ГЛАВА 12
Родственники — это существа, которых и прибить жалко, и жить с ними невозможно.
Народная мудрость
— Ты кто? — вырвалось у меня. Это что еще за клон?
— Раилиар, — обескураженно отозвался эльф. — Брат Эллисаана.
Брат? Слава богу! Погодите, ведь Элли мне говорил, что попал в рабство именно по вине своего брата! Так значит, это…
Я зашипел, оскалив клыки. Уже было пришедший в себя Раилиар отпрянул, и на его лице снова отразилось изумление.
— Ты чего? — воскликнул торговец, больше не рискуя приближаться ко мне.
— Так это из-за тебя Элли вынуж-ш-ш-шден находитьс-с-с-ся здес-с-сь, — прошипел я, чувствуя, что еще немного — и кинусь на эту рыжую тварь с кулаками. — Это из-за тебя он нос-с-сит раб… — В этот момент ошейник резко сжался на моем горле, вынуждая прервать фразу. Я закашлялся и потер рукой горло, не сводя глаз с врага. Растерзаю! Сволочь…
Эльф посмурнел и резко ответил:
— Мне известно, что Эллисаан был продан в рабство нашим младшим братом. Вешириан был осужден и казнен пять лет назад. С тех пор наш род ищет Эллисаана по всему обитаемому миру. Я, как его старший родич, тоже участвую в поисках.
— Вреш-ш-ш-шь! — обозлился я. Спину дернуло болью. Ой, надо бы сбавить обороты, а то, если ошейник не выдержит и мои крылья вырвутся на свободу, умирать я буду долго и мучительно. Хозяйка мне прямо об этом сказала, и я склонен ей в этом поверить. — Элли с-с-сказал, что он нас-с-следник рода. У него не мож-ш-шет быть старш-ш-ших братьев!
— Я бастард от рода Лиоре, — одними губами улыбнулся эльф, убирая клинок в ножны на поясе. — И я старше Эллисаана на четыреста лет. Отойди, парень, надо занести его в лавку. Не будет же братишка так и лежать на земле.
Я смерил новоявленного родича Элли подозрительным взглядом и отошел в сторону, потирая шею. Все-таки ошейник довольно ощутимо сдавил мне связки — говорить было больно. Вот цацка проклятая! Даже говорить не дает…
Торговец легко подхватил Элли на руки и пошел в лавку. Я последовал за ними, пытаясь подсчитать, сколько же лет отцу этих рыжиков. Выходило, что где-то хорошо за тысячу. Однако… Зато теперь мне понятно слово «патриарх».
В лавке было сумрачно и прохладно. Я поежился и прошел вслед за хозяином в небольшое помещение, отделанное нежно-сиреневыми обоями. На полу лежал такого же оттенка пушистый ковер. Мебели было минимум: три небольших кресла, маленький столик на изогнутых ножках и диван, на который тут же был уложен Элли. Раилиар приглашающе махнул рукой в сторону кресел и, подойдя к двери, гаркнул:
— Гэре, закрывай лавку и быстро сюда!
Я потряс головой, избавляясь от противного звона в ушах. Вот это голос! Давешняя торговка пирожками этому рыжему и в подметки не годится. Эхо от голоса эльфа еще долго звенело в комнате, отражаясь от стен. Ему только глашатаем работать — даже мертвые с кладбища прибегут на такие вопли.
Только я аккуратно пристроился на краешке кресла (мебель выглядела настолько хрупкой, что, казалось, рухнет от любого неосторожного движения), как дверь в очередной раз распахнулась и в комнату вошла эльфийка. На вид ей было не больше семнадцати человеческих лет, волосы, забранные в высокую сложную прическу, были скорее каштанового, а не рыжего цвета, а глаза сверкали золотистыми искорками. Полные губы, между которых проглядывали белоснежные кончики аккуратных клычков, мягко улыбались. Красивая…
Девушка, войдя в комнату, бросила на меня быстрый взгляд, а затем обратила внимание на лежащего на диване Элли. Тут же ее глаза расширились, и она, быстро пройдя вперед, положила ладонь на лоб эльфа и что-то сказала на чирикающем, незнакомом мне языке. Вот когда я начинаю жалеть, что не уломал Элли научить меня эльфийскому! Теперь вынужден сидеть и непонимающе хлопать глазами.
