ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Спустя двадцать лет Армания считалась одной из наиболее могущественных держав мира. Сам Адальберт к тому времени удалился от дел и поселился в монастыре. Именно там в последние годы жизни он и записал свое знаменитое пророчество, в котором предрек гибель собственным детищам — культу Уриэля и новой королевской династии. Однако пророчество это было засекречено немедленно после смерти Адальберта и стало доступно историкам только спустя много лет после развала Объединенного Королевства Армании.
История Армании: нераскрытые тайны, загадки, гипотезы
1
Проснувшись, Диана долго лежала недвижимо, пытаясь понять, что она делает в лесу и кто эти двое мужчин, похрапывающих в двух шагах от нее. Во сне было приятно и хорошо. Во сне был красивый мужчина. Ласковый, предупредительный и очень-очень нежный.
А тут… Молодой парень с внешностью капризного ребенка, спящий почему-то в доспехах. И парень постарше, хотя этот уже не парень, мужчина. С суровым и перекошенным после стародавней травмы лицом.
В общем, ничего привлекательного в них не было. Да еще запах. Мерзкий, как из канализации. Что от них, что от нее. И все же…
Вследствие ли недавнего сна или по какой иной причине, но Диана ощущала острейшее желание. Внизу как будто разгорелся огненный сгусток, от него по всему телу расходились горячие волны.
Она поймала себя на совершенно диком желании придвинуться к этому, с покалеченным лицом, сорвать с себя и с него одежду и… Откажется ли он? Как говорила ее подруга Анель, весьма опытная в таких делах, мужчина в принципе не способен отказать. Тем более обнаженной женщине.
Диана зло мотнула головой, зажмурилась. Что это с ней? Не терпится лишиться девственности? И как раз сейчас? В эдакой грязи?
Если бы не прилив злости, она, пожалуй, покраснела бы от стыда. Но она больше разозлилась. На себя и на этих…
Диана вновь покосилась в их сторону и… Тут-то она все и вспомнила. От желания не осталось и следа.
Диана поднялась, облила мужчин презрительным взглядом и двинулась в глубь леса. Устраиваясь на привал, Берсень говорил что-то о ручье поблизости, но тогда она мечтала только об одном — выспаться. Зато сейчас самое время вернуть себе приличный вид. И запах.
Судя по едва перевалившему зенит солнцу, спали они часа два-три, не более. Но чувствовала себя Диана просто замечательно. Конечно, болели ноги и ныло все, что ноет после долгой езды верхом, но это ничуть не умаляло прилива бодрости. Свежий ли воздух тому виной, но выспаться до такой степени в городе Диане еще не удавалось ни разу.
Она и не заметила, как стала напевать легкомысленную песенку. Как ноги сами по себе понесли ее вприпрыжку. А руки принялись плести венок из лесных цветов. Доводы разума о том, что все отнюдь не так замечательно, что она преступница и что за ней погоня, оказались бессильны изменить настроение. Диане было хорошо. Она радовалась всему. Солнечным лучам, пробивавшимся сквозь кроны деревьев. Щебету птиц. Ярко-красным ягодам, которыми она, однако, только полюбовалась, но так и не решилась попробовать. Как ни напрягала память, признать в них что-либо съедобное, из того, что покупала на рынке, она так и не смогла. Впрочем, это ее ничуть не огорчило. Желудок возмущенно рыкнул, но вскоре затих.
Искупавшись в ручье, Диана прополоскала одежду и, пока та сушилась, улеглась на берегу. Небо было чистым и ясным, солнце припекало, от воды несло прохладой, Диана и не заметила как задремала.
2
Деревья плотно обступили поляну, на границе пролегли густые тени, в которых, казалось, растворился весь мир. Глаза Эрика поползли на лоб. Не было ни Берсеня, ни Дианы, куда-то запропастились лошади, поляна расстилалась перед ним голая как стол. И лес вокруг будто умер — не колышется трава, не шелестит листва, молчат пичуги, да и сами деревья… Они словно расплываются, если на них пристально смотреть, смазываются в серую мглу.
— Что здесь происходит, черт побери? — процедил Эрик.
С другого края поляны отделилось и поползло к нему нечто темное, дымное. И чем ближе это подползало, тем отчетливее проступали человеческие очертания.
— Узнал?
Эрик покрутил головой. Что-то здесь не так. Этот молчаливый лес. Пустая поляна. А это дымное облако…
Послышался смешок, и Эрик понял. Он видит сон. А это облако…
— Да, Эрик. Это я, Дитус. Если тебя смущает мой облик, я могу принять любой другой.
— Нет, не смущает. Что тебе нужно?
Эрик на всякий случай ущипнул себя за руку, но ему сделалось больно, и он не проснулся.
— Пришло время поговорить.
— О чем еще?
— О нас с тобой. О чем же еще? Теперь у нас одна судьба на двоих. И мы должны заботиться друг о друге. Мы ведь как братья. Даже ближе чем братья. И кто еще побеспокоится о нас, если не мы сами?
— Не знаю, о чем тут говорить, — пожал плечами Эрик. — У нас есть договор, что теперь обсуждать?
— Да, ты прав, у нас договор. Но нам есть о чем поговорить. Например, о твоем новом друге.
— Ты говоришь о Берсене?
— Тсс! — Облачная рука сделала предостерегающий жест. — Не стоит произносить его имя — он рядом. Пусть даже вы оба спите. Он маг. И весьма сильный. Именно поэтому я хочу поговорить с тобой. Понимаешь ли ты, во что ввязываешься?
— Я уже ввязался. Меня подозревают в убийстве барона и в колдовстве, чего мне теперь бояться? — Эрик горько усмехнулся.
— Это ерунда, — махнул рукой, оставляя дымный шлейф, Дитус. — Это можно решить. Так или иначе. Тебе грозит беда посерьезнее, чем Инквизиция.
