ГЛАВА 8,
в которой Энджи ищет способ борьбы с моим демонским характером, а я извлекаю из этого прямую выгоду
Дорога до дома заняла не так уж много времени. Но солнце почти склонилось к горизонту, когда мы с Атэром Появились в своем скромном жилище. На пороге нас встретила Гермия.
— Явились?! — весьма язвительно поинтересовалась оба, едва мы успели войти в первую комнату, — И где, позвольте спросить, вас носило так долго? Вы заставили Энджи волноваться. Я ему, конечно, говорила, что, если вы в центральные термы отправились, так это на весь день. И кому в голову пришло вести мальчика в такое неприличное место! Всем известно, что там всякий сброд собирается.
Мы с Атэром переглянулись в полном недоумении. Превращение тихой мышки в огнедышащую гарпию было слишком неожиданным.
— Никакой не сброд, — дрожащим от возмущения голосом пролепетал Атэр. — Там очень демократичная публика. Сам Тиберий Гратх туда ходит.
— Ну это понятно. Лурий Гратх вечно со всяким сбродом и знается… А приличного мальчика незачем туда водить.
Она гордо тряхнула копной светлых волос и уставилась на меня серыми нахальными глазищами:
— Мне нужны деньги на хозяйство! —Ч-что?!
— Деньги на хозяйство. — Гермия чуть повысила голос, как будто разговаривала с плохо слышащим человеком. — Кто-то должен ходить на рынок, покупать еду. Я уже договорилась со здешней кухаркой. У нее родственники за городом, и каждую неделю она будет приносить свежее молоко. Не вы же будете за всем этим следить. Тем более не Энджи.
— Знаешь что, милочка, — ко мне наконец вернулся голос, — мы прекрасно жили без тебя все это время.
— Да-да, вижу. — Она ткнула пальцем в подол моей тоги, из которого был выдран клок для кошелька. — Поэтому оба похожи на оборванцев?
— Мы купили одежду! — рассвирепел Атэр. Он выхватил из моих рук узел и бросил его на стол. — Вот!
Девица тут же потеряла к нам интерес. Она разворошила вещи и выхватила оттуда самую красивую белую тунику с золотой каймой по краю.
— Это для Энджи! Ему очень подойдет. И вот эти сандалии.
Она повертела в руках изящные сома, довольно улыбнулась и умчалась в соседнее помещение.
— Нет, ты видел? — пробормотал наш ученик. — Совсем на нем помешалась.
— Хотел бы я знать, где он сам.
— А что, его нет?
Я отрицательно покачал головой. Ангела не было в комнатах, его не было в доме и вообще нигде на ближайших улицах. Унесло куда-то искать приключений… на свои крылья.
— Ну, может, он погулять пошел? | — Да, как же, погулять. Гермия!
— Что? — Девица выплыла из соседней комнаты, держа в руках деревянные дощечки для заглаживания складок на одежде.
— Энджи давно ушел?
— Незадолго до того, как вы вернулись, а что?
— Ничего.
— А мы тебе тунику купили, — вмешался Атэр, вытаскивая темное платье. — Смотри, вот.
Гермия презрительно сморщила нос:
— Такую одежду носят только продажные женщины. Развернулась, сверкнув бедрами в длинных разрезах своего одеяния, и удалилась.
— Ну ничего себе! Что делает с людьми ангельское общество! Нет, я поговорю с Энджи! Пусть только вернется!
— Гэл! — Атэр довольно чувствительно пнул меня в бок. — Мы будем есть в конце концов или нет?!
Пришлось сгонять в ближайшую харчевню и накупить жареной рыбы, пирогов, сосисок и кувшин вина. Мальчишка, приплясывая от нетерпения, тут же выхватил у меня поднос, взгромоздил его на стол. Вытащил из шкафа три разномастные чаши, одну с выщербленным краем. Расставил вокруг блюда.
Уселся и требовательно посмотрел на меня:
— Эту звать будем? — Кивок в сторону спальни.
— Надо бы.
— Гермия, — заорал Атэр, — есть иди!
Девица появилась через несколько минут. С невероятным достоинством опустилась на краешек скамьи, двумя пальцами взяла пирожок и произнесла, не глядя на меня:
— Меч снимите.
— Чего?!
— За столом неприлично сидеть с оружием. Таким образом вы показываете всем присутствующим свои недружелюбные намерения.
Еще немного, и я убью ее сам! Так и знал, что Энджи преподнесет нам в ее лице еще тот подарочек. Возился бы сам со своей скандальной барышней, так нет, предоставил нам удовольствие выслушивать ее нравоучения.
— Вообще-то, — задумчиво протянул Атэр, запихивая в рот сразу половину сосиски, — это действительно неприлично…
Нет, поесть спокойно мне не дадут. Я расстегнул пряжку ремня, демонстративно снял его и грохнул ножнами по столу, укладывая меч рядом с собой. Едва мраморную столешницу не проломил. Гермия вздрогнула от очередного нарушения правил и произнесла задумчиво, ни к кому конкретно не обращаясь:
— В следующий раз к столу надо подать перчатки. Чтобы не пачкать руки едой.
