Глава 7
Друзья

Вирд чувствовал себя выжатым. Он очень устал. Единственное его желание сейчас – это подняться в свою спальню и уснуть. Его же новые друзья, в отличие от самого Вирда, полны сил и энергии, а также вопросов, вопросов и еще раз вопросов.

Почему он признался, что является Мастером Путей? И это после прочтения письма Кодонака, в котором тот давал дельный совет: не говорить лишнего. Кодонак писал, что можно доверять Мастеру Исме, Элинаэль, а от остальных держаться подальше, но Исме Вирд почему-то не хотел доверять.

Кому верить? Чужому опыту или собственному чутью? Мастер Кодонак – знающий, мудрый человек, он должен разбираться в людях, и он всегда говорил о Ректоре Исме как о своем хорошем друге, о том, на кого можно положиться. Но Вирд не видел в Мастере Исме ничего, кроме того черного кольца вокруг Дара.

На Вирда выливался бесконечный поток вопросов, на многие он отвечал (он признался в самом главном, что тут еще скрывать), он лишь надеялся, что эти юноши и девушки не предадут его. По крайней мере, черных колец ни в одном из них не было. Он рассказал им о своем детстве, умолчал лишь об убийстве отца и соврал, что не помнит, как оказался в Аре. Рассказал об эффе, о пути, который они с Гани Наэлем и Ого проделали от Бурона до Шеалсона.

По их рассказам он понял, что от нестерпимой, измучившей его боли он был избавлен девушкой по имени Иссима – златовласой красавицей, проявляющей к нему живой интерес. Но Вирд почти не замечал ее, потому что в комнате присутствовала… Элинаэль.

Их приводила в восторг способность Вирда узнавать, у кого какой Дар. И ему удалось перекинуться парой слов с Эдрал, рассказавшей, как видит она его собственную Силу.

– Ты тоже видишь черное кольцо у Мастера Исмы? – спросил он ее.

И она, серьезно поглядев на него, кивнула:

– Да… хотя не понимаю, что это… Я видела такие кольца у некоторых Мастеров и Советников. Но я никогда не спрашивала, что это означает.

Одно утешало – Вирда окружали люди, от которых ему почти нечего скрывать. Это приносило невероятное облегчение и в то же время беспокойство. А что, если кто-нибудь расскажет еще кому-нибудь, и скоро весь город, и в том числе его враги, которые, как пишет Кодонак, у него здесь непременно найдутся, – узнают о нем? Будут ли его новые друзья держать слово и молчать?

Под конец вечера у Вирда уже попросту заплетался язык и закрывались глаза, но расходиться никто не собирался. Вирд думал, что если сейчас он не уйдет наверх, то упадет и уснет прямо здесь. Он подумывал даже о том, чтобы переместиться куда-нибудь, например в Шеалсон, отоспаться там и только потом вернуться – заодно и Мастера Кодонака успокоит… Впрочем, скорее всего, на перемещение сил у него не хватило бы, особенно после всех этих огоньков и прочих демонстраций своих способностей. Благо что госпожа Ратена то и дело поставляла из кухни закуски и выпечку, которую уминали за обе щеки гости Мастера Этаналя. Вирд поначалу стеснялся говорить с набитым ртом (а говорить ему приходилось постоянно), но потом голод заставил его поступиться желанием хорошо выглядеть в глазах окружающих, и он поглощал съестное с завидным аппетитом, чем радовал, судя по предназначенным ему одобрительным улыбкам, пожилую женщину. Она, слава Создателю, не слышала ничего о том, что он Мастер Путей, поэтому хотя бы о ней можно было не беспокоиться.

Когда Вирд поведал друзьям почти все, что мог, другие принялись рассказывать ему о себе, и он получил шанс расслабиться, спокойно пережевывая угощения и заботясь лишь о том, чтобы держать глаза открытыми, хотя слушать ему было интересно.

