Эпилог
Магическое зеркало вот уже час показывало одну и ту же картину. Грустную картину, очень грустную, даже для старых и многое видавших драконов.
— Гвейн, что случилось? — Рошан вышел из врат, на ходу превращаясь из одетого в некое подобие тоги мужчины в огромного дракона. — То ты говоришь, что дела на Велье не терпят отлагательств, то требуешь, чтобы я немедленно мчался назад…
— На Таре проблемы.
— Что случилось?
— Эльф. Иоллар. Он погиб.
— Погиб? О небо, Лайс, наверное…
— Эн-Ферро в порядке. По крайней мере, держится.
— Да покажи ты ему, Гвейн! — не выдержала Джайла.
Хранителю Земли хватило одного взгляда.
— Да как же это? Она… Они… Да?
Странно, но его поняли.
— Да, — кивнула Видящая Суть.
— Но как же тогда он?
— Ты не все знаешь, Рошан, — тихо выговорила драконица. — Это выяснилось уже позже, мы надеялись, все утрясется…
Он даже до конца не дослушал.
— Поглоти вас всех бездна! — Гигантский ящер стремительно уменьшился, снова принимая человеческий облик, только вместо тоги на нем теперь был скромный серый костюм каэтарского горожанина.
— Куда? — только и успел выкрикнуть Гвейн, увидев, как он шагнул обратно в портал.
— На Тар, естественно, — ответила вместо Рошана драконица.
— Он же не пройдет!
— Он? Разрушитель Границ не прорвет твои защитные барьеры? Да он уже на Таре.
— Действительно, — проворчал старик. — Зачем же так грубо? Попросил бы, я б ему сам открыл.
— Да не бурчи ты. Лучше смотри — на него сейчас вся надежда…
То, что Эн-Ферро в порядке и даже то, что он еще держится, было слишком уж громко сказано. Рошан едва взглянул на впавшие, поросшие колючей щетиной щеки, потухшие красные глаза, как понял: все еще хуже, чем он видел в драконьем зеркале.
— Знаешь уже? — больше сказал, чем спросил кард.
— Знаю, но не все. Как это случилось?
— Случилось что? — скривился от горечи Лайс. — Как Ил погиб? Или как вышло так, что она теперь…
— Все. Я должен знать, о чем с ней говорить.
— Говорить с ней у тебя вряд ли получится. А как все случилось… Глупо. Нелепо. Все мы натворили дел, а я так и вовсе таким придурком себя показал, какого еще поискать. Ничего не видел, представляешь? Ничего! Они же оба каждый день у меня перед глазами были, и — ничего. А Галчонок мне так ни о чем и не рассказала.
— А с Иолларом как вышло?
— Еще нелепей. Знаешь, как специально все сложилось. Как назло. Сначала я не вовремя от тебя вернулся. Не разобрался в ситуации, вспылил. Теперь и вспоминать стыдно. Потом, когда уже понял кое-что, думал, найду, поговорю, решим все…
Кое-как, сбиваясь и путая слова, Лайс пересказал дракону то, что случилось после их последнего разговора.
— Видишь, как глупо? Если бы я приехал позже. Или если бы в город без Галлы отправился, или нашел его хотя бы. Или если б разбойников этих ловить не поперся. Идиотизм-то какой! И Галчонок… Если бы она только выслушала его, если бы позволила все объяснить. А теперь одну себя винит во всем, хоть если подумать, все виноваты.
— Все, — согласился Хранитель. — И я в том числе. Нужно было разобраться, прежде чем вызывать тебя и обвинять парня. Но я только сегодня узнал обо всем. Он не предавал ее. Может быть, понял, что все не так просто, может быть, о чем-то догадался, но кровь, которую он отдал Диверу…
— Не ее. Я знаю. Ил написал письмо перед… перед тем, как собирался уехать. Он не мог ни о чем рассказать раньше, или думал, что не мог… Но рисковать ею не хотел, даже ничего не зная. Да что я тебе рассказываю. Хочешь — прочти.
Он вытащил из кармана смятый конверт и протянул дракону.
Рошан пробежал взглядом ровные, тщательно выписанные строки. Наверняка так же тщательно эльф подбирал и сами слова, не желая запутать еще больше и без того непростую ситуацию.
