Глава 10
После болот и глухих лесов, после гор и заброшенных полей, после затравленных жителей Ан-Да-Геда и готовых к вечному бою суровых ларсовцев, после мертвого Уффейн-Дарга – Гур-Дарг казался раем.
Высокие, неприступные стены, огромный, наполненный водой ров. Массивный мост, по которому медленно ползли повозки. Жизнь! Яркая, настоящая. Царство приятной суеты.
Путь до ворот пролегал мимо возделанных полей, конца и края которым не было видно. Да и сам город казался бесконечным. Стены серыми крыльями раскинулись на запад и восток. Гезешу показалось, что они скрываются за горизонтом.
Кавалеристы сопровождали Дикий отряд молча, Даже не предпринимая попыток заговорить со странниками.
Лесоруб, не стесняясь, разглядывал всадников Гур-Дарга. Синие ливреи с вышитым на них красным кленовым листом. Вороненые кольчуги, остроконечные шлемы с безликими забралами, круглые щиты у седла. Хорошо смотрелись воины Умрала. Внушительно.
На полях трудились люди. Осень... Время сбора Урожая. Странно, но Гезеш только сейчас осознал, какое время года на дворе. Да, листва желтела, алела, осыпалась. Но по-настоящему заметил осень он только сегодня.
Среди работников встречались ленивые воинские патрули. Не надсмотрщики, охрана.
Всадники довели Искателей до самых ворот, а затем молча развернулись и направились обратно.
На мосту стоял высокий воин в латном доспехе. Шлем боец держал в руке, поэтому весь отряд мог любоваться его скуластым, настороженным лицом.
– Добро пожаловать в Гур-Дарг, – медленно проговорил воин. – Кто такие? Откуда идем и куда?
За спиной умральца появилось еще несколько солдат. Среди них особенно выделялся низкорослый мужчина в черной, расшитой золотом котте. Наверняка старший, но вмешиваться он не спешил.
– Дикие мы. Искатели Покоя, – заговорил Гезеш и стянул с головы шлем. – С юга идем...
– Вижу, что не с севера, – насмешливо улыбнулся воин и потер подбородок. За его спиной послышались смешки солдат. Лишь черно-золотой не улыбнулся.
– С Ахханских Топей. Через Коррейну. Идем в... – Гезеш проглотил насмешку и обернулся к Мудрому: – Как это место зовется-то?
– Аннтейр-Дарг, – напомнил тот, настороженно глядя на умральцев.
– Уффейн-Дарг мертв? – подал голос черно-золотой.
– Увы, – кивнул Гезеш.
– Так я и думал, – равнодушно кивнул тот. – Нападения на крестьян участились... Жаль.
За спинами умральцев оживленно гудел город. Перед мостом остановилась повозка, возница в голубом наряде оторопело уставился на Лесоруба из-под просторного, надвинутого капюшона, сглотнул, нахмурился и дрогнувшим голосом гаркнул:
– Дорогу!
– Дайте ему проехать. – Черно-золотой взял узды разговора в свои руки.
Искатели потеснились, пропуская телегу. Ленивая кобыла медленно тронулась с места, заскрипела пустая повозка.
– Сами в Аннтейр-Дарг пойдете или с караваном?
Гезеш бросил вопросительный взгляд на Гнева. Тот, склонив голову, изучал темнеющие от жара бревна и ни на что другое внимания не обращал.
– Проклятый, – заметил это черно-золотой. – Уйди с моста, а?
Гнев медленно сошел на землю.
– Думаю, с караваном, – принял решение Гезеш.
– Через три дня пойдет один. Золото повезет. – Низкорослый повел плечами, испытующее глядя на Лесоруба.
– Хорошо, – кивнул тот.
– Меня зовут Фтаррух, – наконец-то представился черно-золотой и, не ожидая ответного шага, мотнул головой: – Идите за мною. Покажу место, где вы сможете остановиться.
Дикие молча двинулись с места.
Солдаты вернулись к дежурству и забыли про их существование. Лишь тот, кто заговорил первым, с той же насмешкой на лице проводил командира Искателей взглядом. Неприятный тип. Лесорубу он не понравился.
