Энтони брать меня в Шамбалу не хотел. Но Джеймс настоял на моем участии в экспедиции.

— Пусть присматривается, — сказал Рыжий, — учится. Вдруг из нее получится ведьма? Хорошие кадры на дороге не валяются.

А выучив, Джеймс предполагал использовать в корыстных целях мое российское гражданство — собирался завербовать меня шпионкой-разведчицей в Северо-Восточном регионе (кстати сказать, находившемся под началом еще одного его давнего «заклятого приятеля». Вообще-то и сам Рыжий оказался не просто черт-те кем, а полномочным губернатором Северо-Западного региона. А Бюро услуг было просто прикрытием).

Но все это — далеко идущие планы. Пока что мы отправились «в гости» к Всемудрому Альвису, обитающему на границе Китая, Индии, Тибета, Монголии — короче, где-то в горах.

Однако очень скоро я пожалела, что перечила Энтони. В путешествии в Шамбалу оказалось мало приятного. Во-первых, мы туда отправились не самолетом, не пароходом, а посредством неких дыр в пространстве. В их устройстве я мало что поняла — вроде бы это такие червоточинки, спайки между параллельными измерениями, через которые можно попасть из любого места куда угодно. И даже если дыры с нужным направлением поблизости не имеется в наличии, проделать еще одну не составляет большого труда. Но не думаю, что данное средство передвижения завоюет широкую популярность. Почему-то только собаки Энтони могут прыгать по пространствам без ужасного ощущения, будто тебя треплют в стиральной машинке, выжимают и выворачивают наизнанку. Очутившись на месте назначения, я едва смогла сдержать возмущенный желудок, дабы не опозориться в присутствии ехидного объекта моей влюбленности. К счастью, здесь было достаточно темно.

Здесь было темно, сыро и холодно. Сущий склеп. Если сведения, собранные в досье Рыжего, верны, Шамбала Всемудрого Альвиса — это невысокая, можно сказать, приземистая каменная башня, сложенная на вершине скалы, со множеством то ли подвалов, то ли пещер под оной. Вероятно, в этих катакомбах мы и оказались.

— Ни единого окошка! — ужаснулась я.

— Колдун не выносит сквозняков. Здесь никогда не проветривают.

— Похоже на то. Кошмар какой-то!

— Непонятно только, почему у него борода до сих пор белая.

— А какая должна быть?

— Зеленая, конечно же. От плесени.

Все-таки это были подвалы, а не пещеры. Однообразия серый коридор освещали редко встречающиеся тусклые безбожно чадящие масляные лампадки. Порой попадались двери, за которыми прятались небольшие каморки где по углам был свален всякий хлам типа горы старый сапог или вяленых куриных лап и связок сушеных летучих мышей. В общем, барахло.

Хотя это могут быть и пещеры. Потолочные своды часто уходили в непроглядную высь, откуда свисали и капали водой настоящие сталактиты.

Но нам нужно было найти выход в башню. Там нас ожидала плененная Книга.

— Осторожно, Венера. Не наступи вон на ту плитку. Здесь полно ловушек. Старайся идти за мной.

— Ух ты! Прям приключенческое кино! — восхитилась я, прыгая, как цапля, пытаясь приноровиться к широкому шагу спутника, попасть след в след. — Откуда ты знаешь про ловушки?

— Глупый вопрос. Они должны здесь быть. Просто избегай дотрагиваться до всего, что выглядит подозрительно.

— Постараюсь. А он сам не боится напороться на свои же приколы? За домочадцев не беспокоится? И вообще чего это здесь так тихо?

— Колдун живет наверху, в башне. Охрана охраняет снаружи.

— А больше никого? Ни жены, ни детей?

— Венера, ты соображаешь, что говоришь? Альвис — закостенелый холостяк. Мудрецы не женятся.

— Что, слишком умные? — съязвила я.

— Сама подумай, если он женится, все вопросы будет решать жена. Какой же он тогда будет Всемудрый?

