ГЛАВА 35

К утру следующего дня у меня был продуман план распределения доходов по долям. Пришлось вызвать всю команду на общее собрание. Тарек тоже был зван, а членов отряда я пока решил не привлекать.

— Вот что, ребята, есть один способ распределения доходов по справедливости, и его как раз хочу предложить…

Никаких хитростей в этом способе не было. Вся добыча от военных операций (кроме доспехов и амулетов, взятых с убитых противников) от продажи кристаллов, от лечения и иных магических услуг делилась на две равные части. Одна из них шла на текущие расходы и в резерв. Вторая делилась по долям. Одна доля шла Ирине, Сарату и Сафару — пока и поскольку первая не оказывала платных лечебных услуг, а второй и третий не изготавливали товарной продукции. Две доли шли Тареку. Три доли приходились на Моану. Четыре доли — мне. Сарата я освободил от полировки кристаллов, а Сафар был попросту еще не готов.

Разумеется, план был встречен бурными возражениями. Наибольшую критику вызвало то, что сам себе я назначил четыре доли. Общее голосование пятью голосами против одного постановило выделить мне восемь долей. Однако я, в свою очередь, продавил решение, что как только кто-то из младших начнет приносить доход, то будет получать две доли.

По завершении общего собрания Моана тут же уехала. Я только-только собрался заняться с Ириной теорией самогоноварения, как подошел Тарек:

— Командир, есть разговор.

В животе сразу же стало нехорошо от ощущения приближающихся неприятностей. Осталось лишь выслушать соратника, чтобы узнать, насколько они велики. Поскольку разговор явно предполагался конфиденциальным, я жестом отозвал моего воеводу в сторону. Кошки, не жалея когтей, скребли на душе.

— Выкладывай.

— Командир, у меня в городе осталась… Она вдова… Ну, я бы хотел сюда ее перевезти, чтоб жить, значит…

Кошки получили команду «Отставить!».

— Как ее зовут?

— Илора-са.

— Кто ее бывший муж?

— Офицер, был лейтенантом, командовал взводом стрелков.

— Дети?

— Дочка, четыре года. Хорошая девочка.

— Я бы не возражал — пусть себе живет в замке. Но есть одна трудность. Чем ей здесь заниматься? Вот вопрос: что Илора-са умеет делать?

— Ну готовить, понятно, да вообще всякую домашнюю работу. На жалованье лейтенанта нанять прислугу трудно.

— Читать, писать, считать?

Тарек на короткое время задумался, но тут же просветлел лицом:

— Читать точно умеет — я видел книгу у нее в доме.

— Не доказательство. Может, эта книга от мужа осталась.

Но бывший разведчик уже включил свою память:

— Исключено. Эта книга про любовь. Красавец-маг Титан и несчастная Изона…

Я ухитрился не рассмеяться. Но это стоило мне нескольких лет жизни.

— Значит, насчет писать и считать…

— …точно не известно. Но может быть, ее отец был купцом, хотя не из первых.

— Дом, где она живет, ее?

— Нет, снимает.

— Ладно, я поспрашиваю тут кое-кого.

Про себя я решил: если не найду работу для этой женщины, то в замке ей жить нельзя. Она будет ходить туда-сюда, невзначай увидит чего не надо. В этом случае можно купить дом в деревне неподалеку. Ладно, увидим.

Теперь теория водочных и спиртовых дел. На протяжении трех часов с перерывами я почти что диктовал технологию Ирине. Еще часа два после обеда пришлось отдать ей же для обзорной лекции на тему: «Что за продукт в результате получится и что с ним, собственно, делать». При этом я изо всех сил упирал на медицинские аспекты: как обрабатывать раны, какие настойки можно получать, почему важна дезинфекция медицинских инструментов и как ее проводить, что есть «предельная доза» и почему для ее определения нельзя ставить эксперименты на самой себе. Потом была лекция для Сафара — как делить в столбик. Затем составить примеры на деление. А уж совсем потом можно было заняться отложенным кристаллом.

