Я разлепила веки. А, без разницы. Могла б не утруждаться — по черному фону бегают все те же разноцветные мурашки. Чувствую себя жвачкой, которую пожевали и выплюнули. И мозги в том же состоянии, что и тело. Спасибо, хоть розовых пузырей из меня не дули…

На сером потолке перед глазами мелькнул красноватый отсвет огня, высветив примостившихся в уголке летучих мышек. Лязгнуло железом о железо.

— Вот черт… Урод на уроде. Не толкайся, мутант!

Энтони?

Я решилась принять более достойное положение. С трудом приподнялась — голова закружилась, но терпимо. А все тело — как один синяк. Будто меня молотили, спутав со снопом сена.

Тони сел рядом, обхватил колени руками. Выглядел он отвратительно. Как после хорошей драки: на щеке кровавая ссадина, губа разбита, руки содраны, будто кулаком по камням колотил…

— Где мы?

— Очнулась? Где мы… Еще спроси: «Кто я?»

— Кто ты — я помню, — уверенно сказала я. — А вот что случилось…

Итак, нас, оказывается, поймали. В этом у меня не было ни малейшего сомнения. Холодная голая камера, решетка, замок. Чадящий факел по ту сторону толстых прутьев.

— Попались, как дети! — зло усмехнулся Тони.

— Что ж нас теперь?… — Слово «убьют» у меня язык выговорить отказался — даже подумать дико.

— Нет, зачем же. Эксперименты будет ставить, как на белых мышах. — Похоже, он не шутил. Я поежилась. — Вот, у меня уже кровь для анализа взял. Идиот старый. Мой генетический код расшифровать собрался.

— Только сумасшедшего ученого нам не хватало! Как же ты ему это позволил?

Тони промолчал. Только бросил настороженный взгляд в темноту, куда-то мимо меня. Я скосила глаза — в углу камеры шевельнулось нечто черное, едва уловимое зрением. Встрепенулось — и тут же замерло, слившись с мраком, втянувшись в щели между камней. У самых моих ног. Бр-р!.. И здесь я оставалась совсем одна — невесть сколько времени, без сознания, беззащитная!

— Тони…

— Апчи!.. Что?

— Будь здоров. А нельзя отсюда сбежать через дырку в пространстве?

— Не получится. Чтобы открыть проход, необходимо искривить два пространства-времени. Или хотя бы одно из них — так, чтобы они соприкоснулись друг с другом. А здесь хозяин такую защиту держит — у меня сил не хватает ее пробить. Нужно либо Альвиса обезвредить, либо чтобы кто-то открыл проход с другой стороны. Но нам на помощь рассчитывать нечего.

— Да уж, ваш Рыжий еще тот фрукт. Придется самим с колдуном разбираться. Ну ничего, справимся. Если что — я ему сама бороду повыщипываю! — серьезно пообещала я.

— Да, здорово тебя припечатали, — вздохнул Тони. — Шишка, как у единорога. Голова кружится?

— Нет, — соврала я.

Неужели правда? Неужели я выгляжу как африканский болотный бородавочник? Ужас! Хорошо, тут темно… Хотя зачем я себя утешаю? Энтони видит в темноте, как кошка.

— Иди ко мне. — Тони притянул меня за руку.

Ну меня дважды просить не надо. Да и холодно здесь…! Я устроилась у него под боком, положила голову на плечо. Прохладная ладонь легла мне на лоб.

— Тони, это вот ты чего делаешь? — спросила я, прикрыв глаза. Гулкий шум в голове постепенно таял, уходил.

— Ничего особенного, — тихо ответил он. — Просто я чувствую каждый синяк на твоем теле, как свой собственный. Это мне мешает. Я могу убрать боль, только если заберу ее себе. Отдашь мне свою боль?

— Пожалуйста, мне не жалко. А еще я копчик ушибла… И коленку…

— Я знаю.

— Тони, а вот тогда в замке… Ну в первую ночь, когда меня волки пожевали… Я все хотела спросить: ты со мной ничего не делал, пока я без сознания была? Ничего-ничего?

