Регнар сидел за грязным, залитым вином и пивом, заляпанным жирными пятнами столом и с наслаждением заливал в себя очередную порцию гномьей водки. Прайд старался не отставать от него ни на кружку. Гномья водка была необычайно горьким и очень крепким напитком, обжигающим все нутро. Поэтому Прайд после очередного глотка с трудом втягивал носом воздух, стуча по столу кулаком. После того как он полежал на центральной площади распятым на пыточном столе, это горькое пойло и нехитрая еда, приготовленная дочкой хозяина гостиницы, казались райским нектаром.

Едва добравшись до гостиницы, путники уселись отмечать спасение Прайда и к утру уже изрядно набрались. Посетителей в «Чистой Заре» в столь поздний, а вернее, ранний час не было вовсе. После того как Прайда схватила городская стража, Маерон Лар, на удивление расщедрившись, накануне заплатил хозяину постоялого двора такие деньги, что тот как-то избавился от всех постояльцев и закрыл гостиницу. Вор надеялся, что удастся каким-нибудь чудом вызволить друга и скрыться на постоялом дворе, и его надеждам суждено было сбыться.

Наполнив припасами новые дорожные сумки, приобретенные у того же хозяина гостиницы, путники почувствовали себя немного спокойнее. Усталость взяла свое, и Элейн, Гефорг и Экраим сразу после короткого позднего ужина отправились по своим комнатам. Маерон еще какое-то время побыл с Прайдом и Регнаром, но потом тоже сломался и отправился спать. Прайд остался до последнего, что шумный Регнар оценил по достоинству.

Когда слушателей было еще много, рыцарь рассказал о том, как отправился искать сестру, как сражался с драконом и наконец как попал в переделку в Милне. Потом, когда все слушатели сбежали в объятия сна, сидя вдвоем с Регнаром, они травили байки и обсуждали подробности предстоящего похода в Пламенные Пики.

– Мы уничтожим всех, кто встанет на нашем пути! – восторженно ревел гном, колотя кулаком по столу так, что с него сыпалась посуда.

– Да! Зло должно быть без сожалений и сомнений наказано и повержено! – вторил рыцарь, внимая Регнару, словно пророку.

– Стража! Стража!

– Что ты сказал?! – изумленно уставился на гнома паладин.

– Я говорил о наказании, – растерялся Регнар, которому казалось, что собеседник внимательно его слушает.

– А при чем тут стража? – продолжал допытываться рыцарь.

– Какая стража? – еще больше удивился гном, поднимая густые брови.

– Стража! – раздались опять громкие голоса с улицы. – Они все там скрылись! И Пораженный гном вместе с ними!

Истошный голос пояснял, судя по всему, подоспевшим стражникам, как и кого он видел и куда они зашли.

– Бегом буди Нарлинга и свою сестру! – подскочил гном, опрокидывая лавку. – А я растолкаю южанина. Похоже, неприятности опять отыскали нас.

Прайд сконцентрировал разум, очищая свой организм от последствий попойки, и его тут же скрутило от боли – процесс отрезвления оказался совсем не из приятных. Почувствовав, как проясняется голова и возвращается крепость ног, он бросился на второй этаж и забарабанил в дверь комнаты сестры. Элейн отворила сразу же, испуганно заглядывая Прайду через плечо, словно уже ожидала увидеть врывающихся на этаж стражников. Мгновенно сориентировавшись, девушка бросилась торопливо собираться, а рыцарь метнулся к двери номера Нарлинга. Тут Прайд не церемонился, как у комнаты сестры, а просто, толкнув дверь плечом, ввалился в комнату. В отличие от Элейн, юношу пришлось буквально стаскивать с кровати, хорошенько при этом встряхнув. Да и проснувшись, он очумело хлопал глазами, никак не в силах осознать происходящее наяву. С трудом втолковав Гефоргу необходимость быстро собраться, Прайд бегом вернулся на первый этаж, где уже ожидали полностью готовые Регнар, Маерон Лар и Экраим. И если Маерон еще тер после сна глаза, то по южанину было вовсе не заметно, что он спал. Рядом с ними нервно ломал руки хозяин гостиницы.

