ГЛАВА 4
Вестник
Кони ступали по каменистой земле, и Арэлл не могла поверить, что под их копытами, где-то в глубине, парят в пустоте два Симплигата — хранители равновесия. Радостное нетерпение постепенно утихло. Она больше не оглядывалась на каждый звук, надеясь увидеть эллана.
Сзади слышался голос Критобула. Он уже успел описать Гермии и Октавию их счастливое спасение, и теперь благодушно разглагольствовал:
— Я бы, конечно, другого пожелал. Но, вообще, если этот монстер не наврал, неплохо будет, если Атэр воротится.
— Ждешь? — тихо спросил Гай, подъехав к девушке.
Она утвердительно наклонила голову.
— Как думаешь, почему он не появился до сих пор?
Арэлл кинула взор на крутой каменистый склон, освещенный солнцем:
— Симплигат говорил, нужно время.
— А другой сказал, бойся последствий своих желаний, — с непонятной горечью в голосе произнес Гай.
Элланка внимательно посмотрела на мрачного преторианца:
— Ты не хочешь, чтобы он вернулся?
— Я не хочу, чтобы ты надеялась впустую. — Он стегнул жеребца и поехал вперед.
Арэлл тяжело вздохнула. Гай и раньше вел себя странно. То мрачнел без причины — то пытался выглядеть беспечным и веселым. То старался держаться к ней как можно ближе — то избегал со злобным упорством, и тогда Арэлл чувствовала на себе его тяжелый взгляд, а когда оборачивалась, телохранитель уже смотрел в другую сторону…
Дорога сузилась. Теперь кони шли, растянувшись цепочкой по тропе, петляющей среди огромных валунов самых причудливых форм. Некоторые были похожи на медведей, другие напоминали круглые человеческие головы с оттопыренными ушами и длинными носами, врастающими в землю. Встречались жабы, совы и гигантские жуки. Несколько раз попадались ровные прямоугольные блоки, над которым явно потрудились люди… или боги.
Ветер выдувал в дырах между камнями заунывные мелодии. Шелестел песком, тяжко вздыхал, теребил волосы и конские гривы. Солнце еще не склонилось к горизонту, но тени уже стали длиннее, а небо по-вечернему прозрачнее. Пора было искать ночлег.
Постепенно странные «скульптуры» сменились одинаковыми каменными шарами. Словно кто-то прикатил сюда все валуны одной формы или вырезал их на месте. На боку каждой сферы был выбит семиконечный знак солнца.
Гай оглянулся и указал на ближайший шар.
— Похоже, здесь жили огнепоклонники.
— Нет, — ответила Арэлл, — здесь они молились. А жили — там.
Элланка показала вперед, на арку, вырубленную в скале.
Друзья добрались до нее примерно через полчаса. Вход оказался открыт — ни ворот, ни решетки.
— Заходи, кто хочешь, значит, — прокомментировал Критобул. — Поедем или как?
— А что по этому поводу говорит наш уважаемый Аристид? — поинтересовался Октавий, многозначительно поглядывая на Арэлл.
— А уважаемый Аристид говорит, что чувство юмора у тебя дурное, — отозвался Критобул спокойно. — Все равно ничего путного сказать не можешь, так лучше не тужься зря.
Гермия насмешливо фыркнула. Октавий надулся.
— Другой дороги нет. Придется ехать. — Арэлл направила лошадь к высокому каменному своду, и спутники последовали за ней.
Они оказались в длинном туннеле под горой. Очень далеко, в самом его конце, виделся смутный отблеск — словно заходящее солнце отражалось от полированной поверхности и разбрасывало во все стороны яркие блики. Коридор был широк настолько, что в нем могли свободно разъехаться три квадриги. На потолке через каждые десять шагов виднелись большие круглые отверстия, сквозь которые падал рассеянный свет. В стенах скрывались боковые проходы, узкие или такие же просторные, как центральный.
Друзья настороженно поглядывали по сторонам и прислушивались, в любую минуту готовые отразить нападение. Но все было тихо, лишь, не умолкая ни на секунду, шуршал ветер.
