Глава 10
Дуэль в доме графа Эстайна на моей жизни никак не сказалась. По крайней мере, сразу. Меня никто не искал и не пытался отомстить. Корнет Оттар Руговир оказался никому не нужен – и слава богам, ибо у меня проблем и без того хватало.
Своим чередом, в назначенный вышестоящим командованием срок, маршевая рота для пополнения 9-го полка начала свой поход на восток. А командовал этой ротой недовольный новым назначением и злой на весь белый свет капитан Коста Резаир. Отношения у меня с ним так и не наладились, а даже наоборот, переросли в сильнейшую неприязнь, и если бы не майор Кано, который был с нами, наверняка мы порвали бы один другого на куски. Но присутствие «черного клинка» отрезвляло, и ничего не происходило. Капитан Резаир командовал, а я и другие младшие офицеры выполняли его приказы. Это днем, а вечерами, если я не находился в карауле, мы с Кано сидели у костра, много разговаривали и спорили. А потом по его совету я написал письмо мэтру Маскро, использовавшему мои записки для своего труда. Пусть, мне не жалко. Но мое имя в своем научном трактате он был обязан указать. Это было бы справедливо.
В общем, я не скучал, а спустя четырнадцать дней маршевая рота пришла в полевой лагерь «скальных тигров». Именно этот хищник был тотемным символом 9-го полка. И здесь мы расстались. Капитана Резаира отправили ротным командиром в пехотный батальон. Новобранцев и младших офицеров в линейные роты. Майор Кано стал заместителем начальника контрразведки восьмого легиона. Ну а я попал в отдельную штурмовую роту капитана Эрнано Агликано, разгильдяя, весельчака, дамского угодника, дуэлянта и повесы, постоянно пропадавшего в Микароне, близлежащем городе, где было немало веселых девочек, игорных домов и кабаков. А ротой в его отсутствие командовал лейтенант Рунольв Виниор, кстати, дальний родственник моего приятеля Валли, а с ним были его родные братья Ари и Гуннар, как и я, корнеты. Так что все просто. Агликано появлялся редко, и мы четверо делали то, что считали необходимым. А поскольку Рунольв придерживался мнения, что солдат необходимо гонять с утра до вечера, дабы их побольше выжило, весь день рота пропадала на полигоне и отрабатывала штурм укреплений. Причем офицеры бегали вместе с солдатами, а затем, вместо отдыха, мы разрабатывали тактику применения огненных смесей, изучали схемы вражеских крепостей, добытые нашей разведкой, и занимались фехтованием. И тут мне доставалось больше всех, потому что Виниоры магией не владели, они фридлозе, прирожденные штурмовики, а у меня с этим все в порядке, и я для братьев идеальный спарринг-партнер. Вот и приходилось отбиваться от них не только клинком, но и заклятиями. И все это без защитного купола, ибо все военные маги куда-то пропали, по слухам, они заряжали защитные амулеты для солдат.
Своим чередом пролетел месяц, и за это время у меня было всего два выходных дня, которые я провел в Микароне. Обстановка в пограничье накалялась, и вражеские диверсанты наглели все больше. Что ни день, так известие о нападении. Вот-вот мы ожидали царского указа о начале военных действий, а пока его не было, сегодня утром, как обычно, построили роту, покинули укрепленный лагерь 9-го полка и вышли на полигон, начинавшийся с полосы препятствий, длиной в полмили.
Сначала рвы с подвешенными над ними узкими досками. Далее высокие щиты из дерева. Потом развалины каменной башни, которую мы ежедневно закидывали бутылками с горючкой. Небольшое поле и стены. Один взвод в обороне, а три в наступлении. Учебная задача атакующих – прорваться к башне, сформировать штурмовую колонну и захватить стену. Вроде бы игра, но на деле это тренировка на выносливость и боевую слаженность воинов роты.