– Ты главный, я правильно понял? – буркнул Фтаррух, когда его догнал Гезеш.
– Да, я.
– В Гур-Дарге не был?
– Не знаю... – честно признался Лесоруб.
– Ясно, – поморщился черно-золотой. – Правила просты. Сейчас я отведу вас к казарме. Она в данный момент пустует. Сидите там и не высовывайтесь. В город выходить не надо. Мы чужих не любим... Проклятого своего держи на улице. Мне пожары не нужны Еду вам подвезут чуть попозже.
Гезеш нахмурился. Ему показались странными слова собеседника. В них чувствовался намек.
– От нас что-то требуется? – рискнул спросить он.
Черно-золотой усмехнулся:
– Ты мне начинаешь нравиться. Собственно – нет, не требуется. С юга давно никто не приходил. Надо будет поговорить, и все...
За спиной Гезеша чертыхнулся споткнувшийся Медведь. Вокруг гудел город, сновали грязные мальчишки, наверняка карманники, но приближаться к Диким они побаивались. Откуда-то раздавался заунывный клич одинокого торговца:
– Обереги, талисманы. От Кладбища, от порчи. От неверности. От...
– То есть – совсем ничего? – с подозрением спросил Гезеш.
– Это юг, воин. Здесь рады любому живому человеку. Вот на севере – другая история. Но, думаю, ты еще поймешь, – раздраженно отмахнулся Фтаррух.
– Обереги... Талисманы... – Голос торговца удалялся.
Воины шли вдоль городской стены в сторону приземистых казарм. Навстречу то и дело попадались умральские воины. В глазах некоторых проскальзывал интерес, но по большей части на Диких не обращали внимания.
Военный район? Вокруг только бараки. Много бараков...
Гур-Дарг действительно огромен. Вдали, ближе к центру города, виднелся замок. Чуть в стороне от него красовался еще один.
Искатели, утопая в густой грязи, шагали по однообразным, унылым улочкам меж каменных казарм. Половина бараков пустели, а некоторые и вовсе были брошены. В один из таких и привел Диких Фтаррух.
– Вот. Здесь и располагайтесь. Мусор сами приберете. – Умралец подошел к двери с огромным навесным замком и отцепил от пояса связку ключей. В городе меланхолично зазвонил колокол. – Ждите. – Проводник распахнул дверь. Из темного провала пахнуло сыростью и плесенью.
Джаззи с вытянувшимся лицом посмотрел на Фтарруха. Негодующе буркнул Тьма.
– Лучше крыша над головой, чем в поле спать, – с недовольством заметил черно-золотой. – Располагайтесь. Завтра поговорим.
Гезеш заглянул в барак, уверенный, что увидит там голые стены. Ошибся. Ряды коек, стойки для оружия и доспехов. Жить можно.
– Факел бы...
– Ага, не помешало бы, – услышал он голос Джаззи.
– Нормально, – заверил друзей Рыбак.
Гезеш обернулся и увидел удаляющуюся спину Фтарруха. Ушел и даже не попрощался!
– Значит, так. – Лесоруб оглядел товарищей. – Отсюда носа не кажем, так просили. Еду доставят попозже, потерпим... Гнев, тебе внутрь заходить не стоит.
– Я совершенно не расстроен, – прогудел Горящий.
– Мне кажется, что тебе еще повезло, брат, – фыркнул Тьма. – Это форменный гадюшник.
Несмотря на ворчание Искателей, огромный, сырой, заставленный старыми, подгнившими койками барак их не испугал. После ночевок на земле, под открытым небом, и такое пристанище казалось благом.
Еду принесли только затемно. Двое рослых мужиков равнодушно сгрузили с телеги чан, поставив его прямо в лужу, сверху на казан положили стопку лепешек и рядом выставили пять кособоких кувшинов. Наблюдавший за действом Гнев, в наступившей тьме он работал факелом, глухо усмехнулся и грохнул ногой по двери.
Умральцы так же флегматично запрыгнули в повозку, один из них дернул поводья, и телега, нещадно скрипя и увязая в грязи, неторопливо отъехала.
На стук вышел Мех.
– Ужин, – фыркнул Гнев, и огонь под доспехом весело заплясал.