— Ничего.

— Честное слово?

— Слово дворянина! — Даже не открывая глаз, я почувствовала его улыбку.

— Ну ладно, верю. Просто на следующий день ни единого синяка на себе не нашла…

— Чистое совпадение. И вообще, у меня очень аккуратные и вежливые волки.

Я свернулась клубочком. Стало тепло и уютно. Хотелось замурлыкать. Энтони здесь, со мной. А что еще нужно? Даже обстановка вполне романтичная. Жаль только, мы не в подвале его замка, а в плену у какого-то чокнутого старика.

— О чем задумалась?

— Да так, о своем о девичьем. — Так я ему и признаюсь! — А что?

— Ты почти мурлычешь.

— Разве? Молчу, как селедка об лед. Я не умею мурлыкать.

— Я же сказал — почти. Когда у Князя такое настроение, как сейчас у тебя, он мурлычет.

— Хорошо, считай меня кошкой новой, молчаливой породы. Только я не хочу, чтоб у меня вырос хвост. Или усы.

— Зато ты будешь первой в мире девочкой с хвостом и усами. И ушами, то есть ушками. Такими остренькими и лохматенькими.

— Тогда уж и про коготки не забудь.

Я представила, как такая усатая и ушастая буду целовать Тони, и невольно захихикала.

— И чего веселишься?

— Тебе не понять! — хихикнула я.

— Да нет, все с тобой ясно. Хвост режется.

Наверно, потом я немножко задремала. Потому что неожиданно брякнулась на каменный пол — и не сразу поняла, почему.

— Отпусти меня, урод гранитный! — послышался тихий, но крайне раздраженный голос Энтони.

Не вполне еще очнувшись, я взвилась с места, как кобра на пружинке. Кто посмел отобрать у меня парня? Где этот недоумок?! Ему жизнь не дорога, раз решился связаться с влюбленной женщиной?!! Я бросилась в атаку.

Кажется, Энтони мне что-то говорил, только я на слышала, занятая бурным выражением своих эмоций. Опомнилась, лишь когда он решительно стащил меня с противника.

Противником (у, противный!) был явившийся за нами стражник — какой-то каменный уродливый великан. Тролль, что ли? Оказывается, как-то умудрившись вскарабкаться к нему на плечи (серьезная высота!), я пыталась открутить ему голову. И мне это очень даже удалось! Круглая башка, напоминающая гигантскую окаменевшую картофелину, с грохотом упала к моим ногам (я как раз ими болтала в воздухе, потому что Энтони не решался меня отпускать, держа за талию). А еще у меня в руках остались каменные уши — как у тушканчика, завернутые трубочкой.

Однако после такого членовредительства стражник не собирался кончаться на месте. Неторопливо поднял свою «верхнюю конечность» и приладил ее обратно. Вероятно, и голова, и уши служили нефункциональным украшением. Да, я была разочарована.

Ходячая груда булыжников наконец-то поставила меня на землю. Видимо, ему было приказано принести пленников. А висеть вниз головой, будучи перекинутой через весьма твердое плечо, мне крайне не понравилось. Я огляделась. М-да, домашним уютом здесь и не пахнет.

Мы оказались в сумрачном зале с окнами, наглухо заколоченными досками. Тусклые электрические лампочки, спускающиеся с высоты темных сводов на длинных шнурах, качались от сквозняка. И выглядело это так, будто железные пауки, обхватившие проволочными лапами светящиеся брюшки, повисли на толстой черной паутине. На покосившихся полках, тянувшихся вдоль дальней от входа стены, из-под слоя пыли поблескивали всевозможные колбы — пустые и с какой-то явной гадостью. (Помнится, похожая лаборатория алхимика имеется и в замке у Энтони, только поменьше, потому как и алхимик-то начинающий.) Щербатую каменную кладку остальных трех стен украшали густо развешанные цепи, ржавые и скрежещущие, шевелящиеся словно змеи. А может, это всего лишь игра света…

Хозяин Шамбалы, всемудрый магистр, восседал на троне и деловито листал папку с какими-то документами. Позади него жарко потрескивал камин, а по правую руку располагался компьютер на тумбочке. Судя по крошечному экрану и белым строчкам на черном фоне, магистр за высокими технологиями давно не следил — не поспевал за старостью лет.

