Заяви кто-нибудь, что на балу мне доведется подпирать стену, я бы расхохоталась. Но вот сейчас происходило именно это.

Часть гостей танцевала в Изумрудном зале, остальные подкреплялись в саду, где слуги расставили столы с угощением. По правилам этикета после примерки первым пригласить принцессу на танец должен ее отец и только потом – остальные желающие. Император Константин не спешил выполнить свою родительскую обязанность, и я уныло сидела в мягком кресле, украшенном золотой вышивкой.

Танцы – моя стихия и слабость. Я готова раствориться в музыке, ведомая умелым партнером, поддаться завлекающему ритму, ощущая движение каждой мышцы. Благодаря танцу понимаешь, что живешь.

М-да, сейчас я порадуюсь и неумелому партнеру – если что, отдавленные ноги целители излечат в одно мгновение. Увы, приходится отсиживать пятую точку. И мои фрейлины скучают вместе со мной, так сказать, за компанию.

Эвгуст и его капюшоноголовые слуги испарились сразу после церемонии, и атмосфера бала радовала легкостью и раскованностью. Наверное, я единственная, кто хотел бы его увидеть, чтобы искренне поблагодарить за укрощение артефакта. Не будь его там, Звездный венец опознал бы во мне самозванку и умертвил бы за кощунственную ложь…

Поздравлениям с удачным прохождением испытания и пожеланиям долгих лет правления пришел конец, и меня оставили в относительном покое.

– Ваше высочество, – зашептала Далия, потупив искрящиеся смехом глаза, – что вы думаете о камийцах?

– Ты имеешь в виду Аташа? – Я пожала плечами. О демоне я не думала вообще, а вот его хозяин сейчас занимал центральное место в моих мыслях, что весьма странно. – Высший демон, злобный, мощный, хитрый. Запросто может выпить душу человека или серьезно энергетически ослабить.

– А еще он безумно красив, – мечтательно добавила Кира. – В объятиях такого совершенства и умереть не страшно.

– Кира, после бала сходишь к Тристану, пусть посмотрит на твой антиприворотный амулет.

– Да, ваше высочество, – вздохнула девушка.

Сила влечения к демону-камийцу такова, что защитные артефакты приходили в негодность в его присутствии на раз. Один чарующий взгляд – и самая добродетельная девушка готова похотливо броситься ему на шею. Главный придворный маг, то есть Тристан, требовал ослабить демонское обаяние. Аташ искренне возмущался, говоря, что ничего не делает. Но каждый, кто заглядывал в его честные глаза, понимал, что камиец честно врал. Маги-артефакторы грязно ругались, создавая очередную партию амулетов, и при этом бессовестно гребли северины лопатой. Мой браслет, подарок Братства на шестнадцатилетие, напор выдерживал, что несказанно радовало. Последнее, чего я желала, это воспылать страстью к своему убийце.

– Этот красивый смотрит на отношения не так, как ты, Кира, – решила почитать нотации. – Не забывайте, девушки, любовное ложе для высшего демона что стол, уставленный любимой едой. Пока жертва в плену безрассудной страсти, он беспрепятственно пьет ее жизненную силу.

– Постель – не единственное место, где можно плениться страстью, – прозвучал бархатный голос слева. – Прискорбно, что вы настолько неопытны, принцесса.

Клянусь престолом всех богов, я ни капельки не покраснела!

С достоинством глядя в темные провалы вытянутых глаз Аташа, я поинтересовалась:

– Разве не прискорбней дурманить женщин? Или скажете, что не подпитываетесь от своих любовниц?

– Ничто не дается просто так, ваше высочество. Вы поймете меня, когда подрастете.

Демон обиделся и оставил нас, но гордым одиночеством наслаждался недолго. Стайка придворных красавиц следовала за ним по пятам. Аристократки мельтешили вокруг Аташа, как бабочки вокруг сладкой приманки. О, а ведь я подметила точно: веселые, в изысканных ярких платьях, они походили на беззаботных мотыльков. Хм, тогда демон – жрец Жизни, изучающий насекомых? Вот только не все аристократки попадут в его сачок: бдительные родственники потихоньку, с извинениями, уводили девушек от греха подальше.

