Уже занеся ногу для следующего шага, я понял, что лечу. Как и положено – вниз. Намертво вбитые в подкорку рефлексы извернули тело в воздухе и приземлился я в лучших кошачьих традициях – на четыре лапы. Приземлился, поднялся на ноги и огляделся… У-у-у, все ясно. Художественный бред. От слова «худо».

За спиной послышались шаги и легкий хлопок закрываемого портала. Ноги обдало потоком холодного воздуха.

– Идти тут несколько часов, так что рассчитывай силы, – Скай бодро прошла мимо меня.

– Постараюсь.

– Если можешь бегом – будет только приветствоваться. Времени мало как никогда.

– Время можно и ужать, – я пожал плечами.

Она фыркнула.

– Может и можно, но только не здесь. Хронос таких фокусов на своей территории не любит. Очень.

– Псих он, если живет в таком окружении.

– Он здесь не живет, а правит, – отрезала Скай, – Пошли, времени нет.

Я фыркнул и зашагал рядом с ней. Темп она взяла весьма высокий, но не настолько, чтобы тренированный организм не справился. За десять минут такой рыси у меня сложилось впечатление, что мы, как Алиса в Зазеркалье, бежим только для того, чтобы остаться на месте. Значит, надо бежать вдвое быстрей? Да еще, может, в противоположную сторону?

Я перестал следить и за дорогой, и за тем, продвигаемся мы или нет, предоставив Скай задавать темп. На душе гадко, в голове пусто. Что остается?… Не знаю.

Почти открытый космос, различие только в одном – нет звезд. Чернота и пустота, без начала и конца. Наглядная иллюстрация на тему: «Что было, когда не было еще ничего». И сотни, тысячи прямых, как линейки, дорожек, зависших в пустоте, светло-светло-золотистых, почти белых, тонких, как лист бумаги, и таких же гладких. Широкие, уходящие бесконечно далеко в одну сторону, другим концом они сходились в одной точке, пока еще плохо видимой, но, судя по всему, идем мы именно туда.

Дорожки светились, слабо, но глазам этого света хватало. Я притопнул на ходу. Дорожка даже не шелохнулась. Но как она держится? На чем? Я поднял голову – мало того, что многие дорожки были выше нашей, так они еще и находились к ней под углом. Но, полагаю, по каждой из них можно ходить. И каждая будет казаться единственной горизонтальной. А если… Упасть с дороги? Что будет тогда? Будешь падать, бесконечно долго? Или угодишь в ловчую сеть? Огрызки древнего мифа всплыли в голове. Где там живет Великая паучиха? Не по соседству ли?

Я хмыкнул. Взгляд вильнул в сторону и наткнулся на одну прежде не замеченную деталь. Вдоль дорог, на высоте мера в три и на расстоянии в метров тридцать друг от друга, висели светлые квадраты странного вида. Большие, в человеческий рост, они, кажется, были видны только со стороны дороги, над которой висели. На тех дорогах, которые были сверху и под углом, я, выгнув шею, еще мог разглядеть похожие контуры, но возле тех, что были с нашей на одном уровне ничего видно не было. Значит ли это, что у «окон» нет изнанки? А если так, то это…

Я приостановился и подпрыгнул, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в ближайшем «окне». Что-то мутно-серое и блестящее. Трубы?…

– Накопители лет шестьсот назад, – прокомментировала Скай, заметив мои маневры.

– Что? – я обернулся.

– А ты еще не догадался? Фу, стыдно, молодой человек. При твоей-то специализации! «Теорию Времен» читал?

– Хммм… «Теория Времен»? Структура временно-вероятносной сферы, древо осей, лента временных порталов с шагом то ли пятьдесят, то ли тридцать лет.

– Ну вот, все ты знаешь. Решил проверить догматы на практике?

– Ну конечно, проверишь… здесь… – я хмыкнул и повернулся к Скай, ожидая увидеть хитрую усмешку.

Она была совершенно серьезна.

Меня бросило в жар. Она что, хочет сказать, что это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО древо осей?! Я остановился, хватая воздух (откуда он вообще здесь?) ртом. Черт подери, как мы сюда попали?! Святая святых титана, временная оболочка миров! Где-то там, впереди, место, откуда начинается время, ядро структуры! И мы по подобным путям ПРОСТО ХОДИМ?!

– Скай, – по-моему, голос у меня дрожал, – в каких, извини, отношениях ты с Хроносом?