Рассказ Маха о детстве, проведенном в небольшом городке, что расположен у изгиба Тасии-Тар, о задиравших его мальчишках, о строгой матери и добром отце прервал громкий и настойчивый стук в дверь. Госпожа Ратена, встретив нежданного в столь поздний час гостя, перекинулась с ним парой фраз и, войдя в гостиную, попросила Вирда выйти. Он тут же вскочил, несмотря на усталость, – внезапно всколыхнувшаяся в нем тревога была сильнее, – и, провожаемый любопытными взглядами, направился к выходу.

В прихожей стоял, расправив уверенно плечи и небрежно оперев руку в бедро, у которого висел меч в кожаных ножнах, высокий рыжеволосый парень. Вирд подумал: как же вымахал в последний год Ого; он никак не мог привыкнуть, что этот широкоплечий великан со зловещим шрамом на щеке – его старый друг, с которым он вырос. Но тут Ого расплылся в улыбке и перестал отличаться от того мальчишки, с которым они вместе рыбачили в былые счастливые, такие редкие в рабстве, деньки.

Ого крепко обхватил Вирда и, кажется, даже приподнял, оторвав от земли; приятель дружески хлопал его по плечам и спине, словно добросовестно выбивая хозяйский ковер, как во времена их службы при доме Оргона в детстве. По силе этих хлопков Вирд сразу оценил, насколько лучше питался и больше отдыхал Ого в последнее время, в отличие от него самого.

– Ты не представляешь, как рад я тебя видеть! Я ведь еще не поблагодарил тебя за мою золотую мамочку! Вирд! Спасибо! Спасибо! – Ого вцепился в его плечи обеими руками, и каждое слово благодарности сопровождалось хорошей встряской.

Вирду едва удалось вывернуться из дружеской хватки.

– Я тоже рад тебя видеть, Ого! Гани Наэль тебе все рассказал?

– Вирд, – Ого вдруг стал серьезен, что сразу преобразило его хитрую лисью физиономию в лицо грозного кутийского воина, – Мастер Наэль послал меня за тобой. В гостинице один наш друг… Ему есть что тебе сообщить.

– Кто? – удивился Вирд и внутренне застонал – отдыхать он сегодня отправится еще не скоро…

– Я не знаю, Наэль не сказал, просто просил передать, что это очень важно и откладывать нельзя.

– Тогда пойдем, – ответил Вирд. «Скорее закончу – скорее усну». – Только скажу всем. И заодно представлю тебя.

И Вирд потащил Ого в гостиную, чтобы показать своим новым знакомым… нет, друзьям, посвященным в его тайну.

– Это мой старый друг, Ого! Мы вместе выросли с ним в Аре! – объявил он и, пока все не накинулись на нового гостя с вопросами, добавил: – Мне нужно уйти по важному делу. Надеюсь, мы скоро увидимся вновь. Хорошего вечера и доброй ночи!

– Ты видел ее? – толкнул Вирда в бок Ого, когда они выходили из гостиной.

– Кого?

– Она же копия Михель! – Вирд понял, о ком он говорит.

– Да, она похожа на Михель, но это другая девушка, ее зовут Лючин, она Одаренная.

– Как ты?

– У нее Дар Оружия.

– И что это значит? Она может вот так, подобно тебе, не напрягаясь, перебить мечом с дюжину бандитов за пару минут?

– Мечом? Вряд ли… А вот луком и стрелами может и две дюжины!

Вирд улыбнулся обескураженному выражению на лице Ого. Его друг замолчал, нахмурился, представляя себе, как хрупкая красавица Лючин расправляется с двумя дюжинами головорезов.

– Вирд! – Негромкий ласковый голос госпожи Ратены; он обернулся. – Возьми плащ, там прохладно.

С мягкой улыбкой она протягивала ему теплый шерстяной плащ – Вирд никак не мог привыкнуть, что на улице может быть холоднее, нежели в помещении. Он благодарно улыбнулся в ответ и кивнул, принимая теплую одежду.

– Защити тебя Мастер Судеб, – тихо произнесла госпожа Ратена им вслед.

