Княжич обреченно смотрел, как измененного выгнуло, словно сквозь его тело пропустили с десяток молний. Темно-синие глаза широко распахнулись, посветлев до бледно-голубого цвета горного льда, лицо исказилось до неузнаваемости, темные губы искривились, обнажая острейшие зубы, и распахнулись в немом крике. Большие серебристые крылья, до этого момента послушно изображающие из себя кожаный плащ, громко хлопнули, судорожно раскрывшись. Раалэсу явно было очень, очень плохо… Пахнуло мясом, упавшим в жар костра.

Через несколько иссов Лэсс прикрыл явно ничего не видящие глаза и, обмякнув, аккуратной кучкой улегся возле ствола дерева. Все. Теперь можно осмотреть повреждения тела. А разума в этом теле, скорее всего, уже нет…

Княжич, проскользнув мимо оцепеневшей эльфийки, бросился вперед. Есть шанс! Маленький, почти невероятный, — как найти сросшийся сдвоенный молодой лист среди степи в сезон Торрэна…

Быстрый осмотр показал, что измененный вроде бы в порядке, по крайней мере, внешне. Если не считать небольшого ожога на ладони, прикасавшейся к коре. Что же творилось с каналами, эльф увидеть не мог, поэтому, не оборачиваясь и пристально наблюдая за тем, как ожог покрывается новой молодой кожицей, позвал:

— Вирианила, подойди, пожалуйста, сюда. Мне нужна твоя помощь.

Раалэс жив! И если его быстро доставить к магистру Разума…

Не дождавшись ответа, Лэй обернулся и столкнулся взглядом с задумчиво глядящей на измененного эльфийкой.

— Ну надо же, — протянула она. — Выжил. Не ожидала…

Княжич неверяще оцепенел. Эт-то что еще за финт ушами?

— Риа, ты о чем говоришь? — вкрадчиво поинтересовался молодой эльф, осторожно разворачиваясь к эльфийке лицом и словно бы невзначай смещаясь так, чтобы прикрыть собой все еще пребывающего в бессознательном состоянии крылатого. Уважение к воспитателю — это, конечно, хорошо, но терять существо, которое могло бы стать его новым другом, княжич не желал.

Вирианила досадливо поморщилась.

— Брат был крайне недоволен тем, что его сын принял в род какого-то безродного бродягу. Да этот Раалэс даже не эльф! — с досадой воскликнула она. — Ну спас измененный наследника, зачем же сразу принимать его в старшую ветвь полноправным родичем? Брат попросил меня разобраться с возникшей проблемой.

— А дерево тогда зачем было дарить? — не понял Лэй. Как ни странно, он сразу догадался, о чем говорила эльфийка, — честно говоря, княжич и сам не понимал причины усыновления наследником Аторре чужака. Но вот теперь еще образовалась проблема с Лесом. — Вы хоть понимаете, что наделали? Теперь сам Лес может начать вам мстить!

— Да какая разница! — в запале рубанула воздух ребром ладони эльфийка. — Месть Леса… ха! То ли будет, то ли нет, то ли листья, то ли свет… Гораздо хуже будет, если какой-то крылатый недоэльф когда-нибудь встанет во главе рода! Я не желаю даже слышать о подобном позоре! А у этого гада даже каналы не деформировались… — приглядевшись к бессознательному юноше, досадливо заметила она.

— Прекрати! — От ярости у молодого эльфа потемнело в глазах. — Сама же сказала — он Эллисаана спас! Как можно так… так… Предательница! — закончил он невнятные выкрики. Но осмелившаяся преступить неписаные законы благодарности Риа по-прежнему стояла, гордо выпрямившись, и неотрывно смотрела на измененного. Похоже, обдумывает, как лучше добить Раалэса. Лэй не обольщался — возжелай она, профессиональный телохранитель, напасть — и он не сможет противостоять атаке. Надо действовать.

Активация браслета наследника княжества, взмах — и перевязанная, словно тючок, эльфийка падает в траву.

— Вирианила лэар Аторре, действиями своими ты нарушила законы предков своих. — Ритуальные слова древнего приговора жгли княжичу язык, но, начав, остановиться он уже не мог, с каждым словом говоря все громче и внутренне содрогаясь от того, что ему приходится творить. — Речью своей предала ты дом свой, мыслями своими предала ты властителей своих. Наказание же за предательство одно…

В этот момент Лэя с силой дернули за штанину. Прервавшись на середине фразы и не устояв на ногах, не ожидавший с этой стороны нападения эльф со сдавленным вскриком свалился на землю и резко перекатился, приготовившись приголубить неожиданного агрессора огненным шаром.