— Неужели? — осклабился Эрик. — Ты полагаешь, что есть еще что-то пострашнее пыток и сожжения на костре?
— Есть. И ты знаешь это куда лучше меня. Я порылся у тебя в памяти и обнаружил кое-что из курса «Антимагии».
— Не знаю, что ты там нашел. Я даже не все названия предметов помню.
— Ты можешь и не помнить, но твоя память сохранила куда больше…
— Ну и к чему ты ведешь? Только не вздумай повторять дурацкие каноны из школьного курса. Про то, что могу погубить душу, общаясь с колдуном, и тому подобное.
— Душа меня мало интересует. — Дымные губы сложились в подобие улыбки. — Меня волнует тело. Твое тело, между прочим. И твоя жизнь.
— Как ни странно, меня она тоже волнует. Выкладывай, не тяни.
— Этот колдун опасен, брат мой. Очень опасен. Не знаю, что ему нужно здесь, но ты зря пошел за ним.
— А у меня был выбор? Я пошел за ним точно так же, как согласился с твоим предложением. Потому что вы не оставили мне выбора!
— Это уже прошлое. Теперь тебе следует подумать о том, как от него избавиться.
— Ты же сам сказал — он сильный колдун. Неужто он позволит, чтобы я просто взял и сбежал?
— Ты не должен бежать.
— А что же мне делать? — усмехнулся Эрик. — Может быть, убить его?
— Именно так, брат мой.
Эрик рассмеялся:
— Хорошая шутка.
— Я не шучу. Каким бы сильным колдуном он ни был, он всего лишь человек. И его также можно убить. Достаточно выбрать момент. Например, когда он крепко спит.
— А если он проснется? И испепелит меня прежде, чем я успею прикоснуться к нему? Так ты заботишься о моей жизни?
Темное облачко придвинулось вплотную, и Эрик разглядел, что Дитус принял облик его самого.
— Он уничтожит тебя, Эрик. Рано или поздно. Использует тебя, а когда ты перестанешь быть ему нужен — уничтожит. Поверь мне. Я знаю об этом не из вашего курса «Антимагии». Курс просто помог мне освежить мою собственную память. А ведь я живу довольно долго. И успел многое повидать. И со многими магами имел дело.
— И все-таки ты жив до сих пор? — осклабился Эрик.
— Да. Потому что они умерли. Я их убил. — Теперь рассмеялся Дитус. — Поверь мне, брат. Я знаю, когда и как это сделать. Прими решение, а когда настанет нужный миг, я сделаю все сам.
Эрик, до этого не слишком серьезно воспринимавший слова Дитуса, неожиданно осознал — его сосед по телу вовсе не шутит. И не доверять ему не было оснований. Благодаря его воинскому умению Эрик был все еще жив.
— Это все слишком неожиданно, — растерянно прошептал Эрик. — Мне нужно время подумать.
— Подумай, — кивнул Дитус. — Но помни: чем дольше этот колдун здесь осваивается, тем меньше ему нужна твоя помощь. И чем больше ты делишься с ним своими знаниями о мире, тем быстрее ты приближаешь день своей смерти.
— Но… Почему ты уверен, что он обязательно убьет меня?
— Почему? Это же очевидно. Хотя бы потому, что ты будешь главным свидетелем обвинения, если Инквизиция вас поймает. Ты должен понимать, маг такой силы только с виду человек. Внутри он совсем другой. И для него твоя жизнь что жизнь букашки. Подумай, Эрик. Сейчас ты проснешься и будешь помнить этот сон во всех деталях. Так что думай. Но не слишком затягивай решение. Иначе будет поздно.
— А ты сам? Разве ты не можешь убить его без моего решения?
— Я воин, а не маг. Я могу защитить тебя от других воинов без твоего решения, при угрозе жизни. Ты уже видел. Но он маг. Он убьет нас раньше, чем я успею схватиться за оружие. Единственный твой шанс — напасть первым. Запомни это, Эрик. Не доверяй ему.
3
Едва открыв глаза, Диана с визгом отскочила в ручей, прикрываясь руками. На берегу стоял Берсень. В первый миг ей показалось, что она видит немного другое лицо — вроде бы помоложе и без увечья, но вскоре поняла, что ошиблась. Это был, несомненно, Берсень. С мечом на поясе и посохом в руке.
— Что ты делаешь здесь? — сердито спросила она. — Что, не мог найти другого места?
— Тебе нужно бежать, — тихо, почти шепотом сказал маг.
— Что?!
Диана не верила своим ушам. И не столько тому, что было сказано, сколько тому, как это было произнесено. Обычно Берсень говорил иначе. Жестче, тверже, сильнее. Но сейчас его как будто подменили.
— Беги отсюда, пока еще не слишком поздно. Ты не должна идти туда. С ними. Со мной.
— Ты в своем уме? — холодно осведомилась Диана. — Да и куда я побегу? Без еды, без денег, без лошади? Сначала мне нужно найти мэтра Арнора, а потом уж думать о бегстве.
— Беги, если хочешь жить. — В голосе мага слышалась непривычная для него и оттого пугающая печаль.
— Опять ты за свое! — вскипела Диана.
Она замерзла, стоя в холодном ручье, и, плюнув на приличия, выбралась на берег. Вспомнив поучения Анель о том, что мужчины теряют разум при виде обнаженной женщины, с опаской покосилась на мага. Тот, однако, даже бровью не повел, и тогда Диана решительно стала одеваться. Будь маг в своем привычном состоянии, она, возможно, и остереглась бы, но в этом…
— Беги.
Одевшись, Диана покосилась на мага и оторопела. Силуэт Берсеня подернулся рябью, расплылся волнами, а затем растворился в воздухе.
— Что все это значит? — прошептала Диана.
