Часть вторая
- Ты станешь мешать мне?
Неспешным шагом своих коней они таки не успели к темноте доехать до очередной деревни, и потому заночевали зарывшись в стог душистого сена на заливном лугу. Потому эльфка, которая к утру немного замёрзла и оттого проснувшись обнаружила, что спала обняв чёрного мага и даже нескромно прижавшись к нему в поисках идущего от горячего хомо тепла, оказалась злой как мокрая кошка. И всё же Тэлль ещё немного понежилась в уюте - тем более принимая во внимание, что обнявшая её за плечи рука волшебника отчего-то не спешила отпускать.
Перемирие from dusk till dawn? Интересно…
И лишь когда она закончила варить на костерке импровизированную помесь походной каши и кулеша, а потом, обжёгшись пробой, плясала вокруг подобно извивающемуся в трансе гоблинскому шаману да сыпала руганью как дюжина пьяных кирасир, Валлентайн позволил себе улыбнуться и ответить.
- Нет.
Тэлль замерла. Жестами и фигурой изобразила полное непонимание ситуации и даже отчаяние. А затем на миг замерла - и словно потекла всем гибким телом, отчего впервые видящий такое зрелище вблизи волшебник снова улыбнулся.
- Такое впечатление, будто у тебя вдруг все косточки внутри пропали.
- А, стандартная разминка, - отмахнулась эльфка и на глазок, щедрой рукой сыпанула в котелок всякой зелени.
По мнению отчищающего кинжал от многовековых напластований волшебника, запахло в утренней свежести просто замечательно. Настолько, что его собственный желудок тут же громко и требовательно заурчал.
- Ага, твоя тёмность тоже проголодалась? - Тэлль задумчиво почесала ложкой нос. - Жаль, у меня яду нет. Да и вряд ли тебя чем просто так проймёшь…
Лохмы уже подсвеченного утренним солнцем тумана почти застыли над лугом. Не спешили таять, но и не утекали к сокрытой ими речке. Так и висели светящимися дымными лентами. И Валлентайн, со скрежетом обнажив ложкой дно своего весьма объёмистого полумиска, всё же признал - жизнь если не прекрасна, то весьма и весьма к тому близка. Зато сидящая строго по ту сторону едва уже дымящего кострища, да ещё и почти с наветренной стороны, эльфка в ответ на "спасибо" сердито буркнула, что напрасно кое-кто не подавился.
Она совсем уж собралась идти мыть посуду - оказалось, что оба терпеть не могли всякой грязи - но тут выяснилось, что Тэлль ждёт добавка. Надо было видеть, с какой противной и кислой эльфийской рожицей она проглотила суповую ложку содержимого купленного по дороге здоровенного пузырька с рыбьим жиром. Затем кое-как зажевала ржаной корочкой. Ясное дело, после такого "лакомства" ломоть хлеба с полоской сала показался чуть ли не пыткой - но эльфка стерпела и это.
- Мерзавец, - прошипела она от отвращения и до тошноты захлестнувшей сытости.
Однако снова оказалось, что её мучения на этом вовсе не исчерпались. Волшебник последний раз прошёлся по кинжалу тряпочкой с искрящимся на ней каким-то заклинанием - но вовсе не чёрным, это уж Тэлль навострилась отличать почти сразу.
- Держи. И сделай полный комплекс зарядки. Мясца тебе таки надо немного нарастить.
Эльфка вслух и даже очень горячо поддержала эту идею - если она восстановит былую форму, то её шансы однажды воткнуть кому-то клинок меж глаз становятся не такими уж и призрачными. Правда, сначала очень не хотела брать в ладони кинжал.
- Клеймо в виде дракона - да это ведь что у нас в Вечном Лесу, что у вас, хомо - с этим очень строго.
Тут же она болезненно ойкнула. Потому что рука волшебника ловко поймала её за ухо и наклонила к сияющей на солнце стали.
- Всмотрись.
Надо признаться, Тэлль прекрасно рассмотрела бы и с расстояния - уж остротой зрения эльфы весьма превосходят другие расы. Однако она сразу поняла, что надо именно всмотреться. Извивающийся у самой рукояти дракон оказался вовсе не клеймом. Изображённый, казалось, до последней чешуйки и коготка, он даже в таком виде поражал взгляд загоревшихся восхищением зелёных глаз.
- Отпусти, скотина - я поняла.
Она осторожно потёрла горящее, словно только что побывало в клещах, чуть заострённое ухо и тут же ухватила из ладони Валлентайна клинок. Любовно осмотрела его, повертела в пальцах и всмотрелась как-то чуть искоса, с непонятным прищуром.
- А ведь тот мастер, похоже, видал живого дракона, - от благоговения она едва дышала.
Ещё бы не восхититься тут! Ведь даже самые старые легенды упоминали, что драконов повыбили задолго до них, и в нынешнее время чрезвычайно редкие изделия из драконьего зуба или чешуи стоили куда там на вес золота.
- Теперь ты понимаешь, от кого в той яме череп был?
Тэлль судорожно сглотнула. К несчастью, в это же время она попыталась кивнуть. И в результате, закашлявшись, получила пару гулких ударов кулаком по спине.
- Не смей прикасаться ко мне! - она отпрыгнула, хищно ощетинившись всей сущностью - и сейчас волшебник в полной мере ощутил, насколько же велика разделяющея их пропасть.
- Хорошо, хорошо, - он продемонстрировал пустые ладони в знак мирных намерений. - Но когда спим - мир?
Эльфка долго и недоверчиво пробовала, как клинок ведёт себя в руке, как перекатывается меж перехватывающих его ловких пальцев. К чести изготовившего это оружие мастера, кинжал оказался отменно сбалансирован. И когда хмурая эльфийская мордашка немного разгладилась - всё-таки Тэлль знала толк в оружии и чего греха таить, любила его - глаза её поднялись и встретились с ожидающим очередных каверз взглядом волшебника.
- Звучит весьма двусмысленно, и меня просто выворачивает наизнанку от одной только мысли о втором смысле… но ладно, мир…
Зайдя на всякий случай опять с наветренной стороны, она сначала медленно оттачивала правильность движений, затем прошлась по комплексу упражнений быстрее - и под конец провернула его на полной скорости.
- Ох, я и в самом деле ослабла что-то, - мокрая и донельзя запыхавшаяся Тэлль всё-таки углядела краем глаза, что чернокнижник творит чего-то у костерка с отчищенной с лезвия рыжей пылью - и на всякий случай отодвинулась подальше.
Как же Валлентайн хвалил себя за предусмотрительность, когда очищал клинок над расстеленным куском холста! Ведь проверка в пламени костра и с помощью пары не таких уж сложных заклинаний ясно показала - именно этим клинком и был убит тот дракон. И именно кровь зловещей твари запеклась на стали, словно вскипела и застыла на века. Потому волшебник осторожно собрал все до последней крошки остатки и заполнил ими почти доверху маленький пузырёк.
Правда, посвящать уже глядящую во все глаза Тэлль он в это дело не стал. Зрелище ползающего на четвереньках чёрного мага, наверное, со стороны и впрямь выглядело нелепым, если не сказать больше. Но ему было всё равно. Засушенная кровь дракона - в умелых руках это уже не что-то и даже не кое-что.
- Можешь пользоваться им, но с оглядкой, - почёсывая щёку, безо всякого почтения к некроманту укушенную комаром, невпопад ответил он на какой-то вопрос эльфки, уже когда под копытами отдохнувших за ночь коней снова звонко зацокали плиты широкого королевского тракта.
А сам думал, думал, думал…
Маленький шарик белого света, доселе медленно и бесцельно болтавшийся по обитой блестяще-серым шёлком комнате, встрепенулся. Замерцал ярче, заметался испуганным мотыльком. От этого меньше стали заметны пробивающиеся сквозь тяжёлые шторы лучики утреннего солнца, блеснула всякая мелочь, сваленная на столике трюмо. Правда, вся обстановка дамского то ли будуара, то ли спальни, от этого озарилась и уже не наводила мыслью на сладкую лень-дремоту.
Светлячок прильнул к зеркалу. Некоторое время таращился на своё ничуть не менее испуганное отражение, а потом метнулся к широкой кровати под кокетливым шёлковым с рюшами балдахином.
- Отстань, - донёсся оттуда недовольный спросонья женский голос.
Однако шарик света не угомонился. Всё так же мельтешил и старательно выискивал место, пока не осветил своим сиянием лицо спящей.
- Зануда, - беззлобно буркнула Сандра.
Волшебница отмахнулась от назойливого нахала. Однако не попала ладошкой - да не особо и старалась, по правде говоря. Она беззаботно перевернулась на другой бочок, отвернулась от источника света и задремала опять. От этого движения шёлковая, белая с еле заметным персиковым оттенком простыня окончательно сползла со спящей, явив сумраку спальни очаровательную фигурку. Однако светлячок ничуть не интересовался подобными пикантными зрелищами. Безмозглый сгусток магии, созданный с единственной целью - сторожить стоящую в весьма тайном месте башню Повелительницы - вновь принялся порхать у лица своей хозяйки.
И только сейчас стали слышны демонстративно чуть топающие шаги поднимающегося сюда по лестнице гостя. Спальня находилась на верхнем этаже, а посему любому, сумевшему добраться сюда и проникнуть внутрь (а это, смею вас заверить, весьма и весьма непросто) приходилось помимо нескольких витков обвивающей внутреннюю поверхность башни лестницы, преодолеть ещё и другие, куда менее мирные препятствия. Однако гость всем этим нимало не озаботился, и вот дверь в будуар хозяйки мягко и предупредительно распахнулась перед сильным волшебником.
- Всё спишь? - вошедший ничуть не смутился зрелищем, многим другим стоившим бы глаз, а то и головы.
Один глаз волшебницы приоткрылся, окинув эльфа сиянием прелестного фиалково-синего сияния. От одного только этого мимолётного взгляда в комнате непостижимым для непосвящённого образом посветлело.
- Ох, Эндариэль, я полночи парилась у магического зеркала, - Сандра снова легонько и очаровательно зевнула, а затем всё же, приличий ради, прикрыла уголком простыни бёдра.
- И что там видно? - пришедший сначала хотел расположиться в глубоком и так и манящем утонуть в себе кресле, но передумал. Подошёл к столику, выбрал из вазы крупный персик. Осмотрел его, беззаботно потёр об обретающееся рядом полотенце, лишая несколько невкусной лохматости, а затем с аппетитом впился в него зубами.
- Нахал, мог бы и меня угостить, - даже не подумав открыть глаз, волшебница шевельнула носиком, принюхиваясь.
Эльф пожал плечами. Затем всё же сообразил, что потакать мелким капризам красоток это не столько унизительно, сколь забавно - и повелительно шевельнул пальцами. От этого движения ещё один краснобокий и даже с виду аппетитный персик послушно взмыл в воздух. На лету он покорно потёрся всеми боками о полотенце, словно клянчащий у хозяйки сметану кот, и вплыл в ладонь волшебницы.
- Да ничего особо такого не видно, - Сандра мигом обглодала добычу, умиротворённо облизнулась, а остатки немилосердно зашвырнула в сторону гостя.
Хотя тот крепко рисковал лишиться глаза от пущенной меткой рукой косточки, но лишь переправил летящий предмет в вазу, а сам подошёл к шторам и, поколебавшись, раздвинул их.
- Негодяй, - сладко мурлыкнула волшебница, ничуть не переменив позу от залившего великолепную спальню потока солнечных лучей. - Если хочешь знать подробности, иди сюда. И сними ту дурацкую одежду - она тебе не идёт.
