ГЛАВА 16
– Бедненький мой, любимый. Очнись, пожалуйста! – глухо донесся из-под сена голос Лемиллы.
Ладомар с едва сдерживаемой яростью повернулся на бок, отчего холодно звякнули сковывающие паладина цепи, и воин процедил сквозь зубы проклятие.
– Прошу не шевелиться! Иначе мы вынуждены будем применить к вам жестокие меры! – немедленно отреагировал Старр. Друг медленно ехал на вороном жеребце рядом со скрипучей телегой.
– Ну вошина мама, кто так с пленными говорит-то! – буркнул не видимый сейчас паладину всадник. – Чай не девка! Вот как надо!
Древко копья врезалось в спину Ладомара, и сын Горна зашипел от боли.
– Не рыпайся, шалава! – подытожил удар кавалерист.
Паладин медленно поднял взгляд на Старра, облаченного в черно-серебряный воинский наряд. Форма Мереана бывшему королю Кронея шла…
– Постараюсь, – хмуро кивнул друг.
– Бедненький мой… Любимый… – повторила снизу Лемилла. Она и Эйдор были тщательно забросаны сеном, и сверху на них бросили скованного паладина.
Скрипнув зубами, Ладомар прикрыл глаза. Иного выбора для путешествия все равно не было. В лесах прятаться резона нет, оцепят и выловят, как волков. Пешком уходить от кавалеристских разъездо в– тоже бессмысленно. Особенно с таким грузом, как Эйдор. Парень уже вторые сутки не приходил в сознание.
Проклятый колдун! Его мощь сейчас нужна как никогда, а он прохлаждается в беспамятстве!
Скрип повозки, редкие приглушенные беседы воинов сопровождения и мерная поступь их коней немного успокаивали беснующегося про себя паладина. От него теперь ничего не зависит. Даже если придется драться, что он сделает, закованный в цепи? Кусок мяса, а не воин.
Однако спорить с разведчиками партизанского отряда Ладомар не стал. Если бы не они, трупы паладина и Старра давно б уже были сброшены в придорожную канаву. Сориентировались бойцы на удивление быстро. Привлеченные шумом боя, они вышли на убегающих друзей, едва те скрылись под сводами леса, и без суматохи разработали план «эвакуации» врагов Мереана.
Порядки империи партизаны знали на удивление хорошо и успешно маскировались под один из разъездов вражеской страны.
– Я ж сказал, вошина мама! – Удар в спину оторвал Ладомара от размышлений. Да что такое?! Он же не шевелился!
Стук копыт позади вовремя привел раздраженного паладина в чувство. Еще один дозор…
– Осторожно! В повозке паладин Горна! Если есть Дети Усмия – не приближайтесь! – зычно пробасил один из партизан, замыкающий шествие.
– Почему живой? – издалека послышался голос гостей.
– Приказ тысячника Ивгаса, – отрапортовал тот же партизан. – Живым доставить в Рилин.
– Мало вас на одного паладина. – Мереанец подъехал совсем близко – значит, не усмиец.
– Да что он сделает-то, спеленутый-то, вошина его мама? – хмыкнул знакомый голос.
Присказка Ладомара раздражала донельзя. Хотя сейчас его бесило абсолютно все. А еще он с ужасом ждал, как опять забормочет Лемилла и имперцы ее услышат. Красавице, конечно, сообщили, что, если она издаст хотя бы писк, ее возлюбленный не жилец, но уверенности в том, что странная девушка усвоила сказанное, паладину не хватало.
– Женщины по дороге не попадались? – спросил мереанец.
– Да что стряслось-то? Вы уже не первые, кто про нее спрашивает, – пробасил командир разведчиков. – Не было тут баб. Откуда?
– Ясно… Ладно, да славится Агон!
– Слава императору, – грянули партизаны.
Отряд с гиканьем промчался мимо, и паладин облегченно вздохнул. Из-под него тихо раздалось:
– Бедненький… Любимый…
– Уходить с дороги надо, чует мое сердце, вошина мама, беда будет!
– Завтра уже к лагерю выйдем, не кипеши, Бурый, – добродушно отозвался командир отряда.
– Доживем ли, а? Уходить надо, Халдом клянусь – нельзя оставаться.
– Уходим, Бурый просто так не ноет, – тихо проговорил еще один партизан.