Каменный страж подтолкнул нас к подножию трона и остался стоять за спиной грозной кучей.

— Господин колдун! — обратилась я к седобородому чародею. — Я, конечно, понимаю, что мы к вам без приглашения и все такое, но нельзя ли повежливей?

— Нельзя, деточка, нельзя! — ворчливо откликнулся магистр. — Явились, понимаете ли, действительно без приглашения, с явно противозаконным умыслом. Переполох устроили, охрану избили. Вот, полюбуйтесь! — Он потряс папкой с бумагами. — Дюжина гномов больничный требуют! Оплачиваемый!! И завтра еще больше заявлений понапишут.

Разве? Я покосилась на Энтони — когда это мы успели?

— А сейчас зачем имущество попортили? Зачем гомункулу уши оборвали?

Колдун в расстройстве хлопнул папку на тумбочку.

— Итак, теперь извольте отвечать. Кто вы и зачем проникли в мой дом? Судя по проведенному мной исследованию крови, вы, юноша, не демон и не вампир. Не зомби, не мертвец и не принадлежите ни к одному известному мне колдовскому клану. Так кто же вы, юноша?

— Я человек, — сказал Энтони.

Скромно и с достоинством. Я в тихом восхищении.

— Неужели? — изумился колдун. — Просто человек! Странно. Видно, давненько я не общался с людьми. Признаюсь, юноша, ваш генетический код меня удивил… Вот не подумал бы! Столько шума — можно сказать, из ничего! И с каких это пор, позвольте полюбопытствовать, господин Дэкстер стал нанимать смертных? Ежели мне не изменяет память, раньше он рассматривал людей исключительно в виде экспонатов для своего зверинца, этой его коллекции, так сказать. Кого же он мне послал, позвольте узнать? Мальчика на посылках? Тьфу ты господи…

— Я охотник, — терпеливо ответил Энтони, — охотник за душами с правом досрочной конфискации. Насчет того, кто нас прислал, упырь просветил?

— Мог бы и сам догадаться, невелика задачка, — махнул рукой чародей. — Кстати, куда ж он подевался? Впрочем, что мне в нем? Захочет — сам объявится. Исчезать и появляться в самый неподходящий момент — любимое занятие их породы. Лишь бы гномов моих не покусал…

Ну и зачем же вы явились ко мне, господа охотники? — продолжил допрос колдун. — Разумеется, за Книгой?

— Разумеется, — кивнул Энтони. — За вещью, которую украли у ее настоящего владельца.

— Но я ее честно купил!

— Значит, вы купили краденое, магистр.

— Кто бы мог подумать! — всплеснул руками колдун. Ой, как он мне не нравится, этот противный хитрый старикашка! — Разве ж я знал? Да кто ж мне тогда сказал, что она краденая?

— А если б знали? — вставила я. — Вернули бы хозяину?

— О чем речь, деточка! Конечно же нет, — усмехнулся в седые усы чародей. — Господин Дэкстер такой чести не достоин. Да и зачем ему Книга? Что ему проку от наших колдовских знаний? Или этот черт окончательно повредился в рассудке и собрался вызывать своих бесов заклинаниями, как последняя немощная шаманка? Это даже смешно!

— Ну а вам она зачем? — спросила я. — Вы тоже непохожи на неопытную ведьму, нуждающуюся в учебниках.

(Не обижайся, Энтони, я не тебя имела в виду!)