– Вот уроды, а! – хлопнул по бедрам воин. – Они специально все в лужу поставили?!
– Кушайте на здоровье. – Горящий хохотнул.
Мех недовольно мотнул головой и крикнул в открытую дверь:
– Жратву привезли. Помогите затащить!
После недолгих препирательств на улицу вышел насупившийся Медведь.
От запаха оказавшегося в чане варева казарма радостно загудела. Горячая еда, да под крышей. Чего еще надо? Лепешки сразу раскрошили по мискам и залили похлебкой. На миг солдаты замолчали, жадно поглощая пищу. Пока Лир не заметил кувшины.
– Браты, никак винцо! – взревел он.
Бойцы поддержали его радостными воплями. На шум заглянул Гнев, но, увидев причину, тут же захлопнул дверь. Проклятый не мог оценить дар Фтарруха.
– Давайте поедим сначала! – невольно охладил всеобщее ликование Гезеш. Похлебка заманчиво пахла луком, и ему очень не хотелось отрываться от забытого запаха. Такую же варила ему мать.
Мать?!
Лесоруб замер, вспомнив ее лицо. Мама... Седые волосы, изрезанное морщинами лицо, заботливая улыбка. Ее звали... Звали... Да как же ее звали-то?! Проклятие...
Память равнодушно закрылась. Только лицо мамы й запах луковой похлебки...
– Погоди! Это же вино! – Лир откупорил кувшин и с наслаждением принюхался. – Мудрый, давай свой шлем! Сейчас по кругу пустим, за наше здоровье!
– Делать мне больше нечего. Подшлемник потом сушить ты мне будешь? – отозвался Мудрый.
– А ты без него дай! Вытащи! – Лир подошел к рассевшимся вокруг чана друзьям и провел кувшином у носа пожилого воина. – Чуешь? Может, стоит, а?
Лицо Лира светилось от счастья.
– Вино, братцы! Ви-и-ино!
Тьма, сидящий рядом с Мудрым, неожиданно напрягся, заурчал.
– Вино! Нет! Я не могу! – Лир поднес кувшин корту. И в этот момент мадрал вскочил на ноги. Следующим движением он выбил сосуд из рук Дикого. С глухим хрустом глиняная посуда разлетелась по полу, а в воздухе повис тяжелый запах вина. Гезеш на миг даже задохнулся.
– Тьма! – Лир ошеломленно посмотрел на волкоголового. Но тот уже откупоривал один из кувшинов.
– Ты чего, Тьма? – удивленно спросил Паблар.
Мадрал вскрыл сосуд и с подозрением принюхался.'
– Слышь? – мрачно окликнул его Паблар и поднялся на ноги.
– Яд... – Тьма обернулся к друзьям и с размаху грохнул кувшин об пол. – ЯД!
– Чего?
На шум опять заглянул Гнев:
– Уже упились?
– Брат, вино отравлено, – прорычал Тьма. – Там какая-то отрава!
– С чего взял? – вспыхнул Гнев.
– Унюхал, – взвизгнул мадрал.
– Так... – Горящий посмотрел на замершего с ложкой Гезеша.
– Погоди, – Лир развел руками. – Ты хочешь сказать, что...
– Нас хотели отравить, – прервал его Тьма. – Да, именно это я и хотел сказать.
Джаззи отбросил ложку и в страхе уставился на чан:
– А если...
Такая же мысль пришла в голову почти всем.
– Тьма... А похлебка?
Мадрал под пристальным взглядом двух десятков глаз подошел к чану, принюхался и отрицательно помотал головой.
– Тут яда нет...
– А зачем нас вообще травить? – возмущенно спросил Друз. – Кому мы сдались-то?
– Кому-то, видимо, сдались... – поднялся с пола Медведь. Грузно прошел к кувшинам, поднял один из них и придирчиво осмотрел. Шмыгнув носом, он задумчиво повторил: – Кому-то, видимо, сдались...
– Фтаррух?! – прорычал Гнев. – Да никогда Гур-Дарг не опускался до подобного! Сгнил! Этот дерьмовый мир окончательно сгнил! Ну, тварь... Убью!