— А если все вопросы будет решать он сам?

— А зачем ему тогда жена?

Справедливое рассуждение. Стараясь лишний раз не наступить на пол — во избежание ловушек, — я врезалась лбом Энтони в спину. Он вдруг встал как вкопанный, к чему-то прислушиваясь.

И бесшумно, как кошка, скользнул в тень. Благо чего-чего, а тени здесь было хоть отбавляй.

Я осталась. Стою, как кактус посреди пустыни. Жду неизвестно чего.

За поворотом послышались приближающееся сопение, шарканье пары ног. И мычание. Как будто кто-то невнятно напевает себе под нос песенку про старый цирк, который уехал.

Это был гном. Примерно метр ростом, с курчавой бородой. Он угрюмо смотрел себе под ноги, обутые в валенки. Еще на нем были медвежий полушубок, вязаная шапка с помпоном, на руках варежки. На плече у него висел кнут, навроде пастушеского, кончик которого волочился по земле.

Увидев меня — что наконец произошло на расстоянии всего пары шагов, — гном, конечно, удивился. Закричал:

— Караул! — и ринулся вперед.

— Ой, — сказала я.

Но Энтони, возникший позади «охранника», просто наступил на волочащийся кончик плети. И гном с разбегу рухнул назад, упав, извините, на зад.

— Как тебе не стыдно! — сказала я Энтони. — Он же маленький.

— Маленький, — согласился тот. — Но кричит очень громко. И проверять это лишний раз я не намерен.

Энтони крепко связал гнома плеткой и засунул ему в рот его же варежку — для тишины. Кстати, варежки оказались на резинке, продетой через рукава, дабы не потерялись.

— Но можно же было как-нибудь повежливей, — на унималась я. — Какой-нибудь энергетический прием обездвиживания…

— Ага, давай еще фейерверк устроим, — предложил Тони.

Оставив гнома мычать в темном уголке, он зачем-то занялся трехрожковым канделябром, висевшим на стене без свечей, то есть совершенно бесполезно. Постукал по завитушкам. Нижняя завитушка, самая выпуклая, щелкнула и подозрительно запала. Энтони взялся за рожки канделябра и как за ручку открыл потайную дверь — за ней обнаружился небольшой тайник. (Тоже мне секрет! У него самого в замке таких подсвечников сколько хошь!)

— Венер, помоги. Давай его сюда засунем.

— Там же холодно! — возразила я, поднимая гнома за толстый меховой воротник. — Он может замерзнуть, простудиться. — (Гном замычал и согласно затряс головой.) — Или задохнуться…

— Ничего, выживет, — пообещал Энтони, беря гнома с другой стороны, за валенки. — Зато если тут оставим, на него обязательно кто-нибудь наступит.

— Кто? Сам же говоришь — у этого Альвиса ни жены, ни детей…

В этом уголке мира закат давно отполыхал, и хозяин Шамбалы, сладко посапывая, уж смотрел десятый сон. Если завернуться в пяток пуховых одеял, никакой сквозняк не страшен. Личные апартаменты Альвиса Всемудрого, овеваемые всеми ветрами, находились на самом верху башни, за что среди слуг получили прозвище «чердак». И, услыхав сквозь сон настойчивый стук в запертые ставни, волшебник посчитал сей звук продолжением сновидения.

Вид из окон спальни круглый год был одинаков — цепь снежных вершин до самого горизонта. А сразу за подоконником начиналась пропасть, дно которой терялось в скалистом ущелье. Вследствие оных обстоятельств ничто не мешало холодному, можно даже сказать, ледяному ветру продувать башню насквозь. Пусть окна постоянно держались закрытыми — все равно сквозило изо всех щелей.

Альвис терпеть не мог сквозняков. Но почему-то поселился здесь. Вот тайна, покрытая мраком.

