ГЛАВА 19
Лучезарный
Солнце село. Арэлл стояла возле телепорта, наблюдая, как магические врата выпускают метательные машины. Покачиваясь на неровностях земли, орудия медленно выплывали из крутящейся воронки, и тут же несколько вивернов подхватывали их, чтобы перенести на вершину холма.
Потом стали выводить лошадей. Многие из всадников уже знали элланку и радостно приветствовали, отпуская шуточки по поводу ее не женской одежды и оружия. Девушка улыбалась в ответ, машинально отвечала на вопросы, а сама напряженно вглядывалась в лица воинов. Атэр должен был прибыть с конницей.
— Хайре, Арэлл! — раздался вдруг из рядов кавалерии знакомый, насмешливый голос.
Она стремительно повернулась на звук и увидела улыбающегося эллана. Миновав территорию воронки, он подъехал ближе и спрыгнул с коня. Арэлл удивилась — юноша стал как будто выше за то время, что они не виделись. Раздался в плечах.
— Хайре, Атэр…
Наверное, что-то не так было у нее с голосом, потому что он вдруг перестал улыбаться, шагнул вперед и обнял ее.
— Ты жив.
— А ты сомневалась?
— Не знаю…
— Критобул рассказал мне о Симплигатах. Ты спасла меня… — Эллан хотел сказать еще что-то, но из темноты послышался голос Рамира:
— Атэр, тебя ищет Ориан. Говорит, срочно.
Юноша с досадой оглянулся, потом крепко сжал ладони Арэлл:
— Я сейчас вернусь. Дождись меня, хорошо? — Отпустил ее с видимой неохотой и, несколько раз оглянувшись, ушел.
Арэлл улыбнулась, глядя ему вслед. Впервые за очень долгое время она почувствовала, что на сердце у нее легко. Одиночество, которое давно преследовало, отступило. «…У тебя нет будущего», — вспомнила она неожиданно предсказание демоницы-пророчицы, к которой ходила давным-давно вместе с Лоллой. И поняла вдруг, что это неправда. Сейчас ее будущее было совсем рядом, крепко связанное с Атэром…
Элланка задумалась так глубоко, что вздрогнула, услышав сухой кашель. Дряхлое существо, похожее на волка, сидело на земле у ее ног и смотрело раскосыми красными глазами.
— Ну, здравствуй…
Говорило оно с трудом. Голос был глухим, хриплым. В свете костров перекошенная, тощая фигура, замотанная в обгорелую тряпку наподобие тоги, казалась нелепым подобием человеческой.
— Кто ты?
Вукодлак ухмыльнулся зубастой пастью:
— Раньше меня звали Эмил. Но тебе ничего не скажет это имя. — Он по-звериному принюхался, зыркнул по сторонам и снова уставился на девушку. — Я пришел показать тебе кое-что. То, что ты всегда хотела узнать. Прошлое… Очень давнее прошлое.
— Кто ты?
— Заодно узнаешь… Разве не знания и справедливость — то, к чему ты стремишься? Разве не знания — самая могущественная сила в этом мире? — Он сверкнул зрачками из-под косматой шерсти на низком лбу. Наклонил голову, и в хриплом голосе послышались угрожающие, рычащие нотки. — Я шел за ними через Тонкий мир. Преодолел Хаос! А ты спрашиваешь — зачем?!
— Я спросила не это, — возразила она.
Шумно выдохнув, он раздраженно продолжил:
— Ты должна увидеть то, что я вынес из Зеркал памяти! Ты должна знать… Я без особой радости общаюсь с тобой. Но, видишь ли, когда-то давно отец создал меня. И то, что я собираюсь показать тебе, важно для моего создателя. Вижу, заинтриговал тебя. Присядь. Может быть, я дам тебе оружие против него…
— Я не понимаю о чем ты!
— Не бойся. Сядь. Я не причиню тебе вреда. Я даже не существую здесь. — Вукодлак взмахнул рукой, и та прошла сквозь камень. — Видишь? Мое тело до сих пор торчит в Хаосе. Сейчас перед тобой всего лишь слепок. Энергетическое отражение…
Арэлл опустилась на землю напротив странного гостя, все еще не понимая, что ему нужно.
