Книга: Работа для героев
Назад: Глава 6 Немного о преимуществах нестандартного подхода к высокому волшебству
Дальше: Глава 8 Сизый Рик

Глава 7
Застолье

Когда наемники ушли, мэтресса Ланорвиль занялась пострадавшими коллегами. Сначала она осмотрела Оливию. Чародейка отделалась синяками, так что ей досталось несколько меньше внимания и простая целебная мазь, годная и для прокушенной губы.
У Глэдис дела обстояли хуже – отпечатки невидимых когтей в нескольких местах ободрали локти до мяса. Однако все оказалось не так страшно, как выглядело, – пара заклинаний, и руки девочки стали как новые.
А над ранами Джошуа Марианна даже поцокала языком.
– Твоей мантии была не судьба пережить это задание, парень, – сочувственно заключила она. И действительно, Первое проклятие не только повредило кожу и нанесло ощутимые раны, но и изорвало в клочья оба рукава.
– Надеюсь, это будет моя самая большая потеря.
– Учитывая талант твоих спутников влипать в истории, – вряд ли.
Потом она уделила пристальное внимание мирно спящей Шарлотте. Сначала прочитала укрепляющие заклинания, чтобы придать сил ослабшему организму. Затем скрупулезно изучила каждый дюйм тела, привлекая в необходимые моменты Джошуа, чтобы перевернуть девушку на живот и удержать конечности в нужных для наговоров положениях. Закончив, удовлетворенно кивнула:
– Спит как ни в чем не бывало. Загляденье, а не результат.
– Совершенно верно, – поддакнул мэтр Гаренцворт, стоящий у изголовья кровати девушки и так и не вышедший из потухшей руны. Он что-то торопливо записывал в свой блокнот. Черное перо, как видно, не нуждающееся в чернилах, резво скрипело по бумаге.
Целительница подошла к нему, заглянула в сосредоточенные глаза.
– Рамил, – сказала она.
– Одну минутку, – пробормотал он. – Формула…
– Рамил.
– Сейчас-сейчас…
Не дожидаясь, пока мэтр обратит на нее внимание, Марианна закинула руки ему на плечи и запечатала уста долгим поцелуем. От неожиданности старший чародей выронил блокнот и перо. Секунду стоял с раскрытыми глазами. Потом закрыл их и ответил на поцелуй.
Джошуа отвернулся, почувствовав, что краснеет. Мельком взглянул на Оливию. Та смотрела на целующихся коллег со странной смесью зависти и грусти. Глэдис тихонько, чтобы мэтресса не услыхала, хихикнула.
Оторвавшись от губ старшего чародея, целительница рассмеялась:
– А ты все так же хорош, Рамил!
– Нет, это ты все так же бесподобна.
– О, с нашей прошлой встречи я стала еще более… искушенной. У тебя будет шанс в этом убедиться, если ты, конечно, готов перестать притворяться старым пнем.
– Марианна, ну не при посторонних же… – засмущался мэтр.
– А чего стесняться, милый? Если бы мы не справились, сейчас нас рвали бы на куски демоны. Мы все были бы близки как никогда. Просто одна большая несчастная семья. Так что мы, можно сказать, породнились, что уж скрывать от родных. И вообще, я радуюсь жизни, ведь только заглянув смерти в глаза, можно так остро почувствовать вкус к материальному бытию, так что не спорь со мной. Да и опасно спорить с женщиной, которая хочет праздника. Особенно с такой могущественной и великолепной женщиной, как я.
– Ты, как всегда, убедительна, – усмехнулся старший мэтр.
– А ты, как всегда, неотразим со своими безумными идеями. Можешь смело писать свой вгоняющий в дрожь трактат о молочае. Я даже готова быть твоим оппонентом перед Капитулом. Не говоря о том, что заключение на мне. Ты ведь не умеешь поставить точку в цепи своих рассуждений и будешь писать работу до скончания времен.
– Я подумаю.
– Если тебе так легче будет принять неизбежное, то так и быть, подумай, – милостиво разрешила целительница. – Что ж, как бы ни были вкусны твои губы, надо возвращаться к делам насущным.
– Да-да, конечно. – Блокнот и перо вновь оказались в руках мэтра.
– Ты неисправим, – засмеялась целительница. – Что ж, развлекайся замерами и подсчетами, а нам пора на воздух. Младший мэтр, вы же составите нам компанию?
– Как прикажете, ваша мудрость.
– Вот и славно. Возьмите под руку мэтрессу Дейндж. Вы, конечно, не суровый наемник, но, полагаю, тоже справитесь. Не морщись, дорогуша, бой закончен, и теперь бал правит медицина.
– Лучше согласиться, так проще, – сказала чародейка широкого профиля, подавая младшему мэтру руку. – Идемте.
– Глэдис, прибери тут и можешь присоединиться к остальным, но спиртного ни капли, – распорядилась тем временем Марианна.
– Я и не собиралась, мэтресса, – насупилась девочка.
– Тем лучше для тебя. Поешь и вернешься присматривать за Шарлоттой. Пусть пока полежит тут. Не будем тревожить ее, таская туда-сюда.
– Как прикажете, мэтресса.
Целительница догнала Джошуа и Оливию, взяла младшего мэтра под другую руку и непринужденно спросила:
– Ну как впечатления от суровых будней мэтров?
– Интересно. Познавательно. Болезненно.
– Вы просто процитировали мои слова – когда я была в вашем возрасте, мой учитель заставил меня в одиночку изгонять краканских шаманов без подготовки и опыта. О, это было то еще зрелище! Раньше такого строгого разделения на специализации не существовало, и если ты был магом, то должен был убивать так же искусно, как и лечить.
– Вам это, как я вижу, пошло только на пользу.
– Именно. Мы, чародеи старой школы – универсалы. Не то что нынешнее племя. Уж простите за банальность.
– Не вздумайте прощать, – подала голос Оливия. – А то она не прекратит.
– Оливия, не будь такой гадкой.
– Я стараюсь, но не выходит. А ты лучше не пудри нашему достойному коллеге мозги, а скажи то, что нужно сказать.
– Ах да, точно. Младший мэтр, у нас к вам есть весьма деликатная просьба.
– Готов помочь, если это в моих силах.
– Вот видишь, Оливия, а ты говоришь, племя чародеев измельчало. Вовсе нет! Речь идет о сущей безделице, право слово, но весьма важной в нынешней ситуации.
– Я весь внимание.
– Дело в том, что о нас с Оливией, а также о том, в чем вам довелось участвовать, нельзя никому рассказывать. Даже упоминать. В особенности в ваших рапортах мэтру Ассантэ и королевской разведке.
– Рапортах?
– Не увиливайте, дружочек, не пытайтесь казаться глупее, чем вы есть, у вас плохо выходит. Конечно же старый добрый Ассантэ снабдил вас амулетом для отсылки коротких сообщений, а поскольку он на ножах с Деверо и королем, уверена, что эта парочка выдала вам аналогичный – для тех же целей, – поморщилась целительница.
Джошуа бросило в жар.
– Можете не подтверждать очевидное, – продолжила Оливия. – Но запомните, и запомните хорошенько, вот что. О нас с Марианной и о том, что тут было, вы не доложите никому из своих господ. Это вовсе не значит, что мэтр Ассантэ или король недостойны доверия, но в прочих лицах мы уверены быть не можем, а вероятность того, что ваши сообщения будут перехвачены, очень велика. Эти амулеты не так уж надежны и часто позволяют информации попадать не в те руки.
– И это не пустая блажь, даже не угроза, дружочек, – проворковала ему в другое ухо Марианна. – Это дело Капитула. Очень важное дело. Оно затрагивает многое в Римайне. А ваши несвоевременные доклады могут представлять для него угрозу. Это ясно?
– Яснее не бывает, – выдавил Джошуа. Ком застрял у него в горле, а руки милых чародеек держали крепко, словно кузнечные клещи.
– Думаю, не стоит напоминать вам о верности Капитулу, вы вполне положительный молодой человек, но чтобы у вас не возникало сомнений, я кое-что вам продемонстрирую.
Ладонь целительницы скользнула к ее лицу. Мгновение ничего не происходило, а потом на коже стали проступать золотые круги – знак действительного эмиссара Цитадели. Еще мгновение, и они исчезли без следа.
– Надеюсь, это вас убедит.
– Более чем.
– Что ж, я рада, что мы решили эту маленькую проблему, которая, несомненно, мешала бы нам чувствовать себя в обществе друг друга весело и непринужденно, – улыбнулась Марианна, отпуская его руку. – Пожалуй, я все же вернусь к Рамилу, а то вряд ли кто-то еще сможет оторвать его от блокнота с расчетами, а вы уж, милый друг, сопроводите мэтрессу к столу и найдите удобное место.
Джошуа старался придать лицу отстраненное выражение, но внутри бушевал ураган. Что еще за тайны у Капитула от одного из самых уважаемых чародеев? Сказки про перехват не убедительны, это точно какой-то заговор против Ассантэ. Пожилой мэтр, конечно, именно «старый гриб», но уж точно не враг Совета магов. Можно ли доверять этим странным чародейкам? Хотя… Знак Цитадели подлинный, в этом младший мэтр мог бы поклясться перед всеми известными богами…
Голова просто гудела от вороха вопросов.