Итак, старый волшебник почивал, не обращая внимания на шум. Крики гномов-охранников, стрельба из пушек, суматошная беготня по крепостной стене и коридорам — ничто не тревожило его сон. Седая борода покоилась поверх стеганого одеяла. Усы волновались в такт дыханию. Пыльный балдахин над кроватью сотрясался от храпа.

Маг, даже отдыхая, не пожелал расстаться с дорогим приобретением. На лоскутной округлой возвышенности, в очертаниях которой угадывался выдающийся живот чародея, плавно покачивалась вверх-вниз Книга. Руками, защищенными кожаными рукавицами, он крепко прижимал к груди фолиант.

Но шум за окном не утихал. Даже наоборот. Как будто в ставни билась какая-то сумасшедшая птица. Вроде страуса.

Охрана взялась за дело всерьез. Стали палить из пушек не как попало, а прицельно, стараясь попасть в незваного ночного гостя. Великий магистр магии проснулся — оттого, что следом за грохотом выстрела дубовые ставни одного из окон в его спальне были со звоном пробиты пушечным снарядом. Ядро, шипя, закружилось по ковру. Образовался жуткий сквозняк.

— Да что ж это делается? — отчаянно зевая, пробормотал чародей, слезая с высоких перин. — Только задремал, понимаешь ли. Безобразие.

Оставив Книгу на сундуке у изножья кровати, он побрел к окошку с явным намереньем выяснить и устранить источник беспокойства. Распахнул дырявые ставни, и яростный порыв ветра ворвался в помещение вместе с клубами танцующих снежинок и еще с какой-то рваной черной тряпкой. Всемудрый Альвис расчихался и поспешил закрыть окно, так и не выглянув наружу.

— Так и ок-коч-ченеть недолго! Ну у вас тут и климат-жуть!

Колдун подскочил, обернулся: тряпка, влетевшая вместе с ветром, оказалась не случайным мусором, а летучей мышью. Правда, весьма потрепанной. Помахав под люстрой тощими крылышками, мышь брякнулась об пол — точнее, об коврик перед жарким камином, — и обернулась вампиром, замерзшим, но улыбчивым. В лиловом старомодном камзоле, бархатных панталонах и желтых чулках.

— Ты что за бесцеремонное явление? — недовольна воскликнул Всемудрый Альвис. И гнев его был праведным и обоснованным. — А ну отвечай немедля, не то обращу в жабу!

— Ничего себе погодка! — беспечно отозвался гость греясь у весело потрескивающего огня. — Что мне ваши жабы, мэтр! Я едва в сосульку не превратился. Пока вас дозовешься…

— Нет, вот надо же! — возмутился чародей. — В кои-то века бессонница проклятая отступилась! Вздремнул по-человечески… И тут ты! Нет, быть тебе отныне клизмой. Где мой волшебный жезл?

— Вон, за шкафом стоит, — подсказал упырь. — Только вы, господин Всемудрый, не торопитесь. Я к вам все-таки по делу. Выслушайте сначала, потом…

— Эй, только не подходи ко мне! Еще заразишь.

— Чем это?

— Известно чем! — хмыкнул чародей. — Ты ж больной, юноша. Вампиризм — это зараза. Вирус, передающийся через кровь и половым путем. И типичные синдромы имеются: светобоязнь, непереносимость ультрафиолета, стойкое отвращение к твердой пище.

— Вы неправы, мэтр. Здоровее нашего брата еще поискать. Вампир — это образ жизни, это нечто большее, чем просто вирус. Мы познали таинство смерти. Мы владеем искусством перевоплощения. Мы можем повелевать людьми и стихиями…

— Не обольщайся, юноша, в вашем распоряжении всего-то фокусы с туманом и элементарный гипноз.

— …У нас не бьется сердце. Мы не просто говорящие мертвецы, мы — существа духовные!

— Ну дело твое, — усмехнулся колдун. — Думай, как нравится. Ну так и зачем пожаловал, духовное существо?

