Книга: Химеры чужих желаний
Назад: ГЛАВА 5
Дальше: ГЛАВА 7

ГЛАВА 6

Через несколько минут они оба уселись с максимальным комфортом и продолжили беседу. Анарил вкратце рассказала про странные сновидения Ниобел, радуясь, что может хоть кому-то поведать об этой проблеме. Умолчала только о внешности снящегося сестре мужчины. Слишком уж она открывала тайные мечты Ниобел. Если это, конечно, всего лишь обычные сны. Да и вряд ли Ингвар смог бы что-то конкретное сказать про людей с такой внешностью. Он удивился даже бирюзовым волосам. А что уж говорить о серебряных? Не серых или седых, а именно блестящих, даже больше стальных. Сам же жрец выглядел хоть и впечатляюще, но совсем не сказочно. Нормальный мужчина с крепкой фигурой и волевым лицом. Вот только волосы темно-серого цвета. Такой оттенок, кажется, называют пепельным. Но опять же, никакого сияния и блеска.
— Никогда про такое не слышал! — подивился Ингвар. — Чтобы во сне наблюдать жизнь другого человека! Поразительно.
— Так и у вас подобные прецеденты неизвестны? — расстроилась Анарил.
— Если их тоже не скрывают. Но я попытаюсь узнать. Никогда особо не интересовался особенностями сновидений, хотя у нас целая наука о них существует. И гадают, и вещие сны видят, и путешествуют во снах. В общем, много чего. Я немного, конечно, знаком с этими техниками. Порой это просто необходимо. Вот и нынешнее дело, возможно, с ними связано. Но не будем уходить от темы…
— Нет-нет, давай все же уйдем. Меня и так мучает совесть, что я секрет сестры рассказала. Она запрещает вообще-то. Боится чудаковатой прослыть. Но мне кажется, что сейчас моя болтливость была обоснована. Хотя, признаться, мне просто хотелось поделиться.
— Такой груз иногда нужно разделять с кем-нибудь, — ответил имлаймори. — Это я тебе как жрец говорю. Со своей стороны обещаю разузнать, известны ли подобные случаи у нас. Может, давно уже изучен подобный феномен. — Приняв ее благодарность, Ингвар рассказал о сегодняшних беседах с потерпевшими.
— Как забавно, — выслушав, поделилась впечатлениями Анарил, — из всех троих правильней всего отреагировала девочка.
— Я тоже так подумал, — усмехнулся жрец. — Не могу сказать, что действия Сандры были неверны, но показательно, что ребенок вспомнил про богов, а взрослые женщины — нет.
— А ведь на девочке это происшествие должно было отразиться сильнее всего.
— Слава ее духам-покровителям, этого не произошло. Однако эта ночная тварь меня уже раздражает.
— И как ты собираешься с ней бороться? — заинтересовалась Анарил.
— Сейчас Реол и Тоё выясняют, не было ли других нападений. Мы предположили, что это существо перемещается по некой линии или, скорее, району. — Ингвар показал оннонге карту с выделенными точками происшествий. — Вероятней всего, она сейчас затаилась в одном из домов вот в этом районе. — Жрец провел пальцем по бумаге.
— Все четыре нападения произошли в одном районе, — рассуждала вслух Анарил. — По одной линии, с разбросом в несколько кварталов. Правильно я понимаю? Ведь эти дома расположены не строго друг за другом?
— Не строго, — согласился жрец. — Я думаю, это существо может перемещаться только на определенное расстояние и днем где-то прячется. Это может быть связано с его ночным образом жизни. После его забав от ночи остается не так уж много, куда успело перебежать, там и напало в следующий раз. Или сил хватает переместиться только на это расстояние.
— Разумно, — кивнула девушка. — Меня беспокоит вот эта линия. Четыре точки — это много. А существо движется по вполне угадываемой дуге. Довольно странно, что у него нет скачков перпендикулярных или вообще в обратную сторону. Случайность ли это или все-таки тварь действует целенаправленно? Кто-то ею управляет?
— На этот вопрос у меня пока нет ответа. Однако я собираюсь сегодня это выяснить. Защиту ставить сейчас бесполезно. Мы не знаем, где именно эта тварь. А ходить по району и уговаривать людей на дополнительную магию, сама понимаешь, не с руки. Да и невозможно успеть сделать это до темноты. К тому же сначала надо проверить дома. Вдруг она уже там. Конечно, если мы ее найдем, будет проще, но ведь по закону подлости, если она действительно в тех домах, то обязательно окажется в последнем.
— Да и есть вероятность, что она не в домах. Или на каком-нибудь из нижних уровней, которые проверить практически нереально, — подтвердила Анарил. — Но у тебя, похоже, есть план.
Ингвар улыбнулся. План нравился ему самому.
— В общих чертах он такой. Лягу спать…
— Хороший план, — расхохоталась девушка.
— И правда, — поддержал ее Ингвар. — Но если серьезно, то это просто способ отделить астральное тело от физического. Это можно и в трансе, но для чистоты эксперимента лучше сон. Вдруг это тоже как-то влияет. И отправлюсь астральным телом гулять по району.
— Не по снам?
— Нет, именно по местности. По снам, увы, специализация не позволяет. Думаю, если случится нападение, я это почувствую. Если повезет, вообще рядом окажусь. Но думаю, даже если буду относительно далеко, успею ее сцапать. Астральное тело куда быстрее физического. И почувствовать опасность этому существу будет куда сложнее.