Да уж, столовыми приборами, как все нормальные люди, рэймляне не пользуются, видимо, это у них тоже считается неприличным. Зато залезать рукой в кожаной перчатке в общее блюдо — вершина этикета. Суп, надо полагать, они здесь тоже через край хлебают, а может, через соломину тянут, ну или в крайнем случае хлебом вымакивают. Я насмешливо фыркнул, в красках представив себе застолье местной знати, и спросил, уже на другую тему:
— Гермия, куда ушел Энджи?
Она отвлеклась на минутку от Атэра, которого шпыняла за торопливую еду и чавканье, озадаченно посмотрела на меня и выдала:
— Вас, наверное, искать. Куда же еще.
А вот это плохо. Я представил своего соратника, в одиночестве идущего по сумасшедшему Рэйму, где в любую минуту могла появиться веселая толпа демонов, и мне стало как-то не по себе. Даже вкус у еды пропал. За последние несколько сотен лет он, конечно, научился защищаться и даже нападать, но… Ангел есть ангел. И ладно демоны. ДЮДИ> к которым он испытывает безграничное доверие, вполне могут подстроить очень даже опасную пакость.
Я вдруг увидел, что Гермия тоже перестала есть и смотрит на меня странными прозрачно-серыми глазами с виноватой тревогой.
— Его не нужно было отпускать одного, да? Нужно было уговорить его дождаться вас?
— Если он захотел уйти, все равно уйдет. Никакие уговоры его не удержат.
Девушка нахмурилась и принялась нервно крошить на стол кусок хлеба. Тоже мне сторож-хранитель.
— Лурий Гэл, может быть, вы пойдете поищете его?
Ага, вот я стал лурием. Приятно было слышать почтительное обращение, предназначенное для самых влиятельных господ, от этой девчонки. Значит, я все-таки произвожу должное впечатление?.. Даже в драной тоге.
— Да чего вы волнуетесь, — наевшийся Атэр сыто потянулся и зевнул, — я лично сочувствую тому, кто встретится с Энджи в темном переулке… Слушай, Гэл, я посплю немного, ладно? А то я что-то устал.
Он поднялся и поплелся в спальню.
— Руки вымой, — крикнула вслед Гермия, но мальчишка предпочел не услышать. А она не стала настаивать, занятая одеждой, брошенной поверх сундука.
— В таком виде вам нельзя появляться на улице. Наденьте вот это. Тогу, сверху накидку… Да нет же, не так. Дайте я… Ах, лурий Гэл, вам больше подошла бы военная одежда. В этом вы похожи на…
— Так, попрошу без унизительных комментариев.
— Не вертитесь. Я заглажу складки… Вот, теперь хорошо. Нет, стойте!
— Все, хватит, отстань. Где мой меч?
— Здесь… В следующий раз купите перевязь, чтобы повесить его через плечо, а то поясом все складки мнутся.
— Как же ты мне надоела! Все. Я ухожу.
Девица в последний раз поправила какие-то складочки а одежде и наконец отцепилась от меня:
— Очень хорошо. Теперь вы похожи на солидного, почтенного рэймлянина.
Да-да, именно этого я и добиваюсь. Стать солидным и почтенным тупым горожанином.
Я спустился вниз по лестнице, вышел на площадь и медленно огляделся по сторонам. Ангел мог пойти куда угодно… Нет, стоп, будем мыслить логически. Куда мог пойти ангел, наделенный способностью к целительству и сверхчувствительностью к человеческим страданиям? К императорскому дворцу? В Нижний город? За пределы Рэйма? Людей везде хватает…
«Энджи! Слышишь меня?!»
Он не отозвался, но в ответ перед моими глазами возникла картина: какие-то жалкие трущобы, покосившиеся домишки, узкие улочки, зажатые между серых каменных стен, горы мусора и отбросов, жирные крысы, нагло роющиеся в объедках, остов колесницы с торчащими в небо оглоблями… Замечательно. Нижний город. Ничего приличнее найти не мог! Его светлости неугодно было прогуляться к прекрасному императорскому дворцу. Крысы и развалины ему приятнее павлинов со статуями. «Стой, где стоишь! Я иду к тебе». Как же, будет он тихо стоять, дожидаясь меня. Обязательно ввяжется в какую-нибудь историю.
Я довольно быстро добрался до нижней части Рэйма. Причем это оказалась какая-то особенно омерзительная его часть. Тот район, где мы останавливались на ночь у старика крестьянина, был бедным, но чистым, даже в чем-то… приятным. Было видно, что люди живут себе помаленьку, принося жертвы демонам, и исправно платят налоги. Здесь же во всем наблюдалась полная запущенность.