«…Я не знаю и не узнаю, наверное, никогда, кто же она на самом деле, но в том, что не обычная человеческая девчонка, как я решил поначалу, и не коварная интриганка, как пытался уверить меня Дивер, теперь даже не сомневаюсь. У меня нет слов, чтобы объяснить все, что я чувствую, глядя на нее. Она — это невозможное чудо. А чудо нельзя отдавать в руки такого типа, как Дивер, будь он хоть трижды Хранителем…»
Невозможное чудо. Сколько раз Рошан сам думал так же. Невозможное. Невероятное. И оттого еще большее чудо.
Хранитель перевернул страницу, поплутал по лабиринтам выверенных, но все-таки недосказанных фраз, но так и не узнал, что за кровь передал Иоллар дракону, чью и каким образом раздобытую. Он все еще задавался этим вопросом, когда взгляд его скользнул к последнему абзацу. Тот был приписан как будто после, в смятении и нерешительности: съезжали вниз дрожащие строки, вылезали из общего ряда отдельные буквы, да и сам смысл написанного выбивался из общей темы послания.
«Я всю свою жизнь восхищался и гордился своим дедом. Владетель Стиар разгромил орды диких орков, разбил армию прибывших из-за моря захватчиков, перешел Южные скалы, открыв своему народу новые земли, подписал первый в истории мирный договор с эльфийским княжеством. Можно продолжать еще долго. Можно, но не нужно. Только недавно я понял, что было главным подвигом его жизни. Та пятилетняя война за сердце любимой женщины, которую вел он с ней самой. Увы, я не такой герой. Я бы тоже мог идти в бой впереди армии, продираться сквозь мертвые земли, терпя боль и голод. Но меня бросает в дрожь при мысли о том, чтобы быть рядом с той, что смотрит на меня с таким высокомерным презрением, видеть ее улыбку, адресованную не мне, или слышать голос, в котором теперь звучит лишь равнодушие. Я уже проиграл этот бой тем, что заранее от него отказался.
Я знаю, что если ты захочешь, то отыщешь меня, и потому прошу не делать этого. Я и так слишком долго жил твоим умом, пора взрослеть. Взрослеть, умнеть и учиться жить без тебя.
Единственное, в чем я не уверен, так это в том, что смогу теперь жить без нее…»
— Он вернулся бы, — сказал дракон, возвращая письмо. Глупо было теперь говорить об этом, но он не смог промолчать. — Даже если бы уплыл на Саатар, вернулся. Или она отправилась бы за ним.
— Сейчас она это и делает.
Галла сидела на постели в своей комнате. И, если в глаза ей не смотреть, выглядела не так уж и плохо: одета, умыта, волосы аккуратно заплетены в две косы.
— Здравствуй, Галчонок.
— Здравствуйте, шеф. Видите, что у меня есть? — Девушка показала ему то, что держала в руках, — ожерелье из тонких серебряных пластин. — Знаете, что это?
— Знаю. Почему ты его не наденешь?
— Я надену. Потом. Или Лайс мне наденет…
Плохо. Очень плохо. Если так будет продолжаться и дальше, девочка продержится самое большее дня два-три.
— Что ж ты творишь, Галчонок?
— Я не специально. Не получается теперь… Понимаете, шеф, совсем не получается.
— Ты просто не хочешь.
— И не хочу тоже. Я хотела захотеть, а потом подумала, что так, наверное, даже лучше будет.
— Кому?
— Всем. Вам. Лайсу. Одни проблемы из-за меня. Я вчера думала, как бы хорошо было, если б меня вообще не было. Отец был бы жив. Мама. Ил тоже…
— Глупости говоришь. Что случилось, то случилось, и сожалеть об этом теперь бесполезно. Но неужели ты думаешь, что мы с Лайсом хотим, что бы ты… Лайс! Придурок недоделанный!
Резкая смена настроения гостя заставила даже равнодушно отрешенную Галлу вздрогнуть и вжаться в угол, а Эн-Ферро, так и вовсе влетел в комнату, как на пожар.
— Что?
— Что?! Ты куда смотришь, дурья твоя башка?! Совсем ослеп?
— Да что я?..
— Ну тебя! — отмахнулся от него дракон и переключился на девушку. — А ты тоже хороша! Жить ей теперь незачем! А хочешь, я тебе покажу кое-что?
Он силком подтащил ее к краю постели и положил широкую ладонь на испуганно зажмуренные глаза.
— Видишь?
— Вижу, — пролепетала она.
— А что видишь? — не унимался дракон.
— Не знаю. Червячок какой-то. Смешной.
— О, небо! — кард тяжело откинулся на стену. — Этого нам только не хватало.