- Знаю, - мимолётно ответил эльф.
Миг-другой он раздумывал, а затем пожал плечами, и всё же дёрнул завязку на вороте. Последовавшие затем события ничуть не касаются никого кроме этих двоих… но всё же настал момент, когда два сцепленных в сладком безумии тела всё же наконец распались.
- Нет, всё-таки боги мудро поступили, - вздохнула волшебница.
Она поднырнула под руку откинувшегося на спину эльфа, улеглась головкой на его плечо, и только сейчас открыла по-настоящему глаза.
Одной рукой она мягко и осторожно рисовала пальчиком ведомые только ей светлые руны на широкой груди своего очередного любовника. Она мурлыкала мягкую песенку, подбирая пока что будущие слова. Но поскольку Эндариэль мудро помалкивал, Сандра в конце захохотала легонько и ущипнула того за бок.
- Если бы эльфы при своей красоте и изяществе обладали ещё и темпераментом людей - тогда бы от вас совсем никакого спасу не было. Прямо даже странно - до сих пор не могу привыкнуть. Столько мужчин домогается моего внимания, а тебя приходится тащить в постель чуть ли не силой.
- Ты словно коллекционируешь самых сильных волшебников, воинов, полководцев, - эльф сонно прищурился вбок на женщину, явно ожидая ещё каких-нибудь мелких женских проказ.
Однако, к его облегчению, женщина отнеслась к словам куда более философски.
- А ещё поэтов, учёных, бардов и капитанов кораблей. Это всего лишь хобби, остроухий ты мой. И поверь мне, куда лучшее увлечение нежели глушить бочками вино, строить всем подряд козни или затевать бесконечные войны.
- И приятнее, - на породистое лицо могучего эльфийского целителя выплыла мягкая улыбка.
- И приятнее, - Сандра кивнула одними ресницами. - И знаешь, каждый из них, в какие бы дальние края ни уходил, уносит с собой частичку моего тепла и Света.
- А, ну как же - помню, помню ту твою идею, - Эндариэль перехватил шаловливую женскую ладошку, вознамерившуюся забраться в запретные для посторонних взглядов области, и ласково чмокнул её. - Если бы в сердцах больше было Света, то войны и прочая гадость исчезли бы сами собой. Только вот, мон шер, как быть с гоблинами, троллями и прочими? Признаться, меньше всего мне бы хотелось представлять подобные гадости и тебя, в них участвующей…
- Фу на тебя, - волшебница коварно и легонько куснула в плечо. - Я признаю, что порочна и даже чуточку развратна - но не до такой же степени.
- Слушай, - эльф потянулся с наслаждением, отчего его стройное мускулистое тело заиграло сполохами зелёного сияния. - А отчего ты тогда не приручишь одного нашего чёрного знакомого? Уж я-то понял его намёк, как можно испортить талию волшебнице.
Сандра зябко передёрнулась.
- Да уж, если мы с ним перенесём битву в постель, тут уж никакие предохраняющие заклинания меня не спасут - и хорошо ещё, если потом будет девчонка с мощным светлым Даром, изящно подчёркнутым лёгким чёрным кантиком. А если мальчишка и строго наоборот?
Она выкарабкалась из-под руки эльфа, уселась на того сверху в позе победительницы, и с усмешкой затеребила его.
- Всё же, я не хочу рисковать. Слушай, я ещё не напилась - сегодня за Зеркалом я ходила по самому краешку, и мне нужно ещё чуточку положительных эмоций.
Волшебник в шутку поднял руки, словно капитулируя. Да по сути, он уже и капитулировал - его хладнокровное и почти безразличное к плотским утехам эльфийское естество всё же не осталось равнодушным к этой очаровательной самочке хомо, с успехом могущей конкурировать с самыми блистательными красавицами эльфийского двора. А потому, сладкая битва возобновилась вновь - причём, уже утопающим в нежном безумии краешком сознания эльф припомнил кое-что из древней книги - и сумел этим кое-что немного удивить и изрядно порадовать радостно изумлённую подругу…
- Уй, зараза ты моя, сладкая и ушастая. Влюбиться в тебя, что ли? - Сандра с колотящимся сердцем призналась себе, что она сейчас не может шевельнуть в этой сладкой неге ни лапкой, ни магией.
- Если б я был человеком, я бы тоже давно с тобой пропал напрочь, - эльф мягко и нежно целовал её, бережно гася и успокаивая бушующие волны.
- Ври, ври, - всё же волшебница нашла в себе силы усмехнуться.
Неизвестно, какую бы ещё дерзость она сказала бы, однако Эндариэль взглядом притянул со столика бутыль со сладким драгоценным соком пино нуар, бокал, и бережно напоил пересохшие от счастья губы подруги.
- Мурр, - благодарно отозвалась та. - И чего люди с эльфами воюют? Взяли бы всем миром, объединились да вывели с помощью магии новую расу - красивые, умные и ловкие как вы, и в то же время сильные и стойкие к жизненным невзгодам как мы.
Некоторое время целитель смотрел куда-то в пространство отсутствующим взглядом, и его рука с бокалом даже опустилась.
- Слушай, Сандра, а ведь эта идея не просто блестящая - она даже, не побоюсь этого слова, гениальная. Пожалуй, я подкину её умникам из нашей Академии Высокой Магии, и если способ найдётся…
Волшебница распахнула смеющиеся глаза, и ласковая синь затопила душу собеседника.
- Даже если не найдётся, его придётся изобрести, Эндариэль. Клянусь, мне и самой нравится эта вдруг пришедшая в голову прихоть, - вот тогда, мон шер, ты от меня не отвертишься - от тебя я с удовольствием обзаведусь парой-тройкой детей.
- Такая раса просто не оставит никаких шансов троллям и гоблинам. Мы их попросту задавим… ну, можно оставить им несколько поселений, чтоб боги не гневались. А гномы традиционно соблюдают нейтралитет, - быстрый соображением эльфийский волшебник заметил в своей ладони пустой бокал и возбуждённо отшвырнул его в сторону. - Слушай, милая, а ведь стоит признать, в твою очаровательную головку таки приходят ещё и чертовски умные мысли!
Сандра тихо хохотнула.
- Да я вчера ехала домой, смотрела в пути по сторонам. Последняя война нас, людей, чуть не доконала. В городах и деревнях мужчин практически не найти. Дошло до того, что многие сеньоры уже объявили на своих землях право вдовьей ночи.
- Э-э… что-то не припомню такого. Объясни, солнце моё, - бровь эльфийского волшебника в затруднении воспарила ввысь.
Последние два слова отчего-то согрели женщину, и она обняла своего любовника и друга, нежась в его надёжных и каких-то уютных объятиях.
- Один день в седмицу принадлежит вдовам, потерявшим на войне мужчин. Вернее, одна ночь. И по древнему закону, они не только имеют право выбрать себе отца будущего ребёнка, но и обязаны сделать это.
Эльф нехотя признал, что и у них было что-то подобное, и эльфийский двор наверняка вспомнит о таком. Хотя, надо признать, мысль одной смазливой белой волшебницы хомо заслуживает куда более пристального внимания.
- Я завтра буду у своей сестры - она вхожа в Круг нашей королевы, - шепнул он. - И начну потихоньку внедрять в умы твою идею, Сандра, и даже с королём поговорю. Такое дело не на несколько лет, и неподъёмное даже для всего Совета Магов. Но и при поддержке всех волшебников да власть имущих всё равно работы на века.
Судя по затеявшейся потом нежной и весёлой возне, дело вновь покатилось бы по накатанной амурной колее, но Сандра к своему неописуемому сожалению вспомнила, что сегодня в полдень совещание Совета, а потому на него надо прибыть, сохранив хотя бы остатки сил и неотягощённого грешными мыслями соображения.
- Погоди, - она нехотя отвернула губки в сторону, выныривая из сладкой пучины. - Кстати, нашего короля и его сановников подключить не выйдет. В Зеркале я увидела отрезанную голову его и кого-то ещё на каком-то то ли щите, то ли большом блюде. Четыре дня осталось. А учитывая, что нашему тёмному знакомцу до Имменора такими темпами осталось ехать примерно как раз столько, тут открывается весьма обширное поле для размышлений.
При одном только упоминании о пробирающемся сейчас где-то чернокнижнике породистое лицо эльфа легонько поморщилось. Он перекатился набок, оставив пока свои поползновения сделать с этой женщиной кое-что интересненькое.
- Кстати, я по поручению Совета побывал в баронстве Эрбис. Проверял, что там и как. Надо признать, этот Валлентайн не соврал ни в малости, - неохотно признал он.
Эндариэль прекрасно знал, что беззаботно раскинувшуюся рядом в обворожительном неглиже волшебницу точно так же, как и его, смущает Тьма. Её как носительницу лёгкой и сладкой светлой Силы, его - как эльфа. И в то же время, великими предками не раз и не два доказано, что Баланс Сил не шутка. Коль есть Свет, необходима и Тьма. Они попросту не могут существовать друг без друга. А потому, одна даже только мысль устроить некроманту что-нибудь заковыристое оказывалась не только глупостью, но и попросту губительным бредом.
- Малыш родился хоть и вопреки всему, но в будущем ему ничего не грозит. Чернокнижник, стоит отдать ему должное, сработал безукоризненно и целиком профессионально, - надо ли упоминать, с каким неприкрытым вниманием прислушивалась Сандра к этим словам.
- А ведь он знал, что мы в любом случае будем обязаны проверить его слова, - задумчивая женщина всё так же легонько и нежно ласкала своего любовника.
Сообщение, что хотя барон и повёл себя безрассудно, польстившись на какое-то золото, но с гробницей его что-то откровенно нечисто, легонько поморщило носик и лоб красавицы.
- Я даже побоялся глубоко проникнуть туда заклинанием, - неохотно признался умело искушаемый целитель. - Он сбросил вниз весь чёрный откат, и там под слоем грунта и щебня такая неприглядная свалка, что меня чуть не стошнило.
- Представляю, - волшебница брезгливо передёрнулась и поспешила перевести разговор в менее отвратительное русло. - Ну что ж, если ворон захватит власть в королевстве и подобно его предшественникам начнёт строить очередное Царство Тьмы, у нас будет чертовски законный повод выступить всем вместе. И если не свернуть ему шею, то до поры посадить в подземелья Башни Совета - на хорошую цепь.
Она пожала безукоризненной формы плечиками.
- Ну, а пока… я берусь провести частные беседы с остальными магами Совета и убедить их начать предварительную работу над нашей идеей.
- С другой стороны, неплохо быть эльфом - я вовсе даже не ревную, - легко засмеялся собеседник. - Представляю себе ваши альковные беседы и твои неотразимые аргументы.
- Ну и что? - волшебница опёрлась подбородком на его грудь и во всю мощь своих изумительных глаз окатила лицо эльфа взглядом. - Когда всё выгорит, ты всё равно будешь первым… и следующим тоже.
Сандра бросила мимолётный оценивающий взгляд в окно, заливающее их обоих ярким светом.
- Да провались оно всё! Ещё пару часов для аргументирования есть, - со сладкой улыбкой многозначительно мурлыкнула женщина. - Я таки со временем таки воспитаю из тебя, Эндариэль, хорошего любовника…
Прошло несколько дней пути, и перед обоими всадниками возник сказочный Фалинор. Гордый, великий и красивый город. Словно надменная красавица в зеркало, смотрится он в своё отражение в водах широкой реки. Белого камня стены и башни, остроконечные серебрёные шпили. Не зря когда-то он был столицей богатого и славного королевства. Однако пало оно не под ударами врагов и не от сбывшегося какого-нибудь древнего пророчества - устроители города предусмотрели это всё. Только вот, как и в любом деле, самым слабым оказалась человеческая составляющая.
