– Живей, живей! – подгонял меня Раилиар, пока я несся, словно ужаленная под хвост ездовая химера, к стоящей на отшибе та'ала лаборатории. Опаздываю, чтоб его! Если через пару атисс я не буду на месте, в меня дед самолично вольет очередной яд собственного приготовления!

А все Тис, сволочь белобрысая, виноват. Видите ли, не отпускает он учеников, прежде чем они не подтвердят, что усвоили то, что до них хотели донести. А тут еще эту длинноухую заразу вместо очередного костевыворачивающего комплекса «убей ближнего своего» развезло на подробнейшую лекцию по сравнительному анализу разнообразных удавок и способов их применения в подсобном хозяйстве. Ну а я увлекся – в кои-то веки меня не гоняют по полю, не требуют заниматься, не орут, не лупят молниями, не отрубают конечности, а просто рассказывают интересные факты! Счастье-то какое!

В итоге я не только пропустил время, выделенное мне для обеда (не страшно, не в первый раз), но и ухитрился опоздать на очередной урок по ядотворению и ядоприменению с любимым эльфийским дедулей в качестве учителя. А вот это уже гораздо хуже – одним выговором я не отделаюсь… Уже получил: пришедший выяснять, куда делся любимый племянник, Рай, от души на меня наорав, пинками погнал через весь та'ал к деду. Угу, через толпу местных обитателей, которые по большому счету являются в какой-то мере и моими дланниками! И все это сопровождалось отборной руганью на мою седую – а волосы у меня при очень тщательном рассмотрении оказались не белыми, а именно что седыми! – голову и увесистыми тычками в спину. Позор, ох, позор… Меня ж теперь последняя харраха засмеет! Если еще будет что засмеивать после дедова втыка.

– Ты опоздал, – холодно бросил в мою сторону дед, не отвлекаясь от смешивания какой-то дряни подозрительно бурого цвета в большой колбе и не обращая ни малейшего внимания на своего старшего сына.

– Я задержался на тренировке, – так же холодно, не утруждая себя приветствиями, ответил я, дернув плечом и тем самым сбрасывая с него руку Рая. Не сорваться, только не сорваться… – Виноват.

– Завтра будешь отрабатывать в камере. – Глава рода Аторре наконец оторвался от очередной ядовитой дряни, отставил колбу в сторону и сурово воззрился на меня. – В двойном размере.

А я что? Я только кивнул и постарался подавить нервную дрожь. Все могу понять, но вот обучаться искусству палача – в частности, пыткам… Слишком свежи мои собственные воспоминания, как я сам – хвала небесам, практически всегда в бессознательном состоянии! – лежал на пыточном столе. Патриарх Аторре об этом прекрасно знал от меня же… Но не считал нужным принимать во внимание, раз за разом вытряхивая из князя подопытный материал в виде приговоренных к смерти эльфов. Даже удивительно, сколько, оказывается, среди клыконосцев преступников!

Первое время любой мой поход в эльфийскую пыточную длился не больше половины атисс и заканчивался извержением съеденного за последние сутки в ближайших кустиках. Сейчас я уже более-менее мог держать себя в руках… Но обучаться кровавому ремеслу отказывался наотрез. Одно дело – убить свободного человека. Возможно, подло, в спину, но все же свободного. И другое дело – издеваться над беспомощным существом, которое зачастую настолько туго перевязано веревками, что может шевелить только глазами.

И пусть для моих уроков зачастую отдавали таких тварей, что было удивительно, как они еще ходят по земле, а не провалились в местный вариант ада, – я просто не могу это делать. Знаю, что надо, но не могу. Возможно, лет через триста, когда удастся позабыть собственные страдания… Но не сейчас.

Дед злился, ругался, пытался наказывать как физически, так и магически… Бесполезно. В лучшем случае я не выдерживал давления и банально перерезал «клиенту» горло. В худшем… Впрочем, не будем о грустном.

– Ты должен понимать, что такое поведение не подобает чистокровному эл'феа из знатного рода. – Дедуля продолжал буравить меня пристальным взглядом пронзительно-желтых глаз. А я с трудом удержался от фырканья. Угу-угу. Я прямо такой чистокровный эл'феа, что князь рыдает в сторонке от зависти, ибо ему такая чистота крови не светит. Дед, ты что, издеваешься?!