Теперь я воочию повидал три лика Рэйма Великого. Казалось, что если над центром города и вокруг дворца круглые сутки блистал великолепный полдень, а возле сельских домиков прояснялось серенькое утро, то здесь промозглый вечер не спеша переползал в дождливую ночь. Освещение у них тут, что ли, такое? Или темные, низменные демонические страсти выползают изо всех окрестных домов?
Хотя, на мой взгляд, даже самый распоследний бес, верный слуга Хозяина, облагороженный длительным общением с ангелом, сунув сюда свой любопытный нос, моментально скривился бы и умчался куда подальше. В места более уютные и чистые. Впрочем, рядовым демонам в этой местности должно нравиться. Темно, навалом человеческой еды, вваливайся в любой дом и бери что хочешь. Мне бы тоже, наверное, понравилось… раньше.
Все было именно так, как показал мне Энджи: грязь, нищета, крысы. Только еще прибавился запах какого-то гнилья, которое долгое время копилось на улице и спрессовалось до консистенции камня. Да, хорош я буду здесь в своей белоснежной тоге. Такого человеческого болвана, решившего прогуляться тут вечерком, прирежут его же собственным оружием. И поделом, нечего шататься где не положено.
Но я, к счастью, не человеческий олух, отправившийся на поиски острых ощущений. Может, и образ поменять? Вернуться к своему изначально демоническому?
Я шел по улице, держа ладонь на рукояти меча, не торопился, но и по сторонам не зевал. Солидный, почтенный рэймлянин, решивший совершить моцион перед сном. Правда выбравший не слишком удачный район для прогулок, но это уже личное дело этого самого гражданина, где ему гулять.
Мимо меня шныряли какие-то подозрительные личности, окидывая цепкими взглядами крысиных глазок, и снова бежали по своим делам. Несколько раз пытались остановить мерзкого вида побирушки, клянча мелкие монеты и норовя ощупать цепкими ручонками складки моей одежды. Не прицеплен ли дорогой кинжал, крепко ли держится пояс. Я равнодушно отгонял их.
Выскочила из-за угла разбитная девчонка, до ушей раскрашенная яркой дешевой краской, подлетела ближе, но натолкнулась на мой взгляд и тут же шарахнулась в сторону. Что-то не расположен сегодня Гэлинджер к развлечениям.
— Эй, смотрите, ну и гусь!
Это тоже мне. Четыре перекошенные фигуры проявились на фоне изъеденной временем стены.
— Шагает как у себя по предбаннику. Ну-ка, Нос, проводи дядюшку.
До того как некто, названный Носом, приблизился, я обернулся и сверкнул красным, давно отрепетированным демоническим взглядом.
— Жить надоело, смертные?
Заботливые ребята тут же исчезли, как будто прошли сквозь стену. Естественно, силенок тягаться с демоном у них не было…
Из темной подворотни мне навстречу едва ли не под ноги шмыгнуло существо в грязных лохмотьях, вцепилось костлявой лапой в мою белоснежную тогу и зашипело:
— Почтенный лурий ищет кого-то? У почтенного лурия беда? Ему кто-то мешает жить? В благородном Рэйме найдутся мастера, которые облегчат ему жизнь. Всего тысяча сестерциев, уважаемый, и вы можете забыть имена ваших врагов.
— Пошел вон, шишок, — я отпихнул старикашку в сторону, — со своими врагами я привык разбираться сам.
Тот тихо охнул, — видимо, я толкнул его довольно сильно, но не отстал:
— Почтенный лурий силен, но не все в благородном Рэйме можно решить мечом. У старого Митуса есть превосходные зелья, заклинания… яды.
Последнее слово он произнес с особым удовольствием. Даже губами причмокнул.
— Мне не нужны яды, — усмехнулся я, рассматривая сего любопытного представителя рода человеческого. Эту пиявку можно загнать обратно в щель, из которой она выползла, и отправиться дальше на поиски Энджи, а можно узнать что-нибудь полезное.
— Тогда, может быть, почтенный желает поучаствовать в демонической оргии? Очень сильные ощущения…
— Нет.
— Чего же хочет уважаемый?
— Мне нужна информация.
— О, так вы серьезный клиент. — Старик понял, что заинтересовал меня, поэтому позволил себе деликатно прикоснуться к моему локтю, пытаясь отвести в густую тень под стеной. — Какого рода информация?
— У тебя есть разная?
— Почтенного лурия интересуют слухи, сплетни или…
— Вот именно — или. Мне нужно попасть в императорский дворец.
Собеседник вдруг замотал головой и зашипел еще громче:
— А почтенный лурий шутник!
— Это вы, почтенный, шутник. Останавливаете приличного гражданина, пристаете к нему с сомнительными предложениями…
Старик засмеялся тихо и неприятно. Как будто просыпал немного крупы на медный поднос. — Приличные граждане, не в обиду почтенному лурию, сюда не приходят. Они свои приличия дома оставляют, чтобы не испачкаться. Вот вы тогу белую надели, а внутри у вас, я вижу, тьма.