– Вам надо немедленно бежать. Кто-то донес о том, что вы тут прячетесь, – взмолился Чевер. – Тем более что еще вчера вечером, вернее, уже ночью по улицам бродили глашатаи и обещали за ваши головы очень щедрую награду.

– Вы хотите сказать, что мне придется опять бежать?! – возопил гном. – Я хоть раз смогу убить кого-нибудь до конца? Окончательно! Чтобы сплясать на их окровавленных трупах во имя Аррага?! Бежать от этого сброда, который и со старухой не справится! Позор на мою бороду!

– Помоги нам, – просто попросил Прайд, понимая, что, оказав им помощь, трактирщик сильно рискует, но, с другой стороны, любой риск просто имеет свою цену. – У нас есть чем заплатить тебе за наши головы. И заплатить больше, чем заплатит кто угодно другой. Помоги.

– Да как же я помогу? Меня вздернут завтра же на центральной площади. Разве есть какая-то плата, которая стоит того, чтобы взойти на эшафот?

– А ты сделай так, чтобы не вздернули, – лаконично ответил Маерон, прекрасно знающий, что если бы правосудие было действительно совершенно справедливым и неподкупным, то ни воров, ни убийц уже не осталось бы вовсе в мире людей. – Выхода нет только из могилы. Подумай. Мне ничто не грозит, потому что меня никто нигде не видел. А вот им не поздоровится, если их схватят.

– Ну да… Действительно… – ненадолго задумался хозяин гостиницы. – Я ведь всех постояльцев выгнал. А почему? А потому, что просто ко мне хотели заселиться те самые преступники, которых вчера искали. Я конечно же испугался, выгнал всех, а они, то есть вы, заперли меня в моем же погребе! Куда ушли от меня, не ведаю. А почему не донес? А как я донесу, сидя взаперти? А даже если бы и выйти мог, все равно бы не вышел – вдруг эти страшные преступники бродят вокруг моей гостиницы, собираясь меня зарезать. Дочь не проболтается. Главное, чтобы вас не нашли здесь… Я помогу!

– Спасибо тебе, – поблагодарил Прайд, хлопнув толстяка по плечу.

Снаружи послышались все усиливающийся звон стали, топот и крики солдат.

– Дом окружен! – закричал кто-то снаружи. – Выходите безоружными!

– Есть выход, о котором никто никогда не вспоминал! – сообщил хозяин гостиницы, жестом приглашая всех следовать за ним на кухню. – Здесь у меня древний лаз. Не знаю, куда он вас приведет, да и знать не хочу. Но отсюда вы точно уйдете. А там… Будьте осторожны.

Чевер торопливо провел всех через кухню и распахнул толстую дубовую дверь винного погреба.

– А что там? – переспросил Гефорг нахмурившись.

– Подземелья Милна, – ответил мрачно хозяин гостиницы, извлекая из стоящего в углу бочонка несколько туго скрученных просмоленных факелов. – Это вам понадобится внизу.

– Внизу? Там подземелья? – переспросила Элейн, с удивлением отметив, что неизвестность подземелий не страшит ее, – лишь в душе поднялась горячая волна азарта очередного приключения.

Хозяин «Чистой Зари» начал отодвигать тяжелые бочки, и вскоре всем открылся на каменном полу большой люк. Крепкое дерево распирало каменную кладку пола.

– Да, подземелья! Иного выхода нет! Скорей же! – поторапливал толстяк. – Вот это кольцо… Надо за него тянуть. Я ни разу не открывал его и знаю про этот ход со слов бывшего владельца.

Регнар взялся за толстое ржавое кольцо, намертво вделанное в довольно большую обитую железными скобами деревянную крышку, и попытался открыть люк. Каменная же кладка пола была столь хорошо подогнана, что казалось совершенно невозможным как-то открыть этот тайный лаз. Гном напряг могучие мускулы, но крышка люка даже не дрогнула.

– Ты точно не пойдешь с нами? – вновь спросил Прайд Маерона. – Сейчас еще не поздно передумать.

– Нет, – отозвался вор с грустной улыбкой. – Я хочу отказаться от своего прошлого и изменить свою жизнь. Я решил стать паладином Горра.