– Ни в каких.

– Но как?!…

– Не знаю. Видимо, с ним поговорили. Причем без моего участия. И судя по тому, что он не отказал, а) я ему заочно понравилась, б) меня охарактеризовали как крайне сознательную личность, которая дальше хождений туда-сюда по Путям не полезет, – последнее она выделили особо, – Я за твое поведение головой отвечаю, так что веди себя культурно.

Бога ради. В голове все не умещалось, что мы находимся в ТАКОМ месте. Фактически, мы сейчас идем против течения времени, но в том то и дело, что никакого течения попросту нет. Мы внутри структуры. Но ведь тогда… Время не должно действовать на нас. Зачем же тогда мы торопимся? Ладно, будем рассуждать логически. Пути – временные оси миров. На каждый сектор вселенной, где потоки различаются по скорости, по одному. Теоретически они уходят в бесконечность и так же теоретически от каждой оси отходит бесконечное множество осей-вероятностей параллельных миров (и, спрашивается, кто еще здесь развел паутину?), которые, как известно, видеть могут только представители самих параллельных миров. Оси неподвижны и времени не подвержены. Так, а порталы? Тоже. Стоп, а вот порталы как раз-таки подвижны. Продвигаются от ядра к периферии, поскольку оно постоянно генерирует новые. В пухлом трактате «Теории Времен» приводились вроде бы даже теоретическая их скорость, полученная какими-то невероятными выкладками. Я произвел в уме нехитрые расчеты и присвистнул – даже если взять минимальный шаг в тридцать лет, время, проведенное здесь, практически утроится, если через этот же портал выбираться обратно.

Теперь по крайней мере ясно, почему Скай взяла с места в карьер. Я посмотрел вперед и обнаружил, что ядро уже можно рассмотреть. Зеленовато-бурое, не слишком большое. Похоже на маленькую планетку, ощетинившуюся Путями, как ежик. Но я думаю… Нам ведь не туда? Не удержавшись, я задал этот вопрос вслух.

– Нам именно туда. Не понимаю, что тебя смущает.

– Но ведь это Ядро.

– Ну и что?

– Ну… – я посмотрел на ее подозрительно блестящие глаза и меня осенило, – Только не говори, что Хана…

– Запихнули именно туда. Чем не резервация? Это тебе не Безымянная – проходной двор, а место, куда и откуда можно попасть только с ведома титана. Не правда ли, шедевр?

– Сомнительный какой-то шедевр.

– Для нас – да, – ровно сказала она. Я пожал плечами и вперился взглядом в зеленоватый шарик впереди. Минута проходила за минутой, складываясь в десятки, десятки складывались в сотню… Ноги начали немилосердно ныть, не говоря уже о том, что отголоски слишком быстро вылеченного ранения давали о себе знать.

Наконец мы вышли на финишную прямую – прыжок прямо на стеной вставшую перед тобой землю, легкое головокружение от того, что мир вдруг перевернулся – и вот уже ты недоумеваешь, как шел по дорожке, почти перпендикулярной поверхности, на которой стоишь.

Пейзаж был самым обычным, разве что очень много зелени. Птички поют и так далее. Но этого не может быть… Просто потому, что не может!

– Скай, здесь все очень, ОЧЕНЬ неправильно, – я настороженно огляделся.

– Не забывай – временной вакуум – не более чем теория. Насколько я знаю, Хронос не в состоянии создавать долгоживущие материальные объекты. Первые его попытки дольше нескольких миллионов лет не прожили, так что Ядро – часть Безымянной, оставшейся, фактически, в том же виде, как и была. Как это не парадоксально. Хронос просто приспособил этот кусочек под свои нужды.

– Но как же…

– Теории – это только теории, пока они не подтверждены практикой. А время до сих пор объект…загадочный, – я уже в которой раз за эти несколько часов пожал плечами. Мы входили под естественную арку, заплетеную чем-то вроде плюща. Куда ни кинь взгляд – везде в землю, покрытую пышной травой и мхом, врезались белесые Пути. И зелень, зелень, зелень… Яркая, но уже…отцветающая. И это было – вовсе не в цветах, вовсе не в желтых листьях, вовсе не в легком холодке. Оно, печальное, сумрачное и умиротворенное, разливалось ровным слоем в воздухе. Не знаю, как сказать иначе. Но оно – было.