Красиво сказал. Про белые одежды и тьму. Образно мыслит старикан… Неужели почувствовал во мне демона? Обычно моя маскировка безупречно действует на людей.
— Ладно, тьма у меня внутри или свет — не твоя забота. Мне нужно попасть во дворец.
Митус придвинулся ближе, обдавая меня запахом чеснока и почему-то гари:
— Вы думаете, уважаемый, мои люди не пытались пробраться во дворец? Пытались, и не раз. Самые лучшие крысы, мастера своего дела. Я до сих пор плачу горькими слезами, когда вспоминаю этих почтенных искусников. И где они теперь? Пошли на корм императорским волкодавам! Вы не хуже меня знаете, что дворец набит добром от подвалов до самой крыши. Говорят, что, если император поделится своими деньгами, все граждане Рэйма и пригородов будут жить счастливо сто лет. Но пробраться в Претикапий Нет никакой возможности. Мощная демоническая защита, Уважаемый.
Неужели он принял меня за одного из заплечных дел мастеров, который ищет шайку пособников для того, чтобы пошарить в дворцовых закромах?
— Демоническая защита, говоришь… Через демоническую защиту пройти можно. Хотя и не всякому. Ты мне вот что узнай. Как часто во дворец приходят Высшие демоны? И приходят ли вообще?
Собеседник поморгал в темноте белесыми глазками, забормотал что-то едва слышно и наконец изрек:
— Как вас называть, почтенный?
— Называй… — я помедлил и усмехнулся своим мыслям, — оборотень.
Старик тоже посмеялся, давая понять, что принимает мою конспирацию.
— Хорошо, лурий Оборотень. Приходите завтра. Сегодня ночью старый Митус будет думать.
— Ну думай.
Я отвернулся от него и пошел дальше вверх по улице. Странное чувство я испытывал. С одной стороны, хорошо, что приобрел союзника. А с другой — что может знать эта мокрица? Если только у него действительно нет осведомителей во всех районах города и в императорском дворце заодно. Естественно, мне нетрудно прийти к нему еще раз. Вдруг и правда узнаю что-нибудь ценное. Но это завтра. А сегодня меня больше интересует, куда пропал неугомонный ангел.
Прошло немало времени, с тех пор как я начал свою прогулку по славному районцу. Стемнело. Но больше почувствовать, где именно находится Энджи, мне не удавалось. Поэтому увидел я его совершенно неожиданно.
Компаньон шел мне навстречу. Медленно, будто гуляя по весенней набережной. И надо быть просто слепым, чтобы не увидеть в нем ангела, даже в человеческом облике. Облегчение мгновенно сменилось злостью.
— Добрый вечер, Гэл.
— Да, ваша светлость. Прекрасный вечерок, под стать месту, которое вы выбрали для прогулок.
Он удивленно приподнял золотистые брови:
— Ты сердишься?
— Нет. Я в бешенстве. Что ты здесь забыл?! Какого дьявола тебя занесло в Нижний город?!!
Энджи поморщился — как всегда, когда я произносил вслух имя этой жестокой астральной сущности. Но я не обратил внимания на его неудовольствие. Не ангельские небеса же мне призывать во время приступов ярости.
— Дома тебе не сиделось? Экзотики захотелось?! — ругаться, стоя посреди грязной улицы, было глупо, и я потащил его в сторону более приличного района. Ангел не сопротивлялся, хотя и споткнулся несколько раз в своих тонких сандалиях на неровной мостовой, но вскоре его шаг выровнялся.
— Удачно сходили в термы?
— Вполне, — отозвался я все еще сердито. — Так ты скажешь, зачем пришел сюда?
— Много выиграли? — снова поинтересовался Энджи, как будто не слыша моих настойчивых вопросов.
— Три тысячи. Ты можешь мне ответить?
— Играли заговоренными костями?
— Естественно… начали с них, потом перешли на обычные. Кстати, Атэр начал проявлять кое-какие магические способности…
Ангел вздохнул. Не огорченно и не тревожно, а с полной покорностью судьбе.
— У них не было ни одного шанса. Ты профессиональный игрок с… уже с тысячелетним стажем. Атэр проявляет магические способности. У вас меченые кости и…
Мне, конечно, слегка польстило то, что даже ангел считает меня профессионалом, пусть всего лишь в игре. Но я Не Дал ему распространяться на эту тему.
— Слушай, Энджи, не надо. Да, я пошел и обыграл этих человеческих остолопов. И ничто не дрогнуло в моей грубой, жестокой душе. У Атэра, кстати, тоже. Но я не заставлял их играть. Они сами прибежали к нашему столу с открытыми кошельками. Нам не пришлось вытаскивать деньги из их карманов, они сами их отдали. Элементарно, примитивно,
Даже не получил от этого удовольствия. И между прочим, у патрициев здесь денег столько, что они не успевают потратить их за всю свою жизнь.