«Грех» с сардонической усмешкой на божественно красивом лице принимал оправдания, забавляясь потугами отцов и братьев не нанести оскорбления слуге второго регента. В результате рядом с ним остались две магессы и обычная женщина, вдова министра внешней политики. Негусто. Что понадобилось магессам от камийца, можно только гадать. Защита от демонского магнетизма у них не слабее, чем у меня. Риэллы, неодобрительно косясь друг на друга, оживленно флиртовали с Аташем. Вдова, в принципе не старая еще тетка, молчала, сладко улыбаясь и с обожанием заглядывая демону в рот.

Вот что нужно ей от слуги Эвгуста, я прекрасно понимала. Полис Камия – единственное место, где мирно уживаются две расы. По слухам, своим человеческим избранникам, не отмеченным магией, демоны продлевали жизнь и молодость. Наверняка вдова метит к Аташу в любовницы. Вот дура, проще и безопасней заплатить магу за омоложение!

– Принцесса, а что вы думаете о моде на камийский бальзам? – Далии явно не хотелось молчать.

– О чем? Я о таком не слышала.

– Наши придворные дамы разделились на две группы: на тех, кто боится проснуться среди ночи и обнаружить в своей спальне камийца. И тех, кто посчитает такую ситуацию подарком Судьбы.

– Еще есть лицемерки, которые при виде Аташа падают в обморок от ужаса, а втайне исходят слюной, – добавила Кира.

– Так вот, один маг под заказ делает особый бальзам, который помогает в течение часа удерживать демона в повиновении. Мазь рекомендуется хранить наготове на туалетном столике возле кровати. – Дойдя до этого места, Далия захихикала и, немного успокоившись, продолжила: – При появлении камийца нужно окунуть пальцы в бальзам и быстро смазать ему… интимные места. После чего демону можно приказать уйти или, наоборот, остаться. Говорят, бальзам неприятно пахнет… болотным орехом и диким чесноком… но дамы готовы терпеть эту вонь.

«Болотный орех и чеснок? – отозвался в моей голове ошеломленный Грэм. – Это невероятно жгучие специи! Жестоко – мазать ими интимные места…»

Я повторила размышления сатурийца вслух. Кира и Далия до неприличия громко расхохотались. В нашу сторону обернулись несколько аристократок, занятых светской беседой.

– Одно не ясно: зачем ждать камийца в спальне, если можно заловить его в темном коридоре? Девочки, может, поделитесь моими размышлениями с другими дамами?

Наблюдая, как фрейлины отправились в народ просвещать желающих, я даже немного пожалела о своем жестоком розыгрыше.

«Он тебя не пожалел, когда набросился. Нападение на будущую императрицу, как и моя смерть, сошло ему с рук. Так за что ему сочувствовать?»

«Так ты одобряешь мои пакости?»

«Да разве это пакость? Вот Ириэн, подмешав в шампунь крем, удаляющий волосы, ты сделала мерзость».

«Я не предполагала, что она облысеет на целых четыре дня! Да еще безостановочно икать будет. Я считала, что вылечить ее недомогание любому целителю на один взмах руки».

«Давай сделаем вид, что ты не говорила подобную глупость? Магессе стыдно не помнить, что смешивание готовых зелий приводит к неожиданным последствиям».

«Грэм, ты опять занудствуешь! Хватит! Я хочу развлекаться».

«Готовься, Эва. Твое желание сейчас исполнится».

В зал ворвался шут. Пританцовывая, он ритмично ударял в маленький бубен, увешанный серебряными колокольчиками.

Оказавшись рядом, он тихонько протянул:

– Красавицы редко остаются одни, но часто бывают одиноки. Желаю первого и отсутствия второго, принцесса!

Локки пару раз прошелся вокруг кресла, наступая молчаливым сатурийцам на ноги. Затем демонстративно поклонившись, словно из воздуха вынул белую розу и бросил мне на колени.

– Дарю цветочек от сердца и почек! – пропел он и уселся на пол.

Ради праздника шут принарядился и выкрасил волосы с правой стороны головы в зеленый цвет.

– Как мило, спасибо, Локки. Ты появился вовремя, а то на балу в мою честь чувствую себя действительно всеми покинутой.

После совместной прогулки в город и неудавшегося покушения я почти его не боялась. Он, конечно, главный злюка Северной империи, но не страшнее остальных придворных.

– Ах, что такое честь! Трепетная риэлла, давным-давно покинувшая многие великие дома, – печально промолвил шут и подпер подбородок рукой, поставленной на колено.

