Глава 13

За это время в округе произошли большие изменения. Прибывшие отряды быстро навели порядок, повесили пяток разбойников и вернули отжатые под шумок соседями селения обратно. С Анклавом, вернее, с Орденом ссориться никто не захотел, и особых проблем не возникло, за исключением затаенных обидок. Как же, отобрали то, что они уже считали своим. Такое не прощают. Сами же селяне, заслышав про новых хозяев и новые налоги, мгновенно отправили старост к Даре и Биларе для подтверждения клятвы.

Ну и шун Данарий, разумеется. Он все еще лежал, но мы склонялись к тому, что ОСО все-таки пришлет высокорангового целителя, слишком уж ценен был хотя бы такой полулегитимный шун для световиков. Немного потянут, чтоб знал свое место, и пришлют. Тогда совсем с рук есть будет. При звуке этого имени Дарзин теряла все свое здравомыслие и даже пару раз пыталась отправить отряды Анклава в рейд по землям ненавистного шуна, хорошо хоть командиры отрядов ей напрямую не подчинялись и имели четкие инструкции на подобный случай.

На днях дальние посты обнаружили косвенные признаки проникновения на территорию шунства. Дара немеденно подхватилась и понеслась их ловить, благо медведы и пауки обеспечивали теперь невиданные скорости передвижения… Но поймать никого не удалось. Похоже, что в группах неизвестных лазутчиков тоже имелись нюхачи – слишком уж уверенно и умело уходили они от контакта. Несмотря на все усилия, загонщикам не удалось увидеть ни одного лазутчика! Это была странная игра – кружение на огромных расстояниях, поиск и заметание невнятных следов, резкие рывки в попытках догнать и уходящие в никуда ложные петли и скидки. В конце концов удалось выдавить все группы за границу шунства, но захватить – шиш.

Это наводило на серьезные размышления. Похоже, ОСО вскоре попробует нас на зуб – никто другой не стал бы тратить такие средства на найм столь профессиональных групп, в каждой из которых имелся нюхач и маг. А скорость их передвижения намекала либо на легкоступ, известный лишь лучшим нюхачам, либо на ездовых созданий, стоимость которых также зашкаливала.

Внезапно появившееся свободное время я решил целиком посвятить занятиям магией. Предгрозовая обстановка буквально требовала того, а у меня появилось несколько интересных идей и выводов, которые нужно было подтвердить либо опровергнуть экспериментом.

Кстати, магистр наш разговор о танках не забыл, поразмыслил над ним как следует и возвратился к нему сегодня за завтраком.

– Рэндом, я подумал и решил, что ты все-таки не прав.

– Объясни же, в чем именно, Йоахим.

– Нам нужны именно убер-изделия, вот в чем. Во-первых, этот проект послужил паровозом для смежных отраслей, мы подтянули очень много разных направлений, расшили массу узких мест. Во-вторых, управлять ягерами могут только адепты с даром некромантии, пусть даже небольшим, а таких у нас мало, и все они очень ценны. При том количестве людей, что населяет Долины, и еще учитывая, что одаренные подростки рождаются совсем не обязательно некромантами, на сегодняшний день у нас имеется порядка полутора сотен панцерзольдатен… танкистов. Многие из них обещают вырасти в отличных некромантов, благо Источник Ордена облегчает путь, а это означает, что потерять их в бою нельзя. Мы не можем себе этого позволить. Я вообще планирую добавить второго в экипаж, потому что один за всем не уследит. Значит, у них должна быть самая лучшая защита, какую только может дать им Орден. Мы закупили партию артефактов с заклятием щита, установим их, чтобы прикрыть наиболее уязвимые места, еще нарастим толщину и качество брони…

– Брони богу брони…

– Что?

– А, не обращай внимания, это я думаю вслух. Нельзя ли сделать такую штуку на основе иной магии? Думаю, те же жизнюки могли бы справиться.