Оливия, видимо, принявшая его молчание за обиду, примирительно сказала:
– Не дуйтесь, младший мэтр. Вы, скорее всего, станете придворным магом и очень скоро поймете, что политика – это игра со своими правилами, уступками и противовесами.
– Возможно, – рассеянно кивнул Джошуа.
Они вышли из дома, и свежий воздух нетронутого проклятиями бытия ударил им в легкие. Младший мэтр даже отвлекся от пасмурных мыслей, засмотревшись по сторонам. Насколько же оказалось прекрасно небо над их головами! Как чудесно было клонящееся к горизонту солнце, как мягка земля под ногами, как веселы и хороши болтающие у костра фигуры. Как чудесны его соратники, вместе с ним коснувшиеся края Бездны и не упавшие в нее!
– Восторг – это хорошо, – без слов поняла его чародейка. – Пока сохраняешь способность удивляться и восторгаться, не потеряешь вкус к жизни.
– А вы его сохранили? – неожиданно для себя спросил Джошуа. На миг ему показалось, что его спутница очень стара. Но лишь на миг. Морок ушел, а умения разбираться в возрасте опытных мэтресс не прибавилось.
– Да. Но с каждым разом это все труднее.
Когда они подошли к огню, Ральф из Горжа накинулся на них с объятиями и лобызаниями.
– Спасибо вам, госпожа! – восклицал он. – Век буду вам обязан!
Уставшая Оливия сопротивлялась слабо, и миссия по ее спасению от искренних, но излишне крепких объятий скотовладельца выпала на долю Джошуа.
Получив свою порцию благодарностей, они отошли к столу. Как и хотела мэтресса Марианна, стол готовился на улице. Джерси и отозванный с дежурства на воротах Перси занимались перетаскиванием столов и табуретов для застолья. Прежде скрывавшиеся, видимо, неподалеку в амбаре домочадцы в лице жены Ральфа, представившейся Мартой, и двух девочек лет девяти-десяти хлопотали над угощением.
Стол ломился от яств, чье небогатое разнообразие искупалось впечатляющим количеством. Джошуа отметил присутствие куриных окороков, круглых хлебных лепешек и внушительного бочонка пива, гордо занимавшего центр стола. Из овощей были лук, редька, капуста и морковь. На вертеле, укрепленном над вторым костром неподалеку, томилась тушка немалого поросенка. Приготовлением заведовал лично Ральф.
Наемники уже успели рассесться за столами и даже разлить по глиняным кружкам содержимое бочонка. Паки с Каем отдавали должное куриным ножкам, а Майриэль демонстративно уничтожала крылышки.
– Какая парочка, – сладко проворковала она, – ну что, великие заговорщики, все успели обсудить после ухода простых смертных?
– Насколько мне известно, дети Древа считаются бессмертными, – парировала Оливия.
– Практика показывает, что просто долгоживущими, – отрезала лучница, – но это не влияет на суть. Лучше скажите-ка мне вот что: мы действительно спасли бедняжку или этот спектакль был разыгран, чтобы успокоить Ральфа?
– Ты сомневаешься в силах мэтресс Капитула или считаешь, что мы способны на такие пакости, чтобы разжиться благодарностью какого-то скотовода, пусть даже и четырехкратного победителя столичной ярмарки? – Негромко уточнила Оливия, присаживаясь за стол с той стороны, где расположился Кай; Паки и Майриэль сидели напротив. Командир наемников как-то странно посмотрел на все еще придерживающего руку чародейки Джошуа, но ничего не сказал. Младший же мэтр руку поспешил отпустить и присел рядом с Паки.
Парень передал ему кружку с, судя по запаху, довольно неплохим пивом, и подвинул грубую деревянную тарелку с половиной куриного окорока. Близость курицы вдруг напомнила младшему мэтру, как же он проголодался.
Кай повторил действия Паки, но по отношению к Оливии. Разве что в ее кружке пива было на полпинты, а к курице прилагались овощи и хлебная лепешка.
– Если я скажу, что сомневаюсь, ты удивишься? Я встречала чародеев, готовых обмануть и за меньшее, чем благодарность скотовода.
– Значит, ты мало общалась с настоящими чародеями.
– Да нет, приходилось.
– Оставь мэтрессу в покое, – вмешался Кай. – Она слишком устала, чтобы выслушивать твои претензии к роду людскому в целом, и к людским магам в частности.
– Я просто пыталась поддержать светскую беседу, – невинно улыбнулась лучница.
– Господин Кай, спасибо за заботу, но нет никакой нужды меня защищать. Я привыкла к упрекам старшего народа. Каждый из них, если, конечно, он не рыщет в поисках древних артефактов, не танцует в борделе или не проливает кровь во славу очередного графа, герцога или короля, считает своим долгом высказать мне, как мы, люди, были не правы, позволив воинам Джайгарда разрушить Летнее Древо. Что меня удивляет, так это то, что обычно к этому больше склонны зимние и осенние эльфы, а никак не беспечные и чуждые ностальгии веснянки.
– Всегда отличалась тяжелым характером, – хмыкнула Майриэль. – Осталось только выяснить, что ты сама делала в борделях, где танцуют эльфы. Искала подружку?
– Позволь, это будет моей маленькой тайной, – не улыбнулась чародейка.
– Как угодно, – пожала плечами лучница. Потом ее взгляд упал на дочек Ральфа, крутящихся у ног Искры. – Эй вы, малявки! А ну брысь! – воинственно крикнула она и побежала спасать свою ненаглядную кобылу.
– Я устал извиняться за нее, – вздохнул Кай. – Но все же прошу прощения.
– Не берите в голову, – откликнулась Оливия. – Все наши друзья имеют недостатки. За одни мы их любим, за иные готовы прибить. Хотя вашей коллеге следует следить за языком. Не в то время и не в том месте за острые слова можно получить острый ответ. Увы, не только словесный.
– Угрозы ее только раззадорят. Как и предупреждения.
– Поэтому я не сказала ей ничего. Только вам. Вы же ее командир.
Чародейка окинула взглядом поданную еду и всплеснула руками.
– Господин Кай, вы, верно, решили закормить меня до смерти!
– Не совсем. Но после манипуляций с энергией, как я слышал, организм чародеев настоятельно требует подкрепления.
– Путешествие с Рамилом многому вас научило.
– Это было взаимное обогащение.
– Несомненно. Судя по тому, что рассказывала Марианна, именно благодаря вам он не вляпался во многие неприятности.
– Мэтресса переоценивает меня. Но я старался.
– Паки тоже старался, – вдруг заявил Паки.
– Не сомневаюсь, – кивнула Оливия.
– Но в одном Майриэль права, миледи. Каково состояние дочери Ральфа? Вы столь стремительно отослали нас, что в голову лезут всякие мысли.
– Мэтресса Марианна уверила, что она вне опасности, – сказал Джошуа.
– Какой же у вас был неудачный опыт общения с чародеями, – вздохнула Оливия. – Вы, похоже, никому из нас не готовы поверить на слово.
– Были неудачные опыты. С посвященными труднее, чем с непосвященными. Если обманут вторые, можно получить стрелу в живот и при известной доле удачи доползти до целителя, а если первые, то часто и ползти-то уже нечему.
– Какие жуткие картины, я же ем. Впрочем, логика в ваших словах есть. Но младший мэтр подтвердит, что мы тут совсем по другому поводу. И что в наши планы точно не входит, так это настраивать против себя местных, даря им ложные надежды, несостоятельность которых в скором времени может быть раскрыта.
– Дела Капитула – это дела Капитула, – понимающе кивнул Кай. – О них я спрашивать не намерен. Вашего слова мне также довольно.
– Вы сама любезность, господин Кай. Если бы все наемники были хоть вполовину так галантны, как вы, с ними было бы приятно иметь дело.
– Тогда бы у меня было слишком много конкурентов, – улыбнулся он.
От беседы их отвлекли бурные крики.
Все семейство Ральфа столпилось около вышедших из дома Рамила, Марианны и Глэдис. Между ними, кутаясь в плащ, стояла Шарлотта. Девушка выглядела усталой, но абсолютно здоровой и не склонной плеваться зеленым огнем, равно как и открывать порталы в мир демонов. Судя по ее испуганному виду, прошедшие дни были для нее просто жутким сном. На своих спасителей она поглядывала с явной опаской. Хотя присутствие родных, их крепкие объятия и поцелуи постепенно ее успокоили. Ральф из Горжа все пытался лобызать целительнице руки, а мэтру Рамилу подол хламиды, но был остановлен супругой и громкими протестами чародея.
После того как радость первой встречи поутихла, мэтресса Ланорвиль принялась давать Марте указания, касающиеся дальнейшего ухода за Шарлоттой. Список оказался немаленький, а рекомендации были жесткими, но вполне выполнимыми.
Оставив девушку в окружении родни, чародеи прошествовали к столу. Мэтресса шла под руку с мэтром, о чем-то увлеченно с ним споря. Глэдис семенила следом.