– Спокойно, брат. – Мадрал не сводил немигающих глаз с Лесоруба. – Кажется, я знаю причину...
Гезеш все-таки донес ложку до рта и, с трудом сохраняя спокойствие, спросил:
– Поделись, будь добр.
В душе Лесоруба заворочался страх.
– Сам подумай, родное сердце – В голосе Тьмы проскользнуло ехидство. – Кого им травить? Клянусь Племенем, это не случайность. Нас? О нет. Зачем? Кто мы такие? Десяток оборванцев. Таких по миру столько бродит – всех не перетравишь.
– И?
– И! – передразнил Гезеша мадрал. – Что отличает нас от тысяч подобных? А?
– Гезеш, – понял Друз. Коренастый боец почесал голову. – Тебя хотели...
– Почему?! – Лесоруб отложил ложку.
В проеме двери пылал Горящий, на стенах казармы плясали безумные тени.
– Может быть, это люди Эвара? – предположил Медведь. – Из-за того, что ты решил не идти на Колонну?
– Он не ребенок, – прогудел Гнев. – Да и Гады не пошли бы на отравление. Мерзкий прием.
– Безумие? – поднял голову Лир. Он до сих пор не мог отойти от шока. Если бы не Тьма...
– Сказки, – мотнул головой Горящий. – Глупость. Безумие – это хаос, это стихия. Если б оно действительно хотело убрать Гезеша – создало бы какую дрянь, натравило бы умерших, в конце концов.
– Но оно не натравило, – заметил Друз.
Теккен хлопнул себя по коленям:
– Точно! Оно их, наоборот, увело! Они же все в лесу были, помните? На дороге почти никого не встретили.
– Может, еще чего придумаете? Что дожди идут тоже по загадочной причине? – хмыкнул Паблар.
– Месть? – Друз, прищурившись, посмотрел на мадрала. – За прошлое?
– У меня поводов отомстить больше всего, – неожиданно вскинулся Тьма. Глаза существа зло блеснули. – Или ты хочешь сказать, что это моя работа?
– Хватит, – прервал размышления Гнев. – Куча вариантов. Возможно, просто травануть хотели, из соображения безопасности, может быть, даже кувшины не вам предназначались, или... Да какая разница? Фтаррух ваш когда придет – тогда и побеседуем... И молодцев отловим. Ждем завтра.
– Погоди, Гнев, – поднял руки Друз, – надо разобраться.
– Ждем завтра, – полыхнул Горящий.
– Понял, умолкаю, – поник коренастый воин.
– Ждем завтра... – повторил Гнев и, на прощание хлопнув дверью, вышел.
– Вот и попили винца, – нарушил повисшую тишину ухмыльнувшийся Джаззи. – Из лучших умральских погребов, ага!
На шутку никто не отреагировал.
– Тьма, – Лир, наконец, отошел от шока.
– Ну, – рыкнул нелюдь.
– Спасибо...
Мадрал поморщился, подхватил с пола свою миску и пошел к койке:
– Сочтемся!
Фтаррух явился утром. Смерил недовольным взглядом прислонившегося к стене Гнева, оглядел копоть вокруг его силуэта и раздраженно бросил:
– Открывай.
– Конечно, господин, – зловеще протянул Горящий и ногой распахнул дверь.
Дикие с нетерпением ждали прихода черно-золотого умральца. Когда Фтаррух замер на пороге, Гезеш поднял приготовленный кувшин с вином и поприветствовал вошедшего.
– Рад видеть!
Дикие не сводили с гостя глаз. Умралец заметил их внимание и замер.
– По традиции нашего отряда, – начал Гезеш, – я должен выпить из одного кубка с гостем.
Фтаррух нахмурился:
– Это еще что за глупость?
– Принцип доверия, – пожал плечами Лесоруб и подошел к умральцу. Да, он прекрасно понимал, что происходящее смотрится глупо, но ничего другого придумать не смог. Протянув кувшин, Гезеш рассеяно улыбнулся: – Ваш глоток первый...
Фтаррух медленно обвел взглядом напрягшихся бойцов, хмыкнул и принял вино из рук Лесоруба.
