Глава 28
В РАЗНЫЕ СТОРОНЫ

– Добрый вечер! – сказал герцог, войдя в обеденный зал.

К тому времени там собралась вся наша небольшая компания, и Треска успел поделиться всеми последними, невеселыми и неинтересными, новостями.

Все удивленно уставились на Лероя, никто не ожидал от него такой вежливости. А лично я не ожидал, что он заявится к обеду прямо в халате. Видно, герцога что-то гнетет, он судорожно оправил полу расшитого серебром и золотом халата и вздохнул.

– У нас гости? – после долгого молчания осторожно поинтересовался он, кивнув на Треску.

– Это свои, – ответил я. – Треска. Ты должен его помнить. Правда, когда ты его видел, он был лыс, как я или Гробовщик.

– Да, да, помню, – в пустоту сказал Лерой и с отсутствующим выражением лица уселся на стул.

Смотреть на него было страшно. Он осунулся, посерел и на давно не бритом лице красовались следы бессонных ночей, глаза его блуждали по потолку, а под ними светились два огромных фиолетовых мешка. Красные, словно у нетопыря, глаза скользнули по мне и вновь, поднявшись к потолку, застыли. Губы герцога медленно шевелились, но не издали ни звука. Он сидел, тупо уставившись в потолок, и, судя по загибающимся пальцам, что-то высчитывал.

Мы переглянулись. Гробовщик пожал плечами и для убедительности развел руками. Да я и сам уже догадался, что он тоже ни хрена не понимает. Я тяжело вздохнул, скрипя, словно старый дуб на ветру, поднялся, сделал три отделяющих меня от Лероя шага и, положив руку ему на плечо, спросил:

– Что с тобой?

– А? – поднял он на меня пустые глаза. – Извини, я задумался, – он встряхнул головой, – ты что-то сказал?

– Да так, ничего, – я пожал плечами. – Мы тут обсуждаем наши дальнейшие действия.

Вру! Ни хрена мы не обсуждаем, просто сидим, треплемся ни о чем, но герцогу это знать не обязательно. Мы бы обсуждали, если бы было что обсуждать. Никто из нас и понятия не имеет о том, что делать дальше. Как и о том, что вообще происходит. Единственное, что абсолютно ясно, так это то, что мы в дерьме по самое…

– И до чего дообсуждались? – все таким же пустым голосом осведомился он.

– Ни до чего, – пожал я плечами. – Ясно только одно – кому-то из нас придется ехать в Лесфад, но что в это время делать остальным?

– Да, надо что-то делать, – поддакнул герцог и вновь погрузился в раздумья.

– Да проснись ты! – рявкнул я и как следует тряхнул его. – На кой хрен ты выводил нас из запоя? Хотел сэкономить запасы своего вина? Так мы могли бы его у тебя купить. Ты же сам призывал нас не сидеть сложа руки. Сам говорил, надо что-то делать. Сам бегал и кричал, что вся эта заваруха так просто не кончится и не сойдет с рук, тем, кто ее затеял. Так проснись и, мать твою, поговори с нами!

– Надо что-то делать, – тупо повторил Лерой мои слова и очнулся. – Да, – сказал он окрепшим голосом, – надо делать. В Лесфад, говоришь, поехать – это хорошо. Надо предупредить и короля, и князя. Кто поедет?

– Я поеду! – Ну куда я лезу со своей отвагой. – Меня там знают. И князь мне кой-чем обязан.

– Ты что, Медный? – встрял в разговор Треска. – Это же самоубийство!

– А что в нашем положении не самоубийство? Просто так сидеть тоже нехорошо. Всю жизнь так не просидишь, да и герцогу нас кормить и терпеть тоже, я думаю, малоприятно. – Я взглянул на Лероя, его лицо не выражало ровным счетом ничего, он смотрел на меня и, казалось, не видел. – Рано или поздно нас все одно поймают, – осторожно продолжил я, – как ты ни прячься. Да и что они мне там, в этом Лесфаде, сделают?

– Повесят, – не поднимая головы от стоящей перед ним тарелки с похлебкой, ответил Следопыт, – или в болоте утопят, или еще чего сотворят. Я думаю, у князя фантазия богатая и всяких кровожадных идей у него хватит не на одного такого, как ты, со всем дерьмом. Надо же чем-то заниматься среди этих болот, – он вздохнул и грустно добавил: – Убьют там тебя. Или ты все еще думаешь иначе?

– Да я вообще не думаю.

– Вот это точно, – кивнул Следопыт, – и не думал никогда.

– Святые ляжки! – Это уже Окорок. – Нет, Медный, так не пойдет. Ты единственный среди нас живой да толковый офицер. – Он бросил быстрый взгляд на блуждающего среди своих мыслей Лероя и, поморщившись, посмотрел на меня. – Ты меня понимаешь. Давай пошлем кого менее значимого. Меня, например. Я человек маленький, к тому ж калека, – он потрогал повязку на глазу, – убьют меня, так невелика потеря. Обо мне даже плакать некому, – невесело усмехнулся он.