— Я переполнен знаниями, — бормотал тот себе под нос. — Скоро лопну, как старый бурдюк, и они хлынут из меня… Смотри в мои глаза.
Элланка взглянула на существо и вдруг почувствовала, как начинает терять зрение. Свет костров вокруг «поплыл»… Мир крутанулся вокруг своей оси и, спустя мгновение, ночной лагерь исчез. Она стояла в великолепном зале, освещенном светом тысяч рубинов, вплавленных в камень стен.
Здесь не было окон — казалось, гигантское помещение находится глубоко под землей. Арэлл глубоко вздохнула, обернулась… И с головой провалилась в яркие воспоминания.
…Волны, похожие на шелк, мягко касались песка. Ветер пах солью. На вершине обрыва золотились сосны с шершавыми стволами. Бесконечное море сверкало сотнями солнечных бликов.
Из воды, поднимая тучи брызг, выпрыгнул молодой архиангел и, словно бело-рыжий дельфин, с плеском упал обратно.
— Нет ничего прекраснее моря!
Юноша вылез на мелководье и лег животом на дно, позволяя волнам перекатывать через свою спину. Рыжие волосы, словно водоросли, плыли по воде. Изменчивые, как океан, глаза смеялись. Он нагреб полные горсти мелких ракушек и пристально рассматривал перламутр на их гладких створках.
— Как бы я хотел, чтобы ты также сильно любила его, Архэл.
— Вместо крыльев тебе надо было отрастить плавники и хвост, — улыбнувшись, сказала девушка, сидя на берегу. — Твое море, конечно, очень красиво, но…
— Но? У тебя есть сомнения? Впрочем, ты же не видела всего! — Ангел выразительно изогнул бровь, схватил ее за запястье мокрой рукой и потянул за собой.
— Нет! Денница! Я не хочу. Ну, хватит, перестань! — Она уперлась ногами в землю, но берег вдруг ушел из-под ее ног. И, как была в одежде и сандалиях, Архэл полетела в воду. Плюхнулась в волну, накатившую сверху. Погрузилась с головой в зеленоватую глубину, пронзенную столбами рассеянного света.
Не выпуская ее руки и довольно улыбаясь, архиангел указал вниз, под ноги.
Там мягко колыхались изумрудные заросли морской травы. Поднимались причудливые арки из розовых и красных кораллов. Стаи разноцветных рыб выпархивали и снова скрывались, а на дне волнами лежал белый песок.
Архэл открыла, было, рот, чтобы заговорить, но с ее губ лишь сорвался пузырек воздуха и полетел вверх. Денница усмехнулся, выразительно постучав себя пальцем по виску.
— Говори мысленно, глупая, — услышала она его смеющийся голос. — Мы же под водой.
Фыркнув, девушка слегка толкнула его согнутым коленом в грудь, оттолкнулась и поплыла над зеленым полем.
Это было похоже на медленный полет. Вода сама несла ее тело, ставшее вдруг абсолютно невесомым. Маленькие желтые рыбы стаями закружились вокруг. Стоило сделать резкое движение, как они тут же разлетались в разные стороны, чтобы через минуту приплыть снова. Напуганный ее приближением, со дна стремительно поднялся скат и потянул за собой шлейф песка, под которым прятался.
По обнаженному телу Денницы скользили солнечные полосы — отражения волн, а крылья рассекали воду, действительно, как два плавника.
— Ты похож на дельфина, — мысленно произнесла Архэл.
Он улыбнулся и показал вперед. Там, в густых зарослях, стояли белые мраморные колонны, поддерживающие легкий свод. Вокруг них тоже носились рыбы, поблескивая разноцветной чешуей.
— Это прекрасно… — «прошептала» девушка. — Здесь все такое… завораживающее. Не думаю, что я могла бы жить под водой, но вернуться сюда будет хотеться снова и снова…
Денница взял Архэл за плечи, резко притянул к себе, сжал ее голову обеими руками, крепко поцеловал в сомкнутые губы, а потом также внезапно отпустил. И когда она, озадаченно моргая, посмотрела на него, улыбнулся:
— Мне нравится, когда ты ценишь то, что я создаю.