– Не хочу с вами ссориться, но о подобном слышу впервые, – кисло сообщил он и поднес сосуд ко рту.
В следующий миг Гезеш выбил отраву из рук Фтарруха. Вино забрызгало нарядную котту умральца, и тот окаменел. Глаза мужчины гневно сощурились:
– Как это понимать?!
– Это не он, – разочарованно выдохнул Друз. – Ошибочка...
– Вино, которое нам доставили вечером, было отравлено, – спокойно сообщил Гезеш и указал на оставшиеся кувшины.
– Вино? – Фтаррух побагровел. – Отравлено?
– Именно, – кивнул Лесоруб.
– Какое вино?! Оно ж денег стоит! Стал бы я вам его посылать! Стоп! – застыл умралец. – Теперь понятно, почему доставивший вам ужин наряд найден в Юго-Восточном квартале. Выпотрошенным.
– Концы в воду, – многозначительно буркнул Друз.
– Я говорю с капитаном отряда или с представителем шайки? – мрачно поинтересовался Фтаррух.
– Да, кстати, тише будь. – Гезеш бросил на бойца многозначительный взгляд.
За окном вновь зазвонил колокол. Неожиданно распахнулась дверь, и на пороге показался Гнев.
– Он? – прорычал Горящий.
– Разобрались уже, – отмахнулся Лесоруб.
Проклятый полыхнул огнем и захлопнул дверь.
– Я чего пришел-то... Пойдем пройдемся, – Фтаррух указал на выход. – Оружие и доспех оставь здесь.
Лесоруб коротко кивнул.
Пока они не вышли из военного квартала, умралец не проронил ни слова. Глядя на мрачное лицо Фтарруха, Гезеш пытался понять, что тот хочет услышать.
Миновали заколоченный костел, на дверях которого чернело какое-то слово.
– Что там написано? – спросил Лесоруб попутчика.
– Ложь, – равнодушно прочитал тот.
В молчании они покинули военные кварталы, и Гезеш на миг оглох. Царство уныния сменилось королевством праздника. По улицам сновали люди. Куда-то катили груженные зерном телеги. Проехал небольшой отряд кавалеристов. Молодая девушка в сопровождении двух здоровенных вооруженных битюгов о чем-то спорила с товаркой, за спиной которой замерли еще два воина. На белокаменных домах по обеим сторонам дороги красовались яркие вывески. Ни одну из них Лесоруб прочитать не мог.
– Торговые кварталы. Здесь всегда шумно, – поделился, наконец, Фтаррух. Лицо его разгладилось. Судя по всему, казарменный район он не любил.
– Да уж. – Гезеш изумленно оглядывался, отмечая, что почти каждая девушка на улице находится под охраной и ни капли не смущается этим.
– Женщины – наше все, – заметил его удивление Фтаррух. – Святость! Их мало. Очень мало. На одну женщину приходится десять мужчин...
– Почему?
– Не знаю. Никто не знает. Если в семье родилась девочка – это праздник всей улицы, – усмехнулся Фтаррух.
– Куда мы идем?
– Гуляем, – фыркнул умралец. – Подальше от Военного квартала. Я его ненавижу.
– Почему?
– Смерть. Там всюду смерть. Не заметил? Каждый день кто-то не возвращается в казарму. И это в мирное время. Умершие. Их все больше. Не хочу об этом говорить.
– Большой город.
– Огромный... – кивнул Фтаррух.
Какое-то время оба молчали. Лесоруб кожей ощущал, что умралец хочет что-то сказать, но не может решиться.
– Как дела у Зависти? – вдруг спросил тот.
– Держатся. Нас приняли радушно. – Гезеш вспомнил Коррейн-Дарг. По сравнению со столицей форт казался деревенькой из трех дворов.
– Вчера, после того как вы пришли, на поле напали умершие. Не наши. В красно-белых перекидках.
– Значит, не дошли... – наверняка Шамм и остальные дружинники. Следы их потерялись после деревни, где засел Добрый Фей и остались Веселые Гады.
– Кто?
– Мы с ними сквозь заставы Святого Ларса пробивались. Андагедцы...
– А! – озарилось лицо Фтарруха. – Да-да! Точно... Их цвета... Давно их не видно было.