Эльф резко ответил девушке на том же языке, и дальнейший их разговор больше напоминал пение пары соловьев. М-да. Нет, я не против музыки, но разве они не знают, что разговаривать в присутствии кого-либо на языке, который знают только они двое, по крайней мере невежливо?
Стоило этой мысли промелькнуть в моей голове, как эльфы замолчали и виновато уставились на меня. Что, опять телепаты? А, впрочем, какая разница. Одним чтецом мыслей больше, одним меньше — роли не играет. Я уже начинаю привыкать, что в моей голове роются все кому не лень.
— А это, собственно, кто? — задумчиво спросила эльфийка, глядя на меня.
— Не знаю, — пожал плечами Раилиар, теребя кончик собственной косы. — Он был вместе с братом.
— Эй, ты! Кто ты такой?
От пренебрежительных ноток в голосе девушки меня передернуло. Похоже, эта девица привыкла повелевать и уверена в собственной неотразимости — вон как выгнулась, пытаясь продемонстрировать себя в самом выгодном свете. Солнце ты мое ушастое, да в моем мире таких, как ты, тринадцать на дюжину! Фотошоп и пластическая хирургия творят чудеса безо всякой магии. А вот приказы, особенно отданные таким тоном, я терпеть не могу! Впрочем, судя по тому, как скривился братец Элли, эта дамочка уже успела достать и его. Стерва обыкновенная, подвид «смазливая». А жаль, что у эльфийки оказался такой характер — внешность у нее великолепная.
— Прекрасная леди, — вкрадчиво начал я. Девушка горделиво приосанилась, а мужчина ухмыльнулся — уж он-то, с его почти тысячелетним опытом, сразу распознал в моем голосе издевку. — Вам не кажется, что разговаривать таким тоном с тем, кто спас Элли если не жизнь, то рассудок, по меньшей мере некультурно? Или вас не обучали этикету?
Девушка от такой наглости с моей стороны только и могла, что беззвучно раззевать рот, изображая из себя выброшенную на берег рыбу. Раилиар же усмехнулся, залихватски подмигнув, потом нахмурился и, опустившись в кресло напротив меня, задал вопрос:
— В каком это смысле ты спас Элли рассудок? И с каких пор ты зовешь моего брата коротким именем?
— В прямом, — пожал плечами я. — Как только мы пришли на рынок, ему стало плохо, и думаю, что, если бы я его не вытащил из толпы, он бы просто сошел с ума. Все-таки телепатия — это зло. А коротким именем я зову его уже… — Тут я задумался, пытаясь вспомнить, сколько мы с Элли знакомы. — Давно…
— Подожди… Так мой старший брат является телепатом?! — Девушка, шокировано моргая, опустилась в последнее незанятое кресло. Я, в свою очередь, уставился на нее. Это что, сестра Элли? Тогда почему она не знала про столь… оригинальные возможности братца? Или это не родная сестра вовсе, а так, что-то вроде пятиюродной кузины? Тогда понятно — дальним родственникам подобную тайну открывать не будут. Да и близкие тоже не все поймут.
Интересно, сколько у моего ушастого родственников?
Очевидно, я снова задал этот вопрос вслух, потому что эльфы дружно хихикнули и уже более дружелюбно посмотрели на меня. Почему такая реакция? Что я такого сказал?
— Ну? Так ты ответишь на мой вопрос? — Девушка в нетерпении едва ли не подпрыгивала вместе с креслом. Хм… Сколько ей лет? То она ведет себя как светская львица, то — словно дите малое!
Я тяжело вздохнул и укоризненно посмотрел на эльфийку. Ага, сейчас! Так на нее мой взгляд и подействовал! Бесполезно. Только зря трачу силы и нервы.
— Может, мы для начала представимся друг другу? — глядя в потолок, спросил я. Непривычно как-то выкладывать секреты моего друга незнакомым эльфам, пусть даже они этому самому другу близкими родственниками являются.
Эльфы дружно покраснели. Ну надо же! Сегодня что, день невозможных событий? Сначала краснеет Элли, следом — эти двое. И это с учетом того, что эльфы практически никогда не краснеют — особенность кожи у них такая. Наверное, это только мне может так везти.
— Прошу прощения за недостойное поведение. — Рыжий эльф встал с кресла и отвесил мне неглубокий поклон. — Мое имя Раилиар лиэрэ Аторре ласс Лиоре. — И уселся обратно.