– Может, и могли бы, когда вырастут… Мы поначалу все усилия бросили на развитие своего дара и запустили остальные направления. Наши целители могут затянуть рану, ундины – вытянуть ключ на поверхность… и все. А в том же Ангыре сидит боевой целитель-магистр, который может практически на лету залечивать у своих воинов смертельные повреждения. Когда город отправляет отряд за новой партией рабов, до рынка доходят все. Только когда заработал институт, стало понятно, что на стыке разных направлений можно добиться большего, чем тупо сидеть на родовых и цеховых тайнах.

– Блин, столько времени упущено! Не мог я пораньше к вам провалиться, у нас-то принцип открытой информации и свободного обмена знаниями давно известен! Побеждает не тот, кто тщательней хранит свои секреты, а тот, кто быстрее развивается, оставляя позади соперников. Чтобы добытые шпионами тайны устаревали уже на следующий день, чтобы новые возможности возникали так быстро, что противник не успевал бы на них реагировать.

– Эти твои концепции надо обдумать, я пошлю письмо в Орден. Да что у ж там, как вышло, так вышло. Не нам на вельв обижаться, они этого не любят.

– Действительно. А каков возраст танкистов?

– В среднем – четырнадцать лет. Раньше Дар еще не сформирован, позже – боевая эффективность их как некромантов превосходит ту, что дает ягер.

Я покосился на синие волосы Дары и непонятно для собеседников улыбнулся. Похоже, кое-кто запал мне в душу гораздо глубже, чем даже я сам думал. Ау, Первое Дитя, встретить бы тебя на тропинках Вселенной…

Итак, небольшая ревизия магических навыков перед нырком в обучение показала следующее – имеется пять готовых к применению заклятий, а именно: пронзающий луч, стекло, кадавр, сушка, прыжок. Умение шептать над стрелами и болтами к полноценному заклятию не отношу, хотя оно и очень полезно. Также я обладаю слаборазвитым навыком толчка и небольшим навыком нюхача. Да-а, негусто. До зажигания звезд еще далеко, но хотя бы первый шажок на этом пути сделан. В плюс могу добавить секретное супероружие – совмещенный транс, в минус – крайне непонятную магию этого мира. Причем похоже, что непонятную для меня лично, ибо местные одаренные преспокойно пользуются всякими терминами вроде «сплел узор заклятия», «влил толику Силы»… Ужас. Для меня, привыкшего, например, что энергия – не самостоятельная сущность, а мера движения или мера перехода движения материи, это звучит полностью антинаучно. При этом мой основной магический параметр «М» может, как вчера выяснилось, свободно превращаться в любое нумерованное «М» здешней магической системы. Это наводит на некоторые оптимистические мысли по поводу дальнейшего роста, но вот масштабы предстоящей работы внушают суеверный ужас. Ладно, как говорится, ибу ибуди да дао муди.

Под рукой не было столько разных магов, чтобы охватить все разделы – в войсках Ордена имелись только некроманты и два целителя, зато у последних отсутствовали личные идентификаторы в заклятиях. Эти штуки заставляли плеваться при одном упоминании о них – все до единого некромантские поднимающие и контролирующие заклятия снабжались ИД мага, и давался он в ходе ученического ритуала, когда будущему некросу устанавливалась «лицензионная операционная система». Я пройти ритуал не смог, сканирующее заклятие тупо отказывалось признавать у моего Дара наличие склонности к магии Смерти, поэтому никакого ИД не получил и не мог ничего поднять для себя. Если же поднимать без ИД, то штука оказывалась самостоятельной, то есть дикой и далеко не всегда безобидной. Впрочем, даже в таком виде я оказался весьма ценным приобретением для Ордена, требовалось только запомнить ИД всех присутствовавших некросов, и я мог поднимать тварей, сразу подконтрольных какому-либо адепту. В чем-то это могло быть даже удобным – сидит в тылу маг и клепает на конвейере изделия, те сразу поступают под командование, а на передовой некросы только управляют ими, не тратя силы на поднятие. А еще у них имелись боевые заклятия, наносившие прямой урон, – вот их я перенял без каких-либо сложностей, если не считать гигантского объема материала к запоминанию.