— Похоже, здесь никого нет, — негромко сказал Гай Арэлл, не убирая пальцев с рукояти спаты. — Хотя, может, жители прячутся. Ты слышала когда-нибудь о местах, где поклоняются солнцу? Не древнему богу, не огненному демону, а просто солнцу?
— Нет…
В бесконечном туннеле не было ни колонн, ни барельефов, ни статуй, лишь постоянно повторяющиеся семиконечные символы, столбы света, падающие сквозь дыры в потолке, и ощущение пустоты.
— Интересно, куда все делись? — Октавий повертел головой.
— Ушли, умерли от болезней, перебиты воинственными соседями… — Гай похлопал по шее жеребца, грызущего удила. — Мало ли.
— Это точно, — подтвердил Критобул, заглянув в один из узких коридоров, мимо которых они проезжали.
— Я не понимаю вот чего, — Гай протянул ладонь, мазнул пальцами по стене, потом внимательно осмотрел их. — Здесь нет ни песка, ни грязи, хотя через дыры в потолке должен сыпаться мусор и затекать дождь.
Критобул пошарил за поясом, вытащил мелкую монетку, прицелился и бросил вверх, метя в круглое отверстие. Дупоний блеснул в луче света, но, ко всеобщему удивлению, не вылетел через дыру наружу и не упал обратно, наткнувшись на прозрачную преграду, а исчез. Растворился в воздухе.
— И никаких уборок, — глубокомысленно заявил атлет. — Кстати, и от покойников, если что, избавляться легко. Подбросил к потолку, и…
— Избавь нас, Фортуна… — суеверно проговорила Гермия.
Наконец, друзья выехали на круглую площадь. В своде горы над ней было широкое отверстие, через которое виднелся большой кусок открытого неба.
В центре возвышался постамент. Затаив дыхание, демоноборцы рассматривали статую мраморного юноши в военной одежде. Его грудь защищал чешуйчатый панцирь, надетый поверх туники. В поясные ножны был вложен меч. На голове — шлем с высоким гребнем. На ногах — шнурованные до колен сандалии. А за плечами распахнулись крылья, выложенные тонкими золотыми пластинками — это они сияли под солнечными лучами. Обеими руками юноша держал сверкающий золотой шар, размером с лошадиную голову.
— Это, наверное, и есть бог солнца, которому поклонялись жители, — сказал Гай.
— Это не бог! — неожиданно возразила Гермия. И в ее голосе послышалось волнение.
— А кто? — Критобул глянул на девушку с таким же удивлением, как и на скульптуру.
— Вестник. Высшее существо, несущее добро и свет.
— Друзья мои, но ведь это всего лишь легенды. — Октавий снисходительно посмотрел на бывшую рабыню и принялся терпеливо объяснять. — В древних элланских сказаниях говорится о том, что где-то там, наверху, в небесах, живут существа — благородные, прекрасные, добрые и могущественные. Полная противоположность демонам. Но никто никогда их не видел, потому что они не приходят на землю. А, соответственно, ничто не доказывает их существования.
Гермия сердито покраснела, хотела возразить, но сдержалась. Октавий повернулся к Арэлл:
— Ты должна была слышать эти легенды.
— Да. Я слышала.
— Но если бы вестники не приходили на землю никогда, зачем бы тогда этому поставили здесь памятник? — спросила Гермия, с вызовом глядя на морщившегося жреца. — Зачем бы стали поклоняться ему?
Гай нагнулся, пытаясь разобрать надпись на круглом мраморном основании:
— На каком это языке?
— Древнерэймский, — ответила Арэлл. — Я могу прочесть несколько слов. «Айон дигитус…» Айон — время, дигитус — победивший, то есть победитель…
— Лучезарный. Пространство и время победивший Зажигатель душ, — с неохотой, но бегло прочитал Октавий.
Критобул удивленно уставился на него и хлопнул по плечу так, что тот согнулся под тяжестью дружеской руки.
— Вот это ты молодец! Так прямо и понимаешь всю эту древноту?
Рэймлянин улыбнулся, довольный похвалой, и заявил небрежно:
— Там, у него за спиной, на стене тоже какие-то символы. Могу прочесть.
Над широким ходом, ведущим вглубь горы, действительно, виднелись надписи. Спутники направили лошадей к ним.
