Пробуждения редко бывают приятными. Как правило, рано утром, когда сон властвует сильнее всего, тебя нагло пихают в бок и требуют встать с мягкой и теплой постели. Но это в лучшем случае, ибо вместо тычка некоторые не слишком добрые индивидуумы используют стакан с водой. В таком случае сон спадает мгновенно, зато после «водных процедур» хочется придушить обидчика или, по крайней мере, отвесить ему стоящего пинка.

Еще проснуться можно ночью, когда где-то под окном воют собаки и визжат мартовские коты. Такое пробуждение, как ни крути, гораздо приятнее, нежели стакан холодной водицы на сонную голову. Ведь ты знаешь, что псы скоро угомонятся, а кошки убегут прочь, и можно будет вновь с превеликим удовольствием положить голову на подушку и заснуть, ясно понимая, что утро еще не скоро, поэтому можно спать… спать… спать…

Все вышеперечисленное – вполне обыденно, каждый испытывал нечто подобное не один раз, но вот мало кому «посчастливилось» очнуться в темном каземате с пудовыми цепями на руках и ногах и ужасной головной болью. Именно таким было мое пробуждение. Крепкие кандалы сковывали запястья и щиколотки, обожженное лицо ужасно саднило, хотелось просто закрыть глаза и взвыть волком.

Хоть жив, и то хорошо. Можно было вообще не проснуться.

Из потолочных щелей с идиотским постоянством капала тухлая вода, темная пелена мешала видеть окружающую обстановку, лишь свет дальних огней давал понять, что меня не замуровали где-нибудь в подземных катакомбах.

Насчет каземата я наврал. Там, как в любой уважающей себя тюрьме, должны присутствовать четыре стены, потолок и пол. Два последних пункта в наличии имелись, а вот стен явно не хватало. Их насчитывалось только три. Через широкий проем, который никто не потрудился закрыть хотя бы для порядка, я увидел то, чего лучше не видеть.

Жертвенники! Целая вереница из пылающих белым огнем алтарей.

Я всегда считал, что у меня хорошая выдержка, но вид горящих заживо людей заставил содрогнуться и закрыть глаза. Личи бросали в огонь одного несчастного за другим; те сопротивлялись, жутко орали, но ничего не могли противопоставить силе мертвых магов Диких Лесов. Алые Витязи не так давно насылали на нас морок, показывали судьбу корабля и его экипажа, но мне упорно не верилось, что показанное – сбудется. Теперь я в этом убедился. Нет, сама смерть не страшна; меня приводило в неописуемый, панический ужас осознание безысходности и последующего превращения в рогарнов. Именно пепел заживо сожженных может дать жизнь новому гепарду.

Выбраться! Выбраться любой ценой. Но как? Что я могу сделать один? Ноги и руки скованы, любая магия подавляется жутким обрядом личей, помощи ждать не от кого.

Стараясь не смотреть больше на жуткую сцену расправы, я огляделся по сторонам. С одной стороны висело бесчувственное тело целительницы Айрен, с другой, тоже без сознания, покачивался на цепях Облоб. За троллем я разглядел бледного, как смерть, Арсэлла. Значит, нас схватили всех вместе и притащили сюда. Интересно, почему не убили сразу? Неужто личам тоже нужны Хранители? Или у них на нас другие, еще более жестокие планы?

Изогнувшись всем телом, я попытался ткнуть в бок бессознательного тролля, однако цепь оказалась слишком короткой. Она не позволяла сделать даже шаг.

– Не дергайся, Марк. – Прямо на правую руку опустился малыш Рикк. Закопченный, как и все мы, но зато живой. Мертвые маги, по всей видимости, просто не заметили крохотного стилкка, а если и заметили, то не придали ему значения. Дураки.

– Ты откуда взялся?

– С неба упал, – отмахнулся рыжий. – Ты не шуми и не дергайся, ладно? А я попробую открыть замок на цепях. – Он выпустил изогнутые когти и принялся ковыряться в замочной скважине.

Тем временем в сознание стала приходить Айрен. Сначала она протяжно застонала, потом открыла глаза и уставилась на меня так, словно перед ней богиня лекарей во всей красе.

– Тихо, – шепотом проговорил я. – Не шевелитесь. Все будет хорошо. – Банальные фразы, но ничего более умного в голову не пришло.

Миринья сдержанно кивнула.

Маленький летун продолжал ковыряться с цепями, однако ничего дельного у него не выходило. Тонкий коготь постоянно цеплял скрытые замочные механизмы, но всякий раз упругие пружины блокировали защелку. Хоть я и не специалист по взлому и грабежу, но могу с уверенностью сказать, что подобные замки без ключа не откроешь. Ни одна отмычка не поможет.

– Марк, – вдруг подала тихий голос целительница. – Марк, сюда идут.

Услышав предупреждение монашки, Рикк тут же юркнул в потолочную щель. Теперь оттуда поблескивали его зеленые, вечно ехидные глазки.