Лес будто вымер. Умолкли пичуги, где-то затаились цикады, унялся ветер. Даже ручей журчал как-то вкрадчиво.
— Что здесь… — она запнулась, ощутив, как екнуло сердце, — происходит…
Она бросилась к месту привала. Лесные звуки вернулись разом, словно с ушей пелену сняли. Но в висках Дианы бухало с такой силой, что она уже мало что слышала. Она торопилась назад. К Берсеню и Эрику. Людям малоприятным и даже опасным, но… Был ли у нее выбор?..
Она всегда мечтала вырваться из привычного круга. Сначала ее раздражало светское общество. Чиновники, военные, духовенство. Лощеные, самоуверенные и насквозь лживые. Но потом, когда она попыталась открыть для себя мир простолюдинов, ничего не изменилось. Она не смогла принять и этот мир. Грязный, невежественный и тоже лживый.
Или, возможно, этот мир не принял ее? Так или иначе, она жаждала иного, хотя и не могла осознать, чего именно.
Когда ее арестовали, она не верила, что все вот так и закончится. Она не верила, что ее казнят или отправят в Башню Спасения. В какой-то степени она даже обрадовалась. Она ждала перемен в своей судьбе, она предчувствовала. И потому, когда в ее жизнь ворвались Эрик и Берсень, она почти не удивилась.
И пусть ее радужные представления о своих спасителях вскоре потускнели, а потом и вовсе сошли на нет. Пусть эти двое выглядели больше врагами друг другу, нежели приятелями. Все же эти двое открыли для нее новый мир. Не такой, как раньше. Страшный, пугающий, жестокий. Но…
Она не хотела возврата в свой прежний мир.
4
Дарел проснулся от стального перезвона. Пальцы инстинктивно сжались на рукояти меча, лежавшего под рукой. Не открывая глаз, медленно выдохнул. Все в порядке. Его оглоеды. Судя по голосам, Рагнар и Коменж. Разминаются с утра пораньше, что в общем-то похвально. Значит, уже отдохнули, значит — готовы в бой.
А вот у него с нервами не все хорошо. С его чутьем он стоял бы на ногах задолго до того, как скрестились клинки. А он дергается, как девица.
Дарел приоткрыл глаза. Солнечные лучи пронизывали древесные кроны, расчерчивая лес полосками света. Становилось жарко.
Скатав одеяло, Дарел плеснул на ладонь из фляги, умылся кончиками пальцев. Покосился на звеневших мечами — так и есть, Рагнар и Коменж, стало быть, Таркен на страже.
Сберегая казенное снаряжение, «медведи» бились во всем трофейном. Рагнар в стальной кирасе с дыркой от арбалетного болта на груди, в руках — полуторный меч. Коменж в кожаных доспехах, с саблей и щитом.
Сражайся они по-настоящему, Рагнар прикончил бы Коменжа в считаные минуты. Строго говоря, их занятие и схваткой-то нельзя было назвать, пусть даже тренировочной. Каждый в сущности занимался своим делом — Рагнар разогревал мышцы размашистыми ударами, Коменж отрабатывал прыжки и кувырки, изредка парировал, еще реже пытался атаковать.
Посреди поляны потрескивал, рассыпаясь искрами, костер. Под присмотром Тео над огнем подрумянивались нанизанные на прутики куски мяса. На скачущих вокруг приятелей — пыхтящих, ухающих, иногда вопящих — Тео почти не обращал внимания. И только когда мечи свистели уже над головой, начинал свирепо цыкать на приятелей. На какое-то время помогало.
Покосившись на командира, Рагнар остановился, отсалютовал мечом.
— Дарел, возьми меч, устал я гоняться за этим клоуном, — пожаловался он.
Дарел улыбнулся. Хмурый никогда не терял надежды победить его.
— Да, командир, — поддержал предложение Теобальд. — Угомони ты его. Все утро скачут, того и гляди завтрак стопчут.
Дарел пожал плечами. Нужды упрашивать не было. Он и так использовал любую возможность для тренировки. Иначе нельзя, Рагнар уже дышит в затылок.
Подойдя к груде разбойничьего оружия, Дарел выбрал себе щит и меч, остановился напротив Рагнара.
— Пять бутылок тургалийского, — усмехнулся капитан.
Рагнар на миг сдвинул брови, тургалийское недешево, но овчинка стоила выделки, затем кивнул. Он бился, не только чтобы победить. Рагнар учился, старательно и скрупулезно перенимая все, что мог понять и усвоить.
— Ставлю золотой. — Коменж присел возле костра.
— Как обычно?
— На кого ж еще? Рагнар слишком юн и горяч.
— Ну тогда дураков нет, — развел руками Тео.
Говорили они нарочито громко, но Рагнар никак не отреагировал на подначку. Он жадно вглядывался в лицо капитана, пытаясь понять, прочувствовать, предугадать.
— Начнем? — спросил Дарел, стирая с лица улыбку.
Рагнар пошел вокруг Дарела. Капитан остался на месте, только глаза его следили за каждым шагом противника.
— На этот раз я разорву тебя в клочья, командир, — угрожающе бросил Рагнар.
Дарел не ответил. Коменж был недалек от истины. Несмотря на солидные габариты и огромную силу, Рагнар все еще очень молод. Он привык побеждать, больше полагаясь на силу и ловкость, нежели на умение. Желание самого Рагнара биться по уму роли не играло. Сила постоянно бурлила, кипела и требовала выхода, и в конечном счете природа неизменно одерживала верх. Рагнар почти не переживал — обычно ничего другого и не требовалось. Только Дарел был как заноза в седалище.
Нападать Рагнар не спешил. Дарел с усмешкой наблюдал — планы Рагнара высвечивались на лице крупными буквами. Но это пока. Стоит ему разогреться — от планов не останется и следа.