– Ну что же. Это достойный выбор. Обитель Безмолвного Странника находится на востоке. По Южному Тракту пройдешь до Скалонара. Оттуда будет дорога в городок Анге. Это даже не городок, а деревенька. От Анге останется всего пара дней пешего хода до Обители. Запомни имя настоятеля Обители – Маранир Энт.

К гному присоединился Экраим. Оба напряглись так, что вены вздулись на их лбах. Что-то едва слышно скрипнуло, и крышка сдвинулась с места, поднимаясь над полом и отходя в сторону.

– Удачи тебе, Прайд, – сказал Маерон Лар на прощание. – Удачи, и спасибо за все!

– И тебе удачи, – отозвался Прайд. – Отыщи Маранира Энта и скажи ему, что Прайд Калагер направил тебя. Он поможет.

Элейн запалила один из факелов, и тьма подземелья древнего города поманила их.

В дверь гостиницы громко забарабанили сразу несколько кулаков, и путники поспешили спрыгнуть в темноту. Едва Прайд, спускающийся последним, скрылся в лазе, хозяин гостиницы вместе с Маероном задвинули люк. Пути назад для ушедших путников уже не было.

Древний город Милн почти тысячу лет назад был отстроен заново гномами на руинах древнего эльфийского города, название которого затерялось в веках, и с тех пор гора Сомбер-Наг хранила свои тайны в подземельях и катакомбах, куда обычные люди старались никогда не спускаться. Вырубленные прямо в скале ступени спускались вниз, поворачивая чуть влево. Проход был тесным и узким. Трое людей шли не разгибаясь. Невысокая Элейн чувствовала себя более-менее комфортно, как и гном, чьи предки отстраивали этот город. Вначале шла известняковая кладка, а когда проход опустился ниже уровня фундаментов старых домов, стоявших на нижнем уровне города, стенами и сводом стал служить гладкий отесанный камень скалы.

– Гномья работа? – поинтересовался Гефорг у Регнара.

Стены уходящего вниз узкого прохода выглядели настолько ровными, что казалось невероятным, что вытесаны они из монолитного камня скалы.

– Да, дружочек, – довольно хмыкнул Регнар. – Древняя и вечная.

Высота туннеля увеличилась, и теперь уже все смогли идти, распрямившись в полный рост. Только ширины коридора по-прежнему хватало лишь на одного человека. Регнар, как и все гномы отлично видевший в темноте подземелий, топал первым. Следом шел Прайд, готовый в случае опасности поддержать гнома, если, конечно, ширина туннеля позволит просунуть вперед клинок. После рыцаря двигалась Элейн, высоко держащая над головой горящий факел. Огонь освещал спины Регнара и Прайда и подсвечивал путь идущему за девушкой Нарлингу. Замыкал процессию Экраим. Прайд хотел идти впереди, встречая грудью любые подстерегающие во тьме опасности, но лучше гнома в подземельях не мог ориентироваться никто. К тому же глаза Мраморной Стены не были ограничены маленьким пятном света горящего смоляного факела. Тогда паладин предложил себя в роли прикрывающего общий отход – на случай, если за ними все же будет организована погоня. Но и в этом рыцарь выглядел не лучшим – южанин наверняка оказался бы намного более эффективным в схватке в стесненном пространстве коридора, нежели огромный рыцарь с его классическими навыками. В конце концов все распределились достаточно логично – и теперь быстро двигались по узкому коридору прочь от винного погреба гостиницы.

Старые катакомбы опускались все ниже и ниже, пока ступени не кончились, и тогда путники оказались на развилке. Туннель расходился сразу на три рукава, совершенно одинаковых на взгляд.

– Куда нам теперь? – поинтересовался Прайд, глядя на разветвление через голову гнома.

– Думаю, нам надо туда! – предположил Регнар, мотнув косматой головой в сторону крайнего правого ответвления.

– Там есть какие-то тайные надписи? – уточнил паладин, окидывая взглядом все три разбегающихся туннеля.

– Нет, – лаконично ответил гном.

– Знаки?

– Нет.

– Особые приметы?

– Да что ты привязался? Я гном, мои предки строили эти подземелья. Там нет никаких различий одного хода от другого, но я знаю, о чем говорю! – огрызнулся Регнар, теряя терпение и уверенно двигаясь в указанном им самим направлении.