Та-а-ак… А расшифровка? А то все эти «лиэрэ» и «лассы» для меня темный лес. Впрочем, ладно. У Элли потом поинтересуюсь.
— Гэреалина лэар Аторре. — Девушка присела в изящном реверансе. Пришлось вставать и в свою очередь кланяться. Получилось неуклюже, но кто меня обучал правилам этикета и всем имеющимся разновидностям поклона? Правильно — никто. Вот и кланяюсь, как умею!
— Раалэс. Рода не имею, — коротко представился в свою очередь я.
— Как это не имеешь? — дружно возмутились эльфы. Оп, как у них слаженно получается! Любо-дорого глядеть! Я даже умилился.
Затем мужчина умолк, а девушка добавила:
— Тебя же Эллисаан принял в наш род! Правда, непонятно, за какие заслуги, — уже под нос себе пробормотала она. О том, что слух у меня не хуже, чем у любого клыкастого, я решил промолчать. Доверие — штука хорошая, но что-то не получается у меня начать доверять этим двоим.
— Ты кто по расе? — поинтересовался у меня Раилиар. Ну и имечко… Так, все. Надоело! Будет Раем. — Я чувствую в тебе смешение множества кровей, в том числе и эльфийской. Ты сэльд?
— Кто? — удивленно вздернул бровь я. Это кто еще такие? Элли про такую расу не упоминал.
— Ну, потомок эльфа и сильфиды, — пояснила Гэре. Надо же! Тут для полукровок свое название имеется. Не ожидал. Интересно, а для других… разновидностей смешения рас тоже имеются свои названия? Если да, то как в них не путаются? Или словарик имеется?
— Нет, — покачал головой я. — Я и сам не знаю, кто я теперь. Раньше был человеком, а сейчас…
— Измененный? — вставил Рай. Я кивнул. Эльфы нахмурились и куда более неприветливо воззрились на меня. Копчиком чую: сейчас будут неприятности.
— Дай руку, — прозвучала просьба (хотя таковой ее можно было назвать только с большой натяжкой) со стороны мужчины. Раилиар так пристально глядел на мои когти, словно хотел изучить их поближе. А мне что, жалко, что ли? Пусть смотрит.
Я протянул свою правую конечность, в которую тут же мертвой хваткой вцепился мужчина. Эй, аккуратней! Больно же! Пусти, гад, ты мне сейчас запястье сломаешь!
Не обращая на мои трепыхания ровным счетом никакого внимания, рыжий закатил глаза и начал что-то напевать на эльфийском. Несколько мгновений монотонного гудения под пристальным взглядом эльфийки, финальный выкрик, вспышка… Дующий на обожженные пальцы эльф и отборный мат вперемешку с подвываниями в моем исполнении. Мало мне хозяйки!
— Ты ч-ш-што, с-совс-с-сем с-сдурел? — Высказав все, что я думаю об эльфах и их непонятных проверках, я с тоской уставился на покалеченное запястье, ожидая, когда начнет действовать моя регенерация. Ага, сейчас! Глубокий узорчатый ожог, словно диковинный браслет, охватывал правое запястье. Плоть была прожжена буквально до кости. И самое паршивое, что эта проклятая регенерация даже и не думает действовать!
Физиономии эльфов надо было видеть. Огромное разочарование вместе с долей вины на личике девушки… и глубокое раскаяние на лице рыжего. Он что, ожидал чего-то иного?
Впрочем, мне было не до рассматривания эльфийских… хм… лиц — в этот самый момент заморозка, встроенная в мою ауру хозяйкой и притупляющая ощущения от глубоких ран на какое-то время, пока они не начнут заживать, перестала действовать, и я взвыл от дикой, вгрызшейся в запястье боли! Честное слово, даже при экспериментах мне было не так больно! У-у-у, рука-а-а!..
Рай попытался было сунуться ко мне с предложением помощи, но я без лишних затей врезал ему обутой в тяжелый сапог ногой по колену. Эльф с невнятным возгласом рухнул на пол. Пошел он, гад длинноухий! Знал я, что среди клыкастых гладиаторов один Элли нормальный, но чтобы рыжий убийца был единственным адекватным из всей своей родни, я даже не подозревал. У, бо-о-ольно…
Баюкая покалеченную руку, я раздумывал, как мне вытащить из лавки Элли и убраться отсюда подальше. Что-то мне окончательно расхотелось общаться с новоявленной родней. Верно говорят, родственники — худшее зло, которое можно придумать. Я в этом только что убедился на собственной шкуре, так сказать!