Трое личей, до этого момента следивших за алтарями, двинулись в нашу сторону. Они шествовали медленно и чинно, словно плыли по воздуху, а не топали своими собственными ногами. Их походка завораживала и пугала. Если бы смерть обрела плоть, то наверняка ходила б точно так же – плавно и бесшумно.

Колдуны Диких Лесов вошли под тень каменного навеса. Их уродливые лица не отражали никаких чувств или эмоций, поэтому нельзя было даже сказать, чего они, собственно, хотят – кинуть нас на жертвенник, скормить пепельным гепардам или отпустить по-хорошему, помахав на прощание ручкой.

Мертвые чародеи негромко переговаривались на непонятном языке, то и дело окидывая нас цепкими взглядами. Наверное, так могло бы продолжаться довольно долго, но тут рядом с тремя собеседниками возник уже знакомый мне человек.

Алессандро, младший Ученик Наставника!

Он что-то негромко сказал одному из личей, затем достал непонятный предмет, напоминающий асимметричной формы чашу, где плескалась странная красная жидкость. Кровь, не иначе.

– Эти двое уже очнулись? – как бы между прочим проговорил Вернувшийся-из-Тьмы, подходя ближе к монашке Айрен. – Целительница не нужна, пусть ее отдадут на корм норан-дрегенам.

Хозяева Даркфолских Лесов, не мешкая ни минуты, сняли кандалы с несчастной Мириньи и уволокли ее прочь. Настоятельница даже не пыталась сопротивляться.

Теперь мы с Алессандро остались одни. Бессознательные друзья не в счет.

– Ну а ты, Марк, – младший Ученик раздулся от важности, – думаешь, я забыл про ту метательную звездочку? Мне прекрасно известно, на что она способна, но, как видишь, ее сила ничем тебе не помогла. Ты не сумел вычислить предателя, даже побывав в Орр-Серегане и подслушав разговор с моим Учителем.

– Но и ты не сумел заметить мою звездочку вовремя, – возразил я. – Ее мог почувствовать только Наставник. Думаю, когда он все понял, то врезал тебе по полное число. Разве не так?

Адепт Хаоса зло скривился, значит, я попал в точку.

– От судьбы все равно не уйдешь, – после некоторых раздумий выдал он.

– Но нашу судьбу ты как раз и не знаешь, – вновь парировал я.

Хазарт бы нашел, что ответить, а вот не слишком умный Алессандро мгновенно стушевался. Видимо, не привык, когда ему перечат.

Из-за всей этой неожиданной смены событий я даже не успел удивиться тому, что Вернувшиеся-из-Тьмы сумели объединиться с личами. И какой им прок от подобного союза? Ладно, дело не в этом. Главное, я теперь знаю план Наставника. Слуги Хаоса нарочно «пасли» нас во время плавания. Что может быть проще? Помочь жалким людишкам добраться до Даркфола, затем захватить их с потрохами и…

Но о подобном лучше пока не думать.

– А что теперь, Алессандро? Потащишь всех Хранителей на заклание?

– Нет уж, Хранители нужны живыми. – Ученик довольно осклабился, а затем добавил: – Пока.

– Это радует. А как насчет остальных?

– Не волнуйся, я лично позабочусь, чтобы они не умерли слишком быстро. – Заклинатель Рил'дан'неорга просто обожал банальные фразы.

– О, так ты садист, Алессандро. Впрочем, от Вернувшегося-из-Тьмы я не ждал иного. Вы все вообще не способны на что-либо светлое. Вами движет лишь воля Наставника. Он управляет и тобой и Хазартом, словно марионетками. Что Учитель тебе обещал? Силу? Власть? Богатство? Не стану спорить, ты сможешь получить все перечисленное, но лучше тебе от этого не будет.

Алессандро недобро сощурился, однако удержался от того, чтобы ударить меня или даже убить. Сдачи я дать все равно не смогу – привинченные к стене цепи не дадут даже пошевелиться.

Получается, Хранители нужны не только живыми, но и здоровыми.

– Хватит, наш разговор лишен смысла. Или ты, Марк, наивно полагаешь, что я внезапно исправлюсь и помогу тебе бежать?

– Зачем Наставнику Книга Рока и Реликвии? – неожиданно выпалил я.

– Не твое дело.

– Значит, не знаешь.

Отвечать чернокнижник не стал. Он задумчиво покрутил перед собой искривленную чашу, а затем поднес ее к моим губам.

– Пей, – потребовал Алессандро.

– Пошел ты знаешь куда… – Глотать густую жидкость совершенно не хотелось. Сомневаюсь, что там яд, но все равно, питье из рук врага – последнее дело.

Колдун молча разжал мне рот и влил туда часть алого пойла. На вкус оно оказалось довольно сносным; обычное вино, только с пряностями.

Отведать терпкого портвейна пришлось и Арсэллу с Облобом. Оба моментально пришли в себя и принялись отплевывать попавшую не в то горло жидкость. Очнувшийся тролль попытался достать проклятого мага, однако мощные цепи удержали огромную тушу Облоба от резких движений.

