Глава 6
Над полем повисла тишина. Даже Паблар обмяк в руках рыцарей. Гибель Теккена, предательство Мудрого – слишком много потрясений сразу.
– Я скорблю по вашему другу, – глухо, но все-таки немного равнодушно сообщил Родергрим. – Оправдываться не хочу. Да и незачем.
Гезеш в ужасе смотрел на «шапель» погибшего товарища. Тек... Произошедшее не укладывалось в голове. Хотелось завыть. Ведь не хотел молодой алебардист идти к Стене. Не хотел!
Чувствовал?
– Зато теперь знаете, какова цена за проход в Счастливые Земли, – проговорил Страж.
– А почему ты сам в нее не прыгнул, а? – прошипел Джаззи. – Показал бы на себе.
– Я думал об этом. Много раз. Наплевать на свою роль и шагнуть в НЕЕ самому. – Хозяин замка с неприязнью глянул на Стену. – Но, увы...
– Точно – увы, – ощерился бывший шут. – Козлобаран грязный! Твою мать... Тек...
– Я не жду благодарностей, – Родергрим усмехнулся. – В Фурмагаре знали, что все так и будет.
– Что ты сказал? – удивился Гезеш.
– Какой, на хрен, Фурмагар?! – рявкнул Джаззи. – Какие благодарности? Ты головой думать пытался, идиот?!
Родинка плюхнулся на землю, не выпуская шлем друга из рук.
– Память возвращается к тебе, хорошо... Фурмагар, Гезеш. Твоя и моя родина. Насмешка над миром. Изощренное издевательство. – Родергрим проигнорировал слова шута.
– Фурмагар – это страна? – Лесоруба замутило. Но разум требовал раздвинуть завесу беспамятства.
– Город, – отрезал хозяин замка. – Колыбель Безумия. Оно явилось именно оттуда.
– Расскажи! – почти взмолился Гезеш. Все померкло перед желанием знать. Смерть Теккена, поступок Мудрого – все... Потом откликнется в душе этот шаг, но сейчас хотелось лишь одного. Понять прошлое.
– Кэп, ты че с ним разговариваешь? Эту тварь закопать надо! – возмутился Джаззи. К нему шагнул один из рыцарей, стремясь защитить хозяина. Но шут и не думал нападать.
– Фурмагар – небольшой городок на юге Кимании. Безумие пришло оттуда. И вина здесь не наша. С таким же успехом оно могло возникнуть и здесь, и в Дундэйле, и в Аххане. Но объявилось именно у нас. – Взгляд Стража затуманился. – Неожиданно. Вечером я возвращался домой, думал о чем-то неважном, мелочи какой-то... А утром ко мне и брату пришел Лик Безумия. Новый Хозяин Фурмагара.
Гезеш нахмурился. Память закрыта тяжелым покрывалом. Лишь название города отдавалось в сердце щемящей тоской.
Он раздал роли. Каждый житель, из тех, кого он избрал, получил свою... Все Безумие принес в мир именно наш город. Ветер, умершие, Топи, Горящие. Все... Лишь Колонна и Стена – порождение именно Лика.
– Не понимаю, – честно признался Лесоруб.
– Ты потом вспомнишь. Что толку объяснять?
– Я хочу знать!
– Хорошо, – улыбнулся Родергрим. – Объясню... Дугар бы рассказал лучше. Он всегда был балаболом. Но попробую. Это судные века, Гезеш. У каждого жителя Фурмагара своя роль и свое проклятие. Мы должны совершить предначертанное или умереть. Но смерть наша выпускает в мир толику Безумия. Я обречен сторожить Черную Стену и ждать тебя. Ты – идти войной на Колонну. Но если мы умрем... В мир придет еще что-нибудь. Может, объявится очередное Урочище? Или Умрал превратится в пустыню? Я не знаю. Но так было всегда...
– Да что ты за дерьмо долдонишь, урод! – заорал Паблар. – Что ты долдонишь? Ты Тека убил!
– Погоди! – обернулся к нему Гезеш.
– Заткнись! – рявкнул в ответ убийца. Рыцари скрутили воина пуще прежнего, и он застонал от боли.
Лесоруб подавленно промолчал. Он не ожидал такого от приятеля, но тот прав. Не время для разговора, но как унять зуд внутри?
– Зачем? – наконец спросил у Родергрима капитан Искателей.
– Не знаю. Так решил Лик.
– Кто он?
– Не знаю, – устало пожал плечами фурмагарец. – Может быть, он – Творец, а может, и сам мир. Не знаю. Я много думал об этом. И, знаешь, склоняюсь к мысли, что все это испытание. Лик ждет окончания игры. Когда все фишки лягут там, где ему надо.
– Фишки?
– Фурмагарцы. Те, кто составляли мозаику его планов.
– А сколько их еще?