Изнутри, словно щупальца болезни, именно изнутри и пришла беда. Неповиновения черни и баронские бунты; взвинтившие цены на зерно купцы и последовавшая за гражданской войной разруха доконали некогда великую страну. И кое-как вновь сколоченное потомками маленькое королевство предпочло своей новой столицей находящийся чуть дальше от гор Имменор. Хотя былая красота этого города почти и не померкла, однако он стал с тех пор понемногу чахнуть, словно отвергнутая красавица…
- В таком состоянии Фалинор и находится по сей день, - грустно закончила своё повествование Тэлль, когда оба путешественника остановили коней на том месте дороги, где она спускалась к широкому каменному мосту, а на той стороне во всей красе раскинулись остатки былого величия.
Впрочем, остатки эти весьма впечатляли даже сейчас. Потому и неудивительно, что волшебник не без сожаления стряхнул видения вызванных рассказом эльфки наваждений. А затем поинтересовался - откуда же простая эльфийская головорезка так хорошо знает историю?
- Фалинор и Имменор некогда были заложены эльфами, в расцвете нашего могущества, - нехотя ответила Тэлль. - Тогда климат ещё не изменился, и здесь всюду простирались леса и священные рощи.
Рука её в такой величественной тоске указала вокруг, что Валлентайн сразу догадался.
- Судя по всему, некоторые остроухие ещё питают надежду вернуться хозяевами?
- Ну, в общем, да, - эльфка не стала отпираться, и лишь дерзко задрала носик.
Валлентайн весьма мудро предположил, что если женщина захочет что-то сказать, то всё равно скажет. А потому не стал приставать с расспросами. Лишь тронул поводья своего гнедого, посылая его вниз к мосту. Пристроившись за телегой торговцев фруктами - так сладко и ароматно оттуда потягивало - они без особых помех добрались и до ворот.
Здесь, во внутренних районах королевства, быстро забыли прошедшую войну - слишком уж редко такие события докатываются сюда. Стражники если и почесались в их сторону, то не иначе как гоняя под доспехами вшей. Сержант равнодушно принял положенную за въезд плату, и тут же переключился на следующих. А волшебник и эльфийка направили своих коней в раскалённое горнило мешанины зданий и улиц.
- Фу, - непритворно поморщилась Тэлль. - Отчего, чем больше город хомо, тем большее отвращение он у меня вызывает?
- Просто, не любишь ты нас, - усмехнулся Валлентайн, с высоты седла высматривая нужный указатель.
Эльфийка ещё немного позлобствовала - мол, хомо не добротный лук и не родник с чистой водой, чтобы их любить, но довольно быстро угомонилась. Тем более, что волшебник таки углядел среди обретающихся у ворот стрелок, указующих путь к постоялым дворам, складам и конторам купцов и даже в квартал увеселительных заведений, то, что ему было нужно. Нацепив болтающееся около него заклинание на голову своего гнедого, волшебник мог быть уверен, что теперь коняшка сам разыщет путь.
- А зачем нам целитель? - недоумевала Тэлль, когда после недолгих петляний кони всё-таки привели своих седоков к добротному двухэтажному особнячку. - Моя дырка в ноге почти зажила - хоть та ведьма работает и грубо, но весьма действенно.
Не удостоив эльфку сколько-нибудь вразумительного ответа, волшебник набросил уздечки на отполированный почти до блеска гранитный столбик, и направился к крыльцу. Внутри оказалось, к вящему удовольствию, сумрачно и даже прохладно. Естественно, в таком большом городе целитель был не один - но тем не менее очередь тут имелась, и приличная.
Самым великосветским образом её проигнорировав, Валлентайн бесцеремонно пошёл к двери, откуда до его восприятия доносились сполохи волшбы. А на все возмущённые вопли почтенных и не очень горожан он просто плюнул посреди мраморного пола, отчего там на мгновение взвился огненный куст. Затем волшебник внушительно показал трепещущим обывателям кулак и продолжил свой путь.
Целитель как раз закончил пользовать обварившегося крутым кипятком повара с кухни герцога как-его-там, но коллегу по мастерству встретил отнюдь не с распростёртыми объятиями. Хотя положенные приветствия он всё же пробормотал - правила и традиции придуманы не нами, не нам их и нарушать.
- Я вас надолго не задержу, мэтр, - Валлентайн предъявил свою варварски изгрызенную комарами физиономию и шею. - Чешется и зудит так, что ой-ой…
Выяснив, какой дорогой ехал пострадавший, чопорный целитель пришёл в изрядно весёлое расположение духа.
- Ну вы словно дети малые, - он уже мягко выпустил из кончиков пальцев свою силу, приводя внешность коллеги в должное, по его мнению, соответствие с правилами приличий. - Там же самые лютые места. Когда-то болота были - но воду маги отвели. Потом один барон там деревню поставил… не помню, как назвали, но люди её быстро переименовали в Комарёвку - а потом и вовсе сбежали оттуда.
Он откинул голову, полюбовался своей работой, и кивнул.
- Ну вот, совсем другое дело. На будущее, лорд, комариные укусы не стоит так чесать. Кстати, чуть ниже по улице есть лавка колдуна - если сами не можете этих кровососов магией отгонять, купите у него пару-тройку свитков.
Пока Валлентайн любовался в большое настенное зеркало своей ставшей словно новенькая физиономией, хозяин кабинета и всего дома бегло осмотрел бедро эльфки. Хмыкнул насчёт некоторых ведьм, редкостных сучек но всё-таки знающих своё дело. Поправил что-то там своей магией, отчего у чёрного мага почти нестерпимо засвербело пониже спины.
- Эй, полегче, мэтр - наши силы практически несовместимы. Да, кстати, не подскажете, как бы эту тощую жердь быстрее привести в божеский вид?
Целитель выслушал перечисление уже принятых мер, одобрительно кивнул, а затем достал с полки пузырёк и сунул в ладонь проворно и с облегчением юркнувшей в штаны Тэлль.
- Чайную ложку перед едой. Я этим снадобьем раненых на ноги подымаю, чтоб быстрее силы восстанавливали, - пояснил он в ответ на недоумённые взгляды.
Хотя расценки у старикана оказались не то, чтобы просто высокими, а по мнению Валлентайна, и вовсе грабительскими, с пригоршней золота он всё же расстался легко. Уж принцип, когда с богатых клиентов целители дерут втридорога, чтобы хоть как-то иметь возможность применять весьма дорогостоящие ингредиенты к малоимущим, он знал неплохо и считал справедливым. Ведь далеко не всё можно исцелить только Силой, дамы и господа…
Но совет старикана показался обоим авантюристам хорошим. Потому они уцепили своих коней за поводья и по чуть покатой, залитой полуденным солнцем улице направились в указанном направлении.
Такую лавку можно найти в любом городе, и даже в больших сёлах на перекрёстках дорог. Потому волшебник запросто раскрыл дверь и вошёл внутрь безо всяких колебаний и сомнений.
Статный старик с кустистыми бровями, весь такой из себя импозантный в длинном чёрном балахоне до пят, расшитом звёздами, кусочками зеркалец и прочей мишурой, сначала хмуро взглянул на покупателей, а потом всё же признал в лорде недюжинной силы волшебника, да ещё и носителя столь недоброй и многим ненавистной тёмной силы. Согласитесь, на фоне Валлентайна мрачная эльфийская головорезка с кинжалом и без кандалов - это сущая мелочь.
- Что вашей милости будет угодно?
Вдумчиво подняв глаза к подпирающим потолок балкам, волшебник назвал, что ему будет угодно - подходящий для некромансера свиток-заклинание от комаров, заготовку для магического посоха, да и вообще что-нибудь из товаров "не для всех". Старикашка в ответ поглядел этак задумчиво, пожевал губами в раздирающих мысли сомнениях, и наконец как-то неопределённо дёрнул плечом.
- Да не жмись ты, дедуля. И ты, и я знаем, что есть у тебя запасники, да и дверь чёрного хода ночью частенько открывается для своих, - благодушно отозвался Валлентайн, словно курица в соре роясь в знакомом по подобным местам ассортименте на прилавках - а вдруг и попадётся что действительно стоящее?
На физиономию почтенного колдуна в это время стоило посмотреть. С одной стороны, очень неплохо было бы, чтоб сильный волшебник глянул на особые, не для широкой продажи товары. А с другой - кто его знает, птица-то залётная.
- Да не связан их милость с тайной палатой, - любопытно озирающаяся эльфийка наконец разрешила раздирающие старикана сомнения. Уж каждый знает, что эльфы не только запросто чуют любую ложь, но и сами не врут.
- Что ж, пойдёмте тогда в заднюю комнату, - проскрипел колдун.
Кликнув помощника, чтоб тот пока постоял за прилавком, дедуган не мешкая пошкандыбал в полутёмный проход. Тут отчётливо пахло мышами, трухлявым деревом и пылью. И Валлентайн с неудовольствием прикинул, что не хотел бы он так закончить свой век - приторговывая по мелочам волшебным барахлом в лавке старьёвщика. С другой стороны, подобная участь ему вряд ли грозила - вроде хоть и бастарду, но дворянского рода отпрыску подобное занятие как-то не солидно. Да и не слыхал никто, чтоб чёрные маги до старости доживали. Один злыдень, помнится из истории, восемьсот лет воду мутил - но таки и ему помогли найти тропочку на ту сторону бытия…
Валлентайн в конце концов заполучил в свои руки заветный свиток от комаров. Сам он такого заклинания не знал - ибо не совсем та специальность. С другой стороны, были и у него свои секреты. Как же без того… но не будем раскрывать их до поры.
- Ах вот как оно, - хмыкнул он, внимательно и цепко прочитав написанные ровным почерком строки. - Заковыристо, но попробуем осилить.
И он медленно, старательно, принялся переводить заклинание на свой лад. Первый, второй разы не принесли успеха - однако на третий свиток вдруг полыхнул неяркой вспышкой света и рассыпался в невесомую пыль. Переиначенное заклинание готово было к работе, и теперь надёжно улеглось в памяти волшебника.
- Ох, дедуля, спасибо, - волшебник улыбнулся, утирая с лица честный трудовой пот. - Если там немного поменять кой-чего, то… людей, конечно, не получится. А вот эльфов, к примеру, можно пачками валить.
Колдун так явственно поменялся в лице, что Валлентайн даже немного позабавился в глубине души. Кто б мог подумать, что в захолустной лавке он найдёт подсказку к одному из немногих доступных ему Великих Заклинаний.
- Эльвенбейн? - с обречённой физиономией всё же поинтересовался осунувшийся и даже ставший вдруг как-то меньше ростом старик. В своём наводящем должный пиетит на клиентов роскошном одеянии он теперь казался… да нет - выглядел тем, кем он и являлся на самом деле. Жалким, старым человеком.
Тэлль обомлела. До сих пор считалось, что никто из нескольких известных в этом мире чёрных магов не способен на это заклинание. Эльвенбейн, великое проклятие Теней. Страшное и непонятное, но хорошо запомнившееся из истории заклятье, которое для любой расы, кроме эльфов, было практически безвредно - так, вроде лёгкого насморка на четверть часа. Но племя остроухих оно косило куда там чёрному мору или багряной лихоманке. Однако самое ужасное, что против этого никаких, даже слабых мер противодействия не существовало. Зелёные острова так и оказались очищены, когда зажатый наступающими войсками в угол Фейенир однажды шарахнул им… хорошо, что острова, а не материк. Само закончилось ввиду полного исчезновения там эльфов, и в метрополию не перекинулось.