Ангел будто не слушал меня — то смотрел себе под ноги, то запрокидывал голову, чтобы взглянуть на черно небо, то оглядывался на окна домов, за которыми горели слабые огоньки светильников. Но когда я замолчал раздраженно, он сделал одолжение и вернулся обратно на землю из заоблачных высот, в которых пребывал последние несколько минут.
— Гэл, не нужно оправдываться. Ты демон. У тебя свои представления о жизни. У меня свои. Уверен, они кажутся тебе глупыми, бессмысленными, но… Я знаю одно — сегодня ты обманул нескольких человек. Может быть, они не заслуживают жалости и сочувствия. Это не важно… Я не могу удержать тебя от естественных для тебя поступков… наверное, даже не имею права. Ты сам делаешь выбор. А я свой. Поэтому я пытаюсь помочь тем, кто действительно нуждается в помощи. Стараюсь восстановить шаткое, нарушенное тобой равновесие.
На несколько долгих мгновений я онемел от услышанного. Ангел шел рядом со мной, и его лицо светилось покоем и почти счастьем. Счастьем и покоем в этих грязных трущобах! Ему казалось, он нашел способ, как «бороться» с моей демонической сущностью, и утешился.
— Ты что, пришел сюда для того, чтобы тратить свои силы, свой свет на этих… на это отребье?!
— Они страдают, Гэл. Я чувствую их боль. Ты же знаешь. Власть демонов очень тяжела для них. Почти невыносима.
— Да! Да!! Отлично! Давай! Восстанавливай равновесие. Вся демоническая империя на одной чаше весов и один-единственный ангел на другой! Тебя раздавят, разорвут на клочки!.. — Я прекратил орать и произнес почти просяще: — Энджи, не валяй дурака. Я понимаю, тебе тяжело, жалко их, но не раздавай ты свою силу кому попало. Береги, копи в себе. Все равно на всех не хватит.
Он повернул ко мне спокойное, прекрасное даже в человеческом образе лицо.
— Я так не могу. Я не умею копить и сохранять. Я живу для того, чтобы раздавать — лечить, любить, сочувствовать… Иначе погибну.
— Откуда ты будешь черпать свою светлую силу, когда расходуется вся твоя внутренняя энергия? Грязи в этом мире хоть залейся, а доброты и нежности я что-то пока еще не встречал. Ты погибнешь, если станешь тратить себя на всякую шваль!
— Значит, так должно быть. — Это прозвучало строго и почти жестко.
— Дурак! — процедил я сквозь зубы. — Погибнуть ему захотелось! Ты о нас подумал?! О Буллфере, то есть Атэре… о Гермии этой ненормальной. Она молиться на тебя готова… Обо мне…
— А что — о тебе? — Он наклонил голову и, кажется, улыбнулся. — Разве ты не будешь доволен, что никто не мешает тебе воспитывать Атэра по своему образу и подобию?
Сначала мне снова захотелось наорать на него, потом крепко взять за изнеженную ангельскую шею и сжать как следует, чтобы не болтал глупостей. Но вместо этого я схватил Энджи за руку и толкнул к стене. Выше по улице послышались тяжелые нечеловеческие шаги.
— Гэл, что…
Тут я действительно одной рукой стиснул его плечо, другой зажал рот.
Он дернулся пару раз, а потом и сам услышал. В медленном прогулочном темпе к нам приближались демоны и судя по мощной волне, текущей впереди них, Высшие. Принесла нелегкая.
— Тихо. Ни звука, — страшным голосом прошептал я на ухо замершему Энджи, а потом собрал всю имеющуюся у меня в наличии силу и «набросил» на нас обоих тяжелый, непроницаемый «плащ тени». Он должен был замаскировать, заглушить белый свет, окутывающий ангела. И сделать нас обоих невидимыми… Вот теперь посмотрим, насколько я поднаторел в магии. Заклинание было мощным. Я сразу почувствовал, как взмок мой загривок. Сердце Энджи колотилось часто и громко, дыхание стало быстрым и прерывистым. Краем глаза я глянул на него — не собирается ли в обморок упасть. Но нет, вроде ничего. Только тяжело ему сейчас, может быть, даже тяжелее, чем мне. Я ведь только заклинание на нас держу, а он еще и сам со своей силой пытается справиться. Ангельская энергия постоянно изливается из светлого существа в окружающий мир, а если ей не давать выхода, заперев хотя бы заклинанием «плаща», она будет бурлить, клокотать, рваться наружу, в — отличие от демонической, которая затягивает внутрь себя все, до чего дотянется. Представляю, как Энджи сейчас захлебывается в потоке света, кипящего в его душе.