– Да знаю! – раздраженно ответил командир. – Через милю свернем с дороги, коня из повозки выпряжем и по лесу пойдем.
Ладомар известию обрадовался. Тащить его по лесу никто не станет, а значит, наконец снимут цепи и он сможет быть хозяином своей жизни. Уставившись на проплывающую мимо березовую рощу, залитую веселым солнцем, паладин старательно отбросил в сторону злость, любуясь природой. Так захотелось прогуляться меж деревьев… Без опаски, без цели… Просто так… И лучше всего – с Элиндой.
Паладин настолько замечтался, что, когда в повозку нырнул молодой партизан и ловко сбил оковы, лишь недоуменно воззрился на юношу. И догадался вылезти из телеги, только когда увидел в небесно-голубых глазах кронейца немой вопрос. Разминая затекшие мышцы, Ладомар с удовольствием вдохнул лесной воздух и с улыбкой осмотрелся. Белые стволы берез, необычайно ровная земля. Идиллия для отдыха. Бурый и командир отряда шустро разбросали сено, откопав Лемиллу и Эйдора.
– Не трогайте его! – взвизгнула девушка, когда Бурый грубо потащил бесчувственного волшебника из телеги.
И тут юный чародей застонал.
– Отож! Очухался, вошина мама, – осклабился партизан.
– Сударыня, они не хотят зла Эйдору, – пророкотал из-под шлема Старр.
– Эйдор, это свои! – крикнул Ладомар, увидев, как зашевелились губы юноши. Чародей, не разобравшись, готовился нанести удар по незнакомцам, но, заслышав паладина, замолчал.
– Комплектов формы больше нет, так что пойдем так. Бурый, возьми мальчишку себе на коня. Храмовник, на тебе девчонка. Паладин, без седла умеешь ездить, надеюсь?
– Умею, – кивнул воин, покосившись на невзрачную лошадку, которую сейчас распрягал молодой партизан. Выдержит ли?
Храмовник, рослый, бородатый мужчина средних лет, и протянул Лемилле руку.
– Что происходит? – наконец произнес Эйдор.
– Все в порядке, парень, не боись! – добродушно хмыкнул Бурый. – Скоро будем дома!
Лагерь партизан был спрятан в болотах. Паладин с некоторой тоской отметил, как все выше становится трава, а земля начинает предательски проседать. Мечты о прогулке по березовой роще остались позади.
Командир отряда так долго вел спутников по секретным тропкам, что Ладомару показалось, будто они безнадежно заблудились. Тяжелый запах, чавканье и бульканье со всех сторон – место оказалось весьма неприятным. Выбравшись на заросший молодыми березками островок, глава разведчиков сложил руки у рта и протяжно ухнул, а затем уверенно направил коня в едва различимый проход сквозь заросли.
Паладин внимательно озирался по сторонам, надеясь уловить хотя бы признак того, что они рядом с лагерем партизан. Бурый с довольным видом следил за воином Горна и, поймав взгляд Ладомара, неожиданно подмигнул.
– Что? – немедленно спросил тот.
– Просто смотри внимательнее… – Бурый кивнул головой, будто с кем-то здороваясь, и паладин затравленно обернулся. Никого! Розыгрыш?
– Когда лагерь-то?! – не выдержал Ладомар.
– Вошина мама, да смотри внимательнее! – весело улыбнулся Бурый.
Пока перед странниками не вздыбилась земля, открывая пахнущую сыростью землянку, Ладомар не мог найти не единого признака жилья.
– Коней сюда, – буркнул облаченный в темно-зеленую одежду человек, цепким взглядом пробежавшись по окрестностям.
Из темного провала до паладина донеслось лошадиное фырканье.
– Ничего себе! Не болеют кони-то? – удивился он.
– Не болеют, – грубо ответил незнакомый партизан.
– Гости за мной, остальные свободны, – бросил командир отряда, едва последняя лошадь скрылась в темном провале и недружелюбный партизан закрыл вход.
– Ну удачи тогда. – Рослый Храмовник едва заметно склонил голову и зашагал в сторону, откуда они пришли. Пройдя шагов двадцать, он постучал в старый трухлявый пень, и тот моментально покосился, открывая проход в еще одно укрытие.
Бурый и молодой партизан направились в густые заросли кустарника, справа от «конюшни».
