ГЛАВА 12
Тайные желания
Клавдий стоял перед статуей безымянного юноши с длинными, до плеч, мраморными локонами. Работа какого-то элланского мастера. Из самых старых. Найденная еще до того, как все скульпторы всех провинций стали ваять по приказу императора то, что угодно только ему.
Наследник задумчиво рассматривал скульптуру, заложив руки за спину, и негромко декламировал:
В глазах твоих горят два солнца.
Быстрые ветры треплют твои кудри.
Вот с сандалий скатилась золотая песчинка.
Сделай шаг вслед за нею,
Ко мне приближаясь.
Я царем пожелал стать когда-то,
И был им.
И владел землею и рабами.
Дальше — больше желаний.
Стал я магом.
И творил по прихоти стихии.
И ветрами повелевал, и надеждами многих.
Вознамерился Стать я богом.
И уже был близок к этой цели.
Все другие из них равенство мое признали.
…Но смутила меня твоя улыбка…
Каменный юноша был похож на юношу живого. Того что приходил с нумидийцем и мальчишкой-элланом. Дивной красоты лицо, дивные волосы. Почти такие же, как у строптивицы Арэлл. Почему все элланы столь хороши? Холодны, неприступны, горды… Гордость — прекрасное качество. Если умеешь им правильно пользоваться.
Сколько раз ему — сыну правителя Рэйма — приходилось обращаться к своим темным покровителям: «О повелители мои! Дайте же мне вероломства, подлости, расчета и изворотливости. Всего того, что поможет выжить, только лишь выжить в этом мире…» Арэлл думает, ему легко унижаться. Легко быть низшим перед лицом Высших демонов. Но как тяжело оставаться вторым среди равных. Всегда вторым… Можно испытывать особое, странное наслаждение в унижении перед Хозяином, но преклоняться перед собственным отцом слишком мучительно! «…Дайте мне терпения! Дайте сил притворяться дальше и ничем не выдать себя!»
Это были правильные мысли. И атмосфера постоянной опасности и подозрительности во дворце тоже была правильной. Но сегодня что-то мешало соблюдать привычную осторожность.
…Но смутила меня твоя улыбка…
Ненавидящим взглядом Клавдий смотрел на статую. Юноша-эллан как-то был связан с этим не уходящим из души беспокойством. Что-то идет не так. Неправильно. Его светлые глаза были холодными… сначала холодными, а по — том в них, словно в волшебном фонаре, проявились печаль, жалость, сочувствие… понимание.
— Дьявол! — шепотом выругался Клавдий, поднося руку ко рту и снова вспоминая детскую привычку грызть ногти. — Почему он так смотрел на меня?.. Кто ему позволил смотреть так!
Как жаль, что эллан ушел. Но вместо него можно пойти и задушить Арэлл. Это желание было неожиданным, однако очень приятным. Сын императора рассмеялся, представляя, как сжимает пальцы на шее девушки. Медленно, неторопливо. Каким испуганным, жалким, глупым становится у нее лицо.
Голос за спиной прозвучал неожиданно. Пришлось сжаться внутренне, загоняя поглубже сладкие мечты. Труднее всего не выдавать свои чувства. Бедняжка Арэлл! Она вообще не умеет притворяться! На ее лице отражается все. Ей придется долго учиться трудному искусству лицемерия. И вряд ли девочка достигнет вершин мастерства, когда губы улыбаются сами в нужный момент, а в честном взгляде читается искреннее почтение вместо страстного пожелания долгой и мучительной смерти. Клавдий медленно обернулся. Рядом стоял мальчишка-раб. С лицом милым, но напуганным. Неизвестно, как долго он топтался рядом, не решаясь потревожить наследника, декламирующего стихи перед статуей.
— Лурий Клавдий. Император просит вас прийти. Он в западных покоях.
Значит, возится со своими любимыми перепелками. Придется идти. Некстати, ох как некстати! Наследник милостиво кивнул, отпуская мальчишку. Император действительно был со своим зверинцем. На полу две юные девушки, одетые эбиссинками (узкие полоски ткани вокруг бедер, широкие золотые воротники, браслеты на руках и ногах, черные косички), играли с котенком породы сфинксов, возя по полу привязанной к шнурку бумажкой. Маленькая, почти лысая тварь с ушами, стоящими торчком, скакала за игрушкой, царапала по скользкому мраморному полу неубирающимися когтями и шипела. В углу сидел уродливый старик в одеждах, расшитых серебром, и неожиданно тонкими, гибкими пальцами перебирал струны кифары.