Впрочем, смотря как воспринимать. Уши у меня достаточно длинные, клыки тоже. Ну чем не эльф? Светлый. Угу, и проживаю я в Лотлориене, на улице Васи Пупкина, на пятом мэллорне по левой стороне. Зашибись просто. Осталось только состроить одухотворенную рожу и взвыть: «А Элберет Гилтониэль!», чтобы все Аторре дружно убедились в моей полной… эльфийности? Эльфячности? В общем, в моей принадлежности к эльфийскому народу и заодно в полном отсутствии у меня рассудка. Так что улыбаемся и машем. И заодно нарисуем на лице внимательное выражение – что сегодня предложит для изучения многоуважаемый Анавариан ара Аторре?

Закончив наконец меня отчитывать, дед жестом отослал Рая прочь и приказал мне подойти поближе. Следом мне дали тонкий, предварительно прокаленный над огнем стилет и небольшую прозрачную чашку. Э? Не понял?

– Нацеди своей крови, – немного раздраженно сказал дед. А, ну да, было дело, вчера он говорил, что хочет провести один эксперимент над моей кровушкой, дабы рассеять кое-какие сомнения. Ну а мне что, жалко крови, что ли? Впрочем, да, жалко, и даже очень. Но если я не соглашусь на добровольное кровопускание, мне его устроят принудительно… И-эх, нелегка ты, жизнь ли'ара измененного!

Наполнив чашку собственной синеватой кровью, я отложил стилет в сторону и задумчиво принялся зализывать ранку. Второй раз за сутки… Чувствую себя вампиром, ей-ей. Только что на тоненькие шейки эльфиечек не облизываюсь и на солнце не поджариваюсь.

– Вкусно? – неожиданно осведомился пристально наблюдающий за моими действиями дед. Я аж поперхнулся. Чего-чего?

– Вкусная кровь, я спрашиваю? – терпеливо повторил дедуля на мой ошарашенный взгляд. Снова лизнув почти зажившую руку, я машинально прислушался к своим ощущениям. Кровь как кровь. Соленая, с резковатым металлическим привкусом и заметным оттенком непонятной, но привычной мне горечи. Ничего необычного… Или это я просто не замечаю?

Видимо, испытываемое мной недоумение было аршинными буквами написано у меня на лице, так как рыжий эльф, криво усмехнувшись, аккуратно взрезал кожу на своем запястье и молча протянул мне окровавленную руку. Не понял, он что, считает меня достойным последователем графа Дракулы, которого нужно отпаивать свежей эльфийской кровушкой, дабы на прохожих не кидался?! Впрочем, выбора у меня не оставалось – аккуратно слизнув кровь с дедова запястья, я снова напрягся. Хм… А ведь наша с эльфом кровь по вкусу различается! И сильно так.

– Горечи нет, – задумчиво протянул я, облизнувшись напоследок.

– Горечи? – Дед напрягся, словно перед прыжком, и немигающим взглядом уставился на меня. – А что еще?

В ответ я только пожал плечами. Вот что-что, а сравнительный анализ вкусовых качеств крови я провожу в первый и, надеюсь, в последний раз в жизни. Самое заметное, на мой взгляд, отличие я уже назвал – что еще от меня надо?

Поняв, что больше ничего от меня не добиться, дед махнул рукой и, сунув мне здоровенный талмуд под интересным названием «Способы и рецепты приготовления сложных ядов» с вложенной где-то посередине закладкой, жестом указал на стол с кучей колб, колбочек, пробирок, охапкой сушеных трав и прочей дрянью, а сам принялся шаманить над моей кровью. Ну, вампиры ему в помощь, а я пока посмотрю, что мне надо наварить…

Вообще создание ядов по эльфийским рецептам в моем исполнении превращалось в увлекательную игру «А что это тут Раалэс насочинял такого интересного?». А все из-за того, что дед упорно отказывался озвучивать рецепт очередной отравы, предпочитая с любопытством ученого в лаборатории наблюдать за моими мучениями в деле дешифрования эльфийских каракуль. Ну-ну. Если эльфийским разговорным я каким-то чудом еще с горем пополам овладел, то остальное… Скажем так, мне ничего не стоило перепутать при чтении даже самые простые слова, а разнообразные термины и заковыристые выражения вообще не поддавались дешифровке. Невозможно за год выучить язык, в котором, чтобы понять общий смысл всего одного предложения, надо держать в голове десяток предыдущих и еще учитывать пару следующих. Ну не понимаю я эльфийские завитушки, не понимаю!

