Скучно. Нет, даже не так. Ску-у-учно-о-о! Вот так-то лучше. Больше походит на вопль души, коим, впрочем, и является.

А что мне еще остается, кроме как, забравшись на плоскую вершину башни, открытую всем ветрам, подвывать от тоски, глядя на заходящие солнца?

Прошло почти четыре улэда с того момента, как я придушил хозяйку. Закончилась местная весна, пришло и ушло лето, в течение которого я не вылезал из замка по причине дикой, градусов сорок, не меньше, жары, и вновь наступила осень. Скоро — через полтора улэда — будет год, как я попал в этот мир.

Все это время я безвылазно провел в долине. Нет, в самом начале было все прекрасно: меня учили всему, что полагалось знать хоть и приемному, но от этого не менее уважаемому представителю знатного рода Аторре — роду, подчиняющемуся лично князю, и никому более. То бишь эльфийскому этикету (никогда бы не подумал, что обычную отбивную можно есть при помощи пяти различных вилок), придворным танцам — я орал и сопротивлялся. Не люблю я танцевать, не люблю! Учили ментальной магии — и вот тут-то в страшных корчах умерла моя мечта стать каким-никаким, но телепатом. Как оказалось, к телепатии у меня нет ни малейшей предрасположенности. Зато теперь даже леди Исаниу — оказывается, так на самом деле звали хозяйку — не смогла бы залезть в мои мысли, пресловутую «теневую защиту» мне совместными усилиями Саилы и Элли поставили, что называется, намертво. Естественно, обучали эльфийскому языку (если честно, это больше напоминало уроки птичьего языка пополам с пением), а также тому, что надолго стало моим ночным кошмаром — азам дипломатии. Бр-р-р… Кажется, я после тех уроков так и не пришел окончательно в себя…

Я уже не говорю про обучение специальной технике стрельбы из лука, присущей только роду Аторре, заучивании длиннющей, похожей на хвост анаконды-переростка, родословной и прочем… Что ж, теперь я понимаю, почему Эллисаан жаловался на то, что у него была «загубленная юность». От такого количества в принципе мало кому нужных и бесполезных в обычной жизни знаний и умений взвоет кто угодно.

А еще меня активно учили магии все кому не лень. Точнее, не совсем так.

После того как Рай — мой постоянный преподаватель магических наук — пострадал в результате моей попытки вызвать безобидный фонтанчик воды в тазике (я получил в итоге цунами, смывшее дядюшку в окно и затопившее весь этаж), становиться новым постоянным объектом магических экспериментов дорвавшегося до новой игрушки — понимай, магии — подростка не желал никто. Вскоре получилось так, что очередным учителем на данный момент времени оказывался тот длинноухий бедолага, который не успел скрыться от моего всевидящего ока и который после своего обнаружения не успел сбежать.

Естественно, что при таком подходе к обучению каких-либо систематических знаний я не мог получить в принципе, не говоря уже о разнообразных правилах, законах, теоремах и аксиомах магии. Единственное, что я точно запомнил — магия Крови является запретной. Ну, еще Элли на всякий случай прицепился к моим каналам, откачивая часть силы — во избежание неконтролируемых выплесков энергии, часто бывающих у неопытных магов. А так…

Сегодня меня учили залечивать колотые раны, а завтра — создавать воздушные щиты. Сейчас я безуспешно пытаюсь постигнуть хоть азы ментальной атаки — а чуть погодя уже активно заставляю вылетать из разожженного под стенами замка костра разноцветных огненных бабочек.

«Твори», — говорили все учителя. Я дал волю своей фантазии, вытворяя нечто невообразимое. «Экспериментируй!» — советовали мне. Я экспериментировал, соединяя подчас несоединяемое, нарушая все известные законы.

Например, я каким-то макаром ухитрился совместить медицинскую «паутинку», обездвиживающую пациента или его отдельные конечности, и самый обычный, классический файербол. В принципе относительно безобидное защитно-транспортное заклинание, с помощью которого фиксировали конечности и тело — например, перемещали тяжелораненых без риска что-то им сместить, — после моего вмешательства превратилось в серьезное атакующее разряда активных, то есть перешло из арсенала лекарей в арсенал боевиков, сменив саму свою структуру с целительской на уничтожающую, что вообще-то считалось если не невозможным, то очень и очень тяжелым делом, однозначно недоступным для новичка вроде меня. Помнится, Миреаран — мой клыкастый учитель на тот момент — шарахнулся от новосозданной «огненной сети», как от пыльцы сиина, а потом еще долго изумленно икал.

