Глава 6
ОБОСНОВАННЫЕ ПОДОЗРЕНИЯ

Промежуточная цель путешествия, последний оплот Союза городов Порядка на пути отряда, форт Нест появился совершенно неожиданно. Казалось, совершенно безжизненные и лишенные даже намека на человеческое присутствие холмы предгорий, через которые пролегала тропа путешественников, неожиданно раздвинулись, открывая вид на уютную долину, посредине которой возвышались мощные стены типового имперского форта.

Вокруг высоких, сложенных из тесаного гранита стен форта виднелись многочисленные хижины окружающего его поселка. И даже по очень приблизительным прикидкам с высоты перевала, на котором находился отряд, было хорошо видно, что в этом поселке жителей куда как побольше, нежели в гостеприимном Махлау, покинутом ими почти месяц назад.

— У них камня много… — завистливо вздохнула шедшая рядом с Ольгой Тайана. — Могут себе позволить бескровные зачистки.

Ольга вопросительно взглянула на девушку. Связь между наличием камня, количеством населения в поселке и зачистками казалась ей какой-то уж слишком неявной.

— У них при чистках поселения после Волны куда меньше народу гибнет, — коротко ответила на незаданный вопрос Тайка. — Если бы у нас в пределах досягаемости хоть какой-нибудь камень имелся, у нас бы тоже таких потерь не было.

Заметив по-прежнему ничего не понимающее выражение лица Ольги, молодая волшебница пустилась в более подробные объяснения:

— Понимаешь, после прохода Волны каждый раз остается огромное количество чудовищ, многие из которых прячутся в покинутых жителями домах. И именно от когтей, клыков и жвал этих тварей, прячущихся в домах, и случается громадная доля потерь при зачистках. А потери эти идут оттого, что мы вынуждены беречь каждый дом, каждый сарай, не применяя наиболее могущественных артефактов и заклинаний, способных уничтожать тварей дистанционно, без рискованного штурма, которые регулярно уносят жизни наших бойцов. К сожалению, на пустоши, где располагается Махлау, нет ни каменоломен, ни крупных залежей глин для производства кирпича, ни даже более-менее серьезных рощ. Потому и приходится экономить, не используя огненных заклинаний, способных не только испепелить монстров, но и сжечь наши деревянные дома… Дома, материал для строительства которых очень сложно добыть в наших пустошах, и мы расплачиваемся за эту экономию жизнями своих бойцов. У жителей же Неста подобной проблемы нет в принципе. У них буквально под ногами имеется неограниченное количество великолепного прочного камня, из которого и построен их поселок. А значит, после каждой Волны их воинам нет нужды лезть в переполненные монстрами дома. Им достаточно всего лишь обеспечить надежную охрану мага, который будет легко и просто выжигать затаившихся в домах тварей, даже не подходя на расстояние удара. Есть очень удобные, специально разработанные для таких задач заклинания. Тот же плескучий фаербол, к примеру…

Словно иллюстрируя свои слова, Тайана зажгла на ладони небольшой шар странного густо-фиолетового цвета и несколько секунд любовалась переливами пламени на его поверхности. Со вздохом погасив его, она продолжила:

— Абсолютно уверена, что в этих домах большая часть мебели и домашней утвари изготовлена из жаропрочных материалов либо находится в огнестойких сундуках. А на те пару-тройку предметов, что нельзя изготовить из металла, стекла или камня или же легко заменить при утрате, у них наверняка наложены заклинания защиты от пламени. Несколько небольших предметов — это не целый дом, на них очень мощную защиту поставить можно, да и энергозапас раз в год подновлять не так уж и сложно… — разгорячившись, продолжала свою речь девушка. — И никакой возни, никаких потерь… Плескучий фаербол или огненный ручей в окно — и вперед, следующий дом зачищать. Хозяину потом только пепел из дома вымести, и можно жить до следующей Волны… А если и не рассчитаешь чуток, то ничего страшного. При наличии большого запаса материала не так уж и сложно сложить дом заново… Эх, нам бы так! — мечтательно протянула Тая.

— А чего же вы не так же сделали? — поинтересовалась подошедшая к ним София. — Ну ладно, камня у вас не хватает. Ну с глиной напряг, кирпичи делать не из чего. Но что мешало просто зачаровать ваши дома от огня? Сама же сказала, что это не так сложно!

— Небольшие предметы — да, — печально вздохнула Тайка. — А вот дома… Чтобы они могли удержать магический огонь, в них надо столько энергии закачать, причем разом… у нас с отцом для этого просто-напросто сил не хватит. А зачаровывать постепенно, по бревнышку — тоже не вариант. Слишком долго и слишком сложно было бы увязывать их в стабильную систему, чтобы заклинания, наложенные на каждое из бревен, не вступали в конфликт с соседними. Да и саморазряд слишком большой… все же дерево — не самый лучший материал для сохранения энергии. Пока дойдем до последнего бревна в доме, глядишь, а первое заряженное уже почти всю энергию и потеряло…

— Понятно. Ну ничего… вот дойдем мы до Хладоземья — приглашу я брата, он эти ваши Волны живо усмирит! — подбодрила печально понурившуюся магичку темная жрица.

Вообще за время путешествия девушки как-то быстро сдружились. Немалую роль в этом, наверно, сыграл мягкий, бесконфликтный характер Тайаны, всегда готовой помочь, поддержать или просто выслушать наболевшее. Изначально относившаяся к магичке с некоторым подозрением Фи, ревниво поглядывавшая на частые беседы Тайки и Рау, тем не менее довольно быстро изменила свое мнение. И теперь из «девичьей» палатки, выделенной на время похода для проживания идущих с отрядом дам, по вечерам то и дело доносились веселые и дружные голоса что-то обсуждающих девушек. Постепенно к дружеским посиделкам присоединилась и Арейша, поначалу предпочитавшая ночевать вместе с бойцами Криона, по всей видимости стесняясь компании чистокровок.

Сейчас «женский клуб» в полном составе расположился на вершине крутого холма, любуясь действительно красивым видом долины и отдыхая после нелегкого подъема.

— Ну что, пойдем дальше? — спросил Рау, заметив, что еще недавно изображавшие умирающих лебедей девушки уже активно переговариваются и обмениваются впечатлениями.

— Пойдем… — с печальным вздохом отозвалась Ольга, сожалеючи глядя на такой удобный камешек, на котором она только-только собралась было пристроиться. — Как думаете, до заката к форту выйти успеем? — поинтересовалась она, осторожно спускаясь по почти незаметной крутой тропинке вслед за названым братом. До видневшегося далеко внизу поселения было еще очень неблизко, и в голове у Ольги настойчиво зудел первостепенной важности вопрос: успеют ли они добраться до Неста раньше заката, или им опять придется ночевать под открытым небом?

Ольгина спина и расположенная немного ниже нее чуткая и трепетная часть тела, иногда романтично именуемая «нижними девяносто», в один голос кричали, что хватит с них уже романтики ночевок на жестких камнях и что за перспективу отдохнуть на нормальной, мягкой кровати можно и нужно максимально ускориться. Правда, гудящие от напряжения ноги категорически возражали против подобного насилия. Они вполне аргументированно замечали, что два дня непрерывных и довольно крутых подъемов-спусков вконец исчерпали их двигательный потенциал. Так что если заднице так уж хочется побыстрее оказаться на мягком, то почему бы именно ей и не поработать средством передвижения, благо крутизна склона это позволяет?

— Ну если будем идти в том же темпе, то вряд ли. А вот если ускоримся и сократим привалы, то шансы есть, — коротко ответил альфар и, оценивающе взглянув на запыхавшуюся сестру, мягко предложил: — Лучше пока не разговаривать. Побереги дыхание, Оль. Вот спустимся, будет привал — тогда и наговоришься.

Увы. Добрый совет снежного эльфа пропал втуне. Именно сейчас Ольга чувствовала настоятельную потребность поговорить, чтобы отвлечься от безумного, но такого сильного желания и впрямь прокатиться вниз по усыпанной мелким гравием осыпи, максимально быстро достигнув долины.

— Интересно, — пыхтя, как перегруженный паровоз, продолжила беседу девушка, — судя по тому, что мы видели, это селение куда побогаче, чем Махлау. А что вообще о нем известно? Кто правители, как живут? Подготовили ли они нам проводника?

— Должны… — видя, что сестра не успокаивается, решил побыстрее удовлетворить ее любопытство Рау. Сам альфар, кстати, совершенно не запыхался, легко и без видимого напряжения перескакивая с камня на камень. — К сожалению, связь с этим поселением у Союза плохая. Точнее, хорошая, но односторонняя. Около тридцати лет назад по неизвестным причинам в форте Нест был сильно поврежден передающий контур магической связи. По этой причине они могут только принимать сообщения Совета и подтверждать или не подтверждать прием шумовым сигналом. Из-за этого, а также дальнего расположения форта никаких современных сведений о нем у старейшин Союза городов Порядка нет. Все, что им известно, — это то, что форт Нест и прилегающее к нему поселение Кардель все еще существуют. Перед нашим выходом, после согласования маршрута, Яр Тиалу передал туда сведения о нашем отряде, его составе, целях — и получил подтверждение приема. Вот и все, что известно на данный момент.