Темные приближались. Их поступь была медленной, величественной. Это шли хозяева, осматривая свои владения. Я наконец увидел их. Две высокие фигуры в угольно-черных плащах. Сначала они показались мне похожими на бесформенные сгустки мрака, и, только когда поравнялись с нами, я разглядел пояса, набранные из крупных рубинов — любимых камней демонической знати. Складки их одежды лениво колыхались, словно от слабого ветра. И ветер действительно был. Еще во времена правления Буллфера считалось модным держать при себе тонкую струю воздуха, которая, когда надо, эффектно взметнет волосы или поднимет край плаща… Энергии на поддержание в постоянном действии этого заклинания тратилось уйма. Но Высшие демоны недостатка в ней никогда не испытывали.
Две фигуры степенно в полном молчании прошли мимо и последовали дальше, дальше… как можно дальше, до тех пор пока я не перестал ощущать их давящую власть… Не увидели, не почувствовали. Мы для них сейчас были пустым местом. Грубой кладкой стены. Даже не оглянулись. Вот и славно. Стоит только порадоваться моим инстинктам. Спрятаться — было лучшим решением, даже объединеными силами нам с ангелом не одолеть двоих Высших.
Ну вот, кажется, все. Я медленно «стянул» «плащ» так же медленно выпустил Энджи. Тот шарахнулся в сторону, жадно ловя ртом воздух, как будто спасаясь от удушья. А потом вдруг из него во все стороны хлынула белая волна.
Захватила ближайшие дома и пошла расходиться, как от брошенного в воду камня. Все шире и шире… Это выплеснулась на свободу долго сдерживаемая ангельская сила. Представляю, как обомлели люди, попавшие в ее поток. Им стало легко и спокойно, прошли, пусть ненадолго, все возможные заболевания. Счастье, покой, радость, облегчение. Бесплатно, для всех…
Меня тоже зацепило этой сумасшедшей волной. На несколько мгновений я потерял слух, зрение и голос. Ослепило, оглушило, прижало к земле, скрутило. Как же это больно, когда тебя прожигают белым раскаленным железом. А потом через сквозные дырки в шкуре струится расплавленный, звенящий металл и по шерсти пробегают искры…
— Гэл! Гэл! Гэл!!
— Нормально. Нормально. Все нормально. Нужно было какое-то время, чтобы прийти в себя. Осознать, что небо находится наверху, земля внизу и я стою на ней. Немного шатаясь, но все же стою.
— Зря мы отпустили этих демонов, — пробормотал я, обеими руками растирая ноющую грудь. — Надо было вот так же шарахнуть по ним. И наслаждаться незабываемым зрелищем.
Энджи рассмеялся. Звонким, беззаботным смехом юного человека, не обремененного никакими проблемами. Дотронулся до моей руки:
— Идем, Гэл.
— Да уж. Пора сматываться, пока эта парочка не вернулась. Держу пари, их тоже зацепил твой стихийный всплеск… То-то слухов будет в Великом Рэйме о том, как неожиданно протрезвел и излечился от всех заболеваний целый район.
— Идем.
— Да-да. Ты откроешь телепорт или я?
Увидев нас, возвратившихся из славного путешествия по злачным местам Рэйма, Гермия вскочила из-за стола, за которым шила что-то, и порывисто бросилась к Энджи.
Подняла светильник до уровня его лица, внимательно всмотрелась.
— Да цел он. Цел. — Я расстегнул пояс, положил меч на край сундука и присел на скамью, вытянув усталые ноги
Теперь бы поспать. Часиков эдак пятнадцать. Демоны вообще любят проводить время во сне, но, впрочем, кажется и Энджи не отказался бы упасть в мягкую постель, отрешиться от дел земных.
— Что Атэр, спит? — Я потянулся и принялся разматывать с себя тогу.
— Спит, — Гермия поспешно убирала со стола рукоделье, — после терм всегда хорошо спится.
— Вот и славно. Я тоже пойду. — Я зевнул, бросая поверх ножен помятую верхнюю одежду.
— А ужинать вы разве не будете? — Девица застыла, требовательно и одновременно нежно глядя на ангела. Собственно, вопрос об ужине был обращен непосредственно к нему.
— Спасибо, Гермия, не хочется, — улыбнулся тот.
Вот она, ангельская искренность. Отказался, даже не подумав, что девушка весь вечер беспокоилась, старалась угодить его светлости, наготовила каких-нибудь кулинарных изысков. Естественно, ему это в голову не придет. Привык, что о нем заботится верный старина Гэл.
Энджи снял сандалии и пошел в закуток, где журчал хваленый рэймский водопровод, — умываться. Гермия совалась туда несколько раз то с чистым полотенцем, то с флаконом ароматного масла. Потом отнесла новую тунику, вышитую золотом. Вернулась, села за стол, подперла щеку кулаком и задумалась. Да, было о чем подумать. Милый, внимательный, добрый Энджи оказался совершенно нечувствителен к ее чарам.