– Все в сборе и уже набивают животы, – похвалила целительница, когда они подошли. – Очень правильно и практично. То, что и следует делать после столь захватывающего приключения. Хотя мой медицинский опыт требует после такого напиться вдрызг… или хотя бы очень сильно. Что, кстати, нам предлагает наш гостеприимный хозяин для достижения столь благородной цели?
– Пиво, госпожа, – сказал Кай.
– Ах как вульгарно. И ни намека на вино?
– Увы, только на самогон. – Командир наемников извлек из-под стола прозрачную бутыль с мутной жидкостью.
– Что ж. Упиться вдрызг мы точно сумеем.
– С удовольствием презентую вам последние бутыли киримского вина, – сказал мэтр Гаренцворт, запуская руку в сумку.
– Рамил, ты, как всегда, полон сюрпризов. – Целительница взглянула на бутылку и понимающе кивнула. – Клеймо Тукайского торгового союза. Неужели сам господин Шаранхайзер угостил вас этим прекрасным вином?
– В этом королевстве вообще нет секретов, – вздохнул Кай. – Все про все в курсе. Я устал удивляться этому.
– Не печальтесь, господин Кай. До этого момента я не знала, что вы общались с хранителем справедливости. Просто вина этой марки запрещены к ввозу в Римайн из-за проблем между королевским двором и Тукайской торговой компанией. Зная, как строптивость их купцов задела короля, никто находящийся в здравом уме не решится угощаться им в Римайне. Пару гурманов король уже кинул в темницу. А вот господин Шаранхайзер, являясь большим любителем именно этого сорта, не может отказать себе в удовольствии и угощал меня именно им в прошлую нашу встречу.
– Которая, как мне кажется, состоялась совсем недавно.
– Совершенно верно.
– Что подводит меня к следующему вопросу. О чем именно вы беседовали с господином Шаранхайзером?
– Боюсь, на этот вопрос я вам не отвечу. Но это точно не касалось похищения вашей обожаемой принцессы.
– Что?! – взвился Джошуа.
Они знают? Они знали с самого начала? И ничего не сказали? Может, они замешаны?..
– Успокойтесь, младший мэтр, – указательный палец Марианны нацелился ему в грудь. Джошуа почувствовал шевеление чар и послушно сел. – Господин Кай, не смотрите на меня так грозно и потрудитесь выслушать.
– Я весь внимание, – процедил командир наемников.
– Как же ты любишь шокировать публику, Марианна, – вздохнула Оливия.
– Я не имею к похищению леди Накрамис никакого отношения, – начала целительница. – Я даже точно не знала, что она похищена, пока не встретила вас. Вы некоторым образом позволили мне сложить разрозненные фрагменты в одну картину. Дело в том, что мы ехали по направлению к Гриндо по той же дороге, что и вы. Мы встретили Ральфа, а потом вместе с ним стали свидетелями очень любопытного происшествия. Над дорогой пролетел дракон. Это был необычный вид, мне лично неизвестный. Я, конечно, не сильна в драконологии, но уверена, что никогда не слышала о подобных экземплярах.
– Опишите его, – попросил Кай.
– Длинный, ярдов тридцать. Двойные перепончатые крылья. Четыре лапы.
– В чем же необычность?
– Строение скелета, малая для такого размера масса. Серебристый цвет.
– Серебристый?
– Нет, скорее платиновый. Он сверкал на солнце как хорошо отшлифованная драгоценность.
– Это все?
– По внешности – да. К тому же он нес в когтях девушку в дорогом платье.
– Опишите ее, – видя, как дернулся Джошуа, попросил Кай.
– Длинные темные волосы. Платье цветов дома Накрамис. Лица, увы, разглядеть не удалось. Но сувенир остался. Он упал прямо на дорогу и чуть не проломил моему коню голову. Глэдис, принеси нашу находку и покажи младшему мэтру.
Девочка сбегала к крыльцу, где лежал багаж чародеек, и вернулась с продолговатым предметом. Протянула его Джошуа. Это оказалась миниатюрная туфелька с невысоким каблучком и изящными золотыми пуговками на ремешках.
– Узнаете? – уточнил Кай.
– Узнаю, – кивнул младший мэтр. – Но почему же вы не кинулись в погоню?!
– За драконом? Вдвоем? Не смешите меня, коллега. Мы не настолько безумны. Конечно, мы собирались заняться этим вопросом попозже, но опасения старины Ральфа оказались небеспочвенными, и нам стало не до таинственных драконов. К тому же пришлось стереть бедняге память, чтобы не смущать его несчастный разум еще больше.
– И чтобы владеть этой тайной в одиночку, – укорил мэтр Гаренцворт. – Вот эта порочная практика и мешает мне принять главенство Капитула.
– Ты всегда был идеалистом, дорогой. Остальное – дело техники. Дракон утащил высокородную девицу, а через несколько дней заявились специалисты по деликатным делам в сопровождении младшего мэтра королевского двора. Соотнести это нетрудно.
– От себя добавлю, что я не поняла, что это была принцесса, даже когда вы появились, – сказала Оливия. Джошуа показалось, что она сказала это больше для Кая, чем для кого-то другого. – Я слабо разбираюсь в римайнской генеалогии. Или политике.
– И тем не менее готовы ее вершить, – добавил Рамил.
– Не понимаю, о чем вы.
– О том, что вы намеревались сместить мэтра Каспара. Видимо, Капитул давно точит на него зуб, и, скорее всего, не зря. Отвергнутая им жалоба показалась вам отличным дополнением к формальному расследованию. Кто же знал, что все так обернется.
– Рамил, Рамил! – расстроилась Марианна. – Ты так просто выдаешь наши секреты, что у меня нет слов. Отрицать или подтверждать твое заявление я не буду. Мне так нравится эта ваша форма ответа на деликатные вопросы о деликатных миссиях… Но, надеюсь, распространяться о догадках мэтра Гаренцворта никто не намерен?
– Никто, – подтвердил Кай.
– Паки все равно ничего не понял, – пожал плечами Паки.
– После того что этот мерзавец заставил нас разгребать, мне плевать на его судьбу, – подала голос вернувшаяся Майриэль.
– Что ж, раз маски сорваны, – улыбнулась целительница, – предлагаю отпраздновать наше общее счастливое спасение!
– Сейчас не лучшее время! – возмутился Джошуа. – Вы обязаны рассказать нам, куда полетел дракон, и мы немедленно должны отправиться в погоню!
– Джошуа, – мягко сказала целительница. – Не горячитесь. Дракон летел вдоль дороги и быстро скрылся из виду. Так что мы не знаем, куда он мог повернуть. К тому же у вас, как я поняла, есть свой надежный проводник. Эта чудная птичка, что сидит вон там. Мы даже готовы составить вам компанию. По крайней мере, до Гриндо, а там, возможно, сможем разузнать что-нибудь новое о вашем деле.
– Это все прекрасно, но мы не должны медлить, – упорствовал младший мэтр.
– Слова мэтрессы звучат разумно, – сказал Кай.
– К тому же, дружок, – продолжила целительница, – в вас говорит адреналин. Прислушайтесь к себе и поймете, как вы устали, как вас измотал сегодняшний ритуал. Вы не продержитесь в седле и десятка миль. А уж творить заклинания не сможете и подавно. Как и Рамил. Я права, дорогой?
– Абсолютно, – подтвердил мэтр Гаренцворт.
– Вот вам совет опытного коллеги, Джошуа: выиграть любую схватку всегда больше шансов, если ты к ней готов.
Младший мэтр обвел взглядом своих спутников. Никто не рвался седлать лошадей и кидаться в погоню. Даже бутылочный тетерев спрятал голову под крыло, всем своим видом демонстрируя, что никуда не полетит.
– Что ж, уповаю на то, что ваш совет не выйдет нам боком, мэтресса, – наконец сдался Джошуа.
– Воспринимайте это как вечернюю остановку, – подбодрила его целительница.
– Все равно мы выезжаем с рассветом, – добавил Кай.
– Не уверена, что поддержу такой режим, – ответила Марианна. – Я «сова», а последние дни, сами понимаете, выспаться не удавалось.
– Все мы чем-то жертвуем в дороге, – сказал мэтр Гаренцворт. – И тебе, дорогая, придется подчиниться нашему режиму. Хотя бы завтра.
– Негодник. Ты просто вьешь из меня веревки, – пожурила его целительница. – Но так и быть. Посмотрим еще, кто завтра встанет раньше. Ну а теперь мы можем начать наш небольшой праздник?
– Не вижу причин откладывать, – поддержал ее Кай.
– Что ж, – продолжила Марианна. – Рамил, поухаживай-ка за мной. Налей мне вина, как в старые добрые деньки. Пусть и посуда не так изысканна, как тогда, зато содержимое не в пример лучше. Не жалей, лей до краев! Все наполните себе кубки по вкусу. Джошуа, не будьте букой. Присоединяйтесь! Майриэль, не вредничай, поддержи наши презренные людские обычаи и выпей с нами. Глэдис, можешь тоже выпить, но только чуть-чуть. Все готовы? Тогда тост! В этот день, друзья мои, мы все родились заново. Быть может, то, что происходило сегодня в доме Ральфа, не всех впечатлило, но поверьте, мы избежали ужасающих мук и совершили грандиозный подвиг. Легенд об этом не сложат, хотя со временем, я вам обещаю, ваше участие в этих событиях будет отражено в самых положительных красках. А такой пункт в резюме, уверена, не помешает в разговоре с любым неглупым работодателем. И теперь в Капитуле не только у Рамила есть друзья, но и у вас всех. Не корчи рожицу, Майриэль, даже у тебя. Когда вам действительно будет нужна помощь, вы ее получите.