Чувствуя смутную тревогу, Арэлл оглядывалась на вестника, с загадочной улыбкой обнявшего золотой шар, изображающий солнце, и не могла понять, что ее тревожит.
— Он пришел сквозь времена и сферы пространств, — продекламировал Октавий, ведя пальцами с обломанными ногтями по округлым значкам, выбитым под первым изображением. Оно было настолько мастерским, что казалось будто вестник, стоящий в пустоте, на мгновение замер перед тем, как шагнуть вперед. Ветер трепал подол его туники и сильно дул в лицо, заставляя щуриться. В одной руке Зажигатель, по-прежнему, держал шар, в другой — длинный меч.
— Сквозь сферы пространств, — повторил жрец и продолжил уже не так уверенно, — гонимый жаждой знания.
На следующем барельефе юноша держал сферу в вытянутой руке. Перед ним стояли человеческие фигурки, достающие крылатому существу до колена, и в молитвенном восторге тянулись к сияющему шару. Свечение было изображено семью прямыми лучами, и те люди, которых оно касалось, оказывались разбиты на несколько кусков, как хрупкие глиняные статуэтки. Художник старательно очертил руки, ноги и головы, висящие отдельно от туловищ.
— Были слова его подобны пламени. Ужас и восторг несли они… — перевел Октавий и подошел к следующему изображению.
Здесь вестник вытянул руку. Из его ладони тянулись длинные нити. Они переплетались, перекручивались и ложились под ноги бога запутанным лабиринтом улиц. Лицо его было серьезным и сосредоточенным. Как у человека, решающего сложную задачу.
— В скале основал он город, — прочитал Октавий, хмурясь от мыслительных усилий. — Расплавил гранит огнем своим и проложил пути, осветив их стены негасимым светом. И не мог приблизиться к граду никто — ни зверь, ни человек. Лишь немногим дозволялось ступать в него, единожды в месяц, при свете полуденного солнца, чтобы прикоснуться к сфере огня негасимого.
Критобул повернул мрачно-сосредоточенное лицо к следующему барельефу и ткнул пальцем в шар с семью лучами:
— Это она — сфера огня?
Жрец рассеянно посмотрел на рисунок и продолжил перевод:
— Зажигатель душ ушел из солнечного града. Но тот стоял еще много столетий, пока народ вестника не услышал призыв. Повинуясь ему, люди пришли и… растворились в свете…
— Растворились в свете? — озадаченно переспросил Критобул. — И что это значит?
— Не знаю. — Октавий поморщился, то ли от чрезмерного любопытства спутника, то ли от собственной беспомощности. — Не могу понять. Дальше сказано, что на улицах воцарились тишина и запустение… — жрец провел пальцами по надписи и повторил — …тишина и запустение…
Некоторое время друзья молча стояли перед последним барельефом. Здесь человеческие тела попадали под лучи загадочной сферы так же, как на втором изображении. Только теперь они не разламывались на части, а дробились на мелкие кусочки, превращаясь в пыль.
— Это какое-то оружие. — Гай внимательно изучал шар на барельефе. — Похоже, оно уничтожает все, к чему прикасаются лучи.
— Это может быть просто фигура речи, — усиленно моргая после напряженного изучения текстов и массируя переносицу, возразил Октавий. — Автор мог подразумевать все, что угодно. Свет знания, например. И для наглядности изобразил его в виде шара. Чтобы читающие лучше представляли. А эти лучи… во всех древних свитках огнем иносказательно называется разум, мудрость, а огненным лучом — мысль. Можете мне поверить, во время обучения я прочитал их множество. А эти разбитые фигурки показывают, как может быть разрушителен огонь знания для невежественных людей.
— Что же тогда, по-твоему, означает «растворились в свете»? — скептически поинтересовался Гай.
— Поумнели настолько, что не выдержали своего ума и рассыпались, — хохотнул Критобул.
— Нет. Здесь все не так просто. — Гратх покачал головой, продолжая упорно разглядывать шар с исходящими лучами. — Похоже, на землю спустилось могущественное существо. Оно принесло с собой оружие или нечто, похожее на оружие. И люди на барельефах выглядят так, словно их разрезали.
— Но вестники не убивают людей! — воскликнула Гермия. — Никогда.
Гай посмотрел на элланку.