- Я настолько доволен, старик, что в благодарность даже не стану лишать тебя жизни, - мурлыкнул Валлентайн, довольный как дорвавшийся до кринки сметаны котяра.
Теперь самое бережное отношение со стороны расы эльфов было ему гарантировано - пылинки сдувать будут. Ибо как бы ни старались извести его, но сбросить в окружающее пространство загодя заготовленное великое заклинание, произнеся всего лишь несколько слов, он перед гибелью успел бы всегда. Чёрного мага, знаете ли, так просто не убить.
Мгновения утекали за мгновениями, и только сейчас колдун с шумом перевёл дух.
- Надо же, я уж подумал, что ваша милость укоротит мне век, чтоб сохранить тайну, - признался он. - Заодно и этой головорезке.
Повозившись, старикан добыл из скрипучего шкафчика заплетённую бутыль, и с немалой сноровкой откупорил её. Лорд с эльфкой не стали ломаться, и причастились тоже. Если Тэлль всё ещё тряслась от безотчётного ужаса, то колдун после выпитого откровенно приободрился.
- Стало быть, просто так ваша милость шарахать не намерены… - рассуждал он. - Приберечь в качестве последнего, так сказать, средства?
Он залихватски осушил ещё одну простецкую оловянную чарку, и махнул на всё рукой.
- А-а, ладно. Всё равно, от таких случайностей не убережёшься. Знал, на что иду, когда открывал лавку, - и принялся выкладывать на стол припрятанный от чиновников из ратуши товар.
Добрая половина вещей и вещиц откровенно мерцала заметной только магу аурой отчуждения. Это значило, что предмет хоть и волшебный - но что оно такое есть, никому известно не было. И лишь сильный волшебник, к коим Валлентайн с некоторых пор без ложной скромности причислял и себя, мог произнести над таким заклинание Истины. Или Прозрения - у разных магов оно и называлось, и звучало по-разному, да и применялось совсем различными способами.
А стало быть, придётся тут попотеть…
Тэлль носилась туда-сюда, разнося идентифицированные диковины и раскладывая их после указаний Валлентайна на три кучки. Первая - это откровенное малополезное барахло, которое не жаль выложить на прилавок на всеобщее, так сказать, обозрение и покупку. Вторая, куда меньшая, это стоящие вещицы, которые стоило бы приберечь для себя или хороших знакомых. И в самую маленькую, третью, отправлялись редкие находки, над которыми ещё стоило подумать.
Иногда волшебник и почтительно внимающий колдун коротко совещались или даже спорили, и тогда после короткого диспута, в котором эльфка понимала едва ли отдельные слова, вещица меняла первоначальное направление и относилась к другой, медленно растущей груде вещей.
- А вот с этим, деда, лучше бы не связываться, - проворчал усталый, но довольный Валлентайн, вертя в пальцах пузырёк со светло-серым и с виду безобидным порошком.
Чего греха таить - хоть он и снял уже давно свой камзол, ведь работёнка отнюдь не из серии не бей лежачего - но любил он такое дело, повозиться со всякими диковинами.
- Так мне сказали, что это что-то вроде для проверки на яды, - старик под шумок хряпнул уже пятую чарку, и теперь уже разрумянился и расхрабрился вовсю.
- Строго наоборот, - волшебник строго взглянул на своего куда менее наделённого Силой коллегу. - Если питьё или еду напичкать ядом, а потом сверху посыпать этой дрянью, то в течение четверти часа ни заклинанием, ни соответствющей вещицей, которая яды обнаруживать просто обязана, распознать нипочём не удастся.
Завидя, что колдун откровенно озадаченно чешет в затылке, Валлентайн пожал плечами.
- Слыхал я про такие зелья. Кому надо, потравится, а злоумышленнику за четверть часа далёконько удрать можно… Однако, послушай хорошего совета, дед - хоть у тебя это и купят, да отменную цену дадут, но лучше бы тебе грех на душу не брать и с этими делами не связываться.
- Всё верно, - вздохнул дедок, - Жизня, она дороже. Не те, так другие живота лишат.
И пузырёк с оказавшимся столь мерзким порошком отправился в растопленную несмотря на лето печь. То ли колдуну в таком возрасте холодно даже летом было, то ли дедок втихомолку от городских властей да акцизных чиновников и сам тайно варганил всякие-разные зелья, но печь в соседней комнате топилась, и эльфка даже уловила витающие там слабые запахи чего-то приторно-едкого.
- А против некромансеров тут что-нибудь отыщется? - с неуёмным эльфийским любопытством поинтересовалась Тэлль, когда наконец с определением и сортировкой содержимого здоровенного сундука наконец было покончено.
Пальцы и нос у неё легонько зудели. Да и то сказать, от магии в комнате колдуна нынче было просто не продохнуть - но оба мужчины выглядели откровенно довольными. Колдун понятное дело, а вот чёрный маг, похоже, любитель всяких таких хитрых дел. Тэлль прислушалась к своим ощущениям и согласилась, что в магии всё-таки что-то интересное есть.
Колдун строго взглянул на неё из-под взлохмаченных бровей, а затем хмыкнул.
- Нет, такого товара у меня нет. Патент и лицензию я выправил, но не на такое же… - хотя Тэлль живо навострила свои замечательные ушки, но поганый дедок распространяться дальше не стал.
- Не говори, пусть сама догадается, - посоветовал ему отдыхающий на колченогом стуле Валлентайн.
Эльфка показала волшебнику язычок, демонстративно надула губки и отвернулась задрав носик. Но сама тут же задумалась - а зачем она это сделала?
Валлентайн поковырялся в груде мерцающих разными аурами вещиц не-для-всех. После некоторых изысков он выбрал изящное витое колечко старинной работы, и по виду как бы не эльфийской. Прикинул - а ведь самое оно, кажется.
- Тэлль, а ну-ка, примерь.
Эльфка горячо возразила, что она себе лучше руки оттяпает, чем примет от некроманта хоть какой подарок. Однако, хотя она никому и ни за что в том не призналась бы, ответ волшебника её всё же несколько уязвил.
- Да кто ж сказал, что это тебе? Успокойся, остроухая - мало ли других девчонок с изящными пальчиками?
Кольцо подошло просто изумительно, да и смотрелось красиво.
- А что оно такое? - поинтересовалась эльфка, не без некоторого внутреннего сожаления расставаясь с красивой безделицей.
- Носящая такое украшение девица будет удачлива в делах, особенно в любовных, - чуть сухо ответил заскучавший колдун - он обнаружил, что кувшин с вином уже показывает дно. - Только, его зарядить надо - оно ж старинное, чуть ли не эпохи династии ваших королей Кленового Листа.
Впоследствии Тэлль не раз проклинала себя за это. Правда, и хвалила не меньше - потому что её рука словно сама собой дёрнулась и выхватила кольцо, которое Валлентайн озабоченно подбрасывал в ладони.
Щёки её легонько раскраснелись, ноздри легонько затрепетали в гневе, и обернувшийся волшебник невольно залюбовался напружинившейся в ожидании удара эльфийской диверсанткой. Ростом она, кстати, уступала ему едва ли на пару дюймов, сложена оказывалась классически - и если бы не вопиющая худоба, смотрелась бы, кстати просто велик…
"Тьфу ты!" - волшебник одёрнул себя с некоторой досадой, - "Падший бы побрал эту наследственность. У-уй, позорище! Что бы сказала маменька?"
Тут ему пришло на ум, что маменька, вполне возможно, просто улыбнулась бы. А потом сказала бы взять одно одеяло на двоих и убираться на сеновал. Потому Валлентайн отбросил все эти мысли из головы и строго посмотрел в зелёные глаза эльфки своим почти таким же взглядом.
- Обоснуй, если это не подарок, - с нажимом произнёс он.
Стоит признать, что всякое повидавший колдун в лёгком изумлении спрятал взор и принялся аккуратно, стараясь не потревожить осадок, цедить остатки вина в свою чарку. И спасибо всем богам, что скользнувшую по стариковским губам лёгкую улыбку никто не заметил, а мнением его поинтересоваться никто даже и не подумал.
- Какая же дрянь эта микстура! - тихое восклицание Тэлль вовсе не нарушило лёгкого шума и гомона трактира, зато вызвало лёгкую улыбку на губах сидящего напротив волшебника.
К своему негодованию, эльфийка вдруг обнаружила, что не только съела две тарелки супа - надо признать, весьма недурственного - но и с завидной лихостью ополовинила остальное содержимое заставленного яствами стола. Коварное зелье целителья не просто вызвало ещё тот аппетит. Судя по привкусу кое-каких травок, несварение желудка от обжорства тоже не грозило. Похлопав себя по тому месту, где у каждой уважающей себя эльфки не должно быть животика, Тэлль вдруг признала себя эдак месяце на пятом - и тихо ужаснулась.
- Чтоб ему провалиться, этому хомо! - в сердцах пробормотала она и решительно отвалила от стола.
Впрочем, для пары яблок и чуточки сока место нашлось - благо вреда от них никакого. Однако, блаженствуя над фруктами и бокалом напитка, эльфка случайно заметила, что рука её то и дело ныряет в вазочку с этими замечательными пирожками с вишнями. Проворчав кое-что совсем уж нелестное для всего рода хомо в целом и профессии целителей в частности, Тэлль вылезла из-за стола и на всякий случай даже отошла от соблазнов подальше.
- А не будешь сразу две ложечки употреблять, - назидательно произнёс Валлентайн, который только-только приступил к десерту.
Стоит признать, что к зелью старикашки-целителя он отнёсся скорее недоверчиво. Однако микстура себя вполне оправдала. И Тэлль, которая проглотила перед обедом сразу двойную порцию - дескать, чтоб быстрее отмучиться - обедала с такой жадностью, словно провела год в пустыне, где ничего съестнее булыжников и песка по определению не имеется.
Эльфка на миг сделала зверскую рожицу, а сама втихомолку полюбовалась на мерцающее на пальчике кольцо. Залитое свежей магией под самую завязку, оно умиротворённо мерцало. И судя по всему, вовсе не возражало от того, чтобы хозяйка предавалась греху чревоугодия… Тэлль проводила жадным взглядом ложечку пудинга, которую некромансер спокойно отправил себе в рот, и только усилием воли заставила себя отвернуться. Это ж надо такое - расскажи кому, насмешек потом не оберёшься…
Сил забраться после такого обеда в седло эльфийская диверсантка в себе откровенно не обнаружила. Но волшебник сжалился над ней и сообщил, что они ещё немного прогуляются - надо кое-что купить. Хотя от жары и сытости Тэлль вовсе не легонько тянуло в сон, она всё же изобразила дежурную улыбку и потащилась за чернокнижником. Ну, припасы в дорогу, особенно съестные - дело нужное. Это даже учитывая то обстоятельство, что одна только мысль о еде приводила эльфку в состояние, близкое к тихой панике. Весьма тупо она таращилась, глядя как её провожатый заполнил дорожные сумы всем необходимым, а потом нашёл полутёмную лавку каких-то подозрительных стеклодувов. И вполголоса уже договаривался с ними насчёт тончайшего шара размером с кулак.
