ГЛАВА 8,
где наш воспитанник узнает наконец истину. И мы получаем последствия, которые дает любая правда…
Я нагло прогуливал службу. Просто не ходил туда. А на деликатный вопрос Энджи ответил предельно коротко:
— Достали.
— А как же Атэр? Ты хотел быть неподалеку от него.
— Тоже достал.
Это было не совсем правдой. Не то чтобы я вконец утомился от общества воспитанника. Но появление второго, вернее, первого Буллфера, безумная рэймская суета, боевой ангел в человеческом теле и антимагическая дрянь в моей спине не добавляли оптимизма.
К тому же Энджи выглядел не самым лучшим образом. Ангел сидел, съежившись на ложе, и кутался в свою пенулу из мохнатой шерсти. Его заметно трясло.
— Энджи, что с тобой?
Его лицо казалось бледным, осунувшимся, под глазами темные круги.
— Я не знаю, Гэл, — прошептал он.
— Ты перестарался. Слишком много сил отдал, когда пытался меня лечить. Да еще этот шум.
Трубы в храмах гудели с самого утра. Переносить их вопли было трудновато не только ангелу, но и оборотню демонического происхождения.
— Может быть. — Ангел еще сильнее подтянул колени к груди. — Я… очень устал.
— Значит, тебе нужно отдохнуть.
Я приложил ладонь к его лбу. Так и есть, горячий. Слишком горячий.
— Эй, приятель, ты не заболел?!
Он усмехнулся воспаленными губами:
— Я не могу заболеть. Я же не человек. Просто вокруг слишком много грубой энергии, я не могу ее «усваивать».
— Ясно. Постоянное отравление тяжелой демонической силой. Тебе нужно лечь…
— Нет, Гэл. Я не могу. Пока я в таком состоянии, ты…
— Боишься, что я воспользуюсь твоей слабостью и испорчу Атэра? Не волнуйся. Устроим маленький перерыв в воспитательном процессе.
Ангел вздохнул, глубоко, спокойно. Закрыл глаза и уснул.
Я вышел в соседнюю комнату. Атэр сидел над доской для игры в полис и бессмысленно передвигал фишки. Он явился днем. С разбитой, исцарапанной физиономией, в разодранной тоге. Не говоря ни слова, пометался по комнате, прижимая кулак к губам. Нервно ерошил волосы, и скоро они встали дыбом. Несколько раз подходил к окну, открывал его, но рев труб из демонических храмов становился непереносимым. Тогда он захлопывал створки, плюхался на стул и крепко переплетал пальцы, хрустя суставами. Я сидел на краю стола, молча наблюдая за ним.
Наконец Атэр остановился, произнес, глядя в пол:
— Мне нужна помощь.
Надо же!
— Неужели?
— Арэлл арестована.
Допрыгалась, значит. Ангельская сущность не дала ей сидеть спокойно. Впрочем, так и должно быть.
— Ее судит Великий турвон. Сегодня. А завтра ее казнят. Забавно. Интересно, как все было на самом деле. Буллфер
Действительно судил Арэлл? И казнил? Вообще-то она должна спастись. Реальность, которую я помнил, заканчивалась победой светлых сил. Но не перепутали ли мы своим появлением ход объективной истории? Может, сами того не ведая, мы с Энджи наворотили такого, что все изменится? А мы с ним вообще не появимся на свет. Кто знает, с какими событиями связано наше возникновение?! От этой мысли я похолодел внутренне.
— Гэл! — Атэр, раздраженный моим молчанием, стукнул кулаком по столу. — Ты меня слышишь?
— Да-да. Завтра казнят твою Арэлл. Что она сделала?
— Убила прислужников Некроса, — нехотя отозвался он, рассматривая дыру на тоге. — Прямо во дворце. И пролила их кровь на алтарь.
— Ну и дура, — равнодушно резюмировал я.
— Не смей о ней так говорить! — сверкнул глазами ученичок. — Никогда! Слышишь?!
— Не ори. Энджи спит.