— А ты, Арэлл, что скажешь?
Та молчала.
Она ничего не могла произнести. Шар висел перед ее мысленным взором. Не каменный, грубо выбитый на стене, а настоящий, пульсирующий светом. Теплый и одновременно обжигающий, едва светящийся и слепящий. Маленькое солнце…
Ей казалось, она видела его. Раньше. Давно… Не оружие, но нечто, способное убивать. Арэлл предпочла бы не вспоминать прошлое. Или хотя бы не вспоминать его несвязанными друг с другом кусками — пусть откроется все сразу, чтобы она могла ответить на вопросы, свои и чужие. Если бы она попросила у Симплигатов вернуть память…
Гратх, не дождавшись ответа, кивнул на небо.
— Нам придется остаться здесь, — сказал он. — Скоро стемнеет. Завтра поедем дальше.
— А тут не опасно? — Гермия постаралась не выдать тревогу, но в ее голосе зазвучали нотки волнения.
— Кажется, это ты говорила, будто вестники не убивают людей? — добродушно усмехаясь, поинтересовался Критобул, вытаскивая сверток с провизией, из седельной сумки.
Бывшая рабыня тяжело вздохнула в ответ, ничего не сказала и стала помогать преторианцу.
Небо погасло быстро, но сумрак висел над городом недолго. Словно по волшебству, на стенах зажглись все символы солнца, и сразу стало понятно, почему их так много. Каждый излучал теплое желтое сияние, и вместе небольшие «светлячки» заливали центральный тоннель ярким золотистым светом. Сквозь дыру в потолке виднелся черный купол ночи. Шелест ветра стих.
…Арэлл сидела, прислонившись спиной к стене. С ее места была хорошо видна статуя вестника. Крылья и шар, по-прежнему, сияли. Красивое мраморное лицо не вызывало никаких воспоминаний — неизвестный мастер постарался сделать его совершенным, но оно вышло пустым и равнодушным.
Айон дигитус — время победивший. Зачем он приходил на землю? Почему никто никогда не слышал о нем? Куда исчезли люди, поклонявшиеся ему? Растворились в свете? Но как такое возможно?
«Может быть, хорошо, что я не помню всего, — подумала элланка. — Я знаю основное. Свой долг и свою цель. Мне нужно добраться до Нита и найти Зодчего».
Она оглянулась на давно уснувших друзей. Бесшумно поднялась и подошла к статуе. Приподнялась на цыпочки, опустила руку на золотой шар. Сфера была едва теплой. Гладкой, как стекло. Лучезарный с легкой улыбкой смотрел на девушку из-под высокого шлема, но его мраморные глаза казались слепыми.
Шар под пальцами Арэлл вдруг резко погорячел. Она поспешно отдернула руку, с удивлением посмотрела на обожженные кончики пальцев. Потом медленно перевела взгляд на статую… Вокруг той клубилось золотистое свечение, похожее на туман.
Элланка попятилась, чувствуя все более сильный жар, исходящий от сферы. Потом ей показалось, что за спиной раздался тихий шорох. Арэлл замерла и обернулась. У выхода с центральной площади стоял, прислонившись плечом к стене, человек. Высокий. Худой. В серой, под цвет стен, одежде с орнаментом солнечных символов на груди. С черными провалами на месте глаз. Но, присмотревшись внимательнее, девушка поняла — там никого нет, всего лишь причудливая игра света и тени.
Некоторое время она напряженно вглядывалась в коридор, затем глубоко вздохнула, повернулась… И едва не столкнулась с незнакомцем, каким-то невероятным образом снова оказавшимся у нее за спиной. Арэлл отпрыгнула в сторону. Выдернула меч из ножен и только теперь почувствовала — сердце ее, как бешеное, колотится о ребра.
— Ты кто?! — крикнула она хрипло.
Человек молчал, неподвижно стоя на длинной полосе тени от выступа стены. Зрение не подвело элланку в первый раз. Он, действительно, был невообразимо худым и изможденным. Скелет, обтянутый кожей. Длинная блеклая туника, разрисованная символами солнца, висела, как на жерди. Присмотревшись, девушка поняла, что вместо глаз у него, на самом деле, два размытых темных пятна.
— Кто ты? — повторила она, не опуская меч.