Виниор провел инструктаж. Взвод Ари отправился занимать оборону, а трое атакующих выстроились перед наполненными грязью рвами. Мой взвод четвертый, и я подошел к нему. В глазах воинов, рослых здоровяков – других в штурмовики не брали, – тоска и усталость. Им надоела беготня и тренировки. Ведь они пришли в армию не ради утомительных учений, а за богатством, славой, почестями и наградами, и тайные желания солдат были ясны и понятны. Они хотели поскорее добраться до противника, разгромить его, растоптать вражеские знамена, ворваться в чужие города, завладеть богатствами восточных королевств и красивыми женщинами, а затем вернуться на родину, дослужить свой срок и, получив пенсию и кусок плодородной земли, осесть на одном месте. Но до того момента было далеко, и я приготовился к постановке учебной задачи перед сержантами, которых в моем взводе не двое, а трое, поскольку Юссир по-прежнему рядом, получает двойное жалованье и не тоскует.
Только я собрался отдать приказ, как с дороги послышался топот копыт, и я обернулся.
Сюрприз! Нас почтил своим присутствием командир роты, капитан Агликано, по прозвищу Красавчик, жгучий стройный брюнет с шалыми глазами, выглядевший сейчас чрезвычайно взволнованным.
Ротный остановил коня, спрыгнул наземь, и тут же к нему подошел старший Виниор, доложивший:
– Господин капитан, рота проводит плановую тренировку! Лиц, незаконно отсутствующих, нет! Докладывал заместитель командира роты лейтенант Рунольв Виниор!
Агликано кивнул, оглядел покрытое грязью поле и сказал:
– Тренировка отменяется. Всем сбор. В полдень в полковом лагере пройдет общее построение, на котором будет зачитан царский указ.
– Началось? – спросил Рунольв.
– Да.
– Когда выступаем, неизвестно?
– Думаю, что сразу. Выдвигаемся к Рамайну, а с утра начинаем переправу.
Виниор развернулся к нам и приказал строить роту. После чего мы вернулись в лагерь, собрали ротное имущество и стали готовиться к построению.
Заметив, что мы пакуемся, нашему примеру последовали соседи, и вскоре суета охватила половину полка. Забегали солдаты, завозились обозники, и лагерь стал напоминать разворошенный муравейник. Но лично меня это не касалось. Взводом занимались сержанты, на которых можно было положиться, а мои личные вещи и палатку собрал Эльвик. Оставалось только ждать, и я присел под раскидистый молодой дубок, и тут меня окликнул вестовой из штаба.
– Господин корнет, разрешите обратиться? – Рядом остановился молодой, не старше шестнадцати лет, солдатик, видимо, сын полкового ветерана, которого родитель определил на службу с испытательным сроком.
– Разрешаю. – Я кивнул ему.
– Господин корнет, а не подскажете, где найти командира роты?
Я огляделся. Агликано нигде не видно.
– Нет его. А что ты хотел?
– По приказу майора Фаркудо разношу по ротам свежую почту. Говорят, скоро выступаем, вот и спешу по всем подразделениям пробежать.
– Если письма, давай мне. Они не пропадут.
– Спасибо, господин корнет.
Без споров вестовой отдал мне связку писем, и я просмотрел адреса. Шесть капитану, и все от женщин, запах дорогих духов ощущался сразу. Три братьям Виниорам, потертые и залапанные конверты, наверное, из дома. Сержантам и солдатам пять, серые треугольники. А в самом конце еще два, адресованные мне. Мои первые письма на службе, одно из дома, от отца, а другое от мэтра Маскро, который все-таки ответил, и, пока было немного времени, я передал чужие письма Рунольву, а сам занялся прочтением своих.
Весточка от родителя была короткой. Все хорошо. Зиму пережили. Следопыт Тео передавал мне привет и сообщал, что нашел две пещеры с древними рисунками, а в горах он видел женщину, которую описал отцу, и в ней барон опознал мою мать. А так-то на севере без изменений. Тишина и размеренное течение жизни.