- Стеночки потоньше, в общем. А в одном месте дырочку оставьте, и капельку стекла рядом. Я заклинание внутрь залью, а потом быстренько и заплавлю - на такую мелочь умения у меня хватит.
С недоумением эльфка смотрела, как Валлентайн осторожно уложил готовый разлететься от малейшего усилия мыльный пузырь в обклеенную изнутри ватой коробочку, а затем и расплатился с мастерами.
На улице оказалось всё так же жарко и даже скучно. Население попряталось от дневного зноя, а редкие прохожие откровенно держались теневой стороны улицы - солнышко потихоньку уже подумывало и о вечере.
- По коням! - эта команда, а ещё пинок под зад живо пробудили Тэлль от дремоты.
- Синяк набъёшь, - всё же не удержалась она от язвительности, и кое-как забралась в горячее от солнца седло.
И лишь подъезжая к воротам, эльфийка обернулась назад и мимолётно посожалела, что одного из красивейших городов королевства хомо она так, по сути дела, и не увидела.
К чести волшебника стоит заметить, что за ужином - а забегая вперёд, добавлю, что и за завтраком тоже - он не дал Тэлль так уж сильно объедаться. Причём, ему даже пришлось проявить в этом деле известную твёрдость.
- Сама не знаю, отчего я тебе уши не отрезала по злобе, - эльфка с сожалением проводила взглядом исчезнувшие в дорожной суме изумительного копчения ветчину, пирог с зайчатиной и прочее, что так любо сердцу и языку изрядно проголодавшего путника.
Ещё в дороге она обнаружила, что по запарке надела "взятое на время поносить" кольцо на тот палец, на который самки хомо обычно напяливают свои дурацкие, предписанные их идиотскими обычаями обручальные кольца. Однако зловредный ободок витого металла сниматься отказался наотрез. И теперь Тэлль мимолётно теребила на руке непривычное украшение и терзалась - как же волшебник воспринимает её столь откровенный намёк. Но в конце концов, разобидевшись на себя, что её так занимает мнение какого-то подозрительного чернокнижника (а заодно и на весь белый свет), эльфийка от злости так выдраила оставшуюся после ужина посуду, что та сияла ничуть не хуже только что севшего солнца.
- От заката до рассвета мир? - на вский случай уточнила она, когда волшебник обнаружил чуть в стороне от дороги стог свежескошенной травы и с лёгким сердцем устроил в нём вполне уютную пещерку.
Валлентайн посмотрел на неё в ответ, и эльфка при всём желании не смогла бы ответить - плясали в его зелёных глазах смешинки, или же это отблески угасающего костра вызвали к неистовому танцу махоньких огненных демонят.
- Возможно, что и нет, - легонько и сыто улыбнулся он. - Представь себе - на удивление, у меня перспектива пообщаться с тобой сейчас вызывает не отвращение, а всего лишь лёгкий приступ тошноты.
- До Имменора, кстати, осталось совсем рукой подать, - вдумчиво рассудила эльфка. - Если не устраиваться на ночлег, к полуночи можно быть там… и дашь подзаработать всем тамошним шлюхам.
Валлентайн нехотя признал, что мысль весьма и весьма недурна. Однако, она противоречит его планам - а потому безжалостно оказалась отброшена в сторону.
- Но, если ночью пристанешь, отбиваться сильно не буду, - сообщил он ответную колкость.
Одного взгляда волшебника в угли костра оказалось довольно, чтобы рдеющие багровые огоньки угасли разом и напрочь. И благословенная Ночь оказалась тут как тут - великолепной хозяйкой и повелительницей всего. Сразу стала заметной с любопытством озирающая окрестности Луна, а там уж и россыпь болтливо перемигивающихся меж собою звёзд. Сиротливо оставшаяся у потухшего кострища Тэлль мимолётно почесала носик, и всё же признала, что если пересилить себя и, стиснув зубы, подстелиться под этого некромансера - всё равно, просто так задачка не решается. А потому она отложила все эти мудрствования до утра и полезла в лёжбище и себе.
- Полегче, на руку наступила, кобыла эльфячья, - проворчал полусонный чернокнижник, однако лёгкая на походку диверсантка уже исправила свою оплошность.
Подрагивая от восхитительной смеси страха и холода, Тэлль скользнула на своё мало-помалу становящееся привычным место - головой на его плече, а плечи, талия или что там придётся, находится под защитой сильной и тёплой руки.
- Ладно, не ворчи, твоя тёмность - всё равно ведь не обижаешься, мерзавец. А кстати, почему?
Бывают вопросы, на которые просто не существует ответов. Отчего нравится вот эта чашка, а не вон та? А просто нравится, и всё тут. И как ни задумывайся, ничего лучшего нежели набившее оскомину "на вкус и цвет гоблина нет", в голову что-то не лезет. Потому Валлентайн лишь легонько поворочался, устраиваясь поудобнее, зарылся носом в тревожно и как-то даже будоражаще пахнущие волосы эльфки и наконец позволил себе соскользнуть в сон…
Утро выдалось сырое и хмурое. Вот только что ещё одни лишь белёсые тени блуждали в сумраке - но где-то за лесом уже во всю силу своего света солнце принялось оповещать округу о своём появлении, и седые космы тумана сразу высветились над лугом. В стоге сена что-то зашевелилось, заворочалось, и в утреннюю холодрыгу высунулось смурное спросонья лицо волшебника.
Валлентайн покосился на ничуть не озабоченную его исчезновением эльфку, и даже накрыл её плащом. Снаружи оказалось точно так же мерзко, как и представлялось взгляду, однако волшебник всё же признал, что его планам это не только не повредит, но даже и поспособствует. Потому он не мешкая отправил в полное седого пепла и выглядывающих из него кокетливо-чёрных угольев припасённую с вечера охапку хвороста и властно воздел над всем этим ладонь.
Слова заклинания слетели мягко и привычно. После нескольких капризных потрескиваний и стреляний искрами пламя всё же охватило хворост и тут же принялось жадно грызть прутики. Однако даже этой малой толики магии оказалось достаточно, чтобы проснулась чуткая к таким делам Тэлль. Эльфка оказалась злой куда там ославленной в сотнях анекдотов тёще - её породистая мордаха так и перекосилась от отвращения.
- Ну ты додумался, придурок - укрыть меня своим чёрным плащом! Как я не издохла, ума не приложу!
Однако волшебник, пристраивающий над огнём котелок, даже и ухом не повёл. Уж улавливать, когда женщина ворчит и проклинает всё подряд всерьёз, а когда всего лишь напрашивается на что-нибудь приятное, он научился весьма давно. Одна только маменька при всей своей своей сдержанности, ангельским характером вовсе не отличалась. Равно как и её заглядывающие иногда на огонёк товарки. Поменяться чем, узнать новости или подсобить по мелочи - ведьмы зубоскалили так, что у непривычного к таким речам и поступкам голова и вовсе кругом пошла бы…
- Чтоб у тебя от магии всю жизнь в голове так же трещало! - в общем-то беззлобно ругнулась эльфка.
Она сонно щурилась на округу, пока выбирала из своих коротко стриженых по военной моде волос соломинки. И судя по всему, настроена была разоряться так до скончания веков. Однако волшебник нашёл именно те слова, которые заставили её живенько заткнуться и погрузиться в раздумья.
- Представь себе, Тэлль - я всего седмицу не был со шлюхой, и сегодня утром поймал себя на мысли, что с приязнью думаю об эльфке. Ужас какой-то, ведь мысль об одной остроухой пересилила даже лёгкую тошноту!
Если собеседница и хотела что-то съязвить в ответ, то всё равно быстро захлопнула ротик. Ведь она и сама призналась себе, что истекающая от чёрного мага горячая и пряная магия в общем-то, не так уж и мерзкая. Если притерпеться немного и распробовать, то от такого даже можно получать удовольствие. Тэлль вспомнила, как жадно и бесстыже она под утро приникла к волшебнику и даже обняла его всеми лапками, прямо-таки упиваясь этим восхитительным и пьянящим потоком тёмной и могучей силы, и не нашлась, какой бы колкостью ответить.
- Да, мир положительно сошёл с ума, - нехотя признала она и потопала умываться. Чего греха таить - любила она это дело, утром и вечером смыть с себя всё свежей проточной водой, а потом ощущать себя чистой.
Правда, смущало то обстоятельство, что оказывается, и у чернокнижника была такая же привычка. Правда, делал он это как-то чудно, явно исполняя какой-то заученный ритуал - и при взгляде на его тело Тэлль продирало ощущение не столько от лёгкой сопутствующей этому делу магии, но и что-то ещё. Однако нет, признаваться в таком нельзя даже самой себе!
- Вовсе нет, это мы с тобою потихоньку меняемся, хоть и не даём себе труда в том признаться, - волшебник засыпал в котелок хорошую щепоть веточек-листиков, из которой после некоторого заклинания получался такой замечательный травяной отвар, что Тэлль готова была его пить вёдрами.
Котелок едва не выпал из руки эльфки.
- Только не говори мне, что у нас всё катится к постельным делам. Некоторые наши пробовали любиться с животными и даже с хомо. Но с чернокнижником? - эльфка брезгливо передёрнулась, а затем, желая отвлечься, принюхалась к аппетитно парящему тёмному напитку.
- Ой, не порть аппетит, - Валлентайн отмахнулся от неё, хотя и скользнула, скользнула у него мыслишка, что ещё пару дней, и он уже будет согласен на всё. Унаследованный от родни темперамент, помноженный на талант волшебника, прямо-таки с маниакальной настойчивостью требовал своего. Но с эльфийской головорезкой? Ох, боги, что же вы творите…
Туман уже растаял и убрался прочь, когда совсем недалеко впереди замаячили высокие, освещённые утренним солнцем стены Имменора. Хотя решающая битва и проходила здесь, следов разрушений почти не было заметно - уж король и городские старшины проявили в деле восстановления городских укреплений редкостное единодушие. И теперь возведённые из белых глыб имеющихся неподалёку каменоломен стены предстали под хмурым небом во всём своём чуть жутковатом великолепии.
Однако Валлентайн с лёгкой улыбкой признал, что вовсе не от всего могут защитить эти стены.
- А теперь слушай внимательно, Тэлль. Стрелой смотайся в город и притащи мне кошку, желательно на сносях. Потом… потом я сделаю свой обряд и то что должен. Если меня в последующих действиях убъют или пленят - считай себя свободной ото всяких обязательств. Поднимай кверху лапки и говори открытым текстом - я, мол, тут ни при каких делах.
Тэлль нехотя признала, что после такой весны найти городскую кошку, которая не на сносях, дело почти невозможное. Хотела ещё поинтересоваться - так ли уж обязательно мучить бедную животину и таким образом из её страданий и мучительной смерти добывать Силу, однако смолчала. Окинула взглядом панораму хмуро высящихся под этим неприветливым утром стен. Приценилась к распахнутым воротам, из которых наружу уже потекли первые караваны и обозы, и только мрачно кивнула. Удачи тебе, чернокнижник - она очень тебе сегодня понадобится…
Валлентайн взял в руку жалобно мяукающее и даже пытающееся царапаться рыжее животное. Прости, киска - лично против тебя и всего твоего рода я ничего не имею. Ты всего лишь расходный материал, сырьё.
Над вросшим в землю и покрытым с полуночной стороны мхом валуном с почти плоской макушкой, в которой виднелось словно нарочно предусмотренное для таких целей углубление, медленно поднялся серповидно изогнутый жертвенный нож. Столь же медленно в полузабытом ритуале он торжественно опустился, и на поверхность камня брызнули первые алые капли. Всё, точка возврата пройдена - отступать больше некуда.