— Да, и это позволит не бродить по району и частным домам ночью, находясь на нижних уровнях энергии.
— Да уж, тогда к схватке я буду никакой.
Анарил немного помолчала, потом все же решилась:
— Но способ со сном тоже опасен. Во сне человек куда более беззащитен, чем обычно. Даже маг. Даже если его путешествие во сне — его личная инициатива.
— Поэтому я и не сказал о принятом решении друзьям.
Анарил неожиданно улыбнулась.
— Мне приятно, что со мной ты поделился. Я ценю это. Надеюсь, тебе удастся поймать это существо. Или хотя бы выяснить, что оно такое. Вот лично мне было бы весьма интересно узнать, само оно такое народилось и пакостит или кто-то из людей руку приложил. Признаков достаточно и для одного, и для другого. Не люблю, когда так.
— Это необходимо выяснить. Потому что если у него есть хозяин, то ответственность должен нести именно он, — нахмурился Ингвар.
— Если не поймаешь это существо, то постарайся увидеть, есть ли нить к хозяину. Если это невозможно определить, то можно ли отнести существо к какому-либо полу. Это порой важно.
— Да, согласен. — Ингвар подумал, что это и правда важно. Пол существа мог не совпадать с полом хозяина, но в сочетании с поведением давал ему некоторую характеристику.
— А ты уверен, что обойдешься без прикрытия? — Анарил было неудобно об этом спрашивать. Они почти незнакомы, а она уже советует ему что-то.
Имлаймори наклонил голову.
— О! Кстати! Во сне посмотри на стену, — осенило вдруг девушку. — Будет ли она прозрачной, есть ли заклинание и можно ли через нее пройти.
— Отличная идея. Так и сделаю. Ну а что там с твоим делом? Подтвердились наши догадки?
Анарил пожала плечами:
— Пока не знаю. Но колдовство очень сложное. Я такого никогда не видела. Попозже, возможно, попрошу тебя взглянуть. Но сейчас, наверное, тебе надо готовиться.
Ингвар знал, что надо, но никакого желания прервать разговор не испытывал. Судя по выражению лица девушки, она чувствовала то же самое. Однако оба понимали, что нужно заняться делами. Мужчина хмуро оглядел стену.
— Я надеюсь, завтра мы увидимся вновь, — произнес он и неожиданно для себя понял, что сказал правду.
Возможность оставаться с собой наедине была для него жизненной необходимостью, но сейчас ситуация с невольной соседкой уже не так раздражала. Шок прошел, а новизна еще ощущалась. К тому же новая знакомая оказалась бесценным источником знаний, которые всегда для магов являлись величайшим соблазном. «Что ж, посмотрим, как все обернется. Но надо серьезно задуматься, что делать, если стена еще долго останется прозрачной».
Они отошли от стены и занялись своими делами, лишь иногда отвлекаясь и украдкой наблюдая друг за другом. Любопытно же! Меньше чем через час им пришлось попрощаться, пожелать друг другу удачи и разойтись по спальням. Анарил мысленно поблагодарила покойную бабушку, щедрый дар которой позволил ей иметь отдельные комнаты под кабинет и спальню. Было бы жутко неудобно, если бы пришлось спать прямо здесь.

 

Ингвар поднялся к себе в спальню, нигде не зажигая ни свечей, ни ламп. Остановился у низкой широкой кровати и задумался. «Может, все-таки позвать Реола? Нет, его дар не для этого случая. У нас больше сил уйдет на синхронизацию снов, чем на дело. Да и не должна быть эта тварь слишком уж опасна». Мужчина вспомнил слова Анарил, сказанные на прощанье: «Ты же не забудешь сделать „маячок“?» Девушка имела в виду какой-либо предмет, на котором перед сном стоит зафиксировать свое внимание. Если необходимо будет срочно проснуться, он невольно придет на ум. Сознание зацепится за него и вынырнет в реальный мир. До слов Анарил Ингвар не собирался заниматься такими детскими предосторожностями. Но коль уж он решил не брать с собой Реола, то, может, стоит хоть как-то подстраховаться?
Имлаймори взъерошил волосы и на миг прикрыл глаза. Он так давно не был в настоящей битве. Не выходил против настоящего противника один на один. Вынужденное спокойствие мучило его, точило изнутри ощущением собственной ненужности. Совсем недавно жрец распознал то же чувство в бирюзововолосой девушке за прозрачной стеной. Оно светилось в ее миндалевидных глазах, сквозило в речах. Прямо о нем она, конечно, не сказала, но кому, как не ему, узнать это мерзкое ощущение? От него очень сложно избавиться. Но Ингвар знал один способ. Главное — не забыться. Не разойтись слишком сильно. Во сне это и невозможно. Поэтому он отправится сегодня на бой один. И пожалуй, никаких «маячков» ставить не будет.
Одежда охотно соскользнула с тела мужчины, темнота и лунный свет из окна успешно заменяли ее. Ингвар улегся в постель, следя, чтобы ни ноги, ни руки не перекрещивались — непременное условие для выхода из физического тела.
«Хорошая сегодня ночь, — подумал жрец, слегка повернув голову и посмотрев в окно. Улыбнулся красному клену, который рос совсем рядом, часто ветками стуча в стекло. Некрупные резные листья всегда казались мужчине верхом красоты и изящества. Несколько из них словно заглядывали в комнату, покачиваясь на слабом ночном ветру. — Да, хорошая ночь».