– Я присоединяюсь к словам Марианны, – вставила Оливия. – И полностью поддерживаю и разделяю ее обещание.
– В разумных пределах, конечно, – не удержался мэтр Гаренцворт.
– Ты просто душка, милый, – согласилась целительница. – Спорить не стану. Но не сомневаюсь, вы достаточно умны, чтобы понимать пределы разумного. Да, даже ты, Майриэль. Посему я поднимаю тост за наш общий успех и наше будущее, которое благодаря друг другу у нас есть. За вас, друзья!
– За вас! – подняли свои кружки Оливия и Рамил.
– За всех нас, – добавил Кай.
– За удачную магию! – провозгласил Паки.
– За будущее, – тихо произнес Джошуа.
Майриэль выпила молча, хотя и без презрительного выражения, которое появилось у нее в начале тоста целительницы.
Когда кубки и кружки опустели, а Рамил, Марианна и Глэдис уселись с целью отдать должное еде, к столу подошел Ральф. Джошуа заметил, что, несмотря на искреннюю благодарность, скотовладелец все же испытывал перед своими благодетелями неподдельный страх и лишний раз приближаться к ним не стремился.
Все-таки свойственная простым людям боязнь и недоверие к чарам впитывались с молоком матери – как и такие вневременные привычки, как почитание богов и стремление избежать выплаты податей. И пусть нужда на время притупляла этот страх, стоило беде пройти стороной, как он возвращался. На широком простом лице Ральфа из Горжа это можно было прочесть невооруженным глазом.
Наемников, поначалу воспринимаемых им без внутреннего трепета, относившегося только к чародеям, принимавшим участие в таинственном ритуале, он, похоже, тоже отнес к категории колдующих субъектов.
Еще раз выразив всем свою пылкую благодарность, Ральф пообещал вскоре попотчевать их поросятиной и снабдить дополнительными алкогольными напитками, если в том появится необходимость. Вежливое приглашение присоединиться к пиршеству на правах хозяина он отклонил, сославшись на то, что уже сыт.
Никто, впрочем, особенно не настаивал. Разве что Майриэль насела на него с требованиями обеспечить ее ванной, мылом и горячей водой. Верный своему слову Ральф отрядил исполнять капризы лучницы Перси и Джерси.
Когда первый голод был утолен, Марианна поинтересовалась, как прошло путешествие отряда из Римайна до фермы Ральфа. Кай вкратце изложил события. Он старался не вдаваться в детали, но Рамил его не поддержал и подробно поведал мэтрессе Ланорвиль о методах, примененных им для выхода на след крылатого похитителя. Эпизод с гоблинами и огром также очень заинтересовал целительницу.
– Сдается мне, что все эти события складываются в довольно-таки неприятную картину, – сказала она, откладывая вилку и нож. Кроме деревянных ложек гостеприимный хозяин ничем их не снабдил, и Глэдис принесла мэтрессам столовые приборы из их же собственных запасов. – Одно из них могло быть просто феноменом, два – чередой невероятных совпадений, но три – это уже чрезвычайно опасная закономерность.
– В чем же вы видите опасность? – поинтересовался Кай.
– Судите сами. Что мы имеем, исходя из фактов? Первое проклятие в сердце самых обжитых человеческих земель. По идее, его просто-напросто не может тут быть, потому что Капитул в свое время приложил титанические усилия к искоренению древнего зла на этих землях.
– Что, впрочем, может показать и его некомпетентность, – не удержалась от шпильки Майриэль.
– О другом государстве еще подумала бы, но в Римайне этим занималась лично я, девочка. Еще когда ты не знала, с какой стороны держать лук. Так что в том, что я говорю, я уверена. Что касается гоблинов с огром, то пример такой… кхм… дружбы уже был зафиксирован, но давно. В древних хрониках упоминаются союзы автохтонов против людских армий. Можно сказать, что ребята возвращаются к истокам. А история с драконом показывает, что мы имеем дело с древним реликтом. Ты понимаешь, куда я клоню, Рамил?
– Да, и мне это совсем не нравится.
– Хотелось бы и мне понять, куда вы клоните, мэтресса, – вмешался Кай.
– Что-то возвращается, господин Кай. Реликты минувших эпох, уж простите за высокопарный тон, вновь поднимают голову. И это, по-моему, весьма тревожный знак.
– Достаточно тревожный, чтобы вы присоединились к нам, оставив на время интересы Капитула? – поинтересовался старший чародей.
– Как бы мне ни хотелось – нет, дорогой. Тревожные знамения – это все же больше по твоей части. Я предпочитаю решать проблемы, когда они встают на пути.
– Но игнорировать такую опасность, по крайней мере, неразумно. Если эти признаки что-то объединяет, то не лучше ли выяснить это до того, как оно встанет на пути?
– И ты всерьез считаешь, что таинственный дракон даст ответ на твои вопросы?
– У меня есть все основания считать, что дракона подпитывала чужая чародейская воля. Не исключено, что реликт был порабощен неким талантливым магом или группой магов, и это уже не просто похищение, а ниточка, ведущая к тем, кто может знать правду. Или является инициатором происходящих событий.
– А может и не дать. Поскольку вполне вероятно, что дракон, древний, опасный и ужасно недовольный, очутился рядом с каретой принцессы совершенно случайно. В конце концов, раз это реликт, то и замашки у него как у реликта, а в старину, как мне помнится, драконы только тем и забавлялись, что похищали знатных девиц под различными предлогами и для различных целей.
– Эта отговорка просто смешна!
– Но и она имеет право на существование. Ты вольная птица, милый, ты летишь туда, куда зовет тебя твой огонь исследователя и экспериментатора, а мы пока еще служим. И игнорировать задание Капитула попросту не можем.
– Но разве спасение дочери короля не укрепит дружбу Капитула и рода Накрамис? – спросил Джошуа. – Эти отношения, насколько я знаю, довольно прохладны. Мэтр Ассантэ давно в немилости у его величества, и вряд ли к Капитулу, его назначившему, король испытывает нечто иное. Такой благородный поступок со стороны чародеев, я уверен, помог бы возобновить дружбу и доверие.
– Неплохая попытка, младший мэтр. Уверена, вы пустились в это путешествие исключительно для того, чтобы восстановить доброе имя вашего мэтра в глазах его величества, – съязвила целительница.
– Не только. Я давний друг ее высочества и счел своим долгом помочь в ее поисках, – чувствуя, что краснеет, ответил Джошуа.
– Обычная история, – согласилась Марианна. – Любить свою принцессу не зазорно, мой милый друг. Многие люди, облеченные властью, даже достойны этого. Но нам, посвященным, это никогда не приносило особого счастья. Потому что власть – такая вещь, которая очень меняет характер, а влюбленный в тебя чародей – неплохой козырь в любой игре.
– Он не любит принцессу, – пришел на помощь Паки. – Он сам так сказал.
– Ну да, конечно, – усмехнулась чародейка, весело взглянув на младшего мэтра.
Джошуа показалось, что целительница видит его насквозь. А еще ему почудилась искренняя доброжелательность. Возможно, эти слова о любви и власти были сказаны не для того, чтобы унизить и оскорбить, но чтобы предостеречь.
– Спасибо, Паки, – наконец сказал он. Голос, как показалось Джошуа, звучал почти убедительно. – Не понимаю лишь одного: почему честное желание спасти друга вызывает у всех такую странную реакцию?
– Потому что обычно люди судят по себе, – ответила ему Оливия. – И для большинства очевидно, что ринуться в опасный поход молодой человек может только из-за неосмотрительных романтических чувств к прекрасной даме.
– Или к ее деньгам, – сказала Майриэль. – Почему вы все подозреваете нашего младшего мэтра в чем-то непотребном? Я в тебя верю, Джошуа, ты конечно же ввязался в эту авантюру, чтобы сделать короля своим должником и потом тянуть из него средства!
– По-моему, вы достаточно поиздевались над нашим другом, – нахмурился Рамил. – Марианна, я уже понял, что на вашу помощь рассчитывать не приходится.
– Рамил, когда ты так гневно сводишь брови, мне становится страшно, – промурлыкала целительница. – Простите, младший мэтр, за мои игривые намеки, но от чего я никогда не устаю, так это от той легкости, с которой можно вгонять молодых и воспитанных людей в краску. Что же касается твоих упорных попыток нас завербовать, дорогой, я скажу так. Мы поедем вместе до Гриндо. Если твоя чудо-птица не свернет по дороге, мы даже въедем в Гриндо вместе. Но мне сдается, что свернет. Было бы очень кстати, если бы паршивец Каспар оказался причастен к дракону, это сильно упростило бы нашу задачу, но у него вряд ли хватит силенок на такое волшебство.
– Не зарекайся, Марианна. В нашем с тобой возрасте можно привыкнуть к слабости врагов и быть неприятно удивленными их неожиданной силой.
