ПУТЬ ЧЕЛОВЕКА
Ветер доносил с горных склонов запах первых весенних цветов и сырой земли. Небосвод горел золотисто-алыми красками. Солнце садилось.
Черный конь Креатоса мчался между скал, стуча копытами по камням. Гулкое эхо создавало ощущение, будто по ущелью скачет отряд. Но Креатос был один. Впервые за много лет он чувствовал себя свободным, делал то, что хотел. И когда к запаху трав примешался чужеродный, странный запах, эльф придержал коня. Как оказалось, вовремя.
На ущелье обрушился гром, и шагах в трех от всадника дорога вздыбилась и закипела. Алые брызги расплавленного камня полетели во все стороны. Эльф едва успел сотворить вокруг себя «кокон хаоса», закручивая и рассеивая осколки камня и раскаленные капли.
Впереди зияла раскаленная воронка от удара кумулятивным зарядом. Он прожег тугоплавкий базальт глубже чем на локоть. Против прямого попадания такого мощного оружия не помог бы ни «кокон», ни «зеркало». Но почему стрелявшие промахнулись?
Эльф поднял голову и огляделся. Стреляли, конечно, сверху, с плоской скалы, на которую вполне можно взобраться из ущелья. Креатос даже увидел дымящийся ствол реактивной трубы, торчащий из подозрительно пышного для этой почвы куста. Выстрел сорвал со ствола маскировочный покров.
Спрыгнув с коня, Креатос в несколько прыжков оказался у скалы, подпрыгнул, дотянулся до первого уступа и полез вверх. Сейчас он был легкой мишенью. Но эльф знал это и был готов к нападению. Никто не напал.
На скале был установлен самострел – труба разового действия с кумулятивным зарядом, снабженная тепловизором и датчиком движения. Визор фиксировал цель и снимал самострел с предохранителя. Датчик улавливал движение и активировал запал заряда. Самострел был нацелен с опережением. Если бы Креатос не придержал коня, сейчас он лежал бы на дороге с прожженной грудью.
На скальной площадке пахло орками. Запах сильный и явственный, взять след не составило никакого труда. Креатос усмехнулся, проверил снаряжение и помчался за диверсантами. Никто не может безнаказанно разгуливать вокруг Гавани Грез. И покушаться на ее владетеля.
Солнце еще не скрылось за горизонтом, а Креатос уже догнал орков. Они поленились отойти далеко, надеясь, что покушение окажется удачным. Поскольку эльф не развоплотился после выстрела – а развоплощение орки почувствовали бы сразу, что бы ни говорили об их толстокожести,- они бежали со всех ног. Но где им было тягаться в скорости с Креатосом?
Бой был коротким. Не бой – избиение. Эльф спеленал своих противников волевым оружием, взял контроль над их нервными импульсами, а потом связал сыромятными ремнями. Мало ли что еще может произойти! С орками в поводу Креатос не стал добираться домой ночью. Вернулся к коню и остановился на ночлег рядом с воронкой – прямо в нее он положил своих врагов. Орки в путах тихо подвывали от ужаса. Один самец, две самки. Туго стало у врагов с бойцами. Но это здесь, на западе. Форпост Серебряного Древа едва держится под ударами орд лиходейских тварей…
Первые лучи солнца упали на заснеженные вершины гор, и эльф поднял своих пленников, повел их к перевалу. До Гавани Грез и башни Нанэрбот оставалось четверть дневного перехода.
Когда эльф миновал перевал, на поясе его потеплел и задрожал хрустальный шар. Креатос взял шар в левую руку, вгляделся в прозрачную глубь. Перед глазами появился образ Линны. Губы ее беззвучно шептали слова заклятия. Зеленые глаза всматривались в такой же, как у Креатоса, шар.
Эльф добавил в шар своей силы и сказал:
– Я возвращаюсь.
Нежное лицо Линны озарилось улыбкой.
– Жду тебя.
– Рад.
– Есть новости?
– Есть добыча.
– К нам вчера прискакал Хадам. Меня это беспокоит. Креатос помрачнел:
– Его учили, что незачем соваться в дом, когда в нем нет хозяина? Он не знал, что я уезжал в Зимнюю Столицу?
