Глава 22
Как и предполагалось, результат пробной плавки кристалла коричневого кварца не впечатлил. Это было нечто округлой формы величиной с некрупное яблоко. Поверхность блестела от полурасплавившихся песчинок. Сквозь них ничего не было видно. Вот почему я срочно вызвал Сафара.
— Как насчет того изумруда?
— Вот.
Только наблюдатель с хорошей памятью мог бы заметить изменение объема.
— Отличная работа. Следующая будет легче легкой. Отрезать здесь и здесь. Высокой точности не требуется. Сразу предупрежу: скорее всего, эта штуковина не кристалл, а…
Словосочетание «поликристаллический агрегат» в маэрском языке, может быть, и есть, но я его не знал. Пришлось выкручиваться:
— …короче, она состоит из множества мелких кристаллов.
— Сделаем, чего там.
Результат порадовал: тонкий ломтик просвечивал коричневым. Получилось! Разумеется, я немедленно передал Хариру и Биросу начать работу по получению полноценного кристалла. Вторым по приоритету я положил создание кристалла синего цвета.
Несомненно, Сарат знал о результатах пробной плавки. Несомненно, он понимал, насколько это важно и нужно для нас. Несомненно, не надо быть аналитиком высокого класса, чтобы оценить, насколько серьезными могут быть перспективы для тех, кто создает искусственные кристаллы величайшей ценности. И все же первое, что бросилось в глаза, когда он вошел в мой кабинет, было: неподходящая к случаю серьезность лица.
— Командир, есть дело. Думаю, что важно.
— Выкладывай.
— Хочу попросить тебя присутствовать при испытаниях большого гранатомета.
— Обоснуй.
— Это моя личная просьба.
Кажется, ход мысли понятен. Классический случай: «Нутром чувствую, а доказать не могу».
— Иначе говоря, ты полагаешь, что я могу заметить нечто, что пройдет мимо вашего внимания?
— Нет. Ты можешь понять нечто, что пройдет мимо нашего разумения.
Комплимент приятен, спора нет, но… это не очень-то комплимент. Ведь прав соратник: мои знания и опыт все же порядочно отличаются. Они не лучше, они просто другие.
— Будь по-твоему.
Тут мне пришла в голову мысль, которую я выдал вслух:
— Скажи ребятам, чтобы захватили с собой наши амулеты со щитами от ударов.
Сарат задумался на пару секунд.
— Ты подумал об осколках?
— И о них, и об ударной волне… ну, это удар воздухом от взрыва.
— Будут щиты.
Паранойя не изволила мирно почивать. Напротив, она немедля принялась нашептывать, что чего-то я упустил и даже наверняка упустил. Но пока что не было даже отдаленной идеи о том, что именно прошло мимо мозгов.
Мы уже отчалили на «Ласточке» (я, как обычно, располагался в своей каморке на носу), когда мысль об упущенном все же достучалась до извилин. И я немедленно вызвал Сарата.
— Послушай, вот что мы недодумали: ты ведь будешь создавать малые вихри, так?
— Ну да. Для юстировки самоприцела.
— Их ведь не один потребуется — шесть в минимуме.
— Не удивлюсь, если восемь.
— Ты ведь сляжешь от истощения, дружище.
— Вовсе нет. Ты вот чего не учел: это будут «Вихри Шантура». Они не более затратны, чем рухимовские. Во-вторых, я использую кристаллы, танзаниты для этого есть.
— Хорошо. Допустим, самоприцел ты наладил. А потом надо испытать уже большие заряды — трехтонки то есть. От них надо держаться подальше: две мили, в минимуме. Как ты за две мили создашь вихрь?
— Хм…
Молодой доктор магии крепко задумался. Я уже прикинул решение, но очень хотелось, чтобы Сарат додумался самостоятельно.