Найдя посох и теплый халат — до того он разгуливал по спальне во фланелевой пижаме, — Всемудрый Альвис вернулся к визитеру. Но тот не торопился с ответом.

Вампир не сводил зачарованного взгляда с Книги, лежащей на сундуке. Книги с золотым окладом, украшенным алыми, как кровь, самоцветами.

— Так вот какая она… — благоговейно выдохнул он и протянул к ней руки.

Но Книга была против того, чтоб ее трогали всякие посторонние вурдалаки. И потому в ночного гостя полетел пучок колючих искр. Вампир взвизгнул:

— Чего это она?!

— Ха! — Чародей был доволен. — Не твое — не трожь.

И забрал Книгу, нежно поглаживая корешок рукой в кожаной варежке.

— Это и есть та самая Книга? — с напускным равнодушием поинтересовался ужаленный вампир.

— Не знаю, не знаю, что ты имеешь в виду, — пробормотал магистр магии, пряча раритет под подушку и еще прикрывая сверху пуховым одеялом.

— Значит, она, — кивнул вампир. И призадумался. — Вот вы меня то в жабу грозитесь превратить, то в клизму. А ведь я к вам с благими намерениями. Предупредить вас хочу.

— О чем же?

— Хозяева у вашей книжки обнаружились. Спохватились, так сказать, пропажу ищут.

— Да что ты говоришь! Ай-яй-яй! — самоуверенно усмехнулся магистр магии. — Хозяин этой книжки я! Я ее честно купил…

— У того, кто ее честно свистнул у истинного владельца. И не говорите, достопочтенный мэтр, что вы с самого начала не раскусили этого авантюриста, кем бы он ни был. Кстати, кто вам ее продал?

Альвис с хмурым видом пригладил бороду. В словах незваного гостя несомненно имелось зерно смысла. Ослепленному радостью приобретения, старому волшебнику, прозванному Всемудрым, эта простая мысль не приходила в голову.

— У нее были такие честные глаза… Провела ведь как мальчишку! — рассеянно проворчал чародей. И уже громче добавил: — Итак, насколько я понимаю, у вас, уважаемый, имеется информация, которой вы могли бы со мной поделиться?

— Вот это правильный разговор! — расцвел вампир. — Истинно так, мэтр. Поделюсь непременно — за определенную плату.

И нахальным образом уселся в хозяйское кресло перед камином.

— А скажи-ка мне, юноша, — прищурился чародей, — не тебя ль я давеча видел на балу у Рыжего Дэкстера? Уж не он ли тебя подослал?

Вампир помрачнел.

— С этим напыщенным мерзавцем ничего общего иметь не желаю. Сколько времени я провел под дверью его кабинета. Сколько оскорблений выслушал от стервы-секретарши. Сколько насмешек… Если б вы знали, мэтр! Иссякла последняя капля моего терпения. Он смотрел на меня, словно я никто, пустое место!..

Магистр сочувственно покивал, давно уж сообразив, что если у его бледного гостя зуб на их общего знакомого, да еще если имеются кое-какие интересные сведения, — то, вполне возможно, сегодняшний визит может вылиться во взаимовыгодное партнерство. И потому чародей поспешил вампира уверить, что власти и могущества у него самого ничуть не меньше, чем у его обидчика. И если у его нового друга есть какие-то проблемы, он готов их решить — разумеется, в меру возможностей и в рамках разумного. Но не стоит ли вернуться к делу?

— Собственно, потому я и посмел побеспокоить вас в столь позднее время, — сказал вампир, — Владелец Книги хочет вернуть свою собственность. И он уже проник в ваш дом.

— Кто же это? — спросил чародей, опешив от подобной наглости.

— Его имя ничего вам не скажет, мэтр. По-моему, гораздо любопытней тот факт, кто его прислал. — Вампир выдержал эффектную паузу: — Главный кукловод в этой игре — господин Дэкстер собственной персоной.