В этот момент зашевелился лежащий на диване Элли. Гэре тут же подскочила к нему и начала что-то лопотать, а этот… ушибленный, осторожно поднявшись на ноги и обойдя меня по большой дуге, наклонился к открывшему глаза Элли и сказал:
— Здравствуй, брат.
Едва приоткрытые, еще замутненные глаза Элли закрылись… Распахнулись вновь — и приняли форму идеального круга.
— Рай?! — недоверчиво спросил он. Поморщившись, с трудом поднял руки и потер виски, затем оглядел комнату и остановил взгляд на эльфийке. — Гэре? Откуда вы здесь?
— Тебя ищем, — ласково сказал Раилиар и аккуратно обнял Элли за плечи. — Я рад, что ты нашелся, брат.
Гэреалина только кивнула. По ее щекам текли слезы.
Я фыркнул. Как мило! Видимо, родственные чувства этой шальной семейки распространяются только на чистокровных эльфов. Всю остальную родню они в лучшем случае предпочитают гордо игнорировать. В худшем же… не думаю, что такие родственники оставались живыми и здоровыми. Ожог на моей руке весьма красноречиво об этом говорит. Расфокусированный блуждающий взгляд Элли зацепился за меня и тут же заледенел.
— Лэсс? — Он попытался встать, но Раилиар его удержал. Элли только взглянул на мою руку, которую я старался держать чуть на отлете, чтобы не задеть, и перевел не предвещавший ничего хорошего взгляд на мужчину. — Ра-а-ай?..
От угрожающих ноток в голосе Элли передернуло всех. Раилиар под тяжелым взглядом своего брата попятился и, споткнувшись, плюхнулся на подлокотник кресла.
— А что я мог подумать? — начал оправдываться он. — В мою лавку ни с того ни с сего ломится измененный с тобой на руках. А у него еще и родовое плетение! Что я мог подумать?
— А то, что он мой приемный сын! — неожиданно рявкнул Элли. Я прямо подскочил. Когда он успел? Впрочем, прислушавшись к себе, я не нашел ничего, что могло бы препятствовать мне назвать Элли своим приемным… нет, не отцом — все-таки семья у меня есть, и живой отец тоже, хоть они и в другом мире. Но вот кем-то вроде любимого дядюшки или строгого старшего брата он мне точно стал.
Пока я занимался самокопанием, атмосфера в комнате накалилась до предела. Гэре предпочла забиться в угол комнаты вместе с креслом и прикинуться предметом интерьера (самое правильное, на мой взгляд, решение). Раилиар сжался в своем кресле и глазами побитого щенка смотрел на успевшего принять сидячее положение Элли, который рычал на своего брата.
— Ты хоть иногда своими мозгами пользуешься?! Или в них дурь Лиоре играет?! — орал он, морщась и потирая виски, но тем не менее не уменьшая громкость крика. Я так увлекся наблюдением со стороны за сценой «Эллисаан в ярости побивает другого эльфа», что, когда до моего плеча робко дотронулась чья-то рука, буквально подпрыгнул в кресле. Обернувшись, я увидел стоящую рядом со мной Гэре, держащую непонятно откуда взявшийся бинт и небольшую прозрачную баночку с темно-красной мазью, похожей по цвету на запекшуюся кровь.
— Позволь, я позабочусь о твоей руке, — тихо произнесла она. Я бросил быстрый взгляд на Элли — он как раз закончил перечислять все прегрешения прабабушки Раилиара по материнской линии и перешел к прадедушке. Ну, это надолго — меня так тоже однажды чихвостили, и раньше, чем через полтора сеада, Элли не успокоился. А уж сколько нового я за это время о себе узнал!.. Думаю, Раилиару предстоит подобное развлечение — вон как обреченно сжался в комочек. Видать, не в первый раз выслушивает такую речь от младшего братика…
Кивнув, я протянул покалеченную руку эльфийке. Не знаю, что сделал Рай, но моя регенерация напрочь отказывалась работать.
— Это вообще что такое? — негромко — а то вдруг Элли еще на меня переключится, а я пока не горю желанием прослушать такую же лекцию! — поинтересовался я, чуть встряхнув обожженной рукой. Действительно, это заклятие должно было как-то на меня повлиять или Раилиар просто решил испытать на мне новый способ нанесения татуировки? Тогда скажу, что способ этот радикальный — едва насквозь руку не прожгло!
