Глава 7
Юлька
Я взяла ветку шиповника с подноса и, как завороженная, рассматривала ее. Хрустальные грани переливались всеми цветами радуги. Но если бы ни блеск, она выглядела бы совсем как живая.
Я чувствовала, что подарок привлек взгляды многих гостей, и искала глазами в толпе того, кто его преподнес. Я не прочь была бы сейчас увидеть незнакомца. Времени с последней встречи прошло уже немало, и все, что тогда произошло, постепенно стиралось из памяти. Да и народу кругом много…
Если моему таинственному поклоннику нечего скрывать, то пора бы ему и перестать изображать из себя Мистера Икс, а подойти и представиться.
Я заметила, что сеньор Марко внимательно наблюдает, как я верчу в руках ветку и старательно всматриваюсь в лица гостей, и постаралась принять незаинтересованный вид. Но капитан стражи что-то понял.
— Кто вам прислал этот подарок, сеньорита? Не пытайтесь меня уверить, что вы не знаете.
Я покраснела и как можно кокетливей посмотрела ему в глаза. Потом улыбнулась:
— Вы, кажется, ревнуете, сеньор?
Марко так взглянул на меня, что мне тут же стало стыдно. А мужчина быстро ответил:
— При чем здесь ревность, сеньорита Элина? Я отвечаю за вашу безопасность. К тому же вы богатая невеста, и желающих заполучить вместе с вами ваше состояние найдется предостаточно.
Я изо всех сил сжала зубы. Вот, значит, как! Марко танцевал сегодня и с другими дамами. Я уже знала, что мужчина может провести весь вечер с одной девушкой только в том случае, если они объявлены женихом и невестой. Иначе общество посчитает это неприличным. Но Марко появлялся рядом всякий раз, как кто-нибудь из кавалеров начинал оказывать мне повышенное внимание. Значит, он опекает меня только по долгу службы?!! Стало больно. Очень больно. Пришлось приложить немалое усилие, чтоб взять себя в руки и улыбнуться:
— Можете не беспокоиться обо мне, сеньор. Я уже достаточно взрослая, чтоб не совершать ошибок. — И высокопарно добавила: — Да, я знаю человека, который преподнес мне хрустальные цветы. По стоимости подарка вы можете понять, что мое богатство его не интересует. Он и сам достаточно богат. И если захочу, выйду за него замуж хоть завтра!
Марко сжал мне руку так, что хрустнули кости:
— Так и думал, что кто-то дурит вам голову, сеньорита. Ведь чувствовал, что вы что-то недоговариваете! Не забывайте, пока вам нет двадцати одного года, согласие на ваш брак требуется получить еще и у вашего дядюшки. Придется сказать Питу, чтоб никуда одну вас не пускал.
Я поняла, что Марко взволнован. Даже очень. Удовлетворенно подумала: а все-таки он меня ревнует. Что бы ни говорил, я ему не совсем безразлична.
Я сразу успокоилась, повеселела, но все равно мстительно подумала: зря считаете, что во мне поклонников привлекает только богатство. Взрослый красивый мужчина проводит ночи под моим окном… И хоть всю свою стражу караулить поставьте, никогда они его не поймают! А рассказывать ничего не буду. Надо — ищите сами.
Вскоре неприятные мысли окончательно выветрились из головы. Я продолжала веселиться и танцевать, искоса поглядывая на Марко.
Все хорошее рано или поздно заканчивается. В окна начали пробиваться первые лучи рассвета, гости стали расходиться. Большинство уехало по домам, а близкие родственники остались ночевать.
Я пришла к себе в комнату и спрятала ветку подальше. Утром няня наверняка обратит на нее внимание. И не сомневаюсь, что непременно расскажет дяде о первом подобном даре.
Потом я рассмотрела остальные подарки. Полюбовалась куклой Марко. И где только сделали такую красавицу? Вот только украшения явно не для игрушки.
Еще раз оглядела макет замка. Очень хотелось увидеть это впечатляющее сооружение наяву. Но после всего, что случилось, одна я больше кататься не посмею.
Ягуарчик сладко посапывал на подстилке у стены. Рядом стояла мисочка с молоком. Я подошла к зверенышу, погладила, почесала пальцем толстый животик. Он довольно заурчал, но не проснулся.
За окном стало совсем светло. Ночь прошла, вместе с ней и сон. Я попыталась заснуть, но ничего не вышло. Привела себя в порядок и спустилась вниз. В столовой услыхала голоса и отправилась туда. За столом сидели гости, которые все еще отмечали мой день рождения. Питер поднялся и подошел ко мне. Вчера мы с ним почти не общались. Весь вечер я провела в окружении молодых людей, а он — девиц. Кузен поцеловал меня в щеку:
— Ну именинница, еще раз поздравляю. Не забыла, что скоро корабль отправляется в плавание?
Я даже возмутилась: неужели я забуду о таком событии?