– Наследники аристократических родов, услышав твои слова, могли бы обидеться. И маги тоже, ведь и они дрожат над своей честью, держа слово, данное даже врагу.

– Для многих слова – вода, принцесса! – глубокомысленно заметил шут и, резко вскочив на ноги – я спиной ощутила, как напряглись сатурийцы, – сделал кульбит.

Шут скользнул между танцующими парами. Лавируя, он то и дело наступал возмущающимся риэллам на подолы платьев. Естественно, страдали наряды тех девушек, которые не обладали магическим даром или у которых он был слабым. Лет десять назад Локки нарвался на стихийницу с неординарным чувством юмора. За оторванные кружева она его «отблагодарила» стелющимся по полу длинным пушистым хвостом. Шут долго бегал по целителям, но никто не сумел ему помочь. И когда шутник собирался отрубать лишнюю часть тела, она, к его неимоверному счастью, отпала сама. Хотя, может, это и байка, сочиненная самим же Локки. Я хвоста не застала.

Вернувшиеся ко мне фрейлины отчитались о проделанной работе. Отныне Аташу лучше не ходить по темным коридорам в одиночку.

Заиграл гимн Северной империи – окруженный свитой и телохранителями в зал торжественно вошел император Константин. Он не отказался от серебристо-серого облачения даже ради первой коронации дочери. Интересно, будь на моем месте настоящая принцесса, он носил бы траур?

«Скорее всего. Он любил жену».

«Уверен, Грэм? Я считала, что его единственная возлюбленная – власть. И Константин – страшный ревнивец, одержимый желанием удержать ее любой ценой».

«Моим наставником был телохранитель покойной императрицы Лелии. С его рассказов, Константин едва не умер из-за тоски по жене».

«Никогда бы не подумала».

«Ты знала, что имя Константин в переводе с одного из мертвых языков означает «постоянство»?»

«Нет. Я думала, что его назвали в честь Константина из древних легенд, борца с демонами, который выдворял их из нашего мира с помощью зеркал».

От дальнейшего обсуждения императора нас отвлекло появление принцессы Отэмис. Моя наблюдательница от храма Судьбы стояла в одиночестве возле вазона с вечнозеленой желтой лилией. В руках жрицы сверкал гранями хрустальный бокал, его ножку она поглаживала указательным пальцем. Один мимолетный взгляд из-под густых ресниц сказал о многом. Убедившись, что я готова к зрительному контакту, Отэмис на языке жестов передала сообщение. Прикоснулась большим пальцем к длинной изумрудной серьге – неприятности. Затем поправила кокетливый локон – нужно немедленно поговорить.

Запретив фрейлинам и сатурийцам следовать за собой, я с улыбкой направилась к супруге кузена Артура.

– Ваше высочество, какая честь, – поклонилась Отэмис. – Чем могу послужить высокой родственнице?

Все правильно: скрытность, скрытность и еще раз скрытность. Хоть на первый взгляд сдается, что окружающие нас игнорируют, десятки пар ушей внемлют каждому слову.

– Дорогая сестра, хотела попросить у вас совета.

– Вы можете всегда рассчитывать на меня, ваше высочество. – Потупив взор, Отэмис нервно постучала пальчиком по ножке бокала – меня раскрыли, нужно бежать.

– У вас, кузина, потрясающий вкус в подборе украшений. Собираюсь приобрести несколько новых комплектов. Какого ювелира посоветуете, Отэмис?

– Вы не поверите, но между моим мужем и послом Аг-Грассы совсем недавно состоялся спор: где ювелиры лучше? В Семиграде или Морроне?

– Как? – Изумление сдержать трудно. – Как могут мужчины разбираться в таких вещах?

– Сама удивляюсь… Припоминаю, что шесть лет назад в Морроне действительно был великолепный ювелир, специализировавшийся на черных бриллиантах. – Принцесса Отэмис недовольно поджала губы. – Ну а с недавних пор слава держится за мастерами Семиграда.

– Мне нравятся черные бриллианты, хоть они и большая редкость, – улыбнулась я. – Вы не знаете, тот мастер все еще в столице Аг-Грассы?

– Не думаю, ваше высочество, шесть лет назад, находясь там проездом, я сделала заказ мастеру. Это была его последняя работа, он не смог мне отказать, хотя спешно готовился к переезду на север Боррикана.