Правда, заклинание не понадобилось — на Лэя смотрели два еще мутных темно-синих глаза. Раалэс — а это был именно он — выпустил ткань из захвата и, с заметным усилием подняв руки, потер виски.

— Не кричи, — прошептал он. — Голова болит…

Ох ты ж…

Говорила мне мама: не суй, сын, пальцы в розетку, больно будет! В данном случае я, правда, полез не ковыряться шпилькой в розетке, как тогда, в далеком детстве, а щупать незнакомое мне дерево… Вот и получил на орехи. С ударом тока, конечно, не сравнить, но ощущение такое, словно я часа четыре без перерыва катался на американских горках. Тошнит, мутит, голова раскалывается, перед глазами непроницаемая разноцветная пелена, а в ушах такой гул, как будто я долгое время стоял около включенного динамика в ночном клубе.

Прикрыв глаза, чтобы избавиться от тошнотворных оранжево-красных пятен, отплясывающих у меня перед глазами залихватскую цыганочку, я полежал, дожидаясь, пока колокольный гул в ушах немного утихнет, и попытался прислушаться к тому, что происходило на поляне.

Лучше бы я этого не делал.

— …недоволен тем, что его сын принял в род какого-то безродного бродягу. Да этот Раалэс даже не эльф! — словно сквозь вату, донесся до меня визгливый, растерявший всю свою напевность голос бабули. — Ну спас измененный наследника, зачем же сразу принимать его в старшую ветвь полноправным родичем?..

Что? О чем это она? Неужели обо мне?

Предательство… опять. Второй раз в этом мире меня вот так вот предают. Первый был, когда рабы хотели добить умирающего Элли — но тогда я мог их хотя бы отчасти понять: они боялись за свои жизни. А теперь…

Противно. Мерзко и противно, как если бы я двумя ногами да с размаху наступил на большую кучу свежего навоза… И провалился туда по самые уши. Не думал, что милая и приветливая эльфиечка окажется такой расчетливой стервой. И это моя родственница… Лучше бы я не приезжал сюда, а остался в замке! Всяко было бы спокойнее.

А Элли… он тоже знал об этом? Или… участвовал в подготовке?

Как узнать? Как теперь доверять?..

Из болезненных раздумий меня вывел громкий и монотонный голос эльфа. С каждым словом княжич все повышал и повышал голос, при этом бубня что-то на непонятном мне диалекте эльфийского (отдельные слова я все же сумел распознать — что-то о нарушении), пока в конце концов не перешел практически на крик. Не выдержав такого издевательства над своими ушами, я нащупал штанину Лэя и резко за нее дернул. Так… судя по раздавшимся воплям и глухому удару, княжич на ногах не устоял. Но зачем же выражаться так громко?..

Разлепив глаза, я покосился на восседающего на травке взъерошенного эльфеныша (не понял, а зачем ему боевой файербол? В кого он собрался его швырять?) и, подняв неожиданно ставшие тяжелыми, будто в них залили свинца, руки, потер виски.

— Не кричи, — прошелестел я, сглотнув вязкую слюну с привкусом крови. — Голова болит.

Лэй послушно заткнулся, и я смог наконец собрать свои кости на инвентаризацию. Разобравшись, где какая конечность, и выпутавшись из крыльев, я подтянулся поближе к злополучному дереву — на этот раз оно не стало жечься, а встретило меня приятным теплом — и оперся спиной о ствол. Хмыкнув при виде округлившихся глаз княжича, я перевел взгляд на непонятный травяной кокон, лежащий неподалеку и как-то странно подергивающийся, но при этом не издающий ни звука.

— Это что? — указав глазами на неопознанный объект, поинтересовался я у чем-то осчастливленного Лэя.

— Это не «что», а «кто», — радостно ухмыльнулся мне княжич, развеяв ненужное заклинание. Ну и правильно! А то размахивают тут всякие огненными шарами, а мне потом пепел убирать. — Твоя бабуля приемная. Раз ты прервал мой приговор, то тебе с ней и разбираться.

Первым моим порывом было просто прибить эту остроухую гадину, но потом я передумал. Мало ли, вдруг я ее сейчас тут закопаю, а потом выяснится, что она занимает какую-нибудь ва-а-ажную должность, наподобие второго помощника младшего чесальщика пяток смотрителя княжеского дворца. Вроде бы и мелкая сошка, но попробуй такую тронь! Крик поднимется на весь Лес.