После прочтения этого послания в голову вновь полезли воспоминания о видениях в гостинице «Граф Рупьен», о которых я никому не рассказывал. Но сейчас они мне только мешали, и, постаравшись освободить голову, я вскрыл письмо от Маскро, написанное на четырех листах.
Глаза скользили по ровным черным линиям строк. Прочитал раз, а следом другой. И у меня в голове сложился образ знаменитого ученого. Худой, нескладный, истощенный, нервный и очень напуганный. Чем напуганный? В своем письме он постоянно упоминал каких-то скрытых врагов нашего государства, которые спят и видят, как бы извести мэтра Маскро и уничтожить результаты его исследований. И я расценил это как манию.
Понятно, что работа ученого и мои наработки о древней цивилизации ломают стереотипы и трактат Маскро заставит многих ученых-историков пересмотреть свои взгляды. Кроме того, от майора Кано мне известно, что в прошлом имели место случаи, когда найденные археологами древние артефакты и ценности похищались. Однако убивать из-за этого Маскро, прикрываемого «черными клинками», по меньшей мере глупо, странно и не логично. Зачем и кому это нужно? Лично мне и «черным клинкам» такие люди неизвестны, а вот мэтр Маскро был уверен, что против него работает целая тайная организация. Но доказательств ее существования нет, и потому мое доверие к ученому было подорвано.
Впрочем, если откинуть манию мэтра, то в остальном человеком он был умным, обладал энциклопедическими знаниями и имел доступ к архивам Академии наук. Благодаря этому Маскро смог сложить свою мозаику минувших веков и тысячелетий, и то, о чем он писал, укладывалось в мое собственное мировосприятие.
Приблизительно девять тысяч лет назад на Ирахо высадились люди. Они быстро расселились по всему материку и смогли колонизировать земли за океаном. Но затем что-то произошло. Катаклизм или война отбросили цивилизацию в дикость и варварство. И только после этого появились эльфы и гномы, ставшие властителями Ирахо и сотни лет стиравшие память о древней працивилизации людей. До тех пор, пока не появились морейцы. Так наше далекое прошлое видел Маскро, и я его поддерживал. Видения, мои собственные исследования и следы давних сражений в пещерах служили доказательством нашей правоты. Однако заниматься археологией, историей и поиском правды, которая по большому счету никому не нужна, я мог только после войны. Поэтому письма были убраны в рюкзак с личными вещами, и в этот момент пропела сигнальная полковая труба.
Сбор. Общее построение.
Громыхая латами и поскрипывая кожей, штурмовая рота капитана Агликано вышла на огромный плац. Рядом с нами еще четыре такие же штурмовые роты. Дальше линейная пехота. За ними обозники и артиллеристы. А в центре, возле черного знамени с головой скального тигра, командир 9-го полка, бравый полковник Ангус Урамин, за спиной которого весь штаб и вернувшиеся в лагерь полковые чародеи.
Тишина. Плац затих, и Урамин поднял вверх правую ладонь. По этой команде один из магов усилил его голос, и полковник, развернув украшенный тяжелой печатью свиток, начал читать:
– Указ царя Великой Мореи Эрация Раена. Слушайте и не говорите, что не слышали.
Короткая пауза, и полковник продолжил:
– Морейцы! Свершилось то, чего мы давно ожидали и к чему готовились. Пограничные конфликты с беззаконным и разбойничьим государством Рубайят все чаще перерастают в ожесточенные сражения. Враги посылают в мирные морейские провинции нежить, проклятых вампиров, вершащих кровавые расправы и убивающих наших соотечественников. Наши заставы обстреливаются и подвергаются постоянным нападениям, а торговые обозы грабятся. Науськанные эльфами и гномами предатели рода людского, безбожники и осквернители храмов, попрали все прежние договоренности, и наше терпение иссякло. Настал час справедливого возмездия, и я, царь Великой Мореи, объявляю королевству Рубайят войну.
– А-а-а!!! – волной над батальонами и ротами прокатился гул.
– Слава царю!