Улица Мудрых, по которой они шли по направлению к реке, смутно всплывала в памяти Вирда. Почти все здесь выглядело как десять лет назад. Красивые дома, возведенные Мастерами Силы, виднеющиеся вдали громады Пятилистника, яркие уличные фонари, гладкие камни мостовых. Вирд был дома! По-настоящему дома. Здесь были его корни, и здесь было его сердце. Может, и правда, что Город Семи Огней притягивает к себе всех Одаренных. Но Гани Наэль – неодаренный, а любит город не меньше. «Там Семь Огней горят в ночи, там Родина моя», – вспомнилась песня.

Большая, освещенная расставленными в определенном порядке фонарями, вывеска с ярким рисунком, изображающим цветок-пятилистник, гласила: «Пристанище Мастера». Внутри, в общем зале, было шумно. Играла веселая музыка, посетители ели, пили, танцевали, резались в кости и камни, на некоторых столах Вирд заметил развернутые бело-красные поля с расставленными на них фигурами Хо-То. Гани Наэль научил его играть, а Дар, похоже, научил выигрывать…

Но Ого быстрыми шагами целенаправленно пересек зал, задержавшись лишь на мгновение, чтобы шепнуть что-то хорошенькой девушке-подавальщице. Хорошо хоть не ущипнул ее…

Они стремительно поднялись наверх, где располагались комнаты для постояльцев. Дверь, после короткого стука, открыл Гани Наэль, кивнув Вирду, с которым они только недавно расстались.

Внутри комнаты в кресле сидел седой мужчина в темно-синем каме с длинной, переброшенной через плечо косой, обмотанной такой же синей, в тон каму, кожаной полоской ткани. Он встал навстречу Вирду, и юноша заметил слезы, блестевшие в его серых глазах.

Советник Ото Эниль, который бывал частым гостем в доме отца Вирда, которого отец рад был видеть больше, чем кого-либо другого, мало изменился за эти годы: красивое, открытое лицо, мудрые добрые глаза, улыбка человека, который знает все на свете. Сколько историй выслушал мальчишка, сидя у него на коленях! Вирд тоже плакал, окунувшись в воспоминания своего детства – счастливого, безоблачного, безопасного. Тогда он еще не знал, какие беды предстоит ему пережить…

– Дядя Ото! – Вирд кинулся, чтобы обнять его.

– Пойдем, пусть поговорят… – Шепот Гани Наэля за спиной, вероятно обращенный к Ого, и последовавший за этим скрип закрывающейся двери…

Годже с непередаваемым наслаждением вслушивался во все нелестные слова, адресованные Верховным Абвэну. Эбонадо крыл этого смаргового героя-любовника на чем свет стоит за то, что Алсая осталась несвязанной. Любовница Абвэна, как и предчувствовал Атосааль, нарушила их планы. Она появилась в неудачном месте, в неудачное время и переместила Ото Эниля, которому как раз перед этим Эбонадо зачем-то решил все рассказать. Конечно, кто знал, что старику удастся ускользнуть из покоев Верховного, за дверью которых дежурили четыре бойца Второго Круга? Даже Мастер Пророк такое событие не предвидел! Безумно невероятное стечение обстоятельств: не подготовленная к тому Алсая Ихани застала Древнего за неприглядным и, безусловно, шокирующим тарийскую даму процессом насыщения, бросилась искать Абвэна и, не найдя, не придумала ничего лучшего, как появиться в покоях Верховного. Перепуганная женщина перестает соображать, а Алсаю напугать, по-видимому, намного легче, нежели, к примеру, Динораду, которая, скорее всего, вообще ничего не боится.

Ситуация вышла паршивой. Ото Эниль сбежал неизвестно куда. Оставалось надеяться на то, что по уши влюбленная в синеглазого красавца, раздери его Древний, Алсая Ихани не поверит Энилю и придет к Абвэну, рассказав, где скрывается Советник. Или на то, что рано или поздно Ото Эниль свяжется с Киелем Исмой, слывущим лучшим другом Кодонака, а на самом деле давно уже состоящим во Втором Круге Верховного.

Прошли только сутки, в городе еще спокойно, но Эбонадо нервничает и злится как никогда. Впервые за много-много лет все идет не по его плану.