- Тэлль, а отойди-ка шагов на сотню, да в наветренную сторону…
Кизим так и не успел рассмотреть, что же оно такое было в его сне - огромное, с изорванными краями и очень недоброе, как потревоженная неким ранним гостем сторожевая система заверещала истошным голосом. Причём, судя по первому впечатлению, настырный посетитель ничуть не опасался последствий. Ибо насилуемая им связка заклятий уже просто-таки неприлично орала нечеловеческим воплем, и под чьими-то чуткими пальцами постепенно переходила в тот визг, который издаёт здоровенный хряк, когда неумеха-забойщик пару раз промажет по нужной точке своим кинжалом.
- Да чтоб вам кисло стало, - ругнулся в сердцах волшебник, сдерживая огненную волну, на которую его так и толкало сонное раздражение.
Сощурясь спросонья, он кое-как разглядел, кого же то нелёгкая принесла в столь ранний час. К его удивлению, это оказались Сандра с Эндариэлем - и судя по трепетанию ауры, весьма встревоженные.
- Вставай прямо сейчас, и прыгаем в Имменор, - решительно заявила с порога белая волшебница. - У ворот стоит чёрный маг, и замыслил он что-то весьма пакостное.
От такого известия Кизим и впрямь проснулся. В суете повседневной работы он уже как-то и подзабыл об упрямо продвигающемся к своей цели некроманте, и сейчас пытался резвостью действий поправить положение.
- Хоть бы отвернулись, варвары, - беззлобно проворчал он, когда зачарованная мимолётным заклинанием рубашка взмыла со специального столика и принялась трудолюбиво надеваться на него.
- Сам ты изращенец, - хмыкнул эльф. - Меня твои прелести ничуть не интересуют, а Сандра их изучила получше тебя самого.
Против такого довода возразить, пожалуй, было бы трудновато. Потому Кизим, хмыкнув, впрыгнул в свои излюбленные мягкие туфли и уже на ходу к зеркалу провёл пальцами по шнуровке распашной куртки, которую предпочитал любой другой одежде за удобство.
- Цепь надень, - напомнила волшебница, запуская в его сторону валяющееся на столике для одежды тонкое изящное изделие, каждому напоминающее о статусе нынешнего владельца.
- От Хорхе и Дея пока ничего утешительного - они всё ещё работают, - сообщил Эндариэль. - Прибыть не могут - но через Зеркало сообщили Сандре, что доверяют нам и в случае чего поддержат любое наше решение.
Что означало - двое других членов Совета всё ещё исследуют найденную недавно Ледяную Бездну, откуда в наш мир могла прийти потенциальная угроза. Ну что ж, отсутствие от друзей плохих новостей это само по себе уже хорошая новость…
Алый с золотой каймой плащ Мастера Огня наделся последним. Миг-другой Кизим разглядывал себя в зеркале. Хоть он и относился ко всяким веяниям моды без должного пиетита, в отличие например от той же Сандры, но положение члена Совета Магов всё же к чему-то обязывает? Что ж, скромно и со вкусом - но если дойдёт до потасовки, особо не стеснит.
Эльф уже попытался поставить портал прямо к городским воротам столицы хомо - однако здесь, в средоточии силы огненного мага, это ему не удалось. Зато Кизим, мимолётно усмехнувшись столь неприкрытой проверке на вшивость его охранной системы, легко и непринуждённо открыл мерцающий радужными разводами проход. Процедура группового перехода была отработана и прорепетирована не раз: эльф и женщина не мешкая взяли его за руки, а затем они втроём, в прыжке преодолели одним махом Падший знает сколько тысяч лиг…
Тэлль не удержалась и таки пощупала землю на вершине холма, куда чёрный маг легко, словно в сыр, воткнул тонкую длинную заготовку для посоха, больше похожую на шест. Почва оказалась тёплой и сырой, но особой тревоги от того эльфка не почувствовала.
То, что низко над головой плыли тяжёлые, словно свинцовые, невесть откуда взявшиеся тучи, было немного похуже. А вот хлестающий в спины ветер, который из-под ног вырывал облачка пыли и уносил к распахнутым в паре сотен шагов городским воротам, очень ей не понравился - какой-то он был душный и даже горячий. Если тут обошлось без чёрного, то она, Тэлль, вовсе не эльфка, а какая-нибудь занюханная гоблинша - вон как по спине жаркой испариной пробирает.
Гораздо хуже был яркий колдовской огонь, что тревожно полыхал на верхнем конце посоха. Не зелёный, когда какой-нибудь барон решал устроить лёгонький мятеж, чтобы добиться от августейшего сюзерена каких-нибудь льгот или послабления податей. Даже не белый, когда посол сопредельной державы таким образом с помощью своего мага показывал, что дело крепко пахнет войной. Этот огонь оказался зловеще-багровым, и Тэлль хорошо представляла, какая паника поднялась в Имменоре, когда оттуда завидели эту предвещающую неминуемую смерть тревожную звезду.
Потому что алый цвет показывал, что зажёгший огонь войны не пойдёт ни на уступки, ни на переговоры, и кровь прольётся в любом случае.
Совсем уж плохим признаком оказывался лорд и волшебник, стоящий у своего посоха. Чёрный плащ бился за его спиной, хлестал по спине, и его полы иногда взмывали, словно крылья зловещего ворона. Чуть расставив ноги, он невозмутимо, чуть прищурившись, рассматривал мгновенно вспыхнувшую перед ним суету, более похожую на панику. В правой руке Валлентайн держал шпагу, и клинок неярко полыхал зелёным огнём, иногда роняя прожигающие землю горящие капли - каждый раз Тэлль испуганно вздрагивала, а по спине прокатывалось ледяное крошево.
Однако то, что некромансер держал чуть отставив в левой руке… на это эльфка не могла без содрогания даже смотреть. В небольшом стеклянном шаре билось что-то серо-дымчатое, исчёрканное чёрными искрами. Остервенело оно металось внутри тонкой сферы, искало и пока что не могло найти выхода - а от того злилось и наливалось тьмой ещё сильнее.
И вот это-то и оказывалось самым, самым мерзким…
Почти одновременно впереди распахнулся портал, из которого выпрыгнули сразу трое магов, и из городских ворот вымахнул бешено нахлёстывающий коня королевский офицер для особых поручений. Коль такая чёрная беда пришла, тут уж не до шуток. Следом высыпал платунг гвардейских стрелков. Щурясь от бьющего наотмашь ветра, они мигом организовали прикрытый по бокам проход. И лишь затем в него в сопровождении нескольких придворных магиков спешно проскакал сам король. Ещё видно было, как отчаянно что-то поправлял и суетился рядом оруженосец - августейший повелитель в любой передряге должен выглядеть как подобает монарху. Следом нестройной чередой спешили самые отчаянные из придворных.
- Приветствую вас, дамы и господа, - против ожидания, его величество Ранзевилл выглядел бодро и немного даже уверенно.
В свои сорок пять он много успел и ещё больше возможностей упустил, загнал в могилу первую супругу и наплодил силою своих чресел не один десяток бастардов, выиграл две войны и проиграл одну - словом, покуролесил всласть. Но сейчас он в одном лишь мундире своего любимого гвардейского полка выехал навстречу грозной опасности.
Присутствующие вразнобой поприветствовали своего короля. Солдаты салютом, немногочисленная свита и магики сообразно этикету, и лишь Валлентайн ограничился холодным кивком.
Тем временем трое прибывших членов Совета образовали меж ним и королём редкую цепь. В середине стоял Кизим, подпитывая своей огненной силой мерцающую стену магической защиты. Второй слой обороны образовали обленившиеся придворные лизоблюды - правда, их защита мало того что была менее надёжной, но и ещё несколько затрудняла видимость пробегающим по ней сполохами. Наконец, сзади до чего-то договорились, сбалансировали усилия и сделали свою работу практически прозрачной, да на том и успокоились.
- Кто пришёл к нам, под стены нашей столицы? - обратился его величество Ранзевилл как бы чуть в сторону.
Однако вопреки всем установленным правилам этикета, когда начальник охраны или дворцовый церемонимейстер униженно-заискивающе объявляли очередного прибывшего облобызать монаршьи стопы, ответил сам чёрный маг.
- Смерть пришла, ваше величество. И посланником её нынче являюсь я, лорд и волшебник Валлентайн.
Согласитесь, присутствующих покоробило не только и не столько неслыханное нарушение правил, сколь смысл ответа. И король, чуть щурясь от бъющего в лицо ветра, некоторое время пристально рассматривал чернокнижника, стоящего на холме у ворот в сердце его королевства.
- Изложите ваши намерения, молодой человек, - презрительно процедили надменно выпяченные августейшие губы.
Сердце Валлентайна стукнуло так, что на миг зрелище перед глазами пошло кувырком. Вот он, тот миг, которого он ждал столько лет. Вот оно, время, ради которого пришлось столько изыскивать и отвергать планы, готовиться и искать тайные, запретные для остальных знания. Вот оно, мгновение истины…
- Если через четверть часа мне на подносе принесут головы короля Ранзевилла и барона Поупа, я не стану разбивать этот шар о землю или давить в ладони, - лаконично ответил чёрный маг. - Ветер дует от меня в сторону Имменора. Он, равно как и заклинание в моей ладони, вызван с помощью тщательно выверенного обряда чёрной магии - против этого вся мощь других волшебников бессильна.
Даже против ветра слышно было, как чертыхнулся сквозь зубы растрёпанный на ветру Эндариэль. На миг он потерял концентрацию, и по магическому щиту заплясали ослепительно белые молнии. Но волшебник тут же исправил свою промашку, а затем, сплюнув от омерзения, свёл ладони. Лишённая его поддержки, магическа защита мягко заиграла мерцанием, и тут же схлопнулась.
- Это называется - шах и мат, - невесело объявил эльф. - Все наши трепыхания против чёрного ни к чему не приведут. Город обречён.
Тем временем Валлентайн, по-прежнему держа в ладони своё изделие, носком сапога перевернул стоящие у его ноги песочные часы, на которые доселе никто внимания не обращал.
- Время пошло. Но должен признать, дамы и господа, что рука у меня начинает затекать. А при одной только мысли о последствиях даже мне, чернокнижнику и убийце по определению, становится не по себе. К тому же, дрянное стекло из Фалинора… если неумехи-стеклодувы его случайно перекалили - бывает, что и само лопается…
- Нет, ну каков же мерзавец! Даже если я испепелю его огненным шаром, этой чёрной заразе ничуть не повредит, и она разлетится на весь город, - Кизим поднял ладонь, словно примерялся, однако лишь сокрушённо потряс бритой головой.
- Триста тысяч населения, это даже если мор не накроет пригороды и деревни - и на другой чаше весов всего-то две головы. Невесёлая арифметика, - признал король. Некоторое время он с кислым выражением на холёном лице, которое уже тронуло неумолимое время и следы губительных страстей, что-то раздумывал. А затем его властный голос взлетел над головами подданных. - Палача сюда, и барона Поупа.
А затем он повернулся к одинокому чёрному магу, и от его взгляда Валлентайну стало как-то не по себе.
- Мы бы дали голову на отсечение, что никогда не видали вас, молодой лорд… хотя голова наша и так скоро отлетит. Быть может, вы развеете наши сомнения - возможно, вы просто пробуете свои силы, и каким-либо образом нам удастся прийти к соглашению?