– Жаль, Отэмис.

– А мне как жаль, принцесса! – Вздохнув, жена Артура поднесла бокал к губам и, не сделав и глотка, добавила: – Кстати, я бы тоже не отказалась от путешествия в Боррикан, сейчас там отличная погода. Вам, ваше высочество, тоже не помешало бы отправиться в путешествие.

– О да, оно мне предстоит… длиной в четыре года.

– Простите, принцесса. – Отэмис бросила быстрый взгляд поверх моего плеча. – Я обещала рассказать дочери сказку, она ждет, хоть и должна давно спать.

Жрица поклонилась и оставила меня в одиночестве.

«Просветишь?»

«Ты не смог взломать шифр, – от всего сердца обрадовалась я. – Отэмис предупредила, что Артур и агграсский посол нас раскрыли. Причина кроется в моем задании от храма, которое довелось выполнить в столице некромантов шесть лет назад. О том, что Отэмис там также была, я узнала только что, наверное, жрицы послали ее на замену на случай моего провала. Старый герцог Доминни раскрыл ее еще тогда, а муж – в недавнем времени, и страшно зол. Отэмис собирается бежать в Боррикан и советует то же самое делать и мне».

«И ты послушаешься?»

«С удовольствием, но как? Когда в моих способностях заинтересован не только император, но и Эвгуст?»

Наш маленький диалог пришлось прервать, принц Артур решил почтить меня своим вниманием.

– Случайно не моя любимая жена заставила вас нахмуриться, принцесса? – любезно осведомился принц. В руках у родственника Мариэллы были два бокала с белым вином. – О чем призадумалась, сестренка?

– Ни о чем таком, что может заинтересовать ваше высочество.

– Кто знает? Может, ошибаешься? И все твои мысли и тайны представляют для меня особый интерес? Например, почему Звездный венец признал тебя хозяйкой?

Принц, невесело улыбаясь, протянул бокал – я потянулась за вином, но прежде, чем сделать глоток, поинтересовалась:

– Яд? Или просто плюнул?

Артур ошарашенно посмотрел в мои серьезные глаза, потом перевел взгляд на Звездный венец в волосах.

– С твоей защитой только хороший яд портить, – пожал плечами давний враг. – Как тебе удалось обмануть венец? Или тебе помогли? Ладно, и так ясно, что без вмешательства Эвгуста не обошлось. Счет в твою пользу, кузина. Но знай, в следующей игре я так просто победу не отдам.

Мне хотелось сказать, что я отнюдь не играю. Я живу. И если в случае проигрыша он теряет сомнительную честь быть регентом, то я – жизнь. Но принц не поверит, так зачем пытаться? Разве он может понять, что кто-то согласился подменить принцессу не ради денег, временных почестей и славы, а из-за того, что страшно? Нет, Артуру не понять.

«Ты так и не рассказала, почему согласилась стать двойником принцессы Севера», – мягко напомнил Грэм.

«Прости, не сейчас. Неподходящее место для откровенности».

Прошлое отозвалось тягучей болью внутри. Настроение бала резко отличалось от моего. Веселая музыка, беззаботный смех, яркий свет и блеск драгоценностей раздражали. Хотелось оставить беспечных гостей, удалиться в свои апартаменты и тихонько заскулить. Заскулить то ли от обиды на прошлое, то ли от облегчения, что снова осталась жива. Пора лечить нервы травкой, вот окажусь в своих покоях – сразу заварю огромную чашку успокаивающего чая…

Живое воплощение высокомерия, император Константин, окутанный пряным облаком духов, соизволил приблизиться ко мне и покровительственно улыбнулся.

– Наша прекрасная дочь, я сегодня горжусь вами, как никогда ранее, – произнес он, растягивая губы в фальшивой улыбке. – Конечно, у меня не было сомнений в том, что дитя Лелии достойно взойти на трон. Но ведь всегда приятно, когда и другие видят подтверждение твоей веры?

Император протянул согнутую в локте руку, я опустила ладонь на приятную шелковистость ткани. Когда мы оказались в центре Изумрудного зала, музыканты заиграли пронзительно-грустную мелодию, величественную в своей скорби. Музыку, звучащую, когда прощаешься с дорогими людьми, отправляя их в путь за Последнюю Грань, когда заканчивается один этап и впереди маячит неизвестность. Песнь прощания и перемен появилась в те времена, когда Межграничье сотрясала самая длинная война в истории – Вторая война пепла.