– Смерть врагам!
– Уничтожим нежить и нелюдей!
– Девятый полк – вперед!
Это произошло спонтанно, и никто из командиров ничего подобного не ожидал. Но было заметно, что боевой настрой воинов полковнику понравился. Он улыбался. А затем Урамин вновь приподнял ладонь, солдаты притихли, и он дочитал указ:
– Приказываю моим генералам форсировать реку Рамайн, вторгнуться в Рубайят и вернуть самозваное мятежное государство под контроль Мореи. На нашей стороне правда и сила. Значит, мы не можем проиграть, а потому наступайте, мои воины. Будьте быстрыми, решительными, храбрыми и суровыми. Докажите нашим врагам, что морейцы по-прежнему сильны и готовы дать отпор любому противнику. Без сомнений и колебаний уничтожайте всякого, кто выступит против вас с оружием в руках или с помощью магии попробует остановить наши непобедимые легионы. Никакой пощады. Никакой жалости. Никакой милости к клятвопреступникам и предателям. Победа или позор. Боги и предки смотрят на нас, и мы не имеем права на поражение. Так вперед же, мои воины, и не останавливайтесь до тех пор, пока Рубайят снова не станет царской провинцией.
Опять пауза, и полковник огласил подпись:
– Эраций Раен, милостью богов царь Великой Мореи. Писано в Алькантаре, в месяц дамир, пятого числа.
Снова плац содрогнулся от радостных криков и боевых кличей. Однако продолжалось это недолго. Полковник Урамин приказал полку выступать, но перед этим следовало получить защитные амулеты.
Вдоль строя двинулись солдаты с мешками. В них лежали самые обычные медные кругляши на веревочке, похожие на монеты. Это защита от магии для каждого воина, далеко не самая надежная и недолговечная, в обычном металле заряд держится не больше месяца, а в дереве десять – пятнадцать дней. Ну а потом их надо заряжать по новой, либо у мага, либо в храме. Однако у врагов вообще ничего подобного нет, так что это еще одно наше преимущество. И хотя мне амулет был не нужен, имелась собственная защита, да и Виниорам он ни к чему, у них родовые магические браслеты из серебра с драгоценными камнями и мощными оборонительными заклятиями, тем не менее от дополнительного артефакта никто не отказался.
Через час, покинув лагерь, мы выступили на восток. На берегу Рамайна 9-й полк должен был соединиться с остальными подразделениями восьмого легиона, 12-м пехотным и 8-м кавалерийским полками, а затем начнется переправа на вражеский берег и будет битва. Разумеется, если наш противник не драпанет при виде славных морейских войск, но это вряд ли.
Рунольв кинул в костер горсть семян, и пламя, жадно пожирая угощение, приподнялось вверх. Легкий ветерок с реки погнал насыщенный пряными ароматами дым на нас, и братья Виниоры, вдыхая его, начали читать молитву:
– Барр, великий и грозный небесный воитель, бог отцов, дедов и прадедов наших. Под взглядом твоим мы идем в бой и просим тебя укрепить сердца и руки наши, дать силу преодолеть все преграды и уничтожить зло. А мы, во имя твое, прольем кровь врагов и напитаем ею мать-землю. И придут новые времена, и будешь ты доволен нами, а мы возродим то, что было утеряно, продолжим чтить тебя превыше остальных богов и славить имя Барра…
Братья говорили, говорили и говорили. Они общались с богом так, словно видели его, а я был рядом и молчал. Как и многие морейцы, я чтил всех светлых небожителей, но никого не выделял, и обряды для меня значили немного. Человек сам определяет свою судьбу – это мое мнение, а у небожителей свои заботы, и им не до нас.
Надышавшись дыма, я почувствовал себя нехорошо. Но ветер слегка переменился, гарь рассеялась, и стало легче. А затем Виниоры замолчали. В полной тишине они пару минут простояли на месте, а затем дружно, в едином порыве, поклонились затухающему пламени и отошли.