Спорить с Мраморной Стеной никто не стал, и все в том же порядке двинулись за ним следом. В руке у Элейн потрескивал факел, освещая мечущимся светом стены подземелья старого города и изредка капая горящей смолой на камень пола. Гному в темных подземельях свет только мешал. Была бы его воля – и факел затушили вовсе, однако остальных тусклый свет успокаивал.

Прямой, как стрела, туннель, выстроенный гномами, не имел ни изгибов, ни поворотов. Зато ответвлений, уходящих куда-то во тьму и неизвестность, оказалось огромное множество. Гном уверенно шагал мимо этих темных и совершенно одинаковых лазов, а у остальных спутников не было никакого желания проверять, куда они ведут. В одном только никто из беглецов не сомневался – в том, что катакомбы давным-давно заброшены, а если раньше кто-то и бывал в этих коридорах, то уже давно покинул их. Лишь изредка забредшие из городской канализации вонючие жирные крысы выбегали из темноты, пугая неожиданным движением.

Здесь, под неимоверной толщей скальных пород, в кромешной тьме казалось, что само время остановилось, а пространство сжалось до размера освещенного факелом пятна, пересечь которое никак не удавалось. Словно весь мир превратился в тесный каменный мешок вокруг них.

Несколько раз коридор выводил путников в пустые залы. Регнар уверенно пересекал их, ныряя в туннель, продолжавшийся от противоположной стены. Время от времени факел выхватывал на гладком камне стен непонятные метки. Вполне возможно, они всего лишь обозначали расстояние или направления. Регнар по собственной инициативе не распространялся на их счет, а его спутники старались не отвлекать его расспросами от поиска правильного пути.

Путь оказался столь долгим, что у всех невольно начала возникать молчаливая мысль – а не прошли ли они всю гору насквозь, и, пройдя, не продолжили ли путь в бесконечность, куда-то в глубь земли?

При выходе из очередного зала спутники наткнулись на ступени лестницы. Лестница закрутилась вправо и вновь круто пошла вниз. И почти тотчас путь перекрыла каменная стена. Путники остановились как вкопанные перед внезапно выросшей перед ними преградой.

– Это что? Тупик? – удивленно воскликнул Гефорг, чувствуя отчаяние от мысли, что теперь придется возвращаться, плутая среди темных коридоров лабиринта.

– Неужели ты до сих пор не начал доверять мне, дружочек? – огорченно покачал головой гном, внимательно осматривая стену.

Высеченных на стене гномьих рун не понимал никто, кроме Регнара. Гном протянул к Элейн руку, и девушка, моментально сообразив, что ему нужно, сунула в раскрытую ладонь Регнара факел. Мраморная Стена поднял факел над головой и внимательно осмотрел знаки.

– Что там написано? – спросил рыцарь, видя по освещенному факелом бородатому лицу, что гном понимает смысл написанного.

– Здесь написано, что за этой запертой дверью заканчиваются освоенные гномами туннели и начинаются древние подземелья эльфов, – сообщил Регнар, отрываясь от изучения древних рун.

Он протянул руку и с силой нажал на один из символов. Замаскированная под руну каменная клавиша неожиданно легко ушла в стену. Где-то в глубине стен послышался глухой скрежет, словно сдвигались массивные каменные плиты. Часть стены дрогнула, будто откалываясь от основного массива, и медленно сдвинулась в сторону, открыв проход.

– Прошу, – пригласил гном, возвращая факел девушке.

Воздух в коридоре за стеной был ощутимо более влажным. Спустившись еще на несколько ступеней, совершенно неотличимых от тех, которые были в гномьем туннеле, путники очутились в просторном зале. Свет факела с трудом разогнал тьму, но и этого слабого света оказалось достаточно для того, чтобы заметить, насколько иным, в отличие от коридора, стало подземелье.