– В нашем возрасте? Ты никогда не умел обаять женщину, чурбан ты этакий, – притворно обиделась она.
– Еще одна скользкая тема закрыта, – подвел итог Кай. – По-моему, это отличный повод выпить за то, как быстро сокращаются наши взаимные претензии. Тем более, как я вижу, – он указал на снимающих тушку с вертела под чутким руководством Ральфа Перси и Джерси, – наш поросенок вполне готов.
Поросенок, к чести гостеприимного хозяина, оказался выше всяких похвал. Впрочем, может, это говорили голод и неутоленное желание организма восстановить силы после больших энергозатрат. С другой стороны, удовольствие оказалось настоящим, и это хотя бы немного отвлекало от тревожных мыслей.
А подумать было о чем.
Во-первых, рассказ чародеек превратил гипотетического дракона в настоящего. К тому же снабженного второй парой крыльев и приметным окрасом. Впрочем, дракон действительно не подходил ни под одно из известных магической науке описаний, и толку от полученной информации было немного. Способов бороться с ним это не прибавило. Однако заклинание на амулете все еще работало, а значит, принцесса должна была быть жива!
Во-вторых, подозрительное нежелание резидента Капитула исполнять свои прямые обязанности в то время, когда у него под носом вовсю буйствовало Первое проклятие, настораживало. Несмотря на уверенность мэтрессы Ланорвиль, Джошуа готов был биться об заклад, что Каспар как-то тут замешан. А если идти в рассуждениях дальше, то он мог быть замешан и в нападении. Если взять за основу предположение, что действовала группа магов, то гриндский чародей, пусть в его талантах целительница и сомневалась, мог иметь к ней отношение.
В конце концов, все это обязательно как-то связано! Остаются неясными мотивы их поступков. Такие мощные напасти, как драконы и Первые проклятия – к чему они должны привести? К хаосу и ужасу? Вероятно. Но что дальше? Дестабилизация обстановки, ослабление королевской власти и переворот?
Как воспримут люди добродетельных чародеев, спасающих их от сил тьмы и зла, в то время как их властитель, взимающий немалые подати, спасти их не сможет? А там, глядишь, и до первого чародейского государства недалеко. Ведь он уже слышал эти истории. Тихие перешептывания в аудиториях Цитадели: пора чародеям объединить свои силы… не служить простым смертным, а повелевать ими…
Тогда это казалось равно привлекательным и несбыточным. Но что, если кто-то поверил в это? Люди всегда готовы пойти против своей судьбы – это и отличает их от прочих рас. Быть может, идея обрела преданных сторонников. Терпеливых, готовых ждать. И вот теперь, когда они стали достаточно сильны, пришло их время.
Джошуа прошиб холодный пот, когда он полностью осознал, куда завела его цепь рассуждений. Он с тревогой огляделся, готовясь вывалить на сотрапезников свои тревожные мысли.
Кандидатов в слушатели поблизости не обнаружилось. Оказывается, пока он предавался рассуждениям о природе их врагов, остальные не теряли времени даром.
Майриэль, сочтя себя достаточно сытой, выказала желание немедля испробовать ванну, приготовленную для нее услужливыми сыновьями Ральфа. Парни вились вокруг нее ужами, видимо, надеясь на, чем боги не шутят, взаимность, ну или хотя бы на дырки в стенах, которые, судя по их хитрым рожам, наличествовали в комнате, где планировалось омовение. Бедные наивные дурачки – Джошуа искренне надеялся, что они усвоят этот жестокий жизненный урок и выйдут из ситуации с минимальными потерями полезных частей тела.
Мэтресса Ланорвиль окончательно оккупировала левое плечо мэтра Гаренцворта и что-то шептала ему на ухо. Тонкие пальчики чародейки перебирали тронутые сединой волосы мага. Целительница улыбалась. Мэтр отвечал ей так же тихо и невнятно, и они оба негромко смеялись.
Глэдис куда-то подевалась. Видимо, пошла исполнять поручение своей мэтрессы.
Паки занимался тем, что он делал практически в любое свободное время – дремал между тарелок со свиными косточками и укропом, положив голову на руки.
Кай и Оливия беседовали.
Бутылка самогона наполовину опустела, вино также почти закончилось, закуски заметно убавилось, и теперь разговор тек в благожелательной и неторопливой манере. Когда Джошуа вернулся из мира своих мрачных мыслей и перестал задумчиво терзать куриную ножку, собеседники как раз рассыпались в любезностях друг перед другом.
– Позвольте еще раз сердечно поблагодарить вас, господин Кай, – обворожительно улыбалась чародейка. – Вы показали себя настоящим профессионалом. Не растерялись в ситуации, в которой растерялся бы иной посвященный.
– Я делал, что должно, – скромничал командир наемников. – А вот ваша выдержка поразила даже такого несведущего человека, как я.
– Ну уж нет, позвольте допеть вам дифирамбы до конца. Но прежде угостите даму.
– Что дама предпочитает?
– Дама предпочитает вино и приятную беседу в хорошей компании.
– С первым, кажется, все в порядке, – Кай потянулся к бутылке Рамила, в которой еще что-то плескалось. – Со вторым – не совсем уверен.
– Не прибедняйтесь, все не так запущено.
– Судить вам.
– Именно. Судить мне.
– Ваше вино.
– Благодарю. Итак, по поводу дифирамбов. Вы, признаться, меня впечатлили. Выдержка и уверенность. Имели дело с магией раньше? Не сомневаюсь, что да, все-таки ваш компаньон – мэтр Гаренцворт. Интересно лишь, насколько глубоко.
– Приходилось. Насколько глубоко, сказать не берусь. Но о паре случаев мэтр Гаренцворт высказался примерно так: «По самое не балуйся».
– С удовольствием послушала бы.
– Да там и рассказывать особенно нечего. Все происходило быстрее, чем я понимал, что это было. Да и профессиональная этика обязывает, знаете ли.
– Не продолжайте. Тайна достойного клиента священна. Пусть так продолжается и впредь. Кто знает, может, однажды и я воспользуюсь вашими услугами?
– Это будет весьма приятно.
– Не загадывайте. О коварстве чародеек слагают легенды.
– Не сильно в них верю. В легенды. А о чародейках предпочитаю судить не скопом. Опасаюсь быть несправедливым к достойным.
– Отлично сказано. Надо будет взять на вооружение. По отношению к чародейкам.
– Надеюсь, это вам поможет.
– Не сомневаюсь. А что касается вашей замечательной устойчивости… Вы отлично перенесли мое вмешательство по энергетической перекачке.
– Вы про похищение моих сил без спроса?
– Именно.
– И что же вас так удивило?
– В основном то, что вы остались стоять на ногах после первой перекачки. А тем более после второй. Вам бы полагалось спать мирным сном, а не протыкать обеденные столы насквозь. Признайтесь, в вашем роду затесались эльфы?
– К сожалению, мне об этом ничего не известно. Я – дар моря. Оно выбросило меня из своей пучины на песчаные пляжи города Герденберга. Без памяти и без прошлого. Демонски много лет назад.
– Я что-то слышала о муже из моря. Славном, как говорят, воине и предводителе. Уж не тот ли вы самый Герденбергский Клинок? Лев из Пучины?
– Меня называли и так. Пока стяг Герденберга реял надо мной и защищал меня. Но потом все изменилось, я оставил и это имя, и этот город.
– Сожалеете?
– Редко.
– То бишь вести в бой армию гораздо менее интересно, чем шататься с друзьями по лесам и полям в поисках принцессы?
– В ваших устах это звучит не так хорошо, как видится мне. Но да. Безусловно, более интересно.
– И выгодно?
– Пожалуй.
– Простите, если вопрос прозвучал несколько вызывающе. Ни в коем случае не хотела оскорбить вашу благородную тягу к золоту.
– Как-то не очень у вас это получилось, – криво усмехнулся Кай. – Лучше разбавим скользкую тему моей алчности вином.
– Не возражаю.
– За бескорыстие! Чем его меньше, тем больше ностальгии звучит в тостах, ему посвященных.
– Поддерживаю.
Их кубки стукнулись.
– Ну а что вы готовы поведать о себе? – решил окончательно оставить тему алчности Кай. – «Чародейка широкого профиля». Какая интересная специализация. Не слыхал прежде о таких. Значит ли это, что вы постигли всю суть волшебства?
– Увольте! – засмеялась она. – Постичь всю суть волшебства не может ни одно живое разумное существо. Нашего восприятия попросту не хватит на такой подвиг. Да и жизнь показывает, что чародеи, уверенные, что постигли все, обычно селятся рядом с воинами, считающими себя непобедимыми.
– Подозреваю, что на кладбище.
– Именно там. Широкий профиль – это великолепный термин, обозначающий великого дилетанта, который знает по верхам о многих вещах.
– Вы не слишком похожи на дилетантку.
– Значит, неплохо притворяюсь.
– Разве?
– Не совсем, – загадочно улыбнулась мэтресса Дейндж.
– Сколько таинственности.
– Дань цеховым традициям. В моем случае широкий профиль означает всего лишь несколько специализаций волшебства.
– «Несколько» – это сколько?
– Больше одной, – хитро улыбнулась чародейка.
– Вы просто дразните меня.
– А вы невероятно щедро позволяете мне это.
