Неудачи буквально преследовали его по пятам в столь неуютном и холодном промозглом краю. Он опять упустил того, за кем гнался по этой проклятой всеми силами Света земле. И Армалия в последние дни совершенно не дарила эль Нариму своих улыбок. А как можно воину выдюжить без благосклонности этой капризной богини удачи?

Очень странный вышел случай с тюрьмой. Экраим не планировал всех своих действий. В этот раз он действовал экспромтом, как раз перед походом к тюрьме воздав молитву Судьбе. И казалось, она благоволит наемнику – какая-то глупая девчонка бросилась на двоих здоровенных стражников с легким метательным ножом и коротким луком. Таким клинком разве что зевак на площади потешать, а не пытаться продырявить шкуру старого солдата. То, что стражники из ветеранов, эль Нарим понял уже по тому, как держал свое копье тот из них, который первым понял опасность, исходящую от девчонки. Такого и пара-другая молодцов не испугают, а уж девчонка…

И в этом как раз и увидел Экраим подарок Судьбы – едва ли что-то еще могло больше отвлечь стражников, чем молоденькая девчонка, кинувшаяся на них с ножом. Вряд ли, даже умирая, они поняли, откуда дотянулась до них смерть. И надо же было такому случиться, что как раз в этот самый момент из тюрьмы был совершен настоящий побег. А первым из беглецов оказался тот самый гном, который сопровождал Нарлинга. И все было бы на руку, да только одна неприятность: целая орава тюремной стражи, топающая по пятам за беглецами.

Только скрывшись в одной из подворотен, Экраим задумался над тем, что всю эту ситуацию стоило рассматривать с иного ракурса. Скорее всего, девчонка именно и отвлекала внимание стражи, буквально подставляя под удар свою хорошенькую головку. И отвлечь она должна была от беглецов, которые ударили бы стражникам в тыл. Но вот шума чересчур много вышло. Однако из таких размышлений выходило, что эта девчонка в одной упряжке с беглецами, а значит, и с Нарлингом. Следовательно, раз уж он упустил беглецов, уходя из зоны видимости тюремной стражи, значит, ему достаточно отыскать девчонку, чтобы выйти на того, за кем он столько шел.

Наемник развернулся и в личине скрюченного хромого вернулся на площадь. Слишком поздно, чтобы увидеть хотя бы направление, в котором скрылись беглецы, но достаточно быстро, чтобы заметить ватагу пацанов и девчонку, торопливо убегающих в темный проулок. Ни одного явного следа, но это лучше, чем ничего.

Кое-как проковыляв вдоль домов, опоясывающих площадь, пропустив несколько разбегающихся от тюрьмы групп разъяренных стражников, он наконец достиг нужной улицы. Поблизости никого не оказалось, и наемник преобразился, молнией скользнув вдоль стен. Все чувства обострились у него до предела, словно у хищника, выслеживающего дичь. Он буквально нюхом, точно волк чуял след, оставленный маленькими беглецами.

Пару раз срезая путь, Экраим перемахнул через заборы, пару раз затаивался, пропуская мимо себя прохожих. Но расстояние между ним и «дичью» стремительно сокращалось. Он вышел на ватагу пацанов как раз в тот момент, когда они, простившись и похлопав друг друга по плечам, разошлись в разные стороны. От них буквально веяло гордостью за самих себя, совершивших что-то значимое и очень серьезное в их собственных глазах.

Он скользнул тенью за тем из пацанов, который пошел наиболее близким к притаившемуся охотнику путем. Отойдя от места расставания не более чем на квартал, Экраим стремительно настиг ничего не подозревающего мальчишку и, зажав ему рот ладонью, затащил в полутемный грязный переулок. Прижав тощее тело к грязной стене дома так, что ноги не доставали до земли, наемник убрал ладонь, вонзив свой тяжелый взгляд в глаза парня.

– Я не стану повторять и уговаривать, я не буду жалеть из-за юных лет, – заговорил он зловещим шепотом, одной рукой прижимая жертву к стене, а второй сдергивая с пояса тонкий кинжал. – Я просто отрежу тебе все, что можно отрезать. А возможно, с живого сниму кожу. Я узнаю, что мне нужно узнать. Но если мы пойдем таким путем, то возврата для тебя уже не будет. Я убью тебя. Выжить ты сможешь, только честно и быстро ответив на мои вопросы. Я понятно говорю?

Мальчишка попытался закивать, но это у него не получилось из-за неудобного висящего положения. Тогда он пискнул и плаксиво промямлил какие-то заверения в готовности служить и исполнять любую волю.