— Деточка, ты не понимаешь, что это за Книга! — возразил колдун. — Сколько мудрости, сколько заветных тайн в ней сокрыто! И это не просто изыскания гениального разума — это знания, дарованные долгими упражнениями, бесценным опытом. Тот, кто ее написал, был величайшим чародеем из всех, кого я знал. Признаюсь, при жизни я не разгадал всю глубину его личности. Я ошибся, не восприняв его со всей серьезностью… Граф Дис — вот кто мог бы стать властелином мира! Да, мог бы! И стал бы им непременно, если б нашел в себе силы отказаться от личных потребностей в пользу науки. Он недооценивал женщин, а ведь порой они оказываются коварней самого дьявола…

Кажется, разговаривать с самим собой было в привычке у старого колдуна. Мы уважительно помалкивали. Ведь и правда — в ком еще он найдет более достойного собеседника?

— …Да, он был лишь в шаге от всемогущества. Тот, кто прочитает Книгу, познает и секрет власти над Вселенной! Я в этом абсолютно уверен. Как жаль, что она не попала в мои руки раньше, когда я был чуть помоложе и полон сил… Но ничего, у меня еще есть в запасе пара лет. Я успею расшифровать записи гения. Заставлю эти страницы мне открыться… Я уже сумел ее приручить, осталось сделать самую малость, проявить чуточку терпения…

Хорошая новость, вселяет надежду. Великий колдун не справился с потрепанным томиком? Стоп. Оказывается, я могу прочитать его мысли. Кажется, он оставил Книгу у себя в спальне.

Пока чародей был занят перечислением достоинств вышеозначенного раритета, я бочком подманеврировала поближе к Энтони и, отвернувшись, чтоб колдун не заметил, тихо-тихо сообщила:

— Он держит книжку у себя в спальне. В кровати. Под подушкой.

Хоть положение наше серьезное, открытие местонахождения искомого артефакта не могло не порадовать. «Отлично, Венера. Ты делаешь успехи. Только — черт! — не выходит. Мы на чужой территории».

А вслух Энтони чихнул, не удержался. Да и кто бы удержался — в таком холодном заплесневении? (Краем глаза я заметила, как колдун вздрогнул от неожиданного звука.)

— Так как же мне с вами поступить? — снова вспомнил про нас чародей. — Что прикажете сделать с двумя воришками, незаконно пробравшимися в мой дом?…

— Отпустить! — заявила я безапелляционно. Энтони усмехнулся. А магистр от такой наглости бороду прикусил. — Ведь мы ничего не украли. И наших, как вы утверждаете, преступных намерений вы ничем подтвердить не можете. Так что я требую нас отпустить. Или по крайней мере передать в руки правосудия.

— Правосудия, говоришь? — переспросил магистр, не веря своим ушам. — Э-э, нет, деточка. Никому я вас, голубчиков, не отдам. Я сам здесь и суд, и справедливость.

Чародей хлопнул в ладоши, и цепи, висевшие на стенах, вдруг ожили. Они метнулись ко мне, обвили, как змеи, и через мгновение я была прикована к ледяным камням стены в виде беспомощной буквы Y (игрек то есть). Ни вздохнуть, ни шевельнуться. Энтони оказался в точно таком же положении, как я, — на стене напротив.

— Нет, деточка, — продолжал колдун премерзким тоном, — отпустить я вас никак не могу. Любопытные вы экземпляры. И разговор мы покамест не закончили. Да и, в конце концов, для опытов хоть бы пригодитесь. То-то гномы обрадуются…

Чудненько! Энтони оказался прав — из нас хотят сделать белых мышей.

Черт, как висеть неудобно — кандалы на запястьях больно врезались в кожу. И мои голубые джинсы от этих железяк уже все в ржавых пятнах.

— Итак, юноша, отвечайте. — Колдун ткнул скрюченным пальцем в сторону Энтони. — Зачем Джеймсу нужна Книга? Что он затеял?

— Понятия не имею.

— Ах, не скромничайте, юноша. Та ведьма мне все рассказала. Вам прекрасно известны планы Рыжего. Даже более того — вы участвуете в каких-то его проектах. Он разрабатывает новое оружие — не то биологическое, не то генетическое. Именно потому вы здесь. При всем своем скудоумии Джеймс не послал бы ко мне простого смертного щенка.