«Папочка» уверенно вел в танце. На его лице застыла нежная отеческая улыбка. Но я-то знаю, как нелегко ему приходилось. Несколько десятков лет назад императрица подписала мирный договор с расой меняющих лик, но ее муж расторгнул его сразу после ее смерти. Я не знаю, за что он не любит хэмеллов, меня он возненавидел в первые же мгновения нашего знакомства.

Шесть лет назад Тристан проводил меня в покои императора, а так как тот задерживался, я успела хорошенько оглядеться. Увидев портрет императрицы Лелии в полный рост, я замерла перед ней на долгие минуты. Она была так прекрасна и так похожа, словно близнец, на мою воспитательницу Регину. Впрочем, что тут удивляться, раз они родные сестры? Такие же невероятно синие глаза, нежные губы, черные, слегка вьющиеся волосы и удивительно белая кожа. Единственное отличие – у императрицы была очаровательная родинка на упрямом подбородке. Ее-то я и добавила к своему облику. Я наивно посчитала, что будущий работодатель должен сразу увидеть мои способности и умение подмечать детали. Вот только я не ожидала странного взгляда: восторг, неверие, понимание, горечь и, наконец, гнев… Чувства быстро сменяли друг друга, пока император не взорвался в бешеном крике.

Если бы не щит, выставленный Тристаном, оскорбленный император «стальным кулаком» раскатал бы малолетнюю дуру в лепешку. И не пришлось бы мне мучиться шесть долгих лет, живя чужой жизнью.

Танец закончился. Мы стояли в пустом центре зала, и рука императора крепко сжимала мою. Так крепко, что впору было зашипеть от боли. Можно понять этого несчастного человека: при встрече я оскорбила его, приняв облик жены, а потом шесть лет мозолила глаза внешностью дочери. Могла бы понять. Если бы он принял тот факт, что я не виновата в его несчастьях: ни в смерти жены, ни в покушениях на единственную дочь.

Император обвел холодным взглядом подданных, иноземных гостей и громко сообщил:

– Завтра, когда наступит полдень, Храм всех богов откроет двери для претендентов в спутники моей дочери.

Шепот легким облачком окружил оживившихся придворных. Такая заманчивая возможность урвать кусочек – нет, кусище! – власти.

– Достойных сопровождать принцессу в ее четырехгодичных странствиях, как всегда, укажет жребий. В течение двенадцати дней любой желающий, невзирая на возраст, звание и происхождение, может попытать счастья. Да пребудут с нами всемилостивые боги!

Константин подвел меня к фрейлинам и охране, после чего покинул зал. За регентом потянулась свита и несколько послов.

Когда заиграла веселая музыка, закружиться в танце поспешили немногие. Новость, сообщенную императором, ждали, и сейчас она будоражила умы. Спутники принцессы, разделяющие тяготы и радости путешествия, ее защитники и помощники, становились также и друзьями наследницы, ее опорой во время будущего правления, доверенными людьми, которым поручат ответственные посты в государстве.

Попутчики последней императрицы, Лелии, как и ожидалось, заняли свои высокие места. Юный маг по имени Тристан стал главным придворным чародеем, сын разорившегося купца – казначеем, сатуриец, едва окончивший обучение, быстро продвигался на воинском поприще и сделался главным военачальником. Локки, мошенник, укрывшийся от погони в Храме всех богов и внезапно вытащивший жребий, избрал для себя роль шута, а по совместительству, если верить неподтвержденным слухам, – главы имперской разведки. Но самое невероятное выпало на долю пятого попутчика принцессы Лелии – Константина. Никому не известный, не принадлежащий к древнему роду, с мутным прошлым, молодой человек стал мужем императрицы. Интересно, что принцесса повторила судьбу своей матери, которая встретила мужа также во время путешествия. Поэтому многие мечтали пройти легендарный путь спутника, заканчивающийся в опочивальне императрицы Северной империи.

Размышляя о том, что предпримет «папочка», чтобы не допустить моего путешествия в компании амбициозных прохиндеев, я танцевала с каждым придворным или гостем, пожелавшим меня пригласить. Как поступит император? Заменит меня настоящей дочерью накануне путешествия? Или побоится Эвгуста? Неужели мне придется отправиться в путь на целых четыре года?! Нет, такое не может, не должно случиться!