Элли с Раем, гады, до сих пор смеются, стоит им вспомнить два моих особо заметных промаха на ниве ядодела. Однажды, основательно ошибившись в переводе названий половины ингредиентов и попросту махнув рукой на другую половину, похватав первое попавшееся, я из абсолютно ядовитых и непригодных в пищу трав и кореньев ухитрился сварить очень даже неплохой и довольно вкусный суп. Причем не ядовитый ну никоим образом! Ибо вся дрянь благополучно взаимоуничтожилась. Зато когда расшалившиеся братцы в следующий раз подсунули мне кулинарную книгу, я каким-то макаром состряпал классическую ядовитую пасту, которую отравители прошлого обычно добавляли в свечи. Причем еще не самого худшего качества. Что поделать – талант не пропьешь и в землю не зароешь. А уж с учетом моей лингвистической бездарности и привычки в случае непоняток полагаться на могучий русский «авось», мне самому становится любопытно: что же я такого могу наварить? По крайней мере, суп «от шеф-повара Раалэса» занял свое законное место на столе Аторре, а после знакомства с ним князя – и на столах прочих знатных эльфийских любителей пощекотать себе нервы.

Вот и деда тоже терзал здоровый интерес. Я уже сумел снабдить этого маньяка от ядов парочкой новых оригинальных рецептов, когда занимался ядовитыми сочинениями на вольную тему. Правда, при этом задания по варке необходимой отравы или очередного противоядия к ней никто не отменял… Но уж лучше я и дальше буду хрумкать на обед предоставленные мне для алхимических опытов похожие на обычную морковку как по виду, так и по вкусу ядовитые корешки, чем пойду заниматься в пыточную. Из двух зол выбирают меньшее? Вот-вот.

Тяжко вздохнув, я открыл книгу на заложенной странице и с тоской уставился на ровные ряды завитушек. Вот кто бы мне еще пояснил, что они означают! Нет, заголовок с горем пополам я еще понимаю – что-то о парализующем яде и лунном луче (хотя при чем тут местные луны?). Но остальное… Н-да. Темный лес.

Впрочем, была не была! Махнув рукой на непонятные строчки, я отложил книгу в сторонку, аккуратно зажег миниатюрную горелку и принялся разглядывать предложенные моему вниманию травы, сушеных насекомых и кусочки чьей-то плоти, аккуратно разделенные на две равные кучки. Ну и что полетит в колбу в первую очередь?..

– Это что? – беспардонно ткнул пальцем дед, ошарашенно разглядывая получившееся у меня варево.

– А кто его знает… – Я задумчиво почесал в затылке, с не меньшим изумлением разглядывая плюхающийся в большой толстостенной колбе результат моей готовки.

Нечто имело ярко-сиреневый цвет, консистенцию густого киселя и просто убойный по своей силе запах сирени. Нервно покосившись на заинтересованного рыжего эльфа, я аккуратно всыпал в колбу последнюю травку, прежде измельченную мной едва ли не до состояния пыли. Варево утробно булькнуло, сменило цвет на болотно-зеленый и сыто захлюпало. Я аж шарахнулся в сторону от неожиданности: это что еще за эктоплазма?! По-моему, тут отчетливо не хватает сушеной крысиной лапки, для создания окончательной иллюзии зелья сбрендившей Бабы-яги. Не-не-не, что-то у меня к этому эксперименту больше душа не лежит…

Дед, напротив, принюхался к сменившему аромат сирени противному запашку нестираных носков и заинтересованно подошел поближе.

– Ка-ак любопытно, – протянул он, аккуратно тыкая в центр варева тонкой стеклянной палочкой, выуженной среди не влезшей в колбу травы. Варево протестующе взбулькнуло, и палочка тут же убралась. Мне кажется или эта отрава действительно обладает зачатками разума?!

Патриарх Аторре хмыкнул и аккуратно отставил колбу с моим изобретением в сторонку. Все понятно: дедуля опять запрется в лаборатории и будет всю ночь разбираться, что же такое интересное и опасное для окружающих я нахимичил. А это значит, что поход в темницу мне завтра не светит. Ура!

А пока Аторре жестом подозвал меня к своему столу, около которого он шаманил последнюю половину сеада, и с видом безмерно гордого собой папаши указал на чашку… Скорее даже чашечку, на дне которой плескалось совсем немного неоново-синей жидкости. Это еще что?