Я только-только дошел до второго абразива, когда мой министр обороны вежливо, но твердо дал понять, что настало время для учебных стрельб. Пришлось.

К ужину появилась маг жизни с совершенно невозмутимым лицом. Любознательность пришлось аккуратно отставить в сторону. Мне не хотелось портить аппетит остальным, а новости нашего министра магии, по всей видимости, были не из разряда сверхсрочных.

После ужина Моана подозвала ученика, вполголоса дала ему какое-то задание, затем взглядом дала мне понять, что хочет переговорить.

— У меня есть хорошая новость, — объявила она.

Мое предсказательское умение в очередной раз усажено в лужу.

— Я получила хороший заказ. Вот мой гонорар, — и она высыпала на стол одиннадцать золотых.

— Это, полагаю, не все новости, — осторожно сказал я.

— Меня вызвали на поединок.

— Подробности, будьте добры.

— Вызвавшего зовут Карон-од. Доктор, маг земли. Поединок на ставку: все кристаллы, что были у меня при себе на тот момент, против пятидесяти золотых. Ставка, следует признать, вполне честная. Предупреждаю вопросы: школа считается небоевой. Собственно, настоящие боевые заклинания этой школы я не знаю. И вообще я ее знаю весьма плохо — в пределах университетского курса.

— Вы позволите высказать предположения?

Кивок.

— Думаю, этот доктор узнал каким-то образом о ваших кристаллах. Или он вычислил, что такие могут существовать. Заметьте: он не покушался на россыпь. Видимо, ее характеристики широко известны. Поместье также не было упомянуто. Думаю, вы сами понимаете, что идти на дело должен я. Как понимаю, основные боевые заклинания, которыми вы владеете, ориентированы на поражение людей или на разрыв магических связей, верно?

Еще кивок.

— Вы не имеете права поджарить противника «Молнией» или наложить на него «Красную сеть», поскольку поединок не смертельный — так?

— Так.

— А рвать связи вы не можете, поскольку эти связи идут под землей. — Так?

— Вы точны до тошноты.

— Вывод: вам придется пускать в ход щиты против магии земли. Вы в них не сильны, верно? Я так и думал. Поэтому расход энергии будет велик. Вот он и начнет творить одно заклинание за другим, пока у вас не кончится энергия на щиты. А теперь разбейте мои аналитические выкладки.

Броня бесстрастия треснула.

— Чтоб тебе провалиться к темным! Ты все описал верно. Думаешь, мне это нравится?

— Нет, я так не думаю. Это ты думаешь, что подставляешь меня. Так вот — ты не права. Сейчас не стоит вопрос о том, какой тактический вариант нравится, а от какого с души воротит. Вопрос в том, который из тактических вариантов оптимальный. Ответ: тот, в котором я выступаю в качестве твоего заместителя. Ставка, натурально, сохраняется. Отсрочку, надо полагать, вы истребовали?

Кривая ухмылка.

— Я так похожа на дуру?

— Вроде не очень — если не приглядываться, — гневный высверк глаз. — Шучу, Моана. Каюсь, когда я изучал «Основы теоретической магии», то раздел магии земли я пропустил. Думал, он не пригодится. Мне понадобится пара часов, не более.

— И еще кое-что, господин великий знаток, — омерзительно ворчливым голосом. — Я вам дам «Справочник по теоретической магии». Это рассчитано уже не на лиценциата. В него порою даже я не гнушаюсь залезть.

— Благодарю вас, особо почтенная. Не премину воспользоваться столь щедрым предложением.

Я всеми силами постарался скопировать интонации собеседницы. Подействовало. Она расхохоталась.

— Тогда рекомендую собрать всех и на конкретном примере показать распределение долей.

— Почему вы всегда первой высказываете мысли, что я придумал?

— Чтобы вы побольше мне льстили.

Выделение долей произвело нужное впечатление, особенно на младших. На их долю пришлось по тридцать восемь сребреников с лихом. Таких денег Ирина точно никогда не видела, а Сафар, может быть, и видел, но в руках уж наверное не держал. Тарек изо всех сил старался делать равнодушное лицо, но и его проняло. Сарат, как мне показалось, на деньги не посмотрел вовсе, зато с неприкрытым обожанием смотрел на источник доходов.