Но магия магией, а мне хотелось живого общения, не только одних книг или «уроков» со сбегающими и нервно оглядывающимися потом в ожидании подвоха учителями. Ну как же! Мы же все такие занятые, нам некогда поговорить с собственным освободителем и хозяином этих мест, который некоторым еще и родственником приходится, — проще сунуть ему в зубы очередную книжку из необъятной библиотеки, и пусть себе идет… дальше учится.

Я учился. Честно учился. Но у всего есть предел — даже у моей нервной системы. Пару хаидэ назад я сорвался. Наорал на Элли, который куда-то собрался отъехать с Раем, а меня брать не хотел; поссорился с Саилой на очередной задачке по этикету и дипломатии, которую я никак не желал решать по учебнику; ухитрился подбить глаз Раю на «тренировке по танцам» и поругался со всеми нынешними обитателями замка, кроме повара — он просто не попался мне в тот момент на глаза. Здесь смешалось все: и моя тоска по родителям и Насте, и то, что я банально переутомился, и злость оттого, что меня не выпускают из долины. Как с дитем обращаются, ей-богу!

Благополучно настроив против себя клыкастых, я впал в депрессию. Мне не хотелось ничего, только чтобы меня оставили в покое и не трогали. Круглыми сутками я сидел на площадке одной из башен, спускаясь только для того, чтобы поесть и поспать.

До настоящего момента я как-то не особо задумывался о том, что больше не смогу увидеть свою семью. Но теперь, когда у меня появилась прорва свободного времени, я стал дико тосковать по родным. Да я даже на подколки Насти согласен! Но только не ощущать того, что родичей по крови у меня больше нет.

Через пару дней такой жизни я даже попытался напиться. Бесполезно. Я выпил бутылку крепчайшего, прозрачного, словно слеза, самогона — и хоть бы чихнул! Но вот стоило в моей кружке оказаться слабенькому морсику, сравнимому по крепости разве что с кефиром, и я улетел в астрал от одного только запаха. Га-а-адство… Даже напиться с горя нельзя по-человечески! Все шиворот-навыворот!

В один из этих дней ко мне на крышу залез Элли. Он не говорил — только сидел рядом и молчал. И такая молчаливая поддержка помогла мне куда больше, чем пространные разговоры ни о чем и пустые утешения. По крайней мере, черная хандра ушла.

Ближе к вечеру я сполз со своего места — запахи, которые издавал готовящийся ужин, могли бы разбудить и мертвого. Желудок жалобно заурчал, намекая на то, что не мешало сходить хотя бы поужинать, раз обед я пропустил.

Мне вообще повезло: блюда национальной эльфийской кухни, от которых плевалось абсолютное большинство жителей этого мира, в том числе и многие молодые эльфы, у меня прошли на ура, потому как вкусно. Пресловутый неа'ас я вообще готов был жевать вместо сухариков. Как оказалось, эти шарики можно, чуть подсушив, брать с собой — они не портятся очень и очень долго. По крайней мере, завалявшемуся У меня в кармане шарику было не меньше улэда. И ничего! Не испортился. Правда, пока я его разгрызал, чуть не сломал клык, но это мелочи жизни. Разгрыз ведь!

Но неа'ас неа'асом, а когда Саила угостила меня шашлыком по-эльфийски… Я едва не проглотил импровизированный деревянный шампур, настолько это было вкусно! В общем и целом, эльфийская кухня пришлась мне по душе. Другое дело, что кроме кроме меня это ели всего восемь из более чем сорока эльфов, обитающих сейчас в долине, включая Элли, остальные же кривились и воротили носы. Мол, мы, молодое поколение, не желаем питаться той гадостью, которой питались наши предки. Да и вообще, зачем соблюдать всякие ненужные традиции?