– И не увидите больше. Ан-Да-Гед вымер.
– Следовало ожидать...
Улица вывела их на площадь, посреди которой красовалась небольшая статуя. Женщина с развевающимися волосами, руки протянуты к небу, на лице боль.
– Что это? – спросил Гезеш.
– Памятник Сестрам, – удивленно посмотрел на него Фтаррух.
– Я из Колонны. Память не вернулась! – раздраженно пояснил свой интерес Лесоруб.
– Тогда понятно... Сестры – женщины, защитившие Гур-Дарг от удара Безумия. Принесшие себя в жертву. Вон, видишь замок? – Фтаррух указал рукой на далекие башни. – Замок Сестер. Говорят, что только благодаря им Гур-Дарг еще стоит. Сила самопожертвования защищает его. Тысяча душ...
Гезеша передернуло, и он внимательнее посмотрел на статую.
– Они заперлись в замке и отравились...
– Стой! – Властный женский голос оторвал Лесоруба от созерцания памятника.
Молодая темноволосая девушка, с легкой полнотой в теле, равнодушно смерила воина взглядом.
– Вы мне? – удивился Гезеш.
– Тебе! – с вызовом бросила та. Лесоруб заметил, как ее повело. Два умральца с палицами у пояса внимательно следили за незнакомцем.
Горожанка пьяно пошатнулась.
– Ты мне не нравишься! – заявила она. Руки обоих охранников неохотно потянулись к оружию.
– Госпожа, это гость нашего города, – поспешил вмешаться Фтаррух.
Вокруг начала собираться толпа. Гезеш спиной почувствовал любопытные взгляды и в панике пытался сообразить, что случилось.
– Гость? Пришел под нашу защиту?! – возмутилась женщина. – Тысяча Сестер пожертвовали жизнью для того, чтобы он жил? Тот, кто мне не нравится?!
Охранники с мрачными лицами поигрывали палицами. Лесоруб понял, что происходящее им не по душе.
– Он с далекого юга, госпожа. Он принес весть из Уффейн-Дарга...
– Уффейн-Дарг отвернулся от Сестер! – Женщина метнула гневный взгляд на умральца, и тот мигом стушевался. – Что молчишь, дикарь? – Она приблизилась к Гезешу и взяла его за подбородок, рассматривая.
Лесоруб молча отвел ее руку.
– Как ты смеешь? – задохнулась девушка. – Убить его!
Стражи с каменными лицами шагнули вперед.
– Назад! – хлестнул еще один женский голос. – Оставьте его в покое! Инналь, ты пьяна!
Телохранители с облегчением остановились, один из них, лохматый загорелый юноша лет двадцати, едва заметно подмигнул Гезешу.
Инналь возмущенно выдохнула:
– Опять ты, Шиллай?
Защитница была чуть постарше соперницы, но охранников у нее оказалось трое.
– Ты пьяна, оставь его в покое.
Толпа вокруг загудела, но жесткий голос Шиллай заткнул ее:
– Расходитесь!
Гезеш с удивлением понял, что приказ женщины выполнен. Люди потянулись по своим делам, все еще поглядывая на стоящих Сестер.
– Инналь, иди домой. Не позорь наш город перед гостями, – устало проговорила защитница.
– Но!
– Идите. – Взгляд Шиллай полоснул сердце Гезеша сталью. Фтаррух потянул его за рукав, почтительно раскланиваясь с женщинами.
– Шиллай, он непочтительно посмел поднять на меня руку!
– Ты пьяна!
Вскоре ссоры уже не было слышно, Фтаррух увлек его в узкий переулок и наконец-то выдохнул:
– Вот... Теперь они такие...
– Кто это?
– Дарующие Жизнь, – поморщился Фтаррух. – Та, у которой три охранника, – родила девочку и может рожать еще.
– А первая?
– Еще может рожать. Оттого и охрана. Инналь одна из самых жестоких Дарующих. При этом – детей у нее еще не было,
– Но почему она так много себе...
– Потому что может рожать! – неожиданно зло перебил Гезеша Фтаррух. – Может быть, даже девочка будет! Гур-Дарг единственный город в Умрале, где есть женщины, понимаешь?! Слово их – закон.