Обиженный и обозленный вид Абвэна, выставившего себя последним болваном, немного поднял настроение Годже. Но лишь немного. После того как он в полной мере прочувствовал, что Древний делает с его Силой, Ках проклял тот день, когда согласился на это дрянное дело, проклял и тот день, когда они пробудили этого монстра. Если бы он мог разорвать эту связь, он бы сделал это. Если бы ему сказали, что, разорвав связь, он умрет – он все равно сделал бы это!

Он не спал уже несколько суток, так как, едва засыпая, видел перед собой сотни истерзанных мертвецов, которых нужно было исцелять, – и ни искры жизни… Сны донимали его ночью, боль в солнечном сплетении, тошнота и ни с чем не сравнимое омерзение преследовали его днем. Он не мог больше жить так, как жил до этого дня, не мог нормально есть, любить, заниматься делами, планировать, как распорядится своим безмерным могуществом и долголетием. Все шло наперекосяк…

– Мне не нравится твой вид, – заметил Эбонадо, увидев его сегодня утром: Годже пришел сюда раньше остальных, – мешки под глазами… Ты не заболел? Ты не можешь себя исцелить?

Годже только покачал головой и спросил:

– Он использует твою Силу?

– Кто? Древний? Да.

– Часто? – Годже содрогнулся.

– Достаточно часто. А что? – Эбонадо, похоже, не испытывал того же, что и Ках, а может, он смирился с подобной ценой… Он любит говорить о цене…

– Что Атаятан делает с моим Даром? – Годже должен был знать. – Он что, исцеляет мертвецов?

Атосааль усмехнулся:

– Тебя это беспокоит?

– Меня это выворачивает наизнанку! – признался Годже.

– Его смарги… – сказал Эбонадо, помолчав. – Ты никогда их не видел?

– Нет. А что?

– Они… рождаются от связи Древнего с обычными женщинами. Уже на первом месяце беременности мать умирает. А потомству нужен еще месяц, чтобы вырасти достаточно. Они не имеют пола или имеют сразу два… не знаю… Первое рожденное от женщины поколение способно… плодить себе подобных самостоятельно, со скоростью, которой и мыши бы позавидовали… у второго поколения с воспроизводством дело обстоит хуже, следующие поколения бесплодны. Впрочем… я не знаю в точности, как это происходит. Может, я и напутал в подробностях. Понятия не имею, где Атаятан взял первых смаргов, которых привел с собой к племенам севера. Знаю лишь, что все они не смогли бы жить, не примени к ним Древний Силу Созидания – твой Дар.

Годже судорожно сглотнул, его забила дрожь.

– Они не похожи ни на Древнего, ни на людей, а чем-то напоминают эффов; по-видимому, Атаятан применяет к ним некую собственную свою Силу, что меняет их. Крупные, жестокие, разумные настолько, насколько это требуется для битв. Этакие универсальные воины, сильные, крепкие, не знающие страха, не нуждающиеся в подвозе продовольствия. Они питаются исключительно сырым мясом… человеческим…

На этих словах Годже скрутило и стошнило. Он вскочил. Все было даже хуже, чем ему представлялось.

– Ты слишком чувствителен, Годже… – Эбонадо брезгливо поморщился. – Давай пройдемся, пока тут все уберут.

– Я думаю, что тебе можно добавить в Круг еще одного Мастера Стихий и, может быть, Толкователя или Музыканта для уравновешивания. Ты и так набрал уже четырех бойцов, считая Разрушителя, – продолжал как ни в чем не бывало Эбонадо, пока они прогуливались по тихому саду. А Годже думал лишь о том, можно ли разорвать связь. Но, зная Верховного, он ни за что не станет его о таком спрашивать.

– Есть один Мастер – Абиль Сет. Он слишком глубоко копает, и его либо нужно привлекать в Круги, либо устранять. Похоже, что он не только Толкователь, но и Дар Пророка имеет сопутствующий. Тебе было бы полезно иметь в запасе такие Пути. Но Музыканта свяжи обязательно. Музыка успокаивает, помогает обрести мир. Поверь мне.

«Как разорвать эту проклятую связь?! Как разорвать?..»