– И кого ты там знаешь? – спросил я. Окорок выпучил глаз и раскрыл рот, не издав ни звука, и я сам ответил на свой вопрос: – Никого. А я знаю самого князя. Так что тут спорить бесполезно.

– Жаль, Валет утоп, – обронил Следопыт, – а то б его послали.

– Если ты не бросишь пялиться в тарелку, тоже утопнешь, – прорычал я. – Взял еду, так жри!

– Да не хочу я. – Следопыт отшвырнул тарелку.

– Есть еще какие предложения? – спросил я, обводя взглядом серые задумчивые лица. – Нет? Ну тогда и спорить не о чем. Я поеду!

– Ну и что ты там будешь делать? – спросил Следопыт.

Сволочь, всегда ему надо вернуть командира на землю. Я то уже обрадовался одержанной победе, но не тут-то было.

– Найду князя, расскажу ему все. А дальше пусть он сам решает. У него голова привычна к таким головоломкам, а мне проще рассказать ему все и следовать его указаниям.

– И что ты ему скажешь? Что где-то, а где ты не знаешь, есть девочка, которую все вокруг считают дочерью графа. А все почему? Потому что она похожа на одну тетку, которую ты в глаза не видел, да еще потому, что Грамаль тебе об этом сказал. Так ты себе это видишь?

– Ну почти, – пришлось признаться мне.

– Надо знать, где она, чтоб туда ехать, а мы не знаем, – подытожил Следопыт.

– Я вот чего не пойму, – задумчивым басом зарокотал Гробовщик. – Чтоб государством управлять, ну или хотя бы областью, да даже городом или селом, знания надо иметь. А Аделька, извини, Медный, она же тупая. Даже этикета не знает. И не умеет ничего. Нет, для деревенской девки у нее голова дюже светлая, но в управлении…

Все уставились на него так, словно он открыл все секреты мироздания. Неприятно это признавать, но Гробовщик прав, чертовски прав. Высшее общество, насколько мне удалось его узнать, не приемлет в своих рядах людей, которые не умеют быть жесткими и не знают, как и в какой ситуации себя вести. Адель, как бы она ни была мила, не могла с ними тягаться. Ее должен кто-то обучить и все объяснить. Хотя бы азы. Тетя Шепот явно не могла дать ей всего этого. Конечно, наука Шепот ничуть не хуже, а для женщин даже более важна. Но «как вытянуть из мужика побольше денег» во дворце, боюсь, не сработает. Не потому ли Шепот просила полугодовую отсрочку у человека в дорогих сапогах?

Где-то в глубине сознания заворочался червячок догадки, и, еще не вполне осознавая ее, я пробормотал:

– Кажется, я знаю, где она.

– Где? – разом завопили все и, ожидая ответа, вперили в меня взгляды.

Я не отвечал, обдумывая свою догадку. Как она там сказала? «Я заключила очень выгодную сделку, теперь мне долго не придется думать над заработком». Вот идиот, мог бы и сразу догадаться. Шепот встречается с галантным обалдуем в дорогущих сапогах, за стеной, может, даже в ее саду, а Таурелия заключает выгодную сделку. Кретин, я чуть не упустил единственный шанс найти Адель.

– В Длалине, – осторожно, боясь испугать мечущуюся по голове мысль, сказал я, – есть женщина, которая обучает молодых аристократок со всей страны. Я думаю, Шепот отвезла ее туда.

– Ну есть такая, – оживился Лерой, видимо, он знает, о ком я говорю. – Весьма молода, безумно красива, наглая до ужаса, жадна до денег, но дело свое знает хорошо. А ты-то ее откуда знаешь? – сощурив глазки, спросил он.

– Ну, скажем так, я с ней познакомился, когда мы заняли город.

Трепа, не в силах сдержаться, хохотнул, и его единственное ухо очень хитро покраснело, остальные ограничились понимающими улыбками.

– Только, боюсь, мы с тобой о разных бабах говорим, – продолжил я, не обращая внимания на смешки. – Та, которую я знаю, вовсе не жадная, она даже позволила мне ее охрану попинать чуток.

Все снова засмеялись, и на сей раз не стеснялись смеяться в голос. Следопыт что-то прошипел Треске на ухо, и тот, ухватившись за живот, едва не упал со стула.

– А если она не там? – спросил Лерой, не понявший всеобщего веселья.

– Если она не там, тогда один из нас прокатится до Длалина впустую. Что мы теряем, герцог? Не там она, так не там. Один хрен, больше искать ее негде.

С этим все вольно или невольно, но согласились. Смех утих.

– Я щас напишу записку, и отправим кого-нибудь туда. Кто поедет?

– Я могу, – сказал Следопыт, вновь придвинувший к себе миску.

– Еще кого-то надо отправить в Паар, – вдруг сказал Носатый.

– Зачем? – хором спросили все, ход его мыслей не понял никто.

– Ну как, – смутился он, – предупредить армию. Глядишь, они и вырвутся оттуда. У многих здесь жены и дети, не очень-то захочется отдавать страну врагу, когда у тебя тут родня.