Я уставился на деда, в немом вопросе вздернув бровь. Тот только широко ухмыльнулся (ой, смотрю, у кого-то просто отличное настроение) и протянул чашечку мне, бережно держа ее в ладонях:

– Попробуй.

Мои брови стремительно отправились в гости к старшим братьям-волосам. Не понял?! Я настолько надоел деду, что он решил от меня наконец-то избавиться столь радикальным методом? Не дамся!

Впрочем, есть ли у меня выбор? То-то и оно.

Аккуратно приняв у деда чашку и обмакнув коготь указательного пальца в предложенную жидкость, я слизал синие капли и скривился от страшной горечи. Какая гадость! Это еще что?! Перец чили пополам с васаби?

Осторожно – слишком уж трясся над результатом своего опыта дедуля – поставив чашку на стол, я принялся вдумчиво отплевываться и про себя ругать одного особо умного рыжего эльфа, который подсунул мне такую отвратительную горькую дрянь. Дед, шаманя уже над позабытым стилетом, не менее вдумчиво выдал мне длинную витиеватую фразу, от которой я примолк в восхищении. Это ж какая, однако, должна быть фантазия! Ну-ка, ну-ка, повтори – я не запомнил!

– Не догадываешься, что это? – поинтересовался у меня рыжий Аторре, не отвлекаясь от дела. Я только помотал головой и уставился на деда в ожидании ответа.

– А у тебя короткая память, – с неодобрением отметил дедуля, и я с содроганием понял, что теперь меня еще ждут и тренировки на развитие внимательности и цепкости памяти. Так просто мне моя забывчивость с рук не сойдет. – Это вытяжка из твоей собственной крови, причем именно в ней и содержится основная магическая составляющая. Вот только что она дает, я еще не до конца понял. На-ка. – Он протянул мне чистенький стилет и довольно приличных размеров колбу. – Нацеди мне еще крови. Имеющейся мне катастрофически не хватает.

С тоской покосившись на деда, я аккуратно взрезал ладонь и подставил под бегущую струйку колбу. Третий раз за сутки… Надеюсь, что на ужин у нас будет мясо, и много, иначе я точно слопаю Миледи!

И было утро, и был вечер, и настал новый день – такой же тяжелый и муторный, как все предыдущие. Единственное желание – отоспаться – не давало мне покоя все время. Меня уже даже не особо и волновало, что от меня хотят. Драки? Ради всех богов. Яду? Да пожалуйста, только озвучьте рецепт. Гулять? А как же занятия? Не, не пойдет. Что, выходной? Так это же прекрасно! Хоть поспать немного удастся. Никакого сна? Тогда о какой прогулке может идти речь?

Все закрывала пеленой серая, мертвая усталость…

– Он не выдерживает.

– Осталось немного. Он сильный, должен справиться.

– Ты не понимаешь! Саила уже трижды стирала из его разума мысли о самоубийстве! Таким образом мы его не обучим, а сломаем! Во имя Каирри, друг, неужели ты хочешь лишить меня единственного внука?..

– А ты хочешь лишить меня сына, а Лес – наследника?! – словно бичом, хлестнули жесткие слова. – Ты понимаешь, что жрецы в один голос говорят о необходимости нахождения рядом с ним полностью обученного убийцы? Что мой сын без защиты обречен на смерть?! И как я могу поступить, если твой внук – единственный, кто с этим справится, не будучи заподозренным?! Ответь мне!

– Пожалей мой род, Аль! – Что это? Страдание в таком обычно жестком и холодном голосе? – Моя семья тысячелетиями служила твоей, так пожалей моего наследника! Он же не чистокровный эльф, он не выдержит!

– Не смей снижать нагрузку. Это приказ.

Пауза, тяжелая, напряженная… Хриплый, надтреснутый голос:

– Слушаюсь, мой князь.

Тишина. Только два силуэта на фоне заходящего кроваво-красного солнца.

Сколько именно продолжалась эта дрессировка, я не смог вспомнить даже спустя годы. Нечего было вспоминать: каждый последующий день был точной копией предыдущего. Учеба – тренировка – учеба – тренировка – учеба… И все это с редкими перерывами на сон и еду. В итоге через восемь улэдов меня едва от ветра не шатало! Я буквально умирал от усталости и боялся смотреть в зеркало – сейчас даже без ухищрений в виде костюма в родовых цветах на меня из гладкой поверхности смотрел самый настоящий затюканный упырь.