— Так и будешь кружить? — поинтересовался Дарел. — Так ведь ты не кот, а я не сметана.
Он вскинул меч, и Рагнар тотчас атаковал. Щит Дарела потрясли тяжелые удары, капитан попятился, давая возможность противнику войти в полную силу, ощутить мощь собственных ударов, свою несокрушимость, преисполниться уверенности и превосходства…
Рагнар глухо зарычал, глаза налились кровью, удары становились все сильнее. Он все чаще и чаще допускал ошибки, открывался, но Дарел еще медлил, ограничиваясь редкими и неопасными контратаками. Он ждал, когда Рагнар окончательно потеряет терпение. А это происходило всегда. Рано или поздно.
Очередной парированный удар заставил капитана болезненно сморщиться. Вот и все. Рагнар больше не контролирует себя. Стихия боя захватила его без остатка. Он рубил неистово и бездумно. Глаза горели, а из горла рвался звериный рык. Рагнар был страшен, и Дарел отлично понимал его противников, когда те убегали в страхе или бросали оружие.
После очередного взмаха Рагнар не стал отдергивать руку, ударил навершием рукояти по верхнему краю щита Дарела, заставив его отклониться, и атаковал в брешь. Но Дарел ждал этого. Рука со щитом провалилась, поддаваясь, Дарел дернулся в сторону, присел, и его меч плашмя шарахнул Рагнара по ноге.
Нанеся по инерции еще пару ударов, Рагнар наконец опомнился и остановился. Яростно чертыхнулся, швырнул на землю иззубренный меч, следом полетел щит.
— Что за дьявольщина!!! — рявкнул он. — Ты заговоренный, что ль, командир?!
Дарел пожал плечами, разглядывая свой изрядно измочаленный щит. Пожалуй, еще немного, и Рагнар разбил бы его в щепки. Вот тогда, пожалуй, капитану пришлось бы хорошенько попотеть, чтобы не ударить в грязь лицом.
— Черт! Черт! Черт! — бушевал Рагнар. Он хряснул кулаком по ближайшему дереву, сверху посыпались сухие веточки. — Ну ничего, капитан! — Рагнар осклабился. — Ничего! Каждый проигрыш только приближает победу, ведь так? Ты же сам так говоришь, я прав?
— Именно так. — Дарел размял кисти рук, улыбнулся. — Когда-нибудь твое мастерство боя превзойдет мое.
— Вот! — вскинул указательный палец Рагнар. — И это случится раньше, чем ты думаешь! Я моложе, я сильнее и быстрее! Вот только… Чего ты улыбаешься-то?
Дарел покачал головой.
— Никак ты не хочешь понять: сила только помеха мастерству.
Рагнар отмахнулся:
— Ладно-ладно, командир, слышал я это. Но при всем моем уважении… Не надо. Я был на шаг от победы, признайся! Ты ведь не ждал от меня последнего финта? Так ведь? Ты думал, я, как обычно, голову потерял, да? Еще одна схватка и…
Дарел промолчал. Отчасти Рагнар был прав. И хотя замысел его Дарел раскусил загодя, сам факт того, что вроде как потерявший голову Рагнар оказался способен на уловку, пусть даже простенькую…
— А давай еще разок, командир, а? — горячился Рагнар. — Давай? — Подхватив брошенное оружие, он застыл в боевой позиции. — Командир?!
Неожиданно для себя Дарел кивнул и, отбросив щит, перехватил меч двумя руками.
— Дарел, — глаза Тео расширились, — может, возьмешь новый щит?
— Не стоит лишать Рагнара шанса на победу, — хрипловатым голосом ответил капитан.
Дарел плохо понимал, что с ним происходит. Изнутри как будто рвался на волю какой-то демон. Почему-то вспомнилась горящая деревня, бегущие по дороге крестьяне — мужчины, женщины, дети. Следом мчались хейлоты, догоняли и мощными ударами повергали на землю, а затем…
В глазах Дарела взбурлила багровая мгла.
— Защищайся! — прорычал он.
Улыбка на лице Рагнара поблекла после первых же ударов. Капитана будто подменили. Или в него словно вселился демон. Его удары были настолько быстрыми, что Рагнар едва успевал подставлять щит, о контратаке не могло быть и речи. Но самое ужасное — удары Дарела были невероятно сильными. От каждого удара по щиту Рагнар содрогался всем телом, по нему словно били не мечом — тараном.
— Сдохни, тварь! — прохрипел капитан.
И вот тогда Рагнар испугался по-настоящему. Его захлестнуло ощущение беспомощности. Он не мог ничего! Его сила и ловкость оказались совершенно бесполезны перед напором Дарела. Он мог только защищаться. Только парировать и отступать. И надеяться неизвестно на что. Когда же спина его уперлась в шершавую кору и совсем рядом сверкнули глаза Дарела, налитые ненавистью, Рагнар понял — это все. Он умрет здесь и сейчас. Разлетелся на куски щит, брызнул осколками клинок, и Рагнар зажмурился, готовясь умереть.
Но смертельного удара все не было и не было. Слыша только свое надсадное дыхание, Рагнар приоткрыл глаза.
Дарел находился все еще перед ним. Тяжело дыша, с удивлением вертел в руках меч. За ним, в двух шагах, выпучив глаза от страха и изумления, стояли остальные «медведи». Тео, Коменж, даже Таркен сбежал со своего поста. В руках все держали оружие.
— Что… — хриплым голосом сказал Дарел, — что это было?
Отшвырнув меч, он на негнущихся ногах двинулся к костру, почти упал на землю. Дрожали руки и ноги, все тело сотрясала мелкая дрожь, в горле словно кошки скреблись. Что с ним случилось? Колдун? Как с тем несчастным разбойником? Это было бы хорошим объяснением. Но… Что, если колдун тут ни при чем? Что, если?..