– Девчонка, – рыкнул наемник, подпуская в голос ноток голодного тигра. – Девчонка с площади. Кто она?

Целый сонм мыслей и чувств пронесся в голове и сердце мальчишки. Первые из этих мыслей были гордыми и красивыми – о том, как нельзя предавать своих, рассказывая о них кому-то чужому, как надо бесстрашно смотреть смерти в лицо и смеяться над ней, чтобы стать таким же, как лучший молодой разбойник Ливинкрона Ким или даже сам глава воровской гильдии Анкланг. Но все герои были сейчас далеко, а с ним в этой подворотне, кроме этого страшного безжалостного человека, не было ни души. Даже простых свидетелей, от которых можно было бы поднабраться решимости…

Правильные мысли сменились совершенно противоположными, взгляд незнакомца буквально заледенил душу. И глядя в его глаза, сразу верилось, что он не задумываясь сделает все именно так, как рассказал, а может, еще и хуже и страшнее.

Рука страшного незнакомца даже не дрожала от усталости, держа практически на весу тело своей жертвы, а клинок, чуть покачивая в пальцах, – словно в нетерпении начать свою работу. И тут появился еще один страх – уже не самих действий, а того, что он не успеет, просто опоздает показать этому незнакомцу, что готов рассказать сейчас все, лишь бы отвести от себя такую внезапную и страшную угрозу. И он сломался, пытаясь кивать, всхлипывая и торопливо рассказывая все немногое, что знал:

– Это знакомая Норила. А меня он просто попросил помочь разыграть небольшую сценку пред тюрьмой. Ее, кажется, Элейн зовут. Она воровка и многим нравится. Красивая очень. Самая красивая из молодых воровок Трущоб. Норил тоже в нее втюрился по самые уши…

– Отлично, – кивнул Экраим, опуская мальчишку на землю, но не отпуская крепкой хватки. – Где она живет?

– Этого я не знаю. Честное слово! – запаниковал мальчишка, испугавшись, что его незнание навлечет на него новый приступ неудовольствия страшного человека.

– А кто знает? Норил?

– Норил точно знает. – После сдачи товарищей последующие фразы давались все легче и легче. – И его брат Туни тоже знает. Они часто у нее бывают. А меня только сегодня Норил попросил помочь…

– Она сейчас домой пошла?

– Нет, нет, она совсем в другой стороне живет…

– Ты сказал, что не знаешь, где она живет, – нахмурился эль Нарим.

– Не знаю, не знаю, конечно, – опять заторопился мальчишка. – Но район, в котором она живет, да и все мы, каждому известен. Это в стороне Северных врат. Трущобы старого города. В них мы все живем…

– Так куда она пошла?

– Я точно не знаю, – наморщил лоб мальчишка, старательно копошась в своей памяти. – Я не особо слушал их разговор. Ну в смысле разговор Туни с Элейн. Кажется, он ограбил или проводил то ли какую-то старушку, то ли гнома, а она захотела пойти посмотреть, а чего уж она пошла смотреть, даже не знаю.

– Гнома? – изумился Экраим. – Куда она пошла?

– Он хвастал, что заработал пять медяков…

– Куда! – рявкнул, теряя терпение, смуглый воин. Он был готов уже, вопреки обещанному, движением пальцев удавить этого малолетнего подонка, из которого вырастет, скорее всего, совершенно убогий душой и сердцем мерзавец.

Почувствовав стремительные перемены во взгляде незнакомца, мальчишка всхлипнул и затараторил:

– К дому магистрата пошли. – Мальчишка вскинул руку, показывая, в какой стороне находится названный дом. – А больше я ничего и не знаю. Они первыми ушли. Вернее, Элейн одна убежала, а уж Норил с Туни после. Только они в другую сторону пошли. Домой, наверное. А мы еще чуток потрепались – и тоже врассыпную, кто куда…

– Проваливай! – отрубил Экраим и буквально отшвырнул мальчишку прочь.

Становиться душителем детей, не имея на то очень веской причины, он не хотел. Другое дело, если такова будет воля Судьбы и выросший во взрослого мальчишка попадется на пути Экраима еще раз… Но тут ни один из смертных загадывать не волен. Да и ему самому дожить еще надо до таких дней.

Парень, даже не поднимаясь, на четвереньках рванул за ближайший угол, всхлипывая от пережитого ужаса и мечтая только об одном – добраться до защиты отчего дома и позабыть эту встречу в подворотне, как страшный сон. А воин, моментально забыв недавнего собеседника, споро зашагал в указанную сторону, размышляя о том, какие общие интересы могут связывать воровку и благородного Нарлинга.