Еще одна девушка изображала кошку. Ее обнаженное смуглое тело было разрисовано желтыми пятнами и полосами. На шее — тонкий золотой ошейник. Красотка валялась на ковре, рассматривая свои длинные красные ногти… В дальнем конце зала (Клавдий едва сдержал удивленный возглас) к двум кольцам, вбитым в стену, оказался привязан крокодил. Его пасть перетянули цепью, на хвост накинули петлю. Рептилия то дергалась, пытаясь вырваться то замирала. Видимо, отец переживал короткий нилтский период. В прошлый раз, когда «играли» в Эллиду, он таскал за собой белокурых девиц, наряженных в туники, и живую пантеру.
Вдоль стен стояли золотые клетки с перепелками. Император медленно переходил от одной к другой. Брал просо с подноса, который нес за ним раб, и сыпал в кормушки своим любимицам.
Стараясь не смотреть на крокодила, Клавдий поклонился.
— Сколько тебе лет? — спросил император, не оборачиваясь.
Вопрос был лишним, он прекрасно знал ответ.
— Двадцать пять, — с осторожностью ответил Клавдий, ожидая подвоха.
— Хорошо, — Транквил Помпеи вытер руки богатой тканью, почтительно протянутой темнокожим рабом. — Вполне приемлемый возраст.
Император повернулся, увидев лицо отца, Клавдий внутренне содрогнулся. Глаза, обведенные темными кругами, казались глубоко запавшими, на щеках под слоем пудры проступали темные пятна. Вокруг тонких плотно сжатых губ глубокие морщины. За последнюю неделю он словно постарел еще сильнее. И стал еще более безумным. Хотя священное императорское безумие тоже имеет меру.
— Они требуют новых жертв. Все новых и новых.
— Кто — они? — решил переспросить Клавдий.
— Не прикидывайся, что ты глупей, чем есть на самом деле. Демоны! Им недостаточно тех жертв, что мы приносим.
Он щелкнул пальцами, и тут же два раба подтащили золотой трон. Транквил уселся, положив полные, белые и рыхлые кисти рук с короткими большими пальцами на витые подлокотники.
— Мы исправно платим налоги, — медленно произнес наследник, рассматривая золотого орла, раскинувшего крылья над головой человеческого правителя Рэйма.
— Им недостаточно крови, которую мы проливаем для них, — упрямо повторил старик, и губы его сжались так сильно, что стали едва заметны на бледном лице.
Интересно, сам он верит в то, что говорит? Сорок рабов было положено на жертвенник три дня назад. Темной силой, освобожденной во время жертвоприношения, можно было напоить не одну сотню демонов.
— Они чувствуют, что мы недостаточно искренне почитаем их.
— Нет!
— Да! Жертвы должны стать более ценными!
Ну тогда пойди и сам ляг на алтарь! Клавдий едва не выругался вслух, но, как обычно, сдержался. Давно пора издать указ о том, чтобы престарелых и до печени доставших всех правителей отправляли прямиком к темным.
— Некрос выразил мне неудовольствие поведением твоей жены.
— Она пока мне не жена. И была… наказана за свою непочтительность. — Клавдий так и знал, что глупую выходку Арэлл ему будут вспоминать еще долго.
— Не лги!! — Транквил стукнул кулаком по ручке трона. — Ты слишком труслив, чтобы наказывать! Единственное, что ты можешь, — это мечтать о наказании.
Клавдий молчал, опустив глаза, чтобы не видеть лицо отвратительного старика на троне.
— Моими устами говорят сами демоны, — закончил император спокойнее. — Я выразил их недовольство, их ярость.
«Определенно он все больше сходит с ума, — в очередной раз подумал наследник. Интересно, что произойдет раньше — Помпеи умрет от старости или окончательно потеряет Рассудок?»
— Иди, — величественным жестом отец указал на дверь.