На целителях удалось несколько поправить настроение. Базовые заклятия были весьма просты, мое «М» легко мимикрировало под целительское «М-6», и проблем с лечением мелких ран не возникало. Принцип действия их был весьма прост – организму приказывали: «Лечись!» – и снабжали энным количеством, гм, маны для ускорения процесса. Соответственно заживление происходило не мгновенно, а за некоторое время, от пары часов до пары суток. Но уже следующий уровень целительства демонстрировал потрясающе возросшую сложность заклятий – теперь они непосредственно манипулировали тканями, чуть ли не на клеточном уровне, «вручную» склеивая раны. Затраты сил росли в прогрессии, зато скорость восстановления достигала уже секунд. Третий же уровень обеспечивал контроль как вглубь, так и, наоборот, вверх. Вглубь – над внутриклеточными структурами и даже генетическими механизмами, вверх – давал понимание надсистемных процессов вроде информационно-рассеянных факторов фенотипического развития, сложных сигнальных путей взаимодействия органов и систем органов. Сложность таких заклятий я оценить не мог, поскольку оба доступных целителя находились на первом уровне. Очень высокие ступеньки между уровнями приводили к тому, что целителей первого уровня было много, второго – единицы, а третьего достиг только один, живший лет семьсот назад Гастер Белорукий. Собственно, жив он был и поныне, только обретался где-то за горизонтом событий.

Вообще, вся эта система градаций отдавала искусственностью. Чем, например, отличались друг от друга разделы магии Состояния – не-жизнь и не-смерть? Почему целители первого уровня способны лечить отравления простыми ядами, хотя клеточные манипуляции относятся ко второму? А бактериальные и вирусные инфекции? Ничего не понимаю. Создатели всего этого бардака, вероятно, знали, что делали, но только с позиции их знаний и их умений.

В общем, спустя две недели помпажного режима работы мозга я стал напоминать увешанного гранатами идиота. В том смысле, что теперь имел впечатляющий арсенал разнообразных – и весьма опасных – заклятий сфер Смерти и Жизни, причем нисколько не страдал от антагонизма, но в плане создания новых не продвинулся ни на шаг. Печально, но факт: местные маги достаточно легко комбинировали и видоизменяли заклятия в рамках своих магических систем, грамотно подгоняли их для конкретного применения, я же лишь запоминал, от слова «зубрить», показанные примеры, не в силах сотворить нечто новое. А ведь полноценный маг в моем понимании – это именно тот, кто может создавать уникальное, доселе не существовавшее – словом, творить! Не помогал даже совмещенный транс. Да, я разобрался со многими участками цепочек магических последовательностей, но, во-первых, все равно это была капля в море, во-вторых, постоянно ставили в тупик странные закономерности, по которым создавались измененные заклятия некромантов. В моем восприятии стройные, выверенные цепочки внезапно рвались на куски, к ним «сбоку» добавлялись всякие левые последовательности – и полученный страшный гибрид непонятным образом работал!

Такое чувство, будто кроме защиты от дурака в Мировом Магическом Процессоре имеется еще и высокоуровневый транслятор, если не полноценный ИИ, который понимает все эти безобразные каракули и выдает-таки запланированный магом результат.