— Жаль… Ну надеюсь, у них хоть приличные кровати имеются… — грустно вздохнула Ольга и наконец-то замолчала, сосредоточившись на том, чтобы не оступиться на неприметной, крутой и каменистой тропинке, прихотливо петляющей в обход гигантской осыпи.

Все плохое, точно так же как и хорошее, когда-нибудь да заканчивается. Пришел конец и этому спуску, основательно вымотавшему даже, казалось, двужильных спецназовцев. К сожалению, из-за большой крутизны более-менее подходящих для отдыха отряда мест на этом склоне практически не имелось, а потому на последней стадии спуска, когда ноги уже практически не могли удерживать уставшее тело, «нижним девяносто» Ольги и Софии все-таки пришлось поработать в качестве транспортного средства.

Но зато какой кайф, какое наслаждение — лежать на мягкой траве у берега небольшого хрустально-чистого горного озера, любуясь покоренным тобой склоном, и понимать, что этот спуск уже позади и больше тебе НИКОГДА не понадобится на него (или, что еще хуже, с него) карабкаться. Чистую и светлую радость затеняли только печальные мысли о том, что впереди горы, а значит, подобный спуск, вполне возможно, далеко не единственный и не последний на их пути, но Ольга старательно гнала эти панические размышления из своей головы.

Наконец подстегиваемая красотой местности, она все же оторвала свою голову от такой мягкой и нежной травы и с задумчивым видом перевела взгляд на поблескивающее в десятке шагов озеро.

Девушку мучили серьезнейшие сомнения.

С одной стороны, почти за месяц пути у нее, как, впрочем, и у остальных членов отряда, ни разу не появилось возможности нормально помыться. Увы. Вода в количестве, достаточном не только для питья и редкого, экономного умывания, в пустошах отсутствовала. Так что простая и в других условиях легко исполнимая мечта ИСКУПАТЬСЯ терзала ее уже которую неделю подряд.

С другой стороны, дующий с гор, несущий легкую, приятную прохладу ветерок, кое-какие познания в географии и кристальная чистота озерной воды — все это разом — явственно намекало, что температура этого озера если и выше нуля градусов, то не очень намного. Еще ее останавливал вопрос: какие монстры могли получиться из обитавших в озере созданий под влиянием Хаоса и не захотят ли оные монстры полакомиться вторгнувшейся в их исконную среду обитания неосторожной купальщицей?

Несколько минут эти сомнения и острое желание наконец-то как следует вымыться отчаянно боролись в ее душе, пока желание ощутить себя чистой не победило с поистине разгромным счетом. И впрямь. Ну подумаешь, вода холодновата! По уверениям Рау, что-что, а простуда ей нынче уж точно не грозит. А насчет монстров… Так спустя месяц после последнего купания она любых монстров одним запахом отпугнуть способна! Да и София, скорее всего, тоже не откажется искупаться… а если какой-нибудь монстр и решится встать между темной жрицей и возможностью привести себя в подобающий симпатичной девушке вид, то этому монстру остается только соболезновать. В связи с быстрой, но мучительной кончиной!

Короткое «блиц-совещание» девушек, которым Ольга изложила свою аргументацию, немедленно постановило: купанию — быть!

Тая бралась наложить на всех желающих искупаться простенькое, но от этого не менее эффективное заклинание: домашнее тепло, нагревающее тонкий слой соприкасающейся с телом среды (воды или воздуха) до вполне комфортной температуры. Заклинание это, правда, было довольно энергоемким, и потому долго его поддерживать юная волшебница не могла, однако за тридцать минут она ручалась. А больше в общем-то и не требовалось.

Фи обещала «порвать на ленточки» любого, кто посмеет помешать им «принимать ванны», а уж монстр это будет или нет — темной жрице данное обстоятельство было совершенно фиолетово.

У Ольги в запасах обнаружились старательно припрятанные полфлакона геля для душа. Правда, узнавшая, для чего предназначается эта жидкость, Арейша презрительно фыркнула, сообщив, что способна синтезировать куда лучшее средство, и, выдвинув жвала, действительно накапала в подставленную склянку около пятидесяти граммов странной, но несомненно мылкой жидкости с приятным терпким запахом.

Разгоревшееся бурное обсуждение преимуществ и недостатков различных типов гигиенических средств прервал Максим Петрович, сообщивший, что если девушки желают остаться тут на ночь, то в этом случае они могут купаться, сколько их душе будет угодно. Однако если у них есть желание ночевать под крышей, на мягкой кровати, и мыться не в холодном озере с неведомыми монстрами, а в более-менее благоустроенной ванне с теплой водой, то следует поспешить, поскольку до заката осталось меньше двух часов.

Девушки переглянулись. Теплая вода и мягкая постель — это было серьезное искушение. Но для достижения данной цели требовалось пройти еще не такое уж и маленькое расстояние, а сил после тяжелого спуска практически не оставалось.

С другой стороны, озеро — тут, под боком, и каких-либо дополнительных усилий не требует. Снимай одежду — и в воду. Но ночевка в этом случае предстояла в палатке — и никакой мягкой кровати. Выбор был не из легких.

— Мы — купаться. Мужчинам — не подглядывать. Если кто к этой просьбе не прислушается, то к тому другая просьба: не обижаться. Сам виноват, — поспешно сбрасывая с себя одежду, заявила София. Ненадолго призадумавшись, она осторожно добавила: — Хотя… Рау, может, ты за мной присмотришь? Побудешь сторожем, пока я купаюсь, — вдруг монстр какой нападет!

— Ты же не одна купаться будешь, — недоуменно откликнулся альфар. Вообще чем больше он общался с женщинами, тем меньше их понимал. Ну как, к примеру, с точки зрения нормальной логики объяснить тот факт, что Ольга, последнюю неделю не прекращавшая стонать по поводу того, как ей хочется поскорее оказаться в «нормальных, цивилизованных местах, где можно спать на кровати и мыться в ванной», сейчас, вместо того чтобы сделать последний рывок и ночевать в поселке, сама потребовала остаться около озера. «Утро вечера мудренее… Чего на ночь глядя в неизвестный поселок являться… Пока устроимся, то-се… Уж лучше завтра, с утречка. А переночевать можно и по-походному…»

Нет, в принципе он был отнюдь не против. Действительно, явиться в поселок на рассвете, отдохнувшими и выспавшимися, было гораздо более оптимально с точки зрения как безопасности, так и вежливости, почему он так спокойно и согласился с предложенным сестрой планом действий. Но все же странно это. Да и София… Так ведь и не поговорил с Ольгой, что ее поведение означать может. Все времени как-то выкроить на спокойную беседу не удается. Вот и гадай, что она этой просьбой об охране сказать хотела…

Будь она одна — еще можно было бы догадаться. У дроу это обычная часть ухаживания и сватовства — юные матроны дают возможность избраннику оценить тело возможной жены, — а поведение Софии с момента попадания в этот мир почему-то все больше и больше походило на действия какой-нибудь дроудессы. Но что подобное приглашение означало в данном случае, когда кроме самой Фи в озере будут плескаться еще три девушки, в том числе и его сестра? Те же дроудессы от века были невероятно ревнивы и всеми силами препятствовали своим избранникам в общении с другими девушками. Впрочем, в который раз напомнил себе Рау, София — не дроудесса. Она — человек. И как бы ее поведение ни смахивало на действия представительницы народа, с которым у альфар имелся древний союз, не следует мерить ее теми же мерками.

В очередной раз решив не забивать себе голову, но при первой же возможности переговорить наедине с сестрой, он отошел к костру и принялся помогать драконидам в разбивке лагеря.

Со стороны озера, скрытого от взгляда густой порослью высоких кустов, доносились веселые взвизгивания резвящихся в воде девчат.

Внезапно невдалеке раздался тихий хруст, какой бывает, если кто-то неосторожно наступит на сухую ветку. Альфар настороженно повернулся. Это не мог быть кто-нибудь из его отряда. Все они, за исключением девушек, находились перед ним, занятые разбивкой лагеря. Не мог это быть и какой-нибудь мутант: привычка устанавливать Круг Чистоты при любой более-менее долгой остановке уже намертво въелась в плоть и кровь путешественников.

Впрочем, идущие к ним, похоже, не скрывались. Вот вновь треснула ветка, вот кто-то споткнулся, нелицеприятно откомментировав попавшийся под ноги камень… Занятый установкой палатки Шестаков как-то странно дернул головой, и его спецназовцы немедленно рассредоточились по поляне, держа оружие под рукой, но при этом старательно изображая занятость на обустройстве лагеря. Перехватив два настороженных взгляда — один от капитана «Гаммы», второй от Криона, — Рау слегка покачал головой. Судя по звуку шагов, к лагерю приближалось всего лишь трое. Да и не стали бы подкрадывающиеся враги трещать ветками и материться, споткнувшись.

Вскоре гости вышли к костру. Ими оказалась троица тетридов в чрезвычайно замызганной и порванной одежде, больше напоминающей лохмотья. При виде их Рау едва удержал изумленный вздох. За время пребывания в Махлау он уже привык, что составляющие большую часть измененных тетриды крайне не любили покидать пределы относительно безопасных территорий за защитным кругом.