— Я всегда ценю…
Она замолчала, заметив длинную тень, проплывающую мимо. Движения огромной серой рыбы с острыми плавниками и мощным хвостом казались медлительными, но были наполнены скрытой угрозой. Тело, готовое атаковать в любую минуту, изгибалось плавно и лениво. Юркие рыбки, шныряющие в водорослях, мгновенно исчезли. Морское дно словно вымерло.
На Архэл глянул желтый глаз с вертикальным зрачком, и она почувствовала странное стеснение в груди и легкое сожаление оттого, что меч остался наверху. Девушку словно окатило ледяным течением, в котором без остатка растворилось ощущение безграничного счастья, бывшего с нею весь день.
— Что это? — спросила она архиангела, внимательно наблюдающего за ее реакцией.
— Величественное создание, не правда ли? — Он перевел взгляд на рыбу, и та, словно повинуясь приказу, медленно поплыла прочь.
— Но она… хищник.
— Ну и что?
Длинный силуэт растаял в синей бездне моря. Архэл вздохнула свободнее, но находиться на дне больше не хотелось.
— Давай поднимемся.
Он кивнул и едва заметно нахмурился в мысленном усилии.
Вода вокруг закипела и, спустя мгновение, обоих выплеснуло на поверхность, прямо на берег солнечного острова. Этот, в отличие от прежнего, был усыпал розовым песком и зарос деревьями с листьями, похожими на веера. Белая дорожка вела к беседке, виднеющейся среди зелени.
Выжимая на ходу подол туники, Архэл направилась к дому. Крылатая тень друга, идущего следом, падала на нее, заслоняя солнце.
— Что тебя беспокоит? — спросил он, наконец. — Это была всего лишь рыба.
Она молча поднялась по ступенькам. В портике, на низком столике стоял хрустальный кувшин с водой, ваза с персиками, широкое блюдо с сотами. Мед таял под жаркими солнечными лучами.
Роняя на пол капли с длинных мокрых волос, ангел небрежно махнул рукой, и густой плющ мгновенно обвил колонны, защищая внутреннее пространство от яркого света.
Архэл опустилась на скамью, пытаясь разглядеть море сквозь резные листья, и сказала:
— Странно, что в твоем мире появились хищники.
Денница сел напротив, провел рукой по волосам, и они в одно мгновение высохли. Движением плеча создал на теле тунику, отсвечивающую желтым металлом, убрал с лица насмешливое выражение и стал готов к серьезному разговору. Но произнес совсем не то, что она ожидала:
— А кто живет в твоем мире, Архэл?
— Н-не знаю… Птицы, они поют по утрам. Бабочки… Я как-то не обращала внимания.
— Да. Ты не обращала внимания. — Он взял из воздуха кусок хлеба и стал крошить его на пол. Сейчас же из кустов возле беседки вылетел черный дрозд и, весело подскакивая на мраморных плитах, принялся клевать крошки. — Ты не замечала, потому что твой мир — это часть тебя. Ты не думаешь о нем, ничего не творишь специально, он просто живет вместе с тобой. О твоих птицах-бабочках не надо заботится, они тоже часть тебя… если тебя не будет, они исчезнут. А я создаю реальные вещи.
— Да, ты Архитектор, поэтому…
— Поэтому мне не интересно жить в иллюзорном мире. — Он отряхнул руки, притянул блюдо ближе к себе, взял маленький кусочек сот и показал его Архэл. — Это настоящий мед. Его собрали настоящие пчелы с настоящих цветов. И он по-настоящему сладкий. Хочешь попробовать?
Прозрачно-золотые капли текли по его пальцам, а глаза снова насмешливо прищурились. На мгновение Архэл захотелось забыть о тяжелом предчувствии, которое кружило вокруг нее, словно тень морского хищника. Захотелось снова вернуть ощущение бесконечного счастья. Но она отрицательно мотнула головой:
— Ты можешь создавать все, что угодно. Все, что можешь представить. И это не будет частью тебя. И твои создания смогут жить сами по себе. Но они… неужели они убивают друг друга?! А ты сидишь здесь, ешь мед и наблюдаешь за этим?