И снова дела насущные пришлось отставить в сторону ради дел насущнейших. В «Основах…» я нашел много чего интересного, но… для того, кто вздумал бы вести поединок чисто магическими средствами. А вот «Справочник…» дал куда больше пищи для размышлений. Освоив его, я стал подбирать площадку.

Сразу же отпали площадки с каменистой почвой. Магия земли позволяла, среди прочего, выхватывать каменюки (вплоть до солидных валунов) и швырять ими в противника (или хотя бы катить в его сторону). Точно так же я сразу забраковал неровные площадки — иначе моему противнику было бы нетрудно ямки превратить в ямы, а кочки — в противопехотные бастионы. Глина и песок с вариациями — вот что требовалось (с моей стороны), и с помощью разведчиков я нашел четыре подходящих площадки. Впрочем, одна осталась под вопросом, поскольку имела в длину примерно девяносто ярдов. Противник мог на нее не согласиться.

Потом мне пришла в голову мысль еще больше затруднить жизнь вражескому доктору. Обдумав идею, я попросил вызвать ко мне магиню жизни.

— Моана, можно ли вырастить на предполагаемой площадке растения с разветвленными корнями? Это чтобы труднее было манипулировать почвой. Я подумал, что вы можете в этом посодействовать как маг жизни.

Реакция собеседницы прочиталась на ее лице без индикаторной бумаги.

— Вряд ли. Это стародавняя ошибка в классификации. Очень давно… я тогда еще не родилась… когда создавали эту классификацию, то магию, относящуюся к изменению растений и животных — не лечению, а изменению — отнесли к магии жизни. И поменять классификацию крайне трудно, потому что для этого требуется… короче, требуется много бумажной работы.

Это как раз насквозь знакомо: законы бюрократии одинаковы во всех мирах.

— Но оттого, что эти виды магии ЧИСЛЯТСЯ одинаковыми, не значит, что они ЯВЛЯЮТСЯ таковыми.

— Подробнее, пожалуйста.

— Когда создается порода домашних животных или сорт растений — изменения идут на уровне… на уровне очень малых частиц.

Ну да, на уровне генов. Это знакомо.

— И эти изменения наследуются, пусть даже со временем они и становятся менее выраженными.

Вырождение, знаем.

— А вот когда лечится человек, то… как бы это вкратце описать… поврежденный орган заменяется магическим эквивалентом, пока на этом месте не вырастет здоровый. И до этого момента магический эквивалент нужно поддерживать. Думаете, маги жизни зря получают свои гонорары?

— Я вовсе так не думаю. И долго ждать?

— Порядочно. Да вот вам пример: одному магистру сильнейшим образом обожгло кисть руки. Экспериментировал он, понимаете ли. Я обследовала то, что от нее осталось, и просчитала, что дешевле восстановить кисть полностью, чем возиться с исцелением горелых костей. Эти кости я удалила, а кисть вырастила. Три недели работы, между прочим. Кости-то как раз самым трудоемким элементом были. Ну конечно, я включила ускорение роста. А когда кости выросли, то дело пошло веселей. Но учтите: чем тяжелее повреждение — имею в виду, чем более ответственный орган нужно поддерживать — тем больше усилий это требует. В теории все что угодно можно вылечить. Мы с подругой как-то ради смеху подсчитали: что нужно для того, чтобы восстановить оторванную голову. Результаты вышли грустные. Бригада из пяти докторов магии жизни, работы — от полугода до года. Их гонорары — лишь прямые расходы, а есть еще расходы на кристаллы, потому что при такой интенсивной работе они взрываются один за одним. Кроме тех, что вашей работы, понятно, эти простояли бы куда дольше… Короче, такие расходы никому не под силу.

— Учту, спасибо. Постараюсь не подставляться. Так что же корни растений?