Когда собрались остальные и Верховный своим холодным, спокойным голосом стал пересказывать им недавние события, Годже удалось немного успокоиться. Он даже задумался: а может, и правда, Дар Музыки Силы успокоит, он посмотрит на все иначе, обретет мир. И Иссима… Иметь полновесный Дар Исцеления – более чем заманчиво.

– Срочно необходимо устранить Золотой Корпус, – произнес Верховный, закончив с Абвэном. – Я послал пятерых гвардейцев за Кодонаком в Шеалсон. Надеюсь, что все пройдет еще более гладко, чем с Дорром.

Вспомнив мертвого Советника, Годже изо всех сил дернул себя за косу, едва не перекрыв дыхание, так как она была обмотана вокруг шеи.

– Остальных должен пригласить Мастер Исма в старую резиденцию у озера Сон, якобы для встречи с Кодонаком. Там безлюдное место. И мне уже изложили подробный план, как не дать никому уйти. Надеюсь, план этот будет осуществлен успешно, о чем свидетельствуют и некоторые мои пророческие видения, показывающие, что определенные события станут разворачиваться именно так, как мы и задумали. Хотелось бы, чтобы с нами было как можно больше Мастеров Перемещений: как видим, они могут причинить неприятности, будучи не связанными, – и Эбонадо выразительно посмотрел на Абвэна, сидящего нахохлившись и сложив руки на груди. – Золотой Корпус – это последнее препятствие. Если мы избавимся от него, то даже узнай о нашей тайне весь город, это не станет катастрофой. Мы всегда успеем уйти, а Древнего никто уже не сможет остановить. Войска Короля – в Доржене. Пока они подтянутся сюда, Древний войдет в полную силу, и к тому же у него будет столько смаргов, что они сметут с лица земли любую армию. Им достаточно трех месяцев с момента зачатия, чтобы стать полноценными воинами.

Годже вновь едва не вывернуло. Он глубоко вздохнул и опять потянул косу, специально задерживая дыхание, – так вроде бы легче…

– Абвэн, – повернулся Верховный вновь к Мастеру Перемещений, – ты знаешь, где может быть эта твоя Алсая?

– Я уже обыскал все, как только вы сообщили мне, – хмуро ответил он. – Двое моих людей дежурят постоянно в домике в рощах Ухта: если она появится там, мне сразу же сообщат.

– Скверно, что она еще не появилась, – возразил Эбонадо. – Это означает – у Эниля было достаточно времени, чтобы поведать ей нечто интересное.

– Она ни за что не поверит!

– Будем надеяться. Следи внимательно за событиями; и есть еще дело лично для тебя, не провали его.

Карей злобно сверкнул глазами. Он не любил выглядеть неудачником.

– Мастер Огней – Элинаэль Кисам. Займись ею. Сделай так, чтобы она тебе доверяла; когда я скажу, перенесешь ее в одно место, на юг, и спрячешь.

– Вряд ли она станет мне доверять, – пожал плечами Абвэн, – у нее, похоже, роман с Кодонаком.

Атосааль неодобрительно покачал головой:

– Не думаю. Все не так далеко зашло… К тому же можно воспользоваться этой ее симпатией к Кодонаку. Вырази сомнение в верности вынесенного решения, пообещай поднять передо мной вопрос пересмотра дела Кодонака… Ты же знаешь, как это делается, Карей!

Абвэн кивнул:

– Хорошо.

Идай Маизан, тихий, смирный в последнее время, выглядящий странно без своей привычной бороды, по-видимому, очень интересовался Мастером Огней. Он прямо-таки вытянул шею, вслушиваясь в каждое слово. Он, вероятно, многое дал бы за то, чтобы оказаться на месте Абвэна.

– Есть еще новость, – продолжал Верховный, – у меня вчера был Киель Исма.

Оживились Эбан и Майстан: они тесно сотрудничали с Ректором, работая над хваленым планом уничтожения Золотого Корпуса.

– Мы нашли нашего Мастера Путей!