Правда, в один замечательный вечер этот заколдованный круг рассыпался, оставив после себя только задорный хохот и ощущение бьющего в лицо ветра. И за это я должен сказать спасибо царственному эльфенышу.

Глухой ночью, когда нормальным эльфам полагается спать – и даже мне в кои-то веки позволили добраться до кроватки сразу после заката! – ко мне в окно в комнате родового гнезда (про свое личное дерево я старался не вспоминать – я не был там уж больше полугода) влез некий субъект. Проснулся я мгновенно – не зря же меня столько тренировали, – и в следующий момент в моем захвате трепыхался, безуспешно пытаясь вырваться… Княжич?!

Я моргнул, решив, что мне это чудится спросонья. Но нет. В мою комнату! Лунной ночью! Через окно! Беспардонно влез княжеский отпрыск. Уж кого-кого, а этого белобрысого гаденыша я всегда опознаю!

Ну вот. Еще один ушастый венценосный псих, не побоявшийся совершить ночную прогулку. Интересно, вся княжеская семейка с такими прибабахами или только мне так повезло?

Кроме того, эльфеныш постригся! Не налысо, конечно, но теперь самые длинные пряди едва закрывали шею. Он что, совсем с ума сошел?!

– Никуда и ни с чего я не сошел, – недовольно пробурчал Лэй. Не понял… Я что, опять говорил вслух? Странно. Я думал, из меня эту привычку уже окончательно выбили. – Может, отпустишь? У меня слишком мало времени.

Отпустив эльфеныша, я плюхнулся обратно на кровать и несколько иссов тупо разглядывал незваного гостя, пытаясь окончательно осмыслить, кто же это такой, что он делает в моей комнате посреди ночи и что ему от меня надо.

– Ты зачем постригся? – спросил первое, что пришло на ум. В самом деле, Дайнэлану не жалко было срезать такое великолепие? Ведь наверняка, в отличие от меня, не один десяток лет отращивал.

Ушастик поморщился и провел рукой по взъерошенным волосам.

– Ты, должно быть, не помнишь, но улэд назад я справил свое столетие… – начал он издалека.

– А меня почему не позвал? – оскорбился я. Нет, на самом деле! Я этого паршивца считал своим другом, а он…

– Я звал, – пожал плечами княжич. – Передавал приглашение через главу Аторре, как положено. Но он сказал, что ты будешь слишком занят обучением у са'ара, а я не стал настаивать.

Ну, дед, ну… родственничек любимый! С-с-скотина рыжая… Попадись ты мне – голову оторву и скажу, что так оно с начала времен и стояло!

– И что ты от меня сейчас хочешь? – устало поинтересовался я, смачно зевнув. Спать охота просто зверски…

– Поехали со мной! – выпалил Лэй. Я от неожиданности подавился зевком.

– Ку… кхе… Что?! – кое-как прокашлявшись, выдавил я. – Я не ослышался?!

– Поехали со мной, – медленно, едва ли не по буквам повторил эльфеныш. – Я не хочу выставлять себя посмешищем на потеху той толпе, которая соберется на мое отбытие из Леса, а потому уезжаю сегодня на рассвете, не дожидаясь послезавтрашнего дня и торжественной церемонии. – На последних словах Дайнэлан скривился так, словно слопал целый килограмм лимонов вместе с кожурой. – Я предлагаю тебе составить мне компанию… Если захочешь, конечно.

– Ты еще спрашиваешь? Конечно, хочу! – Я пытался переварить все те новости, которые на меня только что вывалили. И как я ухитрился пропустить день рождения друга? Стыдобища. – Но постригся ты все-таки зачем?

Ну не понимаю я, зачем так гордящийся своей шевелюрой эльфеныш отрезал ее ко всем харрахам, не понимаю! На кой?

Лэй тяжко вздохнул.

– Это жертва Мертвому солнцу, – быстро проговорил он, словно куда-то торопился, а я его задерживаю. – Я пожертвовал богу часть своего тела, а взамен получил возможность пробыть некоторое время под лунным светом. Особенность рода у нас такая. Правда, я не знаю, как долго продержится эта защита – в семейных записях говорилось о ее кратковременности…

– Так что, ты хочешь сказать, что в любой момент твоя пресловутая защита может рухнуть и ты благополучно сойдешь с ума?! – Я был в шоке. Как он только за себя не боится?! Придурок малолетний!