Вчетвером мы стояли на высоком и крутом обрыве. Позади ночная стоянка роты, на которой отдыхали наши солдаты, а перед нами река, полноводный Рамайн, целых сто лет служивший границей между морейцами и нашими стародавними врагами. От берега до берега тянулся понтонный мост, и по нему нескончаемым потоком шли войска. За ночь на территорию Рубайята уже перешли два полка восьмого легиона, а сейчас идет наш девятый. Сначала легкая пехота, а затем все остальные.
Вдали, на вражеском берегу, рассекая утренний сумрак, блеснула яркая вспышка, и Рунольв сказал:
– Там уже идет битва. Маги бьются.
Снова вспышка, а за ней еще несколько сполохов и еле слышный отзвук, будто гром прогрохотал, и Ари добавил:
– Точно. Так и есть. Скорей бы и нам в бой.
– Успеем, брат. Войны на всех хватит. – Старший Виниор усмехнулся и посмотрел на меня: – Оттар, ты наш уговор помнишь?
– Да. – Я кивнул. – Если в плен попадется эльф или гном, отдам его вам.
– А зачем он нам, понимаешь?
Историю я знал неплохо, и ненависть фридлозе, потомков рунгийцев, к нелюдям была общеизвестна, точно так же как и ее причины.
Когда морейцы высадились на материке Ирахо, остроухие и коротышки как раз добивали северян. От королевства Рунг оставалось два или три горных замка, битком набитых женщинами и детьми, и они находились в осаде. Так что еще немного, и не признавшие власть эльфов непокорные рунгийцы были бы уничтожены, полностью, все до единого, невзирая на пол и возраст. Однако морейцы их спасли. После чего остатки этого народа влились в наш, и не было у династии Раенов более преданных воинов, чем фридлозе, а у нелюдей не было более страшных врагов. Потому что рунгийцы ничего не забывали. Они копили обиды и не один раз посылали императорам, а затем царям предупреждение о том, что нелюдям нельзя доверять и они должны быть истреблены. Но Раены, особенно первые императоры, были гуманистами. Они пытались создать гармоничное государство, в котором не было бы ненависти между расами и народами и все подданные могли бы быть счастливы. Мечтатели. Благородные и наивные, поплатившиеся за свою близорукость. Нелюди несколько раз ударяли в спину морейцам. А затем, побитые и униженные, они падали на колени и снова клялись в верности, а наши государи их прощали. Ну а теперь все – никакой пощады. Никто не забыт, и ничто не забыто. Указ царя позволял уничтожать и пытать врагов, и братья Виниоры восприняли его как руководство к действию. И нелюдям к ним в руки лучше не попадать, ибо смерть пленников будет долгой и мучительной.
– Да, Рунольв, я все понимаю.
Виниор удовлетворенно кивнул и посмотрел на тропу вдоль берега:
– Кажется, ротный возвращается.
Действительно, к нам спешил Агликано, получивший приказ. И, присев у костра, он подозвал нас:
– Господа офицеры, ко мне.
Мы приблизились, обступили капитана, и он, достав карту, с радостью в голосе сказал:
– Рота получила приказ, и у нас есть превосходный шанс отличиться.
«Кому чего, – подумал я, – а ротный хочет отличиться. Для Агликано война трамплин, который подбросит его вверх по служебной лестнице и сделает героем. Для воинов возможность разбогатеть. Для Виниоров шанс поквитаться с врагами и пролить кровь во славу своего родового бога. А что она для меня? Наверное, всего лишь работа, где я пока новичок».
– Смотрите, – Агликано ткнул в точку на карте, – это укрепление Дер-Вагат. Оно в стороне от основных дорог и трактов, по которым двинется восьмой легион. И противник желает использовать его для фланговых ударов по нашим коммуникациям. Допустить этого нельзя, и, пока враг не успел стянуть к Дер-Вагату крупные силы, мы обязаны его захватить. Идем не одни. С нами еще две штурмовые и две линейные роты, батарея баллист, осадной обоз с павизами и лестницами, три десятка кавалеристов и два мага.