Пит продолжал:
— Жаль, что ты не хочешь отправиться с нами. Рейс будет совсем недолгим: до соседнего города и обратно. Нужно испытать судно да на команду в деле посмотреть.
Мне очень хотелось совершить с ним это плавание. Но я помнила свое путешествие с теткой по Средиземному морю. Тогда при первом же небольшом шторме я приобрела вид зелено-желтой русалки, выброшенной на берег. Я знала, что Марко тоже приглашен в это путешествие, и мне совсем не улыбалось предстать перед ним, перегнувшись через поручни, отдающей содержимое желудка морю.
А у кузена была двойная радость. Он не только стал владельцем корабля и капитаном, но и город для первого путешествия выбрал неслучайно: в нем жила его любимая девушка.
Я все время поглядывала по сторонам, и Пит, похоже, сразу же понял мой интерес.
— Марко давно уже уехал. Опять в окрестностях рыщут бандиты. Да еще и бабы-воительницы объявились. Эти похуже мужиков…
Я только хотела расспросить, что они собой представляют, но Пит добавил:
— Марко со мной не поедет. Сказал, что будет занят несколько дней. А тебе передавал наилучшие пожелания и просил напомнить, чтобы никуда одна не ходила.
Ну сеньор Марко никак не может обойтись без нравоучений! И попрощаться сам не пожелал!
Я опять обиделась. Все, что касалось начальника стражи, вызывало у меня повышенные эмоции.
— Пит, я хочу отправиться с тобой.
И мстительно подумала: пусть Марко вернется, а меня не будет! Передам ему наилучшие пожелания через дядюшку. Хотя мужчины такие дубоголовые. Может и не понять мою тонкую месть. Придется тогда мучиться на судне напрасно.
Однако решение было принято. Я отправилась собирать вещи в дорогу. Повозилась со зверенышем. Не хотелось оставлять его, но няня заверила, что прекрасно за ним присмотрит. Еще оставалась Ласка. Я вывела ее из конюшни и медленно проехалась вокруг поместья. Теперь в поездках меня обязательно сопровождали мои телохранители. Я вглядывалась в даль. Может, Марко все-таки сумеет закончить свои дела и приедет? Но увы… Я обиделась еще больше. Хотя знала, что он не виноват.
Мы почти достигли ворот, когда мимо промчались странные всадники. Они были одеты в мужскую одежду, и только по длинным распущенным волосам я смогла понять, что это женщины. Дэн схватил мою лошадь под уздцы и прижал к ограде. Берт закрыл меня собой. Одна из девиц остановилась. Смерила меня с ног до головы презрительным взглядом, сплюнула и помчалась дальше. Я со страхом смотрела вслед этой компании. Появилось смутное предчувствие надвигающихся неприятностей.
Ни за завтраком, ни за обедом не было дядюшки. Мне сказали, что он в кабинете, занят торговыми делами. Я решила навестить его и сообщить, что отправляюсь с Питом.
Дядюшка сидел за столом, обложившись бумагами. Я поцеловала купца в лысину и уселась на краешек стола, нечаянно смахнув несколько листов. Хотела спрыгнуть и поднять их, но дядя махнул рукой:
— Сиди, стрекоза, сам подберу.
Он с трудом отодвинул кресло и поднялся. Я с уважением подумала о старинной мебели. Вот ведь какая массивная. На века делали.
— Граф Кодуэлл в прошлый раз забыл у меня свои бумаги. Вот думаю, надо их как-то ему переправить.
Я глубокомысленно заметила:
— Если они графу очень нужны, пришлет за ними кого-нибудь.
Подумаешь, бумаги! Стоит ли о них думать? Вот о Марко думать куда приятнее…
В это время вошел слуга:
— Господин Фэйст, граф Кодуэлл просит принять.
Дядюшка направился навстречу гостю. Я тоже решила подняться и приветствовать графа, но… не тут-то было. Дядя умудрился поставить кресло прямо на мое длинное пышное платье, я не смогла сдвинуться с места и осталась восседать на столе. Конечно, самое лучшее было бы извиниться и попросить меня освободить. Но кто-то крепок задним умом. Я приняла независимый вид, положила ногу на ногу и начала раскачиваться, пытаясь вытащить подол.
Я понимала, что по этикету я должна приветствовать вельможу стоя. И уж никак не сидя на столе. Но покинуть свой насест не могла. И решила, что я все-таки женщина. А даме все можно. Это кавалер пусть подчиняется моим капризам.
Граф вежливо поздоровался с дядей. Подошел, поцеловал мне руку, которую я протянула ему с царским видом, стараясь не замечать зверские рожи, которые корчил мне дядя за графской спиной, показывая, чтобы я немедленно покинула стол. Но вот этого я при всем желании сделать не могла. Поэтому продолжала сидеть на своем месте, раздумывая, скоро ли гость нас покинет.
Дядя, кажется, отчаялся что-то объяснить мне гримасами. Как мне показалось, несколько некстати он произнес:
— Ваша светлость, вы, наверное, помните, это моя племянница Элина.