— Это заклятие Далэ-Раа, — вполголоса проговорила Гэре, обмакивая кусок бинта в мазь и начиная аккуратно смазывать ожог. Боль, терзавшая конечность, тут же стихла, и я сосредоточился на словах эльфийки. — Изменение считается вершиной магии Крови. Попытка добровольного изменения карается смертной казнью, причем казнят как изменяющего, так и изменяемого. Далэ-Раа заставляет измененного, добровольно пошедшего на это, принять свою прежнюю суть. Разумеется, в девяти случаях из десяти измененный погибает.
О да, значит, если бы я согласился на те ритуалы, через которые меня протащили силой, то сейчас загнулся бы от болевого шока. Нет, только мне может настолько не везти!
— А если изменение было произведено насильно? — закусив клыками губу, спросил я. Это что же, теперь на меня объявят охоту, что ли? Ну, хозяйка, ну… удружила, нечего сказать.
Гэре закончила покрывать мое запястье толстым слоем мази и начала аккуратно обматывать руку бинтом. Пораженная заклятием конечность онемела так, что я не мог даже пошевелить пальцами — кисть висела безвольным придатком. Если завтра ночью я не смогу сражаться на арене, то поймаю Раилиара и заставлю его драться вместо меня. В конце концов, это он виноват в моей травме!
А тем временем эльфиечка продолжала рассказ:
— В таком случае заклинание выжигает на руке измененного знак, означающий насильственное изменение. С этого момента отмеченного таким знаком никто не имеет права обвинить в баловстве запрещенной магией. Скорее наоборот, такому измененному даже будут сочувствовать.
Вот чего мне не надо, так это чужой жалости! В конце концов, это пресловутое изменение, несмотря на всю причиненную мне боль, дало очень много. Скорость, например. И силу. Я уж не говорю о клыках, крыльях, когтях и прочей вампирской атрибутике. Так что жалельщики могут засунуть свою жалость куда подальше. Мне и так неплохо живется!
Вот только я не понял, зачем братец Элли решил применить это заклинание на мне? Избавиться от новоявленного родственничка хотел, что ли?
Похоже, я опять озвучил последнюю мысль, поскольку Гэре, прекратив бинтовать мою руку, отступила назад и опустила очи долу, а Рай вновь залился краской. Неужели и вправду хотел избавиться?
Да, Раалэс… Добро пожаловать в чокнутую ушастую семейку!
Уже поздно вечером — почти на закате второго светила — я вместе с все еще бледным Элли возвращался на постоялый двор. Шрамолицый телепат, несмотря на полученную сегодня ментальную встряску, был довольный, как кот, которого пустили жить на молочный завод и предложили должность дегустатора продукции. Я же шел злой и голодный.
…Элли, после того как узнал, что его старший брат хотел меня убить, едва не придушил своего родственничка. Крик стоял такой, что я едва не оглох. В ход даже пошло одно из кресел, использованное в качестве метательного орудия и запущенное Элли в своего братца. Братец увернулся, а кресло с грохотом врезалось в стену. Хлипкое-хлипкое, а ни щепочки не отлетело! А уж как мой новоявленный папочка выражался…
В конце концов Раилиар, как-то заковыристо мне поклонившись, витиевато попросил прощения и предложил выкуп. Когда же я в растерянности посмотрел на Элли, тот, страдальчески сморщившись (видимо, голова у него еще болела), мысленно сообщил: «Можешь взять любую вещь, что сейчас при нем, он не имеет права тебе отказать».
Н-да? Я критически оглядел стоящего передо мной эльфа, нервно теребившего косу. И что с него взять? Не одежду же стягивать, ей-богу… Да и не нужны мне его сапоги или штаны — свои имеются.
Тут я заметил, как в вырезе рубашки мелькнула тоненькая серебристая цепочка. Приглядевшись, я заметил на ней крохотный синий камушек, по форме напоминающий слезу. Ну надо же… У моей мамы был точно такой же сапфировый кулон, подаренный ей папой на юбилей свадьбы. И если я не могу сейчас вернуться к моей семье, то пусть хоть какое-то напоминание о ней будет.