– Кто старший командир? – спросил Рунольв.
– Я. – Капитан горделиво расправил плечи.
«Понятно. Агликано подсуетился и, по сути, возглавляет сводный батальон. Это огромный задел на будущее, и если он возьмет крепость, быть ему майором. Вот что значит – человек имеет связи и делает карьеру».
Такими были мои мысли, и Виниоры, судя по всему, думали точно так же. Но в настоящий момент это было не важно, Агликано не самый плохой командир, когда надо, может собраться, и Рунольв задал новый вопрос:
– Когда выдвигаемся?
– Сейчас. У переправы сбор сводной группы, и переходим на другой берег.
– Какие укрепления в Дер-Вагате, известно?
– Ничего нового. Разведка внутрь не проникла и сообщает о каменных стенах высотой до восьми метров. Шесть донжонов, и на каждом мощная катапульта. Рва нет, грунт скалистый. Подступов мало. Ворота одни. Под крепостью большое количество подземных галерей, где могут прятаться вампиры, но пока там пусто. Гарнизон состоит из двухсот дружинников местного графа, полусотни наемников и некоторого количества ополченцев. Однако это ненадолго. Вскоре новые группы воинов и остатки вражеских отрядов, которые будут разбиты нашими передовыми частями, стянутся в кулак, и Дер-Вагат придется осаждать по всем правилам военного искусства, а припасов за его стенами хватает.
– План какой?
– Подходим, вышибаем ворота и штурм. Незатейливо и просто, главное – действовать быстро.
Больше вопросов не было, и Агликано приказал выдвигаться.
Спустя полчаса, спустившись к переправе, мы соединились с приданными нам ротами, осадными повозками, кавалеристами и магами. И на холме, рядом с командиром нашего полка, я заметил брата Роя в парадном гвардейском мундире. Скорее всего, по поручению свежеиспеченного командующего Второй армией князя Айрика он поторапливает отставших, а заодно обеспечивает резвый старт своему приятелю Агликано. Так-то, без поддержки штабного офицера, шиш бы он командовал захватом крепости. Но рука руку моет, и мой старший брат про своего столичного приятеля не забыл.
Рой вниз не спустился. Брат помахал рукой Агликано, а капитан ответил, и мы начали переправу.
Отряд перешел реку и двинулся по старому разбитому тракту, который никто не чинил целый век. Но по нему шагали недолго, и, когда окончательно рассвело, колонна свернула налево. До вражеской крепости было около двенадцати миль, расстояние не очень большое, а значит, дойти должны были за четыре с половиной часа. Однако отряд задержался, ибо вскоре нам пришлось вступить в бой.
– Впереди противник! – К голове колонны подскакал поручик, командовавший кавалеристами.
– Кто именно?! – Агликано схватил повод его разгоряченного коня.
– Ополченцы и рыцари с оруженосцами. Сотни четыре пехотинцев и полсотни конных. Идут в направлении на Дер-Вагат и опережают нас на милю.
– Они вас заметили?
– Нет.
– Задержать их сможете?
– Как?! – Кавалерист взмахнул рукой. – Нас только тридцать человек.
– Я сказал: задержать, а не остановить.
– Попробуем обойти противника по флангу и на дороге покрутимся, – ответил всадник. – Возможно, враги подумают, что мы авангард крупного отряда, который движется им навстречу, и замнутся.
– Правильно мыслишь, поручик. Действуй.
Поручик умчался, а капитан приказал ускориться, и, оставив позади обоз, пехота и маги, спокойные пожилые дворяне в серых мантиях и верхом на мулах, прибавили ходу. Шли бодро, схватки жаждали все, и офицеры, и солдаты, а маги, как обычно, витали где-то в облаках. И спустя час мы разглядели толпу врагов, которые, увидев перед собой гарцующих морейских кавалеристов, остановились. Они ждали развития событий и дождались. Пока они топтались на месте, мы подперли их с тыла, и один из вражеских рыцарей, наверное командир, выскочив на холм, протрубил в рог.