Хорошие и умелые работники, трудолюбивые пахари, замечательные ремесленники, тетриды не отличались высокой скоростью движения, большой физической силой или какими-нибудь необычными способностями. Их короткие ноги не позволяли выдерживать высокого темпа ходьбы, и в связи с этим при перемещении в пустоши они просто становились обузой для отрядов искателей и легкой добычей для нападающих монстров. Да и обычные для этой расы чрезмерные обстоятельность, осторожность и нерешительность делали их совершенно никудышными бойцами и охотниками. Так что путешествовать вот так, всего лишь втроем, не имея при себе никакого видимого оружия… Рау искренне удивился, как эти ребята смогли добраться до их лагеря.

Впрочем, было похоже, что эта троица сама великолепно понимала всю опасность своего положения. По крайней мере, облегченно-радостный вздох, синхронно вырвавшийся у них при виде костра и хозяйничающих около него драконидов Криона, был явно очень искренним… и весьма громким, как в общем-то все, что ни делали представители этой расы.

— Что у вас за шум такой? — немедленно раздался из-за кустов голос Софии.

— У нас гости, — откликнулся Рау.

— Дорогие или незваные? — потребовала уточнения девушка. Кусты зашевелились — там явно проходило скоростное одевание «дамского клуба».

— А это мы сейчас и выясним, — пообещал эльф, поворачиваясь к тетридам. — Ну с чем пожаловали? — хмуро поинтересовался он у жмущихся к костру смущенных гостей.

— Передать приглашение Совета великомудрых старейшин форта Нест посетить блистательный город Кардель, — заученно ответил один из них, одетый чуть менее обтрепанно, чем пара его товарищей.

— Не нравится мне это… — тихо проворчал Шестаков, подбрасывая в небольшой костерок сухую ветку. — Не понимаю я, что тут происходит. Совершенно не понимаю. — Он взглянул в сторону находящегося в противоположном конце лагеря большого гранитного валуна, под которым, свернувшись в компактные клубочки, спали их загадочные гости.

— Вы заметили, насколько они были голодны? — никак не комментируя слов спецназовца, тихо заметила Тая, с жалостью поглядывая в ту же сторону. Шло экстренное «собрание командиров», начавшееся после того, как тетриды с незамысловатыми именами Кай, Ганн и Поро, наевшись, улеглись спать. Слишком уж насторожили путешественников многочисленные несообразности поведения пришедших в лагерь «посланцев», а также их явное нежелание отвечать на задаваемые им многочисленные вопросы. Фактически на подавляющее большинство вопросов у них был только один ответ: «Многоуважаемый старейшина Морн Фиаро Кардель Хомеани не давал нам права отвечать на этот вопрос. Пожалуйста, задайте его ему самому».

Подобная крайняя сдержанность, разумеется, никак не могла не насторожить путешественников, так что Рау, Шестаков, Крион, Ольга и Тая даже решились пожертвовать драгоценным временем отдыха, для того чтобы проанализировать имеющуюся информацию и попытаться разобраться в причинах такого странного поведения гостей.

Рау, правда, предлагал не мучиться догадками, а попросту допросить их с пристрастием, после чего, оставив на ночь за границей Круга Чистоты, сделать вид, что их и вовсе не существует в природе. Если же будут расспросы в поселке, то мало ли что могло произойти с тремя безоружными тетридами в пустошах! «Не видели таких, и что с ними случилось, не ведаем!»

Однако большинством голосов данное предложение было отвергнуто. По мнению Таи и Ольги, негоже было так поступать с людьми, которые всего лишь зашли передать приглашение местного начальства, особенно если учесть ожидаемую от местных помощь, да и Максим Петрович, немного поразмыслив над этим предложением, раздумчиво добавил, что нет никакой гарантии, что кто-нибудь из членов отряда случайно не проболтается.

Так что решили все же напрячь имеющиеся дедуктивные способности и попытаться выяснить, что может ожидать путников в городе, путем сопоставления имеющихся фактов.

Фактов было немало.

— Что нам известно, — начал Шестаков, — во-первых, мы точно выяснили, что жители Неста внимательно отслеживают, по крайней мере, этот перевал, а скорее всего — вообще все имеющиеся, и вполне оперативно реагируют на перемещающиеся по этим перевалам группы. Особых сложностей в этом я не вижу — часовой с хорошим биноклем на смотровой площадке донжона вполне способен обеспечить осмотр перевалов. Однако само наличие подобного наблюдения говорит о том, что им есть кого опасаться, причем эти кто-то — не монстры. Для тварей Хаоса, я думаю, карабканье по горным тропам совершенно не обязательно. Большими отрядами, в отличие от людей, они не ходят.

— Еще факт в копилку, — продолжила Ольга. — Эти тетриды были жутко голодны и шли без оружия. Похоже, что жизни измененных, по крайней мере именно тетридов, их старейшины ценят весьма невысоко.

— Не факт, — не согласился альфар. — Отнюдь не обязательно, что не ценят жизни всех тетридов, и уж тем более всех измененных. Вполне возможно, что именно эта троица в чем-то сильно провинилась и была послана отрабатывать наказание.

— Штрафники? — задумался Шестаков и через мгновение качнул головой в жесте отрицания. — Крайне маловероятно. Хоть какое-нибудь оружие, но штрафникам дали бы. Просто ради экономии ценных ресурсов, которыми они являются. Этих же ребят, похоже, чем-то более-менее ценным их руководство явно не считает.

Все собравшиеся единодушно кивнули, признавая правоту гаммовца, а Ольга с жалостью покосилась в сторону спящих тетридов. Голодные, тощие, оборванные и безоружные… Она вздохнула. Эта троица была очень наглядной иллюстрацией того, что и без того не сахарная жизнь в мире Кельдайн могла превратиться в настоящий ад для тех бедолаг, кто не будет сочтен «достаточно ценным».

— У кого еще есть соображения? — поинтересовался Рау.

Тая тихо вздохнула. Она вообще была очень спокойной, не любящей лишнего шума девушкой, и сейчас этот вздох явно обозначал, что у нее есть какая-то не замеченная остальными членами отряда информация.

— Да? — тут же отреагировал Рау. — Ты хочешь что-то сказать?

— Имя. Его имя. Оно из четырех частей, — несколько смущаясь, произнесла Тайана. В глазах у Криона зажглось понимание, в то время как лица остальных «отцов-командиров» выразили полнейшее недоумение. Заметив это, юная магичка поспешила пояснить свои слова: — Понимаете, в Союзе городов Порядка приняты довольно строгие правила в отношении имен. Обычно люди имеют только одно имя. Право на второе — имя рода — надо заработать, совершив какой-нибудь выдающийся, полезный для общества, родного поселка поступок, который позволит этому человеку прославлять свой род, нося его имя. Исключением являются только чистокровные люди, которые от рождения имеют право носить имя рода. Просто потому, что мы самим фактом своего рождения уже приносим обществу пользу. Слишком уж мало чистокровных, и слишком многое на нас завязано.

Но право на третье имя, имя родного города или форта, заслужить очень-очень сложно даже для чистокровных. Для этого необходимо совершить нечто великое, оказать важнейшее положительное влияние на жизнь всего Союза… О таких людях ходят легенды, об их подвигах рассказывают детям на ночь сказки. За всю историю нашего государства с момента нашествия Хаоса всего около полутора сотен человек получили право на третье имя.

Оно присваивается только общим голосованием Совета старейшин всего Союза городов Порядка, после чего информация о совершенном этим героем подвиге доносится до каждого жителя каждого поселка, для того чтобы любой человек знал, что именно совершил тот, кому дано почетное право называть себя тремя именами. Сейчас в живых есть всего трое трехименных, и имени Морн Фиаро Кардель среди них нет.

— Самозванец? — поинтересовалась Ольга.

— Но Ганн сказал, что пославшего их старейшину зовут Морн Фиаро Кардель Хомеани. Что может означать четвертое имя? — одновременно с ней поинтересовался Шестаков.

— Хомайн — название Империи людей, которая входила в Светлый Союз, уничтоживший мой народ, — неожиданно откликнулся на этот вопрос Рау.

— Я не представляю, что должен совершить человек, чтобы получить право присоединить к своему имени название государства, из которого он родом, — тихо вздохнула Тайана. — Это должно быть нечто очень-очень важное для всего мира, всех разумных существ, в нем обитающих.

— Спасти мир? — с улыбкой спросила Ольга.

— Да. Наверно, не меньше… — на полном серьезе отозвалась Тайана. — Причем спасти единолично и так, чтобы об этом спасении стало достоверно известно всем населяющим этот мир жителям.

— М-да… Мы, конечно, в этом мире чужие, — вздохнул Шестаков. — Но подозреваю, что вам, местным, о великом герое по имени Морн также ничего неизвестно.

— Неизвестно, — разом подтвердили Тая и Крион.

— Похоже, этот старейшина вовсю наслаждается тяжелой стадией мании величия, — вздохнула Ольга. — А в связи с этим у меня имеется вопрос: а нужно ли нам идти в этот Кардель и не лучше ли будет обойти его дальней дорогой?