– Не стоит дергаться, – предупредил Алессандро, отходя на шаг. – Бежать вам не удастся. А этого отведите к Хазарту. – Последняя фраза относилась к вошедшим в камеру личам.

Двое мертвых магов с ловкостью бывалых воров сняли с меня кандалы и подхватили под руки. Я сразу ощутил жуткую слабость, словно все мышцы разом атрофировались. Теперь ясно, что за вино дал мне Ученик – банальное подавляющее зелье, отнимающее на время всю физическую силу. Человек, выпивший подобную мерзость, становится слабым, словно котенок.

Меня вывели наружу. Там по-прежнему пылали жертвенные костры, туда-сюда шныряли деловитые хозяева Даркфолских дебрей, а пепельные гепарды-рогарны, бездушные и неподкупные стражи, гордо восседали около каждого алтаря. Над Дикими Лесами медленно, но верно всходило солнце. Здесь оно казалось тусклым и холодным, утренние лучи еле-еле пробивались через кроны вековых деревьев, струящийся бледными пучками свет таял подобно льду во время весенней оттепели.

Поляна, где стояли жертвенники, быстро кончилась, умолкли жалобные голоса несчастных пассажиров уничтоженного корабля, и меня привели в то место, которое можно охарактеризовать как город личей. Прямо из земли торчали кривые черные башни, заросшие мхом и диким плющом. Их вид пугал и завораживал одновременно, словно грация ядовитой змеи. Кое-где мелькали странного вида постройки с множеством труб, зубчатых колес и прочих механизмов. Их назначения я не знал, но устрашающий образ заставил бы любого палача скрежетать зубами от зависти. Подле одного из таких строений высилась мощная каменная стена, чьи бойницы сияли зловещим зеленовато-серым цветом. В этой стене имелись высокие каменные ворота, покрытые россыпью рун и знаков. Некоторые были мне знакомы, другие я видел в первый раз.

На мощенной черным камнем улице то и дело мелькали рогарны и другие странные сущности, а вот самих хозяев не наблюдалось. Если верить летописям Шианской библиотеки, то личи не переносят солнечный свет, поэтому предпочитают весь день проводить в своих жилищах. Только здесь, в Диких Лесах, они могут чувствовать себя спокойно, ибо мрак и тьма здешних мест надежно укрывают от губительной силы солнечных лучей. Иначе бы мои провожатые мигом превратились в дымящиеся кучки пепла.

Мертвые колдуны протащили меня сквозь величественную арку, за которой началась широкая площадь с мрачным храмом посередине. Храм походил на лежащего лапками вверх паука. Острые лапы-башенки устремились ввысь, черное тело замерло каменной глыбой, а уродливая голова с горящими глазами беспрестанно взирала на всех проходящих. Клыкастая пасть служила входом в это не слишком приветливое здание, уродливые паучьи жвала сходились и расходились, а игольчатые зубы медленно поднимались и опускались, напоминая собой стальную решетку какого-нибудь не слишком крупного замка.

От храма веяло магией, причем настолько могучей, что вся остальная волшба моментально гасла. Действие зелья Алессандро мгновенно исчезло, я мог снова стоять на ногах, не боясь позорно грохнуться прямо перед личами-стражниками, притащившими мою скромную персону к своей святыне. Да-да, именно святыне, причем – главной. Мне доводилось читать о ней в одной из приключенческих книг, но кто же мог подумать, что я окажусь здесь лично. Нет, так дело не пойдет. Нужно срочно выбираться, иначе рискую стать жертвенной овцой для темного бога Девилхора, которому, если верить все той же книжке, личи поклонялись особенно ревностно.

– Вх-ходи, с-смер-ртный – послышалось мерзкое шипение одного из мертвых магов.

– Туда?! – Я чуть было не упал в обморок. Зайти в храм Девилхора?! Да на такое не решится даже самый убежденный атеист!

– Вх-ходи, – потребовал второй провожатый.

– Может, не надо, а?

Оба конвоира мгновенно достали из-под пол длинных мантий внушительные мечи. Тонкий намек я понял, поэтому, не раздумывая, подошел ко входу.

Острые зубья-прутья с методичностью ходили вверх-вниз. Подгадав нужный момент, я юркнул во мрак зловещего храма. Мертвые маги не решились идти следом, весьма разумно рассудив, что вне собора безопаснее. С их медлительностью они рискуют просто-напросто не проскочить под решеткой-пастью.

Внутри святилище казалось гораздо больше, чем снаружи. Все помещение было залито бледным зеленоватым светом, точно таким же, как и в бойницах. Источником освещения являлись факелы, развешенные на стенах и под потолком. Прямо напротив входа высилась высеченная из черного камня статуя Девилхора, покровителя тьмы и хаоса. В Ландероне его рисовали как уродливого горбатого старика с черепом вместо головы. Здесь же он выглядел как обычный молодой мужчина с длинными волосами, колючим взглядом и заостренными ушами. В том, что Девилхор не человек, сомнений нет, но его родство с эльфами немного удивляло. Хотя если вспомнить рассказ Греда о падении клана Белой Скалы, то изумление напрочь пропадает – всем расам свойственно изображать богов по своему образу и подобию.