На миг все замерло. Первый наш бой, и я, как и остальные офицеры, смотрел на капитана Агликано. А он молодец, не растерялся и начал отдавать приказы:
– Первый взвод, щиты на руку, вперед! Второй взвод на левый фланг! Третий на правый! Четвертый в тылу! Арбалетчики, не зевать! Приготовиться к бою! Не робей, воины! Противник аховый, ополченцы! А рыцарей магией и болтами свалим! Марш!
Подобно чешуйчатой бронированной многоножке, рота зашевелилась и двинулась в наступление. Одновременно с этим остальные роты нашего отряда начали фланговые охваты противника, а маги встали рядом с Агликано. Мы шли вперед, словно на учениях. Сталь клинков и копейные жала поблескивали на солнце. Лица воинов были суровы и сосредоточенны. Прикрытие надежное и с нами уверенный в себе бравый капитан, а мы уверены в нем. Ну а противник в самом деле пустяковый. Тут ротный прав.
– Четче шаг! – услышал я голос Рунольва Виниора, шедшего с первым взводом по неширокой дороге, и посмотрел на своих воинов. Порядок. Солдаты четвертого взвода шли в ногу и не сбивались.
– Арбалетчики! Оружие на изготовку! – Над строем пронеслась очередная команда Агликано.
Тем временем, пока мы перестраивались, противник занял оборону на холме. В центре рыцари и оруженосцы, разнобойная кавалерия, кто в настоящей броне, а иные в простых войлочных поддевках и кожанках из воловьей шкуры, у одного меч, а у другого дубина. А за ними строились ополченцы, крестьяне и охотники из окрестных деревушек, разбойники, воры и контрабандисты, тайком переправлявшие через Рамайн в Рубайят морейские товары. Короче, настоящая банда, которую мы собирались уничтожить.
Расстояние между отрядами стремительно сокращалось, и вскоре засвистели стрелы. Вражеские лучники попытались нас остановить, но мы прикрылись щитами, и стрелы не причинили нам никакого вреда. Однако это было только начало. Стрелы продолжали сыпаться на штурмовиков, а затем к ним добавились свинцовые желуди, которые метали пращники, и у нас появились потери. Один воин упал, а потом еще двое. Несмотря на хорошую защиту, вражеские стрелы и свинец находили слабые места, ломали ключицы и вонзались в тела. Но штурмовики не останавливались, и вскоре прозвучала следующая команда Агликано:
– Арбалетчики! Цель – рыцари! Залп!
В нашей роте, как и в пехотной, всего двадцать стрелков. Немного, но в умелых руках профессионала мощный арбалет не знает промахов, и он сильнее обычного лука. Поэтому первый же наш залп скинул наземь пятерых всадников и покалечил несколько лошадей. После чего в центре вражеского отряда возник хаос.
К тому моменту фланговые роты уже взяли холм в полукольцо и вражеский командир, тот самый рыцарь с рогом, решил опрокинуть нас и растоптать, а затем вырваться. План неплохой, и у него был бы шанс на его осуществление, если бы не наши чародеи.
На холме раздался боевой клич, и оставшиеся в строю вражеские рыцари и оруженосцы устремились на нас. Лошади мчались с высоты и стремительно набирали скорость, а пехота противника последовала за всадниками. Грозное зрелище, и страшно смотреть на толпу врагов, накатывающую на тебя, но до нас рыцари так и не доскакали.
На вражеских кавалеристов обрушилось облако удушающего газа. Роняя седоков, лошади стали падать и ломать себе ноги. Ополченцы замялись, а новая порция арбалетных болтов, выпущенных нашей ротой, добавила неразберихи, а затем второй маг один за другим выпустил в противника три разрывных огнешара.
Взрывы. Огонь. Пламя. Запах горелого мяса и шерсти. Ржание лошадей, крики людей и новая команда ротного:
– В атаку! На слом!