– Я шокирован, – наконец произнес Ладомар.
Эйдор же смотрел на лагерь с нескрываемым восторгом, недоверчиво глядя на ухмыляющегося разведчика. Тот реакцией был доволен, по праву гордясь своим домом.
– Идем, – он зашагал дальше, – конечно, маскировка у нас отличная, однако сыровато еще. Времени с начала войны прошло немного, лагерь же старый, тренировочный. Только обживаемся. Часть землянок затоплена. Ну да и народу у нас не так много, как хотелось.
– А сколько? – поинтересовался Старр.
– Пара сотен будет, в основном люди деревенские, но есть и воины прибившиеся, охотники. Вот сейчас с нашим командиром познакомитесь заодно. Он под Малым Сколом сражался!
Ладомар хмыкнул:
– Мы тоже…
– Ты? – удивился партизан. – И уцелел? Там же паладинов сразу под нож пускали!
– Мир не без добрых людей…
Ладомар заметил, как напрягся Старр. Немудрено, его наверняка считают сбежавшим с поля боя… Королем, бросившим своих подданных.
– Нам сюда. – Командир разведчиков остановился у огромного пня, достал кинжал и постучал по дереву. Открывшемуся проходу спутники уже не удивились.
Уверенно нырнув в темный провал, партизан знаком поманил за собой остальных.
– Ты заболеешь, – уверенно заявила Лемилла. – Тебе туда нельзя!
Эйдор удивленно воззрился на возлюбленную. В голосе белокурой красавицы проскользнула легкая паника.
– Все будет хорошо, солнышко! Все будет хорошо! Мне очень хочется посмотреть на это… Не волнуйся, хорошо?
Лемилла поникла и покорно спустилась за юркнувшим в проход чародеем.
– Плохо это все, – тихо произнес Старр. – Вдруг узнают?
– Выкарабкаемся, брат. – Ладомар последовал за спутниками.
Земляные ступени, укрепленные ветвями, вывели его в небольшой, выложенный тускло светящимися бревнами коридор. Остановившись у одного из источников света, паладин коснулся его пальцем. Знакомый раствор, таким пользуются рудокопы в шахтах, где нельзя разводить огонь. Цокнув языком, Ладомар зашагал по проходу дальше.
Миновав пару завешенных промасленными шкурами ответвлений, из которых доносились людские голоса, путники наконец добрались до места, куда вел их партизан.
– Пришли! – хмыкнул тот и громко произнес: – Даск, я с гостями!
– Заходи, друже, – немедленно отозвались из-за полога.
Откинув тяжелую шкуру, разведчик жестом пригласил спутников войти.
В объятом гнилостным светом помещении на грубом топчане лежал худой мужчина и с интересом изучал вошедших. Даже когда внутрь протиснулась Лемилла, командир отряда партизан не пошевелился.
– Кто такие? Откуда? – недовольно буркнул он разведчику.
– Вытащили их из-под носа мереанцев, – ответил тот. – Знатную мясорубку они устроили у Халимских катакомб!
– Втроем? – недоверчиво спросил мужчина.
– Это маг, – кивнул партизан на Эйдора, и юноша смущенно улыбнулся.
– И чего вы с мереанцами не поделили? – Командир отряда неохотно спустил ноги с топчана, пятерней зачесал набок спутавшиеся волосы и угрюмо осмотрел гостей. – Как там Халим?
– Халим на грани. Думаю, еще пара дней, и империя его возьмет, – ответил разведчик.
– Неудивительно, – фыркнул Даск. – Ну так как вы там очутились, странники?
– Нам нужно на север, – тихо произнесла Лемилла.
– Так, Калес, сбегай, поищи какой охотничий костюмчик для девчонки. – Командир партизан обратил внимание на изодранный наряд Лемиллы.
– Уже бегу. – Разведчик исчез за пологом.
– Ладно, – устало помассировал виски Даск. – То, что вам на север надо, я уже понял, осталось понять, кто вы такие и чего вы делали под осажденным Халимом. Как звать?
– Эйдор я… – сжался под взглядом партизана молодой чародей.
– Ладомар из Двух Столпов. Паладин Небесного Горна, – сухо отрапортовал Ладомар.
– Понятно… Значит, из-за вас весь сыр-бор, – кивнул своим мыслям Даск, тяжело поднялся с топчана и закашлялся.