Перед темным богом находился круглый алтарь, размер которого как раз подходил для того, чтобы распять на нем человека. Неужто меня решили принести в жертву Девилхору? Весело, ничего не скажешь.

Подойдя поближе к жертвеннику, я обнаружил на нем четыре выемки. В каждой лежали Реликвии – Сфера Апокалипсиса моллдеров, Кубок Нешша троллей, Клинок Багрового Заката ше-арраю и, судя по всему, Талисман Заклятых Врат лесных эльфов. Ага, Вернувшиеся-из-Тьмы все же добыли четвертый раритет.

– Как тебе храм Хаоса? Впечатляет?

Голос заставил меня вздрогнуть и отскочить от алтаря. Забрать родной Клинок я не решился – подобная глупость может стоить жизни, так как нарушение Круга Реликвий наверняка вызовет мощный всплеск магии, способной разнести половину города личей.

– Успокойся, друг мой, убивать или пытать тебя никто не собирается. – Рядом с жертвенником возник черный трон, на котором восседал мой старый знакомый – Хазарт. За ним стояли два стражника, напоминающие закованных в броню мертвецов, а подле ног Ученика с грустным видом полусидела-полулежала лесная эльфийка со светлыми волосами и потухшим взглядом. Почти нагая, она вызывала не возбуждение, а лишь жалость. Стать рабой Вернувшегося-из-Тьмы – поистине ужасающая участь.

– Давно не виделись, Марк, – произнес Хазарт, склоняясь вперед. – Вижу, жизнь у тебя не медом мазанная. Опасное плавание за артефактом, нападение чернокрылов, личи, Дикие Леса, Адепты Хаоса, наконец.

– Не «наконец», а в особенности, – поправил я, чем вызвал довольную усмешку на лице колдуна.

– О да, ты прав, друг мой. Но и мне самому тоже пришлось повозиться. И все из-за тебя. Ну зачем нужно было использовать ледяную звездочку, следить за этим недоучкой Алессандро, сообщать Риддену с Николосом конфиденциальную информацию? Подобными… э-э-э… маневрами, ты лишь усугубил ситуацию, попортил нервы не только командирам экспедиции, но и мне в частности.

– Жаль, что только нервы, – печально вздохнул я. – Мне больше хочется попортить тебе шкуру.

Хазарт громко расхохотался:

– Увы, Марк, подобное маловероятно. Простой Хранитель, пусть даже Хранитель Багрового Клинка, не может тягаться со мной. Вот если увидишь Алессандро, можешь зарубить его; я не обижусь. Тебе, друг мой, подобное придется по душе, не так ли?

– Думаю, ко мне больше подойдет обращение «враг мой».

Заклинатель Рил'дан'неорга откинулся на спинку трона.

– До врага ты еще не дорос, – отмахнулся он. – Это слишком большая честь.

– Едва ли тебе известно понятие чести, Хазарт.

Вернувшийся-из-Тьмы глянул на меня исподлобья. Эх, не стоит его так дразнить. Он может выкинуть все что угодно. Хазарт – могущественный маг Рил'дан'неорга, а не какой-нибудь там профан вроде Алессандро.

– Ты знаешь, зачем я позвал тебя? – поинтересовался чернокнижник, мгновенно справившись с мимолетным гневом.

– Конечно нет, но ты можешь просветить меня по этому поводу.

– М-да, – куда-то в потолок пробормотал собеседник. – Полные штаны ехидства. Даже не удивительно, что Николос тебя терпеть не может. Если честно, я бы тоже взвыл от такого ученика.

– Так вой, тебе никто не запрещает. Обещаю, что никому не расскажу.

Хазарт недовольно притопнул ногой, однако более жесткими мерами не воспользовался. Здесь, в темном храме, любое колдовство подавляется, а мне, как естествоиспытателю, жутко хотелось узнать, способно ли святилище гасить Рил'дан'неорг. И если способно, то в какой степени?

– Меня интересует Дар Высших, – сухо сказал колдун, гладя рукой голову рабыни-эльфийки. – Алый Витязь передал тебе некий сверток, обладающий непонятной силой. Что было в том свертке?

– Не знаю, – стараясь, чтобы голос звучал убедительно, начал я. – Когда Николос узнал о Даре, то поднял жуткий переполох. Долго орал и ругался, грозил наказанием, а затем спрятал таинственный подарок в своем кабинете. Вот и все.

– Учти, друг мой, я способен читать мысли, и для меня не составит труда отличить правду ото лжи.

– Хочешь порыться в моей голове? – вкрадчиво осведомился я. – Пожалуйста. Только не лезь слишком глубоко, а то там имеются личные воспоминания, которые простым смертным знать не положено.

Внешняя уверенность и наглая манера речи возымели успех. Хазарт махнул на меня рукой и принялся ворошить пышные волосы светлой эльфийки.