Вторым камнем преткновения стала та самая энергия. Я никак не мог взять в толк, как могут существовать некромантские изделия. У живых существ энергию дает окисление пищи, а в широком смысле – совокупность физических и химических процессов, происходящих в клетке. Но ведь трупы мертвы? В сутки тому же киссах, будь он живым, нужно было бы около четырех мегакалорий, в грубом пересчете – почти семнадцать мегаджоулей. Даже если он тратит силы только на движение – один хороший бой, и примерно те же затраты. Неужели маги вкладывают столько силы при поднятии или создании твари? Но вот мой киссах – ходит и работает уже две недели, хотя я обессилел при его поднятии гораздо меньше, чем при создании того же луча. Панцер заумно объяснял, что в этом и состоит отличие разделов магии друг от друга. Мол, Силы всегда рождаются парами, в том числе отрицательные, далее пары могут объединяться в более сложные конструкции – квадруплексы, сиречь тетрады, гексады, октады и так далее. Не-смерть дает концептуальную возможность инобытия, а не-жизнь служит питающей основой для существования некро. То есть в данной системе роль мага сводилась к начальному толчку и иногда перестройке тканей тела, после чего создание обретало собственное существование на основе магии. Ага.

Все эти слова сводились, в сущности, ко всеобъясняющему «Магия-с!», так что я решил отложить данный вопрос на потом, а пока сосредоточиться на практических аспектах своих занятий. Применение нехарактерных «М» в запомненных заклятиях давало странные и интересные эффекты. Например, если лечить малой лечилкой, но простым «М» – выходил пшик, поскольку организм мышки-пациента просто не воспринимал такой накачки. Зато обратное преобразование давало чуть ли не десятикратный прирост мощности, и дождь праха в моем исполнении валил лес гектарами.

Да-да, я использовал в своих опытах мышей, благо в замке снова стала возможна жизнь. Такой монстр, как магистр Панцер, кое-как смог преобразовать печальное заклятие мэтра Лирия в нечто более удобное. Печать Йегуса теперь образовывала не пятно, а кольцо вокруг замка с тем же радиусом. Мышей я проносил у тела, поскольку на расстоянии вытянутой руки они начинали дохнуть. К слову, Йоахим хотел совсем снять Печать, но не вышло, так как заклятие значительно изменило конфигурацию и стало гораздо сильнее. Что уж там заложил в него Лирий, оставалось неизвестно, но явно существовала какая-то связь между ним и мной, потому как в процессе снятия я стал испытывать крайне неприятные ощущения, словно из меня живьем тащили кости. Чувство возмущений в поле Печати также осталось и даже несколько усилилось, теперь я мог различать, вошел ли в поле защищенный человек, лайде, лошадь или некротварь.

Потом мне пришла в голову очередная идея из тех, что крайне осложняют жизнь. Воспользовавшись связью с заклятием, которую в глубочайшем трансе сумел-таки нащупать, я изменил силу Смерти в нем на свое первичное «М». Кроме упомянутой силы там также откуда-то имелись все Стихии, в разделе позиционирования – похоже, они отвечали за стационарность заклятия. Вышло просто кошмарно. Печать – уже не Йегуса, а… гм, кого же? Рэндома, что ли? – по-прежнему убивала любого вошедшего в зону действия, причем теперь и изделия тоже. Вокруг замка установилась зона полного отчуждения – все, кто был снаружи кольца на момент изменения, остались там. Три дня я безостановочно копался в головоломных цепочках, пытаясь обнаружить выключатель, но так ничего и не нашел. На четвертый день магистр Панцер показал класс. Он просто надел на шею лайде какой-то амулет на цепочке и пинками загнал ее в кольцо. Воздух знакомо помутнел вокруг несчастного животного, однако изнутри пробился яркий свет – и я рухнул на камни, крича от невыносимой боли.

Когда очнулся, перед глазами белел потолок моих покоев. Тело не болело совершенно, руки-ноги исправно шевелились, но я сразу ощутил в душе какую-то пустоту. Словно там было нечто трудноописуемое, что теперь исчезло, и незримая рана нещадно саднила. Открылись двери, и вошла Дарзин, следом протопал немец.

– Ну как ты? – прохладная узкая ладонь легла на лоб.

– Нормально.

– Лежи-лежи, рано еще.

– Йоахим, твою налево, не мог предупредить, что ли? Что это было вообще?