— Это, — уверенно ткнул я пальцем в цепочку. Раилиара так перекосило, что я испугался. Может, ему плохо?
Эльф, не переставая страдальчески кривиться, снял цепочку и со словами: «Бери и владей» — протянул мне. К слову, Элли, когда увидел, что я стряс с его брата, так выпучил глаза, что мигом стало ясно: капелька — явно не простое украшение.
— Откуда у тебя «слеза смерти»? — изумился Эллисаан. Раилиар дернул уголком рта в намеке на улыбку. Вот только улыбка вышла больше похожей на мученическую гримасу.
— Нашел, — коротко сказал он. В глазах Элли зажглось понимание, а Гэре кивнула. Один я, как всегда, ничего не понял.
После этого парочка эльфов вспомнила, что они вроде как здесь хозяева, и Гэре мигом уставила столик едой. Не знаю, каково это на вкус, но по виду эльфийская еда напоминала суши — такие же бело-разноцветные шарики, обернутые полосочкой чего-то черного. А я терпеть не могу рыбу! Предпочитаю ей хорошо прожаренный кусок мяса.
Тяжело вздохнув, я вслед за остальными придвинулся к столу и, взяв в руки вилку, подцепил с общего блюда первый шарик, перетащив его себе на тарелку. Ну-ка, попробуем, рискнем своим желудком…
Ням… Вкуснятина! Эльфийские «суши» по вкусу напоминали милый моему сердцу шашлык, который так мастерски умел готовить папа. А если распробовать, то становится понятно, что также присутствует вкус кислых яблок, ничуть не портивший общую палитру ощущений. Ням-ням!
Я облизнулся, умяв шарик. Та-а-ак… Где моя вилочка? Еще хочу!
Подняв глаза от тарелки, я наткнулся взглядом на пристально наблюдающих за мной эльфов. И если Элли едва не смеялся, глядя на меня, то в глазах Раилиара и Гэреалины читалось такое изумление…
Оказалось, что Гэре специально — даже сейчас, после выяснения всех отношений, она не удержалась от того, чтобы не напакостить! — угостила меня блюдами эльфийской кухни, привычной для клыкастых, но очень и очень специфических. Большинство рискнувших попробовать неа'ас (это так шарики называются) говорили, что более гадкой можно назвать только гаартохелу.
— А вот на картошечку просьба напраслину не возводить! — возмутился я. К слову сказать, когда одна вареная картошка мне надоела, я отловил повара и рассказал ему о таких великих изобретениях человечества, как картофельное пюре и чипсы. Цеас оказался понятливым и с тех пор каждый день старался приготовить из несчастного овоща что-нибудь эдакое. По-моему, ему было самому интересно, смогу ли я это съесть. Я съедал и активно требовал добавки.
…Рассказав об этом новым родственничкам, я удостоился очередной порции отвисших челюстей и выпученных глаз. Хихикнув, я, под одобрительным и чуть насмешливым взглядом Элли, откусил кусочек от очередного шарика. Знай наших!
Шарики как-то очень быстро закончились — я не успел не то что наесться, даже распробовать не смог. Обидно. Впрочем, ладно. Вспомним о том, что в гостях наедаться неприлично… и выпьем большую кружку воды, чтобы унять бурчание в животе. В таверне поем.
А потом зашел разговор о положении, в котором оказались мы с Элли. И о том, как можно снять рабский ошейник. Правда, разговор получался односторонний: говорили в основном Рай и Гэре, а мы с Элли изображали из себя пару китайских болванчиков, одинаково кивая или отрицательно качая головой в ответ на заданные вопросы.
Как оказалось, эту удавку на шее вполне реально снять, только для этого нужна подготовка к ритуалу.
При слове «ритуал» через меня будто ток пропустили. Условный рефлекс, чтоб им, гадам, икалось!
Для проведения обряда были необходимы: довольно сложная пентаграмма, которую придется вычерчивать дважды, так как она оказалась одноразовой и под воздействием заклинаний буквально рассыпалась, а также близкий родственник, который будет этот ритуал проводить. Лучше всего, чтобы это был отец или старший брат. Таковой имеется и у меня, — вовремя ушастик назвал себя моим отцом, ох как вовремя! — и у Эллисаана. И наконец, несколько капель крови раба — что мы тут же и обеспечили, накапав крови в крошечные стеклянные стаканчики. Правда, Раилиар еще долго с сомнением разглядывал на просвет мою синеватую кровь, словно пытался в ней что-то увидеть, но потом все-таки отставил стаканчик в сторону.