С этими мыслями Ингвар и заснул. Как обычно момент перехода из одного состояния в другое он пропустил. Тем более что сон оказался на редкость реален. Вернее, именно так когда-то и произошло, и теперь его память вновь показывала ему картинки из прошлого. Из того поистине знаменательного дня.
Ингвар отлично его помнил. Первый летний месяц. Яркий, задорный, еще такой молодой. Как и он сам. Ему тогда еще не исполнилось и восемнадцати. Но через пару месяцев этот момент наступит. Как раз вовремя, ведь осенью состоится торжественное представление молодых отпрысков аристократических родов королю. Событие по своей важности стоящее наравне с совершеннолетием или даже свадьбой. А сегодня состоится бал у князя Родени. По сути это репетиция перед представлением ко двору, что само по себе весьма интересно. Но именно этим летом прием у князя будет пользоваться особой популярностью, ведь его посетит и недавно достигшая шестнадцати лет принцесса Иренли, самая юная из дочерей короля. Осенью будет и ее дебют. Про эту девушку говорили как про умную, талантливую, рассудительную и невероятно прекрасную. Ингвару и его старшим кузенам очень хотелось на нее посмотреть. Как и всем в их кругу. На бал съедутся молодые аристократы, сколько ни есть их в землях Вальдеоры.
На то есть и еще одна причина. По закону, третья принцесса и все последующие, если таковые родились, имеют право выйти за человека не королевских кровей. Говорят, его величество позволил Иренли за ее ум и успехи выбрать мужа самой. Этот человек, несомненно, войдет в Королевский Совет, а значит, сможет влиять на политику всей страны. Такой куш хотели бы заполучить многие. Но для этого необходимо привлечь внимание принцессы. За него будут бороться все молодые дворяне страны. Но Ингвар знал, что Иренли выберет его. Почему? Об этом он даже не задумывался.
Тем вечером даже воздух, казалось, дрожал от предвкушения. Экипажи стекались к дворцу князя, чтобы, войдя в парадные двери, их пассажиры оказались втянуты в водоворот нарочитых манер и затаенных страстей. Ингвар появился на приеме в окружении четверых старших кузенов. Отец с дядей должны приехать позже. Пока же пятеро молодых людей с предвкушающим интересом оглядывали зал, ища глазами ту, о ком думали сегодня все присутствующие.
Она оказалась именно такой, какой ее описывали. Миниатюрная брюнетка с удивительно красивыми умными очами желто-оранжевого цвета. Гордая осанка и чарующее королевское достоинство влекли к ней взоры. Она мило улыбалась, однако что-то в этих поразительных глазах выдавало ее веселье. Ингвар понял, что ей прекрасно известна причина столь повышенного внимания. Это мгновенно заставило его желать ее еще сильней.
Решение он принял мгновенно. Двинулся вперед, ни на шаг не отклоняясь от прямой, ведущей его к королеве сегодняшнего вечера. Его взгляд также не отрывался от нее. В какой-то момент она заметила это, но, увы, сегодня подобным грешили многие. Однако воины из хорошо замаскированной охраны за ее спиной напряглись, а камергер рядом приуныл. Оранжево-желтые глаза Иренли заиграли от предвкушения: она ждала представления. «Нельзя разочаровывать женщин», — хмыкнул про себя Ингвар.
Подойдя ближе, он без колебаний отодвинул в сторону одного из младших князей, который как раз собирался кланяться принцессе, тем самым заслужив полный ненависти взгляд. Но даже не заметил его. Ведь в этот момент, слушая, как камергер называет его имя, склонился в глубоком официальном поклоне. Выпрямившись, юноша шагнул к принцессе и против всех правил взял ее ладонь в свои. Наверняка так сегодня поступали многие, но вряд ли кто-то обращался к Иренли с подобной речью.
— Ваше высочество, — проникновенно начал Ингвар с самым серьезным видом, — у меня к вам вопрос, на который сможете ответить только вы. — Он помолчал, подогревая интерес, и тем же вкрадчиво-торжественным голосом продолжил: — Что общего между яблоком и гвоздем?
Прекрасные глаза принцессы распахнулись, да и не только у нее. Ингвар же поднес к губам пальчики ее высочества, коснулся их поцелуем и, констатировав: «Для меня честью было знакомство с вами», откланялся. Уже разворачиваясь, юноша заметил пылающие глаза молодого князя, которого недавно так бесцеремонно отодвинул в сторону, и усмехнулся ему в лицо. «Еще один враг, — подумал он. — Вот и славненько».
— Уходим через полчаса, — немного отойдя, бросил Ингвар кузенам.
— Ты… ты что творишь?! — только сейчас отмер один из них. — Ты хоть понимаешь, что так не разговаривают с…
Но его перебил старший из двоюродных братьев:
— Заткнись, Ирвин, он знает. — Кузен Оливер усмехнулся своим мыслям. — Только думаю, что шансов у нас больше нет. Да и ни у кого другого. Но закрепить успех все же надо. Уходим через полчаса.
Скоро начались танцы, и юная принцесса приняла в них самое активное участие. Только ее глаза не раз и не два находили в толпе фигуру юноши с длинными, поднятыми в высокий хвост пепельными волосами. И, признаться, желто-оранжевые очи не раз сталкивались с взглядом Ингвара. Сейчас юноше казалось, что все эти люди в зале, даже музыка и воздух кружатся словно в каком-то сложном танце, где они с Иренли — главные герои. Захватывающее и сладкое чувство. Ингвар с трудом заставил себя уйти. Но это тоже было необходимо по неписаным законам этого спектакля. Он сделал свой шаг, и теперь в этом танце его принцесса должна сделать свой.