— Не получится. Нам нужны проводники. Лезть в горы без проводника, не зная местности, — это полный идиотизм, близкий к самоубийству. Хочешь не хочешь, а зайти в этот Кардель придется, — мрачно ответил Шестаков и, тяжело вздохнув, еле слышно пробурчал себе под нос: — А у нас осталось так мало патронов…

— Я не думаю, что все так уж плохо, — осторожно заметила Тайана. — Да, по всей видимости, у пославшего тетридов старейшины не все хорошо с рассудком. К сожалению, это иногда случается с чистокровными людьми. Однако я абсолютно уверена, что никакой опасности в поселке нам не грозит. Что бы там с местным старейшиной ни случилось, кем бы он себя ни представлял, никто из разумных все равно никогда не причинит вреда чистокровному человеку. Нас слишком мало! Так что я считаю, что мы можем вполне спокойно посетить этот форт.

— Значит, ты думаешь, что это безопасно? — Рау испытующе вгляделся в глаза девушки.

— Да. Я в этом уверена, — твердо ответила Тайана.

— Ну что ж… Так тому и быть, — согласился альфар и тихо, так чтобы слышала только сидящая рядом с ним сестра, прошептал: — Оля, чуть задержись, — после чего в голос добавил: — Думаю, на этом можно завершить совещание. Все равно новых данных в ближайшее время не предвидится. Предлагаю всем идти спать. Первым дежурю я. Затем — Ольга. Следующим — кто-нибудь из ваших ребят. — Он кивнул в сторону Шестакова. — В общем, разберетесь.

Капитан «Гаммы» изумленно взглянул на альфара. Распределением дежурств и вообще охраной лагеря обычно занимался именно он, вместе с Крионом назначая часовых из своих бойцов. Девушки же в дежурные охранники вообще никогда не назначались. И столь резкое изменение обычного порядка здорово изумило Шестакова.

Рау ответил ему твердым, спокойным взглядом. Капитан некоторое время непонимающе смотрел на него, потом кивнул и, не возражая, сел на свое место.

— И в самом деле… Спать пора, а то утром все вялыми будем. Часовыми я займусь, — произнес он, не делая, впрочем, никакой попытки встать со своего места. Когда все, кроме Ольги и Рау, разошлись по своим спальным местам и затихли, он со все той же спокойной интонацией поинтересовался: — И к чему это? — вопросительно глядя на альфара.

Рау невозмутимо подбросил в костер тонкую веточку.

— Думается мне, что подстраховаться нелишним будет… Кто его знает, чего от этого «великого героя» ожидать.

Шестаков согласно кивнул.

— Отлучиться мне надо, — со все тем же непроницаемым видом произнес эльф, любуясь пляшущими в костре язычками огня. — А Оля в это время за меня посторожит. — И когда на лице Шестакова появилось совсем уж непонимающее выражение, нехотя добавил: — Шел бы ты спать, капитан. Чего не знаешь, того не выдашь. Даже случайно. Даже в разговоре с ментальным магом. Моя раса неуязвима для ментальных заклинаний. В отличие от людей… и тетридов. — И прежде чем его собеседник успел задать вертящийся на языке вопрос, он продолжил: — Неуязвимость — не означает нечувствительность. Когда рядом со мной находится кто-то, побывавший под продолжительным и мощным ментальным воздействием, я вполне способен это ощутить.

Несколько секунд спецназовец обдумывал слова альфара, после чего коротко кивнул и, не произнося ни слова, направился к своему лежаку. Вскоре до сидящей у костра пары донеслось тихое похрапывание крепко спящего человека.

— А мне? Мне ты скажешь, что хочешь делать? — убедившись, что в лагере сейчас бодрствуют только они двое, спросила Ольга у своего названого брата.

— Нет, — отрицательно качнул головой альфар. — Мне неизвестно, распространяется ли на тебя наша устойчивость к ментальной магии или нет. Лучше не рисковать. Я хотел спросить о другом. Скажи, почему София так странно ведет себя при общении со мной?

— Ты еще не понял? — изумленно спросила Ольга. — Это же даже самому невнимательному человеку заметно, что она в тебя влюблена по уши! И только ты, значит, ничего не подозревал?!

— Влюблена? — задумчиво произнес Рау. — Но… Это же невозможно. Снежные эльфы не могут скрещиваться с людьми! У нас не может быть отношений. — Из стоящей невдалеке «девичьей палатки» донесся тихий вздох, который не дошел до ушей занятого своими мыслями альфара, но не прошел мимо Ольгиного внимания. — Да и потом, я, возможно, ошибаюсь, но мне казалось, что у людей приняты несколько другие варианты ухаживания. Действия Софии совсем не похожи на ваши брачные обряды, скорее, это нечто из ритуала дроу.

— Почему любовь между вами и людьми невозможна? — возмущенно поинтересовалась девушка. — Брезгуете, что ли, нами? Или презираете всех короткоживущих? — Она сердито насупилась.

— При чем тут брезгливость! — в свою очередь возмутился Рау. — Если бы я брезговал или презирал, разве бы объявил тебя своей сестрой? Причина — в чистой физиологии. Чересчур уж вы, люди, для нас горячие. И ничего больше!

— Горячие??? — изумилась Ольга. — Ну да… Фи действительно, наверно, та еще штучка… А чего в этом плохого?

— Ты меня неправильно поняла, — досадливо покачал головой Рау. — Я не про поведение, а про температуру. — Для иллюстрации он взял ее за руку. — Что ты чувствуешь?

— Тебя. Твою руку. Вечно у тебя ладони словно ледяные… — пожаловалась девушка и изумленно замолчала.

— Вот именно. Это нормальная температура моего тела. У нас слишком высокая разница температур. Наши ученые даже как-то составили шкалу. Самая высокая температура тела — у людей. Затем идут гномы, светлые эльфы, дроу и под конец — мы, альфары. В годы мира даже проводились эксперименты. Альфары и дроу — подобные браки довольно часты. Альфары и светлые эльфы — редкость, но было. Во мне, к примеру, есть одна четверть светлоэльфийской крови. Но люди и альфары… Какой может быть между нами брак, если мое прикосновение для Фи чересчур холодно, а она почти обжигает меня? Вот если бы она была дроу или хотя бы светлой эльфийкой… — печально вздохнул Рау.

Из палатки донесся синхронный вздох, который опять прошел мимо ушей снежного эльфа.

— Так, значит, она тебе все же симпатична? — словно невзначай поинтересовалась Ольга.

— Да, — коротко ответил альфар и с легким вздохом добавил: — Очень. — Мысленно, про себя, он печально добавил еще: «Иногда эта приобретенная эмоциональность крайне мешает. Ну зачем я в твой сон без страховки залез!» — Но поскольку читать мысли среди всех имеющихся в лагере путешественников никто не умел, то эта непроизнесенная фраза так и не стала никому известна.

А из девичьей палатки, где кое-кто внимательнейшим образом прислушивался к этому разговору, при его последних произнесенных вслух словах донесся какой-то звук, очень напоминающий радостный вскрик, заглушенный толстым слоем одеяла. На этот раз он не прошел мимо ушей альфара, который весьма подозрительно покосился на разулыбавшуюся Ольгу.

— Ну ладно, — вздохнул он, не найдя никаких признаков угрызений совести на довольном лице своей сестры. — Пойду я, пожалуй. А то заговорился тут с тобой, а у меня до утра еще много работы. — И, встав с камня, быстрым пружинящим шагом направился к краю лагеря.

— Брат! — окликнула его девушка, когда он уже был на краю освещенного пространства. Эльф недовольно оглянулся. — Я бы на твоем месте не спешила делать скоропалительные выводы о невозможности вам с Фи быть вместе. Мало ли что там эти ваши ученые насчитали. Уверена, она что-нибудь сможет придумать.

Рау вгляделся в серьезные глаза своей сестры, перевел взгляд на затихшую палатку и медленно склонил голову.

— Хорошо. Я был бы рад быть ей не просто другом, — твердо произнес эльф и окончательно растворился в окружившей лагерь путешественников ночной темноте.

Спустя несколько минут из палатки появилась растрепанная голова Софии. Осторожно осмотрев окрестности и убедившись в отсутствии поблизости остроухого предмета своей страсти, девушка осторожно, чтобы не разбудить Арейшу с Тайаной, выползла наружу. Поморщившись от прохладного ночного ветра, Фи подошла к костру и села рядом с Ольгой.

— Спасибо, — прошептала она. — С меня шоколадка и вечная благодарность. Теперь я хоть проблему знаю. Буду решать температурный вопрос…

— Пожалуйста, — кивнула Ольга. — Не думай, что это я только ради тебя стараюсь. Ты уж сделай что-нибудь. Йогой займись, что ли… Говорят, что опытные йоги температуру своего тела запросто регулировать могут.

— Подумаю, — откликнулась София. — Если не найду более простого пути, и впрямь в йогини идти придется. Но эту проблему я так или иначе все равно решу! Ну или если не я, то братец… — задумчиво добавила она, глядя в костер.