Паладин внимательно наблюдал за человеком. От партизана веяло если не смертью, то как минимум суровой болезнью.
– Из Халима сбежали? – вдруг фыркнул командир.
– Не назвал бы это бегством, – поморщился Ладомар. – Я и мой друг сопровождаем девушку и молодого мага по приказу.
– Кстати, снял бы твой друг шлем, – недовольно заметил Даск. – Чай не враги, вроде бы, чтоб с закрытым забралом общаться.
Старр неуверенно потянулся к шлему и медленно стянул его с головы.
– Как звать-то, боец? – Партизан мельком глянул на чумазое лицо рыцаря. Узнать в нем гордого Кронейского владыку было просто невозможно.
– Старр…
– Ха… Прям как короля нашего, – улыбнулся Даск и опять закашлялся. На сей раз приступ держал его гораздо дольше. Наконец партизан отдышался: – Я раньше лейтенантом скаутов был. До того, как Кроней взяли. Специализировался как раз на таких лагерях… Вроде пригодилось знание-то!
– Да, окопались вы тут великолепно, – согласился Старр.
– Толку-то… Это ж все старое, учебное почти. А наших сил если и хватает, то только если иногда обозы мереанские попалить, да и то редко получается. Ладно, давайте к делу. Приказ есть приказ, конечно. Доставим в лучшем виде, но недельку вам бы тут посидеть, подождать. – Даск прошел к небольшому деревянному пню, на котором стояла глиняная кружка. Пригубив из нее, лейтенант оперся о стену и повернул голову к гостям. – Никогда не любил сырость. На одних отварах и живу все это время, – вдруг признался он.
– Давайте вылечу, – предложил Эйдор.
Лейтенант с трудом улыбнулся:
– А что, и свитки есть?
– Да нет, я так смогу!
Даск недоверчиво посмотрел на юношу:
– Молод ты больно, чтоб без свитков магией швыряться. Да и не стоит силы тратить на простой кашель. Не бери в голову, может старый человек поворчать немного?
Лейтенант был старше Ладомара лет на пять, не больше. Хотя взгляд как у старика. Усталый и немного отстраненный от всего.
– Выделим вам земляночку посуше, там и переждете. – Даск вновь закашлялся.
Эйдор неожиданно раздраженно взмахнул руками, накладывая на воина заклятие лечения. Едва свечение спало, лейтенант хмыкнул, покачал головой и согнулся в страшном приступе, Ладомар даже испугался, что партизан сейчас выплюнет свои легкие на сырой устланный бревнами пол.
Удивленный чародей не отрывал взгляда от Даска. Почему он не излечился?
– Если бы маги могли лечить все на свете, люди бы не умирали, – наконец произнес тот. – Не трать силы, сынок. Но за помощь спасибо…
– Как вы планируете вывести нас отсюда? – Ладомар. решил сменить тему здоровья, он, кажется, начал догадываться, чем болен лейтенант скаутов. Болотный кашель… Дааск не жилец…
– Пара ребят – местные охотники, они тут все как свои пять пальцев знают. Проведут такими тропами, о которых мереанцы до сих пор не догадываются. Сейчас, я думаю, вам надо оказаться либо как можно дальше отсюда, либо… – Лейтенант кашлянул, сплюнул на пол и продолжил: – Либо спрятаться. Впрочем, можете и здесь остаться. Подспорье в лице мага и паладина – мы заставим имперцев плакать кровавыми слезами.
– Мы не можем здесь остаться, – покачал головой Ладомар. – Приказ. И воля Горна.
Паладин про себя содрогнулся. Воля Горка… Больше всего им сейчас двигало желание пересечь границу с Анхором. Одолеть преграду между ним и Элиндой. А ведь еще стоило начать тяжелый и неприятный разговор с Эйдором. Попросить его провести Ладомара через границу…
Воля Горна… Проклятье.
– Ну раз воля Горна… – хмыкнул лейтенант. – Хотите не хотите, но, пока округа стоит на ушах, вести вас – это подвергать риску моих людей. Так как я воин королевства, которого больше нет, то думать о ребятах мой долг, а не короля. Провести проведем, но только когда утихнет все. Больно сильно вы ужалили Агона с его псами.
– Что в Кронее происходит? – вдруг поинтересовался Старр. Дрогнул голос друга на этом вопросе, дрогнул. Переживает все-таки за свои земли, хоть и бывшие.