Он уронил кусок сот обратно в блюдо, задумчиво облизал пальцы и ответил:
— Нет. Не убивают. Здесь они просто существуют. Это все-таки мой внутренний мир.
— Но если это твой мир, Лучезарный, — взволнованно продолжила Архэл, — то как он мог породить хищника?
Архиангел вдруг резко поднялся, спугнув дрозда, все еще прыгающего по полу.
— Идем. Я хочу показать тебе кое-что. Ничего подобного ты никогда не видела! Это самое лучшее, самое удивительное из того, что я создавал.
Быстрым движением руки он открыл прямо в воздухе узкую сияющую «дверь» и жестом попросил собеседницу следовать за собой. Она пошла за ним, вместе с любопытством ощущая все то же тяжелое предчувствие…
За гранью вновь оказалось море.
Темное. С яростью бросающееся на высокий гранитный берег. Иссеченное длинными струями дождя. На его волнах покачивались грязно-белые льдины. Над головой с надрывным криком носились чайки — ледяной ветер сносил их в бушующую стихию, но они продолжали упорно возвращаться к скалам.
— Шторм! — Крикнул Денница на ухо оглушенной и ошеломленной Архэл.
Потом схватил за руку и потащил следом за собой вверх, в воздух. Они летели над землей, и под ними проносились леса, блестящие озера и реки, морские заливы, горы, пустоши, засыпанные снегом или песком. Низкие облака проливали дождь или расступались, пропуская жаркие солнечные лучи.
— Смотри! — Ангел крепко сжимал ее ладонь, указывая на серебристые рощи олив, на степи, поросшие ковылем, на заснеженные скалы. Глаза его горели восторгом.
Она видела все сразу и каждую мельчайшую деталь в отдельности. Лесные пожары, приливы, подводные течения, землетрясения, смерчи, теплые ветры и дожди. Пятнистого ягуара, следящего голодным взглядом за тапиром, идущим к ручью. Зимородка, стряхивающего с синих крылышек капли росы. Фиалки в тени водопада. Жука, раздавленного камнем. Крылатых существ, похожих на ящеров, с разумом в огненных глазах — с выпущенными когтями они бросались на змей в ожерельях из перьев, а те шипели и скалили длинные зубы. Люди с синей краской на смуглых телах подносили корзины с окровавленными кусками мяса огромной серой кошке, глядящей на них с благожелательным выражением на усатой морде. Дымящиеся хижины, вытоптанные поля, светящиеся пирамиды, заснеженные равнины. Юноша верхом на быке потрясал окровавленным копьем…
В какое-то мгновение она поняла, что не может выдержать больше, и закричала:
— Нет! Нет! Стой! Остановись! Хватит! Не надо больше!
Полет замедлился. Они заскользили вниз и оказались на берегу медлительной полноводной реки. Едва ноги Архэл коснулись земли, она выдернула ладонь из пальцев Денницы, отступила от него на шаг.
— Что это такое? — прошептала девушка, задыхаясь. — Я видела вивернов, пернатых змей, химер… Они не живут в одном мире. Не могут жить… Я видела снег и пустыни, горы и болота. Все вместе, сразу. Что это за мир? Как он мог возникнуть?!
— Ты права, он не мог возникнуть сам по себе, — спокойно подтвердил Лучезарный, глядя на нее без привычной нежной улыбки. — Я его создал.
— Как?! Ты не мог…
— Он реален. Он настоящий. — Ангел наклонился, зачерпнул горсть песка и просыпал его обратно на землю. — Он создан из «живой», плотной материи. Снег, пустыня, степи, джунгли, все вместе, сразу. Все, что только может быть, и все настоящее. Оно живет по своим законам. Творит само себя уже без моего участия. Представь, этот мир уже не зависит от меня, он живет собственной жизнью.
В его глазах горело счастье и одержимость творца, а Архэл снова почувствовала стеснение в груди, глядя на юношу.
— Как ты это сделал?
— Ничто не возникает из ничего, — Денница сел на плоский камень, сорвал травинку и принялся острым ее концом рисовать на земле сложные схемы. Разобраться в них мог лишь ангел-архитектор, но Архэл внимательно слушала, пытаясь понять. — Я брал матрицы… копии уже существующих тонких миров вместе с их природой — растениями, минералами, обитателями. Кое-что вырезал из пространства и соединял… — Лучезарный посмотрел на подругу упоенно, он наслаждался и гордился своим творением и ждал, что она тоже придет в восхищение.