– Красивая, правда? – спросил чернокнижник. – Ее зовут Лиэнна. Она была среди одного из эльфийских отрядов, который пытался помешать мне добыть Талисман Заклятых Врат. Лиэнна оказалась сильным боевым магом, по всей видимости, училась в Шианском или Ландеронском Орденах. Ей удалось прикончить двух наемников, но со мной девчонка тягаться не могла. Скажу честно, я бы не колеблясь убил столь прекрасное создание, однако у нее обнаружились неплохие таланты в укрощении древних Реликвий. Пусть она и не стала Хранительницей в истинном смысле этого слова, но зато Лиэнна вполне способна некоторое время держать Талисман Заклятых Врат под контролем. Но поверь мне, друг мой, этого вполне хватит. К тому же, – чародей довольно усмехнулся, – эльфы хороши в любви. Ведь правда, Марк?

– Я предпочитаю эльфиек, – тут же поддел я.

– Тебе не надоело играться словами? Смотри, могу и разозлиться, а тогда кое-кому будет плохо.

– Мне будет плохо в любом случае.

– Логично, – не стал отпираться средний Ученик Наставника. – Но посуди сам, Марк. Если будешь вести себя достойно, то появится шанс спастись, а если начнешь препираться и трепать острым языком почем зря, то рискуешь умереть медленно и…

– …и мучительно. Знаю-знаю. Ты уже третий по счету, кто мне это обещает. Сколько можно угрожать? Даже скучно становится. Неужели нельзя придумать что-нибудь новенькое, чтобы руки тряслись и ноги подкашивались? Например…

Хазарт оборвал меня резким жестом. Он встал с трона, довольно невежливо оттолкнул рабыню-Хранительницу, обменялся быстрыми взглядами со стражниками и подошел ко мне.

– Ты знаешь, что это? – Маг Рил'дан'неорга достал из кармана плаща тот самый метательный нож, на котором я не так давно вырезал руны. – Некоторые символьные связки вполне понятны, но общую суть заклятия уловить не удается. Может, ты сам объяснишь глупому колдуну, для чего служит подобная штучка.

– Боюсь, «глупый колдун» не сумеет понять механизм столь сложной «штучки».

Это было предпоследней каплей в огромной чаше терпения Вернувшегося-из-Тьмы. Он зло засверкал глазами, однако сдержался и не стал устраивать демонстрацию своей магической мощи.

У меня имелись две причины вести себя подобным образом. Во-первых, мне терять нечего; а во-вторых, говорить с Хазартом как с победителем – значит показать свою слабость и позорно расколоться. Как только я ослаблю хватку, чародей мгновенно раскусит мои самые сокровенные мысли, узнает и про Дарсейна, и про новые способности к мистицизму. А это – горсть земли на собственную могилу.

Короче говоря, буду и дальше играть роль ироничного болтуна, способного лишь молоть языком всякую чушь. В конце концов, ни один уважающий себя волшебник не полезет в мысли пусть и не глупого, но очень болтливого человека. Он использует гораздо более примитивный метод – заговорит зубы, а затем выудит нужные сведения с помощью нехитрых на первый взгляд вопросов.

– Вот еще что любопытно, – продолжил словесную дуэль чернокнижник. – Почему ты, Марк, не интересуешься судьбой своих товарищей? Как правило, пленники любят геройствовать, умолять врага убить себя, но пощадить друзей. А ты даже и не заикнулся о них. Признаюсь честно, ты меня удивил.

– Рад стараться. – Подобные разговоры становились опасными. Следует как можно скорее покинуть храм Девилхора, иначе Хазарт меня расколет. Как пить дать – расколет.

– И все же? – не унимался собеседник.

– У меня с друзьями проблема, – признался я. – Кого мне спасать-то? Риддена с Эраном или Эмиллио с Виталисом? Я бы сам уложил их на жертвенники, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести. А если мне еще и жертвенный нож дадут – вообще предел мечтаний. Ну как, Хазарт, нравятся циничные люди?

– Очень. Но ты забыл о Хранителях.

– Я о них и не вспоминал.

Маг Рил'дан'неорга криво усмехнулся и вернулся на свой трон. Мой ответ пришелся ему по душе. Даже более того – подобный отклик может стать залогом спасения. Осталось только выбрать место и подгадать время. Остальное – дело техники.

– А ты редкостная скотина, Марк, – после некоторых раздумий вынес свой вердикт Хазарт. – А Диану тебе тоже не жалко?

– Но она же всех предала. – Я начинал переигрывать. – К предателям нельзя проявлять сострадание.

– Да-да, конечно. Святая истина. Никакой пощады к другим. Главное – себя спасти. Ведь так?

Я состроил гнусную рожу и закивал.

– Спасение – дело хорошее, – рассуждал тем временем чародей. – Каждый человек в той или иной степени эгоист. Люди, живущие для других, – огромная редкость, и ты, Марк, не стал исключением. Именно поэтому я предложу тебе сделку. – Он выжидающе глянул на меня, дождался одобрительного кивка и продолжил: – Условия просты: ты помогаешь мне добыть Кольцо Бездны, а я в свою очередь сохраняю тебе жизнь. Нравится такое соглашение?