– Если вам так нравится – не стесняйтесь.
– Вы сама любезность. Но я просто не могу ответить на ваш вопрос.
– Подозреваю, что вы так много освоили, что попросту забыли.
Оливия от души засмеялась. Ее рука как бы невзначай коснулась плеча мужчины, а потом так же плавно вернулась к кубку с вином.
– Остроумно, – похвалила она. – Но на самом деле вся соль в нашем обязательном этикете. Лицензированные чародеи обязаны называть свою специализацию. Это наш закон. В то же время раскрывать ее суть непосвященным мы не должны ни при каких обстоятельствах.
– Какой удобный цеховой казус.
– Мне тоже нравится. Что же касается «попросту забыла», то забыть некоторые вещи не так просто. Одни только испытания оставляют неизгладимый след в памяти. Не говоря уж о том, что каждая специализация становится частью натуры.
– Означает ли это, что вы довольно переменчивая натура?
– Скорее закаленная внешними воздействиями. Разум чародея должен быть очень крепок, чтобы восставать против законов бытия.
– Золотые слова. Некрепкий разум у чародея может натворить немалых бед.
– Как и у любого, облеченного властью. Просто, когда князь или король вешает тысячу человек, его называют тираном и стараются не злить, а когда чародей сжигает или обращает в нежить сотню, это вызывает жуткую панику и страх. И жажду найти стервеца и сделать ему очень больно.
– Признаться, я разделяю отношение к подобным субъектам.
– Я и сама не особо к ним привязана, но разница в отношении налицо.
– Сдается мне, мы съезжаем с темы о вас на пошлую политику и политиканство. Думаю, стоит выпить за взаимопонимание.
– Согласна, вина осталось только на этот тост.
– Тогда лучше произнести его с чувством. За взаимопонимание!
– За него!
Потревоженный их восклицаниями Паки заворчал, но попыток проснуться не предпринял. Рамил с Марианной, похоже, вообще ничего не заметили. Майриэль же отсутствовала по случаю гигиенических процедур и прокомментировать происходящее не могла. Что – к лучшему.
– Так значит, – продолжил Кай, когда кубки вновь опустели, – столь одаренную особу прислали сделать нечто деликатное с заигравшимся резидентом?
– Ну вообще-то это страшная тайна, на манер поиска похищенной принцессы.
– И, как она, также плохо скрываемая.
– Что есть – то есть. Все-таки игры в секретность для таких, как Рамил и Марианна, – это уже именно игры. Слишком много они в свое время имели дел с тайнами и заговорами. Нынешние, видимо, кажутся им нелепыми и смешными.
– Охотно послушал бы о каком-нибудь из прежних.
– Вы не поверите, но там и рассказывать-то особенно нечего. Все происходило быстрее, чем кто-либо понимал, что это было. Да и профессиональная этика обязывает, знаете ли, – передразнила его чародейка.
– Вы очаровательны, – рассмеялся Кай.
– Приятно, когда есть кто-то, кто может это оценить.
– Несомненно. Но все же о тайнах…
– Они уже история. И никому сейчас не интересны. А жаль. Из них очень многое можно было бы почерпнуть. Очень многое.
– Раз уж мы заговорили об истории. Сдается мне, я тоже мог слышать о вас. Если бы вы назвали мне какое-нибудь место… или время… я бы, может, смог сопоставить те немногие байки, что мне известны. Давайте проверим мою осведомленность.
– Ах эти игры в загадки… Как давно я в них не участвовала.
– Тогда тем более самое время начать.
– Что ж, попробуем. Скажем… Кстати, а какой временной период?
– Например, три года.
– А, ну это просто. Ковейнский город Райнот. Изгнание демона Урудина, много лет терроризирующего всю округу.
– Мм, увы, не припомню.
– Может быть, история о Лиснийских садах достигала ваших ушей?
– И снова вынужден признаться, что нет.
– Я уже и не знаю, в чем разочаровываться, в вашей памяти или в собственной карьере.
– Не оставляйте попыток, я в вас верю.
– Хорошо. Но последний раз. Осада Джайборга полтора года назад в…
– В королевстве Трин, – закончил за нее Кай. – Одна бешеная чародейка сдерживала натиск Жадных Кастетов целый день. Один из лучших наемнических отрядов был опозорен навеки. Так это были вы?
– Собственной персоной.
– Мое восхищение. Рискую показаться банальным, но я думал, вы повыше.
– И почему мне об этом говорит каждый второй?..
– Наверное, шаблон. Герои и героини должны быть высокими и статными.
– Вы вполне подходите под это описание. И ростом, и статью.
– Разве что героем не являюсь… по ряду причин.
– Так и хочется спросить, каких именно…
– Это будет скучная и короткая история.
– Тогда не надо, тема о природе героизма всегда меня мало интересовала.
– Тут наши вкусы совпадают.
– Итак. Вино кончилось, пиво пить – никакой охоты, а мы уже выяснили, что неплохо наслышаны о деяниях друг друга. Как же нам отметить подобное событие?
– Королем застолий, неистребимым и всегда наличествующим за столом – лордом самогоном.
– Что ж, раз по возрастающей, так по возрастающей. Наливайте!
Мутная жидкость перекочевала из бутыли в кубки. Самогона для дамы Кай, как и подобает галантному кавалеру, не пожалел.
– Итак. – Чародейка несколько подозрительно посмотрела на содержимое своего кубка, но возражать не стала. Подняв его, она провозгласила: – За дела, которые мы совершили и которые нам еще предстоит совершить!
– За дела, – поддержал Кай. – За то, что сделано, и за то, что не сделано. Пусть первое всегда будет лучше второго. И да не множатся сожаления о несделанном.
– Хорошо сказано, – поддержала Оливия, прикладываясь к кубку. – И, раз уж тут заговорили о несделанном, я считаю, что мы с вами просто обязаны выпить по-насшарайски. Иначе мы будем жалеть о том, что не было сделано, куда больше, чем о том, что сделано было.
Кай мгновение смотрел на чародейку, а потом мягко улыбнулся.
– Не вижу причин множить лишние сожаления, миледи. Ибо они это сделают и без нас. Пусть уж лучше их будет меньше, чем больше.
– За сладость принятых решений, господин Кай.
– И за их правильность, госпожа Дейндж.
Следуя насшарайскому обычаю, они переплели руки в локтях, посмотрели друг другу в глаза и выпили. Затем по правилам могла следовать часть с поцелуями, но, впрочем, ее могло и не быть, тут все зависело от темперамента участников и количества выпитого.
Похоже, чародейка и наемник были не прочь соблюсти все правила до конца. Они потянулись друг к другу. Замерли на мгновение, неловко улыбаясь, а потом, преодолев минутное смущение, потянулись снова.
Соприкоснулись губами. Поначалу настороженно, словно ища какого-то только им ведомого подтверждения. Постепенно – не сразу, далеко не в первое мгновение – оно было найдено. Их поцелуй стал глубок, но прикосновения рук – оставались осторожны, легки, без намека на алчную неуклюжесть внезапно вспыхнувшей страсти. Глаза были закрыты, пальцы чутко переплелись, и со стороны могло показаться, будто весь мир перестал существовать для двоих, слившихся в поцелуе.
Да и сам мир, похоже, не слишком стремился их беспокоить.
Оторвавшись от вида поглощенных друг другом Кая и Оливии, Джошуа поспешно и, стараясь производить как можно меньше шума, поднялся из-за стола.
Оказалось, что он был единственным свидетелем развернутой версии насшарайского застольного ритуала.
Мэтр Гаренцворт и мэтресса Ланорвиль куда-то подевались. Паки крепко заснул. А Глэдис, Майриэль и Ральфа с семьей нигде не было видно.
Чувствуя себя крайне неловко, будто он специально подглядывал за тем, что для него совсем не предназначалось, Джошуа побрел куда глаза глядят.
Ноги слушались плохо. Сказывались выпитое и усталость. Хотелось немного пройтись, прежде чем без сил рухнуть в предложенную Ральфом постель.
Джошуа шел в противоположную от дома сторону. Огонь костра все удалялся, и сумерки обступали его. Пространство под свое хозяйство Ральф отвел немалое. Хватало места и для коров, чей хлев чернел ярдах в ста слева, и для широких загонов, уже пустующих, и для небольшого пруда, окруженного ивами. Хватало места даже для прогулок ищущих уединения волшебников.
И – как оказалось – волшебниц.
Глэдис сидела у края небольшого пруда и задумчиво изучала ранние звезды, отражающиеся в спокойной водной глади.
Джошуа, памятуя о нраве ученицы, остановился шагах в десяти, не зная, что делать дальше, то ли с независимым видом сесть неподалеку, то ли просто уйти.
– Садись уж, нечего притворяться деревом, – сказала Глэдис.
Джошуа сел рядом.
Девчонка не торопилась начинать разговор. Разве что бросила на младшего мэтра подозрительный взгляд, словно ожидая, что он скажет какую-нибудь глупость. Он хотел спросить ее, почему она не присматривает за Шарлоттой, как велела Марианна, но не спросил. Просто поплотнее укутался в свою дырявую мантию и тоже уставился в пруд.
