голова. На золотом блюде с цветами и фруктами. Думаю, Лест будет рад. Нужно же как-то скрасить последние минуты его жизни?

Несколько секунд Повелитель Времени вглядывался в лица сидевших посреди пустынного белого поля людей, будто пытался тут же определить свою будущую жертву. После досадливо поморщился.

– Потом, – решил он. – А этот одноглазый? Ты видел, что он сделал? Тут! В пустошах! Кто он вообще такой?

Сэллер Кантэ. Сэллер Буревестник. Империя давала за него лишь немногим меньше, чем за Маронскую Волчицу или ее мужа.

– Понятия не имею, – пожал плечами Истман.

Отчего-то эта маленькая ложь доставила ему удовольствие. А то, что Тэриан поверил в нее, зародило в душе смутную надежду.

Последней появилась Вель. Вывалилась из дыры над землей, ойкнула, приложившись спиной о присыпанную снегом кочку, но сразу вскочила на ноги. Теперь все в сборе. Только Эйкен остался в цветущем лете. Навсегда.

– Где мы? – сурово спросил у Авелии Иоллар.

– Не знаю.

– Мы шли туда, куда ты сказала. И там не было реки.

– Там была река, Сумрак. Сразу под холмом. Хотя я уже ни в чем не уверена. Это же пустоши.

– Хоры знают что тут творится, – пробормотал Сэл, набирая пригоршню снега и размазывая его по исцарапанному лицу. – И хоры знают где мы сейчас.

Снежная пустыня. Мутное небо без солнца.

– Это карман, – неожиданно сказал Дуд.

Если он что-нибудь говорит, это всегда неожиданно.

– Я слышал, что в пустошах есть такие места.

– Да, – кивнула я, – это похоже на карман. Но почему снег?

От холода зуб на зуб не попадал. Лар скинул вещмешок и вытащил одеяло. Набросил его мне на плечи, тут же стало теплее. Ребята не замешкались и последовали его примеру.

– Ваше, – буркнула Вель, бросая перед близнецами сначала одну, потом другую куртку. Те самые, что мы оставили утром за несколько парсо отсюда, где провалились в карман.

– Но откуда? Как? – встрепенулся Сэл. – У тебя же сумка…

– Сумка, да, – поморщилась Авелия. – Такая вот сумка. Охотничья. От отца осталась.

Най, хотевший уже одеться, усовестился и протянул куртку зябко переступающей с ноги на ногу Лил. Сэл взглянул на Вель, но та демонстративно отвернулась, и друг предложил одежду мне. Я с удовольствием сунула руки в рукава, отдав ему одеяло.

– Надо костер разжечь, – предложил Мэт.

– Надо идти, – сказала Авелия. – Туда.

– Откуда ты знаешь куда? – Лар ухватил ее за руку. – Ты же никогда тут не была? Или была?

– Не была. Но я не слепая. И не глухая. Там дым и собаки лают.

– Действительно, – согласился, прислушавшись, Иоллар. – Но ты чего-то недоговариваешь.

Она хотела ответить, но вдруг закатила глаза и плашмя рухнула на снег. Это произошло так быстро, что никто из нас не успел ничего понять.

– Оригинальный способ уйти от разговора. – Ил наклонился к девушке, и усмешка сменилась растерянностью. – Галла! Милая, подойди.

Я сразу увидела, что его насторожило, но, увы, ничего не могла поделать. Вспомнила, как Вель так же склонилась над Эйкеном, а после отбросила в сторону гадюку. Тогда я подумала, что Авелия схватила змею. А оказалось, все было наоборот.

Ил приподнял ее, и мне удалось стянуть с опухшей руки лучницы рукав тоненькой курточки. Рубашку не церемонясь разорвала.

– Нужно жгут наложить. – Голос Сэла дрожал от холода. – Яд отсосать…

– Поздно.

Рука потемнела уже до плеча. Она и так долго держалась.

– Я сам хотел подойти, – вздохнул за моей спиной Тикота, – а она опередила…

Боги пресветлые! Зачем мы только взяли с собой этих ребят? Чтобы они один за другим умирали у нас на глазах?

– Нет, – решительно отодвинул меня в сторону Сэл. – Если она до сих пор жива, значит, и сейчас не умрет. Нужно отнести ее туда, к людям. Может, у них есть какие-то средства…

– Да, – подхватил Най. – Надо ее в одеяло завернуть.

– А я понесу, – вызвался полуорк.

Когда он уже поднимал ее с земли, спеленатую, как младенца, Вель открыла глаза, нашарила мутным взглядом Ная и слабо улыбнулась:

– Ничего… Я же оборотень… Пройдет…