– Обычный щит Смерти, правда, очень мощный, – начал обстоятельно отвечать магистр. – Он полностью истощил вложенную в Печать силу, и она прекратила существовать.

– Это возможно? – удивилась Дара.

Некромант усмехнулся:

– Все дело в уме. Вот этот торопыга подчинил себе Печать, превратил ее в нечто совершенно иное, и сила Йегуса, не дававшая ей истощиться, перестала подпитывать ее. А его собственный резерв невелик, не более половины от моего, поэтому щит спокойно перенес атаку. Но это все унцен… ерунда. Скажи, Рэндом, вот тут не болит? – Он поднес указательный палец к виску.

– Да, хреново мне, но как-то… непонятно, словно кусок души оторвали. Настроение на нуле, и мир весь серый.

Маг явно обеспокоился. Очень внимательно посмотрев мне в глаза, он проделал какие-то тонкие и сложные манипуляции, после чего облегченно выдохнул:

– Обошлось, хвала вельвам!

– Да что случилось?! – не выдержала девушка. – Объясни толком, герр Панцер!

– Он избежал большой опасности. Замковый маг… как его там… Лирий, кажется, вложил в Печать ограничения на убийство шуна и его приближенных, а также скормил ей кровь Рэндома как образец в разделе контроля. Не знаю, с какой целью он это сделал…

– Хотел забрать мое тело.

– Я не договорил, – чуть нахмурился магистр. – Так вот, поскольку ты потом стал еще и шуном, то на тебя имелись разнотипные указания одновременно в двух разделах Печати, что постепенно привело к разбалансировке заклятия. Кровь же обеспечила тесную связь между вами – ты сам рассказывал, что начал чувствовать посредством ее. Попытка снятия показала, что дело зашло достаточно далеко. Еще немного – и твое «Эго» тоже… разбалансировалось бы.

Я присвистнул. То, что поначалу казалось неплохой плюшкой, на деле обернулось нешуточной опасностью. Вряд ли я смог бы устоять самостоятельно. А обезумевший недомаг с уникальным Даром… м-да. Может, магистр и уцелел бы, насчет остальных сомневаюсь.

– С меня поляна, Йоахим, когда оклемаюсь. – Заметив затруднения немца, перефразировал: – Магарыч, говорю.

Это слово он знал!

– Ja-ja, магарыч. Это хорошо. Только не торопись вставать, тебе еще дня два категорически нельзя ничего магичить. Фройляйн Торр, сможешь проследить?

– Пусть только попробует! – Дара бросила на меня грозный взгляд.

– Слушай, а откуда ты шпрехаешь по-нашему?

– Шпрехать не шпрехаю, но пару слов знаю. – ответил немец. – В нашем абт… батальоне были и ваши, пристали из разбитых союзных частей, да так и остались. Вотка, сало, атас. Балалайка, медведь, Сибирь. Бронежилет, пулемет, пи…дец.

– Ну ты… это… не мог что-нибудь другое вспомнить? Я по-вашему тоже могу ведь – орднунг, порно, газенваген…

– Почему сразу газенваген?

– А почему сразу вотка?

– Тьфу ты, тойффель, давай уже на хумму. Когда оклемаешься, есть мысль сходить пощупать Данна за… хм, Дарзин, ты здесь?

– Здесь. Но яйца я сама ему отрежу. Вместе со всем остальным. Я иду с вами, – не допускающим возражений голосом со странной вибрацией тембра сказала девушка.

Глядя на зажегшееся в ее глазах темное пламя, возражать никому не захотелось. Впрочем, хороший нюхач не помешал еще ни одному отряду.

Два дня пролетели незаметно. Я ничего не делал, просто валялся, ел, смотрел с Дозорной башни на горы – это можно было делать бесконечно, – снова валялся, немного звенел железом с мастером Горком, совершал с десяток комплексов и дорожек шагов и опять валялся. За всей катавасией последних месяцев я почти разучился отдыхать. Настолько привык работать на износ, что незаметно подогнал тело и разум к самому пределу, за которым начинается совершение непредсказуемых глупых ошибок, истощение психики и прочие малоприятные вещи. Постановив считать себя находящимся на курорте, два дня отдыхал, волевым решением полностью освободив мозги и прекратив думать над очередными неотложными задачами.