– В каком Кронее? – наигранно улыбнулся Даск, отпил из кружки и развел руками: – Вы в славном Мереане теперь!
– Ты же понял, что он спросил? – хмуро сказал Ладомар.
– Именно, что понял, – загадочно ответил лейтенант. – Если по сути говорить – ничего не изменилось. Деревни не тронули, при дворе, конечно, перестановки страшные произошли. Многих, говорят, вздернули, как только власть сменилась. Мереанцы не зверствуют, понимают, что лучше иметь пару-тройку мятежных отрядов во всей стране, чем постоянные бунты.
– А вы тогда чего тут делаете? Если не зверствуют! – удивился Ладомар.
– Потому что мы люди Кронея, а не Мереана. И служить тому, кому служат твари Усмия, – простите покорно. – Даск сухо кашлянул. – Кстати, по слухам, в некоторых городах даже стража не сменилась. Но в охране мало когда люди набожные служили.
– И только?
– А еще потому, что все мои братья по оружию полегли под Малым Сколом! – вдруг рыкнул Даск.
В комнату протиснулся знакомый странникам разведчик, держащий у груди сложенный охотничий костюм.
– Вот… Найди землянку получше и проводи туда наших гостей, а потом мигом обратно. Я пока с паладином и его чумазым товарищем пообщаюсь, – кивнул ему лейтенант.
– Прошу за мной. – Партизан суетливо дернул головой.
Едва Лемилла и Эйдор скрылись в коридоре, Даск опять сел на топчан.
– Что-то еще? – непонимающе спросил у него Ладомар.
– Ну немного есть, конечно, и еще… Вопрос мне один покоя не дает… По слухам, после боя у Малого Скола славного Старра из рода Фосков никто не видел и даже не слышали о нем ничего. Как думаете, что это значит? Сбежал он тогда и сейчас скрывается или погиб на поле боя? – Даск демонстративно не смотрел на Старра, и Ладомар понял, что воин узнал своего короля.
– Он погиб, лейтенант, – тихо ответил бывший правитель Кронея.
Скаут хитро прищурился, покачал головой:
– Династия Фосков прервалась, значит…
– Да…
– Хороший король был, плохой объявился бы где-нибудь подальше от войны и оттуда б начал претендовать на трон.
– Думаю, ему сейчас наплевать на такие мелочи. – Ладомар изумленно оглядывал собеседников. Беседа намеками была ему в новинку.
– Спасибо за ответ… Значит, теперь отдыхайте. Припасы вам притащат в вашу землянку, и большая просьба – не жгите костры. Это болота… Они огня не любят. Я зайду к вам на днях…
Землянка, доставшаяся странникам, выглядела похуже, чем логово Даска, но переночевать в ней можно было без проблем. Старр и Ладомар устроились на топчанах поплоше, оставив более комфортные лежанки Эйдору и Лемилле. Паладину было не привыкать, а вот бывший король по-прежиему стремился вкусить все прелести обычного дорожного быта.
Мертвая тишина землянки, в которой слышалось только посапывание Лемиллы и Эйдора, отнюдь не клонила в сон. Паладин лежал на спине, закинув руки за голову, и размышлял. Все чаще и чаще он ловил себя на зависти к спутникам. Даже Старр, потерявший свои земли, более счастлив, чем воин Горна. Ему интересно жить. Он с упоением вкушает все новое…
Была бы сейчас рядом Элинда… Просто сказать ей на ухо, как он сильно ее любит, – и большего паладину не надо. Такая, в принципе, мелочь, и такая недоступная!
– Хороший он человек, этот Даск, – вдруг раздался тихий голос Старра.
– Да… – ответил Ладомар. Ему стало неожиданно приятно, что друг не спит. Что можно перекинуться парой слов просто так, не о деле.
– Он умирает?
– Да…
– И при этом не бросает своих… Я вот думаю, а правильно ли я тогда поступил, под Малым?
– В смысле? Жалеешь, что не умер? – поморщился Ладомар.
– Ну… Да нет… Как бы ты поступил на моем месте?
– Я бы увел войска на юг, объединился бы с союзниками.
– Я не об этом. Если бы пришлось принять последний бой!
– Последний? Я бы рубился впереди всей армии на белом скакуне да в позолоченных доспехах! – хмыкнул паладин.