— То, что в этом деле я работаю на уровне хорошего лиценциата. Или магистра, но из самых скверных. Впрочем, попробовать можно, но только после того, как площадка будет выбрана. Лишние энерготраты мне ни к чему.

На следующий день появился секундант. Я не знаток, но примерно таким я представлял себе хорошего дипломата: идеально вежливый, невозмутимый, замечающий все.

На сообщение о том, что биться в поединке будет не сама вызванная, а ее заместитель (себя Моана объявила моим секундантом), он ответил, что доведет эту информацию до сведения особо почтенного. Само собою, он отверг предложение о площадке нестандартного размера. Разумеется, он пожелал осмотреть предлагаемые площадки. Он даже выбрал одну (видимо, полномочия на это у него были), но ни я, ни кто-либо из нашей команды так и не догадались, какими критериями руководился этот господин. Критерии явно были, очень уж тщательно он осматривал площадки.

После этого оба секунданта приступили к списку запрещенных заклинаний. Для вида Моана долго и умело отстаивала право на применение мною «Красной стрелы». Главный ее аргумент состоял в том, что это заклинание, вообще говоря, не смертельно. Оппонент упирал на то, что при попадании в некоторые части тела это заклинание безусловно смертельно. Компромисс состоял в том, что мне это заклинание разрешили, но при условии, что если в результате его применения возникнет угроза жизни, то сама же Моана берется вылечить пострадавшего, но это не будет засчитано поражением.

На следующий день секундант появился снова и с небольшой дозой торжественности объявил, что его доверитель согласен на наши условия. Моана со своей стороны сделала такое же заявление.

Накануне дуэли я испугался собственного к ней отношения. В нем преобладала несерьезность. Меня так и тянуло позубоскалить на эту приятную тему. Пару раз я так и сделал. В результате произошло ожидаемое: мое настроение заметила даже Ирина (стыдоба!) и силой напоила каким-то злодейским отваром. Запах у него был неприятным, а вкус — гораздо хуже. По уму этот отвар стоило бы запить, но самогонный аппарат еще даже не прошел техиспытания. Впрочем, «отрава» подействовала: я лег спать как никогда рано, а наутро чувствовал себя свежим, бодрым и готовым идти на дело.

С утра я обговорил с Моаной порядок действий и систему знаков. Мне очень не хотелось светить перед посторонними свой акцент. Пришлось переговорить также и с другими членами команды. Само собой, им был отдан приказ не вмешиваться, пока и поскольку или я, или Моана не скомандуют обратное. Расположение секундантов и зрителей было стандартным — на равном расстоянии от поединщиков, так что дуэлянты и секунданты образовывали ромб.

Мой противник выглядел солидным кандидатом наук — то есть таким, у которого за плечами не только защита диссертации, но и практический опыт. Ни малейшего следа самоуверенности, не говоря уж о пренебрежении, — наоборот, внимательность и сосредоточенность. Никакой простецкости в облике — передо мной стоял знающий себе цену специалист. Пожалуй, он даже вызывал симпатию.

Мы раскланялись. Я успел бросить короткий взгляд на свою команду. Ирина застыла в позе, ясно указывающей на готовность бежать на помощь с корзинкой наперевес. Сарат, мне показалось, был готов впитывать все нюансы с магической стороны. Сафар явно ничего не понимал, но быстро переводил взгляды с одного дуэлянта на другого — видимо, надеялся понять хоть что-то. Лицо Моаны застыло холодной мраморной маской. В нем начисто исчезли женственные черты. К счастью, мои соратники на нее не глядели, а то могли бы испугаться.

Я не стал дожидаться первого заклинания с его стороны — сам пошел вперед, тщательнейшим образом отслеживая движения его рук. Он сделал движение кистями — как будто лепил невидимый снежок — но я уже сделал ответный жест, рассудив, что параллельные ладони, продвигающиеся вперед, что-то да могут значить. Результатом заклинания должна была стать движущаяся на меня земляная стена в мой рост, но середина этой стены даже не успела образоваться. Я сделал еще с тройку шагов, и в этот просвет уже смог бы проехать танк.