Я тоже попытался было что-то сказать на ту тему, что мне, как приемному родственнику, не нужно соблюдать все эльфийские обычаи. На свою беду, я сказал это Саиле. Ой, что бы-ы-ыло-о!.. После лекции, продолжавшейся несколько сеадов, я понял, что для собственного спокойствия мне будет лучше послушаться вредную старую эльфийку и не выступать. В самом деле, что тут такого? Ну пришлось мне учиться держать на лице невозмутимую маску, как у вождя племени сиу, пришлось соблюдать правила этикета (не то чтобы я раньше клал ноги на стол и сморкался в рукав. Но этот эльфийский этикет со всеми своими заморочками меня когда-нибудь сведет с ума!), вынужден был называть Рая — дядей, а Элли — приемным отцом. К слову, именно приемным — забывать про родную семью я и не думал. Но уж лучше так, чем выслушивать многочасовые вопли приемной бабушки.

А вот когда меня попытались научить петь… Было весело. Нет, голос у меня, благодаря всем происшедшим переменам, стал хороший: звучный, глубокий. Только слишком уж громкий. На распевание эльфийских гимнов не рассчитанный. Мое пение во всю мощь легких спокойно могло оглушить тех бедолаг, которые по несчастью и собственной глупости находились слишком близко. Я уж не говорю про свои бедные уши… В общем, петь мне запретили под страхом кляпа. Ха, как будто кляп, в случае чего, сможет меня остановить!

Я стоял около большого окна, наблюдая за тем, как на потемневшее небо набегают тучи. Кажется, ночью будет дождь, а точнее, ливень. Значит, накрылись мои ночные посиделки на крыше, а жаль. Я к ним уже привык… А может, мне повезет, и дождя не будет?

По коридорам разнесся звук гонга. Ах ты ж… Опаздываю! Если я вовремя не успею прийти на ужин, занудная лекция на тему «Опять опоздал» от бабушки мне гарантирована.

Перейдя сразу на третью скорость, я рванул в столовую, руля крыльями на особо крутых поворотах. Кстати, летать я так и не научился. Нет, вру: планировать на землю с крыши казармы — для полетных экспериментов залезать выше я просто боялся — у меня получалось неплохо. Но как же это тяжело! Крылья вместо того, чтобы послушно держать меня в воздухе, все норовят прихлопнуть к земле и накрыть сверху, изогнувшись под самым немыслимым углом. Даже не представляю, как я на таких неподконтрольных парусах буду летать. Про посадку вообще молчу — пока я освоил только один метод. Называется «носом об землю».

Зато появилось два преимущества. Первое: я больше не нуждался в одеялах — громадные крылья с успехом выполняли эту роль. И, что самое главное, не мерзли сами. Ускоренное до предела кровообращение в этих конечностях не только не позволяло им замерзать, но и с успехом согревало меня. Правда, летом было очень жарко, но это такие мелочи…

А второе преимущество я обнаружил практически сразу же. Как оказалось, крыльями очень удобно рулить при беге. Да и на тренировках они очень хорошо гасят инерцию. Другое дело, что подставлять под удар их не надо — уж очень эти конечности чувствительные ко всякого рода повреждениям. Нет, это не означает, что мои крылья так легко повредить, скорее, наоборот — очень и очень сложно. Просто каждая царапина на них болит гораздо сильнее, чем где-либо еще. Да и крови натекает столько, что просто караул. Поэтому крылья лучше поберечь, пока я не решу, как обезопасить их от ударов.

Затормозив у обеденного зала и едва не вписавшись лбом в массивную дверь, я сосредоточенно замер, приводя себя в порядок. Последний раз одернув рубашку и откинув назад плетенку (меня все-таки научили заклинанию, заплетающему волосы, — сам я учиться плести нечто подобное отказался наотрез, у меня пальцы так не выгибаются), нацепил на лицо маску невозмутимости и, толкнув дверь, вошел в зал.

А в зале тишина, нарушаемая только еле слышным дыханием собравшихся на ужин. И у всех такие невозмутимые ро… пардон, лица, словно они на приеме у английской королевы, не меньше! Сели, сложили лапки на коленях и сидят. Ждут. Как это — кого? Меня, естественно! Пока хозяин замка, пусть чисто номинальный, не разрешит, есть нельзя. Не по этикету, чтоб его! И порции такие, что птичка не наестся. Разве что воробей.