Открыл любопытную вещь: Безбарьерный Нюх, являвшийся, в моем понимании, особым видом транса, оказался отличным релаксирующим средством, если, находясь в нем, не пытаться ловить тени угроз и анализировать возмущения фона, а просто наслаждаться ощущением единения с дикой природой, биением пульса Жизни вокруг, величественным молчанием гор и неторопливым движением земных недр. Я сидел в падмасане часами, с вершины башни любуясь пейзажем и с удовольствием вдыхая холодный чистый воздух. Освобожденное от суеты сознание равно ловило сход лавин в далеких горах, копошение возвратившихся мышей у стен замка, бурную деятельность созданий некромантов и медленное шествие солнечного диска по небу.

Не пытаясь ничего обдумать, полностью остановив мыслительный процесс, я вбирал в себя разноликие ощущения, не делая между ними разницы. Размеренное дыхание само подстроилось под общий природный ритм и совершалось с ним в унисон. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Я – земля. Я – камень. Я – вода в реке и ветер в скалах. Я – тень света в отпечатке огненной тьмы… Этот последний букет непередаваемо сложного ощущения единства-со-всем стал последней каплей. В ослепительной вспышке мир вокруг замер, выцвел, словно исчезли все цвета разом – нет, не исчезли, а потеряли всякое значение, – и из-под его кричаще-пестрой, старательно отвлекающей сознание ткани внезапно проступили контуры основы. Жесткие, предельно выверенные, абсолютно логичные грани и ребра, собранные, спаянные общим Замыслом в единый сверкающий граненый каркас, удивительно сложный и гармоничный, прекрасный в своей пугающей нагой красоте… Так вот какая ты, Магия…

В полете шмеля, и в дыхании волны, и в шепоте леса, и в свете луны, в сиянии солнца, и в беге ручья, и в танце красавиц, и в лете копья, и в медленной жизни заснеженных скал, и в дымке тумана, и в скрипе песка, и в гуле земли под ногами коня, и в пляске чарующей девы огня – везде ты присутствуешь, зримо иль нет, и знаю я верный на это ответ: ты выше закона и выше богов, не зная и тени от тени оков, над всем ты царишь, и во всем есть твой след… Тебе я вверяюсь на тысячи лет!

Лишь миг, один только миг я зрел истинный лик всеобщей связующей Силы, потом сознание не выдержало, и с беззвучным хлопком меня выбросило обратно в мир. Все разительно изменилось. Самые тусклые и блеклые краски теперь казались яркими, праздничными, я различал в них сотни оттенков и градаций, будто с глаз спала грязная пелена. Будто бурный поток кристально чистой воды промыл стекло, а потом и вовсе вышиб его напрочь, и теперь я мог безо всяких преград прямо и невозбранно ощущать мир искристой действительности. Нет, невозможно адекватно передать словами это чувство! Вот, значит, как иные мудрецы, глядя на движение облаков, видели в них отзвуки землетрясений и извержений вулканов на другой стороне планеты…

Но за все нужно платить, и в голове хлопнуло еще раз. Мир стремительно сжался в привычную ничтожную… точку, как я теперь знал. Коричневое вновь стало коричневым, черное – черным. Грязь – грязью, дерьмо – дерьмом. Я ощупал рукой глаза и с удивлением почувствовал влагу на пальцах.