Клавдий быстро прошел по залу, уже не обращая никакого внимания на зверинец, вышел и в ярости стукнул себя кулаком по ладони.
Пришлось снова возвращаться через весь дворец. На противоположную половину, в свои покои.
Ионт сидел на полу, играя в полис сам с собой. Клавдий тихо подошел к нему, хлопнул ладонью по согнутой спине. Мальчишка-раб вздрогнул, выпрямляясь, обернулся:
— Клавдий! Ты меня напугал.
Улыбнулся, глядя снизу вверх, откинул со лба светлые волосы. Как их ни причесывали, ни укладывали, смачивая водой, все равно пряди закручивались тугими кольцами Изящных сплоенных волн не получалось. Зато глаза у него были удивительными. Море Эллиды плескалось в них. Смеющееся, радостное. Они могли становиться серыми, или зеленоватыми, или прозрачно-голубыми, если мальчик долго плакал.
— Клавдий, почему ты такой хмурый?
Это четырнадцатилетнее чудо привезли несколько месяцев назад, загар еще не сошел с его плеч, ресницы и брови выгорели до темно-пшеничного цвета. А еще Ионт все время пытался сбросить сандалии и шлепать по мраморным полам босиком.
— Что-то случилось?
Клавдий сел на удобный стул с вогнутой спинкой, велел:
— Иди сюда.
Подросток с готовностью поднялся. Ноги конечно же снова оказались босыми. Белые, незагорелые полоски от ремешков сандалий ярко выделялись на смуглой коже ступней: Подошел, сел на пол рядом, положил подбородок на ручку стула. Глаза, затененные кудрями, сейчас казались совсем серыми.
— Ионт, поплачь.
Раб не удивился. Сморщил нос, склонил голову набок:
— Я не хочу.
— Плачь!
На лбу мальчишки появились две упрямые морщины. Он отрицательно помотал головой. Тогда Клавдий отстегнул от тоги булавку и воткнул ее в руку эллана. Тот вздрогнул, дернулся, зажмурился. Но не заплакал. Во время второго укола он громко засопел от боли. Потом сжался, попытался вырваться… но Клавдий крепко держал его за плечо.
Наконец плотно сжатые губы Ионта задрожали, он всхлипнул и больше не смог сдерживать слез.
Некоторое время Клавдий ждал, с удовольствием прислушиваясь к сдавленным рыданиям у своих ног. А когда они начали стихать, наклонился и повернул мальчика к себе.
Да, вот теперь тот самый цвет. С заплаканного лица на него смотрели прозрачно-голубые глаза — тревожно, грустно, укоряюще.
Клавдий поднял мальчишку, усадил рядом с собой. Обнял:
— Больно?
— Нет, — прошептал упрямец тихо, прижимаясь мокрым лбом к его шее.
— Тогда почему плакал?
— Обидно.
Обидно ему… Клавдий погладил мальчика по голове, с удовольствием пропуская между пальцев мягкие светлые локоны. И мысль его снова вернулась к троим пришельцам, явившимся утром во дворец, чтобы получить аудиенцию У Арэлл.
— Сегодня я видел очень странного человека, — промолвил он, вновь выделяя из троих лишь одного, достойного его внимания. Того, который не пожелал остаться в его покоях.
Эллан вытер мокрое лицо о тогу наследника, поднял голову:
— Какого человека?
— Не важно. — Самому недолго свихнуться, если все время думать об одном и том же. — Почему ты дрожишь?
— Холодно, — пробормотал подросток, забираясь в кресло с ногами. — От слез всегда холодно.
Клавдий перегнулся через ручку кресла, стянул с ложа меховое покрывало, накинул на стройное, юное тело.
— Когда-нибудь я тоже сойду с ума. — Наследник уже привык произносить вслух часть своих мыслей в присутствии мальчишки.
— Нет! — удивленно воскликнул Ионт. — Почему?!
— Все рэймские императоры рано или поздно сходят е ума. Тяжелая демоническая сила делает нас такими.
Мальчик выразил свое неудовольствие этими речами тем, что с головой забрался под покрывало.
Клавдий усмехнулся и вытащил его обратно. Удобнее устроил светловолосую голову на своем плече. Надо бы сходить к Арэлл — еще раз засвидетельствовать свою любовь и уважение. Но сидеть вот так в тишине было гораздо приятнее, чем терпеть выходки нервной девицы.
