Глава 27
Кажется, я слишком увлеклась медитацией… Я и не заметила, как здесь появились новые действующие лица: перед Региной на прекрасных черных конях с белыми хвостами и белыми гривами гарцевали четверо наездников. Чуть в стороне смирно стояла белая лошадка с женским седлом. Неужели она для меня? Это что же, здесь точно знали, кто к ним прибудет?
Я видела, как всадники с восхищением рассматривают Регину и что-то обсуждают. Меня, в который уже раз, переполнила гордость за мою красавицу. Только вот я сама, похоже, совсем не интересовала незнакомцев… Наконец, мне надоело рассматривать их спины. Долго я буду так маячить?!!
— Здравствуйте, господа!
Выглядело это немного комично: я обращалась то ли к хвостам лошадей, то ли к спинам их хозяев… Всадники неторопливо развернули коней и какое-то время изучали меня. Я тоже рассматривала их. И надо заметить, незнакомцы показались мне вполне даже ничего: длинные, очень светлые волосы свободно рассыпаются по плечам, а на лбу удерживаются обручами… раскосые глаза разных оттенков зелени… и очень яркие губы…
Я сразу же вспомнила одну свою старую знакомую: у нее были такие же ярко-красные губы. Говорили, что это — признак сердечной недостаточности…
— С твоим появлением, Елка, они заработают и сердечную недостаточность, и головную боль, и много чего еще… — ехидно заметила моя девочка.
— Ох, Регина, лестного же ты обо мне мнения…
Наконец, всадники спешились. Один из них приблизился ко мне и склонил голову в легком полупоклоне. А я с удивлением смотрела на него — это был беловолосый мужчина из моего сна.
— Князь Эйнэр сэт Краванг, повелитель Диара — мира Драконов.
Если бы даже он и не представился, я бы и сама догадалась, кто тут главный. Об этом говорили и властный надменный взгляд, и уверенные манеры. И было в нем еще что-то, что сразу же выделяло его среди всех.
— Леди Елка фон Станиславовна дэ Круглова.
Отчего-то мне показалось, что этих титулов маловато, и я добавила:
— Невеста принца Кэрдарии Кэрола дэр Эрбигана.
Почему-то князь обратил внимание на мои последние слова и удивился:
— И Ваш жених отпустил Вас одну в чужой мир?
Я покраснела и, запинаясь, пробормотала:
— Отпустил меня не этот жених, а другой…
В голосе моего собеседника послышалась ирония:
— О, леди, их у Вас даже двое?
Какой несносный тип! Да если их у меня даже десять, кому какое дело! Я ведь не себе здесь ищу жениха…
Неожиданно князь взял меня за руку:
— Извините, леди. Позвольте поближе рассмотреть Ваш перстень. Очень необычный камень…
Кольцо вспыхнуло всеми гранями, а до меня долетели слова Регины:
— Будь осторожна, Елка. Не смотри им в глаза и не позволяй до себя дотрагиваться — иначе они смогут прочитать твои мысли.
И что же мне теперь, всегда ходить, как монахине, опустив глаза? Довольно трудно все время контролировать свои мысли… Хотя… есть в этом и положительные моменты! Например, захочет кто-то тебя поцеловать, а тебе он неприятен. Не придется долго объясняться — посмотришь кавалеру в глаза, и он сразу все поймет. А вот если наоборот — мужчина тебе небезразличен? И он сразу об этом будет знать? Этот вариант мне не понравился: все-таки приятней быть женщиной-загадкой, чем раскрытой книгой, которую каждый может прочитать…
Я вдруг увидела, что князь чуть заметно улыбается, и покраснела: он ведь так и держал мою руку в своей. Я поспешно выдернула ее.
— Вот, черт! Я все-таки сумела поделиться с ним своими умозаключениями… А наш с тобой разговор, Регина, они слышат?
— Нет, Елка. Но постарайся больше не забывать о моем предупреждении.
В это время в небе над нами появились два дракона. Они немного покружили в вышине, а потом медленно опустились по обе стороны от Регины. Драконы были великолепны: чешуя одного из них имела коричневатый оттенок, а другого — зеленоватый. И внезапно я поняла, что сейчас моя красавица улетит с ними, а я останусь совсем одна…
И еще я почувствовала ревность… Я ревновала ее к драконам. Ведь до сих пор Регина была только моей…
Я подошла к моей девочке. Она опустила голову. Я целовала ее в нос, шептала ласковые слова — все, которые вспомнила в этот момент, и плакала. Регина нежно посмотрела на меня:
— Елка, веди себя благоразумно. Не забывай — ты в чужом мире.
— Как же я останусь без тебя, моя хорошая?
— Я всегда с тобой, Елка.
В этот момент я услышала голос князя:
— Леди, отойдем в сторону, не будем мешать полету драконов.
Драконы стремительно взмыли ввысь. Я удивилась: обычно Регина медленно и лениво поднималась в воздух, а тут прошли считанные секунды, и только маленькие точки на горизонте двигались в сторону виднеющихся вдали скал. Вскоре исчезли и они…
Все, Елка. Вот ты и осталась одна. Впрочем, со мной хозяева этого мира, но что-то мне подсказывает, что я не вызываю у них особой симпатии. Держись, Елка, раскисать нельзя. Хоть и говорят, что сила женщины — в ее слабости, но я не раз уже убеждалась, что сила женщины — в ее силе.