Или еще интереснее — она не главный составитель заговора против меня, любимого, а простой исполнитель. Тогда из нее необходимо вытрясти всю информацию! Не, трогать я ее не буду… пока что.

Аккуратно, стараясь не отрываться от такого надежного и крепкого ствола, служащего мне опорой, я встал на ноги. Ух, а колени-то дрожат…

Постояв так некоторое время, я дождался, пока противная дрожь в нижних конечностях утихнет, и шагнул вперед, стремясь взглянуть в глаза той, из-за которой мне сейчас настолько плохо.

Посмотреть в глаза рыжей стерве не получилось — травяной кокон спеленал ее, словно мумию, оставляя свободным только нос. Видимо, чтобы не задохнулась. Впрочем, даже если бы она и задохнулась — невелика потеря!

— Ну и что мне теперь с ней делать? — задумчиво вопросил я пустоту, брезгливо пихнув кокон носком сапога. Травяная мумия очередной раз дернулась и безуспешно попыталась отползти подальше. Ну-ну. С такими темпами она к вечеру как раз доберется до края поляны.

— Оставь ее здесь, — ехидно посоветовали мне из-за спины. — Раз уж их уловка не удалась и дерево тебя приняло, то не мешало бы и посмотреть на твое новое жилье, не находишь?

И то верно. Не мешало бы осмотреть мое новое имущество. Но и оставлять бабулю без присмотра — тоже не дело. Не дай небеса, сумеет выпутаться, и ищи ее тогда по всему Лесу, а потом доказывай окружающим, что ты не злобный агрессор, нападающий на хрупкую, беззащитную эльфиечку, а жаждущий справедливого возмездия любимый родственник.

Вот только что потом с ней делать? Не убивать же? Противно, просто противно… И мараться об такую сволочь мне не хочется. Да и Элли, думаю, не обрадуется уменьшению поголовья своего рода…

Оглядев сначала тюк с эльфийкой, а потом — скептически — узенькие ступеньки, опоясывающие ствол, я пришел к выводу, что наверх ее я затащить, конечно, смогу, вот только не факт, что сам при этом со ступенек не навернусь на землю. А я еще не настолько хорошо умею летать, чтобы вот так вот рисковать своей шкурой. Если упадет бабуля — еще ничего, но если шлепнусь я…

И неважно, с какой высоты падать: с трехсотметровой или двадцатиметровой — результат одинаковый. Впрочем, нет. Если я буду падать с большой высоты, то еще могу успеть заставить заработать свой гравикомпенсатор, а вот если шмякнусь с двадцатиметровой, то буду собирать свои косточки по осколкам.

Видимо, Лэй понял, над чем я задумался, так как, подойдя поближе, внес рационализаторское предложение:

— А может, мы ее через портал во дворец отправим? Под надзор папиных Стражей. Оттуда она точно не убежит!

Услышав это, копна свежескошенного и жестко сплетенного сена задергалась так, словно через нее пропускали ток. Интересно, отчего она так заволновалась? Ей сейчас не гипотетических Стражей, а меня бояться нужно! У Стражей, по крайней мере, нет горячего желания свернуть этой рыжей заразе шею.

— А как мы ее потащим? — хмыкнул я, переведя взгляд на княжича.

— Волоком, — усмехнулся в ответ он.

Можно и волоком… Стоп. А где Миледи?

— Лэй, ты не знаешь, где может быть мой фамилиар? — встревоженно поинтересовался я у колдующего над коконом эльфа.

Ответа я не услышал, так как новоявленный растительный симбионт словно встрепенулся, встряхивая ветвями, и сверху на меня с верещанием свалилась мышка. От неожиданности я присел, и Миледи, не удержавшись на моей голове, сползла на землю, скрывшись в густой траве. Ой, фу-у-у… как же от нее перегаром несет!

Странно, напивался вчера вроде я, а похмелье у Миледи… Причем еще какое похмелье! Теперь, когда она проснулась, я получил возможность ощутить всю ту непередаваемую гамму ощущений, которые испытывает любое живое существо после хор-р-рошего загула.

Скривившись, я поспешил отгородиться от чувств мышки и за лапы поднял ее из травы. В ответ на такое варварское обращение Миледи приоткрыла один глаз, пискнула что-то явно нецензурное в мой адрес и заснула снова, забавно шевеля во сне кончиком носа.