Празднование плавно перетекло за полночь. Голова гудела от громкой музыки и смеха, глаза болели от яркого света, мышцы рта устали напрягаться в милой улыбке. Я устала настолько, что погружалась в свои мысли и оставалась там до тех пор, пока не обращались непосредственно ко мне.

Тристан, Альберт Элевтийский и Пол Ульев, глава магического цеха Семиграда, вели разговор о необходимости увеличения количества охотников. Тварей становилось с каждым годом больше, поэтому дополнительные отряды не помешали бы. Мы разошлись с магами в одном: они считали, что обучающиеся на охотников должны попасть под протекторат Братства магов. Я не соглашалась, указывая на то, что подобные перемены вызовут волну недовольства. Большинство истребителей нечисти – обыкновенные люди без дара. Они, безусловно, пользовались магическими штучками, защитными и следящими амулетами и прочими артефактами, но недолюбливали магов, считая, что могут уничтожать тварей не хуже. И, что удивительно, справлялись со своей работой.

Приводя очередной аргумент против моей позиции, Альберт Элевтийский запнулся, закрыл глаза и буквально выпал из действительности. Мне не раз доводилось видеть, как учитель мысленно общается с коллегами на расстоянии, поэтому просто отвернулась к другим магам. Альберт извинился, поцеловал мне руку и ушел, забрав с собой Тристана. Пол очаровательно улыбнулся и еще раз попросил простить неожиданный уход магистра. Честно говоря, несколько минут общения с молодым стихийником показались мне настоящим отдыхом. Все-таки статус почти императрицы накладывал свой отпечаток. Предполагается, что будущая владычица должна знать ведущих магов державы в лицо и отлично ориентироваться в обстановке страны…

– Ваше высочество, прошу простить меня. – Мелодичный голосок Ириэн привлек внимание Ульева – цеховик с одобрением окинул фаворитку регента взором. – Его величество император желает видеть вас в малом зале совета.

Кивком я попрощалась с Полом и покинула Изумрудный зал. Фрейлина, одарив молодого мужчину многообещающим взглядом, засеменила следом, сатурийцы двумя тенями шли по пятам. Жаль, если маг попытается после праздника назначить свидание этой… хм… риэлле. Она навлечет на голову парня гнев императора. Или хуже – размягчит его мозги, сцедит их в свой бокал и проглотит. Ну да ладно, взрослый мальчик, справится – место главы столичных магов дается не за обаятельную улыбку.

У дверей в малый зал совета стоял церемониймейстер, значит, разговор предстоит официальный и в присутствии важных политических деятелей. Увидев нашу процессию, слуги заблаговременно распахнули двери. А дальше произошло странное. Наверное, фаворитка Константина переусердствовала с вином – Ириэн ускорила шаг, стараясь идти вровень со мной. Неужели решила, что император простит любовнице нарушение этикета? Я не могла допустить, чтобы «папочка» разгневался, и наступила ей на подол. Получилось удачно – теперь кружевная лента волочилась хвостом. Риэлла, поминая демонов, бросилась спасать загубленный наряд. И охрана и слуги сделали вид, что ничего не произошло. Заблестевшие глаза церемониймейстера выдали его злорадство. И я понимала его чувства: в прошлом сезоне Ириэн ради забавы расстроила помолвку его дочери. Я сообщнически подмигнула седовласому мужчине и горделиво распрямила плечи.

– Ее высочество наследная принцесса Мариэлла! – объявил польщенный слуга.

А дальше последовали пустые разговоры. В малом зале кроме меня и императора находились советники и… Эвгуст. Проклятый маг наконец-то объявился, и мне почему-то стало спокойней на душе.

О чем говорили влиятельнейшие люди империи? Обо мне, естественно, точнее, о путешествии принцессы и выборе спутников. Советники предлагали императору самому отобрать кандидатов в мою свиту, а не оставлять выбор на милость богов. В принципе подобные предложения не слишком нарушали традиции. Однажды попутчиков наследной принцессе выбрали заботливые родители. И четырехгодичное путешествие едва не закончилось трагедией – на корабль, плывущий в Аг-Грассу, напали пираты. И лишь вмешательство морской колонии пегасов предотвратило несчастье.