Граф улыбнулся:
— Вряд ли, один раз увидев сеньориту Элину, можно ее забыть.
Мне комплимент понравился. Услышал бы его Марко! А то все твердит: богатая невеста, богатая невеста… Да и сам граф очень красивый мужчина. Статный, широкоплечий, мужественный. В присутствии такого хочется выглядеть взрослой элегантной дамой. А я сижу как курица на насесте… Я опять с силой дернула подол. Хоть бы разорвался, что ли. Но видно, в этом мире все делают добротно.
Граф вдруг подошел ко мне:
— Извините, господин Фэйст, я больше не могу наблюдать за муками вашей племянницы.
Мужчина с легкостью поднял и передвинул тяжелое дядино кресло, снял меня со стола и поставил на ноги:
— Ну вот и все, сеньорита. Вы свободны.
Я облегченно вздохнула. Действительно, граф достоин моей благодарности.
— Спасибо, ваша светлость, — торжественно и серьезно произнесла я, но тут же не выдержала, фыркнула и кокетливо стрельнула глазами: — Еще немного — и мозоль мне была бы обеспечена.
Дядя, который до сих пор с молчаливым недоумением наблюдал за нами, закричал:
— Ли, прошу тебя, займись делом. Дай мне поговорить с его светлостью.
Дядя стоял красный как помидор. Граф Мэтт с трудом сдерживал смех. Я приняла достойный и гордый вид:
— Не волнуйся, дядюшка, уже ухожу.
Сделала шаг вперед и, ойкнув, вцепилась в рукав стоявшего рядом графа: ногу пронзило тысячью иголок. Видимо, я отсидела ее, оставаясь в неудобной позе.
Граф поддержал меня за талию. Наконец кровообращение восстановилось, я смогла принять нормальное положение, еще раз поблагодарила графа и направилась к дверям.
— Сеньорита, а как поживает мой подарок?
Я остановилась, сразу же забыв обо всем и сделав разворот на сто восемьдесят градусов. О ягуарчике я могла говорить бесконечно. Нашелся бы только слушатель.
— О, он такой хорошенький и потешный, ваша светлость! Видели бы вы… — А почему бы и нет? Если хочет, может и посмотреть. — Если у вас есть желание, могу его показать.
Глаза графа вспыхнули. Еще один любитель животных! Наверное, потому и сделал такой подарок. А дядя, видимо, решил спасти гостя от меня:
— Ваша светлость, не поддавайтесь ее уговорам. Рассказами об этом звереныше Ли замучает любого. Как и историями о своей лошади. И зачем только сеньор Марко ей ее подарил? — В его голосе звучали жалобные нотки.
Граф улыбнулся и спросил дядю, не будет ли тот возражать, если он взглянет на ягуара. Дядюшка махнул рукой:
— Если вам действительно этого хочется.
Мужчины поговорили о делах, а потом мы с графом вышли из дядиного кабинета.
— Я покажу дорогу, ваша светлость.
— К чему такие церемонии, сеньорита? Можете называть меня просто Мэтт.
Вроде бы не очень удобно. Все-таки граф намного старше меня. Но, впрочем, могу.
Я привела гостя в свою комнату. Он окинул ее взглядом, но потом смотрел только на ягуарчика. Мы вместе им повосхищались. Я попыталась накормить звереныша молоком.
— Сеньорита, ему пора давать мясо.
Затем граф поинтересовался:
— А как вам понравился замок?
Я сразу ответила:
— Очень понравился. Но настоящий лучше.
— Вы видели его? Когда?
— Мы с кузеном Питером катались на лошадях. В горах клубился туман, но внезапно луч солнца прорезал его — и на склоне показалась черная крепость. Ничего более потрясающего и величественного я не видела.
Мужчина взглянул на меня с удивлением:
— Вам необычайно повезло, сеньорита Элина. Такое зрелище можно наблюдать пару раз в год.
Я весело рассмеялась:
— Значит, Мэтт, я везучая. А вид был действительно великолепный.
— Надеюсь, сеньорита, вы когда-нибудь посмотрите на замок и вблизи. — Затем граф улыбнулся: — Это дядя считает вас маленькой девочкой и дарит вам кукол?
— Нет. Куклу мне подарил сеньор Рэйли, начальник городской стражи. Он действительно считает меня маленькой.
Тут вдруг до меня дошло, что я опять веду себя неприлично. В этом мире девушки не должны приглашать посторонних мужчин к себе в спальню. Меня бросило в жар. Хорошо, что никто не видел. Все-таки я плохо приспособлена к реалиям этой жизни. Я поспешила выпроводить гостя из комнаты. Но граф не торопился покидать мое общество.
— Разрешите, сеньорита, называть вас Ли, как зовет ваш дядя?
Я пожала плечами:
— Пожалуйста.
А мужчина весело продолжал:
— А что это за лошадка, о которой столько говорят. Она какой-то необыкновенной масти?