Интересно, сегодня утром моя голова как-то очень быстро прошла… Может, всю боль оттянула на себя Миледи? А может, фамилиары изначально были созданы именно для лечения последствий злоупотребления алкоголем? Или это только у меня опять все шиворот-навыворот?

Впрочем, я слишком мало знаю о связи фамилиара с хозяином, чтобы судить о невозможности передачи похмелья и прочих подобных ощущений. Может, так оно и задумано?

Жаль только, что заклинания для лечения похмелья не существует (а если и существует, то я о нем не знаю), и придется потом лечить Миледи традиционными, так сказать, способами…

— Ну что, потащили? — спросил меня княжич, указав на тюк с эльфийкой.

— Потащили, — вздохнул я, сажая явно невменяемую мышь на плечо и пришлепывая ее сверху «путами». Еще свалится по дороге…

И мы потащили, ухватившись за любезно выращенные княжичем на коконе травяные канаты. Со стороны, наверное, зрелище было еще то: два взъерошенных сверх меры парня, на плече одного из которых возлежит голубая невиданная тварь, с упорством муравьев тащат куда-то отчаянно брыкающийся и извивающийся сверток. По крайней мере, жители та'ала, попадавшиеся на пути, смотрели на нас такими круглыми, изумленными глазами…

Кстати, о та'але…

— Лэ-э-эй, — протянул я, с мстительным наслаждением проволакивая сверток по куче мелкого щебня, невесть как оказавшейся у нас на пути. — Объясни мне, пожалуйста, почему мое новое дерево находится на самом краю та'ала? Или это что-то вроде загородного поместья?

Княжич резко остановился, словно налетел на стену, и посмотрел на меня как вегетарианец на внезапно оказавшуюся в его тарелке отбивную: с изумлением и благоговейным ужасом.

— Знаешь, — произнес он через пару десятков иссов, — я лучше отведу тебя потом в нашу семейную библиотеку и дам несколько книг о сущности Леса и выходящих на поверхность связывающих каналах. Ты читать на эльфийском умеешь?

— С трудом, — краснея, признался я. Если разговорный эльфийский язык я худо-бедно, но выучил, то вот с письменностью возникли проблемы. А если говорить точнее, то я еле-еле выучился читать на уровне первоклассника. Когда от знака препинания в конце предложения зависит значение третьего с начала слова, а от высоты начертания заглавной буквы — интонация, с которой нужно читать фразу целиком, это совсем не весело. Я уже не говорю о всяких точечках-черточках-наклонах и прочей мути. Когда даже от толщины линии зависит, какое это в итоге будет слово… М-да.

Насколько мне известно, сами эльфы изучают свою заковыристую письменность (интересно, у кого из создателей этих закорючек была столь извращенная фантазия?) в течение пяти — семи лет. Правда, здесь мне помогло то, что я — дитя индустриального мира — с раннего детства привык воспринимать и перерабатывать большие объемы информации. Так что сейчас я мог похвастаться, что способен читать эльфийские завитушки (называть это благородным словом «руны» у меня просто не поворачивался язык) так же, как это делают эльфята двадцати — двадцати двух лет. То есть тексты сложнее, чем «мама мыла раму», вгоняли меня в неизбывную тоску, а при попытке чтения вслух завязывали язык тройным бантиком. Эх… нет в жизни счастья!

Но как это неприятно — чувствовать себя безграмотным дикарем!

Княжич сочувственно хмыкнул. Видимо, не у одного меня возникали проблемы при изучении «родного эльфийского языка»…

— Ясно все с тобой, — протянул Лэй, перебросив канат через плечо — видимо, изображать бурлака на Волге ему удобнее, чем обдирать кожу с рук — и пошагав вперед. — Тогда поинтересуешься у своего приемного отца… Хотя нет, лучше у Раилиара — он больше об этом знает. Я же, если начну объяснять, только запутаю все. Могу только сказать, что этот та'ал — владения Аторре, а его жители — пошедшие под длань твоего рода. Хоть это-то понятно?