— Эта земля идеальна. Она способна меняться и порождать новых существ.
— Но как ты это сделал?
Демиург улыбнулся с гордостью, протянул руку, и на его ладони загорелся красный шар, внутри которого переливалось и струилось живое пламя.
— Вот этим. Я соединил в нем часть собственной души, несколько элементов из Огненного мира, взял принцип действия твоего меча. Это орудие может плавить грубую и тонкую материю. И собирать ее по-новому.
Архэл опустилась на колени, сжала его запястья, заставляя поднять взгляд от сферы, горящей в пальцах, и посмотреть на себя. Теперь она знала, как называется новое чувство, ледяным ознобом пробегающее по спине и заставляющее сердце колотиться. Это был ужас.
— Послушай меня, — прошептала девушка, глядя в его прекрасное вдохновенное лицо. — Ты создал мир, которого еще никто не создавал. А вместе с ним — смерть, боль, страх. Эти существа не могут жить вместе, эти земли не могут быть рядом. Они станут убивать друг друга, все время, без конца. Каждый день. Из-за пищи, воды, места, потому что разные, чужие…
Огненная сфера исчезла из рук Архитектора, он нахмурился.
— Ты не понимаешь…
— Понимаю. То, что ты создал — ужасно. Эрнолтинаор знает?
— Нет. — Денница нахмурился, упрямо выдвинул подбородок. — Ты первая, кому я показал.
— Я не представляю, что он скажет. Но он должен видеть это.
Белый дворец старейшего архиангела освещало яркое солнце. Каждый зал звучал по-своему.
Один шелестел влажной листвой.
Другой наполняло журчание весенних ручьев.
В третьем сонно гудели пчелы и стрекотали кузнечики — стоило закрыть глаза, как тут же представлялась солнечная поляна, на которую опустился полуденный зной.
В четвертом было тихо. Только шелестели иногда одежды молчащих на скамьях вдоль стен, и время от времени Архэл задевала ножнами о край низкого мраморного стола. На нем, одна за другой, сменялись картины созданного Лучезарным мира. Степи, горы, цепи озер…
Сам творец сидел, глядя в пол, и машинально воплощал на своей ладони туманные полупрозрачные фигурки — животных, людей, растений. Они медленно перетекали одна в другую, приобретая порой вычурные, нереальные формы. За спиной Денницы стояли еще шестеро ангелов и, судя по их напряженным лицам, с нетерпением ждали решения.
Эрнолтинаор молчал, внимательно, сосредоточенно глядя на крошечный срединный мир. Рядом с Архитектором расположилось существо, чье лицо Архэл никак не могла рассмотреть — оно расплывалось сияющим пятном, как и все его тело. Виделся лишь неясный контур.
Эласеор, брат Архэлл, сидящий чуть в стороне, встретился с ней взглядом и подмигнул едва заметно. Улыбнулся и снова посмотрел на стол. Девушка чувствовала — все присутствующие, не отвлекаясь ни на мгновение, внимают ярким картинам нового мира, и каждый ощущает что-то свое. Но, похоже, ужас, который пережила она, не испытал никто.
Наконец, Эрнолтинаор пошевелился. По залу поплыл обрывок робкой мелодии, и тут же смолк.
Денница вскинул голову. С надеждой посмотрел на учителя.
— Ты нарушил все законы, которым я учил тебя, — сказал тот спокойно. — Ты знал, что не имеешь права создавать плотный физический мир.
— Но…
Наставник чуть повысил голос, не давая себя перебить:
— Ты не знаешь законы пространств, из которых сплавил свой мир, потому что не ты создавал их изначально. По этой причине твоя реальность не может быть гармоничной. Не спорю, ты виртуозно собрал все эти разрозненные куски. Придал им подобие согласованной системы. Но они не смогут существовать вместе. Если хотя бы одна составляющая поведет себя не так, как ты рассчитывал, его разорвет на куски. И уничтожит все, что находится рядом.