Интересно, зачем ей понадобился этот немытый Атэр? Говорят, у эллан болезненная, почти ненормальная привязанность к людям своего племени. Они, как пчелы в улье, лепятся друг к другу. Дрожат от счастья, встречая соотечественника в чужой стране. Вот как Арэлл сегодня. Он думал, она выше глупых, вульгарных привычек, но нет. Все они одинаковы. Сейчас сядут рядом и будут до одурения вспоминать родные места, обливаться слезами, описывая непередаваемый запах навоза в любимом хлеву. Видимо, девчонка привлекает и его самого так сильно только потому, что еще не отвыкла от сельской жизни. Парное молоко, клубника, стог сена. Экзотика.
Она понравилась Некросу. И она приглянулась Друзлту. Демонический правитель Эллиды посчитал Арэлл достойным подарком для сына рэймского императора. Подумать только, Высшие — тонкие ценители женской красоты — признали ее совершенство. Значит, девчонка — лучшее, что можно выбрать в Эллиде. Арэлл могла бы добиться покровительства обоих темных для себя и для собственного будущего мужа.
Если бы не была столь горда, то есть глупа. Боги, почему ему в жены достается красивая, упрямая идиотка?! Что ей стоило выпить кофе с Некросом? Улыбнуться ему. Дрянная, самовлюбленная эгоистка! Она достаточно красива, чтобы получить доступ к персональному вызову Повелителя. Прабабка Клавдия сумела настолько очаровать его, что имела право призвать Высшего демона. У Арэлл есть все шансы добиться неменьшего. Но, естественно, она скорее умрет, чем согласится на это темные покровители! Скорее бы умер император! Сколько еще ждать?! Сделайте это поскорее! А еще вразумите элланскую негодяйку! Вложите в ее золотоволосую голову хоть немного расчетливости и жадности, которых ей так не хватает!
Наверное, Арэлл пришла бы в ярость, узнав, чего желает для нее жених. В ярость и отчаяние, которые и так посещали ее слишком часто. Но сейчас она хотела только одного — поговорить с молодым человеком, который мог оказаться именно тем, кого она так ждала. Лурия в нетерпении ходила по своим покоям под неодобрительным взглядом" Гая, покусывала подушечку большого пальца и вздрагивала при малейшем звуке. Потом, устав метаться без цели по комнате, подошла к окну и, глядя в прозрачное небо, заставила себя успокоиться.
Его привели через два часа. Одетого в новую тогу, умытого и подстриженного. Улыбающегося и абсолютно счастливого.
— Как тебя зовут? — с улыбкой спросила Арэлл.
— Валерий Октавиан… но все называют меня Атэр.
— Хорошо. Садись, — кивнула она.
Атэр присел на низкую скамейку и теперь с восторгом смотрел на Арэлл. Похоже, это немного мешало ему самому… Смущало.
Привычным движением расправляя подол длинного одеяния, девушка опустилась напротив.
— Ты действительно умеешь рассказывать занимательные истории?
— Да. Какие угодно. О чем вы хотели бы послушать? Она наклонилась очень близко, заметила, как по щеке молодого человека пополз яркий румянец.
— Расскажи, как вы победили демонов. Светло-зеленые плутоватые глаза Атэра метнулись в сторону.
— Мы не спасали рабыню от демонов. Мы нашли ее в Нижнем городе и…
— Это я уже слышала. А теперь хочу, чтобы ты сказал правду. Атэр, — подросток покраснел еще сильнее, когда
Арэлл прикоснулась к его руке, — как все было на самой деле?
Мальчишка искоса глянул на неподвижного Гая. Арэдд поднялась, отошла в дальний угол зала и поманила его к себе.
— Теперь ты можешь рассказывать. Нас никто не услышит.
— Лурия…
— Там ведь были демоны, правда?
— Да. Двое. Не Высших. Простых.
— Как вы справились с ними? Кто справился?
— Гэл. Тот… нумидиец. Он мой наставник.
— Но как?!
— Он очень сильный. Виртуозно владеет мечом и… кажется, знает какие-то приемы против демонов.
— Какие приемы?