Сумерки плавно переходили в ночь, и небо, усыпанное звездами, все больше нависало над ними, сверкая и маня.
– Ты тоже слишком маленький для взрослых разговоров и праздников? – вдруг спросила Глэдис.
– Я… – начал Джошуа. Он хотел объяснить соплячке, что вовсе не мал, что он достаточно взрослый и для того, и для другого. Что он младший мэтр, первый из лучших и, если события пойдут как должно, он обязательно станет придворным чародеем. Потом он вспомнил, что сам выбрал другой путь, и чуть не подавился своей возмущенной тирадой. – Да, может, и так.
– Я и не просилась, кстати, мне ваши игры в таинственность и обнимашки под луной – до эльфийского колокольчика! – неожиданно вспылила Глэдис.
– Как скажешь, – не стал спорить он.
На миг пришло желание ехидно напомнить девчонке, что именно она не хотела вести задушевные беседы – но по размышлении он счел это недостойным.
– Я ведь сегодня очень хорошо себя показала, – продолжила Глэдис. – Не хуже тебя.
– Не хуже.
– Ты мог такое сделать в тринадцать?
– Вряд ли, – честно признался он. – Хотел бы – да, но справиться – не справился бы.
– Я всегда знала, что я способнее других!
– Хорошо знать себя – половина победы.
– А хорошо зазнаваться на этот счет – половина поражения. Я знаю! Не в том суть.
– А в чем же?
– Ты влез со своими поговорками и сбил весь настрой.
– Ну извини.
– Не извиню! Отстань. Не хочу с тобой говорить.
– Не хочешь – не будем. Помолчать о своем иногда тоже полезно, – пожал плечами младший мэтр.
Глэдис насупилась, но не ответила. Нашарила в траве камешек. Тот был достаточно плоским, чтобы успешно сделать три «блинчика», прежде чем сгинуть в глубине.
Джошуа лег на спину. Заложил руки за голову и стал смотреть на небо. Отражение не могло соперничать с оригиналом.
Глэдис демонстративно нашарила в траве второй камешек, но тот был не такой удачный и сразу утонул.
Джошуа сорвал травинку, оборвал лишнее и принялся задумчиво пожевывать оставшееся.
Глэдис сдалась первой. Ей было все же интереснее говорить, чем молчать, да и кто в ее возрасте предпочитал иное?
– И часто тебе приходилось молчать о своем? – спросила она.
– Довольно часто. Как стал учеником моего мэтра – так практически все время.
– Ты думаешь, я из-за моей мэтрессы переживаю?
– А разве нет?
– Не только.
– Что же тебя гложет на самом деле?
– Сны.
– И что же тебе снится? – лениво спросил он.
– Черная фигура.
– Расскажешь подробнее? – как можно более небрежно предложил он. Обрывки собственных снов всколыхнулись и закружились в бешеном танце. Ощущение, что это именно та фигура из сна, захлестнуло его.
– Вряд ли.
– Как хочешь, – сказал Джошуа, чувствуя, что нервничает. – Но порой, просто рассказав вслух то, что нас гложет, мы можем избавиться от своих страхов. Особенно если при этом нас слушает непредвзятый собеседник.
– И часто тебе это помогало?
– Пару раз. Привести примеры?
– Не надо. Все равно я ничего рассказывать не буду.
– Не будешь – так не будешь, – чуть не взвыл от нетерпения Джошуа. Потом его осенило. – Видимо, скептицизм мэтрессы Ланорвиль отбил у тебя интерес к подобным рассказам. Что ж, давись своими страхами в одиночку.
– Да пошел ты!
– Это не твой пруд, и мне тоже нравится тут лежать. Так что терпи.
Девчонка пристально взглянула ему в глаза, а потом тихо сказала:
– Я не говорила, что боюсь. Бояться можно монстра, убийственного проклятия или пауков. А то, что видела я, – это не страх, это ужас.
– Большие пауки, изрыгающие убийственные проклятия? – не удержался Джошуа. Выругав себя за несдержанность, он добавил: – Прости. Так что же это был за ужас?
– Черная фигура. Она сеяла ужас вокруг.
– Что-то говорила или делала?
– Нет, просто стояла.
– И вселяла ужас?
– Да.
– Очень информативно.
– А как мне это объяснить? Это надо почувствовать! Когда нельзя ни дышать, ни думать, а страх убивает последние силы!
– Хорошо-хорошо, успокойся. Я понял. Фигура. Ужас. Давно тебя мучает этот сон?
– Уже месяц.
Вещий сон больше чем за месяц до событий? Похоже, мэтресса Ланорвиль не зря тратила время на эту юную особу. Возможно, даже готовила преемницу. Хотя сейчас это совсем не было важно. Надо… Спокойно, возьми себя в руки, Джошуа, сначала нужно убедиться, что вы говорите об одном и том же.
– Ты видела только ее? – уточнил он. По лицу девочки он понял, что задал вопрос слишком поспешно. Но отступать было некуда.
– Не только, – медленно ответила она. – Там была женская фигура, бежавшая к башне, и мужчина, следовавший за ней.
– Описать их сможешь? – уже не скрывая интереса, начал спрашивать он.
– Я как-то плохо их рассмотрела, знаешь ли, ужасный ужас слишком сильно меня пугал, чтобы думать о чем-то другом. Но вот ты спросил, и я вспомнила, что женщина была шатенкой в платье цвета… – она вдруг замолкла.
– Какого? – не утерпел он.
– Цветов дома Накрамис. Так это, значит…
– Что мы видели один сон.
– Значит, ты тоже испытывал тот ужас?
– Не совсем. Я видел сон только раз и больше был сосредоточен на принцессе, чем на черной фигуре. Может, мы видели это все с разных сторон?
– Может, и так. Расскажи, что именно ты видел! Ведь если мы видели одно и то же, значит, я была права, а мэтресса ошибалась!
– В чем именно она ошибалась?
– В том! Грядет что-то неизведанное и разрушительное! Твой сон подтверждает мою правоту! – Радости девушки не было предела. И куда только делась хмурая и неприветливая юная чародейка!
– Что-то ты сильно радуешься возможности ужасных бед, – не одобрил Джошуа.
– Конечно нет, дурак! Просто это значит, что я права, ты что, не понимаешь?
– Как же мало тебе надо для счастья.
– Не издевайся. Лучше расскажи, что видел ты. А я в ответ расскажу, что видела я.
– А смысл? Я и так знаю, что ты видела. Черную фигуру, которая тебя пугала.
– Ах так? Тогда ты не узнаешь, что она сделала после того, как напугала меня.
– Хорошо, будь по-твоему, – сдался младший мэтр.
Он рассказал ей свой сон во всех подробностях, которые смог вспомнить. Разве что не упомянул о щите. Хотя сам не понял почему.
– Похоже на первую часть моего сна, – важно кивнула Глэдис.
– Теперь твоя очередь.
– Я передумала, – хитро зыркнула она.
– Что?!
– Ты мне уже все рассказал, а я вот не буду.
– Будешь!
– Не буду!
– Что за шутки?! – возмутился младший мэтр.
– Ты бы видел свою рожу! – довольно засмеялась она. – Ладно-ладно, я пошутила. Я не буду тебе ничего рассказывать. Я тебе все покажу.
Она легко поднялась и подошла к нему. Присела рядом.
– Закатай рукав.
– Ты уверена, что сможешь? – уточнил Джошуа. Сам он в тактильной образоматике был не силен и по горькому опыту знал, что неудачи в ней приводят к жуткой головной боли у обоих участников.
– Не дрейфь, коллега. Закатывай, пока я не передумала. Ну и рвань же ты носишь! Неужели нельзя было купить новую одежду или наколдовать приличную иллюзию?
– Чародеи в первую очередь заботятся об окружающих, а уж потом о самих себе, – гордо возразил младший мэтр.
– Как говорила мэтресса Ланорвиль, чародеи делают это в основном в рыцарских романах.
– С таким отношением ты далеко не уйдешь.
– Не учи меня жизни, зануда, это позволено только мэтрессе.
– Ты… – начал Джошуа, но вредная девчонка не дала ему закончить готовую сорваться с языка гневную и неплохо аргументированную отповедь.
Она схватила его за запястье. Хватка была неожиданно крепкой. Ее пальцы оказались ледяными, и с их прикосновением пришел холод. Он жадно и торопливо пополз по руке вверх, пока не достиг головы, где взорвался мириадами осколков льда, и каждый осколок, острый, как тысяча фионнитовых клинков, разрезал ткань реальности. Рваные клочья яви вместе с сознанием Джошуа утянуло в блеклое месиво снов, и он увидел…
Черную полуразрушенную башню. Ядовитый плющ, обвивающий стены. Крошащийся от времени, но упорно не теряющий цвета камень. Лес, обходящий строение стороной. Древние времена, отклики прежних дней жили в ее стенах, и все живое, разумное и неразумное, остерегалось ее, бежало от мест, куда падала ее тень. Казалось, даже солнце боится светить на эту башню.
Сила сна увлекла Джошуа за собой, потянула в хищный зев входа, утащила куда-то глубоко вниз. Швырнула под не помнящие солнца своды.
А потом пришел он.