– Шутишь?
– Отнюдь… – вдруг признался Ладомар. – Я настолько привык к тому, что я никто и никак, что такое вполне может быть и мечтой. За нее даже умереть можно, но зато люди потом скажут – вот, Ладомар впереди! Куда он прет?! Убьют же!
– Да ладно тебе, Ладомар! Почему никто?
– Потому. Меня нигде и никто не помнит. Мое имя смог запомнить только ты, – раздраженно ответил паладин. – Я пустое место для этого мира.
– Но видишь, я-то помню! Значит, не настолько пустое!
– Да, это многое меняет. Ты – запомнишь. Осталось только дождаться последней битвы, будешь потом внукам рассказывать о моей героической кончине, – ехидно заметил Ладомар.
– Вряд ли, брат. Мы там оба погибнем.
– Эх, плакала моя мечта. Не узнают твои внуки о доблестном паладине. Жизнь потеряла всякий смысл! – Паладин почувствовал приступ веселья.
– А как же Элинда? – ввернул друг.
– Я думаю, я никогда ее больше не увижу, – опять помрачнел Ладомар. – И знаешь… Я думаю, она меня тоже не помнит.
– Почему ты так решил? – удивился Старр.
Приятель тяжело перевернулся на бок, шурша подстилкой.
Ладомар промолчал. Память… Подлое существо, некстати достающее из глубоких закутков души болезненные образы.
– Ну?! – Бывший король решил не сдаваться и выпытать у друга ответ.
– Когда я стал паладином, – неохотно проворчал Ладомар, – я приехал в ее замок. Туда, где служил несколько лет… Знаешь… Меня никто не узнал. Ни ее отец, ни друзья по казарме. Никто! Они даже не смогли вспомнить имя телохранителя Элинды. Барон вообще сказал, что был какой-то солдат, за которого хотела выскочить его дочка, но «слава Халду – сама сбежала». И все.
– Как это?! – изумился друг.
– Так это, – грубо ответил паладин.
– Ладно, извини меня за такой вопрос– Старр пошевелился на топчане, устраиваясь поудобнее. – И все-таки отличный у них лагерь. Такой действительно не найти.
Друг ошибся…
Утром Ладомара разбудил ворвавшийся в землянку Бурый:
– Подъем. Быстро одевайтесь – и уходим.
– Что стряслось? – спросонья не понял паладин.
– Бегом, вошина мама! – рявкнул партизан.
Ладомар вскочил, привычно облачаясь в давно не стиранную одежду. Только сейчас он заметил лишний звук, повисший над болотами. Глухой, далекий, почти не прекращающийся вой.
– Что происходит? – настойчиво повторил воин Горна.
– У болот собираются мереанцы. С ними Бурые Псы… Это они, вошина мама!
Ладомар застыл на мгновение. Твари Усмия… Ну конечно же они должны были почувствовать женщину Халда. Проклятье!
– Вам надо уйти в центр топей, проводник уже ждет. Даск готовится давать отпор.
– Вам бы тоже уйти не мешало, – заметил Старр.
– С вами женщина Халда, – вдруг тихо произнес Бурый. – Если пойдем всем отрядом, будем как на ладони не только для слуг Усмия, но и для простых следопытов. Двести человек – это вам не шутки. Мы останемся.
– Где Даск! Мне надо с ним поговорить! – Паладин едва удержался от яростного вопля. Что за глупость задумал лейтенант скаутов? – И откуда ты…
– Все вопросы к командиру, что и откуда. Торопитесь, вошина мама!
Выбравшись наружу, Ладомар обнаружил, как кипит партизанский лагерь. Вооруженные люди занимали позиции, торопливо маскировались в заранее подготовленных схронах.
– Где Даск?! – Паладин схватил под руку первого попавшегося человека.
– Я не знаю, – грубо отдернул руку тот и бегом, на ходу поправляя сползающий лук, бросился к южному краю лагеря.
Вой Бурых Псов раздавался со всех сторон. Ловко сработал Агон, ловко. Достойно восхищения… Хотя поймать столь видную мишень несложно. С таким маяком, как Лемилла, работа нехитрая.
Даск вышел на паладина сам. Затянутый в зеленую одежду, увешанную болотной растительностью, с разукрашенным лицом, он казался духом трясины.