— Вот и отлично. Иди спи давай, — глядя, как дрожит под прохладным ветром одетая только в длинную «ночную» футболку девушка, посоветовала Ольга и подбросила очередной чурбачок в костер.

— Сейчас, иду… — глядя на огонь, отозвалась Фи. — Да… я ведь чего проснулась… Мне брат приснился. Вовремя он. И новости хорошие…

— Какие новости? — заинтересовалась Ольга, но София уже нырнула в палатку. — Вот вредина! — вздохнула девушка, понимая, что на это дежурство ей теперь обеспечены жестокие мучения от разыгравшегося не на шутку любопытства.

Ночь прошла спокойно, правда, на противоположном от форта берегу озера изредка мелькали какие-то бордово-алые вспышки, однако происходило это достаточно далеко от лагеря, и потому особого внимания на них никто не обращал. Ближе к утру вернулся почти полумертвый от усталости Рау с замотанной в бинты левой рукой и, отмахнувшись от кинувшегося к нему стоявшего в тот момент на часах Зинченко, немедленно завалился спать, только и сказав, что его рана — пустяк, царапина и не следует обращать на нее внимания. Проводив его внимательным взглядом, боец «Гаммы» решил последовать мудрому совету. Его, правда, крайне заинтересовал тот странный факт, что извечно висящий на шее альфара рубиновый амулет резко изменил привычный вид, покрывшись странными, похожими на осевшую на камне изморось, мелкими кристаллами, но заострять на этом внимание, он, следуя отданному приказу, не стал.

А наутро, споро собрав лагерь, они направились в обход озера к поселку, ведомые счастливыми от успешно выполненной миссии тетридами.

— Нет. Эти дома нам не подходят. — Шестаков сердито прервал разглагольствования вертлявого ушана с хитрыми глазами, вот уже второй час старательно предлагавшего им совершенно неприемлемые варианты заселения. Вообще с момента вступления в Кардель все члены небольшого отряда пребывали в непреходящем изумлении и растерянности от происходящего.

Представшая перед их глазами картина местных взаимоотношений разительно отличалась от той, к которой они привыкли за время жизни в Махлау. Бедно одетые, худые, все какие-то потрепанные измененные этого поселка активно лебезили и заискивали перед растерявшимися от такого отношения людьми отряда.

В то же время к драконидам Криона и Арейше отношение местных было иным. На входящих в отряд измененных местные жители посматривали свысока, избегая общения, а отвечая на обращенные к ним вопросы, нехотя цедили ответ сквозь зубы, словно считая беседу с ними недостойной своего величия.

К Рау, очевидно принятому за какую-то из разновидностей ушанов, изначально отношение было аналогичным. Однако быстро разобравшийся в происходящем альфар словно невзначай в беседе с Ольгой продемонстрировал пару магических фокусов, после чего ему немедленно были принесены самые горячие извинения. Причем извинявшиеся столь настороженно поглядывали на невозмутимого эльфа, вздрагивая при каждом его резком движении, что было совершенно понятно: они явно ожидают сурового наказания за свою ошибку. Похоже, местные чистокровки, которых, кстати, никто из членов отряда пока еще не видел, при общении с измененными были весьма суровы.

На фоне подобного тотального заискивания пришельцы с Земли чувствовали себя крайне неуютно. В момент, когда сопровождающий их староста поселка, довольно молодой ушан по имени Лареотт, ненадолго отошел в сторону, Ольга тихо шепнула Софии:

— Я ощущаю себя какой-то эсэсовкой в поселке полицаев. Они тут все так лебезят, что даже противно! Лучше бы мы обошли эту деревню стороной! — на что немедленно последовали согласные кивки расслышавших эту фразу держащихся поблизости настороженных спецназовцев.

— Вы заметили, что, несмотря на все его пресмыкания, дома нам предлагаются исключительно небольшие, к тому же расположенные в отдалении друг от друга, — тихо шепнул настороженно оглядывающий очередной «шедевр зодчества» Шестаков. — Интересно, они нас совсем за идиотов считают или же и сами не понимают, насколько подозрительны эти их странные телодвижения?

Ответить Ольга не успела.

— А вот и я, глубокоуважаемые! Приношу свои глубочайшие извинения за задержку! Прошу вас осмотреть этот дом. Может быть, сие недостойное жилище все же подойдет в качестве временной остановки для столь благородных особ? — вынырнул из-за калитки небольшого добротного дома ушан, с легким подозрением оглядывая стоящих перед ним людей. Зная о сверхъестественном слухе этой разновидности измененных, все переговоры члены отряда вели на русском языке.

Даже не заходя в дом, лишь окинув его коротким взглядом, Рау в очередной раз покачал головой:

— Нет. Этот дом нам не подходит. Он слишком мал, чтобы вместить всех нас. Видите ли, за время нашего похода мы так привыкли к обществу друг друга, что даже кратковременная разлука будет для нас очень болезненна. Почему бы вам не предоставить нам, к примеру, вот то здание? — Он кивнул в сторону видневшегося в конце улицы большого, изогнутого буквой «П» одноэтажного каменного здания, несущего явные признаки запустения. — Похоже, там уже давно никто не живет и наше заселение туда никому не помешает.

— Что вы, как можно! — всполошился Лареотт, забегая вперед и пытаясь прикрыть выбранный альфаром дом своим телом. — Дом казненных бунтовщиков — совершенно недостойное место для уважаемых повелителей Порядка, почтивших наш город своим присутствием! К тому же он давно заброшен, грязен и лишен какого бы то ни было комфорта. Да и зачем вам, многоуважаемые, терпеть неудобства проживания совместно с низшими расами?

На этой фразе земляне многозначительно переглянулись.

Не заметивший этого ушан продолжал разливаться:

— Я, конечно, понимаю, что за время вашего славного путешествия вы привыкли пользоваться их услугами, пренебрегая своим комфортом ради безопасности, однако здесь, в благословенном Карделе, вам больше нет необходимости терпеть подобные неудобства. Самые красивые и вышколенные служанки моей расы, которая, как известно, наиболее близка к благородному облику повелителей Порядка, будут счастливы прислуживать вам во время вашего отдыха!

— Мне это не нравится, — на русском произнесла Ольга, отворачиваясь от разливающегося соловьем старосты, чтобы тот не заметил безотчетной гадливости в ее глазах.

— Не нравится? Это мягко сказано, — откликнулась София. — Меня эти его «многоуважаемые повелители Порядка» уже откровенно бесят! Едва сдерживаюсь, чтобы не разнести все на части. — Тонкое, едва заметное темное марево, исходящее от напряженной фигуры черной жрицы, подтверждало всю опасную правдивость ее слов.

— Тише, тише, Фи… Не надо нервничать. Представь, что ты просто посетила какого-нибудь богатого плантатора на американском Юге в девятнадцатом веке… Смотри на это с юмором… — немедленно отреагировал на ее заявление Артем, уже давно с немалой опаской наблюдающий за появившимся над девушкой темным облаком.

— Американские плантаторы, говоришь? Сомневаюсь я, что там все было настолько отвратительно… Это лебезение и заискивание… Спорю на что угодно, что, когда он отлучался в этот дом, он просто выставил оттуда его хозяев через задний ход, а теперь старательно пытается заселить туда нас!

— Не волнуйся, мы тут ненадолго. Переночуем, найдем проводника — и сразу в путь. Задерживаться явно не будем, — вмешался Максим Петрович. — Это их поведение действительно неприятно, однако ничего плохого они не делают. Наоборот, проявляют гостеприимство, как могут и умеют. В конце концов, здесь они хозяева, а мы всего лишь гости. Пусть живут, как хотят. Нравится им пресмыкаться перед чистокровными людьми — ну и пусть их…

— Ладно, не волнуйтесь вы так. Ничего я громить не буду… И не намеревалась даже, — нехотя пробурчала София. — Может, я, конечно, и блондинка, — она тряхнула длинной светло-русой косой, — однако не совсем ведь дура. Понимаю, что можно, а чего нет. Это я так, раздражение сбрасываю.

— Вы не учитываете одного момента, — вмешался в их беседу невозмутимый, как египетский сфинкс, альфар. — Не думаю, что подобные унижения действительно доставляют удовольствие местным жителям. Скорее всего, они — часть обязательного этикета, который эти измененные вынуждены соблюдать в беседах с местными чистокровками, чтобы не вызвать их гнева. Вы обратили внимание, с каким испугом на нас все тут смотрят, словно постоянно ожидая удара или какого иного наказания за каждый неловкий чих? Так что гораздо проще будет подыграть, чем пытаться убедить, что наше мировоззрение и стиль общения отличаются от привычного им.

Сказав это, он быстрым движением развернулся к ушану. Ольга едва удержала вскрик. Весь облик ее брата разительно изменился. От природы невысокого роста, похожий на худощавого четырнадцатилетнего подростка, сейчас альфар казался как минимум на голову выше любого из присутствующих. Спокойная, уверенная властность сквозили в каждом жесте, каждом движении потомка императоров Хладоземья, не оставляя ни малейших сомнений в его праве повелевать и требовать исполнения отданных приказов.