Тонкие изящные колонны разделяли этот зал на несколько частей, а в стены повсюду были врезаны зеркала из полированного металла, напоминающего цветом бронзу, но не замутневшие, не покрывшиеся патиной за долгие годы. Эти зеркала многократно отражали свет факела, наполняя весь зал теплым призрачным светом. С разных сторон в стенах зала темнели проемы выходов довольно скромного размера. А у самой дальней стены относительно места, на котором изумленные путники остановились, виднелись, заваленные большой горой какого-то мусора, большие и богато украшенные резьбой и мозаикой створчатые двери. Из прохода, через который они только что выбрались в этот зал, раздался тяжелый скрежет – проход в стене закрывался, отрезая путь обратно в подземелье, построенное гномами.

– Теперь нам точно не вернуться? – вздохнул Гефорг.

– Куда вернуться? – усмехнулся гном. – В руки городской стражи?

– А ты в этом эльфийском подземелье тоже сумеешь отыскать дорогу? – поинтересовался рыцарь, однако гном сделал вид, что просто не услышал этого вопроса.

– Действительно заметно, что это строили уже не гномы, – заметил Гефорг, разглядывая стены. – Тут все совсем не такое, как в подземелье гномов.

– Это похоже всего лишь на подвал, – парировал Регнар. – Подвал, который построили эльфы! Они никогда надежно строить не умели. Нам надо разгрести эту гору мусора. Путь, который нам нужен, за этой большой дверью.

Регнар указал на груду из обломков мечей, проржавевших частей доспехов, трухлявых кусков дерева и еще невесть чего, что и опознать было совершенно невозможно.

– А не лучше ли нам пойти по одному из этих ответвлений? – указал Гефорг на два боковых узких прохода, не закрытых вовсе никакими дверями.

– Тут завал, – отозвался Прайд, осмотрев правый проход.

– Тут тоже не пройти, – добавил Экраим, заглянув в левый проем.

– Но ты, дружочек, можешь начать разгребать эти завалы. Если не помрешь тут от голода, то через пару дней сможешь по ним попасть на улицы славного города Милна, – ответил гном с ехидной усмешкой. – Там тебя уже заждались. Отсюда для нас есть только один выход, и нам придется разгрести эту свалку.

– Откуда тут взялось столько мусора? – удивилась Элейн. – Этот зал совсем не похож на помойку.

– Может, гномы оставили, когда строили свои подземелья? – предположил Нарлинг, косясь на Регнара.

– А на меня-то ты что смотришь? – отозвался гном, с деланым безразличием осматривая свод зала. – Я этого города не строил. Да и сам город был заново построен уже тысячу лет назад. А эта свалка гораздо моложе. Вон посмотри, сколько тут деревянных вещей.

– Да и железо не так сильно поржавело, – добавил наемник.

– Ты хочешь сказать, что тут недавно кто-то был? – закрутил головой Гефорг, пытаясь увидеть другие следы неведомых посетителей этого зала.

– Лет пятьдесят назад, – оценил южанин, осматривая мусор. – Но если полсотни лет – для тебя «недавно», то можно сказать, что тут и сейчас еще кто-то есть.

Экраим потянул на себя большой кусок гнилой ткани, оказавшийся старым плащом. Ткань с тихим треском порвалась, открывая почти разложившееся тело. Из-под мусора показались лицо и кисти рук, покрытые пергаментом сморщенной серой кожи, лоскутьями свисающей с обнажившегося черепа. Пустые глазницы смотрели на живых с безмолвным укором за нарушенный покой. Искривленный в страшной гримасе рот выглядел так, словно человек умер, заходясь в диком крике.

– Надо оттащить его в сторону от мусора, – предложил южанин, склоняясь над трупом и пытаясь аккуратно ухватить его за укрытые гнилым плащом плечи.

Прайд без лишних слов схватил мертвеца за обутые в кожаные сапоги ноги и так же осторожно поднял высушенную и оттого небольшую ношу. Внимание Элейн вдруг привлекло что-то, тускло блеснувшее в свете факела на шее покойника.

– Стойте! Там что-то есть, – воскликнула девушка, опускаясь на колено рядом и бесстрашно запуская руку в обрывки одежды на костистой груди мертвеца.

– Осторожнее, у него может быть все что угодно, – предостерег Экраим, заглядывая через руку Элейн. – Он наверняка был не простым горожанином, случайно заплутавшим в этих катакомбах. Да и умер он не от старости или голода, а, скорее, от волшебного снаряда или от огненной стрелы.