– Весьма интересное предложение, надо сказать. Но разве могущество Вернувшихся-из-Тьмы не позволяет банально забрать Реликвию?

– О нет, друг мой, все не так просто, – покачал головой Хазарт. – Талисман Заклятых Врат, артефакт светлых эльфов, захватить было не сложно, а вот с Кольцом дела обстоят сложнее.

– Ну-ну, я тебя внимательно слушаю. Какие же сложности возникли у великого мага? Остроухие помешали?

Чернокнижник проглотил шпильку и даже не поперхнулся. Значит, решил, будто знает меня как облупленного. Но ничего, скоро его мнение о моей скромной персоне резко изменится.

– Талисман находился в руинах Эриндера, – вспоминая недавний поход, начал собеседник. – Забрать его не составило труда. Нужно было всего-навсего пустить под нож оставшихся в живых наемников и пленных эрийцев, а затем найти подходящего Хранителя. – Он коснулся худенького плечика Лиэнны. – Таким образом, проблем с Талисманом не возникло. Три оставшиеся Реликвии добыть оказалось еще проще – они сами плыли ко мне в руки. Осталось только заключить нехитрый договор с личами и ждать, когда мышка сама залезет в мышеловку. Теперь же четыре артефакта собраны воедино, их сила слилась на жертвенном алтаре. – Легкий кивок на круглую плиту. – Остается только пустить кровь Хранителям, дабы пробудить к жизни Кольцо Бездны.

– В каком смысле «пустить кровь», – напрягся я.

– О, не беспокойся, Марк. Хватит и пары капель.

– Хорошо, ты добудешь пятый раритет. А что дальше.

– Дальше ты отправишься на все четыре стороны. И даю слово, тебе больше не придется слышать о Вернувшихся-из-Тьмы или Алом Легионе Высших. Как видишь, Марк, мое предложение очень заманчиво.

Я открыл было рот для дальнейших расспросов, но вовремя заткнулся. Меньше знаешь – лучше спишь. Да и Хазарт, судя по всему, не собирается вытаскивать из широких рукавов пару-тройку козырей. Колдун, проживший Девилхор знает сколько лет, может выдать что угодно, поэтому рисковать не стоит. Тем более на кону стоит не только моя собственная жизнь, но и жизнь моих товарищей по несчастью.

– Как будет проходить обряд? Выкладывай прямо и давай без шуточек.

– Шуточки – это по твоей части, Марк, – усмехнулся заклинатель. – Обряд пройдет здесь, в храме. Данное место обладает особым свойством – оно поглощает любую магию. Рил'дан'неорг ему не по зубам, но вся остальная волшба чахнет на корню. Даже магия рун и та не действует. Именно поэтому личи построили тут свое святилище. На самом же деле тысячи лет назад, еще до появления Дараала, в данной точке находилось сосредоточение двух начал: созидания и разрушения. Именно в этом храме ше-арраю выковали шесть Реликвий, вдохнув в них собственную жизненную силу, и ушли в вечное забвение. Реликвии – маленькая месть погибшей расы, однако сейчас она превратилась в ужасающую головную боль и для нас и для Высших.

– С этого момента поподробнее, – попросил я.

– Перебьешься, – отрезал тот. – Мне не хочется отягощать твою голову лишними знаниями, не имеющими особого смысла.

Я еще раз взглянул на Девилхора, равнодушно взирающего на широкую арку входа. Он тоже замешан в щекотливой истории с артефактами ше-арраю, иначе бы его гордая статуя не стояла в этом храме.

Хазарт повернулся к охранникам и громко проговорил:

– Собирайте Адептов Девилхора, пусть они готовятся к обряду.

Стражи холодно кивнули и молча удалились прочь. Судя по мерной походке и отсутствию лишних движений, они уже давно распрощались с жизнью, став банальными зомби – мертвыми марионетками личей.

– Можно один вопросик? – невинно поинтересовался я.

– Валяй.

Я немного помолчал, правильно формулируя вопрос, а затем выдал:

– Тиона действительно является Адептом Хаоса, или она всего лишь жалкая пешка, призванная отвести глаза от истинного шпиона?

Мне был нужен если не ответ, то хотя бы реакция собеседника, однако Ученик остался равнодушен, словно скала.

– Ты запаздываешь с выводами, друг мой, – томно ответил маг Рил'дан'неорга. – Слова уже ничего не изменят.

– Тут ты ошибаешься, друг мой, – передразнил я. – Знать правду никогда не поздно.

Вдруг стена, казавшаяся единым монолитом, отъехала в сторону, и через образовавшийся проем хлынул поток личей, закутанных в черные мантии. Насчитывалось их около пяти десятков, плюс еще две дюжины зомби и пепельных гепардов. Вслед за жрецами Девилхора вышли Арсэлл и Облоб. Их вели могучие на вид воины в серых доспехах и высоких плюмажах.