— Любезнейший, — с насмешливой надменностью обратился он к испуганно сжавшемуся ушану, — вы слышали наши пожелания относительно жилья?

— Да, повелитель… — В голосе старосты прорезались нотки тщательно сдерживаемого испуга.

— Так почему вы осмеливаетесь противоречить им? Нам неинтересны ваши измышления о том, что подобает или не подобает повелителям Порядка. Извольте немедленно исполнить отданный вам приказ! Или вы считаете себя вправе указывать чистокровкам, чем им заниматься, где и как жить? — Холодная властность, звучащая в голосе эльфа, казалось, загипнотизировала бедного ушана. Он непроизвольно дернулся в сторону, явно готовясь со всех ног броситься исполнять отданный ему приказ. Но внезапно остановился, словно вспомнив нечто важное, и, заливаясь слезами, упал на колени перед ошарашенным такой выходкой Рау.

— Ваша милость. Не погубите! Не могу я вас там поселить! Пощадите, молю.

— Что такое? — Подобного исхода своих действий альфар явно не ожидал. Однако, несмотря на всю внезапность, на надменном лице снежного эльфа не дрогнул ни один мускул. Он продолжал бесстрастно смотреть на валяющегося у его ног ушана холодным, ничего не выражающим взором высшего существа, с легким интересом наблюдающего за бессмысленным мельтешением бездумной амебы на предметном стекле своего микроскопа.

— Я не могу… Великий в своей бесконечной мудрости наш благородный председатель Совета старейшин и повелитель долины Морн Фиаро Кардель Хомеани ясно приказал обеспечить все удобства и оказать великие почести нашим уважаемым гостям, поселив их не менее чем в три самых удобных дома поселка. Молю, пощадите! Я не могу нарушить столь ясного приказа нашего мудрейшего повелителя! У меня есть семья, дети…

— В таком случае почему бы тебе просто не проводить нас к «мудрейшему повелителю», чтобы мы могли насладиться интересной беседой и обсудить вопрос нашего размещения? — насмешливо поинтересовался Шестаков, подключаясь к разговору.

— Увы мне… — опять взвыл ушан. — Это распоряжение было отдано еще два дня назад, вместе с приказом отправить на встречу гостей, едва они будут замечены дозорным, дежурный патруль. После этого мудрейший, вместе со всем Советом старейшин, изволили удалиться в форт, активировав его защиту, дабы никто не мог помешать ему ставить магические опыты, и запретив нам его тревожить по какому бы то ни было поводу… Впрочем, я уверен, — увидев, как нахмурился Рау, зачастил ушан, — что, увидев ваше прибытие, мудрейший, разумеется, прервет свои исследования, дабы встретиться с вами. Нужно только чуть-чуть подождать! А мы со своей стороны готовы сделать все, дабы ваше ожидание было максимально приятным, — перевел он дух, заискивающе глядя в суровые глаза альфара.

Рау задумался, пытаясь понять, как же быть дальше. С одной стороны, разделяться было глупо. В отличие от Махлау ни он, ни члены его отряда, находясь в Карделе, не ощущали себя в безопасности. Но в то же время было явно заметно, что, какой бы величественный вид ни напускал на себя альфар, своего начальства этот ушан боится намного больше, чем пришельцев, а потому выбить из него поселение в большом доме, всем вместе, — задача абсолютно нереальная. Будет стоять намертво, хоть расстреливай его. В принципе этот вариант Рау прикинул самым первым, — учитывая общую запуганность местных измененных, прилюдное убийство неугодившего старосты действительно бы легко решило проблему с жильем. Пришедший ему на смену наверняка уже больше бы боялся именно их, а не своих старейшин и без сомнения предоставил бы им абсолютно любой дом, не отделываясь отговорками о недостойности того или иного хорошо подходящего для обороны дома для проживания «повелителей Порядка».

Но подобный поступок, несомненно, крайне осложнил бы главную цель их пребывания в этом поселке — поиск проводника. Людям обычно не нравятся те, кто легко и демонстративно убивает их собратьев, а потому, скорее всего, после такой демонстрации вероятный проводник приложит все усилия, чтобы избежать чести быть нанятым отрядом. Так что выбора не было. Пока отряд не подвергнется прямому и откровенному нападению, им придется быть тихими, мирными, спокойными… и держать Софию на очень коротком поводке! — мысленно усмехнулся альфар. Нет, девушка, конечно, ему нравилась, даже очень нравилась, однако, как и любой другой сын Льда, в первую очередь Рау был рационален. И сейчас эта природная рациональность явственно подсказывала ему, что в данный момент особенно важно не оставлять не умеющую сдерживать свои агрессивные порывы темную жрицу без тщательного присмотра.

И что же делать? Если бы за его спиной стояли не люди, воспринимающие местных своими родичами, а хотя бы сотня его гвардейцев-альфар, то Рау бы не сомневался. Уже через пару часов перед ним бы стоял лучший из имеющихся проводников, а забившиеся в свои жилища аборигены молились всем своим богам о сохранении их жалких жизней. Эльф вздохнул. Маска подростка, надетая им уже давно, еще тогда, когда он, ничего не понимающий, впервые увидел спасшую его от ударов Псов Света человеческую девушку, и за это время, казалось, прочно прилипшая к его лицу и душе, дала трещину. Маска, в соответствии с которой он уже не только жил и действовал, но даже и мыслил, которая, как он уже было и сам поверил, стала его сутью, готовилась упасть.

Всего-то на мгновение он обнажил свою истинную сущность, пусть только для того чтобы напугать ничтожного ушана, сейчас пресмыкающегося перед ним на грязной улице. И вот он уже вновь начал мыслить категориями древней войны, оценивая ситуацию и своих людей прежде всего с точки зрения рациональности и пользы дела.

Но сейчас было не время сбрасывать маски. Не время и не место. И потому, вместо того чтобы превратить глупого старосту в заледеневшую статую, он просто повернулся к стоящим за его спиной Шестакову и Ольге, вновь становясь тем самым, привычным им спокойным, вежливым и добродушным Рау, — пряча и загоняя внутрь властителя дома Снежного Мрака, гвардейского тысячника М’Рау Элея, холодного и жестокого ледяного волка, времена которого давно прошли. Маска вновь легла на его душу, скрывая бушующую в ней бурю.

— Что будем делать? — с печальной улыбкой спросил Рау. — Применять крайние средства весьма нежелательно, а без них, боюсь, переубедить его не удастся. Этот бедняга боится своего отсутствующего начальства куда больше, чем нас всех, вместе взятых, и будет до последнего пытаться разместить нас так, как ему приказал этот «мудрейший». Я бы рекомендовал плюнуть на все и разбить лагерь за городом. Это будет куда безопасней.

— А как же отдых? — печально протянула Ольга. — Ванна с теплой водой, мягкая постель и вкусная, приготовленная не на костре еда?

Синхронный вздох, раздавшийся от остальных членов «дамского клуба» и кое-кого из мужской части отряда, подтвердили, что мечты о минимальном комфорте занимают не только ее голову.

Прежде чем Рау успел возразить, что ни одна, даже самая большая и теплая ванна, вместе с самой мягкой и удобной кроватью, не стоят того, чтобы ради этого рисковать, оставаясь в городе, хозяева которого, похоже, настроены к отряду не очень-то доброжелательно, вмешался Шестаков:

— Кажется, я нашел решение проблемы, — улыбнулся спецназовец глядя на обращенные к нему полные надежды лица. — Смотрите. — Он махнул рукой, указывая в сторону стоящих в самом конце кривой и извилистой улочки на некотором отдалении от остальных зданий четырех небольших домов, образующих правильный квадрат. — Эти дома полностью соответствуют как требованиям этого их «мудрейшего», так и нашим пожеланиям безопасности. По стрелку с автоматом на чердак каждого домика — и взять их штурмом будет весьма затруднительно! Нужно, конечно, осмотреть тщательнее, но на первый взгляд очень хорошее место. Во все стороны перед ними — открытая, хорошо простреливаемая местность. Если к какому дому толпа подвалит, то с соседнего их фланговым огнем как косой косить можно будет. Да и гранаты у нас пусть немного, но еще имеются. Это, пожалуй, даже получше одного дома будет, — уверенно заключил гаммовец.

Рау внимательно присмотрелся к предлагаемому капитаном варианту. Действительно, четыре дома, стоящие по углам большого квадратного пустыря, еще несущего следы когда-то возделывавшихся там огородов, были почти идеальным укреплением — разумеется, в том случае, если у оборонявшихся имеется автоматическое оружие. Без него эти расположенные на небольшом взгорке дома, не имеющие даже символического забора, превращались в идеальную ловушку. Собственно, по этой причине он и не обратил на них никакого внимания. Сложно избавиться от сидящих глубоко в подсознании старых привычек. Да и опыт работы с огнестрельным оружием у альфара был самый минимальный.

— Так, — обернулся он к Лареотту. — А вон те дома как, не расходятся с повелением твоего «мудрейшего»? — Рау махнул рукой, указывая на выбранные Шестаковым домики.