— Командир. — Тео почти силой сунул ему в руки бутылку вина.
Дарел благодарно кивнул, в один присест осушил половину. По телу прокатилась теплая расслабляющая волна. Капитан зажмурился, ощущая, как напряжение уходит, а желудок начинает завывать от голода.
Что бы с ним ни случилось, не имело смысла гадать. У них есть более насущные дела.
— Тео, что у нас на завтрак? — спросил он. — Рагнар, смени Таркена на посту. И хватит на меня глазеть. Что тут вам, цирк?
5
Проснувшись, Эрик с трудом приподнялся, привалился к кедру, под которым спал. Смутно вспомнилось, как они, умирая от усталости, добрались до леса, как маг выбрал место, как он, Эрик, спешился, как пытался снять доспехи, а потом… Потом он заснул или потерял сознание?
Они расположились на небольшой полянке в старом и темном лесу. Далеко вверху ветви смыкались в зеленое сито, местами проколотое солнечными лучами, как стрелами. Эрик поежился — несмотря на жаркий летний день, здесь было довольно прохладно, он даже продрог. Не вставая, он нащупал застежки и принялся снимать доспехи — перчатки, наручи, наплечники, латные сапоги, наколенники, поножи, с превеликим облегчением скинул кирасу. На каждое движение мышцы откликались сильнейшей болью, словно Эрика пытали инквизиторы.
Высвободившись из стальной скорлупы, виконт блаженно растянулся на усыпанной чешуйками шишек земле и… едва не вскрикнул от нестерпимого зуда по всем телу. Чесалось с такой силой, что Эрик на миг растерялся, не зная, откуда начать. Наконец запустил под одежду обе пятерни, с наслаждением принялся скрестись.
«Может, лучше к ручью?» — предложил Дитус.
— Да-да, ты прав… — начал Эрик и осекся, вспомнив недавний сон.
Опасливо покосился на мага, но тот был слишком занят. Склонившись над горкой сушняка и используя какие-то варварские орудия, явно пытался развести костер. Зрелище было презабавное, Эрик с трудом удержался от смеха.
— Где Диана?
— У ручья, — отозвался маг. — Уже идет.
Костер вспыхнул, затрещал, рассыпая искорки. Собрав в мешочек кресало, кремень и остатки трута, Берсень поднялся на ноги, отряхнул колени.
— Из какой же дыры ты прибыл? — едва слышно пробормотал Эрик. — Ты, верно, и про спички не слышал?
— У меня отличный слух, если ты забыл, — усмехнулся маг. — Так что помалкивай.
— Все пугаешь, — лениво отмахнулся Эрик. — Я твой проводник, помнишь? И еще я спас тебя от смерти.
— Кто кого спас, еще вопрос. А проводник… Кто сказал, что ты не сможешь быть проводником без одного глаза? Или уха? Или носа? Да и две руки тебе зачем?
— Хорошая шутка.
— Это не шутка, — жестко отрезал маг. — И хватит болтать. Лучше-ка вставай и разомни мышцы.
Эрик ответил враждебным взглядом. Не то что вставать, ему и шевелиться не хотелось.
— Я лучше полежу.
Берсень покачал головой:
— Вставай, Эрик. Скоро в путь.
— Опять? Я думал, мы заночуем тут.
— За нами погоня. Я принял меры, но это ненадолго.
«Размяться — это хорошо, — вкрадчиво напомнил о себе Дитус. — Я давно уже тебе об этом твержу. Твое тело годится только для самоубийства». Эрик тяжело вздохнул.
— Сговорились вы, что ли? — проворчал он. — Берсон… ой, прости, Берсень, можно вопрос… личный?
— Ну-ну, — скривил губы маг. — Попробуй.
— Давно хотел спросить, ты зачем… к нам?
— Разве я не говорил? — изобразил удивление маг. — Путешествую из страны в страну. Развлекаюсь, отдыхаю.
— Ты же колдун, Берсень.
— Мы тоже люди, Эрик.
Их взгляды встретились, и на этот раз, впервые со дня их знакомства, Эрик не отвернулся. Во всяком случае не сразу. Он продержался не меньше минуты. Или около того. А потом все-таки отвел взгляд. И уже не увидел, как глаза мага остекленели, а лицо превратилось в камень. Это длилось недолго, всего несколько секунд. После чего лицо Берсеня обрело прежний вид, только в глазах поселилось легкое беспокойство.
— Собирайся, Эрик. Нам пора, — отрывисто бросил маг.
— Но… — Эрик оглянулся на костер. — Зачем тогда… А как же завтрак?
— А почему ты решил, что я намерен приготовить завтрак? — холодно отозвался Берсень.
Эрик молча вытащил дорожный мешок и направился к разбросанным на земле доспехам. Их следовало собрать. Вне зависимости от поведения этого ублюдочного мага! Несомненно, тот издевался над Эриком. В силу своей зловредной натуры, извращенного юмора или еще по каким причинам.
Из-за деревьев показалась Диана. Выбравшись на поляну, она с недоумением покосилась на седлающего лошадей мага, на громыхающего доспехами виконта.
— Что здесь стряслось-то? — поинтересовалась она. — Эрик?
Он осмотрел девушку с головы до пят. Диана выглядела посвежевшей и, по мнению Эрика, какой-то другой. Во взгляде ее, в походке появилось нечто незнакомое. Повлияло ли так на нее купание? Выстиранное платье? Или этот дурацкий венок на макушке?
Впрочем, Эрик пожал плечами, разве он знал ее? Прибилась к ним по пути, ныла всю дорогу, что еще?.. Обычная молодая бабенка. Миловидная, да, но вздорная. Таких пруд пруди.
— Берсень, может, ты объяснишь? — Диана встревоженно посмотрела на мага. — Мы ведь собирались сделать привал?
