К резиденции рэймских императоров вела широкая дорога, выложенная белыми, плотно подогнанными друг К друг камнями. Претикапий располагался на холме и был виден во всем своем блистательном великолепии издалека. Светлые стены сверкали на солнце, и казалось, что дворец вобще не отбрасывает тени, столько в нем было отражающих поверхностей, расположенных под самыми разными углами.

Вокруг тянулась стена, за которой буйно зеленел сад. Верхушки крон высоченных платанов, кедров и дубов отлично просматривались даже за пределами императорской резиденции. Кое-где с внешней стороны на стену карабкалась ежевика. Ее колючие плети цеплялись за выщербины в камнях и настойчиво лезли наверх. У ворот стояли грозные стражники в доспехах, похожие на статуи из меди.

Мы медленно приближались к главному входу, или «золотой двери», как было принято говорить. Эта самая дверь представляла собой портал с колоннами и арками, в котором скрывались высоченные ворота, отлитые из чистого золота — по всей их сверкающей поверхности тянулись золотые барельефы с изображениями славных императоров прошлого и настоящего и их великих деяний. С точки зрения военной стратегии я не дал бы за подобные створки и мелкой монеты — обороноспособность этой дорогущей махины представлялась мне самой низкой. Но как символ богатства — очень большого богатства — и славы ворота были хороши и должны были производить неизгладимое впечатление на меркантильных и завистливых смертных.

— Красиво, — пробормотал я себе под нос.

— Мы можем пройти с другой стороны, — произнесла Гермия, кутаясь в свою полупрозрачную накидку. — Здесь охрана и…

— Нет, — Энджи неожиданно проявил интерес к происходящему, — прямо. Так проще.

Уж не знаю, кому проще — ему или нам, но то, что ангел решил принять активное участие в наших действиях, радовало.

— Там охрана, — напомнил Атэр и, помолчав, зачем-то Уточнил: — Стража.

— Я знаю. — Мой партнер смотрел на «золотую дверь» Претикапия прищурившись, как будто она слепила его.

Когда мы оказались от входа на расстоянии каких-то десяти статий, Энджи вышел вперед, и я увидел, как от него брызнула в стороны волна светлой силы. Она пошла расходиться, захлестывая императорский дворец, до самой крыши заполненный густыми демоническими эманациями разрезая их, будто масло горячим ножом. Так вот почему он вел себя так странно. Концентрировал свою ангельскую силу, чтобы внезапно, резко, стремительно всколыхнуть это болото.

Я шел следом и видел, как медные стражники у входа, блестя шлемами и кирасами, отступают в сторону, давая нам дорогу. Их лица будто светлели, сквозь каменную неприступность проступали живые чувства.

Мне самому на подхвате этой чужой силы захотелось вдруг сделать что-то необычное, улыбнуться кому-нибудь или приветливо помахать рукой. И все встречные, по-моему, испытывали нечто подобное.

При ближайшем рассмотрении Претикапий оказался целой кучей построек, объединенных общими сводами, портиками и колоннадами. Не прошло и нескольких минут, как к нам уже спешил благообразный господин в дорогой одежде. Как выяснилось, он следил за сохранностью и благополучием всех рабов. Увидев Гермию, вельможа с выражением безмерной благодарности судьбе возвел взгляд к потолку.

— Лурия Лолла будет счастлива. Вы немедленно получите свое вознаграждение, — заявил он, крепко хватая рабыню за руку. Девушка вздрогнула от этого прикосновения, словно просыпаясь. Посмотрела на ангела.

— Мы хотим видеть лурию Арэлл, — произнес Энджи, не замечая ее настойчивого, тревожного взгляда.

На мгновение на гладком, круглом лице смотрителя появилось удивление, но оно тут же исчезло. Светлая сила ангела делала смертных удивительно любезными и внимательными друг к другу. Действительно, почему двое вполне симпатичных граждан с милым мальчиком не могут увидеть невесту императора?

— Проводи, — приказал он одному из стражников, — к лурию Клавдию.