– По-моему, почти никого не осталось. Большая часть погибла в самом начале. Сейчас же... Ты. Я. И Дугар...
– А его роль?
– Его? – Родергрим улыбнулся. – Он один из тех, кто должен был идти на Колонну. Как видишь – мой брат отказался играть по чужим правилам...
– Брат? – удивился Гезеш.
– Да. Он мой брат...
– Почему ты его не убил?!! – вновь заорал Паблар.
– Потому что роль идущих на Колонну досталась четверым, – спокойно ответил фурмагарец. – И первым сюда пришел Годар. Он хотел уйти от своего предназначения.
– Ну и?
– Я убил его. Так появились гдаффы. Мне стоило больших трудов установить барьер, не позволяющий этим тварям расползтись по всей Кимании. Убей я Дугара – и еще одно проклятие оказалось бы на моей совести.
– А кто четвертый?
– Фамуш... Он тоже мертв. А убил его ты!
– Как?! – удивился Лесоруб.
– Вы шли на Прорыв вдвоем. Фамуш держался в тени, но был готов сыграть роль вместо тебя... Я не знаю, как и когда ты его убил, но после этого на севере возникли Серые Долины...
– Гезеш!!! – Перед глазами знакомое лицо. – Очнись, Гезеш! Борись!
На устах холодная улыбка. Сталь вонзается в грудь
склонившегося человека.
– Зло... – вырывается со свистом из легких.
Фамуш! Это же был Фамуш! Лесоруб похолодел.
– Вспомнил? – грустно хмыкнул Страж. – Вы тоже приходили к Стене. Но я вам не поверил.
Ветер треплет плащи рыцарей-големов. Их здесь сотни. Лес копий смотрит в небо. Ни движения, ни звука.
Впереди всех Родергрим. Почему-то в голову лезет всякая чушь... Вспоминается старый луг за окраиной Фурмагара. Игра в рыцарей, когда старая тряпка превращается детским воображением в плащ, а выломанная палка становится мечом. Род любил быть «хорошим» и всегда плакал, когда ему доставалась роль «плохого».
– Ты не пройдешь, – повторяет приятель детства. Глаза темны, усталый вид.
– Исполни предначертанное. – Голос Гезеша сух. За спиной ждут боя бойцы Легенды. Их меньше, чем рыцарей. Они слабее. Но они готовы умереть.
– Ложь! Годар и Дугар сказали то же самое и ушли. Вы с Фамушем последние, но вы всегда были хуже них. Злее. Раз предали они – предашь и ты, – громко говорит Род. – Прочь.
– Мы идем на Прорыв! Исполни предначертанное!
– Ты лжешь!
– Нет! Это ты лжешь. Ты боишься! И скрываешь свой страх за злобой! – Гезеш злится.
– Я не хочу убивать вас. Но не пущу!
– Исполни! Ты должен!
– Ты был прав. Я боялся тогда, на поле. Может, в этом задумка Лика? Сделать так, чтобы все роли сыграли, как им сказано? Зная, чем все для них закончится? Чтобы шаг был осознан? И до тех пор Безумие не уйдет? – Родергрим поежился. – Я был не готов тогда... Я и сейчас не готов, если честно.
– Что тебе предначертано? – спросил Гезеш.
– Я должен умереть... Моя жизнь смысла не имеет. Все, что я сделал, – никому не нужно. Важна только смерть. Осознанная... Определенная...
– Не понимаю.
– Я защитил Эльнаи от гдаффов, я создал армию големов, истребляющих этих тварей. Я закрыл границы, чтобы уменьшить приток подонков, желающих войти в Счастливые Земли и пожертвовать чужой жизнью... Но это все не важно, оказывается. Только смерть! – Фурмагарец скривился и поманил его рукой: – Подойди.
Гезеш приблизился, настороженно глядя на старого знакомого:
– Я еще не решил, идти ли мне на Прорыв...
– Да мне уже плевать. Я должен сыграть свою роль, – криво ухмыльнулся Родергрим.
Мир пошатнулся. По крайней мере, так показалось Гезешу. Словно все вокруг залила прозрачная смола. Каждое движение – борьба с вязким воздухом. В голове истошно вопит разум, но тело не успевает среагировать.
Едва Лесоруб подошел к Родергриму, как тот схватил его и швырнул в объятия Стены. Языки жадно пронзили тело Искателя, в ушах повис звон тишины. Только что был предостерегающий вопль Родинки, лязг рыцарских лат, когда големы повалили вскочившего на ноги Друза. Матерщина Паблара и проклятия Джаззи... А теперь – безмолвие.
Гезеш чувствовал, как леденит нутро проникшее Безумие. Боли не было. Словно холодные пальцы жадно шарят по всему телу да обмирает испуганное сердце.
«Свобода есть, – раздался в голове Лесоруба вкрадчивый голос. – Возьми ее».