— Вижу два варианта. Первый — решение, как ты выражаешься, в лоб. Отхожу на те самые две мили и запускаю вихрь. Недостаток очевиден: огромный расход энергии, даже с кристаллами выложусь… ну, почти полностью. Второй — кристалл оставить неподалеку от места запуска, связать магически через галенит с кристаллом связи (они у нас есть). Дистанционный запуск, мы это уже делали. Недостаток: если взрыв будет такой, как ты описывал, то те кристаллы, что для запуска, мы, вероятно, уже не найдем. Землей засыплет.
— Верно говоришь, но первый вариант неприемлем. Мы не можем позволить тебе свалиться от истощения — не потому, что так уж тебя любим…
Ответный короткий смешок.
— …а потому, что маг жизни у нас только один и есть: это лично ты. Так что продумывай конструкцию.
Больше шести часов у нас ушло на подготовку. То, что я полагал наиболее трудным (доставку каменных блоков-снарядов), оказалось задачей не первой степени тяжести. Куда сложнее была доставка на место штанги «дальномера» — ее длина была больше двух метров. Точнее, трудность преставляла не сама доставка, а аккуратность. Предварительная юстировка уже была сделана, но любой случайный удар мог ее сбить. Вот почему мы решили отложить пристрелку на завтра.
Моя роль заключалась в том, что надлежало стоять подальше и не мешать. Все остальное ребята делали сами.
— Направление поправь. Еще два градуса к северу.
— Готов. Сарат, пуск!
— Есть! Вижу его. Ну, сколько там? Хорот, перелет пятьдесят.
— Даю поправку. Пуск!
— Прямое попадание! Ай да ты!
— Это еще четверть дела. Дистанция по дальномеру… так… ждем, пока Сарат запустит поближе…
— Мазила!
— Не я мазила, это юстировку делать надо. Коэффициент поправить… вот. Сарат, дай!
— Кажется, опять недолет, но поближе. Как там у тебя? Одиннадцать?
— Еще малость прибавлю коэффициент усиления. Сарат, валяй!
— Точно говорю, перелет.
— А мы еще изменим… Ну-ка!
— Есть! Попал сороке в глаз!
— Проверить! Есть накрытие? Сарат, сократи дистанцию.
Довольно долгое ожидание.
— Давай!
— В точку!
— На пятистах ярдах да промазать — это ж кем надо быть? А вот если до двух тысяч пятисот? Сарат, организуй!
— Он так быстро не отойдет.
— Ничего, подождем.
Через полчаса:
— Что, готов? Ну, давай!
— Как Темный в глаза плюнул, не вижу ничего… Сарат, как там? Прямое?
— Ну, ты ловок!
— Ладно, запишем в журнал испытаний, что на дистанциях от пятисот до двух тысяч пятисот при коэффициенте усиления… записал?
Еще через полчаса к нам подошел наш особо почтенный. Он храбрился, но все отметили, что парень подустал. Почти единодушно (при одном голосе «против») решили, что испытание главного калибра отложим на завтра.
— А тебе кристаллы, случаем, подзарядить не надо?
— Ну… надо бы.
— Так заряди, и у тебя появится для отдыха одной причиной больше.
Мы отужинали и перебрались на борт «Ласточки», которую отогнали метров на пятнадцать от берега и поставили на якорь. Это было мерой против хищников.
Когда я уже устроился за тумбочкой (назвать это столом было бы непростительным преувеличением) и даже прочитал кое-чего из учебника, в голову стукнула совершенно боковая мысль. И я опять вызвал Сарата. Против ожидания, он выглядел довольно бодро.
— Друг, вот я о чем подумал. Оценить интегральную магоемкость по Ромену мне, конечно, не под силу. Но ты хотя бы расскажи, как это делается.
Ответ я бы не назвал кристально ясным:
— Да чего тут… а, да… ох, так как же… ну, задачка… знаешь, я начну с начала.
— Уж пожалуйста, именно оттуда.
— В учебнике этого нет, поскольку на бумаге такое не записать. Студенту дают эталон… это обычно кристалл… и предлагают самому оценить… ну, прикинуть… Темный тебе на шею… вот сколько бы ты дал по ощущениям. А потом говорят: а на самом деле здесь, скажем, десять единиц по Ромену. Потом другой эталон, в нем, к примеру, сто. А после десятого эталона студент, если он не бездарность, уже сам весьма точно может оценить магоемкость, и это умение остается с ним до конца жизни.