Ну раз начала показывать своих питомцев, покажу и Ласку. Я повела графа на конный двор. Граф о чем-то задумался, а потом сказал:
— Знаете, Ли, а ведь ягуара, как подрастет, придется выпустить в лес. Держать хищника в доме опасно.
Я сразу представила, как я оставляю своего милого, беспомощного звереныша одного в лесу, и глаза наполнились слезами:
— Нет, я не хочу его выпускать. Он один пропадет.
Граф вытащил платок и вытер мои слезы. Он проделал это с таким шутливо-серьезным видом, что я подумала: наверное, графу часто приходится успокаивать своих детей таким образом.
— Хорошо, когда он подрастет, заберу его к себе в замок.
Я обрадовалась:
— И не убьете?
— Обещаю.
Хорошее настроение вернулось, а когда конюх вывел Ласку, я вообще забыла про все невзгоды.
Граф некоторое время переводил взгляд с меня на лошадь и наоборот.
— Да, не поймешь, кто из вас ярче. Вы как будто созданы друг для друга. И где только удалось отыскать такую масть?
Мне стало смешно: все повторяют слово в слово. Только почему-то на графа за упоминание цвета моих волос я не обиделась.
— Знаете, Ли, мне очень хочется увидеть вас на ней верхом.
И, не дожидаясь моего согласия, мужчина легко подхватил меня и усадил на Ласку. Потом взял лошадь за узду и провел по двору, искоса посматривая в мою сторону.
А я рассматривала графа. И сделала вывод, что он мне нравится. Веселый, разговорчивый, красивый. Пожалуй, даже чересчур красивый. Ну об этом его «недостатке» пусть думает жена. А мне дела нет. Чувствую, мы с графом станем друзьями.
Вельможа вдруг спохватился:
— Так приятно провел с вами время, что совсем забыл о делах.
Он быстро снял меня с лошади:
— Может быть, сеньорита Элина, завтра совершим вместе верховую прогулку?
Я чуть не сказала «да». Пусть бы Марко меня с ним увидел! Но вовремя спохватилась:
— Завтра не выйдет, Мэтт. Я с братом на несколько дней отправляюсь в плавание.
— Жаль. — Граф на мгновение задумался. — Но вы не будете возражать, если я провожу вас? Я бы с удовольствием составил вам компанию в путешествии, но дела… Однако обещаю роскошный букет цветов.
Я засмеялась:
— Хорошо, Мэтт. Заодно проверю, как вы умеете держать слово.
И сама не смогла понять, зачем присовокупила вторую часть фразы.
Мы попрощались, и я помчалась к дяде. Тот спросил:
— А где его светлость?
— Уехал и просил передать извинения: он куда-то опаздывает.
Дядя разворчался:
— Опять бумаги оставил. О чем только молодежь думает?
Я быстро спросила:
— Дядя, а сколько графу лет?
— Кажется, около тридцати.
Я разочарованно протянула:
— Какой старый…
Дядя с изумлением уставился на меня:
— Ты что, Ли. Мужчина в самом расцвете сил. И даже еще не женат.
Я хмыкнула. Дяде все, кто младше его лет на десять, кажутся молодыми. А мне, те, кто старше меня лет на десять, — старыми. Пусть не совсем, но все-таки… Каждый смотрит на людей со своей колокольни. Такова жизнь. И вообще, какое мне дело до возраста графа?
Я сказала, что решила отправиться в плавание с Питом, и дядя опять разворчался:
— На твоем месте я держался бы от этого судна подальше. Ведь не будешь отрицать, что история какая-то таинственная. Ты осталась одна, а где все остальные?
Похоже, о моем чудесном спасении строят различные догадки. А уж кому я должна быть за это благодарна, я знала точно. Ну колдун, погоди!
Стало как-то неуютно. Настроение испортилось. Я поцеловала дядюшку и отправилась к себе.
Дни стояли довольно жаркие, а вот ночами было прохладно. Я попросила разжечь камин и придвинула к нему кресло. Подумала и достала книгу. Временами она тянула меня к себе как магнит. И еще я заметила одну странность: когда на страницы падали отблески огня, листы еле заметно вздрагивали.
Я погладила книгу рукой, а потом провела по разорванному краю. Почувствовала сильную боль и отдернула руку. На ладони появилась красная полоса.
Я с недоумением рассмотрела листы бумаги: чем здесь можно было так порезаться? Снова повторила свой эксперимент. На этот раз боль оказалась еще сильнее, а полоса — шире. Такое впечатление, что книга сердилась.
Я закрыла глаза и внезапно погрузилась в сон. Передо мной замелькали знакомые картины: книжная лавка, колдун, палуба корабля… И вдруг я ясно поняла: книга желает быть целой. Вторую половину обязательно нужно найти. Я вздрогнула и очнулась. Надо же, какая чушь привиделась. Как я отыщу вторую часть книги? Она осталась у колдуна, а тот неизвестно где. А если совсем честно, то мне и тут неплохо. Только тетю жаль…
Внезапно в голове прозвучали слова: — Не исполнишь, выпьешь чашу до дна.