— Благодарю за комплимент, однако не вижу логики Вы меня с кем-то путаете, мэтр. Впрочем, в вашем возрасте это понятно и простительно.

— Значит, не желаешь говорить? — Чародей сверкнул глазами из-под седых бровей. — Что ж, подумай еще раз.

С этими словами колдун взмахом руки отправил в Тони серьезный разряд молнии. Голубые ломаные змейки ударились в грудь, рассыпались, разбежались по звеньям цепей. От удара его почти что вдавило в камни. Я подскочила, как кукла на веревочках, зазвенев громче любого привидения.

— Выкладывай все, что знаешь! — потребовал колдун.

Энтони выпрямился, тряхнул волосами. Окатил чародея презрительным взглядом:

— Это все, на что вы способны, магистр? Какие-то жалкие фокусы?

— Так ты рыцарь? — усмехнулся колдун. — Будешь верен своему хозяину до конца, как вшивый пес? Хорошо. Посмотрим, как ты запоешь, когда я займусь твоей любовницей.

— Я не любовница! — возразила я.

— А меня это не касается, деточка, — ответил колдун!

Прикрыв глаза, он что-то самозабвенно забормотал себе под нос.

— Венера, не бойся: это всего лишь иллюзия. Он просто хочет тебя напугать.

— Какая еще иллюзия? О чем ты… Ой! О-ой! Тараканы!

Мой визг был вызван появлением мерзких насекомых — каждый размером с хорошую столовую ложку. Они целыми армиями, просто легионами полезли из щелей в стене. А щелей таких в пределах досягаемости меня было полным-полно — и скоро все вокруг покрыл живой ковер, коричневый и шевелящийся. Под натиском миллионов панцирокрылых цепи превратились в толстенные канаты. А дальше они добрались до меня — и облепили с ног до головы! Как я визжала…

«Венера, опомнись! На самом деле их нет! Они не существуют! Это только иллюзия!» .

— Их нет, их нет, — повторяла я. А тараканы меж тем закрывали меня слоями — все толще и толще. — Вас нет, вас нет. Нету вас! Они мне в волосы залезли! Убирайтесь, вас нет!! Ай! Они за шиворот заползли!!! Ты мерзкий старый старикашка! Потому и ни жены, ни семьи у тебя и нету!.. Ай, щекотно! Брысь, иллюзия!!! А как охотно вы развесили уши — тогда, на балу! Припоминаете? Так знайте же: все, что я вам наплела, — абсолютная чушь! Вранье от первого до последнего слова! Морщины мужчин ничуть не украшают! Но вам-то даже пластические хирурги не помогут. И с годами приходят не мудрость, а склероз и ограниченность взглядов! И борода ваша мне ничуть не нравится. У самого последнего Санта-Клауса и то будет получше. Вот! И уберите ваших тараканов! Развели помойку…

— Деточка! Неужели ты думаешь, будто тогда я поверил твоим наивным уловкам?! Ты так же бездарно лжешь, как и танцуешь — ты самая неуклюжая партнерша, какую только я встречал за свою без малого тысячелетнюю жизнь! Ты мне все ноги отдавила. Я сам, понимаешь, САМ позволил Рыжему подслушать некоторые мои мысли. Я знал, что за эту Книгу он готов удавиться. Ты думаешь, я не видел, что продает мне эта глупая ведьма? Да едва она заикнулась о том, что может стащить такое сокровище, я понял, где у меня будет Рыжий! — Колдун потряс костлявым кулаком. — Эта глупая ведьма, эта Стелла, вообразила, будто назначила заоблачную цену, — продолжал чародей. — Дура! Она не догадывалась, какую вещь заполучила в свои руки!..

— Так это была Стелла?

Я вздрогнула. Энтони сказал это спокойно, но каким ледяным тоном… Поистине, от такой ярости горы дрожат.

Вот черт! Блин! Блин! Блин! Я ничего не вижу — насекомые залепили все лицо!