– Поганый закон.
– Не тебе судить. – Умралец зашагал дальше. – Не тебе судить... Расскажи, что происходит на юге?
– Ан-Да-Гед почти вымер, Ахханские Топи очень близко к горам подошли... Да, в Святых Землях объявился сам Ларс!
– Ларс?! – испуганно переспросил умралец.
– Да. – Гезеш понял, что с этого и стоило начинать.
– Безумие! Это значит, что... О, Безумие! Надо усилить гарнизон в Коррейн-Дарге. Ларс наверняка поведет своих солдат на север. Подальше от их Ветра и проклятий! – Фтаррух нахмурился.
– Проще было бы отозвать гарнизоны в Гур-Дарг, – резонно заметил Гезеш.
Умралец не ответил. Они прошли мимо празднично украшенного кабака, в котором раздавался сиплый хохот гуляющих людей.
На следующей улице их чуть не сбил всадник. Выругавшись, он едва успел придержать коня и, осыпая Фтарруха и Гезеша проклятиями, умчался прочь. Какой-то мальчонка попытался стянуть у умральца кошелек, но тот, походя, оттолкнул воришку в сторону.
– Значит, вернулся Ларс... Настало время? – пробормотал Фтаррух и свернул с улицы на небольшую аллею. Гезеш удивился зеленому островку в каменном городе. Тополя... Летом тут не продохнуть от пуха.
Фтаррух брел по тропинке и молчал.
– Зачем вы меня вытащили? – наконец спросил Гезеш.
– Я обманул тебя, – неожиданно заявил Фтаррух и криво улыбнулся. – Мне и впрямь нужны ваши услуги... Услуги чужаков в Гур-Дарге.
У одного из тополей примостилась изящная скамейка. Умралец подошел к ней, постоял немного и, наконец, присел.
– Что от нас требуется?
– Я знал, что Инналь будет на площади. Она все время там... – криво улыбнулся Фтаррух. – Мне нужна ее жизнь. В последнее время она своими провокациями погубила две смены охраны. Четырех неплохих бойцов. А мужчину выбирать отказывается. Мало того... Она предпочитает женщин. Хороша Дающая Жизнь?
– А зачем вам ее смерть? – с подозрением поинтересовался Гезеш. Почему-то возмущения не было. Что-то в прошлом не давало этому ужаснуться.
– Ее охраняют люди моего клана. В одной из смен был мой сын. Она натравила его на гуляющих в кабаке Хозяев Рек. Его зарезали. А она еще посмела обвинить меня в том, что ей никак нельзя положиться на охрану...
– Убей ее сам!
– Позор на род. На весь клан. Убивший женщину... Это... – помотал головой Фтаррух.
– Я не знаю, – развел руками Гезеш.
В ветвях тополя пели птицы, вдалеке стучали о мостовую копыта, раздавался громкий смех, лай собак. В Уффейн-Дарге, наверное, было так же?
– Прошу... Обещаю, искать вас не станут. Совет Гур-Дарга закроет глаза на смерть Инналь. Он будет искать убийц среди кланов. Вы же в статусе гостей. Я вас выгорожу. Инналь – кость в горле. Все и рады бы от нее избавиться, но традиции...
– Я ничего не обещаю...
– Прошу, подумайте. Я приду завтра утром, и вы дадите ответ. Даже если вы откажетесь – буду не в обиде. Понимаю. Грех... Я заплачу, хорошо заплачу. На севере деньги понадобятся. Я дам много золота, – Фтаррух казался побитой собакой. Гезеш вспомнил, каким умралец был на воротах. Властный, сильный. Опасный...
– Дорогу обратно я не найду, – наконец проговорил Лесоруб.
– Да-да... пойдемте, – спешно закивал Фтаррух.
Дикие встретили командира недовольным гулом. Голодные, злые, запертые в сырой казарме. Вся прогулка – из барака в нужник и обратно. И вот он – сияющий Гезеш, повидавший город.
Оставшийся день провели тихо. Друз точил меч, остальные играли в кости. А Лесоруб размышлял. Странный город. Ненормальный. Красивый, необычный, заросший древностью и пропитавшийся легендами. И при этом – грязный, пропахший страхом и ложью.