Военный молча наклонил голову, качнув высоким султаном на шлеме и жестом предложил нам следовать за ним. Гермия бросила на Энджи последний отчаянно-призывно-умоляющий взгляд и отвернулась. Смотритель повел ее в другую сторону. Судя по картам, которые я подробно изучил, туда, где содержатся рабы. А мы направились дальше.

Дворец был неплох. Хотя я видел кое-что и получше. По всей видимости, императоры понастроили здесь всего, что потрясало их воображение во время поездок по разным странам. В резиденцию «впихнули» несколько храмов (причем один из них, насколько я успел рассмотреть, оказался посвящен какому-то древнему богу), бассейн, занимающий зал такого размера, что в нем поместились два самых настоящих парусника. Правда, миниатюрных, примерно в половину настоящей величины. Они чуть покачивались на воде, готовые в любую минуту отправиться в плавание к противоположному концу зала. Видимо, здесь император Транквил, чьи бо-ольшие странности лично для меня уже не являлись секретом, представлял себя великим мореплавателем и играл в кораблики до приступа морской болезни. Естественно, имелись во дворце термы, библиотека, парк. Он, конечно, удивлял меньше морского павильона, но все-таки это было приятное разнообразие после бесконечных галерей и колоннад. Деревья, кусты, трава росли прямо посреди Претикапия, здесь же протекал ручей, петляя между небольшими круглыми озерами.

Да, неплохо живет рэймский император. Пока мы шли, я вдоволь насмотрелся на статуи, позолоченные стены и мраморные полы. Народу здесь тоже обреталось много. Мимо все время шныряли юноши и девицы приятной наружности и разной степени обнаженности. Изредка мелькали более солидные физиономии. Им приходилось уступать дорогу. А еще было полно воинов. Преторианцы из знаменитой императорской когорты по одному и парами стояли навытяжку, охраняя вход в каждый новый зал. Явно, так просто мы бы сюда не проникли.

Получилось именно то, на что рассчитывал Атэр: Энджи, пришел и «заколдовал» стражу. Хотя, конечно, рабыня была идеальным разумным предлогом для проникновения во дворец, иначе — с ангельским колдовством или без — нас вряд ли допустили бы к самому наследнику императора. Впрочем мальчишку лурия Арэлл интересовала больше, чем все императорские сыновья, вместе взятые. Интересно, чем элланка так потрясла воображение парня? Самому стало любопытно на нее взглянуть…

Наконец долгое путешествие по Претикапию закончилось. Перед нами распахнули высокие черные двери, украшенные изображениями крылатых быков, и впустили в очередные покои. Здесь все оказалось на удивление скромно. Серые стены с едва заметными золотистыми крапинками и прожилками. Здоровенная статуя, высеченная из песчаника. Все тот же бык. Морда свирепая, зубы, совершенно непохожие на резцы мирного травоядного, оскалены. На длинных клыках красные пятна, видимо означающие кровь. Изогнутые рога направлены на каждого входящего, крылья широко раскинуты. Симпатичный зверь. Вполне в духе времени. Насколько мне известно, именно этот образ являлся одним из изначальных того самого злобного существа — Дьявола, о нем я упоминал иногда в моменты сильного раздражения. Славное украшение для дома.

Больше в комнате не было ничего, только несколько скамеек, тоже из серого камня с вкраплениями желтого. Приглядевшись, я понял, что это куски золотоносной по — роды в своем натуральном виде, вырубленные из скалы и доставленные во дворец. Да, скромненько и со вкусом.