Как только я зашел в зал, дверь за моей спиной закрылась. Все правильно — раз хозяин замка на месте, то после него уже никто не имеет права приходить. Кто не успел, тот опоздал. А о том, что, придя в гости к повару, можно за раз получить еды больше, чем во время завтрака, обеда и ужина, вместе взятых, промолчим…

Приветственно всем кивнув, я прошел к своему месту во главе длинного — чтобы все поместились — стола и уселся на свой покалеченный стул. Покалеченный не в том смысле, что у него ножки кривые, а в том, что вместо нормальной спинки была узенькая планка шириной сантиметров двенадцать, не больше. В самом деле, не на табуретке же мне сидеть! Вот для меня и сделали такой стульчик. По крайней мере, теперь я не отдавливаю себе крылья.

Усевшись и пожелав всем приятного аппетита, я принялся лениво ковыряться в своей тарелке. Нет, выглядело все очень вкусно: картофельное пюре и мясные рулетики с сыром готовятся специально для меня по рецепту моей мамы, по крайней мере, насколько я смог этот самый рецепт вспомнить. Но мне отчаянно хотелось чего-нибудь сладкого. Тортика, пирожных, да хоть леденцов! Но только не опостылевшего мне за последние несколько хаидэ мяса. Да я даже на полную сахарницу согласен! Дайте мне только при этом ложку и стакан с местным чаем.

Все так же вяло ковыряясь в тарелке, я с трудом досидел до конца ужина и, как только он закончился, целеустремленно направился на кухню, намереваясь-таки добраться до вожделенной глюкозы.

Кухня-кухня-кухня… Царство кастрюль, ножей и сковородок. Вотчина Цеаса, нашего повара. Здесь всегда можно найти что-нибудь вкусненькое. Но вот заходить сюда следует с осторожностью. Я однажды заявился в самый разгар готовки — так поймал три ножа и вилку в левое крыло и получил поварешкой по затылку. Поварской инвентарь так и летал по кухне. Причем летал в прямом смысле — поскольку от помощников повар отказался, а сам он никогда не успел бы приготовить столько еды, чтобы накормить шестерых человек, пятьдесят эльфов и одного вечно голодного меня, мои ушастые родственнички заколдовали все эти ножи-кастрюли-вилки-скалки-сковородки таким образом, чтобы они перемещались по кухне без посторонней помощи, повинуясь лишь мыслям Цеаса.

Подойдя к массивным дверям, из-за которых раздавался дробный стук ножей, я осторожно приоткрыл одну створку, просунул в образовавшийся проем голову… и едва не лишился кончика носа — мимо меня с угрожающим свистом пролетел окровавленный тесак. Проводив его ошарашенным взглядом, я пригнулся, и так, на полусогнутых, уворачиваясь от летающей посуды, проследовал вглубь затянутого паром помещения, ориентируясь на негромкое пение-бурчание повара. Не хочет никого беспокоить своими песнями — вот и поет вполголоса. Хотя с таким басом даже шепот великана был великолепно слышен на противоположном конце этого зала.

Хозяина кухни я нашел возле печи, на которой стояла монументальных размеров кастрюля, чье содержимое источало потрясающий запах. Цеас, помахивая здоровенным половником (как бы не тем самым, который оставил мне большую шишку на затылке), что-то напевал себе под нос. Заметив меня, он приветственно кивнул и махнул рукой в сторону стола, на котором стояло громадное блюдо с пирожками, не решаясь отойти от кастрюли. Вытащив из-под стола одну из двух табуреток (а вы что думали, я один, что ли, совершаю набеги на кухню? Ага, как же! Сколько раз я сидел здесь на пару с каким-нибудь ушастым!), я уселся и, пододвинув блюдо поближе к себе, взял первый пирожок. Откусил…

Ням! Вкуснятина! Пирожки оказались с вареньем. Моим любимым, между прочим. Не знаю, как называется фрукт, из которого его делают, но варенье по вкусу походило на абрикосовое, только более душистое, густое и чуть кисловатое.

Умяв с десяток пирожков, я почувствовал себя более-менее сытым. По крайней мере, желудок уже не порывался исполнять арию голодного из оперы «Есть хочу!», довольно переваривая отправленные в него сладости.

«Когда я ем, я глух и нем». Фраза полностью про меня, потому что я ухитрился не заметить, как звон посуды и стук ножей стих, и, когда на соседнюю табуретку бесшумно опустился повар, я вздрогнул от неожиданности.

— Ты чего такой грустный, малыш? — добродушно прогудел мужчина, а меня в который раз чуть не снесло со стула волной инфразвука.

