Глава 38
Сколько жизней у кошки?
Лучина коптила едва-едва, так что вечерняя темнота скрывала сидящих за столом в большой горнице. На столе стояли еда и напитки. Собравшиеся тут давно знали друг друга. Сейчас именно они не столько олицетворяли, сколько являли собой власть в стольном Киеве. Княжеский шут Растеряха, начальник тайного двора боярин Полкан и командир городской стражи Митрофан. Разговор за столом шел серьезный, старые знакомцы рядили промеж собой о том, как дальше жить да что делать. Растеряха бросил украдкой взгляд на Митрофана: тот отправил в рот очередной грибочек и по-прежнему молчал. Никто не хотел переходить к главному первым, поэтому Растеряха решился начать.
– Даниил себя странно ведет. – Он выжидающе замолчал, изучая реакцию собеседников на имя галицкого князя. – Может требовать земли, вольности себе – а молчит.
– Вот только войско свое не увел, – Полкан тоже осторожно коснулся скользкой темы, – словно выжидает чего-то.
– Всех пленников отпустил, кроме Святослава да этого приятеля бывшего царевича. – Митрофан так же сторожко поддержал разговор. – Слыхали, как он выл, когда его к плахе тащили? Прям как собака.
– Или как волк, – согласился шут. – Вот уж кому имя говорящее досталось.
Над столом снова повисла тишина.
– Ну давайте выпьем, братья, за здоровье княгини нашей, Аленушки, – поднял чарку Митрофан. – Дай ей боги крепкого здоровья, править нам на радость.
Чарки чокнулись. Начало было положено. Митрофан предложил сторону Аленушки принять, и остальные согласились. Тут все было и так понятно, но соглашение предстояло проговорить словами, иначе нельзя.
Растеряха отлично понимал, как совершаются подобные дела. Оставшихся двоих тоже ничуть не обманывало несерьезное звание их собеседника – шут. Шут княжеский в уши правителя может говорить, а тот его может и услышать. И полетят с плахи головы – и боярина, что земли да богатства имеет несказанно многие, и воеводы, за которым тысячи воинов шли еще недавно, – а шут будет стоять возле князя да шутить весело, бубенцами позванивая – динь-дон… «Ну что же, давайте еще один момент попробуем проговорить».
– С Даниилом Галицким теперь никто по силе не сравнится, – произнес Растеряха. – Святослав в темнице, остальные князья разбиты, а он вон, во главе войска стоит под Киевом.
– Ну дай боги ему здоровья, – высказал свое мнение Полкан.
«Ну что же, тебе что Владимир, что Даниил, – понял его Растеряха, – мне бы, конечно, лучше Владимира, да не вернешь его к жизни. А кроме него – и мне все равно, пусть даже Даниил, ничем не хуже остальных. Тихий он, конечно, да себе на уме уж больно, ну да у каждого свои недостатки найдутся. А Митрофан чего молчит?» Растеряха посмотрел на начальника стражи.
– Даниил Галицкий – человек достойный, – произнес Митрофан, осторожно подбирая слова, – вот только историю я вам одну расскажу, недавно совсем дело было. Приходят ко мне крестьяне из деревни Пироговки: мать, стало быть, и отец, и отроковица с ними, маленькая пигалица девяти лет от роду. Так, мол, и так, говорят, просим защиты и справедливости…
Митрофан нахмурился: было видно, что ему трудно рассказывать и вспоминать эту историю.
– Ходит к ним в деревню, говорят, гигант одноглазый да насильничает их малютку. А возразить не смей – убить всех грозится. И воины с ним, да со львом золотым на синих камзолах.
– Лютополк! – ахнул Полкан.
– Кто же еще? – грустно вздохнул Митрофан. – А как мне их защитить, коли это сам воевода князя Даниила, герой битвы у Протолчего брода?
– Про Лютополка разные слухи ходили, один другого гаже, – вспомнил Растеряха.
– Управы на воеводу сейчас нет, – горестно вздохнул Полкан.
– Я к князю пошел, – ответил Митрофан, – надо же было что-то сделать.
– А он? – удивился смелости стражника Растеряха.
– А что он? – Митрофан потупил взгляд и вздохнул. – Посмотрел на меня взглядом своим холодным и сказал: «Забавно». Вот и весь сказ.
Над столом снова повисла тишина, Растеряха не знал, что сказать, Полкан тоже молчал.
– А я, думаете, успокоился? – взорвался Митрофан. – Думаете, просто так умылся? Ну уж дудки, я на коня вскочил и в Пироговку – думал, спрячу девчушку, пока войско галицкое не уйдет. Нашел бы место – никакому воеводе не сыскать.
– Спрятал? – с надеждой произнес Растеряха.
– Надежно, – криво и почему-то совсем не весело усмехнулся стражник. – Когда я приехал, родители ее все белые были, уже и слезы все выплакали. Убил, говорят, одноглазый нашу Машеньку – осерчал, что плакала слишком громко, и забил кулаками своими огромными до смерти… говорят мне это, а сами уже и плакать не могут. – Голос у Митрофана задрожал.