Через несколько минут я понял, что мы идем на шум воды. Вода, в виде небольшой речки, действительно обнаружилась минут через десять. Пушистые кусты, ровная, будто подстриженная трава, высокие раскидистые деревья. И – черноволосая голова, склоненная, естественно, над книгой. Он сидел вполоборота к нам, привалившись к особенно толстому стволу, развернув крылья шатром.

– Почему гостей не встречаешь, хозяин? – крикнула Скай.

– Ну слава Богам, я уже начинал волноваться, – Хан неуловимо быстро поднялся и взмахнул крыльями.

– Что, теперь и ты у нас провидец? – Скай улыбнулась. Невесело, одними губами. А в глазах плескался мировой океан тревоги.

– Нет, просто… просто испугался. Что ты не справишься. И потому слушал все, что трепали, пока это было возможно. Как тебе удалось?… – спросил он совсем тихо. Скай бросила на меня косой взгляд. Я отошел, делая вид, что меня безумно заинтересовала форма листьев близрастущего куста.

Оставив их шушукаться в свое удовольствие, я неторопливо побрел по едва заметной тропинке. Птицы над головой радовались каким-то своим, птичьим, делам, заливаясь неуловимо-весенними трелями. Порыв ветра, промозглого, осеннего, притушил, прибил к земле весну, сорвал с дерева несколько мелких, затейливо вырезанных листиков, и они закружились, медленно падая вниз. Я машинально проследил за ними взглядом. И поднял голову вверх. Нет, это ненормальный мир. Весеннее небо, стройное, звонкое и прозрачное, будто отмытое ночной грозой. И тусклое, глухое, холодное, отцветающее солнце.

Я попытался сосредоточится на извечном вопросе «Что делать?». По-прежнему уже ничего не будет. И строго, говоря, никогда и не было.

У меня наконец появилась цель, мой шкурный интерес в скорейшем решении задачи, поставленной давным давно… И? Задача выполнена, сэр! Курсант готов к прохождению службы! А цель… Была и нет. Пустышка. А дальше что? Я и не человек, и не сумеречный, на Земле мне тесно, в космосе я чужак. Я уже не принадлежу себе. Но и людям тоже… Я стал аморфен, как амеба, и впереди – темный тоннель без всяких признаков света.

Тропинка вывела к маленькому деревянному домику. Перед домиком обрисовывался небольшой лужок. Похоже, ставил это строеньице сам Хан – дверь висит на одной нижней петле, мелодично поскрипывая в такт ветерку, крыша крыта неразбери чем (кое-где уже заколосилось разнотравье и мелкие кустики), да и прочие детали далеки от строительных норм. Заглянуть внутрь я не успел – двухголосый клич «А-а-алекс!!!» возвестил, что мое отсутствие наконец-то стало очевидным. Я повернул обратно.

Скай старалась выглядеть спокойной, что ей не слишком удавалось. Скай, потерявшая самообладание на людях – это еще серьезнее, чем я опасался.

– Ладно, пойду я. Кушай кашку, набирайся сил, – она криво усмехнулась.

– Очень смешно. Насколько с вами вообще можно расслабиться?

– Не думаю, что тебе сейчас стоит расслабляться вообще. Это крайне изолированное место, но на всякий случай держи ухо востро – мир явно сходит с ума.

– Не дури. Ты и так это делала достаточно в последние десять минут, – неожиданно резко сказал Хан.

– Прекрати. Мы это уже обсудили, – тихо, но твердо ответила Скай с каменным лицом. Потом снова повернулась ко мне. – Я думаю, ты уже достаточно самостоятельный мальчик, чтобы больше не ввязаться в неприятности по своей же глупости.

– За эту глупость меня, кажется, уже пороли. Хватит.

– Ладно, – неожиданно согласилась она, – Я надеюсь, что думать ты начнешь головой, а не спинным мозгом. Ну что?

– Караул сдал. Караул принял, – вяло отозвался я, – Ситуацию обещаю не усугублять.

Она кивнула, еще немного посмотрела на меня, потом резко подпрыгнула – ее ноги прочно стали на дорожку.

– Ну, до скорого.