– С чего это ты так решил, южанин? – удивился Регнар, отрываясь от изучения стен и подходя поближе.

Эль Нарим молча показал на совершенно очевидные признаки, отлично видимые с близкого расстояния: в костях груди трупа зияла обугленная по краям дыра.

– Вот оно! Нашла! – воскликнула Элейн, осторожно извлекая и протягивая Регнару медальон из желтого металла. – Ты знаешь, что это такое?

– Странно, – удивился Регнар, крутя кругляшку медальона в руках. – Это определенно золото. Но вот знак… Я не знаю, что это за знак. Никогда не видел его раньше. Наверняка какая-то очередная метка приспешников Черного Трона!

– А может, и нет, – возразила девушка. – Раз не знаешь, вовсе не значит, что сразу и плохое.

Растащив от дверей весь мусор, путники собрались перед массивными причудливыми створками, испещренными загадочными рунами.

– Смотрите! – воскликнула вдруг Элейн, вновь показывая снятый с трупа медальон. – Вот, смотрите! Рисунок на дверях точно такой же, как и на этом самом медальоне!

И действительно, совершенно невзрачный на вид медальон, выглядящий обычной кругляшкой с непонятным рисунком и порванной цепочкой, в точности копировал рисунок на двери – два полых полукруга по бокам от цельного полного круга. И короткая надпись над рисунком на непонятном языке.

– Это эльфийский язык, – цокнул языком Регнар. – Читать на нем не умею, но точно знаю, что эльфийский.

– Только вот, к сожалению, с нами нет эльфа, – посетовал Гефорг. – Поэтому для нас сейчас это мертвый язык.

– Дружочек, если бы с нами был эльф, то это не язык, а мы уже давно были бы мертвыми. Эти паразитные твари предадут кого угодно так же легко, как они предали мой народ три сотни лет назад, – завелся Регнар, возвращая медальон девушке.

– Ну я-то из этой безделицы найду как выгоду получить. Загоню какому-нибудь скупщику, – сообщила девушка, пряча медальон в мешочек, висящий у нее на поясе.

Рыцарь и гном одновременно потянули за массивные кольца, закрепленные на обеих створках вместо ручек, и створки со скрежетом поползли в разные стороны. Сразу за раскрывшимися створами обнаружился короткий коридор, оканчивающийся точно такими же дверьми. Осторожно двигаясь друг за другом, путники миновали первые двери, оказавшись в коридоре.

– Смотрите! Тут все в каких-то знаках! – восхищенно воскликнула Элейн, рассматривая свод коридора.

Гефорг подошел к противоположным дверям, на которых, в отличие от первых, никаких ручек или колец не было, и неожиданно тишину прорезал странный звук, больше всего похожий на щелчок. Спутники встревоженно переглянулись. И в этот момент с глухим стуком створки дверей закрылись, отрезая путь назад.

– Мы в ловушке! – воскликнул Гефорг, и перед его мысленным взором возникла картина их собственных безжизненных тел, лежащих в каменном коридоре с прожженными магическими ударами ужасными дырами.

– Ну в этом виноват только ты, – ответила подошедшая к Нарлингу Элейн и указала на пол.

Каменная плита, на которой стоял Гефорг, оказалась чуть утоплена по отношению к остальным.

– Ты наступил на ловушку, которая и запустила механизм, закрывший дверь, – объяснила девушка. – Впредь будь внимательнее, а то в этот раз двери закрыл, а в следующий раз потолок рухнет нам на головы.

– Выбора у нас и без того не было, – спокойно констатировал Регнар, глядя на бесплодные попытки Нарлинга сдвинуть створку закрывшейся двери с места. – Нам остается просто идти вперед. Тем более что именно это я и предлагал. Не так ли, дружочек?

Противоположные двери открылись на удивление легко и бесшумно. Створкам лишь немного мешали черепа, которыми был щедро усеян пол следующей залы. Гефорг невольно вздрогнул, когда один из черепов, который он неосторожно задел ногой, с громким стуком откатился к стене, а Регнар с чувством сплюнул себе под ноги, во все глаза таращась на то, что предстало их взору. Экраим и Элейн, в отличие от остальных, заинтересованно осматривали новое помещение, совершенно не испытывая страха.