Дающие Жизнь...
Гезеш знал, что согласится на заказ Фтарруха. Поэтому, когда утром тот появился на пороге барака, он встретил его в компании с мрачным Пабларом.
– Да, – ответил на немой вопрос Лесоруб.
Стоило капитану Искателей рассказать товарищам о заказе, в казарме повисла тишина. Потом Тьма прошипел что-то нелестное о командире. Громко возмутился Мудрый. Помрачнел Родинка. Почти все ребята, так или иначе, высказали свое недовольство заказом. Идея убийства женщины претила всем. Но с тем, что золото наверняка потребуется, согласился каждый. После долгого спора, после рассказа Гезеша о жертве отряд решения не переменил. Тогда Лесоруб просто поставил бойцов перед фактом. Заказу – быть.
Исполнителем вызвался Паблар. Стоит сказать, что он изначально возмущался меньше всех. Эхо его прошлой жизни?
Фтаррух лично провел убийц к дому женщины, огромному особняку в центре города, объяснил, как выбираться обратно. Поведал, когда Инналь возвращается домой. Где расстается с охраной.
И ушел....
Дающая Жизнь пришла, когда на улицах стемнело. Не одна. Ожидающие ее Лесоруб и Паблар чуть не запаниковали, когда вместо одной женщины в дом вошли две. Лесоруб прокрался к небольшому оконцу, ведущему из комнат Инналь в просторную прихожую. Таких окошек в доме было много... Любительница быть на виду?
Только в тот момент Гезеш понял, что означало фтарруховское «она предпочитает женщин». Спутница жертвы, совсем юная девчушка, нервно теребящая платок в руках, заливалась краской и испуганно хихикала, когда Инналь что-то нашептывала ей на ухо и ласково поглаживала по спине.
Убивать ни в чем не виноватую девчонку Гезеш не хотел. Да и Паблар зло проскрипел зубами, когда понял, что Инналь не одна.
Однако удача Диким улыбнулась. Разгоряченная Дающая Жизнь, что-то проворковав гостье, юркнула в свои покои. Где и напоролась на кинжал Паблара. Один удар. Четкий, точный, бесшумный. Зажав жертве рот, воин аккуратно положил труп на пол и отыскал взглядом сжавшегося у окошка приятеля.
«Уходим», – одними губами прошептал Лесоруб.
Новость об убийстве Дающей Жизнь докатилась до Диких лишь вечером, когда те готовились к отбытию каравана. Фтаррух не обманул и свел Искателей с начальником обоза, посоветовав убираться из города как можно быстрее.
Крупный, широколицый Гиффал принял попутчиков с подозрением. Лишь рекомендация главы его клана – Фтарруха – убедила караванщика оставить незнакомцам оружие.
Под колокольный набат, под взглядами сотен провожающих караван покинул скорбящий Гур-Дарг. Две сотни вооруженных всадников и пять повозок с пехотинцами направились на запад в Аннтейр-Дарг вместе с грузом умральского золота.
Искателям Покоя досталась последняя телега, с раздолбанными колесами. Трясло нещадно. Но Дикие не возмущались. Каждый из них мрачно думал о произошедшем предыдущим вечером. Они – убийцы... Где высокие идеалы Крулина, командира Ковыля? Какую еще цену придется заплатить для того, чтобы попасть в Счастливые Земли?
Замыкал караван Гнев. В телегу его, разумеется, никто не взял. А спалить песчаную дорогу он просто не мог.
Фтаррух был смещен с места главы клана. Подозрения в организации убийства не позволили ему остаться на почетном посту.
Умралец по собственному желанию все чаще отправлялся в дозоры, надеясь отвлечься от мыслей. Совесть не давала покоя.
Патрульные его любили. На перестановки в верхах им было глубоко наплевать.
Зимою, полгода спустя, патруль Фтарруха нарвался на большую стаю умерших.
Еще через полгода обладателя черно-золотой котты окончательно убил молодой арбалетчик, когда толпа «бродяжек», среди которой и оказался умралец, вышла к полю близ Гур-Дарга.