– Именно, – кивнул Лэй.

Иссов двадцать я сидел, раскачиваясь, словно болванчик, и пытаясь понять, чего же от меня хотят и что я должен делать. Потом сообразив, что мне предлагают абсолютно легальную возможность – я же с малолетним княжичем буду, охранник, нянька и друг в одном флаконе! – смыться подальше от свихнувшихся эльфов с их садистскими методами обучения, подскочил с места и метнулся к шкафу, выуживая из него первые попавшиеся рубашку и штаны.

– Вещи можешь не брать, – обронил забравшийся с ногами в кресло и теперь заинтересованно наблюдающий за моими суматошными скачками по комнате Лэй, рассеянно почесывая при этом пузо залезшей к нему на руки Миледи. – Я еще несколько дней назад договорился с твоей дриадой, и она собрала тебе в дорогу сумку. Еда на первое время и оружие тоже будут. Осталось только в конюшню за твоим конем зайти, и можно ехать.

– Пчхи! – подтвердил я, пытаясь выудить из-под кровати второй сапог. Я смотрю, эльфеныш уже все продумал и даже с моей дриадой договорился! Интересно, а если бы я отказался с ним ехать – что тогда? Не потащил бы он меня в мешке, правда?

Задав этот вопрос вслух, я удостоился насмешливого ответа:

– А ты бы согласился в любом случае. Уж больно у тебя вид был… задумчивый. Словно ты оценивал, как лучше убрать Анавариана и следом удрать из Леса.

Что верно, то верно: желание прикопать деда под ближайшим нир-аш-алэ в последнее время стало практически непреодолимым, и не думаю, что я бы выдержал еще несколько улэдов. Сорвался бы раньше. Лэй же предложил буквально соломоново решение: уйти вместе с ним. И волки сыты, и овцы целы. И пастуху – моей дрессировке – вечная память…

Достав, наконец, из-под кровати сапог вместе с носком, черствой корочкой хлеба, пузырьком из-под приснопамятного универсального сложносоставного яда, невесть как попавшую туда пару засапожных ножей из личного арсенала деда и вусмерть перепуганного маленького паучка, я быстро натянул обувку на ногу, предварительно смахнув с нее наглого восьминогого, настроившегося уже было сплести паутину. Вот это я понимаю, вот это истинная наглость!

Рассовал ножи по положенным местам. А что? У меня таких хороших ножей никогда не было! А дед не обеднеет, если любимый внук втихаря прихватизирует пару ножичков. Пинком отправил пустой флакончик обратно под кровать; носок, предварительно осмотрев и заметив неряшливую дырку на пятке, аккуратно пристроил возле двери. Затем подхватил с кресла сброшенную туда княжичем недовольную Миледи, окинул прощальным взглядом комнату и вылез в окно вслед за эльфенышем.

Спускались мы с дерева на землю дружно, весело и с матерком… Нет, вначале все было очень даже хорошо: густое переплетение крепких ветвей не позволило бы свалиться с нир-аш-алэ даже младенцу. Но потом, когда закончилась крона, а лестница, по которой можно было спуститься вниз, еще не началась, и наступило самое веселье. Мне-то что: я легкий, спрыгнул вниз, не раскрывая крыльев и используя только гравикомпенсаторы (упаси небеса задействовать крылья, услышат шелест – поймают тут же!), и приземлился мягко и плавно аккурат на сочную травку под деревом. А вот княжичу повезло меньше – ему пришлось корячиться с веревками, стараясь не перебудить при этом звоном не настроенных на него разнообразных оповещательно-оградительных периметров весь та'ал.

Ась? Почему это я не спустил княжича на землю? Ну знаете ли… Одно дело – таскать обленившегося эльфеныша через речку при помощи крыльев, и совсем другое – переть его венценосную задницу, по сути, на своем хребте. Мелкий-то он мелкий, но весит едва ли не в два раза больше меня! Я такую тушу попросту не подниму. Эх, сюда бы ш'шэври… Но чего нет, того нет.