Когда все спутники оказались в зале, помещение стало заполнять призрачное белое сияние, которое исходило от лежащих на постаментах вдоль стен костей. Вдруг скелеты зашевелились и начали подниматься.

– Похоже, наш последний бой пришел, – мрачно произнес Регнар, медленно вытягивая свой верный топор из чехла за спиной.

Кости покрывали обрывки когда-то богатых одежд. Мертвые руки сжимали когда-то отличное оружие – ныне ржавые обломки. Голые кости уже не покрывала давно сгнившая плоть, но сияние, окутывающее их, приобретало те очертания, какие помнила при жизни душа каждого мертвого воина.

– Почему? – напрягся южанин, стараясь говорить тише. – Я ничего не чувствую.

– Действительно почему? – удивилась Элейн.

Призрачное сияние очертило даже контуры лиц давно умерших воинов, и тут даже человеку несведущему сразу стало понятно, что тела принадлежат усопшим эльфам. Именно такими их описывали в легендах и сказках – высокими, стройными, с заостренными ушами и очень красивыми тонкими чертами.

– Это Светлая Стража. Они безжизненны, но бессмертны. Могучая магия создала этих солдат, и теперь они вынуждены вечность защищать то, что защищали при жизни от врагов.

– А разве мы враги? – воскликнула Элейн, внутренне сжимаясь.

Охваченные белым сиянием скелеты медленно сошли со своих мест. Прайд и Гефорг мгновенно выхватили мечи. Регнар и без того уже стоял с топором на изготовку. Лишь Экраим остался внешне совершенно невозмутимым. Ожившие мертвецы двигались медленно. Один из них, самый ближний к путникам, вдруг резко развернулся и в один шаг оказался возле Элейн. Гефорг дернулся, собираясь броситься на помощь девушке, но стальные пальцы Экраима ухватили его за запястье с такой силой, что боль пронзила всю руку, а юноша замер, боясь, что следующим движением южанин сломает ему кость. Светлый Страж остановился перед оцепеневшей от страха девушкой, будто бы принюхиваясь. Вряд ли скелет, окруженный призрачным мерцанием, мог ощутить какие-то запахи, но волны энергии или мыслей заколдованный эльфийский воин ощущал наверняка.

– Не двигайтесь, – прошептал едва слышно Прайд, который ощутил проходящие рядом магические потоки. – Сейчас мы и узнаем, считают здесь нас врагами или нет.

– Хорошо бы это было не последним, что нам суждено узнать в нашей жизни, – отозвался также чуть слышно Экраим.

Даже обычно воинственный Регнар сейчас не хорохорился, а молча ждал развязки, понимая при этом, что любое неосторожное движение или даже мысль может означать для них неминуемую смерть. Элейн не дрожала, хоть волна ледяного магического ужаса накатила, сковывая льдом конечности и замораживая даже сам рассудок. Две дюжины мертвых глаз воинов легендарного народа обратились в ее сторону. Путникам казалось, что это напряженное молчание в пронизанном потоками энергии зале длилось бесконечно долго. Наконец эльф, стоящий перед Элейн, едва заметно кивнул, и тотчас все фигуры вновь ожили, возвращаясь на свои места и занимая прежнее положение. Призрачные веки опустились, и кости с тихим стуком повалились на возвышения – вмиг сияние погасло, и магия, удерживающая кости и оружие, ушла вместе с призрачным светом. Зал опять погрузился в полутьму.

– Все? – спросил Прайд, скорее обращаясь к самому себе и не ожидая от кого-то ответа на этот риторический вопрос.

– Похоже, мы все же не враги, – подытожил Гефорг, прерывисто вздохнув, как будто не дышал все время, пока эльфы изучали незваных гостей.

Экраим зажег новый факел, а Регнар, закинув топор в чехол, потянул на себя ведущую из зала дверь, силясь отворить тяжелые створки.

– Хватит там стоять. Представление закончено. Или мне все за вас одному делать? – рыкнул гном, поухватистее берясь за массивные кольца и упираясь в пол ногами.