Я согласно угукнул и перехватил поудобнее довольно ощутимо царапающий руки канат. Значит, «пошедшие под длань»? Ну-ну…

Стационарный портал Леса находился рядом с центральной площадью та'ала, а было уже отнюдь не раннее утро… Так что к тому моменту, как мы дотащили-таки мумиеобразную Рию до заветного диска, на нас уже таращились все кому не лень. А лень было разве что совсем дряхлым эльфам и крохотным, еще толком не умеющим стоять на ногах малышам. Многие ребятишки — в переводе на человеческий возраст им было не больше семи-восьми лет — с упорством, достойным куда лучшего применения, топали за нами и звонкими голосами высказывали догадки, что же это такое брыкающееся тащат «лохматые дяди»? После того как была высказана версия про «большую конфету для праздника! — А почему шевелится? — Так заколдована!», я затрясся от еле сдерживаемого смеха, а княжич побагровел, словно свекла.

— Позор, какой позор, — бормотал он себе под нос, поудобнее пристраивая канат на плече. — Не дай Лес, меня кто-нибудь опознает… Ославят на все княжество! Позор…

Княжич, поняв, что ребятня просто так от нас не отвяжется, обернулся, не сбавляя шага, и так зыркнул из-под упавших на лицо прядей волос, что мелких эльфят как ветром сдуло. Вот это я понимаю — стиль!

Перед небольшим — всего метра три в диаметре — темно-серым металлическим диском портала Лэй с довольным вздохом отпустил канат и с наслаждением потянулся. Последовав его примеру, я уселся на активно зашевелившийся было тюк (исключительно для того, чтобы не уполз!) и с любопытством стал наблюдать, как княжич увлеченно шаманит над порталом, что-то беззвучно бормоча себе под нос. Судя по оч-чень выразительной мимике, это были отнюдь не заклинания перемещения.

Где-то через атисс такого камлания над диском вспухла яркая синяя сфера, чтобы практически сразу же растаять, оставив после себя высокого, бритого налысо голубоглазого эльфа в черно-зеленой форме.

Я моргнул, решив, что мне это кажется. Но нет — эльф, начавший спорить с княжичем на непонятном мне диалекте чирикающего языка остроухих, был абсолютно лысым, словно бильярдный шар. Лысина была отполирована едва ли не до зеркального блеска, сверкая в солнечном свете так, что ее можно было использовать вместо сигнального огня или маяка. Высоченный, накачанный, словно фанат бодибилдинга, этот эльф вызвал у меня ступор. И вы хотите сказать, что эта лысая горилла — эльф? Ну, знаете ли… Вот так меня еще не обламывали. Мое чувство прекрасного скорчилось в судорогах при виде этого кошмара всех земных фантастов.

Наконец спор на повышенных тонах закончился жесткой командой мелкого, подтвержденной рубящим движением руки. Новоприбывший эльф, не говоря больше ни слова, выдернул из-под меня бабулю, даже не остановившись, чтобы помочь растянувшемуся на земле мне подняться на ноги, взвалил тючок на плечо и, шагнув в портал, пропал в синем огне.

— Ну и кто это был? — озадаченно поинтересовался я у взмыленного, словно загнанная лошадь, но страшно довольного своей победой Лэя, с кряхтением поднимаясь на ноги и отряхивая штаны. Хотя что им уже сделается?

— Это был капитан Стражей, — произнес княжич. — Суровый дядька, вечно меня в детстве ловил! — Лэй рефлекторно потер пятую точку, а я ухмыльнулся. — От него Вирианила точно не удерет!

— Надеюсь на это, — с сомнением протянул я. Мало ли, вдруг бабуля из тех, кто без мыла в любую щель пролезет? Как бы не убежала и от Стражей…

Тут, резко нарушив мои размышления, раздался многоголосый девичий визг:

— Светлый княжич!

Лихорадочно оглядевшись в поисках источника такого пронзительного звука, я увидел, как по площади та'ала к нам очень быстро приближается компания из десятка молоденьких эльфиечек. Несколько… маниакальные выражения их лиц и голодный блеск в глазах не оставляли ни малейших сомнений в намерениях клыкастых красавиц.

— Лэй, это к тебе, — хихикнул я, оборачиваясь к княжичу.

Ох ты ж!.. Бледный, перепуганный эльф расширившимися глазами смотрел на девушек. При этом у него на лице читался такой ужас, как будто вместо красавиц он увидел как минимум гидру, ну или оголодавшего дракона.

— Эй! — Я пощелкал у Лэя перед носом. Приятель сфокусировал взгляд на мне, моргнул… Потом вцепился в мое запястье, как клещ, и взревел иерихонской трубой:

— Валим отсюда!

И прыгнул во вновь разгоревшийся портал, затащив меня следом.

Разумеется, вывалились мы из него высоко над деревьями… Ну что за дела?

— А-а-а-а-а!!! Штаны оставь!..