Я помотала головой: надо же, черт-те что мерещится. Завернула книгу в материю и тщательно спрятала. Буду искать вторую часть или нет, но свою половину сохраню обязательно. Все, пора спать, завтра отплываем.
Утро встретило меня ярким солнечным светом. Все страхи и сомнения были забыты. А корабль я просто не узнала. На нем развевался голубой флаг с силуэтом дельфина — эмблемой вольного торгового города Эрста. Палуба была украшена разноцветными флажками, на берегу толпились любопытные зеваки, на судно поднимались первые пассажиры.
Команда выстроилась вдоль борта. Пит подошел ко мне с корзиной, в которой лежала бутылка вина. Мне предложили разбить ее о борт судна, как бы став его названой матерью. Бутылка была тяжелая. Я заволновалась: вдруг не сумею добросить? Говорят, плохая примета. Однако бутыль разлетелась вдребезги. Крики «ура» заполнили причал. Я облегченно вздохнула. Наконец прозвучала команда: «Поднять якоря».
Корабль потихоньку двинулся от пристани. Зрители от избытка чувств вопили «До встречи!» и махали руками. Вдруг я заметила, что по улице, ведущей к порту, несутся несколько всадников. Вскоре они уже были на берегу. В одном из мужчин я узнала графа. Он махнул огромным букетом цветов.
Надо же, а я уже и забыла об обещании. Граф что-то прокричал и помахал букетом. Я развела руки в стороны, показывая, что ничего не поделаешь. Он размахнулся и бросил цветы в воду. Я, смеясь, приложила руку к сердцу и поклонилась, давая понять, что благодарю.
Всадники не покинули пристань, пока берег не скрылся из виду. С одной стороны, я чувствовала гордость: знатный вельможа примчался, чтобы проводить меня. А с другой — охватила неясная тревога. Я показалась себе маленькой и беззащитной.
Ко мне подошел Питер. В голосе его слышалось недовольство:
— Объясни, Ли, что все это значит.
— Граф обещал меня проводить, но, как видишь, опоздал. Он очень милый и веселый человек. Мы подружились, когда он приезжал к дяде.
Видимо, Питу мои слова не понравились. А мне вдруг стало смешно смотреть на его рассерженное лицо. Я с трудом спрятала улыбку.
— На твоем месте, Ли, я бы не веселился. Граф — опасный человек. Каких только слухов про него не ходит. Сначала дарит подарок стоимостью в настоящий замок, а теперь, бросив все дела, мчится провожать. Думаешь, просто так? Будь осторожна. А лучше вообще перестань с ним видеться.
Я вспыхнула:
— Пит, наверное, все мужчины одинаковы! Сразу думаете черт знает что. А я не нахожу в нем ничего опасного. Обаятельный, общительный кавалер. Да и богатство мое ему не нужно — своего хватает.
Я вздохнула. Похоже, я расхваливала его светлость только в отместку Марко, на которого все еще была в обиде за внезапный отъезд.
На судне в качестве пассажиров находились две семейные пары, несколько молодых людей — хороших знакомых Пита, а из незамужних девушек я одна. Питер на правах брата почти не оставлял меня. Хотя мог бы и не следить за каждым моим шагом. Увлекаться здесь я никем не собиралась.
Плавание проходило удачно. Море было спокойным. То, чего я боялась, так и не случилось: чувствовала я себя превосходно.
Корабль медленно шел вдоль берега. И плыл так близко к нему, что я без труда рассматривала каменные утесы, неприступные скалы, растущий на них лес. Места казались столь дикими и труднопроходимыми, что я поинтересовалась, можно ли добраться сушей в тот город, куда мы плывем.
Пит сказал:
— Есть тропинка в горах. Но она очень узка и опасна. В некоторых местах всадник рискует сорваться в пропасть вместе с конем. А иногда и обвалы случаются. Этой тропой пользуются в основном бандиты и контрабандисты. Да и, пожалуй, не каждый бандит согласится рискнуть.
— А Марко по ней ездит?
— У него служба такая…
А через несколько часов нам открылся вид на город Лусс, который располагался на холме и прекрасно просматривался с моря. Мы подошли к пристани. Нас всречали жители города. Набережная, как и у нас, была заполнена народом. Наверное, судно заметили издали. Я от души порадовалась, что скоро окажусь на суше.
Сбросили трап, и пассажиры стали спускаться на причал. Я вышла на берег одной из первых, с любопытством оглядываясь. И тут заметила, что через толпу протискиваются мужчины. Двое из них явно расчищали путь третьему, держащему огромный букет алых роз. Я узнала его светлость.
От неожиданности шагнула в сторону, оступилась, присела и ахнула: почувствовала, что что-то случилось с ногой. И с досадой подумала: каждый раз при встрече с графом попадаю в какую-то нелепую историю. То носом стукаюсь, то на столе сижу, то на земле.