- Это личная месть, ваше величество - и платить по счетам придётся вам и барону Поупу, - Валлентайн с таким отвращением выплюнул последнее слово, что у всех, со вполне понятным вниманием наблюдающих за этой сценой, отпали всякие сомнения.
- Нелепость какая-то, - король пожал плечами. - Тогда просветите нас - где и когда мы и наш лучший друг барон Поуп перебежали вам дорогу?
Голос Валлентайна дрогнул. Он почти наяву, уже в который раз увидел тот памятный вечер. Тогда в двери их дома без стука вошёл закрывающий лицо краем плаща человек, которого даже впотьмах и спьяну невозможно было бы принять за простолюдина. Мать как раз затеяла пирожки, и её осыпанные мукой руки всплеснули в удивлении, когда столь бесцеремонно вломившийся стал требовать у ведьмы приворотное зелье. А ведь потомственная ведьма в своё время отказалась принять Силу. Она стала всего лишь простой травницей, хотя слава о её талантах и разошлась далеко за пределы графства…
- Даже если бы она захотела, то не сумела бы сделать такое. И уж тем более навести на деревню мор, в котором её после обвинили. Матушка никогда не могла сотворить даже самого простого заклинания. А потом… потом я стоял в толпе на площади Имменора, когда по личному приказу короля там жгли ведьму. И тогда я поклялся отомстить… - от волнения голос волшебника прервался, и он на миг опустил голову. - Пять минут прошло, а рука у меня уже почти занемела.
Король слушал эти слова опустив голову. Затем он повёл по сторонам безумным взором.
- Прокурор, помните ли вы тот случай?
Из жидкой толпы сановников выступил высохший от ежедневных забот и бумажной пыли человек. Одного только взгляда на его жёлтое костлявое лицо доставало, чтобы признать в нём самую ненавистную породу из всех чиновников - судейского крючкотвора. Больше ненавидели разве только сборщиков податей, но те всё-таки люди подневольные.
- Точно так, ваше величество, помню. Доказательств в том деле не удалось раздобыть никаких, несмотря на следствие и все усилия палачей в допросных, а потому закон оказывался бессилен. Но, по представлению барона Поупа вы распорядились о казни личным указом. Воля монарха превыше закона…
Раздосадованный король отмахнулся в полном отчаянии.
- Да, точно, было что-то такое… Нам и самим не удалось тогда догадаться, как это наш друг ловко вдруг женился на маркизе дю Эжен. Что скажешь, дружище?
Последние слова его относились к полуодетому барону, мясистую тушу которого уже бесцеремонно притащила пара гвардейцев.
- Ложь, всё ложь и наветы, - только и повторял бледный до неприличия и потный дворянин.
Однако в это время неожиданно для всех негромким голосом отозвался эльфийский целитель, который завернувшись в свой примечательный зелёный плащ стоял чуть в сторонке и угрюмо прислушивался да присматривался к этой сцене.
- Нет. Должен заметить, что эльфийскому двору давно было известно о том происшествии. Из неких соображений высокой политики было решено не ставить в известность короля хомо, и пока только следить за развитием ситуации. Чернокнижник действительно мстит за невинно осуждённую мать. Мы почти с самого рождения иногда посматриваем за ним, потому и…
Стоит признать, что известие поразило большинство присутствующих словно громом - но быстрее всех опомнился именно его величество Ранзевилл. Губы его искривились в горькой усмешке. Он подал знак палачу и величественно указал рукой.
- Вот на том валуне, прямо сейчас отрубить голову барону Фернандо дю Поупу, урождённому шевалье Поупу, кавалеру каких-то там звёзд, знаков отличий - и нашему бывшему другу.
Гвардейцы повели хрипло рычащего и упирающегося барона к месту лобной казни. Стоит признать, что столь высокородный дворянин не нашёл в себе сил идти достойно - ещё паре солдат пришлось подхватить того за ноги и вчетвером тащить его извивающуюся тело.
- Осталось пять минут, - объявил было Валлентайн, сердце которого уже не просто билось учащённо - оно просто неслось вскачь.
Однако из-за цепочки солдат выскользнула девичья фигурка, кое-как закутанная в нелепую цветастую шаль поверх ночной рубашки, и бросилась к чернокнижнику. Девчонка того возраста, когда уже почти пора, спотыкаясь на бегу, летела к мучителю в своей последней надежде.
Однако взвился истекающий неведомой зелёной заразой клинок - и с жутким визгом прочертил в воздухе границу. С неслышным грохотом колыхнулась почва, и словно под невидимым исполинским плугом распахнулась полоса меж чёрным магом и девчонкой. Взлетели комья земли, пучки травы, а в лица с той стороны злой пуще прежнего ветер ударил столбом пыли.
Девчонка, в чертах которой только слепой не заметил бы сходства с обречённым на казнь бароном, сделала ещё шаг, словно на хрупкие плечи её упала ледяная гора - и пала на колени. В немой мольбе она протянула вперёд руки… и сердце человека едва не дрогнуло.
- Эх, сударыня… Барон Поуп тогда всё-таки сумел раздобыть приворотное зелье - у менее разборчивой в средствах ведьмы где-то в другом месте. Сейчас, как только его жизнь прервётся, действие заклятья остановится тоже, - голос его взлетел над толпой, словно ужасный громовой ворон. - Лучше ступайте - и спросите свою матушку, в каком аду она жила все эти годы!
Черты ещё полудетского лица исказила мука. Поникнув головой, дочь плакала о судьбе отца - и матери. Но уже подоспела сзади неистово сияющая белым волшебница с золотой цепочкой Совета на шее. Она обняла за плечи наполовину сироту, увлекла вниз по склону. Вовремя закрыла собою от вида скатившейся с камня головы и вырывающегося из рук подпалачиков тела с хлещущими из обрубка шеи тёмно-алыми струйками. Затем женщина передала девчонку на попечение эльфа, и тот с полувзгляда понял всё. Обволок обезумевшую от горя девушку мягким заклятьем, подхватил на руки обмякшее изломанное тельце и унёс в сторону.
А Сандра стояла перед самой чертой, и сиянию её сейчас позавидовало бы само в ужасе спрятавшееся за тучами солнце.
- Ладно - барон мерзавец. Но оставь в покое короля, прошу. Сейчас не время сводить личные счёты, тёмный лорд - ведь королевство и так еле держится. Ограничься достижимым. Хочешь - я буду твоей? Никаких принцесс в лапах пиратов, добровольно и со всем пылом? Мало того, я выношу наше дитя и даже дам слово, что в сегодняшнем тебя никто и словом не попрекнёт? Впридачу, я даже согласна добровольно отдать тебе своё место в Совете Магов, - руки волшебницы поднялись и зашарили в поисках застёжки на столь желанном многими магами и магичками символе власти.
Однако снова взвился ужасающий клинок некроманта и ещё глубже прорубил разделяющую этих двоих пропасть. Вечность каплями утекала за каплями, и плечи волшебницы поникли, а сияние сделалось не столь ярким.
- Что ж, я сделала всё, что могла… - осунувшаяся и бледная Сандра отвернулась. Постояла несколько мгновений - и ссутулившись отошла.
И в тот момент, когда песочные часы у ноги некроманта предупреждающе резко защёлкали магической напоминалкой, а почти невесомый шар с заклятьем показался уже чугунным, король спрыгнул с коня.
- Сын мой, - под его неожиданно смягчившимся взглядом из толпы придворных вперёд шагнул бледный как смерть принц и наследник престола. - Быть может, я был дурным королём. Быть может. Надеюсь, ты будешь лучше…
Дальнейшие слова он прошептал на ухо - и никто из тех, кто мог бы с лёгкостью подслушать их с помощью довольно простого заклинания - никто того делать не стал. Отец последний раз обнял сына, и шагнул к пока что не залитому кровью камню.
- Приготовься и не медли, палач. Утешься, редко кому выпадает такая честь - смахнуть голову своему августейшему сюзерену.
Его величество вёл себя с тем весёлым достоинством, которого все от него только и ожидали. Он помахал рукой своим печально осунувшимся генералам, последний раз игриво шлёпнул по пышной попке опять находящуюся на сносях смазливую и заплаканную фаворитку, а затем стал на колени у места своей казни. В пару движений скрутил в хвост свои начинающие уже седеть рыжеватые кудри, свернул набок, обнажая шею - и лёг на поверхность валуна.
…
Об этом дне и об этом событии сложено немало печальных баллад. И даже картину позже написал стоявший тогда на верхушке привратной башни мэтр Гильом. Однако возможно ли передать хотя бы десятую часть той печали и того горя, когда голова великого короля скатилась с камня? Найдутся ли слова и краски, чтобы передать выражение лица сына, с каким-то болезненным вниманием неотрывно наблюдавшего за этим жутким и великим одновременно зрелищем?
Вряд ли. Однако, рассохшееся от древности неумолимое Колесо Времени тогда не остановилось. Лишь скрипнуло с натугой и продолжило крутиться дальше…
- Дзынь! - весёлым звоном и лёгкой вспышкой света отозвались песочные часы, неумолимо отсчитывавшие срок.
- Я жду, - невозмутимо отозвался Валлентайн. - Поднос и принести головы мне.
Поднявшийся было лёгкий ропот недовольства, что дескать, зачем ещё подобные пошлости и стоит ли чёрному магу ещё и таким издевательством тешить себя, принц усмирил одним лишь гневным взглядом. Естественно, подноса не нашлось. Тут же послали пару конных солдат в какой-то обретающийся неподалёку от городских ворот трактир, и они едва ли не обогнали от усердия летящую из-под копыт их коней пыль - зловещий шар с буквально взбесившимся от близости крови заклинанием по-прежнему висел в руке чернокнижника.
- Мой отец запретил мне даже и думать что-то умышлять против вас, - голос принца был тих и печален. - Я не осмелюсь нарушить его волю…
А Валлентайн вдруг осознал грызущую откуда-то изнутри пустоту. Утихло сердце, оставив в груди гулкую тишину. Вместо чувства своего триумфа или хотя бы радости молодой человек ощутил… да не ощутил ничего. Ну вот, свершилось. Ну и что?
- Принц, вы получили корону, которой вам пришлось бы иначе ждать ещё лет пятнадцать, а то и все двадцать, - неожиданно для себя он прервал августейшего отпрыска, и слова эти капали словно ядовитый огонь с его клинка. - У вас не хватало решимости взять её самому - но я дал вам её.
Принц кусая губы смотрел в ответ тусклым немигающим взглядом, и только боги знали, что было в нём. Таких слов не прощают - и всё же они были правдой.
- Но я оставляю за собой право для ответных действий, - вдруг вмешалась Сандра, которая стояла совсем рядом, обняв себя за плечи, будто она озябла на этом горячем ветру. Может, и правда, нелегко ей было - ведь почти вся полученная от бедной рыжей кошки Сила ушла на создание этой дымовой завесы и антуража из громовых туч да движения воздушных масс в нужную сторону. - Пусть король и запретил - но я буду мстить не за него. Этот мужчина в чёрном пренебрёг мною как женщиной. Отказался принять всё то, что я предлагала от чистого сердца…
Она хотела сказать что-то ещё, неистово сверкая чудными сапфирами своих глаз, но в этот момент вернулись посыльные. Принц лично положил обе головы на начищенные до сияния медные подносы - да у отставного ветерана королевской пехоты, держащего тот трактир, иначе и не бывает. Печально прикоснулся губами ко лбу отца, а затем два подпалачика подхватили скорбную ношу и тороливо засеменили на верх холма.