А где же, интересно, остальные пассажиры «Краба»? Неужто их всех пустили на «производство» рогарнов? На Риддена и остальных главарей мне глубоко плевать, а вот орка жалко.

– Я привел их, – гордо объявил Алессандро, подходя к трону Хазарта.

– Молодец, – ядовито ответил тот. – Привести в храм слабых и безоружных – поистине великая заслуга.

Младший Ученик досадливо фыркнул, но препираться не решился.

Хазарт лениво сошел с кресла и двинулся к алтарю. Лиэнна покорно следовала за ним.

Арсэлл и Облоб заметно нервничали, хотя усиленно пытались это скрыть. Темный зловеще поглядывал из стороны в сторону, прикидывая, кого прикончить первым, а тролль скалил желтоватые зубы и яростно сжимал пудовые кулачища. Я поманил Хранителей к себе (благо цепи на них не надели), подвел к круглой плите и пробормотал под нос:

– Не дергайтесь. Делайте, как скажут, и не пытайтесь бежать.

Хазарт, прекрасно все слышавший, одобрительно хмыкнул. Ему было невдомек, что тривиальная на первый взгляд фраза несет двойственный смысл.

Воспользовавшись паузой, я принялся распоряжаться самолично:

– Арсэлл, Облоб, Лиэнна, подойдите к своим Реликвиям. Положите правую руку на алтарь… Да кладите же, не бойтесь.

Весь жертвенник покрывали мелкие иглообразные шипы, поэтому смущение моих товарищей вполне себя оправдывало. Подавая пример, я первым опустил ладонь на плиту рядом с Багровым Клинком. Острые иглы легко проткнули податливую кожу, вошли почти до самых костей и принялись жадно впитывать мою кровь.

Хазарт, да и другие наблюдатели, оторопели от такой сообразительности, однако никто перечить не стал. Сам колдун даже отошел в сторону, отдавая мне роль и жреца, и жертвы одновременно. Что ж, это мне и нужно.

– Верни рунный нож, – потребовал я, краем глазом следя за Хазартом.

– Чего? – Если его и можно было удивить, то у меня это получилось.

– Нож верни, – настойчиво и сердито повторил я. – Раз уж мы договорились о сотрудничестве, то изволь выполнять все требования.

Все еще сомневаясь, чародей вынул мой метательный клинок, смущенно изучил его, а затем все же отдал. Я с равнодушным видом взял ножик в свободную левую руку и демонстративно сунул его за пояс.

Тролль встал напротив меня и прикоснулся к выемке, где лежала Чаша Нешша. Моллдер разместился по правую сторону, а светлая эльфийка по левую. Ритуал начинался.

Признаться, я ожидал мощный толчок силы, как в прошлый раз, однако ничего подобного не произошло. Кровь четырех Хранителей просто-напросто стекла по желобкам, соединилась в одну струйку и полилась куда-то в недра круглого алтаря.

– Проклятие, – сквозь зубы процедил я, понимая, что все идет совсем не так, как планировалось. Все дело в храме, он блокирует магию, однако резкий порыв магической силы сдержать не сумеет. Знать бы только, когда этот самый порыв настанет.

…И он настал.

Совершенно неожиданно плита пошла трещинами, зашипела, а затем разорвалась тысячью мелких кусочков. Теперь ясно, почему мертвые маги и Адепты Хаоса старались держаться от жертвенника подальше. Едва ли пыль или мелкая крошка могли причинить хоть мало-мальский вред окружающим, но определенные неудобства они доставляли. Белая пелена заволокла огромный зал храма, приглушила мертвенно-зеленый свет факелов, а затем принялась медленно оседать на полу.

Тут до меня донесся далекий отклик волшебной силы. Плита, являвшаяся крушителем магических свойств, разбилась, и теперь волна светлых и темных чар заполняла все пространство святилища. Подумать только, сколь гениальный тайник придумали те, кто прятал Кольцо Бездны. Они соорудили сильнейший генератор «антимагии», запрещающий даже самому могущественному чародею учуять древнюю Реликвию, сокрытую где-то в недрах священного для личей храма. Даже Хазарт со своим хваленым Рил'дан'неоргом не мог зацапать артефакт до тех пор, пока плита находилась на месте. Перенести ее или разбить собственноручно он не имел права. Это привело бы к нарушению специфического равновесия и уничтожило Кольцо.

Первый этап успешно завершился. Сейчас от Хранителей уже ничего не зависело. Их кровь помогла вскрыть хитроумный замок, многие тысячелетия сдерживавший раритет на своем законном месте. Теперь Хазарту осталось лишь привести в действие определенный набор рун, вызвать из тайника искомый предмет и захапать его в свои подлые ручонки. Все просто, особенно если ты – маг Рил'дан'неорга.

– А ты молодец, Марк, – одобрил Вернувшийся-из-Тьмы. – Тебе осталось всего-навсего достать шестую Реликвию, а там уж гуляй. – Он повернулся к личам и громко приказал: – Уводите пленников!