А Мэтт уже помогал мне подняться:
— Здравствуйте, сеньорита Ли. Вы не ушиблись? Я так спешил. Боялся показаться обманщиком. Я не проводил вас, как обещал. Разрешите исправить оплошность. Примите от меня обещанный букет.
Он поставил меня на ноги, а я уцепилась за его руку, изо всех сил стараясь не застонать и не скривить лицо гримасой боли. Граф заметил мое состояние и подхватил на руки.
К нам пробирался Питер. Он с удивлением взглянул на меня, покоящуюся в объятиях графа:
— Что здесь происходит?
Его светлость сразу же почувствовал недовольство кузена:
— Капитан Питер, вашей сестре нужна помощь. У нее что-то случилось с ногой. А я здесь оказался совершенно случайно: преследовал конокрадов.
Граф осторожно усадил меня на стоящую чуть в стороне скамью.
— Теперь, сеньорита, нужно взглянуть, что случилось с вашей ногой. — Он замялся: — Приподнимите платье.
Боль уже прошла. Но мне было как-то неудобно сознаваться в этом: еще решит, что нарочно притворялась. Придется изображать больную до конца. Пусть смотрит. Подумаешь, великое дело. Нога не грудь. Что он там увидит?
— Сеньорита, где болит?
Я жалобно простонала:
— Где-то в лодыжке.
И чуть-чуть приподняла платье.
Сильные пальцы сжали мою ногу.
Решив придерживаться своей версии до конца, я громко ойкнула. Теперь даже больше для Пита, который очень уж недовольно наблюдал за нами.
Граф еще раз сжал мою лодыжку:
— Вывиха нет. Думаю, небольшое растяжение.
И добавил:
— Ничего страшного. До свадьбы заживет.
А я с горечью подумала, что зажила бы, если б даже я ее сломала. Вряд ли Марко поторопится сделать мне предложение.
Питеру происходящее не понравилось. Он решительно шагнул в нашу сторону. Не знаю, что бы он сделал или сказал, но в это время раздался девичий крик:
— Я здесь, Пит!
Я увидела, что к нам пробирается хорошенькая девушка. И по тому, с какой скоростью кузен бросился ей навстречу, поняла, что это любимая Пита. Брат взял руки девушки в свои, и они так и стояли, не спуская глаз друг с друга.
Да, чужие времена — чужие нравы. Здесь не принято выражать чувства принародно. Думаю, в моем мире встреча после долгой разлуки протекала бы более бурно. Были бы и объятия, и поцелуи, и слезы. Я хотела встать, чтобы подойти к ним, но Мэтт удержал меня:
— Не так резво, сеньорита. Поберегите ногу.
Я улыбнулась:
— Не хотите ли вы сказать, что я теперь всю жизнь должна провести на этой скамейке?
— Неплохая мысль. Вы будете сидеть здесь, а я — за вами ухаживать.
Я только хотела спросить: «А как же ваши дела?»
Но тут увидела, что к нам подходят Пит и его невеста. Настроение у братца резко улучшилось. Он радостно представил нам свою спутницу:
— Знакомьтесь, это Люси Корван.
Девушка Пита была очень хорошенькой. На вид немного старше меня. Я представилась:
— Элина.
Похоже, мы сразу понравились друг другу.
Граф склонился в учтивом поклоне:
— Мэтт Кодуэлл. Очень рад познакомиться. Но сейчас извините — ждут дела.
— Мэтт, спасибо вам за букет — он очень красив. И за ногу. Вы просто спасли меня.
Потом мне надоело изображать светскую львицу, и я весело добавила:
— Приходите в мой ресторан с друзьями. Я вас накормлю бесплатно.
Питер побагровел. В глазах его светлости заплясали бесенята.
— Обязательно воспользуемся вашим приглашением, сеньорита Ли. У нас в замках хроническое недоедание. Непременно приедем отведать ваших кушаний, тем более что угощают бесплатно.
Граф распрощался и умчался.
Невеста Пита смотрела на нас с нескрываемым изумлением. Да и прохожие поглядывали с любопытством. Похоже, всеобщее внимание привлек граф. Я усмехнулась: видно, обитатели замков нечасто балуют своим видом простых смертных. Вон и на моем дне рождения был такой же ажиотаж.
Люси пригласила нас в ожидавшую ее карету. А Пит рассердился на меня не на шутку:
— Ли, может, там, где ты раньше жила, и считается нормой демонстрировать всем свои голые ноги, но здесь это неприлично. Да и с графом ты держишься чересчур вольно. Называешь его, как мальчишку, по имени. Додумалась обрадовать бесплатным обедом…
Люси пыталась остановить моего разбушевавшегося братца:
— Пит, Ли не сделала ничего плохого. Не ее вина, что она нравится графу.
Тут мы оба с Питером вытаращили глаза.
— Да это видно сразу.
Я решила обдумать ее слова, когда останусь одна. Пит хотел еще что-то сказать, но ладошка Люси прикрыла ему рот, и он прекратил ворчать.