К нему на помощь поспешил Прайд, и они вдвоем развели в стороны тяжелые медные створки двери. Величественный зал опять сменился длинным коридором. Правда, этот коридор был не в пример шире того, по которому беглецы пробирались в подземелье гномов. Временами попадались боковые ответвления, то убегающие ровно в сторону, то поднимающиеся ступенями вверх, то ведущие куда-то на нижние этажи. Путники шагали молча, ни на шаг не отставая от уверенно марширующего Регнара, которого темнота подземелий, в отличие от его спутников, совершенно не угнетала.

Гефорг чувствовал, как волнение перед неизвестным и ожидание беды, наслаиваясь на недавно пережитый страх, все сильнее изматывало его. Невольно позавидовав гному, он бросил взгляд на освещенные факелом лица товарищей и заметил, что Прайд и Элейн испытывают чувства, далекие от радости. Лишь наемник не выказывал, подобно гному, ни беспечности, ни такого волнения, как у остальных. Двигаясь позади всех, он время от времени поглядывал назад, проверяя, не настигает ли беглецов неведомая опасность сзади.

Наконец небольшой отряд вышел к развилке, которой закончился коридор. От развилки под косыми углами уходили в стороны два широких прохода, с виду ничем не отличающихся друг от друга.

– Куда теперь? – первым спросил Нарлинг.

– А я почем знаю? – возмутился Регнар. – Я что, строил этот подвал эльфов? Нет, раз подвал эльфийский, то и строили его эльфы. Или я, по-твоему, читать умею по-эльфийски? Ты у нас умный, дружочек, вот давай и прочти, что тут написано.

Регнар ткнул толстым пальцем в искусно выдолбленные на стене руны.

– По-эльфийски я читать не умею, – растерянно ответил молодой Нарлинг, всматриваясь в руны. – Элейн, поднеси поближе факел.

Девушка посветила и сама воскликнула от удивления.

– Это же…

– Именно, – подтвердил Гефорг. – Тот самый знак, что был на двери. Тот же самый знак, что на твоем медальоне. Я считаю, нам лучше пойти по левому коридору.

– Это почему? – удивился Регнар.

– Там много-много слуг Черного Трона, подлых эльфов. И все они хотят тебя убить, – серьезным тоном сказала девушка. – Разве ты можешь пойти куда-то еще?

Гефорг засмеялся, и даже невозмутимый Экраим не сдержал улыбки. Регнар пробуравил девушку суровым взглядом, а затем расхохотался во весь голос, заставляя, казалось, и сами стены дрожать от этих раскатов хохота. Напряжение спало, только Прайд с немым вопросом переводил взгляд то на сестру, то на гнома, то на Гефорга, не понимая, чего смешного во всех поджидающих их опасностях, которые только что перечислила Элейн. Уж не тронулись ли его спутники рассудком?

– Рисунок на медальоне тот же, что и на этих рунах, – отсмеявшись, объяснил Гефорг рыцарю. – Я думаю, что заколдованные эльфийские стражники почувствовали этот медальон у Элейн. Наверное, из-за него нас и не тронули.

– Действительно, – задумчиво сказал гном, хмурясь оттого, что приходится в этом признаваться. – Я готов был изрубить их всех, но было не очень похоже, что они испугались Витязя Аррага.

– Лучше нам следовать за знаком на медальоне, – продолжил свою мысль Гефорг. – Одну смертельную опасность мы уже миновали благодаря этой кругляшке. Глядишь, и дальше она нас сохранит и выведет.

– Ты всегда стремишься избежать битвы, дружочек, – укоризненно покачал головой гном.

– А ты всегда готов лезть в пекло с головой, – парировал Гефорг. – Спроси на досуге Экраима, насколько терпелива Судьба, в которую он верит.

Экраим не принял участия в этой дружеской перепалке, поэтому она завершилась, едва начавшись. Переведя дыхание, путники двинулись по левому ответвлению, в темноту древних подземелий. Лишь неровный свет факела выхватывал из тьмы небольшой участок коридора. Старые стены подземелья не видели живых уже много столетий, и теперь они вновь оживали, эхом отражая гулкие шаги пяти спутников, бредущих в неизвестность.