Ни малейших следов замешательства. Видимо, мой способ защиты предвиделся заранее. Движение, как будто противник чокался бокалами в двух руках сразу, — и на расстоянии метров тридцать выросло нечто вроде гигантского забора, состоящего из земляных столбов высотой метра три с половиной. Расстояние между столбами было едва ли полметра. Видимо, предполагалось, что я должен буду протискиваться между этими столбами, тратя энергию на щиты.

Сквозь одну из щелей я его видел — следовательно, и он видел меня. Что ж, надо впечатлять. Я сделал левой ладонью рубящий жест по горизонтали — само собой, как раз в тот момент, когда дошел до критической дистанции и нарочно замедлился. Со стороны могло показаться, что столбы подрубаются невидимым топором, и они все валятся, одновременно рассыпаясь, в мою сторону. Я-то знал, что граница воздействия дошла до них лишь частично и вызывает осыпание грунта только с моей стороны, которая ему была не видна. А вот Карон-од этого не знал. Впервые на его лице появилась озабоченность.

Жест был не кистями, а пальцами; я его с трудом разглядел. Но результат был впечатляющим, должен признать. Земля издала глухой и низкий, почти на грани инфразвука, то ли стон, то ли рев. Поперек моего пути образовалась трещина. Не из широких, на глаз я ее оценил примерно в восемьдесят сантиметров, но наверняка не простая. Что там было в этой трещине, я никогда не узнал. Еще пара шагов, небрежный отметающий жест моей правой кисти и снова звук, но на сей раз вроде тупого удара. Впереди меня трещина захлопнулась.

На этот раз его пальцы как будто прошлись по невидимой клавиатуре, набивая длинный текст. Это длилось не меньше трех секунд. Все это время я не прекращал движения, причем с каждым моим шагом я все отчетливее видел тревогу в его лице. Но все же он успел будто бы набить текст и нажать клавишу Enter.

Почти на всем пространстве между нами грунт зрительно изменился. Изначально это был суглинок, почти глина. Теперь это выглядело песком. «Зыбучий песок» — сообразил я. Препятствие почти неодолимое. Он-то думает, что мне надо к противнику подобраться вплотную. Пока что думает. Короткий жест правой ладонью сверху вниз, как будто я ударяю по невидимой кнопке «Стоп». Четыре шага вперед. С самого краешка грунт снова обрел изначальную структуру.

Теперь на лице доктора магии читалась откровенная паника, как у неопытного шахматиста, недооценившего пешечную атаку на королевском фланге и понявшего ошибку, когда уже слишком поздно что-то предпринимать. Еще шаг. Полоска восстановленного грунта стала шире.

— Сдаюсь!

Я тут же остановился. Конечно же мне и в голову не приходила мысль об уничтожении магических способностей противника. Такая известность мне совершенно не нужна. Вообще-то я рассчитывал сам предложить противнику сдаться. Но Карон-од меня опередил — тем лучше. Заранее обусловленный знак Моане — та поспешно подошла и занялась формальностями, в которые входили передача проигранной ставки и изъятие амулетов.

Мы раскланялись друг с другом. Когда он удалялся, мне почудилась некоторая торопливость. Не виню.

Вопреки моим ожиданиям ни Сарат, ни Ира, ни Сафар не кинулись с поздравлениями. Первый, как мне показалось, безуспешно пытался определить, какими именно заклинаниями я защищался, вторая просто не отошла от напряжения, когда она стояла с корзинкой, готовая прийти на помощь. Что до Сафара, то он просто переполнился впечатлениями. Тарек тихо шепнул: «Я знал». Лицо Моаны изменилось — теперь в ней можно было признать женщину. Она улыбнулась и сказала: «Потом».

— Команда, мне кажется, что пора обедать. Несогласных не было.

— Рад вас видеть, Дорад-ор.

— И вам доброго дня. О результате догадываюсь. Я, разумеется, хотел бы узнать подробности, но мы можем и отложить…

— Напротив, я очень хотел бы знать ваше мнение о происшедшем.