Люси весело подмигнула мне, и я поняла: у меня появилась подруга. И время, проведенное в гостях у ее родителей, не станет для меня ни обременительным, ни скучным. И еще я подумала: Пит прав. В чужой монастырь не ходят со своим уставом. Все время забываю, где я оказалась.
Мне понравились и родители Люси, и их поместье. Чувствовалось, что к Питу здесь относятся как к родному. Меня тоже окружили вниманием.
Мама Люси внимательно посмотрела на меня:
— Знаете, Элина, я всегда считала, что у людей с вашим цветом волос должны быть веснушки, светлые брови и ресницы. Но вы изменили мое мнение. Природа щедро потрудилась над вашим обликом. Такая чудесная кожа, густые черные ресницы и ярко-зеленые глаза! Думаю, многие молодые люди не могут пройти мимо равнодушными.
Я тяжело вздохнула: еще как могут. Перед глазами встал капитан стражи. Где он сейчас? Сердце кольнула ревность. Может, только говорит, что ловит преступников, а сам проводит время у своей невесты?
Вечером в доме Корванов собрались их близкие друзья и знакомые. Питера многие знали. Со мной знакомились и с интересом рассматривали.
Время летело незаметно. Но вдруг настроение испортилось. Один из гостей спросил Пита, когда свадьба его друга, сеньора Марко Рэйли, и почему тот не слишком спешит заключить брачный союз? Я подавилась вином и закашлялась. Пит взглянул на меня и, как мне показалось, смутился:
— Не знаю. Я не в курсе сердечных дел сеньора Марко. Дела, наверное, мешают…
У меня кровь прилила к лицу: все-таки свадьба! И ничего ты, Юлька, не сможешь с этим поделать! При одном упоминании о женитьбе капитана мне становилось плохо. А что случится, когда это произойдет?
Ужин закончился. Теперь кавалерам следовало проводить дам в танцевальный зал. Тут удивил всех двенадцатилетний брат Люси, Том. Он со всех ног рванулся ко мне и подал руку:
— Разрешите сопровождать вас, сеньорита Элина?
Мальчишка с гордостью посмотрел на обескураженных молодых людей, которые хотели сделать то же. Господин Корван, увидев эту сцену, довольно улыбнулся:
— Весь в меня. Молодец, сынок.
Люси попросила:
— Не обижайся на него, Ли. Видно, в тебе он чувствует свою сверстницу. Его все время окружают взрослые.
Я и не обижалась. Только подумала: сверстницу по годам еще куда ни шло. Лишь бы не по уму.
Вечер прошел весело: танцевали, пели, музицировали, играли в фанты. Мне Люси очень понравилась, хоть и общалась я с ней мало. Пит почти не отходил от невесты, и я его прекрасно понимала. А я была так очарована маленьким Томом, что, когда он спросил, люблю ли я ловить рыбу, с восторгом ответила:
— Просто обожаю.
— Так и думал. Завтра утром приглашаю на рыбалку. — Глаза мальчишки восторженно заблестели. — Знаете, как по утрам в пруду клюет! Я вас разбужу, и пойдем.
Перспектива подниматься на рассвете не вдохновляла. Но сама напросилась, вернее, нахвасталась. Может, Том забудет или проспит?
Вскоре мы проводили гостей, и я наконец растянулась на широкой мягкой кровати. Что-то беспокоило меня. Казалось, за мной кто-то наблюдает. Но вскоре сон сморил. Последняя моя мысль была о капитане стражи. Скоро ли я его увижу?
Я долго не могла понять, почему стучат в окно и кто меня куда зовет. С трудом разомкнула глаза:
— Элина, вставай, клев закончится!
О господи! А я-то надеялась, что парнишка забудет.
— Сейчас. Иду, иду… Только оденусь.
Брат Люси ждал меня в саду с удочками и корзинкой. По его довольному виду чувствовалось, что ему предстоящее занятие очень нравится. А я ощущала себя грибом, от которого требуется лезть в кузов.
Через несколько минут я смогла стряхнуть с себя сон. Способствовали этому и укусы мелкой мошкары, и роса на траве.
До пруда мы добрались довольно скоро. Водная гладь блестела, как зеркало. Вокруг водоема сгрудились деревья, чем-то похожие на наши ивы. Их гибкие ветви свешивались над водой, образуя своеобразные шатры. В общем, тишь и благодать. Только рыба иногда с плеском выскакивала из воды и тут же исчезала в глубине.
Пит подал мне удочку и маленький туесок. Заглянув в него, я вскрикнула и чуть не швырнула в пруд. Внутри лежали жирные длинные черви.
— Том, что ты мне дал?!!
— Говорила, что любишь рыбу ловить, а сама червей боишься.
Я попыталась возразить:
— То-оль-ко чер-вей бо-юсь. А остального — нет.
Хотя толком и не представляла, чего еще можно бояться.
Том недовольно сказал:
— Эту рыбу ловят только на червей.