– Он – герольд короля.
– Будь он хоть сам король,- нахмурился эльф. – Не предлагай ему завтрака, пока не прибуду я. Вообще сделай вид, будто его нет в башне.
– Я так и делаю,- отозвалась хозяйка Нанэрбота. Креатос приказал коню скакать быстрее. Оркам придется несладко, но ничего, выдержат – твари крепкие, привыкли и не к такому. В конце концов, он их не убил, хотя имел на это полное право. И даже собирается подарить новую судьбу. Участь, которой эти твари явно не заслуживают.
Хадам, герольд верховного короля Винда Красивого… Креатос не любил его. Слишком явно читалось сладострастие в его взгляде, когда он пристально рассматривал Линну. Слишком мало понимал он труды владыки Гавани Грез… Хотя был неглуп. Совсем неглуп.
В высокие ворота Нанэрбота Креатос влетел галопом. Отпущенные с поводка орки покорно плелись следом! Всем известно, что заплутать во владениях эльфа – гораздо хуже, чем подчиниться его воле.
Хадам поджидал владыку Гавани Грез на пороге башни.
– Приветствую, герольд,- без тени улыбки бросил Креатос, спрыгивая с коня.- Что нового?
– Я прибыл к тебе с повелением от короля,- отозвался Хадам.
– С повелением? – поднял брови Креатос. – А с чего вдруг Винд Красивый решил, что может повелевать мной? И присылать тебя, как ты выразился, «с повелением»? Я бы предпочел не видеть тебя в ближайшие сто лет… Впрочем, как и Винда Красивого, несмотря на всю его красоту… И весь его двор.
Хадам нахмурился, но остался вежлив:
– Решение принял не сам король. Совет. Тебе указано прекратить работу по созданию нового оружия, ибо оно признано слишком опасным.
– Что вы можете понимать в опасности моей работы?
– Мы знаем, что оно меняет саму структуру вещества. Структуру пространства. Создает невидимые глазу, но страшные и необратимые изменения…
– Вот как? – усмехнулся Креатос- Ну и что?
– Если хочешь, можешь присоединиться к разработчикам новых бомб Круглого Холма,- невозмутимо продолжил Хадам.- Или возобновить самостоятельную работу по совершенствованию автоматического оружия…
– Меня это не прельщает.
– Тогда Винд Красивый предлагает тебе возглавить королевскую лабораторию реактивного движения.
– Даже так? – хрипло расхохотался Креатос. – Вы готовы пойти и на такие уступки? Спасибо. Но я, пожалуй, откажусь.
– Почему?
– Потому что я не спрашиваю совета ни у кого. И не люблю тех, кто пытается навязать мне свою волю!
На пороге появилась Линна, и эльф сдержал следующую гневную фразу. Он поцеловал прижавшуюся к нему жену, перевел взгляд на отвернувшегося Хадама.
– Что-то еще? – спросил владыка Гавани Грез.- Ты не предложишь мне переступить порог? – удивился герольд короля эльфов.
– Ты уже пробрался в мой дом ночью, как вор, – хмуро ответил Креатос. – Когда меня не было в башне…
– Я пригласила его,- тихо сказала Линна.
– Что ж, пусть так,- выдохнул эльф. В глазах его зажглись нехорошие огоньки. – Входи, Хадам. Раздели со мной завтрак.
Стол уже был сервирован. Его украшали серебряные тарелки со свежей зеленью, хрустальные кувшины, наполненные ароматным южным вином, маленькие плетеные корзины с пресными хлебцами. Хадам вежливо попробовал каждое блюдо. Но Креатос не задавал ему вопросов, и герольд молчал. С женой владыка Гавани Грез тоже не говорил – обсуждать дела при постороннем не имело смысла.
– Вы можете осмотреть Гавань, герольд, – предложил Креатос после завтрака. – А мы с Линной займемся домашними делами.
– Я все-таки надеюсь на конструктивный диалог,- склонил голову Хадам. – Хоть вы и выгоняете меня сейчас.