Молчание. Весь Первый Круг затаил дыхание. В существование Мастера Путей, несмотря на слова Верховного, еще не верили. Сам Годже подумал, а не тронулся ли Эбонадо умом, когда тот стал на полном серьезе рассказывать об Астри Масэнэссе как о первом Верховном. На озабоченное с самого начала встречи лицо Атосааля вернулась обычная для него насмешливая и уверенная улыбка.

– Вернее, это Кодонак нашел его в Шеалсоне. Знаешь, Годже, кто он? – «Почему я должен знать?» – Он сын Асы Фаэля – Вирд Фаэль.

На этот раз Ках едва не задушил себя собственной косой. Тот мальчишка? Годже гневно глянул на Маизана. Он же говорил, что мальчика продали в рабство!..

– Его продали. Он был рабом… – пробормотал Маизан, поняв немой вопрос Годже.

– То, что мальчик окажется Мастером Путей и вернется в Тарию, сложно было предусмотреть, в отличие от неприятностей, которые принесла нам не связанная Кругом и оставленная на севере для выполнения неких тайных заданий женщина. – Снова упрек Верховного в адрес Абвэна. – Но, как ни странно, Карей, только стечение событий, запущенных тобой, позволило нам выявить его. Если бы ты не поселил этого нового Тотиля в пустующем доме Ювелира, то не было бы свидетелей появления Вирда Фаэля под отчим кровом посредством перемещения. А так – там оказались студенты, которые и рассказали все Исме. И очень вовремя.

– Так это он спас Кодонака в Межигорье? – спросил Эбан, тревожно нахмурившись.

– Да. Он.

– Кто его поддерживает? – поинтересовалась Динорада, поигрывая блестящим завитым локоном, накрутив его на пальчик. – Вы говорили, Верховный, что кто-то руководит им.

– Пока не знаю, но думаю выяснить, когда он будет у меня в руках.

– Ты послал за ним? – хрипло спросил Годже. – Он… помнит?..

– Помнит, – скупо ответил Эбонадо, отводя взгляд от вопрошающего взора Годже.

Мальчик, отца которого Годже убил у него на глазах, оказался Мастером Путей. Нет… это событие совершенно невероятно!

– А можно ли связать его Кругом? – спросил Майстан.

– Не думаю, так как один из его Путей – Дар Огненосца.

– Так что вы намерены с ним делать? – Вопрос Эбана.

Атосааль усмехнулся, встал с места и ответил, лишь подойдя к камину и отвернувшись, глядя в горевший там тарийский огонь.

– Что я намерен делать с первым за последние пять тысяч лет Мастером Путей?.. Убить. Ему место в легендах, а не в жизни!

Сон как рукой сняло, а усталость он загнал куда-то глубоко. Он отдохнет, но потом, завтра, не сейчас…

Ото Эниль, или дядя Ото, как Вирд привык называть того в детстве, тоже выглядел очень уставшим. Вирд ничего не утаил от него, ему доверил бы свою жизнь, даже не задумываясь. Вирд видел его Дар – фиолетовую мглу, чистую, без каких-либо колец, Дар Толкователя. И когда Ото рассказал о предательстве Мастера Исмы, Вирд понял, что означало то кольцо.

Они проговорили всю ночь. Но как можно вложить прожитые десять лет в несколько часов? Целая жизнь для Вирда.

Советнику тоже было что ему рассказать. И от этого рассказа у юноши волосы зашевелились на голове, но тем не менее он знал – это правда. Он видел тот город в снегах. Он видел дыру в склепе. Он поделился с Ото своими знаниями, своими видениями и снами. Все, что говорил Верховный, – правда, ужасная правда. Кровь, опустошенные деревни, эффы, что приходили когда-то за Одаренными… Всё правда.

– Я всегда имел дело с книгами, с учеными людьми и никогда – с заговорами, убийствами, интригами… – сказал под конец беседы Ото, грустно глядя себе под ноги. – Несмотря на весь свой опыт, я чувствую себя беспомощным, словно младенец. Я должен что-то предпринять, кому-то сообщить, но кому – не знаю… Не знаю, кто связан, а кто нет?.. Как, не привлекая к себе внимания, отыскать Мастеров Золотого Корпуса? Как предупредить Кодонака? Алсая, если она согласится помогать мне, сможет отправиться в Шеалсон… Но есть еще Абиль Сет, студенты, Кими, Нихо Торетт… Итин Этаналь… А вдруг он один из них? Его ведь отыскал Абвэн…

– Нет, – возразил Вирд, – он не связан.