– Ужас! – вздохнул Полкан горестно.
– Там и схоронил ее, – угрюмо продолжил Митрофан, – так, чтобы не нашел Лютополк, если вдруг вернуться задумает.
– Ты думаешь, что он… – в ужасе произнес Растеряха.
– Не знаю я, – отмахнулся Митрофан, – не знаю я, как теперь вот…
Снова стало тихо, было слышно, как жужжит пролетающая муха.
– Лихие люди всегда были, – Растеряха не знал, что сказать, но молчать тоже было нельзя, – и всегда будут.
– Были и будут, – согласился Митрофан. – А еще есть и будут те, кто отпор им дает. А тут какой отпор? Трус я, наверное, но не пойду я в войско галичан Лютополка вязать, потому как не вернусь я оттуда. Аленушка указ о назначении нового главы стражи подпишет, и все забудут об этом сразу.
– С Даниилом сейчас ничего сделать нельзя, – грустно согласился Полкан, – слишком силен стал, и войско его рядом. Случись чего – они тут как тут.
– Будем пока верно служить, – кивнул Растеряха, – а там… что-нибудь да подвернется рано или поздно.
Остальные молча кивнули в знак согласия.
Вот и тут порешили. Оставался третий вопрос, его обсуждать Растеряха опасался больше всего. Надо было избавиться от Кота Баюна, слишком уж он к княгине приблизился. Сложность ситуации заключалась в том, что на самом деле кот мешал только самому Растеряхе, по сути занимая его место. Полкану и Митрофану Аленушкин советчик не сильно мешал, надо было убедить их, что, он, Растеряха, старый и проверенный, гораздо лучше непонятного чудища.
– А как вам новый зверек нашей княгини? – начал шут осторожно.
– Слишком близко к ушам Аленушки, для домашнего питомца-то, – просто ответил Митрофан, и Растеряха обрадовался: один есть.
– Да и кто знает, что он там ей в уши напоет, – согласился Полкан.
Как и ожидал Растеряха, оба выбрали его. Это было понятно и даже радостно, но оставался еще один момент, без прояснения которого действовать было нельзя.
– А не Даниила ли это подарочек? – спросил Растеряха и замер. Сам он не знал ответа, но уж больно подозрительно появление кота совпало с возвышением галицкого князя.
– Вряд ли, – подумав, по своему обыкновению, ответил Полкан. – Не похоже на то.
– Я тоже сомневаюсь, – ответил Митрофан. – Я спросил князя, что тот думает по поводу этой кисы, а он мне ответил, что ему самому интересно, сколько кот продержится при дворе.
Это была важная информация. Даниил не признал кота своим и не распространил на него свою защиту. А ведь ему было достаточно слово сказать, и никто бы даже заикнуться не посмел против Баюна. А он этого слова не подал. Растеряха обрадовался: все выходило, как он надеялся. Все на его стороне, а князь Даниил решил не вмешиваться. Кто стоит за котом? Никто не стоит.
– Аленушка так расстроится, если потеряет очередного питомца, – решил брать быка за рога Растеряха.
– Ей не впервой, – поддержал его Полкан. Оба пристально посмотрели на Митрофана, слово было за ним.
– Я думаю, стоит ему коллекцию диковин показать, – ответил глава стражи.
Коллекцией диковин владел тайный двор. В расследованиях периодически попадались всякие занятные и непонятные штуки, существа или устройства, их хранили в подвале темного двора. Место это было тихое и удаленное, удобное для задуманного.
– А вот Растеряха и позовет, – подал голос Полкан, – а я внутри подожду, как хозяин. Ты же, Митрофан, позаботься, чтобы гостя не беспокоили во время дружеского визита.
– Перекрою все подходы, – кивнул стражник.
Растеряха обрадовался. Все решилось гораздо проще, чем он думал, но зато именно так, как он и планировал. Убеждать остальных в его полезности не потребовалось, но это были люди тертые, бывалые, сами все понимали, этим ничего разжевывать было не нужно.
– А еще там есть монета, – разливался соловьем Растеряха, – как ее ни кидай, а она все равно падает кверху ликом царя Дабога, хоть весь день подбрасывай.
Он шел по вечерним улицам Киева рядом с Котом Баюном, расписывая тому особенности диковин.
– Ой, мой дорогой Растеряха… можно я буду вас так называть? – Кот весело улыбнулся. – Ну конечно, можно – разве такому, как я, кто-либо сможет отказать?
«Шути-шути, родной, главное – иди».
– Конечно, можно, – весело ответил шут, – меня все так зовут, я же не князь какой или боярин, со мной можно запросто.
– Вы так интересно все рассказываете. – Кот широко раскрыл глаза. – Надо обязательно позвать Аленушку, она наверняка тоже захочет посмотреть на такие диковины.
– Обязательно, но в другой раз, – весело ответил шут, – время уже позднее.
– Ах, обязательно надо ее позвать в другой раз, – кот был так весел, что невозможно было понять, дурачится он или нет, – сейчас на улице одна стража и осталась.