Я пригнулся, уворачиваясь от намеревающейся похлопать меня по плечу руки мужчины, и привычно поморщился на такое обращение, но ничего не сказал. А что тут можно сказать, если я ровно в пять раз тоньше этого великана, а моя голова едва достает ему до подмышки? На правду не обижаются.

— Да достало все, — вздохнул я. — Надоело, что меня считают ребенком. Надоело, что со мной и обращаются как с ребенком! — неожиданно для самого себя сорвался на крик я. — А больше всего меня достало то, что я сижу в этой богом проклятой долине, как в тюрьме!

Стеклянный графин с соком, поставленный на стол поваром, жалобно крякнул и разлетелся на осколки. Хорошо хоть, что сока было немного.

— Тише, малыш. Тише. На пирожок. — Цеас, опасливо покосившись на разбитую посудину, сунул мне в зубы очередной хлебобулочный шедевр кулинарного искусства и сурово взглянул на тряпку возле печки, отчего последняя быстро взлетела и начала убирать осколки. — Ты мне так всю посуду перебьешь.

— Прости. — Мне стало стыдно. В самом деле, чего это я срываюсь на повара, который ни в чем не виноват? Уж он-то никогда не выступал против меня.

— Да ничего… Скажи, а ты войну устраивать не пробовал? — внезапно поинтересовался мужчина.

Я поперхнулся пирожком.

— Че… кхр-р-р… чего? — прокашлявшись, переспросил я. Чего-чего мне надо устроить?!

— Войну, — безмятежно повторил повар и выхватил у меня из-под пальцев пирожок, на который я уже было нацелился. — Знаешь, как дети воюют со своими родителями? Ничего смертельно опасного, но проблем в итоге столько, что проще ребенку уступить. Я сам так воевал со своим дядей, когда он не хотел отдавать меня на обучение в гильдию поваров. Дядя сдался через пять дней.

Я задумался. Хм… А это идея. Не зря же в детстве моим любимым фильмом был «Один дома». Пора бы вспомнить, что дома, помимо основного прозвища, меня звали дьяволенком. Впрочем, в школе «дьяволенок» быстро трансформировался в полноценного «дьявола во плоти». Пора освежить прежние навыки!

На моем лице появилась злорадная усмешка. Эльфийские родственники не хотят считать меня взрослым? Что ж, с детей гораздо меньше спроса. А вот возможностей напакостить ближнему своему, да так, чтобы он взвыл на все луны сразу, гора-а-аздо больше!

Поблагодарив ехидно ухмыльнувшегося Цеаса за дельный совет, я сцапал с блюда последний пирожок и вышел из кухни.

— А нам все равно, а нам все равно, — безмятежно напевал я, старательно поливая лестницу водой и разглядывая светившую в окно красноватую луну — дождь сегодня так и не пошел. Еще с десяток полных ведер парили рядышком со мной в воздухе. А? Зачем я это делаю? А как же иначе! Сейчас я пропитаю ковер на лестнице водой, потом все это заморожу — и вуаля! Ледяная горка для эльфов — именно эльфов, людей я уже тихонько предупредил, чтобы не смели завтра высовываться из своих комнат — готова! Что? Клыкастики могут упасть и разбиться? Пальчик поцарапать, коленку разбить? Или, упаси Харрэс, ненароком выбить себе главную красу и гордость каждого эльфа — клыки?

А вот специально для таких случаев я установил внизу лестницы большой «воздушный батут», активирующийся только в том случае, если на него кто-то сверху упадет. Уже предвкушаю, как я буду наслаждаться зрелищем подлетающих вверх и матерящихся эльфов. Сползти с моего батута прежде, чем их укачает до состояния нестояния, они все равно не смогут — заклинание их просто не отпустит. Так что значительное расширение ругательного лексикона мне гарантировано!

Батут был одной из моих личных разработок, а точнее, капитальной переделкой стандартной «постоянной воздушной подушки» — такой, что от первоначального заклинания остался только каркас, да и тот был искаженным до неузнаваемости. И самое главное в данной ситуации, что убирался батут совсем иначе, чем подушка, так что снять его просто так не получится. Я заклинанием очень гордился и никому не рассказывал о нем, считая, что его час еще настанет. И вот час настал!