Ингвар терпеливо ждал. Ждал, как дети ждут подарков к началу года. Это обязательно будет сюрприз, и приятный. Перед сном в каждую последующую ночь после бала юноша вспоминал долгий внимательный взгляд Иренли из-за плеча ее партнера по танцам. Больше у него ничего не было, но казалось, что в руках он держал целый мир.
Уже через пару дней стало известно, что люди короля интересовались юным наследником господина Ульберна Оды. Глава семьи был на седьмом небе от счастья. Он знал: им понравится то, что они найдут. Его сын никогда не разочаровывал его, если дело касалось учебы, воинского или магического мастерства. А за ум его хвалили все учителя. Будущее казалось Ульберну Оде блистательным и грандиозным. И сегодня он вел всю семью в храм поклониться Удзару, даровавшему им свое расположение. Отец Ингвара искренне считал, что почестей и служб по праздникам вполне достаточно для столь спокойного божества. По крайней мере, недовольства Удзару никогда не выказывал, а силу не отбирал. Вся их семья с удовольствием приходила в старый храм. Особенно любили это делать дети. В основном из-за парка, по которому тут же разбредались, то тут, то там собираясь в шумные стихийные группки, играя и бегая друг за другом. Вырастая, молодые люди все чаще искали тут уединения, иногда полного, иногда на пару с кем-нибудь.
Так случилось и сейчас. Стоило только всей большой семье войти на территорию храма, как молодые люди исчезли из поля зрения. Ульберн с братьями сразу пошли в здание. Их жены решили проверить цветы перед ним, а вот юноши и девушки растворились в тенях замершего, еще не проснувшегося парка. Скоро солнце поднимется выше, и всех на молитву соберет гулкий медный гонг, но сейчас у них было время на общение с божеством и друг другом — такое, какое им хотелось.
В ожидании заветного призыва юноши решили потренироваться в своем любимом магическо-рукопашном бою. Разница в возрасте между кузенами Ингвара, им самим и его младшими братьями была невелика. Поэтому шуточные сражения всегда оказывались увлекательными. Уровень у всех примерно одинаков, поэтому победу придется завоевывать не столько силой, сколько хитростью. Сегодня Ингвар прямо-таки ощущал задор, текущий по венам. Просто не мог усидеть на месте. Так хотелось выплеснуть куда-то переполнявшую его энергию. Все казалось таким простым и ясным. Словно все чувства обострились. Он так четко видел те мельчайшие приготовления, которые нужны любому воину в момент перед нападением. Как он ставит ноги, как движутся его руки, короткие, обычно незаметные взгляды в сторону, куда собирается нападать, — все, все это и многое другое перед Ингваром сейчас было как на ладони. Энергия сама кружилась, танцуя вокруг него. Ясность ума, тело на пике своих возможностей и задор, подзуживающий изнутри, — немудрено, что он раз за разом укладывал братьев на лопатки.
Уверенная стойка — ноги на ширине плеч, левая впереди, руки на уровне груди, правая отведена назад. Ладони вертикально. Они готовы и выставить щит, и ударить атакующим заклинанием. Сегодня Ингвар не хочет мудрить. Будет действовать на чистой энергии. Она вокруг. Просто разлита в воздухе или протекает через все мироздание потоками, иногда медленными, иногда быстрыми, порой мощными, порой еле заметными. Он видит многие. Некоторыми умеет управлять — жестами, своей волей перенаправлять туда, куда ему нужно. Энергия бывает послушная, а бывает строптивая. Рядом с храмом Удзару практически все силы ему подвластны. Конечно, с братьями то же, но сегодня Ингвар всем своим существом ощущает себя победителем. Будто каждая веточка, каждая травинка, каждая малейшая частица бытия кричит ему об этом. Помогает и восхищается. Никогда, никогда Ингвару еще не было так сладко жить.
Но не время отвлекаться. Ведь кузен Ирвин уже готов атаковать. Он до сих пор не может ему простить выходку на том балу. Вот его взгляд метнулся в правую сторону. Он нападет сюда, надеясь перебить атакующие силы и желая успеть ударить прежде, чем «щит» Ингвара установится перед ним. Особенность выбранной защиты в том, что он рукой толкает энергию перед собой. Силы будут собираться у ладони, уплотняясь и уплотняясь. В идеале они должны стать совершенной защитой по типу «щита». Такую можно обойти, но пробить очень сложно. Правда, если ударить с достаточной силой, можно снести вместе со «щитом», но Ингвар слишком силен, чтобы у Ирвина были шансы в таком трюке. Поэтому надо успеть, пока он не выставит защиту. И Ингвар подмечает, как дрогнули пальцы кузена, готовясь скреститься особым образом. Он еле заметно поднял локоть, а ступня чуть развернулась. Раньше юноше было невдомек, откуда опытные воины знают, какая именно атака сейчас последует. Сегодня же все это так очевидно. Вот кузен срывается в бой. Ингвар же мгновенно меняет позу, просто уходя с линии атаки. Заклинание брата проносится мимо него, отправляя свою мощь в никуда. Однако у Ингвара свои планы на нее. Своей энергией он видоизменяет силы кузена. Те закручиваются, подчиняясь движениям рук и тела Ингвара, проносятся вокруг него и бросаются к своему же хозяину, толкая его назад. В следующую секунду Ирвин оказывается лежащим на траве, пребывая в шоке от произошедшего.