В конце концов приняли решение, что все останется по-старому. Кто бы сомневался, им лишь бы языки почесать, показывая свою значимость… Я обрадовалась, что можно вернуться на праздник, но император вежливо попросил-приказал:

– Драгоценная наша дочь, я хочу поговорить с вами наедине. Жду вас в моих покоях.

Его величество удалился, а ко мне приблизился Эвгуст и тихо посоветовал:

– Будь осторожна, не дай его гневу вспыхнуть сильнее. И отвечай правдиво.

О чем говорит ренегат? Разве я сделала что-то дурное? Столь странное предупреждение пробудило страх, и я умышленно долго добиралась до апартаментов Константина.

– Проходи, чего стоишь, – хмуро бросил он, когда остановилась на пороге. – Садись.

Я нерешительно закрыла за собой дверь. Мелкими шажками подошла к развалившемуся в кресле императору и осторожно присела на краешек низкого диванчика. Теперь регент значительно возвышался надо мной. Расстояние между нами недостаточно, чтобы чувствовать себя уютно: вытянув руку, можно дотронуться до собеседника кончиками пальцев. Стараясь не смотреть на молчавшего нанимателя, я скользнула взглядом по покоям. Мы снова один на один, что случается нечасто. И от этого мне не легче, ведь даже минутный разговор без свидетелей портит настроение на несколько дней вперед.

За шесть лет здесь ничего не изменилось. С немногочисленной мебелью зал выглядел безликим. Поговаривали, после таких особых аудиенций с глазу на глаз некоторых больше не видели, якобы они переезжали в другое государство. Ну-ну, все верят в эти наивные сказки.

– Ты снова уцелела. Прими мои поздравления. – Серые глаза смотрели холодно, император и не пытался скрыть отвращение. – А теперь постарайся объяснить, почему Звездный венец признал тебя достойной трона.

– Ваше величество, вы прекрасно знаете, что тут нет моей «заслуги». Это все черномаг Эвгуст. – Сложив руки на коленках, преданно смотрела поверх левого плеча Константина. – Он пообещал, что я переживу примерку, и сдержал слово. Что он сделал, ведают лишь боги.

– Что еще пообещал тебе твой новый покровитель? С чего бы ему помогать, а, безликая?

Императору невозможно соврать. Он видит правду и ложь, как зрячий различает свет и тьму.

– Он предложил стать его союзницей, но я сразу отказалась.

– Почему? Разве тебе не понравилась жизнь принцессы?

– Нет.

– Ложь! Не ври мне, безликая! – рассердился регент.

– Я не доверяю Эвгусту и клялась, что шесть лет буду отражением вашей дочери. Я – всего лишь тень ее высочества. И не замышляю ничего дурного, ваше величество.

Император слегка улыбнулся:

– А вот это правда. Кстати, ты ничего не хочешь вернуть мне?

Я непонимающе подняла на него глаза.

– Корону, дура, – устало объяснил Константин. – Ее нужно вернуть в сокровищницу.

Снимая Звездный венец с головы, я почувствовала, как что-то посыпалось мне за шиворот. Что-то холодное. Точно утренняя роса с потревоженной ветки. Император нетерпеливо выхватил корону и внимательно ее оглядел. Я ждала с замершим сердцем. Осмотр удовлетворил, и Константин отнес артефакт в соседнюю комнату. Пока никого не было, я засунула руку за шиворот. Ничего. Странно. Заглянув в декольте, я убедилась, что и там пусто. Нет, там, конечно, не пусто, посмотреть есть на что, но выпавших драгоценностей не нашлось. Неужели мне показалось?!

Послышались шаги императора. Я сидела как воспитанная благородная риэлла, сдвинув коленки вместе и сложив руки. Константин покорную позу не оценил – оплеуха наотмашь скинула меня с дивана, как пылинку.

– За что? Что я сделала не так? – Щека горела, и я не спешила подниматься с пола, ведь лежачих не бьют.

– Просто так. На будущее. Помни, ты работаешь на меня, хэмелл, не на отступника. Не хочешь повторения, меньше любезничай с Эвгустом. Малейшее подозрение, что ты перешла на его сторону, – и окажешься в руках палача. Ясно?

– Да, ваше величество.

Регент устало опустился в кресло.

– Завтра отправишься в Храм всех богов, старший жрец объяснит, что от тебя потребуется. – Проинструктировав, лениво махнул рукой: – А сейчас убирайся, ты меня утомила.