– Да нет тут никого. Поди, кошки разодрались! – услышал Экраим грубый голос.

Эль Нарим вышел по замусоренному переулку к широкой улице, но тотчас отшатнулся, увидев возле огромного богатого дома троих наемников – тех самых, которых нанимал в таверне «Сломанное Крыло» молодой парень. Причем вели себя эти наемники более чем странно – один притаился возле угла дома, словно страхуя товарищей. Двое же других приближались к черному ходу дома и при этом нарочито громко переговаривались.

Но самым настораживающим было совсем не это их расположение и громкие разговоры, а то, что, говоря об отсутствии какой-либо опасности, они активно жестикулировали. И жесты эти, отлично понятные любому воину, говорили как раз о том, что наемники заметили опасность и выдвигаются, чтобы попытаться проверить дверь, за которой эта опасность укрылась. Предчувствие волной накатило на Экраима. Он совершенно четко ощутил, что именно за этой дверью сейчас укрылись те, за кем он столько времени гнался. И если не предпринять чего-то немедленно, наемники, скорее всего, либо нападут, либо отлучатся, чтобы созвать подмогу.

– Как же меня достали эти богатенькие вельможи, трясущиеся за свои богатства, – сказал первый и показал зажатым кулаком на дверь.

Второй наемник поудобнее перехватил копье, чтобы ударить в проем, едва там кто-нибудь появится, пока первый легонько толкнул дверь рукой, затем медленно нажал на нее плечом.

Эль Нарим бесшумно пересек слабо освещенную масляными фонарями улицу одним плавным рывком, предварительно убедившись, что поблизости нет ни зевак, ни случайных прохожих. Наемник, стоящий на страже, так увлекся происходящим, что оказался совершенно не готов к нападению с тыла. Экраим дернул его на себя за ворот, убирая из зоны видимости тех, кто стоял возле двери, и сразу перехватил раскрывшийся было рот ладонью, останавливая готовый сорваться крик. Тонкое лезвие кинжала, которым недавно пугал мальчишку, несколько раз ударило в левую часть груди, превращая сердце в решето. Экраим подхватил обмякшее тело на плечо и так же бегом вернулся в темный переулок.

– И верно, закрыто. – Наемник отошел от двери, жестами показывая, что за ней притаился кто-то, держащий створку.

Видимо, стражник ощутил тяжелое сопротивление нажиму или давление с той стороны двери, не позволяющее ей даже шелохнуться. Простой замок никогда не удержит дверь в такой недвижимости, как может удержать подпирающее с той стороны плечо.

– Хотя если бы не они, у нас было бы меньше работы…

Тот, что был с копьем, вскинул оружие, собираясь попытаться пробить им деревянный створ двери и достать того, кто держал дверь с обратной стороны, но первый все так же жестом остановил его. Он показал, что за дверью несколько человек, возможно с оружием, а их тут только трое. Правильнее сейчас отступить и, собрав остальных, вернуться с помощью, оставив одного из них наблюдать за домом, на случай, если тати вдруг решат сбежать раньше прихода отряда. Второй кивнул, и первый громко продолжил:

– Мы когда пожрать соберемся?

Он махнул рукой, предлагая спокойно отходить.

– А пошли прямо сейчас! – ответил второй, кивнув и пятясь к улице, не опуская копья на случай нападения из-за двери. – Отсюда до «Зеленого Демона» недалеко.

Так переговариваясь, они и пятились до самого угла, готовые отразить любую атаку… Любую, кроме той, которая последовала со стороны оставленного на прикрытии их третьего товарища.

Оба умерли почти мгновенно и без мучений – только один успел с изумлением обнаружить вырвавшееся из своей груди копье второго наемника, вошедшее под левую лопатку и разрубившее сердце надвое. Второй и вовсе умер, ничего не поняв, так как кинжал, с легкостью пробив височную кость, вошел в мозг, мгновенно оборвав нить бытия.

Эль Нарим на пару мгновений замер, прислушиваясь к окружающему миру, но, не заметив ничего настораживающего, принялся за дело. Первым порывом его было спрятать трупы стражников прямо в этом переулке, замаскировав мусором, которого тут было в достатке. Но потом Экраим подумал, что если их вдруг найдут, то сразу начнут обыск ближайших домов. А это никак не укладывалось в его планы. Поэтому, понимая весь риск, он все же взвалил один из трупов на плечо…