Однако только что расправившийся со своим «противником» Оливер решает помочь брату. Он поворачивается к Ингвару и без предупреждения одним изящным взмахом руки посылает в его сторону ловчую «сеть». Она должна упасть сверху и повалить юношу на землю рядом с его незадачливой «жертвой». Вот только намерения Оливера выдало приподнятое плечо и взгляд через него. Будто наяву Ингвар увидел, как старший из двоюродных братьев разворачивается к нему и, пользуясь энергией этого движения, швыряет в его сторону хитрое заклинание. Ладони Оливера не видно, так что угадать, что это будет, почти невозможно. Поэтому Ингвар, продолжив свой поворот в сторону старшего кузена, выкидывает вперед правую руку, выставляя перед собой «щит», и тут же поднимает вверх левую руку с аналогичным заклинанием. Изящная ловчая «сеть» Оливера приземляется как раз на верхнюю защиту. Однако спина и бока юноши сейчас открыты, а руки заняты. И младший из родных братьев Ингвара решает поучаствовать в потехе. Его атака — это самый обыкновенный бросок энергии, действует как сильный толчок. Но в этой битве потеряешь равновесие — все пропало.
В этот раз Ингвар просто не мог увидеть неожиданную атаку, но в какой-то момент понял, что она непременно последует. Не может быть иначе. И «сеть» Оливера он сбросил прямо на мелкого братишку, сам же закружился на одном месте, держа оба «щита» в руках. И чем быстрее он двигался, тем сильнее и больше они становились, постепенно образовывая вокруг юноши непробиваемую вертящуюся круговую стену. Но сегодня Ингвару не хотелось обороняться. Он хотел биться, нападать, совершать невозможное. И вот эта идеальная защита разлетается на невидимые обычному глазу осколки. Они летят в братьев. Все шестеро закрываются руками, быстро строят оборонительные заклинания. Сладкий миг. Для него. А вот друзья его детства в один миг оказываются… взаперти. Огромные осколки заклинания разрослись еще больше и одинаковыми пирамидками накрыли всех шестерых. Прозрачные и непробиваемые изнутри, они напрочь блокировали юношей. Впрочем, пройдет пара минут, и как минимум двое из них догадаются, как выбраться. Но разве не чудесно, когда ты стоишь на тренировочной площадке, понимая, что обезвредил всех возможных противников?
Ингвару хотелось смеяться. Но не от эйфории победы над братьями, а от осознания собственного мастерства, своей успешности. От какой-то особой бесконечной радости существования, что накрыла его три дня назад. На том балу. Да, наверное, именно тогда или чуть раньше.
Мановение руки — и прозрачные тюрьмы исчезают в небытие. И на юношу обрушиваются шутливые угрозы и упреки братьев. Оливер и Ирвин хлопают его по плечам, качая головой и с некоторым недовольством восхищаясь задумкой. Однако боевой пыл у всех пропал. Пообещав «поквитаться с подлецом», они расходятся, кто один, кто в группе. Старшие из кузенов зовут его с собой, но почему-то Ингвар не может уйти с поляны. Ему мало, ему так демонски мало. И хочется еще. Но чего? Даже не боя. Просто выхода энергии. Куда — неважно. Братья скрываются за деревьями и кустами, а юноша вздыхает с каким-то особым упоением. Вот сейчас. Пожалуй, сейчас.
И медленно начинает двигаться. Левая ступня чертит в воздухе совсем невысоко над травой полукруг. Правая рука повторяет это движение на уровне груди. Левая с напряженной ладонью опускается вниз. И резко взмывает вверх. А теперь шаг в сторону. И вперед. Руки юноши движутся словно сами по себе. И он точно знает, куда ставить ноги. Только это не заклинание. Не ритуал. Ингвар не понимает сам, что творит, но абсолютно уверен, что все делает правильно. Единственно верным способом. Он словно танцует под неслышимую музыку. А энергия кружится рядом, подсказывает, ластится, но это только первое впечатление, ведь на самом деле…
Отец Ингвара первый почувствовал неладное. Храм будто ожил. Энергия вокруг начала закручиваться совершенно невообразимым образом. Будто пробудились такие силы, которых никто из них даже не видел, не то чтобы управлял ими. Огромный неведомый мир распахнул свои врата, ясно показав всем присутствующим, насколько крохотен тот кусочек бытия, в котором они живут.
— Удзару! — воскликнул брат Ульберна, вскакивая и с восторгом рассматривая пришедшие в движение силы, о которых он раньше только догадывался.
Он говорил что-то еще, но Ульберн его уже не слушал. В его памяти сейчас всплыли семейные хроники, где рассказывалось о тех нескольких избранных, которым Удзару явил свое могущество. Неужели сейчас древнее божество выбрало себе еще одного истинного жреца? Еще одного великого имлаймори во спасение людей? Это, конечно, огромная честь, но… кого? Нехорошее предчувствие кольнуло сердце отца Ингвара. Он бросился в парк, ища источник волнения. Туда же спешили и все остальные. Их встревоженные голоса раздавались то тут, то там. Ульберн отчаянно надеялся услышать среди них голос своего наследника. Но так и не услышал.