— Эрнол, послушай, — подал голос Рафаэл, самый молодой ангел, выходя из-за спины Денницы. — Я видел эти земли. Я был там. Они, действительно, выглядят непривычно, но это удивительное место. Завораживающее. В нем столько неразгаданного. Оно само порождает вокруг себя все новые и новые пласты, как распускающийся цветок. Их можно исследовать бесконечно.
Ангел оглянулся на друзей, и те ответили понимающими взглядами. Всех шестерых очаровал новый мир, все хотели знать о нем больше.
— Он наполнен смертью. — Резко сказала Архэл. — Разные расы, разные существа, разные законы. Хаос.
— Да, но это всего лишь первая попытка, — Рафаэл посмотрел на нее пепельными глазами, в которых светились синие звезды. — Все можно исправить…
— Как?! — воскликнула Архэл, вскакивая. — Как ты исправишь? Будешь карать провинившихся? Учить? Наказывать? Превратишься в грозную силу? Добьешься того, что тебе будут поклоняться? Существа, более могущественные, чем остальные, уже объявили себя на этой земле богами и черпают силу из жертвоприношений и молитв. Да, этот мир развивается сам по себе и с каждым шагом все глубже погружается в грязь, смерть и кровь.
Она замолчала, встретившись взглядом с Лучезарным, потому что на его лице отразилась боль, которую он испытал за свое детище.
— И что ты предлагаешь? — спросил он.
— Я не знаю… Его надо попытаться вернуть в прежнее состояние. Разобрать по кусочкам. Вернуть все назад.
— Ты предлагаешь его уничтожить! — Лучезарный вскочил и выбросил руку в сторону Архэл обвиняющим жестом. — Ты сама несешь смерть!!
Эласеор, целитель, подался вперед, крепко переплетая пальцы. Кисти его рук засветились золотым светом. Как никто в зале, он чувствовал, что атмосфера становится все более напряженной, и пытался разрядить ее на свой лад.
— Это мой мир. — Произнес Денница глухо, и фигурка раскидистого дерева с человеческим лицом растаяла дымом на его ладони. — Мое создание. Ты не знаешь, сколько любви, силы и самого себя я вложил в него. Как ты, никогда не создававшая жизнь, можешь говорить об уничтожении живого творения?!
Архэл почувствовала, как горечь сжимает ее горло, и произнесла тихо:
— Да. Я никогда ничего не создавала. И не создам. Я не умею творить миры. Могу лишь защищать. От боли. От оплошностей. От прямой угрозы. Когда Хаос рвался в наш мир из-за того, что рубеж, ограждающий его от остального пространства стал слишком проницаемым — я была на границе. Я стояла и держала щитом разрушительную силу, льющуюся в нашу сферу, пока Эрнолтинаор не закрыл прорыв. На моем тетраморфе до сих пор остались следы. Тогда мы узнали, что такое смерть. Узнали, что способны умирать в муках и отчаянии. Этот новый мир, который ты создал, раздирает на части. Он может взорваться в любое мгновение… — Она запнулась, а потом повысила голос, и он зазвенел в тишине зала. — Прошу вас! Не допустите этого снова! Не позволяйте нарушить равновесие!
Денница медленно опустился на прежнее место.
— Простите меня, братья. — Он опустил голову, и солнечный луч заиграл на его рыжих волосах. — Вы старше. Мудрее. Опытнее меня… И все-такивы не правы.
— Ты хотел использовать всю силу, данную тебе, — тихо ответил Эрнолтинаор. — Но ты не подумал о том, как это может навредить другим.
— Я не позволю уничтожить мой мир, — чуть слышно, но твердо ответил юный Архитектор. — Да, он очень молод, несдержан. Он кипит от скрытых сил. Но в нем бездна любви и красоты. Он невообразимо разный и единый. Он прекрасен и совершенен. Вы все живете в своих приглаженных, иллюзорных, слащавых мирках! Что вы можете знать о безграничной темноте леса, о звездах, которые отражаются в глубине моря? О мощи штормов, о красоте раскаленного солнечного диска, погружающегося в океан? О расплавленном золоте облаков, кипящих на западе, и холодном глубоком небе на востоке?! — голос его оборвался. Лучезарный замолчал, дыша часто и тяжело.