Они уже приближались к тайному двору, на углу стоял патруль из городской стражи. Старший стражник многозначительно посмотрел на Растеряху и кивнул ему: все в порядке.
– Наша стража нас бережет, – весело, стараясь попадать в тон коту, отозвался Растеряха.
– Что бы мы делали без наших славных защитников? – мурлыкнул кот. – А вот это темное здание за высоким забором, так удобно удаленное от остальных, – это и есть тайный двор?
– Он самый. – Растеряха понизил голос. – Про него столько всяких страшных историй ходит, да только бояться нечего, нам тут ничего не угрожает.
– Да кому в голову придет обидеть пушистого котика? – воскликнул Кот Баюн. – Я же такой обаятельный и миролюбивый. Убежден, что у меня просто нет врагов, вокруг меня одни друзья, такие как вы, мой любезный Растеряха.
«Точно, киса, ты окружен такими друзьями, как я».
– Вне всяких сомнений, – ответил шут, кланяясь и отворяя калитку, – я всегда обожал кошек, тем более друзей Аленушки. Все мы можем быть полезными друг другу.
«Да-да, принимай меня за подлизу».
– О да, мой добрый друг, вы очень скоро сможете быть полезным мне! – Кот был все так же весел и беззаботен.
– Прошу сюда, в подвал, – указал Растеряха на лестницу вниз.
– С превеликим удовольствием, – промурлыкал кот, спускаясь, – знали бы вы, мой друг, как я люблю подвалы…
Растеряха ждал, пока глаза привыкнут к полутьме подвала, но кот отлично видел в темноте, он осмотрелся и радостно крикнул:
– А вот и хозяин коллекции, боярин Полкан, если я не ошибаюсь!
В подвале стоял Полкан, сжимая в руках топор.
– Чу́дно, уже первый образец, – восхитился кот. – Наверное, этот удивительный топор имеет свою изумительную историю.
Боярин молчал, молчал и Растеряха.
– Да что же ты медлишь? – удивился шут. – Бей!
Кот молчал, боярин тоже. Молчал и растерявшийся шут, сейчас его прозвище как никогда подходило к нему. Он попытался крикнуть Полкану, но не смог – язык его не слушался.
– Ай, – сокрушенно ответил кот, садясь на пол, – неужели я так и не увижу диковин и не услышу сегодня удивительных историй? – Его голос звучал расстроенно.
Растеряха пытался пошевелиться. Он бросил взгляд на Полкана и понял, что тот в таком же положении. Все, что боярину удавалось, – это выпучивать глаза.
– Эх, – с грустью произнес кот, – а я так надеялся, так рассчитывал.
Кот посмотрел на шута, потом на хозяина тайного двора.
– Ну что же вы молчите, золотые мои? Не расстраивайте кису, я так люблю поболтать, скажите хоть что-нибудь.
Растеряха изо всех сил пытался хоть как-то пошевелиться, но тело его не слушалось.
– Не хотят разговаривать, – вздохнул кот грустно, – не уважают.
Он медленно подошел к Полкану.
– У меня к тебе только один вопрос, – кот, вопреки обыкновению, произнес эту фразу серьезным тоном, – и ты мне на него ответишь.
Боярин бешено вращал глазами и ничего не мог сделать.
– Ответишь, – вновь ласковым голосом произнес кот. – Вы Китеж нашли?
– Нет, – ответил Полкан и попытался произнести следом что-то еще, но слова не шли у него из горла.
– Нет, – задумчиво протянул Кот Баюн, словно взвешивая ответ. – Ну хоть ищете?
– Ищем, – снова выплюнул ответ боярин и снова не смог продолжить.
– Ищут, мои хорошие, – ласково глядя на Полкана, произнес кот. – Ну раз ищете – это хорошо, это значит, ты мне еще сможешь пригодиться.
Кот ласково погладил лапой боярина и повернулся к Растеряхе.
– А вот шут мне, пожалуй, не нужен, – кот весело засмеялся, – я сам такой забавный, сам шучу, сам и смеюсь. И Аленушка смеется, – добавил кот многозначительно. – Зачем мне соперник?
Растеряха силился что-то высказать в ответ, но слова так и не шли у него из горла.
– Не иначе как ты хочешь мне что-то сказать, – участливо обратился к нему кот, – я прав?
Растеряха выпучил глаза, пытаясь хотя бы промычать что-то.
– Ну конечно, я прав, мы же друзья, – обрадовался он, – наверняка ты хочешь пожелать мне приятного аппетита.
Кот приближался, открыв свою мощную пасть с острыми зубами. Сейчас он больше напоминал рысь, только был гораздо крупнее. Растеряха взвыл бы от ужаса, но тело его предало, отказываясь повиноваться.
– Ну не будь бякой, – расстроился кот. – Давай, пожелай своему дорогому другу приятного аппетита.
– Приятного… аппетита… – Слова выходили у шута медленно, против его воли.
– Другое дело! – обрадовался кот и многозначительно посмотрел на Полкана. – Вежливость – это так здорово, не правда ли?
По щекам Полкана тек пот вперемешку со слезами. Боярин с ужасом смотрел, как кот приступил к своей жуткой трапезе.