– Пока, – в два голоса ответили мы с Ханом. Она развернулась и пошла прочь, быстрым, размеренным шагом. Мы стояли и смотрели, до тех пор, пока она не превратилась в темный силуэт на блеклом Пути где-то высоко-высоко над головой. Я уже развернулся, чтобы уйти, как услышал, что Хан еле слышно прошептал: « Ни пуха…» И через мгновенье, не знаю, то ли воображение сыграло шутку, то ли было это на самом деле, только ветер донес жизнерадстно-задорное «К черту!»

Я посмотрел вверх, на отмытое до блеска майское небо, голубое и безмятежное, на макушки деревьев, и почувствовал всю ту непонятную, неправильную весну, возникшую неизвестно откуда, такую неподходящую, но такую знакомую, и понял, куда мне идти. В моем темном тоннеле всегда был свет. И пусть это свет от несущегося навстречу поезда, все равно, это – свет. Ведь правда?…

Как же, однако, все паршиво!

Меня почти физически колотило от мысли о том, сколько времени утекает сквозь пальцы. Но и изматывать себя раньше времени было бы слишком большой глупостью. Тише, не надо бежать. Еще набегаешься, ой, набегаешься, девочка.

Кто мне сейчас жизненно необходим, так это Вель и его фронтовые сводки. Хуже всего, что я не представляю, где его искать. Нет, представляю, конечно, но мне нужна конфеденциальная встреча, а не шухер у темных. Бездна, но как же… Ладно, он всегда находил меня вовремя. Будем надеяться, что и на этот раз этот всезнающий не опоздает… Нет, этот – точно не опоздает. Слышишь, Вель, я очень на тебя надеюсь! Рыжее, безответственное создание…

И крайне влиятельное. Это ведь он в свое время подсуетился касательно моего шастанья по Путям. Уж не знаю, на какие пружины он нажимал и чего ему это стоило, но – факт. Как ни странно, на все мои попытки выплатить этот должок он только ухмылялся.

Час проходил за часом, а план действий был все так же далек от совершенства. Точнее, его не было. Извечный вопрос «Что делать?» навис над моей головой огромным вопросительным знаком, торжествующим и беспощадным. Он регулярно снижался и в бреющем полете тюкал меня в макушку, после чего мыслительный процесс возобновлялся с новой силой. В конце концов я сдалась. Я не могла понять, есть ли смысл идти к Лойону (попробовать выбить сведения), или лучше припугнуть разоблачением вампира – в конце концов, если он в этом замешан, он уже сам выудил всю информацию, какую только возможно – это единственное, в чем можно быть уверенной. Мдам…

Занеся ногу для очередного шага, я поняла, что едва не проскочила нужный портал, а проблеска гениального озарения все нет и нет. Мысли метались из стороны в сторону, подгоняемые недостатком времени. Я поманила портал, и он медленно снизился до вполне приемлемой высоты. Подпрыгнуть, пригнуться, перемахнуть через низкие перила – и я все на той же платформе, с которой начинала путь, но почти сутки спустя.

Иногда я бываю на удивление тугодумной. Как сейчас, например. Я вздохнула и начала спускаться вниз. Темных не видно и не слышно. Хорошо я вчера разошлась. Наверное. Вопрос только в том, с кем успел поделиться своими открытиями милейший братец. А точнее, в курсе ли Сумерки? Кто знает…

Ступенька за ступенькой, пролет за пролетом, я спускалась на самое дно. Темень здесь стояла непроглядная даже для моих чувствительных глаз. Я временно выставила все размышления из головы и хлопнула гипотетической дверью, дабы по рассеянности не свернуть шею. Несколько последних пролетов приходилось двигаться очень, очень осторожно – ко всем своим достоинствам ступени еще и осклизли от постоянной сырости. Очаровательно. Просто великолепно. Я зло пнула столбик перил. Медитативно вздохнула. Пошла дальше.

Уже став одной ногой на пол, поскользнулась и приложилась копчиком о последнюю ступеньку. Пнула лестницу. Долго пыхтела (якобы медитативно). Пошла дальше.

Крыса прошмыгнула рядом с сапогом. Так, искомый объект уже близко.

Немного побродив вдоль стены (тут уж сканирование ничем не поможет), я нащупала дверь. Мысленный импульс – и внутренний замок разблокировался. Крысы прыснули в разные стороны, едва не сбив с ног. Пространство наполнилось гулким цокотом металла о металл и приглушенным взвизгиванием. Я побрела по колено в месиве из шерсти и плоских игл. Хуже того, я брела против течения. Дверь удалось закрыть с большим трудом – масса животных, рвавшихся наружу, достигала критической.