Заморозив лестницу и старательно наложив на нее иллюзию, отчего ступеньки приобрели прежний, «дополивочный» вид, я довольно кивнул. Ловушка «заставь эльфов скользить, летать и материться» готова! Название, правда, немного корявое, зато как точно оно отображает суть!

Тяжело вздохнув, я приступил к самой неприятной части моего плана — направился в ненавистные мне подземелья.

Как оказалось, под замком была огромная, многоэтажная сеть подземелий, которые даже за прошедшее со смерти хозяйки время не удалось полностью очистить. Вот и сейчас, после сеада поисков, в одной из дальних темниц я нашел пригодный для моих целей чистенький скелетик, судя по странным отросткам на лопатках, принадлежавший какому-то невезучему сильфу. Мысленно попросив прощения у покойного (а то мало ли — потом объявится разгневанный прежний владелец этой груды костей) и скрепив скелет десятком заклинаний, чтобы он не развалился на отдельные косточки, я поволок его наверх. Этому скелетику предстояло сыграть главную роль в моей задумке.

Притащив скелет в обеденный зал, я сгрузил его у входа _и хмыкнул. Ну что ж, приступим…

Благословен будь тот, кто первым в этом мире начал применять магию иллюзий! Дважды благословен будь Элли, научивший меня ей! И трижды будь благословенна Саила, которая с самого начала моего обучения требовала, чтобы я не смел ограничивать себя жесткими рамками заклинаний и активно использовал фантазию!

Получившееся зрелище пробрало даже меня. Что уж тут говорить о не закаленных голливудскими ужастиками эльфах…

Просторный зал с намертво запечатанными окнами стал напоминать логово упырей. В лунном свете все выглядело куда более эффектно, не спорю, но тогда днем потеряется половина зрелищности. Поэтому пришлось приклеивать концы штор к полу. Куча паутины, практически полное отсутствие света (несколько повисших на паутине свечей не в счет), гробики вместо стульев, весьма специфическая еда на столе и несколько призраков, вальяжно летающих по залу. Над привидениями я нахохотался до истерики: мои призраки выглядели точь-в-точь как привидения из «Каспера»! Другие почему-то у меня не получались даже при всем желании. Вот они, плоды цивилизации и неправильного воспитания! Даже нормальные иллюзии привидений сотворить не могу.

Свой искалеченный стульчик я превратил в некое подобие трона, на который и был усажен в позе усталого Темного Властелина многострадальный скелетик. Вот где я дал волю моей бурной (и буйной тоже) фантазии!

Кости скелетика были выкрашены в угольно-черный цвет с кроваво-красными, ярко светящимися прожилками. На черепушке я создал роскошные витые, круто загнутые рога, глазницы подсветил ярко-алыми огоньками. Также скелетик обзавелся огромными — даже больше моих — дымчато-черными крыльями с периодически пробегающими по ним алыми всполохами. Кр-р-расота!..

Скелетик сидел на троне, сжимая в правой руке громадный трезубец, — я не удержался; и пусть даже в этом мире, с их представлением о богах, никто не поймет смысла, но зато как эффектно выглядит! Левой, подперев голову, мое творение облокотилось на подлокотник трона. Красные огоньки в глазницах мягко мерцали, так что создавалось ощущение, что дух, избравший себе такую… необычную оболочку, сейчас спит.

Отойдя к дверям и окинув получившуюся картину взглядом, я удовлетворенно хмыкнул. Та-а-ак, а теперь — проверка. Поставив «заглушку» на зал — не дай боги, разбужу еще кого-нибудь! — я активировал получившуюся иллюзию.

Скелетик лениво поднял голову, обвел взглядом комнату, не задерживаясь на деталях, и уставился на меня. Полыхнул глазами, ощерил в оскале сильно удлинившиеся клыки и, внезапно дико взвыв, отчего привидения в ужасе разлетелись по разным углам, запрыгнул на стол и, потряхивая трезубцем и отбивая ритм собственными костями, изобразил нечто среднее между зажигательной джигой, чечеткой и пляской святого Витта, при этом что-то немелодично и громогласно завывая. Закончив сие действо, скелетик спрыгнул со стола, распахнул вспыхнувшие багровым светом крылья и, угрожающе наставив на меня трезубец, начал приближаться. Я поспешил остановить иллюзию — в следующий момент скелет бы завыл дурниной и принялся гонять меня по всему замку. Настроить иллюзию так, чтобы скелетик гонял сразу целую группу, у меня, к моему огромному сожалению, не получилось. Так что какому-то ушастому бедолаге, благополучно преодолевшему все мои ловушечки и добравшемуся-таки до зала, си-и-ильно не повезет!