Ладно, прорвемся! Главное, чтобы хозяйка не появилась раньше положенного срока. Тогда завтра мы с Элли уже будем избавлены от ошейников!
А остальные… Когда я умирал, выброшенный за ворота замка, словно какой-то мусор, единственным, кто мне помог, был Элли. Когда я не мог шевелиться из-за сломанного на тренировке позвоночника, никто даже не почесался, чтобы мне помочь. Опять же, сиделку изображал Элли. А сколько еще было таких случаев? Не сосчитать.
В общем, нет у меня желания выручать остальных гладиаторов. Жестоко? Да. Мелочно? Согласен. Но почему я должен в лепешку расшибаться ради них, когда они для меня не сделали ровным счетом ничего? Тренировки я не считаю, при желании и огромном количестве свободного времени можно и обезьяну выучить на мастера клинка.
Когда мы вышли из лавки, солнца уже садились. Как раз успеем до темноты добраться до «Лысого лешего».
— Элли, поясни мне одну вещь, — начал я, вытащив уже вновь обретшей чувствительность рукой из кармана цепочку с камнем. К слову, когда эльфы увидели, как я небрежно запихиваю цепочку в карман, их перекосило так, что я перепугался, что они такими и останутся, не сумев вернуть себе нормальные выражения лиц. — Это что вообще такое?
— Это «слеза смерти», — вздохнув, начал рассказ Элли. Увидев, что я смотрю на него абсолютно ничего не понимающим взглядом, пояснил: — Иначе говоря, это универсальный щит. В бою он способен выдержать первый смертельный удар любого оружия или заклинания. Повторяю, любого. Даже атаку верховного жреца Мертвого солнца.
— Ого! — Неплохую вещичку я себе выцыганил. — Только я не понял, а если боев будет несколько и они будут идти один за другим?
— Это неважно, — отмахнулся Элли. — Один бой — один щит.
Неплохо! Очень даже неплохо. Если, например, нападут из засады, то внезапная смерть мне не грозит. Стоп!
— Элли… А как насчет ядов? — вкрадчиво поинтересовался я. Ну да, для меня это самая актуальная тема. Что местному жителю компот, то для меня — яд. И наоборот: я способен есть такое, от чего любой представитель этого мира скончался бы в страшных корчах.
— Точно так же. Первый кусок, глоток или вздох она нейтрализует. Но при этом «слеза» еще и сигнализирует своему хозяину об отраве.
Ой, какая прелесть… Представляю, сколько такая вещичка может стоить.
— Нисколько, — хмыкнул Элли, беззастенчиво подслушав мои мысли. Ага, значит, он уже в порядке! Ну и отлично. — Их не продают и не покупают. Их находят. Потеряться «слеза» не может по определению, украсть или отнять силой ее тоже нельзя — в таком случае она просто исчезает. Иногда возвращается к тому, кому предназначена, чаще — нет. Возможна только добровольная передача от родственника к родственнику.
— Ну надо же, — хмыкнул я, — как мне повезло.
— Тебе просто невероятно повезло, — неожиданно серьезно заметил эльф. — Ты даже не представляешь, насколько эти штучки редки. Лично я за всю свою жизнь встретил всего двоих, у кого была «слеза». Так что береги ее.
Я кивнул и убрал камушек обратно в карман. Такую ценную вещь надо беречь, пока я не решу, как получше спрятать ее от хозяйки.
Когда мы подошли к постоялому двору, уже стемнело, но луны еще не взошли. Предвкушая сытный ужин и крепкий сон, я вошел внутрь и застыл, будто наткнувшись на прозрачную стену. Шедший вслед за мной Элли врезался мне в спину, но я не обратил на это внимания.
В центре зала, за столом, под восхищенными взглядами находившихся здесь наемников, ужинала затянутая в свой привычный кожаный костюм хозяйка. Услышав шум, она обернулась к двери. При виде нас ее голубые глаза вспыхнули восторгом.
— Дорогие мои, — промурлыкала она, ласково глядя на нас с Элли. — Я решила, что в этом году не хочу участвовать в боях. — Ха, как будто это она дерется, а не мы! — Поэтому завтра утром мы уезжаем обратно.
За моей спиной едва слышно выругался Элли.