Потом смилостивился:
— Ну хорошо. Я сам их буду насаживать на крючок.
Я облегченно вздохнула, пытаясь не упустить из вида ни одного действия Тома. Он размахнулся и забросил крючок в воду. Я постаралась проделать все точно так же и зацепила себя за платье. Еле выпуталась и решила отойти от Тома подальше. А тот так увлекся, что уже совершенно про меня забыл.
Я стояла у воды. За спиной находилась густая стена из зеленых листьев. И вдруг мне показалось, что рядом кто-то находится. Даже больше — будто холодные пальцы дотронулись до моей шеи.
Я мгновенно обернулась. Серебряная цепочка оборвалась. Я еле сумела подхватить крестик. Слава богу, что смогла это сделать. Вряд ли я отыскала бы его в высокой траве. В голове мелькнула мысль: нужно поменять цепочку. Эта очень тонкая.
Оглянулась. Нигде не шевельнулась ни одна ветка. Наверное, я стала очень пугливой после встречи с бандитами…
Я подошла к Тому. У него уже была полная корзина рыбы. Он разочарованно протянул:
— Элина, а где твой улов?
Я вздохнула, про себя честно признав, что из меня рыболов, как из чего-то пуля. Кажется, ничего, кроме насморка, я не наловлю: туфли промочила, подол тоже вымок.
Том оглядел меня:
— Бежим, а то простудишься.
Боль в ноге прошла уже вчера, и вскоре мы, смеясь и дурачась, неслись к дому. Мама Тома начала ворчать, что тот не дает мне отдыхать. А я ничего умнее не смогла придумать, чем ляпнуть:
— Отдохну на том свете.
Госпожа Корван заохала:
— Девочка, не рано ли ты туда собралась? Что за мысли в голове? Неужели так переживаешь потерю родителей? Здесь же тебя все любят…
Пришлось мне принять страдальческий вид и пошмыгать носом.
Однако в гостях хорошо, а дома — лучше. Я беспокоилась о ягуарчике. Начала сниться Ласка. Захотелось домой.
Наконец все семейство отправилось провожать нас до корабля. Том обежал все судно и объявил, что тоже станет моряком. И еще что скоро приедет ко мне в гости. Я ответила, что буду с нетерпением ждать.
Питер весь обратный путь был грустным. Видно, из головы не выходила Люси.
В поместье дядюшки, едва поздоровавшись с домашними, я бросилась к своему зверенышу. Малыш вел себя совсем как щенок собаки. От радости даже напустил лужу. Ползал у моих ног на животе и скулил. Ласка услышала мой голос и чуть не разнесла дверь в стойло. Я торжественно пообещала своей рыжегривой, что завтра проведу с ней весь день. Нужно будет съездить в город, взглянуть, как там мой ресторан, все ли в порядке. А сегодня решила провести день в кругу семьи. Отдохнуть в тишине от путешествия.
Но планам моим не суждено было сбыться. Как на грех, первым, на кого я наткнулась в доме, был жених Бетти. Он спешил ко мне с букетом желтых роз. Любимый раньше цвет стал ненавистным.
— О, как я рад вновь видеть свою будущую родственницу! Дом опустел без вас, сеньорита Ли.
И он полез ко мне целоваться. Я почувствовала липкие мокрые губы. Ну слюнявить себя я никому не позволю! А так как никого рядом не было, он еще и руки распустил. Я не выдержала. Кажется, не была такой злой никогда в жизни.
— Мало того что из-за тебя я стала ненавидеть желтые цветы, — прошипела я, — так тебе еще и полапать меня захотелось?!!
Схватила его букет и использовала в качестве орудия самозащиты: била назойливого ухажера по всему, что попадалось под руку. Причем лицо его пострадало особенно сильно. Розы в этом мире были великолепны, но и шипы — дай боже. Несчастный ювелир только и успевал, что закрывать голову руками и тихо повизгивать.
Не войди в это время Бет, может, все этим бы и закончилось. Уехал бы и отлежался, пока царапины заживут. Но сестрица умудрилась появиться именно в тот момент, когда господин Лион присел на корточки, стараясь спасти голову. Бет завизжала и не нашла ничего лучше, как грохнуться в обморок. Я посмотрела: притворяется или нет? Кажется, все по-настоящему. Я схватила кувшин, в котором стояли цветы, и вылила воду ей на голову. Бет открыла глаза. Потом заметила меня и вновь потеряла сознание. Тут я увидела дядюшку и тетю…
Я развернулась и ушла к себе. С дядей я, конечно, потом объяснюсь. Но захочет ли понять меня тетя? С таким трудом нашла жениха для Бет, и надо же. Потом подумала: переживет. Лучше узнать, каков будущий муж, до свадьбы, чем век слезы лить.
Вечером я не спустилась к ужину. Ко мне зашел дядя:
— Не переживай, Ли, Бет побесится и успокоится. Твоей вины здесь нет.
Потом грустно улыбнулся:
— Если только твоя красота.