— Мне нужна ваша помощь, — он послушно понизил голос — Твоя и его. Мы должны ее спасти!
— Ага. Уже бегу.
Даже если б мог, не стал бы спасать аватару ангела ни за какие деньги. Хватит с меня одного. Реального. Конечно, почетно приобщиться к грандиозному событию истории. Великий изменник Гэлинджер способствовал падению демонического порядка в Срединном мире. Мое имя останется в веках.
— Гэл! Ты должен мне помочь! Ты обещал!
— Я не буду спасать твою безумную девицу. Все. Вопрос закрыт.
Он громко засопел, глядя на меня бешеными человеческими глазами.
— Тогда я пойду к Энджи. Он не откажет.
— Не откажет, — согласился я спокойно, слезая со стола. — Но ты к нему не пойдешь.
— Почему это?!
— Потому что он медленно умирает в вашем дерьмовом человеческом мире. Задыхается. И я не позволю впутывать его в ваши идиотские дела. — Я взял Атэра за край тоги, медленно наматывая ее на кулак.
— Отчего это ты стал так беспокоиться за него? — Он схватил меня за руку. Крепко. И стал потихоньку выкручивать запястье.
— Он единственное, что осталось от моего мира.
— Не понимаю. — Ученик слегка ослабил хватку.
— И не поймешь. — Я оттолкнул его. — А Энджи я беспокоить не позволю.
Теперь Буллфер-человек сидел над доской для полиса напряженно, мучительно думая о том, как помочь Арэлл, не привлекая нас, в то время как Буллфер-демон хотел убить ее. Есть от чего свихнуться. Атэр поднял голову, спросил, имея в виду Энджи:
— Ну как он?
— Плохо. Все хуже и хуже. Его убивает атмосфера этого города. Он чувствует страдания людей, их боль, страх, зависть, ложь. Для него это убийственно.
— Гэл, ангел не должен мучиться. Я чувствую, как он… тает. Мы с тобой можем спокойно жить в этом мире, а он — нет. — Он швырнул на доску горсть фишек, нахмурился.
Как же мне было знакомо это сосредоточенное выражение его лица!
— Буллфер?.. — позвал я негромко. Человек вскинул голову:
— Ч-что? Как ты сказал?
— Да нет. Ничего. Показалось… Ты очень изменился, с тех пор как попал во дворец. Повзрослел, что ли…
— Естественно! — Атэр вскочил, пнул ногой табурет, нервно заходил по комнате. — Трудно не повзрослеть, если вы с двух сторон вливаете в меня свою силу. Один хочет одного, Другой — другого. Один учит быть стойким, мужественным, выдержанным, справедливым. Другой нашептывает: бери, пользуйся, все это твое! Остальные — ничтожества, делай с ними что хочешь.
Он схватил из вазы апельсин и так стиснул его в кулаке, что сок брызнул в стороны.
— Что вам от меня надо?! Дайте мне жить своей собственной, человеческой жизнью! Гэл, объясни мне, зачем я вам нужен? Ведь нужен!
— Я… объясню тебе. Не сейчас. Позже.
— Да! Когда я «буду готов»?! Старая песня. Ладно, я понимаю, ты демон, тебе нравится играть с человеком. Но вестник! Зачем все это вестнику?! За что он мучается сейчас в соседней комнате? Почему?!
— Потому что ты сам просил меня об этом…
Мы вздрогнули оба и обернулись одновременно. Энджи стоял на пороге, и его ангельская сущность просвечивала сквозь человеческую оболочку.
— Энджи, — смущенный Атэр провел рукой по черным вихрам, — зачем ты встал?
Ангел стремительно подошел к мальчишке:
— Ты просил, чтобы я привел тебя к совершенству. Я обещал тебе это и теперь выполняю обещание.
— Я просил?
— В прошлой жизни.
— Прости, мне трудно верить во все это. Прошлая жизнь, совершенство… Нет, я доверяю тебе, но… Прошу тебя, не надо отдавать мне свою силу. Ты слишком слаб, а я и так похож на закрытый котел с кипящей водой. Еще немного — и паром сорвет крышку.