Тот окатил ее ледяным взглядом, девушка поежилась. Там, на берегу, с ней разговаривал совсем другой человек. Да и Берсень ли то был?..
— Собирайся.
Диана со вздохом покосилась на огонь, на горку хвороста.
— Хорошо бы позавтракать.
— Я ведь сказал: мы уходим. Эрик, ты готов?
Эрик медленно подошел к лошади, горбясь под мешком с доспехами.
— Тебе лучше надеть их, — заметил Берсень, поднимаясь в седло.
— О нет, — помотал головой Эрик. — Если я снова их надену, я и с места не смогу сдвинуться.
— Ты хочешь умереть?
— Да что же это! — воскликнул Эрик. — Ты сказал, что мы здесь ради отдыха и развлечений! Неужели мы не можем добраться до дома Арнора, не ввязываясь во всякие неприятности?! Или ты так развлекаешься?
Каменное лицо Берсеня рассекла кривая ухмылка.
— Поразительно. — Он покачал головой. — Не перестаю умиляться таким, как вы. На хвосте погоня, а тут… Одна требует завтрак, второй жаждет подставить голое пузо под вражеский меч.
— Черт тебя дери! — заорал Эрик и с грохотом швырнул мешок оземь. — Разве нельзя сразу об этом сказать?! Ты вообще умеешь разговаривать по-человечески?!
«Не стоит его злить, Эрик, — шепнул Дитус. — Он прав. Если по пятам погоня, лучше бы тебе надеть доспехи».
— Но я не могу уже таскать эти чертовы железяки! — Эрик зло пнул мешок с доспехами, со стоном схватился за ушибленную ногу. — Проклятье! Как мне это надоело! Надо было оставить тебя гнить за решеткой!
Берсень облил виконта презрительным взглядом, повернулся к Диане. Та стояла в сторонке, ощипывая цветки с венка.
— Помоги ему надеть железо.
— Берсень, я тоже не понимаю, — тихо сказала она. — Если мы такие неуклюжие, беспомощные и никчемные, как ты хочешь показать, зачем ты с нами возишься? Почему бы тебе просто не бросить нас здесь?
— Бросить? Я обдумаю твое предложение, — кивнул Берсень. — А сейчас поторопитесь.
— А-а, кажется, понимаю. От меня тебе нужно место, где прячется Арнор, не так ли?
Маг с усмешкой покачал головой:
— Ошибаешься. Я давно чую твоего Арнора. От его логова разит на много верст окрест. Я могу найти его с закрытыми глазами.
— Но тогда…
— Вам не понять, — уронил Берсень. — Хотя… Кое-что могу сказать. Все мы — маленькие штрихи в картине, которую рисует… судьба, или, если вам понятнее, ваш Господь. И если мы оказались рядом, в этом есть какой-то смысл. Даже если нам не дано его постичь.
— Другими словами, — во взгляде Дианы полыхнуло пламя, — ты собираешься найти нам какое-то применение, я угадала? Как фермер, выращивающий свинью на убой. Или на продажу. Я права?
Берсень рассмеялся.
— А ты, милая девочка, разве ты не думаешь о том, как можно использовать меня или этого вот оболтуса? — Он кивнул на хмурого Эрика. — Да и доблестный виконт наверняка вынашивает какие-то планы насчет меня и тебя. Здесь нет ничего ужасного или постыдного, так устроен…
— Мне не нужно ничего ни от тебя, ни от виконта! — Диана в сердцах топнула ногой.
— Неужели? Напомнить тебе, кто именно вытащил тебя из застенков Инквизиции? И кто спас от засады? Или ты всерьез намерена выжить в одиночку? Ответь мне, только подумай, не спеши топать ногами, подумай и ответь: ты готова выжить в одиночку? Ты способна выжить одна? Здесь, в этом лесу? И вообще в этом мире? Между прочим, в вашем мире? Который я, к примеру, знаю очень плохо. Готова?
— Иди к дьяволу! — Диана развязала мешок Эрика. — Клянусь, — не поднимая глаз, сказала она, — однажды… конечно, если раньше ты не бросишь нас по пути или не сожрешь с голодухи, я использую тебя так, что… Тебе тошно станет!
— Попробуй, — равнодушно ответил маг. — Шанс есть у каждого. Даже у такой… как ты.
На лице его не было ни тени насмешки, а глаза источали холод и безразличие. Скорее у каменной статуи можно было обнаружить чувства, нежели у Берсеня. Отчаявшись испепелить его взглядом, Эрик отвернулся.
«Разве можно быть настолько уверенным в себе? — спросил он себя. — Неужели он настолько силен, что может наплевать на всех и вся?!»
«Это всего лишь маска, — ответил Дитус, — не дай себя одурачить, Эрик. Чему-чему, а скрывать свои чувства маги обучаются в первую очередь. Уж поверь. Но внутри он такой, как все. В нем тоже бушует огонь. И рано или поздно он вырвется на свободу. И тогда у нас точно будет шанс застать его врасплох. А сейчас надевай латы, Эрик. Мы должны выжить».
6
Дорогу указывал маг. Из леса в лес, из перелеска в перелесок, от одной прогалины до другой, через овраг и холмы он двигался уверенно, не запинаясь и ни на мгновение не теряя направления. Так, словно родился и вырос в этих местах.