— Я не знаю. Не могу сказать. Я не видел. Извините.
Арэлл вскочила, стремительно подошла к Гаю и хлопнула его по кирасе на груди:
— Ты говорил, демонов невозможно уничтожить!
— Да, — ответил тот, глядя в пустоту за спиной своей госпожи. — Если ты сам не демон.
— Ты хочешь сказать, что этот Гэл… Нет! Не может быть. Он выглядит как обычный человек. Солдат.
— Лурия Арэлл, вы много видели демонов? — спросил Гай тихо.
— Нет, но… Мне нужно посмотреть на него еще раз. Поговорить с ним.
— Зачем, светозарная? — подал от окна голос Атэр.
— Убедиться, что он человек.
Арэлл откинула крышку сундука, схватила первую попавшуюся паллу, накинула на плечи и быстрым шагом пошла к выходу.
Телохранитель незаметно вышел у нее из-за спины и теперь шел рядом, на полшага позади. Выходя из покоев невесты наследника, он кивнул солдатам, стоящим у дверей двое из них вступили в маленький кортеж. Атэр шел несколько в стороне и, кажется, был не очень доволен этим уходом.
Казармы городской когорты стояли довольно далеко от операторского дворца, за мостом через Лигис. Приземистое, длинное, одноэтажное здание — фундамент из шахтного песка, верх из песчаника. Плац был пуст.
Гай толкнул тяжелую дверь и вошел первым, загораживая обзор широкой спиной. Затем сделал шаг в сторону, пропуская невесту наследника. Сзади замерли два преторианца. Атэр, с любопытством оглядываясь по сторонам, громко сопел.
Но эффектного появления лурии Арэлл в большом зале с грубыми, шершавыми стенами никто не заметил. В казарме стоял хохот.
Человек тридцать сгрудилось у стола в центре большого помещения, напряженно рассматривая что-то. Периодически слышались странные реплики, произносимые звенящими от азарта голосами:
— Беру!
— Я пас!
— Десять. Пики!
— Удваиваю!
— Спокойно, почтенные, спокойно. Покер не любит суеты.
Терпение Гая закончилось прежде, чем на них обратили внимание. Он стукнул «пяткой» копья по полу. Солдаты обернулись, расступаясь…
Во главе стола сидел тот самый нумидиец Гэл — смуглый мужчина с черными, коротко стриженными волосами. Теперь он был в военной форме — туника без рукавов, поверх Нее простая лорика, широкий пояс из гибкой листовой бронзы, узкие штаны до колен, на ногах поножи. Рядом
— Лурия Арэлл хочет поговорить с Гэлом Нумидийцем! — громко и четко произнес телохранитель.
Бее поднялись, заметив наконец невесту наследника. Черноволосый мужчина молча вышел из-за стола, держа шлем в согнутой руке, приблизился.
— Следуй за мной, — велела Арэлл, чувствуя, что ей не нравится пристальный, вызывающий взгляд агатовых, блестящих, как маслины, глаз.
Она остановилась на краю плаца. Преторианец жестом велел охране отойти. Атэр предпочел удалиться вместе с солдатами, и рядом с Арэлл остался один телохранитель. I
Естественно, ничего демонического в лице нумидийца не было.
— Ты человек? — спросила Арэлл, внимательно его рассматривая.
— У вас возникли сомнения?
— Да. После того как Атэр рассказал мне, как ты победил демонов в Нижнем городе.
Гэл весьма выразительно глянул на ученика, стоящего неподалеку. И тот предпочел отвернуться.
— Не знаю, что наболтал этот мальчишка.
— Правду. Так ты человек?
— Я похож на демона?
— Внешне — нет.
— Я знаю несколько способов узнавания демонов. Первый — в их присутствии появляется сильная боль в висках. У вас болит голова?
— Нет.
— Безотчетный, неконтролируемый ужас. Вам страшно?
— Нет.
— У демонов черная кровь, — вмешался Гай, нацелив свое копье на плечо недостаточно почтительного собеседника невесты сына императора.
С удивительным проворством Гэл уклонился, выхватил меч, ударил плашмя по древку копья, так что его острие уткнулось в землю.
— Я никому не позволяю проверять цвет моей крови. — Нумидиец отступил, принимая боевую стойку.