Несколько мгновений я наблюдал за ней, а потом позлорадствовал от души:
— Безнадежно.
— Что? — встрепенулась она
— Зря стараешься. Он выше всего земного.
Печально-романтический туман исчез из ее взгляда. Гермия нахально уставилась на меня и лицемерно заявила:
— Не понимаю, о чем вы. Все ты понимаешь.
— Ладно. Я иду спать.
— Доброй ночи, лурий Гэл.
Я ушел в свою… нашу комнату. Атэр крепко дрых, замотавшись с головой в покрывало. Энджи еще мылся. Значит, несколько минут покоя и одиночества мне обеспечено. Я пошарил под кроватью и вытащил свой заветный сундучок. Хорошая вещица. Не горит, потому что окован огнеупорным металлом. В воде не тонет из-за магических свойств. И открыть его может только владелец. Я приобрел эту игрушку давно. Личные вещи где-то надо хранить, а заветного волшебного пространства, такого невидимого чулана, куда можно сваливать всякий хлам, как у любого Высшего демона, у меня не было. Конечно, все эти сундуки-кошельки никуда не годятся. Надо будет велеть Гермии пришить мне на тогу карман, что ли. В дурацкой рэймской одежде ничего невозможно носить с собой, если только тебя не сопровождает десяток рабов. А кое-какие вещи совершенно необходимо всегда держать при себе. Как, например, мой блокнот, карандаш, набор зубочисток…
Ну ладно, об этом потом. Сейчас мне захотелось сделать кое-что, не имеющее совершенно никакого смысла. Я открыл свой сундук и вытащил тяжелый золотой пояс с большими рубинами — украшение Высших демонов. Давным-давно я подобрал его на поле, где произошло сражение армии Буллфера — «Белых щитов» — с гвардейцами Хул. Не знаю, кто из темных его потерял. Но мне представлялось, что я отдам его Атэру, когда тот станет достоин этого подарка…
В соседней комнате послышались шаги Энджи. Я поспешно сунул пояс обратно в сундучок, захлопнул крышку и нырнул в постель. Отчего-то не хотелось, чтобы ангел видел, что я храню старинную демоническую реликвию.
Он вошел, не заметив моих манипуляций, потушил светильник, думая, что я уже сплю, и лег на свою кровать. Стало тихо. Только за окном на улице периодически раздавались обычные ночные звуки. Пьяные вопли, смех, бряцание оружия. Журчала и всхлипывала вода в водопроводе Атэр громко сопел и время от времени начинал крутиться на кровати, поскрипывавшей рассохшимися досками. Машинально прислушиваясь, я лежал, продумывая план завтрашнего дня, и сам не заметил, как задремал.
Разбудила меня тишина. Ненормальная тишина. Город точно вымер. Ни шороха, ни крика, ни единого звука, а потом вдруг громкий, прерывающийся шепот Атэра:
— Энджи! Энджи, ты спишь?!
Естественно, спит, что ему еще делать? Трепетно оберегать твой сон?! Конечно, вслух я ничего не сказал, хотелось послушать, что этому паршивцу нужно от ангела глубокой ночью.
— Что случилось? — Голос моего соратника был спокоен и доброжелателен.
Действительно, что могло случиться у мальчишки? Слопал десяток слоеных пирожков с мясом, получил красивую одежду и бесплатный урок виртуозного шулерства… Разве что несварение желудка.
— Я снова видел тот сон… этот кошмар… — Голос нашего воспитанника был хриплым, дрожащим. Он старался говорить тихо, но все равно срывался на тревожные, панические интонации.
— Снова?
— Да. Он снится мне постоянно.
Скрипнула кровать, — наверное, Энджи сел, чтобы лучше внимать жалобам Атэра.
— Расскажи.
— Да! Сейчас.
Вот оно, человеческое двуличие! Развлекается он в обществе демона, а жаловаться и искать утешение бросается к ангелу. Ну-ну, послушаем, что там ему могло привидеться.
Атэр вздохнул прерывисто.
— Мне снился огонь… Огонь внутри меня. Как будто я горю. Я слышу треск пламени, чувствую его запах. Оно поднимается по горлу из груди, заполняет голову… Это больно, очень больно… и страшно.
Он снова резко вздохнул, помолчал.
— Этот огонь красный и… и жидкий. Я как будто захлебываюсь в нем. И просыпаюсь… Энджи, это ведь что-то значит, да?
— Каждый сон что-то значит, — ответил ангел спокойно.
— Но что?!
Еще несколько секунд молчания, во время которых слышалось только частое громкое дыхание мальчишки.
— Ты знаешь, как рождаются демоны?
— Нет, — прошептал Атэр едва слышно.
— В огне. Из огня. Тяжелое… жидкое пламя порождает их.
Атэра затрясло. Я почти слышал, как стучат его зубы.