Но естественно, главным являлось не убранство покоев. Нас встречали. Посреди комнаты, осененный крыльями бешеного быка, в позе величественной и полной достоинства, стоял молодой мужчина в белоснежной тоге. Видимо, сынок императора, если судить по неповторимому сочетанию спеси и осторожности в его лице. За спиной сына слабоумного венценосного правителя на скамье сидела пухленькая девица с миленьким, но глуповатым личиком. Судя по складкам и выпуклостям под тогой, бедняжка была затянута в трофиум, чтобы придать фигуре стройность. Но эффект был прямо противоположный. Красотка по-прежнему напоминала спелую тыковку, что, впрочем, не лишало ее привлекательности. Пальцы, руки, шея, прическа были унизаны жемчугом. Надо полагать, это и есть лучезарная лурия Лолла. А вот и сама хваленая Арэлл Селфийская. Едва я взглянул на нее, как сразу понял, что эта девушка мне не нравится. Окончательно и бесповоротно. Высокая, статная, в длинном темно-синем хитоне, расшитом золотыми цветами. Холодная, неприступная, гордая. Это снаружи, а внутри бурлит кипяток. И в любую минуту обжигающее варево может хлынуть через край. Овальное лицо с широко расставленными глазами, прямой переносицей и округлым подбородком с ямочкой. Длинные золотые волосы, белая кожа. Многие считают таких женщин очень привлекательными. Многие, но только не я. Ум, воля, решительность, легкая сумасшедшинка в глазах, упорство, упрямство в линиях плотно сжатых губ. А еще на лице девушки отражалось все, что она думает. Сразу. Похоже, элланка совершенно не умела скрывать то, что чувствует. Его выражение менялось мгновенно в зависимости от того, что она переживала… Сейчас Арэлл смотрела на нас с любопытством, слишком явным для столь важной особы.

Императорский сынок несколько раз звучно хлопнул в ладоши, увидев нашу великолепную троицу.

— Браво! — произнес Клавдий, после того как эхо от его аплодисментов, пометавшись по залу, стихло в тени за крыльями быка. — Великолепно. Вы совершили то, чего не могла сделать наша доблестная стража. Вернули имущество нашей бесценной сестры.

Он медленно повернулся к Арэлл, глядящей на меня пристально и настороженно.

— А ты говорила, дорогая, что простые люди должны не любить нас. Посмотри на этих героев. Они рисковали жизнью, чтобы выполнить наше повеление.

Редкий болтун. Невеста наследника нахмурилась. Видимо, ей в голову пришла та же мысль, что и мне. Но она не успела ничего сказать. Атэр — тихий, незаметный мальчик, всю дорогу по дворцу прятавшийся у меня за спиной, — вдруг выскочил вперед.

— Хайре, светлоокая! — воскликнул он, обращаясь к Арэлл как равный к равной. — Я пришел служить тебе, богиня земная!

Лолла хихикнула, сынок императора отступил на шаг, чтобы лучше рассмотреть нахального подростка, на подвижном лице Арэлл отразилось сразу несколько чувств: изумление, недоверие и снова любопытство.

— Я не богиня, — ответила девушка с улыбкой. И от ее голоса мне стало немного не по себе. Теперь неважно, как она выглядит. Обладая таким великолепным грудным, бархатным контральто, можно позволить себе быть даже уродкой. Очаровывать и пленять одним голосом.

— Ты подобна ей! — с восторгом отозвался Атэр, надо полагать околдованный чудесным голосом, так же как я и Энджи… Нет, похоже, Энджи не зацепило пение этой золотоволосой птички. Ему было все равно. По-прежнему холоден, спокоен, изливает потоки ангельской гармонии и смотрит только на статую быка. Ну как же, эстетическому идеалу его светлости снова нанесен болезненный удар.

— Занятный юноша, — заметил Клавдий, рассматривая Атэра. — Сколько тебе лет, мой дорогой?

— Девятнадцать, — ни секунды не раздумывая, соврал ученичок.

— И как же ты собираешься служить божественной Арэлл?

— Я эллан, как и она! — гордо заявил тот, глядя на наследника императора с явным превосходством. Ну ясное дело, Клавдий не мог похвастать столь высоким происхождением. Куда уж ему до лохматого отрока из нищей страны, которой стала блистательная прежде Эллида.

— И ты думаешь, этого достаточно? Откровенно насмешливый вопрос не смутил Атэра.

— Еще я могу рассказывать занимательные истории, умею играть на кифаре. А кроме того, я спас рабыню божественной лурии Лоллы.

Клавдий рассмеялся, запрокинув голову, и снова несколько раз хлопнул в ладоши:

— Великолепно! Просто великолепно! Спаситель рабыни слегка смутился:

— Ну… мне помогли… немного.