– Как ты узнал?!
– О женщине Халда? Я ее уже видел тогда, когда к битве у Скола готовились. Это неважно, – деловито отмахнулся тот. – Значит, сейчас вы с двумя десятками лучников идете вот с этим человеком.
Он указал на невзрачного, плохо выбритого коротышку рядом.
– Мы задержим их столько, сколько сможем. Они только начали пробираться через болота и, поверь, еще пожалеют, что вообще сюда сунулись.
На поверхность выбрался Старр и сразу же направился к другу.
– Коней вам дадим, но пока не уйдете от Бурых Псов – идите с моими ребятами.
– Мы должны остаться, Ладомар! – вдруг подал голос Старр.
– Как-то не хочется помирать зазря, парень, – одернул его лейтенант скаутов. – Неужели ты думаешь, что мы победим армию Мереана? Я думаю, если женщина Халда угодит в лапы Агона, ничем хорошим это не закончится. Усмия необходимо остановить!
– Уходить надо вместе! – буркнул паладин.
– Не имеет смысла. Будем отвлекать основные силы на себя! Благо, Бурых сейчас можно будет пострелять без опаски, пока они аурой Халда задеты. Короче, хватит болтать. Ребят я насильно не держу, все, кто остается, остаются по своей воле. И позволь нам умереть так, как мы этого хотим. – Даск сделал ударение на последние слова, мельком окинул взглядом болота и сплюнул.
– Но…
– Все, мне пора. Удачи в пути! Мои ребята сосредоточатся на Бурых. Это будет приятный сюрприз для Усмия, если нам удастся перестрелять его собачек, – хищно улыбнулся партизан.
– Идем, – подал голос коротышка.
Из землянки показались Эйдор и Лемилла.
Игал никогда не любил болота. Самое злобное место на земле! Никогда не знаешь, каким будет следующий шаг. Но приказ есть приказ. А рядовой пехотинец имперской армии обязан подчиняться командам старших по званию!
Пробирающийся сквозь топи отряд потерял уже больше десятка бойцов. Шли цепями, тщательно выбирая дорогу перед собой, но то и дело кто-то делал неровный шаг и благодаря доспеху исчезал в мутной пучине быстрее, чем ему успевали помочь. Даже наспех сооруженные шесты, которыми воины пробовали почву, не спасали. Вроде ткнешь палкой – опора есть, шагнешь – и поминай как звали.
С глухим вскриком справа по пояс провалился Селин. Замер, раскинул руки, сопротивляясь жадным губам болота.
– Не шевелись! – крикнул ему идущий сзади товарищ, бросился вперед и тоже угодил в природную ловушку.
Два приятеля медленно погружались под мох, кто-то еще кинулся им на помощь, протянул шест. Селин рванулся в попытке схватиться за палку, и болото с довольным чавканьем проглотило вооруженного солдата. Его товарищу повезло больше: он все-таки уцепился за спасительный шест и его с трудом вытащили. Проклятия солдат, жуткий вой Бурых Псов, которых пришлось едва ли не тащить на цепях за собой. Мир словно рехнулся.
– Смотрите под ноги! Идущие впереди, тщательнее проверяйте дорогу! Ищите тропы! – раздался сзади голос офицера. Он умудрился перекричать Бурых.
На то и командир, правда. Не умеешь орать – руководить не сможешь.
– Сам бы попробовал дорогу проверять, умник, – буркнул себе под нос Игал.
Впереди показалось болотное озеро, и солдат ни секунды не сомневался, что их погонят прямо на него. Однако это же верная гибель!
– По берегам обходить! – обманул его ожидания командир.
С чавканьем трясина сожрала оступившегося солдата слева от Игала.
Ткнуть шестом в воду несколько раз, для уверенности. Если не сильно увязает, шагнуть. Сначала одной ногой, осторожно перенести вес – и снова ткнуть шестом. Кочкам веры мало, здесь, на болотах, вообще ничему верить нельзя.
Вой одного из Бурых перешел в визг, и огромная косматая скотина завалилась на бок, зубами стараясь достать до вонзившейся в бок стрелы.
Следующий выстрел убил офицера. Командир секунду неуверенно стоял на месте, затем неловко повернулся и с всплеском рухнул в воду.
– Лучники за озером!