Он поднялся из глубины. Из темных, забытых катакомб. Тяжелой поступью прошел по полуразрушенным камням. Разорвал вековые завесы забвения и вновь ступил на землю живых.
У него не было лица. Не было глаз, чтобы смотреть, видеть и восхищаться, губ, чтобы говорить, улыбаться и целовать. Лишь темное пятно, поглощающее любой свет и любую надежду.
И не было конца его ненависти.
Она катилась перед ним, как волна, сметая все на своем пути.
Ее отголосок – только отголосок – коснулся сознания младшего мэтра. Но и этого оказалось достаточно, чтобы бездна животного ужаса поглотила его с головой.
Столько тоски, столько обиды и горечи, столько переживаний о былом обрушилось на Джошуа, что он упал бы на землю, катаясь и воя, словно смертельно раненный зверь, будь у него в этот момент руки, ноги и тело как таковое.
Подобный тени фантом прошел мимо, и его ненависть ушла вместе с ним. Превозмогая страх, младший мэтр двинулся следом.
Он даже хотел обогнать его, ведь, в сущности, будучи просто бесплотным видением, не нуждался в соблюдении хоть какого-то уважения к плотности стен. Но черный камень не пустил его. Искрошенная временем кладка оказалась непреодолимой преградой.
Вынужденный следовать за тенью, он старался делать это как можно тише. Ему все время казалось, что она может услышать его бесшумные шаги.
Тень все шла и шла, пока солнце вновь не забрезжило в показавшемся проеме.
«Стойте, ваше высочество!» – донеслось до них.
«Нет! Это мой долг!»
«Это уже ничего не изменит!»
«Изменит!»
«Стойте!»
Тень остановилась у входа.
Джошуа приник к непроницаемой стене и подошел как можно ближе, почти выглядывая из-за плеча зловещего фантома.
Принцесса Джулия, босая и прекрасная, остановилась перед тенью.
«Ты все же пришла», – проскрежетал голос.
«Да, я готова», – ответила она. Ее лицо было бледным, но голос звучал твердо.
«Пути назад не будет».
«Это мой долг».
Мужчина со щитом что-то крикнул, но Джошуа снова не разобрал.
Тот прибавил шагу, но не приблизился ни на ярд. Пространство вокруг принцессы и тени словно расслоилось, и каждый слой отделял их от окружающего мира.
«Все имеет свою цену», – продолжала тень.
«Я знаю. Я готова платить».
«Узы договора твоего предка со мной крепки, дитя. Они дают мне власть над вами. Вы думали, что обманули меня, но лишь отсрочили свой конец. И вы будете платить за вашу спесь вечно. Твой род проклят, девочка. Пора тебе это понять и смириться».
«Ты, подлая тварь… – по щекам принцессы текли слезы. – Ты…»
«Страх. Вот теперь все встало на свои места. Так намного лучше. – Явно довольная собой, тень шагнула ближе. Когтистая рука схватила принцессу за плечо. – Трудно платить, когда знаешь, что потеряешь, не правда ли, гордое дитя?»
«Будь ты проклят!»
«Я уже проклят. Ты готова?»
«Да!» – всхлипнула принцесса.
«Тогда пошли. Твоя судьба ждет тебя».
Тень развернулась и вновь двинулась ко входу в башню, увлекая Джулию за собой. Плечи принцессы поникли, она сдалась.
«Нет!» – крикнул Джошуа и вдруг понял, что у него есть голос и возможность кричать. Он ринулся наперерез тени, силясь дотянуться до нее руками, вцепиться в шею зубами, повалить на холодный пол и топтать несуществующее лицо сапогами. Но не смог. У него по-прежнему не было ни рук, ни ног. Только голос.
Тень, словно почувствовав что-то, рванула воздух перед собой когтями.
Они прошли сквозь неосязаемую грудь Джошуа, отозвавшись болью в несуществующей плоти. А потом что-то лопнуло, и непреодолимая сила швырнула его обратно.
Он кричал и упирался как мог, но противиться естественному ходу вещей у него не имелось ни сил, ни опыта.
Принцесса и тень резко дернулись перед его взором, а потом начали стремительно удаляться. Он почувствовал, что падает.
Перед тем как все закончилось, он, кажется, услышал голос мужчины со щитом. Намного ближе, чем прежде.

 

Вернувшись, Джошуа осознал, что дышит глубоко и прерывисто, словно долго бежал. Над ним стояла раскрасневшаяся и испуганная Глэдис.
– Ты в порядке? – В голосе звучало неподдельное беспокойство.
– Практически, – выдавил он.
– Ты катался и вопил, а я все не могла разорвать контакт, чтобы это закончилось. Словно меня что-то держало.
– Я держал. Мне надо было увидеть все до конца.
– И как, увидел?
– Нет. Тень разорвала связь.
– Что ты сказал?
– Именно то, что ты услышала. Тень как-то увидела меня.
– В вещем сне? Но как? Ты там головой случайно не стукнулся?
– Не сильно. Мир грез более пластичен, чем мы можем себе представить.
– И что это должно значить?
– Что никто не знает их природу досконально, поэтому ожидать от них можно и того, чего нам не удастся понять.
– Все равно это ненормально. Если ты ничего не путаешь и это действительно так, то мы должны немедленно сказать мэтрессе.
– Думаю, сейчас ей точно не до нас.
– И она туда же, – осуждающе покачала головой Глэдис. – Что вы все, взрослые, с ума, что ли, посходили?
– О чем ты?
– А то ты не понял!
– Если честно, то не совсем.
– Да ладно. Я, конечно, молодая, но далеко не бестолковая.
Джошуа изобразил на лице недоумение и снова лег в траву.
– Не знаю, о чем ты, но мне надо подумать о том, что я увидел.
– Ну-ну, – передразнила его Глэдис и тоже легла в траву.
Некоторое время они лежали молча. Джошуа честно пытался думать, но мысли путались.
– Так, значит, ты отправился спасать принцессу? – нарушила тишину Глэдис.
– Да, отправился.
– Она хоть знает, что ты в нее втюрился?
– Снова здорово! Почему все постоянно подозревают меня в этом?
– У тебя все на лице написано. Даже мне видно.
– А ты не думала, что тебе видно лишь то, что ты хочешь увидеть, юная леди?
– Я не леди, я чародейка, – гордо насупилась она. – А насчет твоего вопроса – нет, не думаю. Ты владеешь лицом еще хуже, чем оправдываешься.
– Даже отвечать на это не хочу.
– И не надо. Все и так ясно. Ты даже за ее туфельку держался так трепетно, словно это хоть на миг могло приблизить тебя к принцессе. Может, и сюда ты пришел, чтобы тайком почмокать эту туфельку в каблучок!
– Какие глупости! Думай что хочешь. Только вот повторять шутки за собственной мэтрессой – это не очень-то самостоятельно. Ее мудрость уже достаточно поиздевалась надо мной за столом. А ты, уподобляясь ей, превращаешь ее суровое отношение к тебе в обоснованное.
– Ничего себе загнул! – восхитилась юная чародейка. – Чушь полная, но складно. А вообще извини, что дразнила тебя. Но то, что лицо тебя выдает, – это чистая правда, прими к сведению, особенно если будешь и дальше ошиваться при дворе.
– Извинения принимаются, и за совет спасибо. В ответ прими мой.
– Валяй.
– Будь поприветливее с людьми.
– Пф-ф, что за глупости! Я уж думала, ты что-нибудь полезное посоветуешь.
– А это полезно. Ведь ты не просто девочка с посохом, а лицо нашего чародейского братства, и по тебе будут судить о нас всех.
– Забавно слышать это от парня в разорванной мантии.
– Нечестно, но справедливо.
– Мэтресса Ланорвиль с твоим советом не согласилась бы. Ей всегда до лампочки, что о ней подумают.
– Она может себе это позволить. А вот ты – нет. Ну да ладно, через лет пять – семь, если встретимся, сможем узнать, хорошо ли насоветовали друг другу.
– Договорились. Только мой-то совет тебе пригодится, а вот твой – точно нет.
– Как знать.
Он поднялся, отряхивая с мантии траву и мелкие веточки.
– Уже окончательно стемнело, а вставать нам на рассвете. Пожалуй, пора отправляться спать.
– Иди, я еще посижу.
– В твоем возрасте лучше высыпаться.
– Ты мне не мэтр.
– Точно. Что ж, спасибо, что поделилась видением, и добрых снов.
– Пожалуйста. Добрых снов.
Когда Джошуа дошел до дома, их стол уже пустовал. Ни Кая с Оливией, ни Паки нигде не было видно. Посуду убрали, а Перси доедал остатки поросенка на крыльце.
Он вежливо показал младшему мэтру, где их постели. Марта устроила мужчинам ночлег на первом этаже дома, на втором, как пояснил Перси, отвели место дамам. В просторном помещении, где стояло несколько топчанов с одеялами и солидных размеров подушками, оказалось тепло и уютно.
В углу уже дремал Паки.
Джошуа снял мантию, сапоги и пояс, лег у окна и почти сразу же провалился в глубокий сон.
В эту ночь ему не снилось ничего, кроме туфелек, падающих с неба.
Назад: Глава 6 Немного о преимуществах нестандартного подхода к высокому волшебству
Дальше: Глава 8 Сизый Рик