Незнакомец медленно повернул лысую голову. Взглянул на сияющего мраморного вестника и выдохнул долгий шипящий звук, похожий на шелест ветра. Элланка почувствовала, как по спине бежит холодок, но не успела ничего сказать. Существо исчезло. И вместе с ним пропала тень, лежащая на полу. Втянулась в стену.
— Зря вы сюда пришли, — услышала девушка позади себя. Стремительно обернулась, и успела увидеть серую фигуру за мгновение до того, как та растворилась в воздухе.
— Отсюда нет выхода.
Арэлл снова повернулась, но заметила лишь край серой одежды.
— Кто ты?!
Больше существо не дало себя увидеть.
— Тень. — Прозвучало за спиной.
Элланка почувствовала, как повлажнела ее ладонь, сжимающая рукоять меча. И сейчас же на стене, за светящейся статуей Лучезарного, появился огромный черный силуэт. Он угрожающе склонился над вестником, казалось, желая поглотить его.
— У всего есть тень, эхо, отголосок. У каждой вещи, существа, поступка, мысли, прихоти. Чем они сильнее, мощнее, материальнее — тем громче эхо, гуще тень.
Арэлл впилась взглядом в темный силуэт и слушала шипящий голос:
— Чем больше камень, брошенный в воду, тем выше волна. Свет Зажигателя был настолько ярок, деяния значимы, а мысли детальны, что они приобрели реальное воплощение. Мое. Каждый его шаг, каждое размышления — это я.
— Значит, ты должен помнить! — воскликнула элланка и стала задавать вопросы один за другим, торопясь, боясь, что тень исчезнет так же внезапно, как и появилась. — Зачем вестник приходил в срединный мир? Что произошло в этом городе? Что такое огненная сфера?
— Я не помню… — По силуэту прошла рябь. — Тень не должна постигать дел своего хозяина. Эхо не понимает значения слов, которые повторяет. Оно просто существует. И все.
— Так ты не можешь ответить на мои вопросы…
— Не на эти.
Арэлл вздохнула:
— Скажи хотя бы, почему ты стоишь у меня за спиной?
— Я могу существовать только за пределами взгляда. За частью твоего сознания, всегда обращенного во тьму. Это удел всех теней. Мир перед тобой ясен, потому что освещен твоим взором, мир за тобой загадочен и страшен, потому что всегда скрыт темнотой.
— Ты говорил, мы не сможем выйти отсюда…
— Здесь есть и другие тени кроме меня. Один голос может вызвать шепчущее эхо, легкий ветерок. Другой — лавину.
Элланка оглянулась, снова увидела мелькнувшие одежды. Силуэт на стене переместился.
— Ты хочешь сказать, какие-то дела вестника были не слишком… светлыми? Разве такое возможно?
— Намерения его всегда были светлыми, а последствия дел… Уходите отсюда, — неожиданно зашептало существо прямо на ухо Арэлл, а его фантом скорчился, сжимаясь, — уходите скорее! Пока ураган не проснулся.
— Куда идти? — спросила она так же тихо.
— Прямо по главному коридору. Сквозь арку. Быстрее.
Голос стих. Черная фигура стекла вниз и уползла под основание светящейся статуи.
«Голос, который может вызвать лавину…» — повторила элланка беззвучно и бросилась к спутникам.
— Гермия! Гай, Критобул! Вставайте! Октавий! Просыпайтесь!
Преторианцы пробудились сразу и, не сообразив в чем дело, схватились за мечи. Бывшая рабыня тоже еще не забыла, как надо вскакивать и бежать выполнять приказ госпожи или господина в любое время дня и ночи. Октавия же пришлось хорошенько потрясти за плечи, прежде чем он подскочил и начал выпутываться из гиматия, дико озираясь по сторонам:
— Что происходит?! Что случилось?!
— В чем дело, Арэлл? — тихо спросил Гай.
— Нам надо немедленно уходить, — ответила она, торопливо седлая свою лошадь. — Здесь стало опасно.
— Мне неохота проснуться в животе какой-нибудь твари. — Критобул рыкнул на жеребца, который пытался надуть живот, чтобы ослабить ремень.
— По центральному коридору, — сказала элланка Гаю. — Поезжайте, я за вами.