— Видно, не хватало! — рыкнул на него дракон, прежде чем снова повернуться к Галле. — Червячок, говоришь? А мне кажется, это мальчик. Я, конечно, и ошибиться могу, но…
— Мальчик, — кивнула она сквозь навернувшиеся слезы. — Я теперь тоже вижу.
— И? — насторожился Хранитель. — Что теперь?
— Не знаю. Честно, не знаю… Но теперь можно… Это ведь мое незаконченное дело, да?
— Дэвэ гаард, — машинально повторил Рошан на старом кассаэл.
— Дэвигард, — прошептала Галла. — Мне нравится…
— Не знаю, Рошан, — покачал головой магистр Пилаг, — к лучшему это или еще к большей беде.
— Естественно, к лучшему. Теперь она хотя бы возьмет себя в руки, соберется. Жить будет.
— И сколько? Кира его незаконченное дело долго не продержало. Ты как, готов еще двадцать — тридцать лет возиться с очередным младенцем? Меня сразу уволь: не гожусь я, как оказалось, на роль няньки.
— Не о том думаешь, Лайс.
— Я сейчас обо всем думаю. Ты ведь на Таре на целый год не задержишься. Галлу отсюда тоже не уведешь, в ее положении и врата не пропустят. Получается, опять все на мне, да?
— Устал?
— Нет. Боюсь. А если с ней так же будет, как с ее матерью? Что тогда? Я ведь не врач, Рошан, и то, что могу сделать анализ крови, не означает, что понимаю все, что он показывает. Здесь нормальный специалист нужен, а не дилетант-самоучка.
— Не прибедняйся. А специалиста сам знаешь, где искать. На Юули идти надо. У Богзара если не записи, то воспоминания остались. Заодно и со своими делами наконец разберешься.
Эн-Ферро даже спорить не стал.
— Выпить хочешь? — спросил он у дракона. — Вино есть.
— А покрепче?
— Настойка. Гадость, конечно, редкая, но мозги прочищает.
— Давай.
Прошли на кухню, сели за стол. Кард разлил по стаканам горькую.
— Ну за…
— С днем рождения, Лайс.
— Что? Вот бездна, и правда… А подарков-то у меня теперь…
Изображение за стеклом постепенно мутнело, гасло, и спустя несколько секунд старое зеркало отражало лишь сидящих перед ним драконов.
— Дэвигард? — нарушила молчание Джайла. — У детей не должно быть таких имен, ты так не думаешь?
— Я думаю, у этого ребенка может быть любое имя.
— Лишь бы он сам был, да, Гвейн?
— Ты обвиняешь меня в чем-то?
— Нет. Просто пытаюсь восстановить события. Я слишком долго не хотела замечать того, что происходило в Сопределье твоими стараниями. Ты ведь все рассчитал. Все до последней мелочи. Кадма в совет ввел. Пусть не лично, но поспособствовал этому. Тебе нужен был дракон с Качеством Хранящего Кровь и начисто лишенный каких-либо принципов, а Кадм подходил как никто. Потом, когда ты посчитал, что он закончил свои эксперименты, устроил тот спектакль с осмотром лаборатории. Хотел найти девочку, ту, первую. Разве нет?
— Хотел.
Просто увидеть ее снова…
— Сейчас скажешь, что и Кира с этой Ольгой свел я.
— Нет, это вряд ли. Во-первых, ты не знал, что она жива, а во-вторых, нашел бы другого дракона, не столь близкого тебе. Может быть, даже не Хранителя. Но Кир сам ее встретил. Встретил, полюбил… Ты никогда не брал в расчет такие чувства, как любовь, ты в них не веришь.
— Я верю.
— А Иоллар? Рошан был против его прихода на Тар, ты переубедил его. Кровь эльфа, кровь орка: два в одном — это ведь так удобно!
Кровь орка. Весьма необычная кровь. И возможно, тот, кого при жизни звали Иолларом Т’арэ, еще не раз напомнит о себе…
— Молчишь? — ворвался в мысли старика голос Джайлы.
— Я надеялся на такой исход, — согласился он. — Но и когтем не провел, чтобы поспособствовать этому. Цепочка могла оказаться длиннее, и я готов был ждать. Я не Кадм, я не вывожу детей в лабораторных условиях.
— О да! Ты создаешь им эти условия в реальной жизни!
— Чего ты добиваешься?
— Я хочу, чтобы ты перестал ворошить судьбы живущих и дал всему идти своим чередом!
— Все и так идет своим чередом. И я ни во что не вмешиваюсь. Я могу только ждать.
— Надеюсь, оно того стоит.
— Оно того стоит…
notes