Креатос улыбнулся одним уголком рта, взял жену под руку и повел ее в лабораторию. Хадаму не оставалось ничего, кроме как спуститься на набережную. Вид отсюда открывался живописный.
– Может быть, не стоит так обращаться с ним? – спросила Линна.- Он – герольд короля…
– Может быть, мне отдать им тебя, Нанэрбот, все мои разработки, а самому стать изгнанником? – яростно спросил Креатос. – Или наняться в услужение к оркам? Из-за недальновидной политики короля убит мой отец, погибли два брата… А скольких друзей я лишился! Поднялись только самодовольные павлины вроде Винда… Ему не приходилось умирать… Верховный король! Плюнуть, и только…
– Но его власть номинальна. И мы договорились признавать ее. Во имя народа – не во имя Винда.
– Пока это не касается меня и моей работы! – воскликнул Креатос. – В ближайшее время я и правда отойду от дел. Но не раньше, чем совершу то, что задумал. Победа близка. Потому что я нашел то, что мне надо. Труды мои завершены. И скоро я покину этот мир.
Линна вздрогнула:
– Ты серьезно?
– Бдения в библиотеке Хенделя не прошли даром. Я нашел недостающее звено. Вычислил необходимые условия. Более того – создал нужный реактив. Атомарный созидатель готов!
– И что он может? – осведомилась Линна.
– Он может все. Потому что напрямую работает с флуктуационным полем. Может превратить свинец в золото. Может создать небывало мощную бомбу. При необходимости он пожирает само пространство! Но я сотворил его не для этого. А для того, чтобы освободиться от пут этого мира! Стать другим… Преобразовать нашу сущность.
– Это необходимо?
– Да! – уверенно ответил Креатос- Тысячу раз да… Мы должны измениться сами. Мы должны изменить мир. Так будет!
– Я бы не хотела, чтобы мир менялся,- тихо сказала Линна.
– Значит, ты не изменишься. Но мир я изменю. Иначе нас рано или поздно сметут орки.
Креатос активировал телевизионную установку. Высокий темноволосый эльф рассказывал о ходе боев у Форпоста Серебряного Древа. Кадры хроники показывали белые стены, которые рушились под ударами пробойного огня. В образовавшиеся щели, как муравьи, лезли сотни прикрытых надежными жаропрочными доспехами орков. Их поливали огнем из реактивных труб, но на место поверженных врагов вставали новые.
– Их слишком много,- прошептала Линна.
– Они слишком быстро размножаются, – сквозь зубы процедил Креатос. – Именно поэтому они рано или поздно победят нас. Наш прогресс шел тысячелетия. Они догонят нас за несколько сотен лет. И мир, каким мы его знали, падет.
– Но за нами знания и опыт…
– За нами – тысячелетия безделья. Мы всегда знали, что впереди – вечность. Орки отнимут ее у нас. Точнее, отняли бы, если бы я не нанес ответный удар. Мы сметем орков с лица земли. Отправим эльфов к новым берегам. Мир вновь будет яростен и прекрасен, как на заре создания!
Линна подняла брови:
– Как ты намереваешься это сделать? Одно дело – бомбы, другое – жизнь…- С помощью новых существ,- ответил владыка Гавани Грез. – Они будут жить недолго. Их будет снедать жажда и ярость. И они всегда будут бороться до последнего.
– Почему?
– Впереди у них будет мрак и смерть. Они не смогут ждать. Так, как мы…
Линна протянула изящную руку, проводя по сенсору выключения телевизора. Огромный шар погас, в покое стало немного темнее.
– Как смерть может стимулировать развитие? – спросила она.- Смерть лишь отнимает часть памяти, забирает время… Возродившийся должен учиться заново, что-то вспоминать… А им придется возрождаться чаще? Какой в этом прок?
Креатос расхохотался:
– В этом вся соль! Для них смерть будет значить не то же самое, что для нас. Они будут думать, что смерть забирает навсегда. Во всяком случае, некоторые из них. Им будет некуда отступать. Некуда!
Эльфийская владычица вздрогнула и побледнела.