— Нет, — пожал плечами ушан, поднимаясь с колен. — Но… благородный господин, осмелюсь сообщить, что, после того как мудрейший казнил проживавших в них мятежников, они уже много лет стоят заброшенными, и боюсь, их состояние…

— Веди давай, — коротко оборвал его Рау, отмечая про себя, что многовато в этом, конечно, довольно большом, но отнюдь не гигантском поселке различных пустых домов, в которых когда-то проживали некие загадочные «мятежники».

Несмотря на заброшенность, дома оказались во вполне приличном состоянии. Кое-какие деревянные детали требовали починки, однако в общем и целом они сохранились на удивление неплохо. Судя по неповрежденной внутренней обстановке домов, «мятежников», кто бы это ни был, взяли без боя… Или, по крайней мере, не в этих домах. Еще, судя по находящейся в доме мебели и вещам прежних хозяев, жители как минимум трех домов были, по всей видимости, немолодыми холостяками, а вот в четвертом, выбранном для себя в качестве жилья «женским клубом», очевидно, проживала семейная пара с ребенком-подростком. Вопроса, что случилось с ребенком, чей игрушечный меч был найден Ольгой в сенях, Рау поднимать не стал. Но как очередной факт отметил. И, несмотря ни на какие протесты «женского клуба», активно уверявшего альфара, что они вполне могут защитить себя самостоятельно, на чердаке их дома был размещен снайперский пост, а Марат Зиятдинов со своей неразлучной ВСС занял одну из комнат «девичьей избушки», как немедленно прозвали этот дом члены отряда.

— Отец, мы не можем позволить себе упустить этот шанс!!! — Молодой человек с холеным лицом, одетый в богато украшенную одежду, склонился над столом из драгоценного розового дерева, не сводя взгляда со стоящего на нем Ока Надзора, работающего в режиме воспроизведения записей. В глубине округлого кристалла виднелось хрустально-чистое горное озеро и четыре весело плещущиеся в нем красивые обнаженные девушки.

— Молчать! — веско промолвил сидящий во главе стола полный старик с редкими бровями, густой бородой и обширной лысиной на полностью седой голове. — Твое мнение, Слим, понятно и так. Стоит тебе увидеть новую юбку — и ты не успокоишься, пока не затащишь ее к себе в постель. И это мой сын! — Старик печально вздохнул. — Кто еще хочет высказаться?

— Но, отец… Ты же сам понимаешь, насколько остро мы нуждаемся в притоке свежей крови… — несмотря на прямое указание главы Совета, попробовал продолжить свою аргументацию названый Слимом.

— Я сказал — молчать! — не повышая голоса, повторил старик, слегка приподнимая левую руку. В драгоценном перстне на указательном пальце ярко блеснул крупный рубин, и изо рта Слима вместо убедительной речи полились какие-то невнятные звуки, словно у него внезапно отнялся язык.

— Думаю, пара часов безмолвия пойдут тебе на пользу и научат должному уважению к словам старших, — все так же безразлично отметил председатель, переводя взгляд с опустившегося в кресло парня на остальных присутствующих, старательно прячущих довольные улыбки при виде случившегося с ним конфуза.

Впрочем, их, этих людей, в чьей власти и находилось горное поселение, было не так уж и много. Помимо старика и уже упоминавшегося Слима за столом сидело еще трое. У Морна Фиаро, который и председательствовал на этом совете, было трое сыновей и один младший брат, и сейчас вся семья, объединившись, решала вопрос, как им жить дальше.

Прибытие отряда, о приближении которого благодаря имевшемуся у них редчайшему артефакту, Оку Надзора, стало известно еще два дня назад, могло обернуться как большим подспорьем в решении старых проблем, так и серьезными неприятностями.

Когда тридцать лет назад отец Морна, воспользовавшись невероятным талантом своего тогда еще очень юного сына к ментальной магии и крайней отдаленностью Карделя от остальных городов Союза, захватил власть в горном поселении, он не учел несколько весьма важных вещей. Главной из них была вечная проблема всех городов Союза Порядка — острый недостаток чистокровных людей. На момент, когда он захватил власть, в городе помимо него с сыновьями жило еще четыре семьи чистокровок, у каждой из которых имелись не только сыновья, но и дочери. По меркам Союза городов, это было много. Огромное, просто непредставимое богатство.

Собственно, одной из причин того, что Верм Фиаро затеял этот переворот и прервал связь с остальными городами, и было желание сберечь имеющийся потенциал, не отдавая его в другие нуждающиеся города Союза.

Но — увы. Небольшая ошибка Морна, вынужденного изучать редкий раздел магии, к которому у него имелся талант, самостоятельно, по книгам, привела к тому, что во время очередной Волны он, перенапрягшись, не смог удержать контроля над захваченными людьми.

Это случилось пятнадцать лет назад, на четвертый год самостоятельного правления Морна Фиаро, тогда еще не добавившего себе звучных имен Кардель Хомеани.

К тому времени людей было уже не так много. Поскольку поддержание постоянного контроля над чистокровными, способными к магии и сопротивлению людьми требовало многократно больших энергетических затрат, чем контроль над куда более многочисленными, но не имеющими магических сил измененными, Морн решил «уменьшить количество поднадзорных». Так погибли все мужчины из человеческих семейств Карделя. Разумеется, кроме относящихся к роду Фиаро.

Собственно, даже в тот момент, когда Морн ощутил, что под влиянием нахлынувшей особо яростной Волны его ментальные захваты, наложенные на женщин, слабеют и исчезают, он особо не взволновался. Подумаешь, побегают пару-тройку дней, пока он не восстановится, на свободе. В своей власти над измененными он был совершенно уверен, а что могут сделать шесть молодых, почти совершенно не обученных магии женщин, две из которых к тому же беременны?

Как оказалось — многое. Очень многое. Как уж им это удалось — неизвестно, но сорвавшимся с ментальной привязи девушкам удалось не только убить не ожидавшую нападения дочь Морна и жену его брата, но и, вырвавшись из форта, каким-то образом снять ментальную привязку с некоторых из жителей городка.

В разразившейся кровавой бане было не до деликатности. Разъяренные девушки любой ценой пытались прорваться к насильникам, чтобы уничтожить убийц своих отцов и братьев, прежде чем менталист сможет восстановить контроль над ними. Они не щадили ни противостоящих им одурманенных измененных, ни своих союзников, ни самих себя. Вначале женщин еще пытались взять живьем, понимая всю их ценность и незаменимость. Но после гибели Элоны, любимой сестры Морна, обеих его жен и младшего сына он был вынужден отдать приказ бить на поражение.

Так из довольно многочисленной популяции людей Карделя в живых остались только сам Морн, трое его сыновей Слим, Коул и Хаслин и его младший брат, их дядя, Кентар. Женщин человеческого рода в поселке не осталось. Да и сам поселок после всех событий изрядно обезлюдел.

Вот теперь-то Морн изрядно сожалел об отключенной его отцом системе связи, да и вообще обо всем этом бессмысленном захвате. Увы. Из-за внезапной смерти отец так и не успел передать ему все коды управления фортом. Более того: во время бойни у искусственного интеллекта крепости, похоже, каким-то образом была нарушена система распознавания «свой-чужой». Он даже начал предпринимать враждебные действия по отношению к принятой им за врагов команде Морна. К счастью, некоторые коды низшего уровня Морн все же знал, и этого оказалось достаточно, чтобы блокировать действие внутренних защитных систем и ненадолго включать общую защиту форта при приближении сильных Волн Хаоса. Правда, то ли из-за недостатка компетенции, то ли по причине каких-то неизвестных Морну повреждений, поддержание общей защиты на срок больший, чем пара суток, было невозможно. Но для защиты от Хаоса этого хватало.

Однако для того чтобы закрыть внешние ворота, услужливо распахнутые управляющим интеллектом крепости перед штурмующими, и активировать заблокированную еще его отцом внешнюю связь, знаний Морна оказалось откровенно недостаточно. Для закрытия ворот впоследствии пришлось выстраивать дополнительные башни и закрывать их вручную, при помощи цепей, преодолевая усилие мощнейших магических приводов форта. А связь…

Самостоятельно восстановить связь «мудрейший» попросту не мог. Пришлось обходиться без нее. И этот факт крайне беспокоил Морна. Что толку во власти над одним-единственным поселением, если ты знаешь, что твои сыновья — изрядные, надо сказать, бестолочи, и обычный-то Круг Чистоты с трудом освоившие, — будут последними из властителей городка?

Да и будут ли? Морн не обольщался. Он был уже далеко не молод, а что сотворят с его сыновьями измененные поселка после того, как он станет настолько стар, что уже не сможет поддерживать наложенное заклинание подчинения? Подавленный им женский бунт давал вполне явственные представления об этом.

Отправить к другим городам Союза посольство с просьбой о помощи? Но до ближайшего города — почти месяц пути, а заклятие подчинения, наложенное им на измененных, необходимо подпитывать каждую неделю. За время пути послы наверняка полностью избавятся от его влияния, и то, что они могут рассказать, прибыв в соседний Махлау, внушало Морну искренний ужас. Смертей такого количества чистокровок ни ему, ни его сыновьям никто бы не простил.

Отправиться туда самому, вместе с сыновьями и небольшим отрядом охранников, бросив всех остальных жителей поселка на произвол судьбы и Хаоса?