Молоденьких химер пришлось погрузить в глубокий сон, больше похожий на анабиоз. И не потому что ш'шэври являлись какими-то эксклюзивными животными. Вовсе нет. Просто полноценно зафиксироваться разумом на своей химере мог только эльф с полностью стабильными каналами, а Лэй ну никак не подходил под эту категорию. По крайней мере, не в ближайшие три с половиной сотни лет.

Я же… Мне химеры были попросту не нужны. Зачем, объясните мне, существу с крыльями тварь, предназначенная именно для полета? То-то и оно, что незачем. Но избавиться от химер я мог двумя способами: либо запихнуть их под то же заклинание, что и химерочек Лэя, либо убить. На второй вариант у меня просто не хватило духу – я не детоубийца! Но вот погрузить своих ш'шэври в сон до того момента, как Лэй не вернется в Лес, я смог. По крайней мере, на триста пятьдесят лет я избавлен от мук выбора, а там, глядишь, я либо скончаюсь от неожиданного удара в спину, либо придумаю, что с этими тварюшками делать.

Наконец эльфеныш враскоряку, вниз головой (зато бесшумно!) спустился с дерева, и мы тихой сапой пробрались к конюшне Аторре, где уже несколько улэдов обитал мой Псих. Хорошо, что за ним не пришлось топать на другой конец та'ала…

Пока я седлал коня и выводил его на свежий воздух, Лэй извлек из какого-то куста две одинаковые на вид сумки, показавшиеся мне подозрительно знакомыми… Неужели?

Пригляделся и понял, что оказался прав. Обе сумки были бездонными, причем с одной из них я уже с успехом путешествовал из Сарриса в эльфийский Лес. Вон, знакомая подпалина от огня на боку! Это я едва не уронил однажды сумку в костер.

Теперь понятно, почему княжич говорил, что взял с собой и еду, и оружие, и одежду… Если вспомнить, сколько всякого хлама я вез в своей авоське перед этим, то как бы те вещи, которые собрал эльф, вообще не затерялись в ее уникальных недрах.

Пока я возился с ремнями сумки, закрепляя ее к седлу, Лэй едва ли не с головой зарылся в свою, вынырнув только через несколько атисс с торжествующим: «Ага!» В руках у него блестел крошечный медный кругляшок примитивного амулета приглушения звуков.

– Ну, – выдохнул Дайнэлан, вскарабкавшись на коня и активировав амулет, – поехали!

И первым пустил коня вперед. Оглянувшись на прощание на темные окна родового имения Аторре, я поехал следом.

– Едут!

– Уверен? А то в прошлый раз это была харраха. Может, ты плохо видишь? Так солнце вроде уже взошло… Или тебе, чтобы что-то опознать, нужны оба?

– Заткнитесь, вы, оба! Если нас заметят, то я заставлю вас перемыть все сортиры в ближайшем человеческом городе!

– Это все он!

– А я-то тут при чем?!

– А как будто не ты тогда начал…

– Придушу!

– Кишка тонка!

– А ну тихо! Они едут…

Уехать с рассветом первого солнца не получилось – дорога до приснопамятной поляны, откуда должен начинаться эс'зеар (эльфеныш упорно отказывался нарушать еще и эти традиции), без использования фонящих на всю округу стационарных лесных порталов (заклинание же индивидуального портала не знали ни он, ни я) заняла куда больше времени, чем ожидалось. А потому на полянку мы с Лэем выехали, уже когда оба солнышка довольно высоко светили в небесах. Вот сколько я уже тут живу, никак не привыкну к подобному астрономическому извращению. Все ловлю себя на мысли, что все происходящее вокруг – лишь бредовый сон, и в любой момент я могу очнуться…

– Стой, – выдохнул эльфеныш, перехватив моего коня за поводья.

Остановившись, я с недоумением воззрился на княжича. Что такое?

В ответ Лэй поморщился, словно у него разболелись не просто зубы, а вся челюсть целиком, и буквально выплюнул:

– Традиции. Я должен соблюсти хотя бы одну, раз на все остальные наплевал с кроны древа.

Вначале я хотел было вознегодовать – этот длинноухий паршивец будит меня посреди ночи и куда-то тащит, а теперь вздумал традиции соблюдать! – но, взглянув на решительного княжича, только кивнул и отъехал немного в сторонку. Дайнэлан глубоко вздохнул…

Бранился Лэй долго и со вкусом. Нет, все было согласно обычаям: ритуальная нецензурная речь, ни единого слова от себя… Но сколько чувств в нее вкладывал эльфеныш! С каким выражением лица он поминал предков основателя традиции! Мне показалось, что даже кусты тряслись от еле сдерживаемого смеха. Или это я трясся? По крайней мере, я прокусил себе ладонь в попытке не заржать в голос. Интересно, кого Лэй так яростно обругивает на самом деле?