– Почему ты так уверен? – Ото был удивлен.

– Я видел черное кольцо вокруг Дара Исмы и понял, что оно означает. У Итина и других, кто был у него в гостях, такого кольца нет.

– Может, ты и прав… Было бы очень полезно определять, кто связан, а кто нет, лишь взглянув на него. Но ведь такая способность доступна лишь Видящему или тебе… Мастеру Путей… – Последние два слова Советник Эниль выговорил с трудом, изумленно вслушиваясь в их непривычное звучание в обращении к живому Одаренному.

– Нужно немедленно предупредить Кодонака, если еще не поздно, – сказал Вирд. – Я перемещу нас в Шеалсон и обратно.

– Но ты говорил, что очень измотан, и если с тобою будет то же…

– Я смогу, я чувствую это, – ответил Вирд уверенно, хотя сердце немного щемило от страха, что боль опять вернется.

– Ректор Исма, скорее всего, после вашей встречи у Этаналя прямиком отправился к Верховному; возможно, он уже все ему рассказал о тебе, – заметил Советник, – тебе также угрожает опасность.

– Необходимо отправиться в Шеалсон, – повторил Вирд. Он знал… он надеялся – Мастер Кодонак скажет, что делать.

– Я напишу письмо Кими, чтобы тот уходил из Здания Совета, попрошу передать письмо с кем-нибудь из слуг в гостинице. Нужно написать и Абилю, и Торетту…

– В гостинице теперь оставаться опасно, – сказал Вирд, делая уверенный вид… или в самом деле будучи уверенным, почему он так говорит. – Когда Исма расскажет обо мне Верховному, тот пошлет за мной в дом Этаналя, не найдя меня там, станет разыскивать и, в конце концов, придет сюда, так как Исма знает об этом месте. Гани Наэлю, Алсае и всем остальным нужно уходить из гостиницы, пока мы будем в Шеалсоне. Еще Элинаэль… Она Мастер Огней и…

– Да. Ты прав, я и не подумал об этом. Она ведь представляет опасность для Древнего, и ее нельзя связывать. Атосааль захочет убить ее!.. – воскликнул Ото.

– Знает ли Гани Наэль? – спросил Вирд.

– Да, я посвятил его в суть дела, пока Ого ходил за тобой.

– Хорошо! Несколько писем – и мы уходим! – твердо решил Вирд. – Напишите Кими, Торетту и Абилю. Мастер Наэль с Ого, Эй-Га и Хартом предупредят Элинаэль, Мастера Этаналя и других. Алсае и ее спутнице придется переждать в другом месте. Может, Мастер Наэль придумает где. А мы – в Шеалсон, за Кодонаком.

Вирд распоряжался, словно кто-то назначил его главным, но он знал, что самое важное сейчас – это предупредить, кого можно, и привести сюда Кодонака, который сможет связаться с Золотым Корпусом и продумать дальнейшие действия. Но нужно делать все быстро, очень быстро.

Пока Ото трудился над письмами, Вирд созвал в эту комнату всех. Гани, Ого, Харта и Эй-Га поднял из постелей. Алсаю и женщину-Ташани тоже разбудили. Мастер Ихани изумленно и недоверчиво смотрела на незнакомцев, а невысокая женщина в меховой одежде подошла к Вирду, внимательно разглядывая его, затем поклонилась и спросила:

– Ты человек с крыльями?

Вирд почему-то кивнул. Ташани тоже кивнула удовлетворенно и без дальнейших расспросов ушла в дальний угол. Странный этот диалог привлек внимание высокой светловолосой Алсаи, у которой глаза были красными и припухшими, будто она плакала очень долго.

– Кто ты такой? – спросила она у Вирда, расцепив плотно сжатые до этого губы. Ее Путь Перемещений – Дар внутри, был чист – никаких колец. – Что она спросила у тебя?