Иногда, правда, чаще на взгорке или холме, он останавливался на несколько минут и подолгу прислушивался к чему-то внутри себя. Эрик сильно подозревал, что маг теряется и что они давно уже ходят кругами, но из-за своей дьявольской гордыни Берсень скорее загонит их вусмерть, нежели признает свою ошибку. Эрик и Диана ехали шагах в десяти от Берсеня, говорили о всякой ерунде. Эрик рассказывал о своей жизни в столице, о светских раутах, жаловался на постоянно растущие цены на драгоценности и модную одежду, на интриги недоброжелателей, не называя, впрочем, конкретных имен и титулов. Диана в свою очередь поделилась местными слухами, посетовала на почти полное отсутствие у нее клиентов…
Разговор, однако, был вялым и путаным, ибо ни Эрик, ни Диана друг к другу особо не прислушивались. Собственно, они и разговаривали-то через силу. Единственно ради желания показать хотя бы самим себе, что они не с магом, они сами по себе.
И все же кое-что из сказанного Дианой в конце концов достигло сознания Эрика.
— Баронесса, кажется, вы сказали — нет клиентов? — вскинул бровь Эрик. — Если я не ошибаюсь, вроде бы раньше вы говорили про обширную практику.
Диана поморщилась.
— Ну откуда у меня обширная практика? — со вздохом призналась она. — Я еще учусь в университете. Но — рента позволяет — открыла юридическое бюро еще год тому, но… Это никому не нужно. Я надеялась отстаивать в суде права несправедливо обвиненных, но… Ко мне обращаются одни воры и бандиты.
— А вы не хотите их защищать?
— Конечно нет.
— Эдак вы разоритесь, баронесса.
— У меня рента… — Она пожала плечами. — Я хотела, чтобы восторжествовал закон… Возможно, я была слишком молода и наивна, но… Так уж вышло.
— Теперь я понимаю, почему вы оказались за решеткой, — улыбнулся Эрик. — С такими взглядами…
— Что такого в моих взглядах? — нахмурилась она.
— Вы роете себе могилу, баронесса. Чем сильнее власть закона, тем слабее власть короля, а значит, и власть аристократии, это очевидно. Так что, защищая закон, вы посягаете на королевскую власть.
— Какая глупость! — фыркнула Диана. — И заблуждение. Законы укрепляют государство и общество, это всем известно, а значит, закон укрепляет и власть короля!
Эрик рассмеялся.
— Вы очаровательны, когда спорите, баронесса. Но я не хочу спорить. Вы действительно слишком молоды.
— Вот как? — Диана стиснула поводья. — Говоря «молодость», вы подразумеваете «глупость», не так ли, виконт?
— Ради всего святого, не сердитесь, Диана, я не хотел вас обидеть, просто… Просто вы, юная и красивая девушка, и вдруг интересуетесь такими вопросами.
— По-вашему, я должна интересоваться только модными платьями и ценами на побрякушки, а потом толковать об этом битый час, как это делали вы?!
Диана раскраснелась, глаза ее заблестели, и Эрик замолчал, опасаясь сболтнуть лишнее. Ни одна из его любовниц, подружек и просто знакомых и слов-то таких не знала — «закон», «государство», «общество».
— Молчите, сударь?! — сердито бросила Диана. — И правильно делаете! Все лучше, чем нести всякую чушь!
Она собралась было подстегнуть лошадь, но впереди маячила спина Берсеня, рядом с которым находиться хотелось еще меньше, и Диана решила остаться. Только отвернулась, презрительно кривя губы.
Эрик пожал плечами. Что ему эта сумасшедшая провинциальная барышня? Пусть обижается сколько хочет. Признаться, она стала раздражать его. Своими невнятными взглядами, манерой судить обо всем на свете, не зная толком ни о чем, хотя… Чего еще ждать от адвокатессы? Приличный человек в юристы не пойдет.
Лес незаметно изменился. Все чаще попадались могучие, кряжистые дубы и буки. Исчез подлесок, его заменил шелестящий ковер из прошлогодних листьев. По земле поползли толстые, узловатые корни, похожие на щупальца. Кроны сплетались почти в сплошную завесу, погружая лес в полумрак.
Берсень замедлил ход, наконец остановился и вскинул руку. Эрик и Диана послушно застыли на месте.
— Шлем, — не поворачивая головы, уронил Берсень. — И перчатки.
Эрик невольно оглянулся. В лесу застыла странная тишина. Умолкли пигалицы, минутой раньше оглушавшие пронзительным щебетом, да и ветер, казалось, затаился среди ветвей.
— Быстрее, — процедил маг, по-прежнему уставясь куда-то в лес. — И поменьше крути башкой, дубина.
Эрик торопливо нахлобучил шлем, застегнул ремень, надел кольчужные перчатки.
— А теперь все на землю.
— Может… — начал было Эрик, но маг оборвал его:
— На землю, я сказал.
Они все спешились, Берсень что-то пошептал каждой лошади на ухо, затем резко свистнул, гаркнул, и животные галопом умчались в глубь леса.
— Потом соберем, — буркнул Берсень. — Когда все закончится.
— Что закончится? Берсень не ответил.
— Возьми, — Он вытащил из-за голенища нож и передал его девушке. Проверил, как выходит клинок из ножен, перехватил двумя руками посох. — Эрик, отойди подальше и постарайся не задеть мечом Диану. А ты… — Берсень посмотрел на девушку, поморщился, увидев, как она с брезгливостью вертит нож. — Держись за мной, и вот что… — Он сорвал с себя плащ и застегнул его на Диане, несмотря на ее слабые протесты.
— Но он… он дурно пахнет, — жалобно сказала она.
— Сейчас станет еще дурнее, — усмехнулся Берсень.
Вынув из дорожной сумки какую-то склянку, маг побрызгал из нее на плащ. Диана фыркнула, замахала ладонью перед носом.
— Это ужасно!
— Возможно, это отпугнет их, — заметил Берсень, взгляд его вновь устремился в глубину леса.
— Да кого их-то? — проворчал Эрик. — Сколько уже стоим, где твои чудовища или кто там еще?