— Энджи, я боюсь. Честно, боюсь. Мне снится, что я иду по земле и оставляю огненные следы, а еще… Нет, не хочу вспоминать! Почему мне?! Почему это со мной?!
Объяснил бы я, почему это с тобой. Тебе снится твоя демоническая сущность. Что хорошо. Что очень хорошо! Нужно просто напомнить ей, как было раньше. Каким ты был раньше. Объяснить, что не страшно это, а нормально. Научить побороть боязнь перед непонятным, перетерпеть боль… Эх, Атэр, не того советчика ты выбрал!
— Энджи, я не хочу! Я не хочу, чтобы мне снились эти сны! Пожалуйста!
Теплое облачко золотистой пыли отделилось от исцеляющих рук ангела и окутало мальчишку, скорчившегося на краю кровати.
— Все хорошо. Не бойся. Спи спокойно.
— Но почему я вижу во сне демоническое пламя? Потому что ты был демоном! Потому что ты должен стать демоном!!
— Послушай меня, Атэр. — Голос ангела стал холодным, спокойным, значительным. — Жить так, как живут демоны, очень просто. Ты видел это сегодня в термах. У тебя будет неслабая магическая сила, свобода… то, что демоны считают свободой. Может быть, даже могущество и власть. А еще боль и тоска. Боль от невыполнимых желаний, тоска по тому, что они потеряли.
— Что же они потеряли?
— Любовь, счастье, покой… Что ты чувствуешь сейчас? Еще одно золотистое облако — теплое, нежное, убаюкивающее — накрыло мальчишку.
— Тепло, уют, — прошептал Атэр и почему-то всхлипнул. — Хорошо, спокойно, надежно… Ты такой… внутри, в душе?
— Это естественное мое состояние.
— А Гэл?! Энджи, разве ему плохо?! Разве он одинок?! Он не выглядит несчастным!
— Значит, ты плохо в нем разобрался, если так думаешь… Почему ты пришел ко мне, когда тебе приснился страшный сон? Почему не к нему?
— Не знаю… ты… ты утешил меня. Я знал, что утешишь. — Атэр задумался, а потом произнес медленно, как будто размышляя вслух. — Ты необычный. Рядом с тобой очень хорошо. Но ты… мне кажется, ты очень… беззащитный.
Энджи тихо засмеялся, а мальчишка поспешно уточнил:
— Тебя ранит несправедливость. И у тебя нет никакого щита. Но когда тебе больно, всем остальным тоже становится больно. Наверно, поэтому не хочется тебя огорчать. А чтобы тебя не огорчать, нужно поступать всегда хорошо и правильно. Но поступать всегда правильно — с ума сойдешь! С Гэлом, наоборот, легко, весело. Он позволяет делать все что хочешь. Он никого не боится.
Великое дело личный пример. Определенно демоны нравятся парню больше, чем ангелы. Один демон. Я.
Утром Энджи был тих и задумчив, Гермия порхала по хозяйству, выспавшийся Атэр маялся от безделья. Я ждал вечера, чтобы пойти на встречу с моим неожиданным человеческим осведомителем. И, чтобы не тратить время понапрасну, принялся обучать мальчишку магии.
Потом к нам присоединился Энджи, и обучение перешло в новую фазу. Он внес немного спокойствия в образовательный процесс. Вдохновленный его примером, я перестал орать на ученика и некоторое время пытался быть уравновешенным и справедливым. Но это было нелегко.
— Хватит! Отстаньте! Надоело! — заявил наконец упрямый Атэр. — Ерундой занимаемся! Лучше скажите, чего мы здесь сидим?! Когда попадем во дворец?
— Во дворец тебе?! — сорвался я в очередной раз. — Обойдешься! Нечего тебе там делать! Сидим все, понимаешь, голову ломаем над тем, как ему во дворец попасть! Хватит! Мне тоже надоело!
— Ах так! — Мальчишка побледнел от возмущения и схватил свой, гиматий. — Тогда я сам туда пойду. Пойду, и все! Один! Без вас обойдусь!
Он выскочил из комнаты и громко застучал сандалиями по лестнице, спускаясь вниз. Поймал я его уже на улице. Атэр отчаянно сопротивлялся, брыкался, норовил побольнее пнуть меня, пока я за шиворот тащил его обратно. Во дворец он собрался! Ждут тебя там, как же! Хорошо, если стража просто прогонит. А если этот олух сдуру попытается потихоньку пролезть в какое-нибудь открытое по случаю жары окно или дверь — нарвется на демоническую защиту, и все, привет. Не будет Атэра…
— А ну тихо! — рявкнул я, устав выслушивать его жалобы на нашу черствость и воспоминания о том, как мы обещали ему помогать. — Сегодня вечером я узнаю, как попасть во дворец.
Мальчишка моментально заткнулся (таким образом выразив свой восторг) и, похоже, принялся терпеливо дожидаться обещанного.