Зато увидел его в эпицентре сходящих с ума, но покорных ему сил. Юноша, будто в каком-то трансе, совершал древнейший ритуал, знать который просто не мог. Его описания хранились в секретных хрониках, доступ к которым имели только глава семьи и избранные жрецами Удзару. Но… но истинным жрецам не нужен был пересказ необходимых действий. И вот сейчас…
— Нет! Нет, Ингвар, остановись!!! — закричал Ульберн, пытаясь подойти к сыну, но не в силах преодолеть кольцо энергии, вращающееся вокруг Ингвара. — Прекрати! Немедленно, слышишь?!
— Ульберн, — схватил его за руку брат. — Я все понимаю, но уже…
— Нет, не поздно! — Глава семьи прекрасно знал, что хочет сказать его самый близкий друг, но не желал принимать этого. Нет, только не его мальчик. Только не его успешный, умный мальчик, который сейчас был их пропуском к вершинам власти и благополучия. — Ингвар, очнись! Прекрати, я приказываю тебе!
— Дорогой… — Мать Ингвара остановилась рядом с мужем, расширенными глазами глядя то на сына, то на гнущиеся почти до земли деревья. Но больше слов у нее не нашлось. Она тоже все отлично понимала.
— Подумай о маме!!! — в отчаянии прокричал отец, видя, как его наследник совершает последние движения, а силы потихоньку успокаиваются.
Ингвар сам это чувствовал. Пока он кружился, совершая ритуал, понимание происходящего как-то ускользало от него. Но стоило только остановиться, как все стало предельно ясно. Удзару выбрал его. Он — истинный жрец. И имлаймори. Один из немногих избранных их спокойного божества. А еще… он никогда не сможет жениться на принцессе. Ингвар застыл, пораженный этим пониманием. Принцесса, даже младшая из них, не может выбрать в мужья жреца, а особенно имлаймори. Слишком уж это несовместимо с королевскими обязанностями. То есть… Иренли, его Иренли достанется кому-то другому. И он, Ингвар Ода, никогда не окажется с ней в одной постели, да что там, в одной комнате наедине. А также никогда уже не войдет в Королевский Совет. И, судя по лицам родни, они все это прекрасно понимают. И не знают, как теперь реагировать. Истинный жрец — это событие, которое случается раз в два-три века, но Королевский Совет…
— Ингвар! Сын! — Отец тут же подбежал к нему и затряс за плечи. — Что ты наделал?! Подожди… ты закончил ритуал?! — с неожиданной надеждой спросил он.
Юноша прислушался к внутренним ощущениям.
— Да, — прозвучал его ответ.
Отец застонал, с силой опираясь на плечи сына.
— Что же ты наделал?.. Закончил… Неужели тебе теперь не отказаться? Неужели не повернуть назад?
Ингвар вновь замер, прислушиваясь к себе. Все будто изменилось. Стало и яснее, и непривычнее одновременно.
— Нет, могу и отказаться, — ответил он, вызвав несколько возгласов самых разнообразных интонаций.
— Можешь?! — От силы надежды в глазах отца больно. — Тогда не все потеряно! Ты просто не станешь жрецом и имлаймори! Да, решено! Отлично! Уф, я уже испугался.
Юноша внимательно посмотрел на Ульберна. Ему было и жалко его, и одновременно больно. Но не сильно. Сыновние чувства тоже как-то изменились. Превратились в понимание, не мешающее принимать самостоятельные решения.
— Пап… — почти шепнул он и покачал головой: — Прости, но… так не получится.
— Что?! Как так?! Ты… не хочешь ли ты сказать, что намерен выбрать ритуалы и ловлю монстров вместо принцессы и Королевского Совета?! Скажи «нет» немедленно!
— Не скажу, — твердо стоял на своем Ингвар. — Ты должен понять…
— Что я должен понять?! Ты можешь отказаться! Ты сам сказал! Удзару все поймет! Он спокоен и неактивен! Это не тот бог, что будет карать за что-либо! Так в чем дело?!
Как он мог объяснить? В один миг все изменилось. И хотя оранжево-желтые глаза казались все такими же прекрасными, но Ингвар уже понял, что у него другой путь. Как-то предельно ясно стало все его будущее. Служить Удзару, быть его жрецом и имлаймори — вот его призвание. Это как талант музыканта или художника. Талант на уровне гениальности. Можно от него отказаться, но сможешь ли ты быть счастлив после этого? Сможешь ли ты вообще быть после этого? И, как и в случае таланта, тебе придется бороться за право его реализовывать. Так происходит почти всегда. Если в вашем стремлении вас поддерживает хоть один из близких, особенно кто-то из родителей, вам уже повезло. Сейчас Ингвар это понимал хорошо как никогда. Он смотрел на лица родственников, читая в них ужас от осознания сути дилеммы.
— Нет, отец, — четко произнес юноша. — Я уже выбрал. И это не ее высочество и Королевский Совет.
В тот же миг его щеку обожгла звонкая пощечина.