Спокойствие, с которым он произнес эти слова, удивили его самого. Было, конечно, легкое волнение. Участилось сердцебиение. Дрогнули коленки. Но… ничего более Эрик не ощущал. Словно тело боялось само по себе. Без участия души. А душа…
Страха не было. Было ли это следствием бодрящего заклятия Берсеня? Или результатом их долгого общения?
Или, может, эта храбрость — от «великого воина»?..
«Я здесь, приятель, — отозвался Дитус. — Ты прав, пока я с тобой, тебе не угрожает никто и ничто. Жаль, конечно, что я ограничен слабостью твоего тела, а ты все никак не выберешь время для тренировок, но… Что может быть лучшим упражнением, нежели настоящий бой?»
— Мои чудовища — наши старые знакомые, — ответил Берсень. — Присмотрись повнимательнее, Эрик.
Эрик вгляделся в лесные тени. Там и впрямь что-то двигалось. Что-то не крупнее человека, очень ловкое и быстрое, на четырех лапах. И это что-то было не одно. Их было много. Они окружали со всех сторон, постепенно сужая кольцо.
— Хейлоты, — сообразил Эрик прежде, чем в лесном сумраке блеснули зеленые глаза. — Откуда они здесь?
— Когда мы были на башне, помнишь? На Стене? Один отряд этих тварей ушел в лес.
— Я помню, с ними были несколько аколитов.
— Конечно. Они тоже здесь. Они руководят, — усмехнулся Берсень. — Иначе твои зеленоглазые уже были бы здесь.
— Все равно не понимаю. Чего они тянут?
— Они не тянут. Они боятся.
— Чего?
— Догадайся.
— Хм… — Эрик пожал плечами. — Мог бы и сказать.
— Ты и правда такой дурень, каким кажешься? — бросила Диана.
— Убирайтесь к дьяволу, вы оба! — сорвался Эрик. — Любители загадок! Инквизиторам лучше свои шарады загадывайте.
Из леса донесся вой. Тени замелькали ближе, под тяжелыми телами затрещали ветви, на землю посыпались листья, кусочки содранной коры.
— Готовьтесь!
— Мог бы и магией… — Эрик не договорил.
Взметывая листья, на него кинулось сразу двое. Мелькнули оскаленные пасти, вспыхнули изумрудные огни глаз… И тотчас, как Эрик ни храбрился, душа рассыпалась в один миг. Эрик в панике «зажмурился» и…
Он будто погрузился в теплую ванну. Не болели мышцы, не саднила натертая кожа, исчезли вообще все ощущения. Осталось только легкое беспокойство — что там с телом?
Набравшись духу, Эрик «приоткрылся». В сознание ворвался дикий звериный визг, скрежет зубов и когтей по железу, чавкающий звук входящего в плоть клинка и глухой рык, от которого сводило судорогой внутренности… Эрик торопливо «захлопнулся» — бой с людьми переносился куда легче.
Диана сидела на земле. Уронив нож и закрыв ладонями уши. Еще хотелось закрыть глаза, но… Не видеть — казалось еще страшнее.
Твари беспрерывно атаковали Берсеня и Эрика. На виконте постоянно висело несколько хейлотов. Истекая слюной, они остервенело грызли доспехи, раздирая до крови собственные пасти, выламывая зубы. Придавленный их весом, Эрик двигался с трудом, все время стряхивал их с себя, рубил, но тут же наскакивали новые. Брызги крови так и летели вокруг него.
Берсень же не позволял дотронуться до себя. Выскальзывал, подныривал, уклонялся, вертелся волчком, не останавливаясь ни на один миг. Зубы клацали в опасной близости, но захватывали лишь воздух, а когти вырывали только клочья одежды. Зато каждый удар посоха находил свою цель. Черепа хейлотов с треском лопались, разбрызгивая кровь и мозги, твари визжали, падали, бились в судорогах.
В первые несколько мгновений боя Диана была в ужасе. Озверелые хари мелькали так близко, казалось, что ее вот-вот изорвут на части или сожрут. Но секунды летели, а девушка все еще была жива. И даже заметила, что твари игнорируют ее. И только иногда один или два зверя словно прорывали некий незримый круг защиты, бросались на Диану и тут же падали под ударами посоха или меча.
И это казалось странным. Поглощенные боем мужчины вроде бы и не смотрели в ее сторону, но стоило хейлоту приблизиться…
Схватка закончилось неожиданно для Дианы. Хрустнул череп, дугой выгнулся последний хейлот, и наступила тишина.
— А теперь твоя очередь, ублюдок, — прошипел маг и растворился в воздухе.
Диана не успела удивиться, а Берсень уже появился шагах в двадцати, возле толстого мшистого дерева. Взлетел посох, и на землю неуклюже повалился громоздкий аколит. Берсень снова исчез, а затем из глубины леса донесся приглушенный и почти человеческий стон, тяжело бухнулось тело, а спустя пару секунд еще одно.
Назад Берсень вернулся пешком. Грудь ходила ходуном, на лице блестели капли пота, плечи были опущены, только глаза горели по-прежнему ярко и свирепо.
Диана оглянулась на Эрика. Тот, уже со снятым шлемом, сидел, привалившись к дереву, блаженно улыбался, рядом — истекала кровью горка мертвых хейлотов. Взгляд Дианы невольно задержался на истерзанных телах и вывалившихся внутренностях, а затем желудок содрогнулся, и ее стошнило.
— Сейчас будут лошади, отъедем в сторону, отдохнем, — хрипловатым голосом пообещал маг.
Убравшись с места схватки, Берсень привел их к ближайшему ручью, где и объявил привал. Эрик и Диана немедленно улеглись спать. Берсень же искупался, отмыл от крови посох и, лениво покусывая кусок вяленого мяса, устроился меж корней разлапистой ели.
Спешить было некуда. До жилища Арнора они доберутся к вечеру, и Берсеню надо было многое обдумать перед этой встречей.