Мужчины тоже проводили драконов взглядами.
— Я надеюсь, леди удостоит своим посещением мой дворец?
Приглашение прозвучало вежливо, но что-то в интонациях князя подсказывало, что вряд ли я смогу его отклонить…
— С удовольствием, Ваше Сиятельство. Только возьму свои вещи, — и я отправилась за сумкой.
При виде ксюхиных пирожков у меня потекли слюнки. Я вспомнила, что последний раз ужинала в замке Кэрола, а потом у меня не было аппетита.
— Угощайтесь, господа. Очень вкусные! С яблоками!
В ответ — только вежливые улыбки, отведать пирожков никто не захотел. Придется тебе, Елка, постараться, чтобы самой съесть столько…
Один из спутников князя помог мне взобраться на лошадь. И зачем я только надела этот балахон? Были бы на мне мои любимые джинсы…
Наконец, мы тронулись в путь. На все мои вопросы всадники или отвечали односложно, или вовсе игнорировали их. То ли лично я им не нравилась, то ли была еще какая-то причина? Понять я этого не смогла и перенесла все свое внимание на пирожки… Вскоре я почувствовала, что в горло они уже не лезут, зато в голову полезли всякие глупые мысли:
«Наша праматерь Ева соблазнила Адама яблоком, а я попробовала завлечь всадников яблочными пирожками… Только вот у меня ничего не получилось… А ведь пирожки, пожалуй, даже вкуснее… Но Ева была не одна — ей помогала змея. А у меня помощников не было, даже какой-нибудь захудалой ящерки…»
Иронизируй, Елка, иронизируй… Вслух смеяться нельзя — еще обидятся. А ведь на пирожки-то уже и смотреть не хочется…
И тут я заметила, что моя лошадка подергивает ноздрями. А что? Угощу-ка я ее: вряд ли ей еще когда-нибудь выпадет случай попробовать Ксюхиной стряпни. Я дотянулась до морды лошади и сунула пирожок ей в рот. Та проглотила его мгновенно. Я дала еще один — результат был точно такой же. Конь князя, который всю дорогу двигался бок о бок с моей лошадкой, тоже начал с интересом принюхиваться. Я протянула пирожок и ему.
— Не портите коня, леди! — с раздражением рявкнул всадник.
Я только хотела вежливо попросить его не быть таким сердитым, как вдруг поняла, что блеснувшие клыки князя явно длиннее человеческих…
Я в ужасе уставилась на повелителя:
— Вампир! Вот поэтому и губы такие красные!
А он вдруг плотоядно улыбнулся и облизнул губы. Я обвела взглядом остальных: они тоже облизывались.
Я замерла: что делать? Звать Регину? Бежать?!! Справиться сразу с четырьмя мужчинами я не смогу… Ладно, положусь на волю случая. Посмотрим, что будет дальше…
В голове закрутились панические мысли:
«А я-то еще старалась накормить их пирожками с яблоками… Скоро сама буду в роли яблока… сочного, вкусного… Да еще и расхвасталась, что невеста… Кажется, я когда-то читала, что у вампиров кровь невест ценится превыше всего… Ишь, переглядываются, да улыбаются… Чувствуют, что скоро напьются моей кровушки… И еще этот князь все время задевает коленом мою ногу… Места ему мало?»
А сейчас… Я подумала и решила показать, что я ничего и никого не боюсь. И запела:
Наверх, вы товарищи, все по местам!
Последний парад наступает…
Врагу не сдается наш гордый Варяг,
Пощады никто не желает!
Я не пела, а скорее орала, заглушая страх и подбадривая себя песней, и неожиданно почувствовала глубокую жалость к погибшему когда-то кораблю, а заодно, и к себе тоже…
Затем я перешла к ромашкам. Наверное, потому, что они здесь были повсюду:
…
Казаться гордою хватило сил.
Ему сказала я: всего хорошего,
А он прощения не попросил.
Эта история напомнила мне мою собственную судьбу, и я стала выводить с еще большей тоской:
Зачем вы, девочки, красивых любите,
Одни страдания от той любви…
Я скосила глаза на вампиров: и переглядываться, и улыбаться, и облизываться они перестали. Даже вампирьи челюсти отвисли! Вот ведь как заслушались моего пения!
В следующую песню я вложила все свои чувства — имею право хоть перед смертью душу открыть!
Что было, то было,
Скрывать не могла,
Я гордость забыла -
Сама подошла.
А он мне ответил:
Не плачь, не велю,
Не ты виновата -
другую люблю.
Что было, то было,
И нет ничего.
Люблю, как любила,
Его одного…
Допеть я не успела — послышался страшный рев. Откуда он раздавался, было непонятно.
— Кшедо!
Всадники на мгновение замерли. Мне показалось, что они испугались.
— Ага, вампиры! Боитесь! — закричала я.
Князь Эйнэр повернул ко мне перекошенное раздражением лицо:
— Сама ты вампир. Держись как можно крепче — и вперед!
Кони рванулись, как бешенные. Видимо, этот вой здорово напугал их. Мы неслись по равнине, как Дикая Охота. Правда, призрачных собак не было, зато вой сопровождал нас достаточно долго. Я заметила, что всадникам приходится придерживать своих коней, так как моя лошадь уступала им в скорости…
Вой прекратился так же внезапно, как и начался. На взмыленных конях мы ворвались в имение князя. Навстречу нам со всех сторон бежали люди…