– Являюсь ли я человеком с крыльями.

– И? – нахмурилась женщина.

– Я Мастер Путей, – просто ответил Вирд, и Алсая, хмыкнув, отошла от него.

– Гани, – обратился он к Музыканту, – нужно предупредить Элинаэль. Прежде всего – ее, а затем Мастера Этаналя и остальных его гостей. Сможешь?

Наэль вздохнул, нервно тряхнул головой.

– Зачем я нашел тебя на свою голову, – заворчал он, – ты не даешь мне спать, есть и жить! Ты просто притягиваешь к себе неприятности! И только я собираюсь отдохнуть, вытащив тебя из одной, как ты попадаешь в следующую! Ты наверняка специально кого-нибудь расспрашиваешь: «А где тут у вас происходит самое опасное?» – и сразу же перемещаешься туда! Раздери тебя Дре… Впрочем, лучше не надо… упоминать его… Надеюсь, что ты его сам раздерешь в конце концов и все закончится! – Последние слова он бурчал себе под нос, накидывая плащ и собирая вещи. Он предупредит.

– Что собираетесь делать вы? – спросил Вирд у Мастера Ихани.

Она обернулась к нему, смерила взглядом зеленых глаз, пожала плечами и, наконец, мрачно вымолвила:

– Увидеть, как умирает Абвэн!

Услышав это, Эниль оторвался от письма и тревожно взглянул на женщину.

– Это позже, – возразил ей Вирд. Сам он хотел сказать то же самое о Кахе. – Мы переместимся в Шеалсон вместе…

– Нет! – Голос ее был тверд и холоден. – Я перемещусь к Абвэну, скажу, что пойду за ним куда угодно…

Все смотрели на нее.

– А когда поверит, – так же мрачно и невозмутимо продолжила она, – убью!

– Я дала ей свой нож, – недобро улыбнулась Ташани.

– Нет! – воскликнул Советник. – Алсая, ты погибнешь по-глупому. Ты очень ценна и могла бы помочь…

Вирд видел, что ее не переубедить.

– Подожди пока, – продолжал Ото. – Подумай. Здесь нельзя горячиться!

Она рассмеялась:

– Горячиться? Я холодна как лед! Север закалил меня! Я все решила. А вот Ату заберите с собой.

– Я пойду с тобой, человек с крыльями. – Ата – это, вероятно, имя Ташани.

– Нет. Я собираюсь в Шеалсон с Советником Энилем, оттуда вернусь еще и с Кодонаком и не собираюсь брать с собой кого-то еще. Ата, ты пойдешь с ними, – и Вирд кивнул в сторону Гани Наэля и троих его спутников.

Маленькая женщина внимательно рассмотрела всех четверых, остановила взгляд на Эй-Га, потрогала его мускулы на предплечье, затем обернулась к Вирду:

– Сегодня пойду с ними. Я потом пойду за тобой.

Советник Эниль продолжал пристально смотреть на Алсаю, он не мог оставить этого так. Он встал, подошел к ней, взял ее за руки.

– Девочка, – услышал Вирд его тихий, спокойный голос, – не делай этого. Ты не знаешь, с чем столкнулась. Не так просто убить человека. Ты же не делаешь этого каждый день, Алсая… Ты же не убийца!

Она молча слушала, без всякого выражения на бледном лице.

– Он сильный мужчина, девочка, он перехватит твою руку с ножом прежде, чем ты нанесешь удар… Куда ты будешь бить?..

– В сердце, – мрачно ответила Алсая.

– Думаешь, так легко пробить грудную клетку? Найти нужное место? Алсая – ты не убийца! И Абвэн – уже не просто человек. Он… связан с Древним… Атосааль говорил мне о… некоторых преимуществах, что дает такая связь. Он менее уязвим для оружия… Может быть, после убийства тех племен… Древний уже вошел в полную силу? Может, и Абвэн уже изменился? Алсая…

– Спасибо за предупреждение, – холодно отрезала она, высвободила свои руки из хватки Ото Эниля и отошла к противоположной стене.