Лицо Гая побагровело. Он удобнее перехватил копье, замахнулся, собираясь проткнуть наглеца насквозь.
— Нет! Стойте! — крикнула Арэлл.
Но на элланку никто не обратил внимания. Подбежали, на ходу вытаскивая мечи, преторианцы, сопровождавшие ее.
«Сейчас они его убьют, и я никогда не узнаю, как нумидийцу удалось победить демонов». — Девушка не успела оценить нелепость этой мысли.
Гэл шагнул в сторону и без всякого труда поймал брошенное в него копье. Один из охранников изумленно выругался и тут же, повинуясь вбитым на плацу рефлексам, закрылся щитом, отражая им кинутый нумидийцем предмет. Отразил, на секунду замер в удивлении, поняв, что это кожаный шлем Гэла. Пока он соображал, почему брошен шлем, а не копье, нумидиец оказался рядом с преторианцем и «пяткой» копья ударил того в голову. Расчет был правильным. Бронзовый шлем защитил от основной силы удара, но и того, что осталось, вполне хватило. Оглушенный солдат выронил из рук меч и упал на колени. А Гэл уже ушел ему за спину, используя его как живой щит, спасший нумидийца от атаки сзади. Еще один едва заметный удар древком в шлем — и солдат растянулся на песке.
Гай и второй преторианец набросились на проворного нумидийца, пытаясь использовать клещи. Но им тут же пришлось отскочить в стороны — Гэл перехватил древко копья за середину, крутанул его, едва не достав левое плечо Гая острым наконечником. Началось кружение. Преториадцы с их короткими мечами не могли преодолеть длину древка и добраться до противника. Гэл, безостановочно выписывая копьем восьмерки, держал обоих на расстоянии, каждая атака оставалась безуспешной. Словно волны раздались о прибрежные скалы. Ударят и отхлынут. Гай за то короткое время, что продолжался бой, не раз пожалел что так опрометчиво «подарил» копье нумидийцу.
Наконец Гэл крутанул оружие вокруг запястья и ударил им сверху в голову второго охранника. Тот быстро поднял щит, защищаясь от падающего удара, выбросил меч вперед что есть сил вытягивая руку. Желая пробить клинком горло ненавистного нумидийца. Но того уже не было… Преторианец не успел повернуться лицом к стремительному противнику, и он, оказавшись за спиной солдата, широким, размашистым движением древка копья подсек того под колени, выведя из строя.
Телохранитель, оставшись с Гэлом один на один, начал осторожничать — жало копья металось перед ним, и преторианцу приходилось прилагать массу усилий, чтобы отбить оружие нумидийца. Несколько раз Гай пытался перейти в контратаку, сбить копье в сторону и войти в брешь, чтобы ударить, но Гэл не давал ему такой возможности. Он постоянно двигался, перетекал из одной стойки в другую, а его оружие, казалось, жило своей жизнью. Трижды Гэл останавливал копье, не давая тому нанести последний, решающий, смертельный удар. Он щадил своего противника, и это не укрылось ни от зрителей, ни от Гая. Преторианец, понимая, что с ним просто играют, начал звереть…
Арэлл не выдержала и бросилась между ними:
— Гай, довольно!
С видимым усилием телохранитель опустил меч, хмуро отошел в сторону.
Гэл отсалютовал ей, и было непонятно, чего в его жесте больше — насмешки или почтения. Солдаты городской когорты, высыпавшие из казармы, приветствовали победителя дружным ревом и ударами мечей о щиты,
Оставаться на поле больше не имело смысла. Арэлл повернулась и пошла прочь, за ней побрела посрамленная охрана и чему-то улыбающийся Атэр.
Она так ничего и не узнала. Демон нумидиец или нет? Он действительно виртуозно владел оружием, был удивительно ловок. Но как человек. А как он победил темных? Досада, раздражение и унизительное чувство беспомощно. И снова заскребли в душе, лишая последних капель спокойствия.
— Я все равно узнаю! Слышите?! Вы не сможете меня остановить!!
Арэлл заметила, как солдаты многозначительно переглядываются. Но ей было все равно, что думают про нее люди. Наверное, считают безумной, так же как демоница-предсказательница.