– Вот ты и поедешь, – сказал я.

– Так я и хотел, – просиял Носатый. – У меня брат там, – добавил он.

Все молчали. Решение было принято, но никто не спешил его выполнять. Казалось, что еще не все обговорено. Что что-то повисло, что-то застряло в горле, что-то, что мы упускаем. Лерой сидел, глядя в пол и почесывая заросшую щеку.

– Знать бы, как она выглядит, наша принцесса, – произнес он себе под нос, но мне показалось, что он это прокричал. – А то ищу и не знаю кого. – На его синих губах появилась виноватая улыбка.

– Это можно, – вздохнув, сказал я и, сняв с шеи медальон, катнул ему.

Прежде чем взять в руки маленькую желтую безделушку, он долго смотрел на меня, и я никак не мог понять, что означает его взгляд. Насмотревшись, он улыбнулся и сгреб со стола медальон, как хватает заплесневелую булку человек, не евший несколько дней, и трясущимися руками открыл его. Открыть-то открыл, но заглянуть туда боялся. Наконец пересилив себя, он глянул внутрь.

Несколько минут он сидел, выпучив глаза и открыв рот, неотрывно глядя на изображенных там господ, потом его губы дрогнули, и зал огласил мощный хохот. Он хохотал до слез, смеялся и хлопал рукой по коленке. Отсмеявшись, он вернул медальон мне.

– Нет, Медный, – произнес он, вытирая слезы, – в Лесфад поеду я.

Лерой взглянул на медальон и снова засмеялся.

– Ты че ржешь? – спросил я, заглянув в медальон, но, конечно, ничего смешного там не увидел. На меня по-прежнему взирало лицо Адели, только на несколько лет старше.

– Ничего, – ответил он, сдерживая улыбку, – так, кое-какие забавные совпадения нашел.

– Не хочешь нам сказать? – Я нахмурился, не нравится мне это. – Мы бы тоже с удовольствием посмеялись.

– Нет, – ответил он, – извините ребята, но не сейчас. Я расскажу вам потом, когда все это закончится и мы с вами встретимся в более спокойное время, за кружечкой доброго таерского вина. – Он специально подчеркнул, какое вино мы будем пить при встрече. – А сейчас, чем меньше вы об этом знаете, тем лучше для вас, да и для всех нас.

– Может, нам теперь и Адель искать не стоит? – обиженно спросил я.

Конечно, обиженно, я-то перед ним распинаюсь, все рассказал, даже придумал кое-что, а он, сволочь, поймал смешинку и спрятал ее для себя одного. Темнит что-то наш герцог, ой темнит. Не нравится мне это.

– Стоит! – Он взглянул на меня, ну и веселые у него глаза, даже мешки под ними порозовели и уменьшились. – Вот как раз теперь и стоит, – серьезно сказал он, и я понял, что он не шутит.

Пришлось слегка пересмотреть планы. Но я от этого только выиграл. Так как Лерой решил ехать в Лесфад сам, то мне надлежало отправиться в Длалин. О чем я не жалел, еще бы, тут открывались возможности свидания с моей обворожительницей, только бы ее садовники с дубинками наперевес снова в драку не кинулись. Хватит с нас ненужных смертей. Компанию до Длалина мне составит Носатый, но я останусь там, а он продолжит свой путь до Паара. Ему не составит труда найти армию. Такое количество народу нелегко спрятать.

Выехали мы все вместе, никто не захотел оставаться в гостеприимном доме герцога. Хотя Лерой и предлагал, но ребята справедливо решили, что от них будет больше проку под командой Молота, чем на харчах герцога.

На развилке дорог мы остановились. Герцог почесал висок, печально взглянул на меня и выдавил:

– Удачи тебе, Медный, она тебе понадобится.

– Спасибо! – ответил я. – Тебе тоже.

Лерой не ответил. Он последние дни мало разговаривал и совсем не отвечал на мои вопросы. А мне было жуть как интересно, что же его так насмешило. Но он, зараза, хранил молчание.

– Удачи всем нам! – сказал он. – До встречи в Лесфаде! – Герцог поднял руку и тронул коня.

Мы с ребятами сдержанно простились, и они тронулись в путь. Правда, герцога они сопроводят только до Берроя, дальше каждый из нас проследует в своем направлении. И все мы разбежимся в разные стороны, и не будет уже той отдельной роты вербовщиков, что пополняла армию людьми, а карманы своих членов деньгами. Я стоял, держа коня за узду, и смотрел на уезжавших. Кого из них я увижу еще хотя бы раз? Почему мне кажется, что со многими, если не со всеми, я больше не увижусь? К черту такие мысли. К черту их! Никто не умрет! Все будут жить, все должны жить! Но проклятый червячок в мозгу продолжал шевелиться, и мрачные мысли заполняли все пространство вокруг меня.

– Ну что, – сказал я Носатому, когда пыль скрыла от нас спины друзей, и я с трудом взгромоздился в седло, – поехали потихоньку!

– Поехали! – вздохнул он, и мы двинулись на юго-восток.