— Чего опасаться? — серьезно спросил Критобул, уже сидя в седле.
— Теней…
Друзья ехали, стараясь не шуметь, и настороженно оглядывались. Теней было слишком много. Они сами отбрасывали на стены огромные черные силуэты, и Арэлл казалось, что каждый может ожить в любое мгновение.
Боковых ходов стало больше. Темные провалы выглядели пугающе и враждебно — в любом из них могла таиться спящая лавина… Коридор вдруг резко вильнул, выводя беглецов на площадь. Точно такую же, как и прежняя. Со статуей Зажигателя в центре.
— Он не похож на первого, — прошептала Гермия. — Посмотрите.
Бывшая рабыня оказалась права. Этот вестник держал меч обеими руками. Голова его была чуть наклонена, взгляд исподлобья. Брови нахмурены так, что на лбу образовалась глубокая складка. Губы сжаты в тонкую линию. Мускулы ног напряглись. Казалось, он готов в любую минуту спрыгнуть с постамента. Золотая сфера валялась у его ступней, брошенная, как надоевшая игрушка.
Арэлл хотелось бы задержаться здесь, чтобы лучше рассмотреть скульптуру, но она сама поторопила спутников. Ей вдруг послышался тихий свист далекого ветра, и этот звук вызвал ужас.
— Вперед! — крикнула она, подгоняя лошадь.
— Здесь тоже барельефы! — Октавий свесился с седла, пытаясь по дороге прочесть запутанные надписи. Критобул, ухватил его за шиворот:
— Не задерживай! Начитаешься еще.
— Скорее!
Далекое завывание ветра теперь слышали все.
— Вижу выход! — Гай приподнялся в стременах. — Впереди арка.
И, словно в подтверждение его слов, повеяло ночной свежестью. Вдали циркнула одинокая цикада. Демоноборцы выехали на очередную площадь. Оставалось лишь пересечь ее, чтобы добраться до высокой арки, за которой виднелось черное ночное небо. Но лошади вдруг испуганно завсхрапывали, косясь по сторонам.
— Быстрее!! — крикнула элланка, борясь со своей всегда спокойной лошадкой, которая настойчиво пятилась назад, не желая подходить к арке. Девушка заметила серую тунику, мелькнувшую неподалеку от выхода, и тут же увидела ее прямо напротив себя.
— Тень…?
Существо медленно наклонило голову, подняло тонкую высохшую руку, и Арэлл почувствовала, как сзади что-то схватило ее поперек туловища. Потом рывком выдернуло из седла и швырнуло на землю.
Девушка покатилась по полу, вскочила, не чувствуя боли, выхватила меч. На нее надвигался огромный угольно-черный силуэт.
— Смехотворное оружие…
Он протянул руку с длинными, скрюченными пальцами. Элланка ударила по ней мечом, но лезвие не нашло на своем пути никакой преграды. Это было все равно, что резать воздух.
— Меня нельзя убить. — Прошелестел за спиной тихий голос. Хриплое дыхание Арэлл почти заглушало его.
Она стремительно обернулась. Успела заметить серую фигуру, и тут же получила сильный удар по спине, снова бросивший на камни.
— Почему ты напал на меня?! — Арэлл ожидала увидеть чудовище, а на нее бросилось то же самое существо.
— Держись! — раздался возглас Гая. Но преторианец не смог подбежать на помощь. Черная сущность отбросила его в сторону, как щенка, и снова повернулась к противнице.
— Уходите! — крикнула она, уворачиваясь от очередного взмаха длинной руки. — Бегите!
Элланка никак не могла поймать взглядом противника, стоящего за спиной. Каждый раз тень исчезала и наносила новый удар. Пока не сильно. Казалось, она играет, забавляясь тем, как девушка крутится на одном месте, мечется из стороны в сторону.
«Кто из них более опасен? — мучительно размышляла Арэлл, уклоняясь и отпрыгивая. — Серая тварь или ее гигантский черный двойник?»
Мимо промчалась Гермия верхом на своей гнедой, ведя в поводу лошадь с пустым седлом. За ней следовал Октавий. Арэлл показалось, что друзья успели проскочить через арку… Критобул с Гаем пытались пробиться к элланке, но у них ничего не получалось.