Подвалы с моего последнего их посещения ничуть не изменились – все та же вонь, крысиные стаи и полное отсутствие даже намека на сумрак. Я свернула в узкий коридор, наткнулась на выводок крошечных, не доходящих мне даже до лодыжки, крысят, и поспешно шмыгнула в следующую дверь, пока туповатый поток не сообразил, что ломаться в запертую дверь бесполезно.

Подъемник, к счастью, работал, и через пару минут я уже направлялась к малым докам северного сектора. Портал оказался на месте, более того, он все еще выходил на Меркалу. Ну что, шагаем в пасть к дракону? Как всегда?

Шагаем. Как всегда. Я решительно пересекла док и нырнула в портал.

Туман накрыл с головой. Самое то для тайных заговоров. Видимо, это пришло в голову не только мне. Из молочной мглы то и дело выступали темные силуэты, собравшиеся в небольшие группки. Я нахмурилась. Ощущающие с ощущающими, маги с магами, оборотни, сбившиеся в плотный кружок, настороженно оглядываются и стригут ушами. Что?… Я замерла, не веря своим глазам. Среди одежды и бледных лиц виднелась шерсть, хвосты и полузвериные морды. Туман Меркалы как нельзя лучше впитывает настроения. Сегодня в нем плавали плотные сгустки тревоги. Пришли даже те, кто уже начал перекидываться. Моя тревога влилась в общий поток. Трехдневного отсутствия хватило, чтобы ситуация усугубилась до поистине… тревожной. Не до склок сейчас народу Сумерек, не до мелкого тщеславия. На кон становиться большее – сама жизнь. И… о да, этот народ снова начинает видеть за шелухой слов и привычки истинное значение вещей. Когда клан – это единственная защита и опора, а не сборище бесконечно интригующих заклятых друзей… И многое, многое другое.

Здравый смысл подсказывал, что чем меньше меня здесь будут видеть, тем лучше. Как лиан, я первая должна закрыть вас своими крыльями. Вот только… От кого? Боги молчат. Не знают? Или это мы не должны знать?

Подозрение, такое простое и логичное, мелькнуло и пропало, отвлеченное видом слишком уж большой группы. Как бы чего не вышло… Я прищурилась. Конечно, это не целая Семья. Более того, даже не род. Туман самую малость поредел, но этого хватило, чтобы я заметила… Оборотни нескольких Семей? Вместе?!…

Неужели все настолько хреново? Под ложечкой засосало от противного ощущения, что за мое отсутствие случилось нечто, выходящее из рамок настолько… Я решительно зашагала в сторону группы, разгоняя руками белые хлопья (снег пошел?). И пусть только посмеют передо мной юлить… Кто-то громко выругался чуть ли не над ухом. Чертов туман… Откуда-то слева послышался глухой звук удара, потом еще один и еще. Кто-то коротко и громко взвизгнул, жалобно заскрипело дерево. Визгливый скрежет металла о металл врезался в уши. Я недоуменно огляделась, но тут же кивнула, поняв, что градус накала страстей подскочил еще на одну ступень. Где-то рядом дрались. Плохо. Совсем плохо. Эдакими темпами Сумерки развяжут междоусобицу через неделю. А что…

Я застыла. А не это ли и было целью? И вдруг в душной влажной Роще тело сковало лютым холодом. И ледяной страх обхватил жесткими пальцами сердце. Нас ослабляют. Намеренно. Разделяй и властвуй, сей страх и подозрительность, удобряй жестокостью и пожинай… войну? А то, что останется после обмолота, само упадет к тебе в мешок. Великолепный ход. С минимальными затратами сил – десяток трупов может оставить даже одиночка – и грандиозным, практически гарантированным результатом. Кто же ты?… Кому под силу спланировать и сделать этот ход? Филигранно рассчитать место и время для каждой смерти, направляя реку наших разумов по нужному тебе руслу?

Я закрыла глаза. У меня нет ответа. Но то, что это – лишь ход, прописано в каждом движении. Вся игра еще впереди, и выдержим ли мы ее… Уже сейчас я сижу на пороховой бочке, и фитиль ее вот-вот вспыхнет, подожженный.