Энджи улыбнулся. А я почувствовал подступающую дрожь бешенства.
— Значит, ты потихоньку перекачиваешь в него свою силу?! И как это называется, «партнер»?..
— Оставь, Гэл, — Атэр устало опустился на прежнее место, — ты делаешь то же самое.
— Я могу это делать! Мне можно! Статус демона обязывает. А как же твоя ангельская порядочность?!
— Гэл, хватит, я сказал!
— Довольно указывать мне, что делать, Атэр! — рявкнул в ответ я.
Подросток вскочил, в нем бурлила магическая сила, которой он изо всех сил желал запустить в первого, кто попадется ему под руку. В меня то есть. А я готовил ответное заклинание, которое уложит сопляка на обе лопатки. И только смех Энджи остановил нас обоих.
— Что, Гэл, отвык выполнять приказ Хозяина?
— Он мне не Хозяин. Он человек.
— Но ты по-прежнему видишь в нем демона. Разве нет?
— Я пытаюсь увидеть в нем демона. И не могу. Его нет.
Больше нет. Мой Хозяин умер.
— Стойте! Подождите! — Атэр прижал тыльную сторону ладони ко лбу, зажмурился. — О чем вы говорите? О чем вы все говорите?! Трисмес сказал, что я одержим, то есть нет, не так. Он сказал, что я демон. И теперь вы… Энджи, Гэл! Скажите мне наконец правду!
— Правду?!
Я был в бешенстве. В истинном демоническом бешенстве, |не понятном ни людям, ни тем более ангелам. Поэтому, наверное, сказал то, чего не должен был.
— Ты был демоном. Много сотен лет… назад. Настоящим. Высшим. Одним из троих Правителей демонского мира и Хозяином огромной человеческой территории. Но тебе было мало того, что у тебя есть. Всегда мало. Тебе нужно было все. Вся власть, вся сила. Ты нашел заклинание, которое, как тебе казалось, дало бы все это. Но ритуал мог провести только ангел. И он его провел. Только ты не обрел силу, а стал ее терять. И потерял все. Даже свою сущность. Стал человеком. Во всех твоих человеческих жизнях мы с ангелом были рядом с тобой. Помогали. Я пытался вернуть тебя прежнего, он — надеялся поднять тебя до ангельского совершенства.
Я развернулся, вошел в спальню, вытащил сундучок из-под кровати, достал из него рубиновый пояс, вернулся в комнату и швырнул украшение Атэру. Тот поймал его на лету.
— Это твое. Было твоим.
Несколько мгновений человек смотрел на красные звенья, потом стиснул их и прижался лицом к сжатым кулакам. Сел на пол. Плечи его затряслись. Смеется или…
Энджи отвернулся. Подошел к окну.
— Я вас ненавижу, — прошептал Атэр сквозь глухие рыдания без слез. — Я ненавижу вас обоих. Вы манипулировали мной. Почему вы не сказали раньше?
— Что бы это изменило?
Он вскинул голову, на лице, уродливо искаженном отчаянием, отпечаталось одно из звеньев пояса.
— Не знаю, Гэл. Все. Человек должен знать правду о себе. Его нельзя водить на веревочке, как слепого козла! Он должен видеть, куда идет! Почему вы не спросили меня?! Чего хочу я?! Что я собираюсь выбрать?! Кем хочу быть?! Что мне нужно?! Вы даже не разговаривали со мной по-человечески. Не спрашивали, что мне нужно в Рэйме. Зачем мне во дворец. Почему мне так дорога Арэлл? Вы были рядом, но я все равно один! Всегда один!
Атэр вскочил, размахнулся и швырнул демоническую реликвию мне под ноги:
— Оставьте меня в покое! Я не хочу вас видеть! Я ничего не хочу!
Он выбежал из комнаты, хлопнув дверью. Я сделал шаг за ним, но Энджи остановил меня:
— Не надо. Оставь его. Пусть идет. Ему нужно побыть одному.
Я послушался. Все-таки ангелы лучше понимают людей, даже если и ошибаются иногда.