Штурмовики рванулись на противника, и мы схлестнулись. Десятки наконечников копий, пробивая доспехи и одежду, с хрустом вошли в живую плоть. Фланговые роты сомкнули кольцо и стали смыкаться, а мой четвертый взвод вошел в прореху между первым и третьим и вступил в бой.
– Падаль!
– Боги с нами!
– Смерть врагам!
– Убивай морейских собак!
– Штурмовики! В атаку!
– «Скальные тигры» не отступают!
– Во славу царя Эрация!
– За предков!
– Вали предателей!
Выкрики сотен людей и боевые кличи смешивались. Грохот оружия бил по ушам, и вокруг кипела битва. Ополченцы, понимая, что они уже в окружении, подвывая и проклиная нас, насели на штурмовиков, а мы встретили их правильным строем, стеной щитов и не отступили. Наши маги и арбалетчики продолжали поддерживать роту огнем и точными выстрелами.
В просвете между щитами мелькнуло бородатое лицо с косым шрамом на левой щеке, и на меня обрушился удар палицы. Я принял его на щит и выдержал, хотя рука чуть не отсохла, а затем ткнул в живот врага клинком. Не промазал. Сталь вспорола брюхо ополченца, и он, обливаясь кровью, упал. Однако на его месте возник другой противник, спешенный рыцарь в кольчуге двойного плетения с чеканным нагрудником. Обеими руками он сжимал тяжелый шестопер и был готов меня ударить. А я этого ждать не стал и кинул ему в лицо «огненную каплю», причем сделал это не задумываясь, не выпуская меча, прямо с клинка. Раньше у меня такой прием редко выходил, обычно требовалось освободить руку, а сейчас заклятие выскочило легко и просто. Видимо, бой активизировал реакции организма и заставил мобилизоваться, отсюда и эффект.
«Огненная капля» упала на открытое лицо рыцаря, и оно моментально превратилось в обугленное полено. После чего ударом щита я опрокинул его на спину и вместе со всем взводом сделал шаг вперед.
– Мо-ре-я!!! – разнесся над ротой дружный клич первого взвода. – По-бе-да!!!
– Мо-ре-я!!! – подхватил мой взвод и остальные. – По-бе-да!!!
Ополченцы и остатки рыцарей не выдержали. Они начали отступать, и отступление быстро превратилось в беспорядочное бегство, а мы рванулись за ними. Строй распался, но он уже был не нужен. Сопротивление врагов было сломлено, пришло время резни, и мы их просто убивали.
Передо мной мелькали спины, и я вонзал в них клинок. Никто не обернулся и не посмотрел в мои глаза, глаза своей смерти. И только на вершине, куда я забежал первым, меня ждал достойный уважения противник. Это был вражеский командир, рыцарь с рогом, заметно прихрамывавший на правую ногу, но не отступавший.
– Сдавайся! – потребовал я.
– Нет! – Он вскинул меч и приготовился к схватке. – Я умру в бою!
– Не выйдет. – Я покачал головой, сформировал силовой жгут и выбросил его в сторону рыцаря.
Захват получился удачный. Заклятие схватило противника за раненую ногу, и я потянул невидимую плеть на себя. Рывок! И рыцарь свалился. Громыхнули доспехи, надо отметить, неплохие, не иначе работа баирских оружейников, и я навис над ним. Рыцарь был без сознания, приложился сильно, но живой.
– Как дела, корнет? – В сопровождении воинов на холме появился Агликано.
– Хорошо, господин капитан, – отозвался я. – Вражеского командира взял.
– Молодец, корнет. Он нам пригодится. Сейчас наши маги его в чувство приведут, сломают ему волю, и он сам проведет нас в Дер-Вагат. А ты собирай своих головорезов и прикажи им снимать с врагов одежду и доспехи. Мы должны походить на местное отребье. Понял меня?
– Так точно!
– Тогда действуй.