Основам метрологии нас учили. Вот почему последовал вопрос:
— А как поверяется эталон? Хочу сказать, где берут эталон для эталона?
— Вот именно! Как раз этот вопрос думающие студенты и задают.
— Спасибо, я тоже не считаю себя дураком.
— Не расстраивайся, другим разом обязательно глупость ляпнешь… Так вот, изначальный эталон — вода.
— ???
— Она самая. Единица магоемкости по Ромену — для одного кубического ярда воды.
— Во всех учебниках написано, что у воды магоемкость близка к нулю!
— Но все же больше. А главное: ее легко довести до уровня насыщения. Теперь понимаешь?
Теперь понимаю. Молодец же был этот Ромен! Весьма толково придумано. И небесполезно для меня лично. Пусть я не маг, но знаний все же прибавилось.
Плохая же сторона не в том, что я еще многого не знаю, а в том, что не знаю, чего именно не знаю. И учебника для восполнения пробелов недостаточно.
* * *
(сцена, которую я видеть никак не мог)
Не заметить трехсоттонник класса «дракон» в порту Хатегат трудно, если вообще возможно. Случаи захода подобных кораблей любой работник порта мог бы перечислить по пальцам. Поэтому не стоит удивляться, что эта информация достигла ушей Старейшего, который, разумеется, поделился ею с Хассаном. А тот, в свою очередь, стал обдумывать возможность использования этого корабля в своих целях.
Первое и самое очевидное, что пришло в голову: опробовать двигатели из пирита. Как? Полноценные испытания — дело не одного дня. Ни один судовладелец не разрешит прокат корабля, когда тому вот-вот предстоит длительный рейс. А если на ходу, по дороге на Юг? Выглядит привлекательным для капитана, тем более, что возможна экономия сил гребцов, да и скорость подрасти может. Сейчас на руках четыре кристалла с полированными гранями. Может быть, этого и маловато. Кто может проверить? Только специалист по телемагии. Значит, такого надо нанять.
Более того: на этом корабле придется плыть самому. Слишком много неизвестных факторов, слишком часто предстоит что-то корректировать, поправлять, решать.
Переговоры, против ожиданий, оказались трудными. Видимо, у капитана был купеческий опыт. Хассан упирал на большую прибыльность применения новых кристаллов. Капитан указывал, что прибыльность под вопросом, а вот наличие дополнительных пассажиров совершенно точно означает дополнительные расходы. Сошлись на том, что в случае приращения скорости корабля предоставляется скидка с платы за проезд.
Хассан вышел из капитанской каюты озабоченным. Очень многое предстояло сделать до отхода.
* * *
Разумеется, ни к каким кристаллам, а равно к Сарату я с утра не приближался. Все издали, все в бинокль. Ну почти все.
Сарат налаживал магическую систему для дистанционного запуска «Вихря Шантура» довольно долго. Мне показалось, что полдень уже миновал, когда по магической связи послышалось:
— Готово! Скажите, когда запускать.
Последовала цепочка команд, что-то вроде:
— Контакт!
— Есть контакт!
— От винта!
— Ключ на старт!
— Протяжка!
Команды выкрикивали настолько громко, что даже мне было слышно. Слова были другими, но смысл был тот же самым: подготовка. Другое дело, что предстоял не старт самолета и не запуск ракеты. К открытию огня, однако, система и люди были готовы через считанный десяток минут.
— Давай, Сарат!
Я схватился за бинокль, хотя и без него хобот смерча был виден вполне отчетливо.
Громкий хлопок: его дал второй снаряд, первый телепортировался без шума. Я машинально прикинул в уме: схлопывание кубометра воздуха эквивалентно примерно двадцати четырем граммам тротила. В два с половиной раза меньше, чем в «лимонке», да без оболочки… Не особо устрашает.