Наследник махнул на него рукой, приказывая помолчать, и подошел ко мне. Вплотную. Я почувствовал запах благовоний, исходящий от него, а еще человеческого беспокойства, спрятанного глубоко под надменностью.

— Ты нумидиец, солдат?

Наметанный глаз у сына императора — рассмотрел в моем образе военную выправку.

— Да, лудий Клавдий.

— Мне нужны опытные воины. Я бы взял тебя в свою когорту, если бы ты был истинным гражданином Рэйма… Он бесцеремонно протянул руку и вытащил меч из моих ножен. Повертел его, рассматривая лезвие, потом отошел, вскинул оружие так, что остро отточенный конец клинка оказался на уровне моих глаз.

— Говорят, что рабыню лурии Лоллы похитили демоны. Значит, вы отбили ее у демонов? Впервые встречаю людей, которые смогли справиться с темными созданиями. Или это ложь?

— Клавдий, — негромко произнесла Арэлл, глядя в сторону. Видимо, поняла, что жениха начинает слегка заносить.

— Не перебивай! — Меч опустился. — Я еще не все узнал, что хотел бы.

— Какой ответ вы хотели бы услышать? — спросил я, глядя прямо в его темные глаза.

Наследник сдержал улыбку и чуть прищурился.

— Мне нравится история с демонами. Но ты можешь говорить правду.

— Мы нашли девушку в Нижнем городе. Она ничего не помнила и не знала, куда идти.

— Люблю честных солдат. — Клавдий вернул меч обратно в ножны. — У тебя есть сорок тысяч сестерциев?

— Нет, лурий.

— Жаль. Ты мог бы купить место в преторианской когорте. Ну что ж, я, пожалуй, возьму тебя в городскую.

— Спасибо, я…

— Да-да, ты не ожидал такой милости. Можешь не благодарить.

Я и не собирался его благодарить. Конечно, неплохо, что Атэр будет (если останется) во дворце под моим присмотром, но мне не хотелось оставлять Энджи одного. И опять же Высшие демоны…

— Теперь этот. — Клавдий снова осмотрел Атэра с ног до головы. Повернулся к Арэлл: — Тебе нужен мальчишка?

— Я люблю слушать занимательные истории, — улыбнулась девушка.

— Тогда он останется. Тебе, солдат, вознаграждение не понадобится. Ты поступаешь на службу к императору Рэйма. Это большая честь. А ты…

Он медленно подошел к Энджи. Неторопливо оглядел с ног до головы. Казалось, наследник специально отложил общение с ним напоследок. Оттягивал удовольствие, так сказать. Ангел отвел взгляд от статуи быка. Повернул к человеку светлое, ясное лицо. И я вдруг увидел тонкие морщинки у внешних уголков его голубых глаз. Устал. Тяжело управлять чистой энергией в мире тяжелых демонических эманации. Весь этот дворец расшевелить невозможно.

Клавдий улыбнулся, прикоснулся к волосам Энджи:

— Золотые локоны… моя слабость. Тебе бы тоже могло найтись место во дворце… Если ты правильно поведешь себя.

Лудий снял с пальца перстень с сапфиром и протянул Энджи:

— Твоя награда. Он стоит пятнадцать тысяч сестерциев. Немного меньше, чем было объявлено, но это кольцо самого сына императора.

Жадноват оказался сын императора. Всучил жалкую безделушку и считает, что все должны молиться на нее. Впрочем, мы с Атэром остались вообще без вознаграждения.

Мне подумалось, что ангел сейчас возьмет украшение и швырнет на пол. Он же отдал свою дорогую Гермию ради того, чтобы ученик попал во дворец, да еще и плату за это получил. Но Энджи молча протянул ладонь. Клавдий вложил в нее перстень: — Это нужно носить на указательном пальце. Вот так.

Мой друг взглянул на сапфир, засветившийся синим огнем на его руке. Молча наклонил голову в знак благодарности. Потом улыбнулся Атэру, развернулся и пошел прочь из зала, из дворца. Ему больше нечего было здесь делать, и никто не смог остановить его. Даже я…