– Ты представляешь тот леденящий ужас, ту безмерную тоску, которую будут испытывать эти существа? Или ты отнимешь у них жажду жизни?
– Конечно же нет! Они будут стремиться жить вечно. Но не будут твердо уверены в такой возможности. Потому что их души не будут связаны, подобно нашим, с этим миром. Они будут уходить прочь. В другие вселенные. В другие миры. И никто из нас не узнает о них до разрушения мира.
Линна вспыхнула. Она с трудом удерживалась от желания ударить мужа.
– Такой ужас мог придумать только орк!
– Такое придумают орки, через пару сотен лет, если мы не опередим их,- скрипнув зубами, ответил Креатос. – И мера мук придуманных ими существ превысит наше разумение. У меня, как и у многих, нет выбора. Или я поступлю плохо, чтобы в дальнейшем стало лучше, или кто-то еще сотворит нечто гораздо более чудовищное.
– Как ты будешь жить дальше после того, как эти существа появятся? – тихо спросила Линна. – Как ты сможешь смотреть на них?
– Убедившись, что все идет по плану, я уйду из этого мира,- ответил Креатос. – Сам стану таким же существом.
Ведь на самом деле смерть не будет ужасом или наказанием. Она станет тем путем, который даст миру новую, бесконечно многообразную жизнь.
Владычица Гавани Грез сложила тонкие руки на груди, подошла к окну, вгляделась в синюю морскую даль:
– Будет ли эта жизнь лучше?
– Она будет другой, и этим все сказано! – воскликнул эльф.- Наша душа – частица жизни моря и рек, земли и воздуха. Если мы умираем, наше бытие продолжается так же, как и бытие этого мира. И только после гибели мира, когда первичное флуктуационное поле будет видоизменено, изменимся и мы. Но я хочу, чтобы мы уже сейчас могли проникнуть в другие миры. Стали более могучими, более великими, чем мы есть! Пусть и необратимо изменившись. А измениться мы можем только под действием реальной угрозы. Использовав все возможности.
– Ты веришь в это?
– Не просто верю – знаю! Все рассчитано. Смертные размножатся быстро и распространятся по земле со скоростью пожара. Они опрокинут наших врагов. Они забудут нас. Но они станут лучше. У них не останется выбора!
Эльф резко повернулся и вышел. Его путь лежал в подземелье – к пленным оркам.
Самец, завидев Креатоса, вцепился в решетку. Видно, решил в последний раз попытаться помериться с эльфом силами. Самки забились в угол.
– Чего вам не хватало? – равнодушно спросил Креатос своих врагов.- Зачем вы пришли сюда?
– Мы хотели твоей смерти, – ответил самец.
– Чем я вам помешал?
– Ты живешь на земле, которая могла бы стать нашей,- ответил самец.
– Да, ты прав, – усмехнулся эльф. – Это веская причина. Как тебя зовут?
– Канин, – ответил орк.
– А твоих подруг?
– Они не подруги. Солдаты,- ответил орк.
– И все же?
– Хадда,- отозвалась одна из самок.
– Шева,- сказала другая. Креатос усмехнулся:- Вы боитесь?
– Нет,- прошипел Канин.
– Да,- через силу, под пристальным взглядом эльфа ответили самки.
– Скоро вы не будете бояться, – пообещал эльф.- Осталось несколько часов. Я только зайду в свою лабораторию…
Обратно эльф вернулся с большой серебряной чашей и маленьким кубком.
– Вы выпьете это, и я вас отпущу,- заявил он. Канин вскинулся:
– Я не возьму ничего из рук своего врага. Ты хочешь обречь нас на вечные муки!
Креатос улыбнулся:
– Скажи, орк, что мешает мне просто влить этот напиток тебе в пасть? Или пустить в эту камеру газ с тем же веществом? Сделать тебе укол, в конце концов? Это действеннее. Но я надеюсь на сотрудничество. Я хочу исключить вас из состава своих врагов. К востоку от Гавани Грез, прикрытая со всех сторон горами, лежит плодородная долина между двумя реками. Она не населена. Вы будете жить там и не вернетесь к моим врагам.
Канин взглянул на эльфа с подозрением.