Снизу прозвучала стремительная дробь каблучков, хлопнула за спиной с силой распахнутая дверь, и на площадку Дозорной башни выбежала Дарзин. Обернувшись, я невольно залюбовался ею. Растрепанная грива синих волос, огромные тревожные глаза, гибкие пальцы на рукояти кинжала… Стало грустно. Поистине счастлив будет тот, кто ее полюбит и кому она ответит взаимностью, потому что если она вручит свою душу, то вручит ее целиком, без остатка. Величайшее в мире сокровище – женская душа. Мы строим пирамиды и поворачиваем реки, рушим горы и клепаем корабли, летаем в космос и совершаем иные немыслимые подвиги, только бы ощутить эту ни с чем не сравнимую радость от обладания ею… И все же есть вещи превыше этого. И первая из них – это долг.

– Очнись! Что с тобой? Ты… плачешь? Почему?

Отвечать не хотелось. Несмотря на всю чуткость девушки, вряд ли смогу объяснить ей, что пережил сегодня. Сейчас я настолько выбит из колеи, что лучше держать рот на замке, пока не приду в норму, иначе можно сказать такое, за что потом сам себе половину волос выдерешь. Но обижать ее тоже не хотелось… От этой дилеммы избавил внезапный поворот событий.

Дара вдруг выпрямилась, вытянулась в струнку, глаза ее потемнели, взгляд устремился вдаль. Потом она сквозь зубы с отчаянием произнесла:

– Опять! Опять они подобрались так близко! И я снова ни-че-го не почувствовала!

Из-за дальнего поворота дороги, походя снеся скорбный столб, споро выползала колонна блистающего металлом строя. Впереди на громадном гнедом коне ехал закованный в дорогущий бехтерец воин с баннером. Из горла девушки вырвался странный скрежещущий звук, словно она хотела зарычать, но от ненависти перехватило дыхание. Глянув ей в лицо, я понял, что так оно и есть.

– Гр-р… Гр-рават. Первый ублюдок Данария. Рэндом, – она порывисто обернулась ко мне, – я хочу его яйца!

– По возможности – непременно, – ответил я, продолжая рассматривать колонну.

Эх, сейчас бы звено «грачей», проштурмовать как следует, чтобы кровь ручьями по оврагам, а кишки узором по склонам. Стоп, я ж теперь сам себе штурмовик! Я начал быстро по памяти создавать «дождь праха», трансформируя свою магию в магию Смерти, на которую было рассчитано заклятие. Десятикратный коэффициент. Н-на! Снизу что-то протестующе закричал Панцер, так зычно, что донеслось даже сюда, на стометровую высоту, замахал руками, но было уже поздно – заклятие пришло в действие.

Пелена серого дождя обрушилась на дорогу, на колонну войск, на склоны гор по сторонам. В несколько секунд превратились в потеки бурой жижи все кусты и деревья, даже земля изменилась и потекла мокрыми серыми хлопьями, обнажая голый камень под собой. Через двенадцать секунд заклятие исчерпало вложенную в него силу и прекратило действие. Облако исчезло, последние мертвящие капли упали вниз, и в очистившемся воздухе нашим взорам предстала картина полного уничтожения всего и вся на площади в шесть-восемь гектаров. Ну, не «Ураган», конечно, и даже не «Град» – зато полнейший оверкилл в зоне действия, заклятие рассчитано на поражение магически защищенных целей и соответственно подобраны его параметры. Э-э, стоп, не понял. А где металл? Где доспехи, оружие и прочее снаряжение? Где кости?

– Вицболд! Аршлох! Арш мит оарен! – бушевал во дворе магистр, причудливо и во все новых сочетаниях склоняя некую задницу с ушами, которая не может даже помочиться в свои ботинки без письменной инструкции.

А потом… Из-за дальнего поворота дороги, походя снеся скорбный столб, споро выползала колонна блистающего металлом строя. Впереди на громадном гнедом коне ехал закованный в дорогущий бехтерец воин с баннером и издевательски ухмылялся… Сегодня что, день сурка? Потом до меня дошло. Не совсем банальная, даже весьма искусная, но все-таки иллюзия. И я истратил на нее все силы разом, заодно раскрыв врагу часть козырей. Точно – аршлох.