Наконец Дайнэлан завершил прочувствованную речь, выудил из своего мешка прозрачную объемную бутыль с рубиново-красным вином, зубами выдернул пробку и, сделав несколько глотков, протянул бутылку мне. В свою очередь пригубив сладкого до приторности вина, я на миг замер… А потом неожиданно для самого себя выдал длиннющий нецензурный спич сразу на трех языках: родном русском, местном человеческом и заковыристом эльфийском, мешая все слова в кучу. Я высказывал все, что думал о князе, деде и папаше в частности, а также эльфах вместе с их недорубленным на дрова Лесом и хитровывернутыми обычаями в целом, периодически прихлебывая вино из горлышка. Наконец, выдохшись, я присосался к бутылке.

– Эй, мне оставь! – негодующе воскликнул княжич и вцепился в мой локоть. А тебе не положено, мелкий! Мал еще! Эй, отвали, все равно вина не дам!

Из чувства врожденной вредности я перехватил бутылку другой рукой и, сделав еще один могучий глоток, шарахнул ее о ствол ближайшего дерева, припомнив, как это сделал Лир. А в следующий момент нас ослепила яркая синяя вспышка, и я почувствовал, как меня вместе с княжичем затягивает в портал. Что за?!..

Портал буквально выплюнул нас двоих вместе с ошалевшими конями в неизвестной точке и схлопнулся с неожиданно громким треском. Проморгавшись, я огляделся и взвыл:

– Куда ты нас завел своим порталом, Сусанин хренов?!

– Ну что? – внимательно посмотрел на вошедших в кабинет сыновей глава рода Аторре. Округлил глаза, заметив за их спинами эльфийского правителя, но сумел взять себя в руки и поприветствовать старого друга.

– Уехали, – кивнул Раилиар, устраиваясь в кресле. – Да еще так весело…

– Слава тебе, Каирри! – осенил себя знаком богини рыжий патриарх. – Ругались? – хмыкнул он, разливая из стоящего на столе небольшого кувшинчика вино по бокалам.

– Ругались, – спрятал улыбку князь, взяв один бокал и бесцеремонно усаживаясь на подоконник. – Так красочно! От сына я примерно этого и ждал – он мальчик воспитанный и традиции нарушать не будет. Но Раалэс… Не ожидал от него такого красноречия, признаюсь.

– А я ничего из его слов так и не понял… – досадливо поморщился Рай и отпил густого душистого вина. – Нет, я понимаю, что он ругался, но смысла не уловил.

– Неуч! – припечатал Элли, сбрасывая руку старшего братца с подлокотника и устраиваясь на протестующе скрипнувшей боковушке кресла сам. – Даже не удосужился выучить родной язык собственного племянника!

– Ты опять за свое?! – взвился Рай.

– А я еще и не начинал! – ехидно оскалился в ответ Эллисаан.

– Ты!..

Пока братья препирались, а князь внимательно и с интересом прислушивался к их разговору, Анавариан достал из ящика стола небольшой, но увесистый мешочек, тонкое бронзовое кольцо-печатку с небольшим ярко-желтым камнем квадратной формы и лист плотной белой бумаги. Быстро написав несколько фраз, эл'феа аккуратно свернул лист в трубочку и скрепил родовой печатью. И кольцо, и письмо отправились в мешочек, после чего Анавариан открыл миниатюрный портал, предназначенный именно для переброски небольших вещей на короткое расстояние, и аккуратно опустил посылку в синее марево. Портал сыто чавкнул и схлопнулся.

– Вот так, – довольно кивнул Анавариан. – Ну что? За нового полноправного представителя рода Аторре? – весело спросил эльф, салютуя подхваченным со стола последним бокалом.

– И за достойного наследника княжеского рода! – кивнул князь, а Эллисаан добавил:

– За Раалэса!

– И за Дайнэлана, – обронил Рай, с удовольствием глядя на негодующе сверкнувшего в его сторону глазами младшего братца. В этот раз последнее слово осталось за бастардом.

Вечернюю тишину кабинета разрушил хрустальный звон соприкоснувшихся бокалов.