В этот миг на Искателя обрушился шум деревьев и пение птиц. Воин упал на траву по ту сторону Стены...
Вскочив на ноги, Гезеш обернулся и столкнулся взглядом с изумленным Родинкой.
«Ты прошел!» – проговорил голос внутри. Сердце обхватили ледяные пальцы, слегка сжали, будто подгоняя.
Родергрим с напряженным видом наблюдал за Лесорубом.
«Ты достиг цели! – вновь напомнил о себе невидимка. – В том замке, за лесом, сегодня будет праздник. В честь весны. У них всегда весело!»
– Ты кто?
«Глупый вопрос. Какая разница? Успокойся! Ты долго ждал этого момента! Иди на север. Знаешь ли ты, что здесь не бывает войн?»
– Почему я жив?!
«Ты расстроен? – удивился собеседник. – Тебе не вернуться. Ты прошел! Без жертвы, понимаешь? Проклятия остались за Преградой!»
Гезеш посмотрел на удивленного Джаззи. Увидел, как шевелятся его губы. Что он говорит?
Волосы взъерошил порыв ветра. Какой запах... Свежий, нежный.
«Здесь и вправду хорошо», – промолвил голос.
Шаг вперед. К Стене...
«Ты не пройдешь!» – повторил невидимка.
– Да кто ты такой? – заорал Гезеш. – Кто?
Молчание. Рука тянется к прозрачной поверхности. Неотвратимо. Зачем? Вдруг – смерть? Может, в этот раз она его сожрет? Родергрим не шевелится, буравит взглядом. Ждет? Чего?
Пальцы касаются ледяной преграды. Неуверенно, боязливо. Стена не пускает. Легкий толчок. Яростный удар о холодный барьер. Назад пути нет?
«Я же сказал», – равнодушно замечает голос.
Родергрим оживляется, что-то произносит.
«Оно тебе надо? Мир равнодушия? Готовый смириться с чем угодно? Ты же многое видел, Гезеш! Вспомни! Церковники и Ан-Да-Гед? Сестры Гур-Дарга? Та деревня на болотах? Зев Эльнаи? – неожиданно разозлился невидимка. – Не сомневайся. Иди в Земли Счастья. Потому что за Стеной всем на всех наплевать».
Шаг назад. Родергрим хмурится, кривит губы.
– А ребята?
«Ты дурак? Зачем они тебе? Все равно либо погибнут, либо сгинут в Колонне. Их судьба предрешена. Им никогда не познать счастья! А ты прошел Стену!»
– А ты врешь, – улыбнулся Гезеш.
«Да?»
– Рыбак нашел свои Счастливые Земли...
«И бросил вас! – рявкнул голос. – А...» Невидимка осекся, помолчал и хмыкнул.
– Ты хочешь, чтобы я стал таким, как Мудрый? – заметил Гезеш. – Рыбак нас не бросил. Это другое.
«Все равно не пройдешь». – Лесорубу показалось, что обладатель голоса пожал плечами.
Алебардист бросился на Стену. Удар, холод, боль!
Еще раз – удар!
Родергрим побледнел, беспомощно оглянулся на Искателей.
«Ты точно дурак...»
Удар! Удар!
Фурмагарец на той стороне поник.
Удар! Удар!
Удар!
Родергрим зажмурился. Гезеш понял, что воин плачет.
Удар!
И тут Страж шагнул вперед и подал Лесорубу руку. Сквозь Стену. Гезеш секунду смотрел на агонию Родергрима, на пронзающие его языки. А потом схватился за протянутую кисть.
Тишина. Холод. Страх.
И голос.
С издевкой и удивлением произнесший:
«А вот это уже интересно...»
Рухнув на мертвую землю, Гезеш понял, что теряет сознание.
– Братка, ты как? – раздался вопль Джаззи.
И наступила тьма.
Первыми словами очнувшегося капитана Искателей было:
– Что он сказал?
– О, Гезеш ожил, – послышался радостный возглас Джаззи.
– Что сказал Род?
– Не хочу, – буркнул откуда-то голос Друза. – Он сказал – я не хочу. И шагнул...
Я был не готов тогда... Я и сейчас не готов, если честно...
– Наверное, это и была его роль? – предположил Родинка.
Моя жизнь смысла не имеет. Все, что я сделал, – никому не нужно. Валена только смерть. Осознанная... Определенная...
Гезеш сел и посмотрел на Черную Стену. На валяющиеся доспехи Родергрима и Теккена. Сердце вновь сжали ледяные пальцы. От резкой боли на глазах выступили слезы.
Важна только смерть.
– Что будем делать, кэп? – поинтересовался Друз.
Только смерть...
– Похоронить надо... – неуверенно заметил Родинка. – Хоть и доспех, а надо...
Смерть...
– Хороним, – сквозь зубы процедил Лесоруб. – Обоих...