Увы, и это было невозможно. Морн трезво оценивал свои силы. Он слишком стар и не выдержит долгого, тяжелого путешествия. Да и охрана… Искателей в Карделе не было. Просто потому, что любая более-менее серьезная вылазка в пустоши должна продолжаться куда дольше одной недели, и, значит, ее участники неминуемо вышли бы из-под его власти. Этого Морн позволить не мог. А брать в сопровождение толпу неопытных, неумелых бойцов… Просто лишний раз подкармливать тварей. В самой долине, где был расположен Кардель, по неизвестной причине монстров было очень немного. И даже Волны Хаоса, извечное бедствие других поселений, обычно приходили в благословенную долину изрядно ослабленными, неспособными пробить защитного круга, установленного вокруг деревни.

Но благодаря имевшемуся в его распоряжении Оку Надзора Морн имел возможность обследовать не только всю находящуюся под его властью долину, но и окружающие ее пустоши почти на два дня пешего пути. И он отлично представлял, что толпа неумелых, давно забывших, что такое оружие и с какой стороны за него браться, людей и измененных, выйдя за пределы благословенной долины, не сможет пройти и пары переходов.

Кончать свои дни в желудках у обитающих на пустошах монстров Хаоса Морну совершенно не хотелось. Ментальная магия, при всем ее могуществе, увы, была совершенно бесполезна против неразумных тварей.

И вот когда он совсем уже было отчаялся найти выход из сложившегося положения, в ответ на все его молитвы пришел вызов из форта Эстах с сообщением о приближающейся к ним группе.

Казалось — вот оно, решение всех проблем. Тем более что в отряде имелось целых три чистокровных женщины — как раз по количеству его сыновей. Да и цели отряда не находили в его душе ни малейшего отклика. Ведь, исчезни внезапно Хаос, чистокровные люди, о ужас, станут далеко не так жизненно необходимы, как сейчас! А ведь его власть над измененными во многом основывалась на том, что они сами осознавали всю важность чистокровок для поселения. Морну было достаточно подправить всего несколько моментов в их восприятии — и он получал просто идеальных рабов.

Абсолютно преданных, готовых пожертвовать своей жизнью ради малейшей прихоти хозяина и даже не помышляющих об освобождении. А не будь в их головах твердой уверенности в полнейшей невозможности выживания в отсутствие чистокровок, добиться такой преданности было бы не в пример сложнее, и энергии пришлось бы тратить гораздо больше… да и то вряд ли удалось бы всех удержать, самокритично подумал Морн, вспомнив, сколько сил и энергии приходилось ему тратить на удержание под своей властью всего шестерых женщин, не испытывающих такого пиетета перед чистокровными людьми.

Так что и сам глава Карделя, и все его выжившие родичи в количестве трех сыновей и младшего брата были категорически против уничтожения такого полезного сдерживающего фактора, как Хаос.

Но! Было одно «но», которое очень смущало осторожного старейшину. Это его сыновья, особенно вечно озабоченный Слим, впустую пялились на девок, постоянно прокручивая на Оке Надзора сцену вчерашнего купания. Он же обратил внимание на другое. Слишком уж много чистокровных людей шло с этим отрядом, слишком искушены они были в различных видах боевой магии, легко расправляясь с ужаснейшими монстрами пустоши, что он лично мог наблюдать во всевидящем Оке Надзора. А ведь он уже далеко не так силен, как был когда-то в молодости… Да и ментальная магия, при всех ее преимуществах, была не слишком хорошим оружием против настороженных, ожидающих подвоха людей.

Морн вздохнул. Выхода не было. Как ни неприятно было признавать, этот озабоченный идиот Слим прав. Ему были нужны эти путники или хотя бы только их женщины. Вечно сидеть запершись в форте и отговариваться важными опытами просто глупо, а потому, как бы он этого ни опасался, придется выйти наружу и попробовать подчинить себе хотя бы некоторых из отряда. Но делать это надо постепенно, очень осторожно, так, чтобы и тени подозрений не возникло в мыслях пришедших воителей.

«С кого бы начать?» — размышлял менталист, вновь и вновь восстанавливая в своем сознании облики членов отряда. С беловолосого подростка-предводителя? Его седого помощника, командующего этими странными людьми-воителями, вооруженными неизвестной, но весьма эффективной разновидностью магических жезлов? Или вообще, не трогая мужчин отряда, потихоньку воздействовать на женщин, исподволь влюбив их в своих сыновей и внушив острое желание остаться в долине на всю жизнь? Интересно, как их зовут-то хоть? При всех его достоинствах, Око Надзора, к сожалению, могло показывать лишь зрительные образы, а потому имена и разговоры путешественников оставались для наблюдателей совершенно неизвестными.

Вообще Морну казалось очень странным, что предводителем такого крупного отряда со столь большим количеством чистокровных людей был какой-то странный, похожий на ушана подросток. Но, впрочем, особо он над этим не задумывался, лишь порадовавшись самому обстоятельству, поскольку подчинять измененных, тем более столь молодых, было намного проще.

Но все же. Как быть? Ведь если его разоблачат, если подчинить пришедших своей воле не удастся или удастся не сразу и они почуют неладное, повелителям долины Кардель грозила серьезная опасность.

Морн не переоценивал своих возможностей в боевой магии. Его талант был в другом. Ментальная магия отлично подходила для тайного нападения, но плохо годилась для прямого, открытого боя. О способностях своих детей и брата он также был весьма низкого мнения. И потому возможность открытого противостояния с прибывшим отрядом очень пугала старика.

Нет, в победе он не сомневался. В конце концов, в его распоряжении имелись все людские ресурсы целого поселения. Он мог победить чужаков, просто завалив их телами безропотно подчинявшихся любому его приказанию измененных долины. Но… потери. Возможные потери. Вот что смущало старого мага. Править на кладбище — невеликое удовольствие. И так уже в поселке нынче пустует множество домов, хозяева которых по тем или иным причинам смогли вырваться из-под его контроля. Дальнейшее уменьшение населения долины становилось просто критически опасным. Нет, ни в коем случае нельзя было допускать прямого противостояния!

Мучимый этими вопросами, он и созвал семейный совет в надежде, что, может быть, у его непутевых сыновей или немногим более путного брата появятся какие-нибудь полезные мысли о том, как с минимальным риском добиться своих целей. Но — увы. Все, что могли эти глупцы, так это пялиться на голых баб, постоянно прокручивая записанную в артефакте сцену купания, да спорить, кому какая из них достанется! Если бы он не был абсолютно уверен в верности своей погибшей жены, верности, порожденной его искусством и силой, то ни за что не признал бы этих идиотов своими детьми. Как, как от него могли появиться подобные ничтожества?! Да и брат… вечно молчит, сидит надувшись и старательно отпирается от любого участия в жизни семьи. Все ему нехорошо да неэтично, понимаешь ли… Не будь он родной кровью, и к тому же идеальным медиумом, позволяющим Морну на небольших расстояниях действовать не напрямую, а через него, таким образом не подвергая себя излишнему риску, — давно бы отправил этого моралиста в дальнюю прогулку к монстрам!

В конце концов в голове у мага созрел план, на его взгляд дающий максимальные шансы на успех. Подчинить себе предводителя и девок. Находящийся под его влиянием глава отряда не станет возражать против пожелания «влюбившихся» в его сыновей девушек остаться в поселке. Остальные члены этой странной команды, видя отсутствие реакции своего командира, также не станут возражать против «свободного желания» девушек. Ну а после этого он направит их через загипнотизированного предводителя прямым ходом в Пещеры мертвых карликов.

Морн даже улыбнулся красоте своей идеи.

Таким образом, он не только сэкономит свои силы — повлиять на чувства трех девушек и одного, пусть необычного, владеющего магией, но всего лишь ушана, намного проще, чем удерживать под своим полным контролем девятерых чистокровок, — но и избавит себя от лишней возни с уничтожением ненужных людей.

Ему ведь даже лгать не придется. Они вроде как хотят узнать самый короткий проход через горы? Так более короткого пути, чем Пещеры Мертвых, просто не существует! Это правда. Истинная и абсолютная. Ну а то, что выжить там невозможно, даже для многократно более сильного отряда, — это уж другой вопрос и не его забота. Так что, оставляя у себя их девок, он им просто благодеяние оказывает! В прямом смысле жизни спасает. И пусть благодарны будут. Если не ему напрямую — увы, увы, старость не радость, — то его сыновьям!

Правда, у этого плана была одна небольшая проблема: сам Морн ни в коем случае не желал покидать безопасного форта, и если пригласить сюда предводителя прибывшего в деревню отряда было вполне естественно, то как заманить к себе девушек, менталист не знал. Впрочем, хоть на что-то же и эти бездельники, его сыновья, годятся? Тот же Слим — недаром ведь он успел «погулять» со всеми более-менее симпатичными девушками Карделя! Уж мягко очаровать и пригласить в замок трех молодых особ им должно быть вполне по силам…

Решив так, Морн откинулся в своем кресле и, обведя почтительно склонившихся сыновей и испуганно сжавшегося брата строгим взглядом, начал инструктаж.