Значит – не допускать искры. Я развернулась на звуки драки, не глядя сделав шаг вперед. Это было ошибкой. Нога провалилась в неглубокую яму среди вздыбленных корней, носок сапога попал в щель между ними и я, продолжая по инерции двигаться вперед, упала, чувствительно приложившись локтем о шершавый ствол варины. Я попыталась выдернуть ногу из щели, приподнявшись на руках, но сильный удар в бок заставил меня приложиться все о то же дерево, но уже ребрами. Колено неловко вывернулось, но носок неожиданно освободился из щели. Я быстро развернулась в сторону удара. Рядом поднимался, что-то бормоча под нос и отряхиваясь, полуперекинувшийся оборотень.

– Ты что здесь делаешь? – пробормотал он, отворачиваясь. Ага, один из влиятельных оборотней в Семье Кошек. То, что нужно.

– Алан, – начала я, прежде чем заметила, что обращаюсь к спине, причем быстро от меня удаляющейся.

– Уходи, – плаксиво буркнул он, не оборачиваясь.

Меня еще и не узнали. Я передернула плечами. Адовы плюшки, все-таки не повезло. Преобразование достигло мозга, значит ни на что, выходящее за пределы понимания трехлетнего ребенка, рассчитывать не приходится. Я встала и прислушалась. Ничего подозрительного слышно не было, из чего мы делаем вывод, что били Алана. Вопрос: кто и почему? Очень насущный вопрос, я бы сказала… Однако момент упущен, этого в ближайшую неделю не выяснишь.

Снег все падал и падал, большими пушистыми хлопьями оседая на волосах, холодком задевая лицо. Необходимо срочно поговорить с Серебряным, иначе… бочка взорвется у меня в руках.

Я бездумно смотрела сквозь снег, хотя белая пелена скрывала даже вытянутую вперед руку. Потом встряхнулась и сделала еще одну попытку украдкой разведать точную обстановку. Очень, очень осторожно. И внимательно прислушиваясь. Я направилась к самому сильному источнику шума, не слишком надеясь на успех. Через десяток метров я уже различала отдельные выкрики. Что?… Я ринулась вперед, наплевав на вероятность переломать ноги. Но, тем не менее, опоздала.

На широкой прогалине оборотни сцепились с магами.

Я привалилась к толстому стволу варины, устало закрыв лицо ладонями. Грань стала слишком тонкой. И это страшно. Во мне не горит тот огонь, что служит путеводной звездой миллионам. Хранитель, приходит твое время, и я вижу, как катятся вниз последние песчинки твой жизни. Дальше будет только чужая жизнь. Жизнь во служение. До конца…

Я могу сейчас разнять две бушующие толпы. Но… не сделаю этого. Выпустить пар сейчас безопаснее, чем нагнетать его к пороху. Да, я лиан. И я сказала – так лучше. На время. На очень, очень малое время…

Я резко обернулась – темное пятно мелькнуло и пропало за повалившим стеной снегом… Снег падал и сразу же таял, смешиваясь с черной жирной землей, превращаясь в грязь. Рубашка на плечах промокла и липла к телу, сапоги по щиколотку увязли в топкой жиже. Я смотрела сквозь снег, хотя сквозь белую пелену ничего и не было видно. Ничего? Разве?… На той стороне прогалины я видела пятно светлых волос и пронзительные глаза, которые, я знала это, хоть и не видела, были зелеными. В груди вдруг, так некстати, поднялась жгучая волна из злости и горечи, и прежде, чем я смогла это осознать, рука вскинулась, импульс прошел по нервам, и в темную фигуру полетел заряд чистой энергии мощностью во всю мою ненависть к этому…человеку. Я испугалась только потом, когда заряд прошел мимо и угодил в варину. «Я могла его убить» – эхом отозвалось в пустующей душе. И жаль, что не убила.

Жесткая мысль испугала меня саму.

Воздух пропитан истерией, и, кажется, он начал туманить и мою голову. Все, уходить. Немедленно. Пока не наделала глупостей, о которых будешь жалеть. Я подняла глаза. Вампир все еще стоял напротив, почти невидимый за пеленой снега, но я чувствовала его каждым нервом. И каждый из этих нервов колотило от злости. Да, я лиан. Но я и Страж. И это – прежде всего. И только потому я не пойду выбивать информацию из тебя сейчас. Иначе убью. Без всяких сожалений и угрызений совести. А такой ценный источник сведений нельзя терять.

Глаза на той стороне тоже что-то решили. Решили и пропали в зарождающейся вьюге.