– С чего бы такая забота о враге? – спросил он. – Ведь мы оттуда выберемся…
– О да, рано или поздно выберетесь,- ответил Креатос. – Да не одни… Может быть, вы даже завоюете мир… Но тем не менее я не убиваю вас, не лишаю сущности. Пейте!
Шева подошла к решетке и первой приняла кубок из рук эльфа. Следом вино выпила Хадда.
– Самки свободны,- объявил Креатос. – Как видишь, с ними ничего не случилось.
– Эльфийские снадобья действуют медленно…
– И действие их необратимо,- кивнул Креатос. – К тому же у меня есть не только это снадобье… Есть кое-что и похуже…
Канин дрогнул и пригубил вино.
– Вот и все,- удовлетворенно улыбнулся Креатос. – Теперь вы отправитесь в долину Люд – ту землю, что я обещал вашему народу.
– Нашему народу? – изумился Канин.
– Да… – задумался о своем владыка Гавани Грез.- Вас, правда, только трое… И плохо будет, если новым жителям долины не достанется ничего от эльфов прямо сейчас…
Креатос стремительно повернулся и вышел из подземелья.
– Он обманул нас,- заявил Канин.- Он издевается над нами…
Тем временем эльф поднялся в главный покой, где Линна беседовала с Хадамом, вернувшимся с прогулки.
– Предложи нашему гостю кубок примирения, – заявил Креатос с порога.
Линна потянулась к хрустальному кувшину, но муж вручил ей серебряный кубок:
– Такому случаю подобает другое вино!
Хадам пригубил напиток. Вкус вина не показался ему странным, но он все же подозрительно покосился на хозяина.
– Уж не думаешь ли ты, что я хочу тебя отравить? – расхохотался Креатос- Ты не развоплотишься! Я всего лишь беру тебя в плен, Хадам! И дам тебе хорошую жену взамен той, на которую ты столь вожделенно смотришь! Вино не отравлено – в нем содержится раствор атомарных созидателей! Они изменят тебя, но изменения пойдут на пользу.
Герольд короля помрачнел:
– Что ты плетешь, Креатос? Да и вообще, уверен ли ты в своих силах, чтобы грозить мне?
– Уверен,- отозвался владыка Гавани Грез.- Теперь ты будешь жить в долине Люд. И забудешь о многом. Но все светлое, что было у тебя в душе, останется. И ты дашь своим детям не только неистовство, но и мудрость!
– Я не понимаю тебя,- тихо сказала Линна.
– По сути эльфы и орки похожи,- продолжал рассуждать Креатос. – Мне ничего не стоило подкорректировать ДНК. Сделать гены совместимыми. Ввести в клетки программу старения. Ускорить функцию размножения. Труднее было сделать так, чтобы смерть уводила нас прочь от этого мира. Чтобы эльф или орк не возрождался среди своих родичей с некоторыми знаниями о прошлом, а уходил навсегда… В неизведанные дали…
Хадам попытался встать, но ноги отказались повиноваться ему. Он хотел что-то сказать, но язык отнялся. Эльф в последний раз взглянул на Линну, прожег взглядом Креатоса и закрыл глаза. Наутро владыка Гавани Грез вывел четырех слабых, пошатывающихся существ за кольцо гор и указал им на цветущую долину меж двумя реками.
– Здесь, в тайной долине Люд, будете плодиться и размножаться, станете сильны и могучи: И назовут вас – люди, и будут подвластны вам зверь и. птица, и вы сметете с лица земли эльфов и орков, и памяти об этих расах не останется. Совсем немного времени пройдет, но в полной мере познаете вы добро и зло! Однако помните о смерти!
Вернувшись в Нанэрбот, Креатос заявил плачущей жене:
– Осталось каких-то триста лет. Может быть, пятьсот, или тысяча, ибо они могут воевать и между собой. Совсем мало… Потом ты уйдешь за море. А я соединюсь со своим народом.
Следующие три дня эльф жег бумаги, уничтожал блоки памяти вычислительных машин и биохимические реактивы, установки по коррекции молекул ДНК и кварковые генераторы. Труд его жизни был завершен.