Страх поглотил Игала, хотелось бросить шест и бежать назад. Идти по болоту под обстрелом – верная гибель.
– Первый сержант Галин принял командование, – рявкнули позади. – Вперед, империя!
С визгом погибла еще одна тварь Усмия. Застонал идущий позади товарищ, осел на землю. Где-то опять чавкнула трясина, приняв очередную жертву.
– Впере-э-эд!
Как хотелось оказаться сейчас позади отряда. В гуще, а не здесь, впереди всех! Сколько еще погибнет народу, прежде чем они обогнут болотное озерцо?! Здесь оказались собраны все западные патрули, и даже временный гарнизон из строптивой деревушки подтащили. Пять-шесть сотен бойцов. Кто доберется-то? С востока, с юга, с севера также шли солдаты империи… Но таким темпом вернутся немногие.
Судьба миловала Игала. Достигнув озера, он оказался пятым в огибающей водоем цепи. Да и стрелки с того края били в основном по Бурым Псам. Сержант уже приказал оттащить тварей подальше от опасных мест. Один из бойцов рванулся назад так ретиво, что завалил животное прямиком в болотное окно. Скотину еле вытащили из объятий жадной трясины.
Три слуги Усмия осталось в отряде. Три из десятка. Агон не простит таких потерь!
Укрываясь от стрел, медленно приближаясь к небольшому холму, с которого вели огонь вражеские лучники, Игал неустанно молился. И когда нога наконец ступила на надежную землю – солдат мереанской империи умер.
Стрела вошла ему в глаз, поэтому боли он не почувствовал. Спустя мгновение сразу двое его товарищей рухнули в разверзнувшуюся яму. Смерть на кольях оказалась гораздо мучительнее.
Даск опять закашлялся, сплюнул кровь на мох, неожиданно улыбнулся и подмигнул лежащему рядом Бурому.
– Собачки-то твои уже поменьше воют. С севера так вообще не слыхать, – проговорил лейтенант скаутов.
– На востоке, по-моему, тож одна осталась, вошина мама. И не мои это собачки! – фыркнул старый друг.
Четыре десятка партизан, затаившись под землей, ждали, когда в их лагерь ступят мереанцы.
– Все помнят – Бурых бить первыми. Сразу к ним. Отправим тварей назад в Подземные Кузни, – чуть повысил голос Даск.
Вой все ближе… Не такой многоголосый, как раньше. Сколько псов осталось? Три, четыре? Хорошо поработал отряд. Лейтенант лежал на земле и с улыбкой благодарил Халда за шанс умереть в бою, а не от болотной болезни. Может быть, кто-нибудь потом вспомнит про подвиг кронейских партизан, избавивших мир от Бурых?
Может быть…
С десяток ребят должны были пропустить надвигающихся мереанцев мимо себя, чтобы наверняка уничтожить тварей Усмия. Но пока еще выли чудовища, а значит, кому-то из стрелков не удалось подобраться к Псам.
Минуты ожидания кажутся вечностью. Все ближе и ближе враг. Все громче и громче крики попавших в партизанские ловушки солдат, все меньше Бурых оскверняет кронейские болота.
Даск и его люди ждали.
И их время пришло…
Выбравшиеся в лагерь измученные солдаты Мереана не сразу поняли, что произошло. Им показалось, что их атаковали демоны Подземного, вырвавшиеся наконец на волю. Паника и отчаяние в рядах имперцев сыграли на руку атакующим людям Даска. Два Бурых Пса умерли в первое же мгновение. И вой неожиданно стих.
Над болотами висел шум сражения, и только. К северу, западу, востоку и югу не бесновались твари Усмия. Не рвали барабанные перепонки надсадные вопли косматых чудовищ.
Стычка быстро закончилась… Даск, согнувшись в очередном приступе кашля, волком смотрел на очередных воинов империи, выходящих к месту сражения. Солдаты Мереана с ходу строились в боевые порядки, дабы растоптать остатки партизанского отряда, так больно ужалившего великую страну. Выжившие командиры уже сейчас прощались с жизнью, не зная, как объяснить потерю всех Бурых Псов.
– Ну что, братья, – распрямился лейтенант. Уцелевшие товарищи сгрудились вокруг скаута. Как их осталось мало… Не больше десятка…
– За КРОНЕЙ! – взревел Даск и первым ринулся на строй мереанцев.