– Постой. – Я старался, чтобы голос звучал спокойно и непринужденно, но он все же дрогнул. Все мои задумки катились коту под хвост. – Пусть они увидят появление Кольца Бездны.

Хазарт попался на уловку, наивно решив, будто мы заперты в надежную клетку и не сумеем сбежать. Он великодушно кивнул и, не теряя времени, принялся взывать к силе Рил'дан'неорга. Магия Хаоса откликнулась мгновенно, черными смерчами заклубилась вокруг чернокнижника и тонкими струйками вошла в каменный пол храма.

Пора!

Адепт погибшего Ордена не сможет прервать ритуал, иначе вся мощь Рил'дан'неорга обратится против творящего заклинание.

– Хватайте Реликвии! – рявкнул я Хранителям, забирая Клинок Багрового Заката. Хранители безотказно послушались, хотя ровным счетом ничего не понимали.

– Ты что делаешь? – зашипел Алессандро. Его партнер не имел права отвлекаться, а сам наемник смутно представлял, что нужно делать. Личи тоже растерялись; пусть колдовство теперь действовало – они все равно опасались применять его в святилище.

– Не глупи, Марк. – Хазарт, несмотря на сильную отдачу, приостановил свою волшбу. Он не мог полностью разорвать собственные чары, а вот усыпить их на время оказалось ему под силу. Теперь он стал своего рода пленником, закованным в цепи древнего колдовства. Одно неверное движение, лишнее слово или мимолетная мысль могли привести к дисбалансу Рил'дан'неорга и всеобщему уничтожению не только самого мага, но и всех окружающих.

– Я никогда не глуплю. – Весьма наглая фраза с моей стороны. Глупости и ошибки – мои постоянные спутники, отделаться от которых не так-то легко. – Пусть твои колдуны отойдут и позволят нам выйти.

– А что дальше? – ехидно спросил Вернувшийся-из-Тьмы. – Что ты сделаешь, если мы не выполним столь наглую просьбу?

– Убью себя. Хранитель Клинка очень ценен, поэтому Наставник жутко огорчится, когда узнает о неудаче Учеников.

Хазарт нехорошо ухмыльнулся:

– О, Марк задумал заколоться собственным мечом. Ну что ж, давай. Пожертвуй собой ради других.

– Э нет. Другими жертвовать легче. – Я развернулся и приставил меч к горлу Арсэлла. Облоб стоял слишком далеко, а убить несчастную Лиэнну у меня не поднялась бы рука. Оставался один только моллдер.

Темный эльф, надо отдать ему должное, даже не дернулся. То ли понял мою задумку, то ли окончательно отчаялся уйти из храма живым.

Адепт Хаоса недовольно сощурился. После нашего разговора он поверил в мою способность без колебаний убивать товарищей, поэтому легко принял незатейливое с виду условие.

– Отступите назад, освободите выход, – смилостивился чернокнижник. Мертвые маги спорить не стали – в случае с чародеями Орр-Серегана это может стать роковой ошибкой.

Как я и ожидал, первым сглупил Алессандро. Пользуясь тем, что я отвернулся, он бесшумно вытащил клинок и стрелой ринулся в мою сторону. Лишь память и врожденное чутье Дарсейна спасли мне жизнь. Алессандро двигался невероятно быстро, его движения казались неуловимыми, но одно младший Ученик не учел: у меня за поясом находится метательный нож. Острый кинжал по самую рукоять вошел в сердце Вернувшегося-из-Тьмы. Впрочем, теперь его уже можно называть Отправившимся-во-Тьму. Алессандро захрипел и рухнул на холодный пол прямо у моих ног; из раны медленно потекла ярко-алая артериальная кровь, обагряющая высеченные на ручке ножа руны.

Знаки и письмена засияли ярче солнца, кровь мага Рил'дан'неорга наделила их поистине невероятной мощью. Мистицизм и Хаос слились в могучий водоворот, открывший Врата Перехода. Вот так колдовство! Дарсейн знал его лишь теоретически, научившись от Наставника, но на практике никогда не применял, ибо красная влага Адептов Орр-Серегана являлась редкостью.

Хазарт смотрел на это «представление» разинув рот. Едва ли ему приходилось видеть подобное.

– Во Врата! Живо! – заорал я.

– Э нет. – Хазарт окончательно оборвал заклинание призыва Кольца Бездны. Нарушив баланс и получив за это болезненный толчок темного чародейства, он все же собрался с силами и отгородил Врата Перехода непроницаемой полусферой. По счастливому стечению обстоятельств я оказался внутри, а вот Арсэллу, Лиэнне и Облобу не повезло.

– Почти получилось, – ни к кому конкретно не обращаясь, произнес я. Обидно, конечно, когда ты проигрываешь в самом конце хитроумной партии, но ничего. Хазарт все равно не тронет Хранителей, они ему нужны живыми.

Стоило мне войти во Врата, как они закрылись, оставив моих друзей в скользких лапах Вернувшихся-из-Тьмы.