«Если он меня убьет, все будет впустую», — мелькнула в голове паническая мысль, и тут же в памяти на мгновение возникло видение светящейся статуи вестника с мечом в руках.
Арэлл проскользнула между руками тени и побежала. Существо в серых одеждах, не торопясь, последовало за ней, и его черный двойник замелькал по стенам. Задыхаясь, элланка вылетела на площадь, где стояло изваяние вестника, запрыгнула на постамент.
— Он тебя не защитит, — прошелестел неподалеку знакомый голос. — Он больше никого не может защитить. Даже себя.
— Почему ты напал на меня? — она смотрела на черный фантом, выползающий из-за угла. — Почему не выпускаешь из города? Зачем сначала предупредил об опасности?
— Я эхо, отголосок… Всего. Разума и безумия, жалости и ненависти.
— Чего ты хочешь?
— Ничего. Отражение не желает. Оно просто существует. Я уже говорил тебе.
«Как убить тень…? — Арэлл наклонилась, касаясь сферы, и через мгновение та засветилась, как на первой статуе. — Можно зажечь такой яркий свет, что в нем растворятся любые тени…»
Ладоням стало горячо, но девушка не убирала их. Золотое сияние просочилось между пальцами. Сжав зубы, элланка потянула шар на себя: «Можно уничтожить то, что эту тень отбрасывает…».
Застонав от тяжести сферы, Арэлл все же подняла ее: «Можно разбить источник света». Она бросила сияющий шар на пол, и тот гулко упал на камни, разбив одну из плит.
«Или… чтобы уничтожить тень, надо самой стать тенью!»
Девушка спрыгнула с постамента, вытащила меч и встала, повернувшись к сфере спиной. Сейчас же рядом с черной тварью на стене возник ее силуэт. Угольный. Чёткий. С оружием в руке.
Серое существо издало долгий свистящий звук, и длинная конечность его двойника вытянулась, превращаясь в копье. Обеими ладонями Арэлл обхватила рукоять балтуса, сжала изо всех сил. Ее отражение взмахнуло клинком, отбивая удар копья.
Это было безумное сражение. Элланка чувствовала, как пот струится по спине, и дрожат все мышцы. Словно она, действительно, дерется с сильным, опасным противником. Она представляла каждый удар, проводя его мысленно. Но при этом не двигалась с места, и существо за ее левым плечом тоже не шевелилось. Однако их тени продолжали атаковать — кружили, примеряясь, отступали и бросались друг на друга.
Когда наконечник копья задел руку отражения Арэлл, девушка почувствовала реальную боль. По ее предплечью потекла теплая струйка крови. Значит, ее могут убить. Но и враг тоже был уязвим.
Она услышала, как существо зашипело от боли, когда балтус рассек его грудь. И тут же в висках Арэлл закололо, кровь прилила к щекам, а ладони похолодели. Сердце замерло на несколько мгновений, и в короткий промежуток между двумя его ударами элланка проскользнула под длинными руками врага, оказалась за спиной, взмахнула мечом и разрубила тень пополам… Представила, как разрубила. Тварь за плечом взвыла, черный двойник задрожал на стене, пошел рябью и… рассеялся.
Арэлл знала, что это ненадолго. Отражение невозможно убить, только развеять на время.
Она убрала меч и, зажимая рукой кровоточащее плечо, поспешила обратно. Но не успела сделать даже несколько шагов, как увидела преторианцев, бегущих навстречу.
— Жива! — Воскликнул Критобул, отдуваясь с облегчением. — А мне Аристид сказал, что ты уже все. Того…
— Нет. Мне удалось вернуться из царства теней.
— Мы не могли к тебе пробиться. Все коридоры были затянуты мглой. — Гай оторвал кусок ткани от своего плаща и наскоро перетянул ее рану. А потом вдруг крепко обнял, прижал к груди, но тут же отпустил. Сказал, не глядя не девушку.
— Надо идти…
— Да. Как можно скорее…
Арэлл не запомнила дорогу обратно. Ее сознание дрожало и периодически падало во тьму. Она пришла в себя лишь на улице, под звездным небом. Попыталась среди друзей отыскать взглядом эллана. И не нашла его.