— Следовательно, произошло нечто неординарное.

— Именно. Даже не знаю, с чего начать.

— Начните с фактов. А уж потом обсудим впечатления.

— Извольте. Вы представляете себе заклинания школы земли?

— Не во всех тонкостях. Осмелюсь предположить, что вы применили «Забор Хараса», «Малый вал», «Зыбучий песок», «Дышащий провал», «Каменную сеть», впрочем, нет, это только если грунт подходящий. «Большой вал» — сомневаюсь, уж больно расход велик.

— Вам бы дознавателем работать, друг мой. Вы угадали с точностью до порядка применения.

— И?..

— Он разрушал защиту, не прилагая абсолютно никаких усилий. В конце поединка выглядел столь же свежим, как и в начале. А хуже всего, что я даже не заметил знакомых щитов. Вы знаете, как он защитился от «Дышащего провала»? Просто захлопнул его. Даже не потрудился поставить щит и перепрыгнуть. К вашему сведению, щита от «Зыбучего песка» я сам не знаю. Он же движением ладони поставил щит и уничтожил мое заклинание. После этого я сдался.

— Какие вы странности заметили?

— Странно просто все. Для начала: за весь поединок он не произнес ни слова. И губами не пошевелил. Только жесты. Даже со своими объяснялся без слов. Далее: по его знаку гордая Моана бежала, словно ученица. Еще: он лицом не очень похож на местных жителей. Я не маг жизни, но… что-то в нем чужеродное.

— Выводы?

— Не Дикий, точно. И вообще вся система его магии ничего общего с нашей не имеет. Нечто невообразимое. Возможности на уровне кандидата самое меньшее. Владелец поместья — с очевидностью он, а не Моана.

— Мне кажется, вы не договариваете, друг мой.

— Ладно. У меня стали появляться самые дикие идеи. В частности, мелькнула мысль, что мой противник — вообще не человек.

— Кто же?

— Грок.

Долгое молчание.

— Вы ожидаете, что я подниму на смех вашу идею? Не дождетесь. Я ее обдумываю.

— И?..

Пауза.

— Для начала скажите мне — откуда вы узнали о гроках?

— Как все — из сказок.

— Вот именно, как все. И я тоже. Кстати, какого роста ваш противник?

— Об этом и я подумал. Высокого, но не великанского. Выше меня примерно на столько, — показывает.

— И вы допустили, что сказки о гроках основаны на чем-то материальном. Ну великанский рост — это позднейшее преувеличение, для легенд обычное дело. А вот совершенно необычная система магии — это зацепка. Вы подумали то же, что думаю я: если бы сказки описывали просто сильнейшую магию, — это бы походило на совершеннейшую выдумку, но в них система магии не просто сильная, а кардинально отличная… На основании той информации, что есть у нас с вами, я бы сказал: ни опровергнуть, ни доказать вашу гипотезу не представляется возможным. Сейчас же я спрашиваю: а полной ли информацией мы располагаем?

— Вы позволите продолжить вашу мысль?

— Ну конечно.

— Надо попробовать осторожно собрать хоть какую-нибудь информацию о гроках. Не исключаю, что эта информация — закрытая. Вот почему «осторожно собрать». В частности — по какой причине они исчезли.

— Вы что, собираетесь предпринимать против него враждебные действия?

— Если я прав в своем предположении, то со временем грок может стать опасным.

— Вы точно выразились: «может стать опасным». Но если вы попробуете напасть на него — он станет опасным сразу и немедленно. Судя по вашему же описанию, это грозный противник. Но… напал ли он хоть раз первым?

— Н-н-нет, пожалуй.

— А мог. На меня, к примеру. Со мной бы он, похоже, справился. Вот вам вывод: не трогайте его. Информацию собрать — пожалуйста, но становиться его врагом? Это без меня.

— Возможно, вы правы. Тогда будем искать все о гроках?

— Готов в этом помочь. Все, что накопаю, в вашем распоряжении, и наоборот. Сделка?

— Сделка.