— Да приди же в себя! — закричал Ульберн. — Такой шанс выпадает лишь раз! Тебе несказанно повезло, щенок! Ты думаешь, будет постоянно так везти?! Поверь мне, нет! Ты быстро взлетел, но теперь только падать! Ты думаешь, этот путь — твой?! А ты понимаешь, сколько на нем ям и кочек?! Да каких там ям и кочек! Ты будешь постоянно балансировать на грани! Постоянно рисковать собой! Другими! И ты обязательно, раз за разом будешь встречать то, что не в силах преодолеть! Что именно тебя сломит? А если ты выберешь этот путь, то обязательно что-то сломит. Ты даже не представляешь, насколько это тяжелая дорога! Это невероятно, невероятно тяжело! Зачем тебе это?! Ты же такой умный мальчик! Зачем тебе такие сложности?! Неужели не найдется тех, кто будет кланяться Удзару вместо тебя и ловить сбесившихся духов?! У тебя же такой потенциал! И принцесса обратила на тебя внимание! Это важнее!
Ингвар нахмурился.
— Я выбрал, демоны побери! — прорычал он. — Тебе ли не знать, что этот выбор — единственно правильный! Я не могу отказаться. Это не та стезя, не та сила, от которой отказываются! Но важнее — я не хочу отказываться! Не хочу! Это мой выбор! Это выбор твоего и моего бога! Пойми же! Какой Королевский Совет, к демонам?!
— Да тебе от силы мозги снесло! Подумай хоть о семье! У тебя долг не только перед богом, но и перед родом! Породниться с королевской семьей! Что может быть выше?! Что может быть желаннее? Сколько выгоды это принесет семье! Ты о нас подумал?!
— Если я буду жрецом и имлаймори, это тоже принесет пользу семье! Ты же знаешь!
— Не неси чушь! Даже истинный жрец не принесет столько пользы, сколько член Королевского Совета! Королевский зять! Ингвар, да включи мозги уже! Нельзя так безответственно поступать!
— А перед кем я должен нести ответственность? — разозлился юноша. — Почему я должен поступать так, как ты считаешь нужным?! Ты не бог! А бог, между прочим, уже высказал свое мнение по этому вопросу! Но если ты о нем не думаешь, то подумай обо мне! Я же твой сын! Ты понимаешь, что значит отказаться от такого дара?!
— Мы все когда-то от чего-то отказываемся! Нельзя жить только ради себя!
— Но и предавать себя тоже нельзя!
— Только не надо этих глупостей! Всё, я решил! Немедленно отправляемся домой — и там я запру тебя в твоей комнате, пока у тебя мозги не встанут на место!
— Попробуй только!
— Ты мне перечишь?!
— А ты не смей мне указывать!
— Я твой отец!
— Так позаботься обо мне, а не о себе!
— Я это и делаю, болван!
— Может, я и болван, но неужели ты всерьез считаешь, что я променяю призвание на бабу?
— Да при чем тут баба?! — вконец взъярился отец. — Тут речь о власти идет! О положении!
— Меня оно тоже волнует. И, поверь, я смогу его добиться не за счет женщины, а самостоятельно. Так и будет! Я стану жрецом и добьюсь всего — признания, положения, славы! Да вообще всего!
— О чем ты говоришь, идиот?! Какое положение может быть у жреца? Только то, что появляется вначале, чего его добиваться? Выше не взойдешь, это уж точно! А люди редко бывают признательны! Ими надо управлять, а не добиваться их расположения!
— А вот и нет! Имя истинных жрецов гремело в веках! Их знали и почитали куда больше каких-то членов Королевского Совета, мнение которых все равно никого не интересует!
— Да, даже в Совете нужен авторитет, но ты сможешь его заработать! Если сейчас примешь правильное решение!
— Я его и принял! И я добьюсь авторитета не меньше, чем у верховодящих в Королевском Совете, будучи жрецом и имлаймори! Всё! Я решил!
Ульберна переполняла ярость такая, что он готов был поколотить много о себе возомнившего сына. Вот только вряд ли это поставит его мозги на место. Глава семьи сжимал и разжимал кулаки, потом зло мотнул головой и процедил:
— Я даю тебе три дня. Если в течение этого срока ты не одумаешься, ты мне больше не сын!
— Я уже все решил, — упрямо продолжил Ингвар, понимая, что сейчас творится нечто ужасное и странное, чего он совсем не желал. — Не пройдет и пары лет, как ты сам признаешь, что мое решение было верным.
Отец какое-то время смотрел на юношу, потом пробормотал под нос какое-то ругательство, развернулся и пошел к выходу с храмовой территории. Шел медленно, надломленный произошедшим и осознающий ужас произнесенных слов. Он совсем этого не хотел, но они уже сказаны и назад дороги нет.
Ингвар же стоял на поляне, глядя, как уходят из его поля зрения родственники, кидая на него возмущенные, сочувственные, ободряющие, понимающие и откровенно злые взгляды, но ни капли не сомневаясь, что принял правильное решение. Вот только оранжево-желтые глаза принцессы по-прежнему как наяву стояли перед ним. И думать о них было так же больно, как видеть уходящего отца и раз за разом прокручивать в голове его угрозу: «Если не одумаешься, ты мне больше не сын!»
Последующие дни выдались непростыми. Город заполонили слухи о проснувшейся силе Удзару, о новом истинном жреце, но больше всего — о том, что Ингвар Ода пренебрег принцессой, то ли струсил, то ли не захотел ее. Чем дальше, тем больше Иренли выставляли брошенной и нежеланной, а юношу обвиняли в надменности. Поползли разговоры о том, что король этого так не оставит и род Ода поплатится за подобное отношение к представителю монаршей династии.
Друзья и родственники Ингвара, регулярно курсируя между ним и его отцом, не преминули донести до сведения новоявленного жреца эти слухи. Неизвестно, какая цель преследовалась этими рассказами, но юноша понял, что очень боится, но не репрессий или немилости. Ему было страшно, что ее высочество и правда посчитает его трусом или пренебрежительным нахалом.