Устало зевнув (все-таки глухая ночь на улице), я вышел из зала и пошел устанавливать остальные ловушки. Конечно, не такие сложные, как в обеденном зале (еще бы, там я больше сеада потратил на установку иллюзий), но не менее коварные. Например, в одном из главных коридоров я установил два «батута»: на полу и потолке, по всей длине прохода. Кроме того, поставил в самом начале коридора небольшой многоразовый самоактивирующийся «воздушный молот», придающий ускорение всем, кто пожелает здесь пройти. А еще я хотел сделать так, чтобы ступеньки одной из лестниц начинали громогласно лаять и хватать клыкастиков за ноги, когда те будут спускаться. Не получилось… Что ж, окраска волос на ближайшие сутки в милые моему сердцу цвета российского флага — тоже неплохо.

Про всяческие мелкие иллюзии я уж не говорю, здесь моя фантазия разыгралась не на шутку. Оранжевые летающие и гавкающие крокодильчики, зеленые мяукающие зайцы с громадными дубинами наперевес, льдисто-голубые с нежно-розовыми узорами на крылышках летучие мыши, распевающие (а точнее, громогласно завывающие) немузыкальными голосами все песни, какие я только мог припомнить, причем каждая мышка пела что-то свое… Под конец я уже и сам, шарахаясь от очередной свежесозданной иллюзии, пытавшейся испробовать на мне свои навыки, подумал: не переборщил ли? Все-таки эльфы — не молодежь моего мира; существа они нервные, реагируют на каждую мелочь, и реакция у них порой бывает излишне бурной. Как бы мне жилплощадь по камушку не раскатали. Но времени убирать все наколдованное уже не было — близился рассвет, а значит, скоро обитатели замка начнут просыпаться. А я еще не ложился!

Установив напоследок около сотни невидимых растяжек и сетей по всему замку и не забыв отдельно натянуть веревки у порогов комнат каждого из эльфов, я зевнул и пошел в свою комнату — баиньки.

А? Наблюдение? Ну в самом деле, не буду же я, прикрывшись крыльями, сидеть в уголке, как бедный родственник, и наблюдать за делами рук моих. Еще заметят и по шее надают.

Я уже давно упросил Гэре показать мне одно сложное, но оч-чень интересное, полезное и практически незаметное, если не знать, что искать, заклинание, позволяющее фиксировать звуковые и зрительные образы в определенном месте. Вот я и натыкал такие «видеокамеры» везде, где только можно — а точнее, у крупных ловушек и скоплений иллюзий. Так что ничего интересного и особо познавательного я не пропущу.

Дойдя до своих комнат и прошмыгнув внутрь, я благоразумно запечатал дверь несколькими самопальными заклинаниями, а для надежности подпер ее громадным шкафом, с трудом сдвинув мебель с места. А то еще вломятся, все такие злые и ушастые, обругают ни за что ни про что, да еще и накажут… Ну их на фиг! Я спать хочу, а не выслушивать незаслуженные нотации. Ну ладно, ладно… Заслуженные. Но не тогда, когда я больше всего мечтаю добраться до подушки!

Нащупав в кармане штанов небольшой камушек, я хмыкнул. Все иллюзии, созданные сегодня ночью, я завязал на него. Так что избавиться от плодов моей деятельности, не имея при себе этот «ключ», будет очень сложно. Да что там — практически невозможно. Все-таки хорошо, что я упросил Вэне рассказать мне о «ключах» и их применении в заклинаниях иллюзии.

Я заботливо припрятал камушек подальше. А то я не знаю, кого в итоге заставят ликвидировать все это иллюзорное безобразие! И пыхтеть несколько часов в бесплодных попытках убрать свои же творения мне не улыбается. Зачем зря тратить силы, если все можно сделать парой движений?

Быстро умывшись и переодевшись в пресловутые светло-синие шаровары — иной пижамы я для себя так и не нашел, сколько ни искал, — плюхнулся на кровать и завернулся в крылья. Все. До вечера меня не кантовать!