Архэл посмотрела на друзей, сидящих с ним рядом. На их взволнованных лицах отразилось понимание, доверие, поддержка. Они думали, чувствовали так же, как и он. Они были согласны с ним — ярким, мятежным создателем. А не с ней — осторожной и разумной. И только в глазах Эласеора Архэл увидела понимание и печаль.
— Что вы можете знать об этом… — прошептал Денница.
— Я знаю. — Неожиданно произнес безликий светящийся ангел, сидящий рядом с Эрнолтинаором. Его голос был похож на глубокий, мягкий удар колокола. — Я видел и чувствовал все, о чем ты говорил. Я переживал радость и отчаяние создателя. Но послушай меня. — Он наклонился вперед, и все увидели лицо, проступающее из ослепительного ореола. Невероятной красоты, оно принадлежало уже другому миру — Огненному. Более совершенному, чем их тонкие сферы. Пламя кипело в его зрачках, рвалось наружу через ангельскую оболочку. И Денница невольно отступил назад, не в силах выдержать взгляд высшего создания — огненного тетраима.
— Послушай меня, Лучезарный… Мы создаем жизнь. Не игрушку для великих. Не арену битвы между мирами. Не доказательство своей власти над пространствами. Только жизнь. Как бы ни была велика твоя любовь к своему созданию, если она будет причиной многовековых смертей, боли и отчаяния — ты должен отказаться от него. Признай, что оно ущербно.
Тетраим замолчал, и его нереально прекрасные черты снова растворились в облаке света. Лицо Денницы исказилось от внутренней борьбы с самим собой.
— В нем боль моей души, — прошептал он, и губы его искривились мучительно. — Счастье. Восторг от каждой удачно подобранной краски и звука. Боль неудач. А вы хотите уничтожить все то, что дышит вместе со мной, плачет и радуется?! Смысл жизни моей? — Его голос наполнился звенящей силой, гневом и отчаянием. — Я не позволю. Никому. Никогда!
В его руке возник алый шар, истекающий пламенем. Дворец содрогнулся от выплеснувшейся из орудия силы. Ангелы вскочили с тревожными восклицаниями. Тетраим медленно поднялся, светясь еще сильнее. Остался сидеть лишь Эрнолтинаор, на которого был направлен луч огненной сферы.
Архэл шагнула вперед и заслонила собой архиангела, готовая делать то, для чего была создана. Защищать. Хотя сердце ее сжималось от боли и страшного предчувствия.
Друзья Лучезарного встали за его спиной.
— Ты ослеплен отчаянием, — спокойно сказал Эрнолтинаор.
— Нет, это вы слепы! — закричал Денница в ответ. — Вы отягощены вашими древними знаниями! Да, я создаю жизнь! Настоящую, а не ее подобие!
Сфера в его руке засияла сильнее, и пол пошел мелкими трещинами.
— Остановись! — Архэл выхватила меч из ножен и направила острие клинка в грудь отчаявшегося бунтаря. — То, что ты защищаешь, не стоит этого.
— Не стоит чего? — произнес он сквозь зубы, глядя ей в глаза. — Того, чтобы ты подняла на меня меч?
Шар в его руке превратился в длинный жезл с пылающим граненым камнем на конце. И в тоже самое мгновение Эрнолтинаор поднял руку. Поток света ударил Денницу в грудь, окружая сияющим облаком, а контур тела тетраима запылал, растворяясь в ослепительном сиянии. Оно свернулось огненным колесом и накрыло юного Архитектора, вынося сквозь стены белого дворца, прочь от тонкого мира архиангела. Вниз.
— Не-ет!! — закричал Рафаэл и бросился следом за другом. Остальные пятеро, не раздумывая, последовали за ним.
Архэл уронила меч на потрескавшийся пол. Опустилась на искореженные плиты. К ней медленно подошел Эласеор. Сел рядом.
— Он верил, что защищает жизнь. Он хотел остаться со своим творением. И останется. Разделит его судьбу.
— Знаю, — прошептала она, глотая слезы.
— Они просто передвинут его мир как можно ниже от обитаемых пространств. Чтобы тот не мог повредить…
— Знаю! Я все знаю, брат. Не говори ничего…