- Что ж, прощай, король Ранзевилл, - с этими словами Валлентайн воткнул в землю свой зловещий клинок, а затем окунул в натёкшую на поднос кровь кусок обгорелой кости, который достал из рукава.
И присутствующие содрогнулись, представив только, что же это на самом деле в его ладони. Потому что и содержимое подноса, и обломок запылали на ветру, словно призрачные факелы. Следом чёрный маг коснулся другого подноса, не удостоив его даже именем - и обугленная кость уже сверкала в этом полумраке, словно маленькая искрящаяся звёздочка. Высоко он поднял этот огонь - а затем коснулся по-прежнему полыхающего на конце посоха багрового пламени.
Сухой хлопок, словно мальчишки ударом ладони заставили лопнуть туго надутый рыбий пузырь. А затем грозный вызов погас, и удивлённо промаргивающие взоры приметили, что верх посоха даже не обгорел.
- Месть свершилась, - медленно, веско и громко объявил Валлентайн, старательно пряча так и лезущую отчего-то на губы кривую ухмылку. - Однако, время просрочено…
И с этими словами он с размаху бросил наземь ношу из уже дрожащей от усталости ладони, и для верности даже припечатал сверху каблуком.
Чёрные молнии вырвались из теснящихся, казалось, над самыми головами туч. Вырвались, чтобы беззвучно впиться в вершину еле заметного холма у ворот древнего и славного города Имменора. Многие сердца в ужасе замерли, ибо во все стороны неслышно взметнулась серая хмарь, от которой отчётливо несло чем-то едким. Словно тысячи ледяных когтей невидимых демонов с визгом впились в души людей, а над всем этим громовым хохотом раздался голос некроманта.
- Всего лишь заклинание от комаров - но очень мощное. Впервые из всех, думается мне, я сумел применить против них чёрную магию. Так что, года на два-три Имменор будет избавлен от этих кровососов. Ну, потом, конечно, опять ветром нанесёт. Всего хорошего, дамы и господа, прощайте же…
Тиха и спокойна речка Эсвирь. Незаметно течёт она меж поросших камышом и вербами берегов. Словно сонная, приносит сюда свои воды откуда-то из ручьёв и родников предгорий, чтобы полюбовавшись на отражение в себе, неспешно унести их куда-то вдаль. Говорят, там она втекает в широкую и судоходную Селин. Снуют по той лодки рыбаков и купеческие баркасы, шустрыми водомерками иной раз проносятся курьерские быстроходные яхты с обеспечивающими сильный и устойчивый попутный ветер магиками на борту. А бывает, словно видение из другого мира проплывает величественно и солидно королевский фрегат.
Но это всё там, вдали. А здесь время словно остановилось. Замерло. Уснуло. И стоящий на бревенчатом мостике молодой человек охотно бы согласился с таким мнением, буде кто нашёлся объявить его вслух. Однако стоящая чуть позади него остроухая, угрюмая и худощавая женщина раскрывать рта даже и не подумала. Она держала в поводу двух почти загнанных коней, и выражением лица на мрачной мордашке успешно соперничала со своим спутником.
От самого Имменора они нахлёстывали лошадей так, словно за ними гнался сам Падший. Да так, наверное, оно и было - с той лишь разницей, что удирали они непонятно от чего. Скажи кому, что не принадлежащие эльфийской породе обычные кони способны в полдня сделать такой путь - никто в здравом уме не поверил бы. Однако смазанные неким зельем подковы тревожно прядающих ушами коней - а пуще того обернувшее их некое отозвавшееся смутной дрожью заклинание - это всё сделало бег коней стремительным как полёт стрелы и неутомимым как морской ветер.
Разумеется, от магов из Совета, одни только которые и могли пользоваться порталами перемещений, таким образом не удрать. Но Тэлль с некоторым злорадством замечала, оглядываясь, что назад уносились не совсем те места, которые налетали спереди. Как это чёрный маг проделывал, изредка швыряя через плечо щепотки какой-то тут же занимающейся чадным огоньком травки, она не знала. Да и не порывалась особо узнать - чёрным от этих его действий разило так, что едва спасал защитный амулет из рыжей кошачьей лапки.
Самое-то интересное, что скакали во весь опор в одну сторону - но эльфка готова была дать голову на отсечение, что эта сонная речушка и этот деревянный неказистый мосточек, через который пыльная просёлочная дорога перебиралась на ту сторону, были ей весьма знакомы. Если зрительная память не подводит, гд-то здесь обретается та вдруг помолодевшая ведьма…
- Последний раз спрашиваю, эльфка по имени Тэлль - по своей ли воле ты за мной следуешь? На лёгкую жизнь, а тем более на лёгкую смерть отныне не рассчитывай, - Валлентайн наконец оторвался от созерцания тёмной воды внизу, в которой еле заметно колыхались длинные водоросли. - Коль ты уйдёшь, я пойму.
Тэлль угрюмо вздохнула и тихонько облизала обветрившиеся губы. И даже ладонью невесело помахала в воздухе, демонстративно разгоняя клубы всей этой выспренной чуши и ахинеи.
- Да ни черта ты не сделаешь, чернокнижник, - несмотря на серьёзность разговора, на её зацелованное ласками встречного ветра до онемения лицо вылезла чуть кривая, бледная улыбка.
- Отчего так? - Валлентайн закончил прислушиваться к колебаниям магического эфира и в первом придлижении остался доволен - против этой адской смеси, ради компонентов для которой пришлось разорить могилы древних вождей горцев, бессилен будет весь Совет Магов. Если сунутся… это будет похлеще перца в интимное место, куда уж им против чёрного переть…
После некоторых колебаний Тэлль всё же ответила.
- Знаешь, приходилось мне встречать и других чернокнижников. Да-да, есть ещё, даже одного гоблина как-то при мне угрохали. Не хотел умирать, паскуда, даже когда я ему потом глотку перерезала. Но они изрядно слабее тебя были, правда. Однако дело не в том. Ни один из них не упустил бы шанса ухватить фортуну за грудки… и устроить грандиозный тарарам с очередным Царством Тьмы.
Она передёрнулась от омерзения.
- А ты хоть и неоднозначный парень - однако твой трюк с комариной отравой заставил меня, надо признаться, крепко задуматься насчёт понятий порядочности. Да и… у всех чёрных магов взгляд поверх эльфов поставлен. Но ты хоть ругаешься грязно, однако воспринимаешь меня как равную. Вот от этого я до сих пор в недоумении.
Право, самое время было бы задуматься, что же такое сдвинулось в этом сумасшедшем мире, ибо в словах эльфской воительницы даже не особо напрягая фантазию можно было распознать неслыханное изменение мнений и приоритетов. Разумеется, можно было бы списать на пресловутое влечение… по крайней мере, с одной стороны. Но заподозрить остроухую в таких делах, это было бы уже чересчур.
Валлентайн припомнил мерцающие недоверием и любопытством зелёные глаза, когда вечером Тэлль пытливо присматривалась к нему. Копошилась и ворочалась под боком по своей эльфячьей непоседливости да вертлявости - однако же осторожно, шажок за шажком принюхивалась, приноравливалась к пронизывающей и обволакивающей её магической ауре волшебника.
Солнце уже всерьёз подумывало спрятаться за вершины дальнего хребта. Вечерело. От реки сильнее потянуло прохладой и сыростью, с противным зудящим звоном прилетел первый комар. Повихляв зигзагами, он тут же ринулся на тепло. Однако почти сразу, не долетев и близко, рухнул в страшных корчах на бревенчатый настил.
- Впечатляет, - Тэлль легонько улыбнулась.
Ей самой, как эльфке, комары и прочие надоедливые насекомые чаще всего почти не досаждали. Собаки не облаивали, а так и ищущие, на кого бы пошипеть, деревенские гуси лишь с негромким гоготаньем убирались с дороги. Остроухие, дети природы - что ж тут поделаешь…
- Ладно, вроде оторвались, - волшебник ещё раз прислушался к звенящей пустоте в магическом эфире.
- И что дальше? - поинтересовалась Тэлль, когда они оба забрались в сёдла, и сразу за Эсвирью в полном соответствии с ожиданиями свернули с пыльной дороги в сторону.
- Переночуем опять у бабки, а утром… - волшебник помолчал немного и вздохнул. - И потом пусть ищут и гоняются сколько влезет. В мире Теней я способен в одиночку потягаться на равных со всем магическим советом и их прихлебателями. До утра подумай ещё раз - стоит ли тебе засвечивать своё присутствие в крепости чернокнижника.
Тэлль всю дорогу угрюмо отмалчивалась, по своей привычке чуть приотстав за левым плечом. А Валлентайн привычно распутывал стёжки-дорожки. Ведьма тут жила толковая, мудрая. Кому по надобности или за снадобьем от хвори, тот пройдёт и вовсе ничего не заметит - а вот досужим или всяким злопыхателям так глаза заплутает, что только держись. Под копыта лошадям так и бросались то укрытые древним как мир папоротником ямы, то бездонные бочажки. А один раз крутой овраг со словно нарочно торчащими со дна острыми камнями таки пришлось объехать - не разваливать же тут всё своей Силой…
- Здорово, бабуля! - загремел в вечернем сумраке молодой голос.
Ведьма как раз вышла из добротно отремонтированного хлева с подойником молока. Видать, неплохо сумела распорядиться дареным костлявым работником.
- Да какая ж я тебе бабуля, - проворчала молодая женщина со знакомыми интонациями. - Я теперь вся из себя, аж до сих пор дивно.
Валлентайн, заслышав некую возню, с любопытством заглянул за угол хаты. С полуденной стороны жилища ведьмы теперь раскинулся небольшой огородец на расчищенной полянке, и скелет сейчас трудолюбиво занимался рассадой, подсвечивая себе потусторонним сиянием из пустых глазниц. На взгляд самого волшебника, получалось не то, чтобы очень - тщедушные ростки скользили меж суставчатых костяных пальцев. Но и временно переквалифицировавшемуся в огородники терпения было не занимать. А что, отменный работник - не пьёт, не болеет и платы не требует. Послушный и тихий, куда там горластым сезонным найманцам.
- Эх, бабуля, - волшебник проследил взглядом, как Тэлль споро расседлала коней и не стреноживая отпустила на виднеющийся отсюда, с опушки, луг в низине у реки. Во владениях ведьмы и выпасутся вволю, и шкоды не наделают.
Видя, что хозяйка не унимается и даже подбоченилась было, он подошёл к ней.
- Помнишь ли ты свою дочь, отказавшуюся принять Силу и избравшую стезю травницы? Помнишь ли ты тамошнего графа, пославшего к Падшему всех великосветских красавиц и отдавшего своё сердце простой деревенской ведьме? Посмотри мне в глаза, да вспомни взор эльфского колдуна, который однажды постучался в твою дверь.
- Внучок, - еле слышно прошептала отшатнувшаяся молодица, роняя свою ношу.
Утихло всё. Над тёмной Эсвирью беззвучно поплыли космы седого тумана. Словно призрачное войско, они заполонили луг и вскоре мягко оккупировали его. Лишь иногда над ними поднимались спокойные морды кажущихся сейчас одинаково чёрными лошадей и, вдумчиво жуя свою траву, степенно прислушивались к окрестностям. Нет, ничего вокруг. Исчез весь суетный мир, остался лишь смутным беспокойным воспоминанием. Может быть, он и есть где-то там, вдали - да только нет ему хода сюда, во владения леса и ведьмы.
А на крыльце остался лишь опрокинутый подойник. И из натёкшей белой лужицы, потешно задирая кверху клювики, торопливо пили налетевшие вездесущие воробьи.