А потом шквал осуждения поступка Ингвара начал понемногу сходить на нет. Более того, отречение Ульберна от сына вызвало всеобщее недовольство. Как узнал юноша, причиной столь резкому изменению общественного мнения стал ответ принцессы на вопрос вроде: «Неужели вы спустите такое отношение к вам Ингвару Оде?», данный так, что его услышали главные сплетники столицы. Она сказала: «Все, что я знаю об этом человеке, говорит о том, что он не трус и не мерзавец. Значит, его выбор обусловлен призванием. А коли так, то я сама бы перестала его уважать, если бы он поступил иначе».
Когда Ингвар услышал эти фразы, его накрыла теплая волна благодарности и едкое чувство сожаления. Не о своем выборе. Нет, о другом.
Но с того момента от юноши отстали, позволив ему заниматься тем, чем он считает нужным. Прошло много лет, и однажды Ингвар и его принцесса все же встретились на каком-то балу. Он уже стал известнейшим имлаймори, а она крупной фигурой на политической арене. И да, Иренли уже давно была замужем за замечательным человеком. В тот прекрасный осенний вечер Ингвар и ее высочество смогли перекинуться парой слов, прошедших мимо ушей вездесущих балаболов.
— Так все-таки что же общего у яблока и гвоздя? — улыбаясь оранжево-желтыми глазами, спросила Иренли.
Ингвар усмехнулся:
— Когда я задавал этот вопрос, то хотел ответить, что этим двум простым вещам удалось невозможное: они обратили ваше внимание на меня. Но, увы, меньше чем через пару дней я вынужден был бы ответить, что ничего. Между ними нет ничего общего.
Принцесса покачала головой:
— Вы не правы, господин Ода, им все-таки удалось выполнить свою миссию.
Ингвар помнил, как долго смотрел ей вслед, стараясь не думать, что эта женщина могла принадлежать ему.

 

«Но подождите, это же было давно», — сообразил Ингвар и тут же понял, что спит. Он глянул на свои руки и, разумеется, не увидел их. Во сне это невозможно. Теперь сомнений не осталось. Это воспоминание и правда пришло к нему в ночных грезах. Жрец нечасто работал в этом состоянии, не любил этого делать, однако порой приходилось. Для начала следовало покинуть физическую оболочку. Имлаймори в силу специфики своей деятельности немало тренировался и давно научился отделять свое астральное тело от того, что из плоти и крови. По первости ему было трудно запоминать ощущения от прикосновений к предметам, испытывать их, даже когда он не касается этих вещей. Раз за разом имлаймори представлял, как протягивает руку, берет ею что-либо. Вспоминал тактильные впечатления, тяжесть, температуру предмета. Мысленно он проделывал сотни движений — вставал, ходил, бегал и прочее, но сам при этом оставался на месте, лишь воскрешая в памяти ощущения от этих действий. Постепенно его энергетическая оболочка стала осознаваться куда четче — будто ты внутри себя же. Странное и порой даже неприятное чувство. Однако что уж поделаешь? Имлаймори обязан уметь осознавать сновидения и эффективно действовать в этом состоянии.
Когда Ингвар понял, что спит, ему не составило труда почувствовать свое астральное тело. Как только это случилось, жрец представил себе, что покидает физическую оболочку. Мысленно толкнулся вверх, выталкивая себя наружу. Ощущения были, будто он продирается сквозь вязкую и густую массу или, может быть, снимает с себя слишком узкую облегающую одежду.
Это требовало массу усилий, причем прилагать их необходимо было очень осторожно — чуть перестараешься, как тут же проснешься. Ингвар так увлекся, что не заметил, как вплотную приблизился к своей цели. Так что неожиданный полет куда-то вверх на просто-таки нереальной скорости застал мужчину врасплох. Впрочем, через миг любое движение прекратилось. Жрец оказался в каком-то странном пространстве, безбрежном и темном. Впрочем, в нем все же сверкали блестящие точки, будто звезды периодически разгорались и вновь бледнели. Имлаймори парил в нем, точно зная, что никакой поверхности тут быть не может, так как здесь ничто не отделено от другого. Кроме, наверное, душ.
В этот момент Ингвар услышал, как кто-то произносит его имя. Жрец не был уверен, что слышит его, как обычно слышат слова, но определенно его звали. Причем не по имени, которое ему дали родители, а как-то иначе. Если существуют на свете истинные имена, то это было оно. Но Ингвар, сколько раз здесь ни оказывался, так и не смог разобрать хотя бы звук. Однако сомнений не возникало, это было именно его имя.
Он резко повернулся и увидел перед собой мужчину в длинных одеждах и в капюшоне, закрывающем собой и своей тенью все лицо неизвестного. Если бы имлаймори спросили, почему он отнес стоящего перед ним к своему же полу, жрец не смог бы привести доводов иных, кроме внутреннего ощущения. Впрочем, оно было настолько сильным, что даже желания как-то иначе его трактовать не возникало. Ингвар не знал, кто перед ним, но его мощь завораживала.
Какое-то время неизвестный разглядывал жреца, а потом начал приближаться. Имлаймори ждал. И вот мужчина в длинных покровах остановился прямо перед ним и поднял руку…
Назад: ГЛАВА 5
Дальше: ГЛАВА 7