Даже сам взрыв в районе вихря — и тот поначалу вовсе не был страшен. Серый шар на высоте метров пятнадцати, если диаметр вихря посчитать за три метра. Но очень скоро мое благодушие испарилось. Шар на глазах превратился в хорошо знакомое грибовидное облако. Через четыре земных секунды я гаркнул в рупор: «Всем в укрытие!», хотя ребята и без команды должны были нырнуть в отрытые окопы. По расчету ударная волна должна была дойти до нас за шесть секунд.
Я так и не узнал: был ли мой расчет ошибочным, или мы неправильно оценили расстояние до вихря, или же сработал чисто психологический эффект замедления времени в критических ситуациях, мастерски описанный в мемуарах Марка Галлая. Но ударная волна пришла явно позже, чем мною ожидалось.
Как ни странно, на станину большого гранатомета она не оказала разрушающего действия. Ее просто сдвинуло на метр, опрокинуло и засыпало грязью. Нам тоже досталось. Мы чистились чуть ли не полчаса и привели себя в порядок как раз перед приходом Сарата. Тот не выглядел истощенным, но выглядел мрачно.
Субар, будучи военнослужащим, имел при себе флягу. Без единого слова он ее откупорил и налил товарищу. Впрочем, после этого он не забыл себя и других. Сарат что-то говорил, но негромко, так что расслышать было нельзя.
* * *
(другая сцена, которую я видел, но слышать никак не мог)
— Эк! Ну, спасибо, Субар. У меня-то с собой не было. А пригодилась бы.
— Ты не томи — рассказывай, как оно прошло.
— Рассказывать почти что нечего: от такого удара… ну, не представляю себе вихрь, который мог бы устоять. Командиру не говорите, но… мне показалось, что идею относительно этой штуковины ему сам Темный на ухо нашептал. Жутко было, ребята.
— Ты уж пояснее выражайся, сделай милость.
— Пояснее? Будь по-твоему. В радиусе двухсот ярдов от центра взрыва ничто и никто не уцелеет. Это понятно? Если на море — от любых кораблей только щепочки останутся. Если на суше: любое здание в песок. Со всеми обитателями, заметь. Не представляю, как можно от такого защититься, не знаю даже, возможно ли такое вообще. Страшное оружие, уж поверьте. Да, еще добавлю: это я лишь приблизительно сказал насчет двухсот ярдов. Не удивлюсь, если и за милю ударная волна дом развалит. Но проверять это — во как не хочется!
— Верю. Но как оружейник могу сказать: этот гранатомет не так просто использовать. Станину и припасы без возможности передвижения — это могу представить. В заранее присмотренном месте, ожидая, что именно там будет нападение. Но как подвижное оружие: нет, такое не мыслю.
— А если на корабле установить?
— Разве как оружие для стрельбы с корабля по береговым целям. А по морским… ну если только они сосредоточены в одном месте. Узкий пролив там, или если в порту стоят…
— Вывод: чувствую я, что чего-то не понимаю. Пойду к командиру, авось тот объяснит. Субар, прими кристаллы.
* * *
Я знал наверняка, что во фляге у Субара хорошая водка, производство фирмы «Хаора выпивка инкорпорейтед». Но исходя из вида Сарата, любой заключил бы, что там плескался напиток не крепче родниковой воды.
Доклад особо почтенного был образцовым по краткости и точности изложения сути. Зато анализ страдал чрезмерной эмоциональностью.
— Командир, получилось страшное оружие. Ведь ты знаешь, что оно само по себе нарушает стабильность? Ведь нарушает?
Да, друг, это ты не знаешь об атомном противостоянии. Оно как раз долгое время обеспечивало стабильность в МОЕМ мире. Но рассказывать об этом я не стал.
— Все верно говоришь, Сарат. Пусть так. Наша задача — сделать, чтоб те, кто вздумает развязать войну против нас, нарушили стабильность еще больше…
Все еще не понимает. Делать нечего, придется приоткрыть карты.
— Ну-ка, реши задачку. Предположим, Академия решила использовать против нас «Вихрь Рухима», на весь диапазон возможностей того самого кристалла, о котором ты знаешь. Как бы ты их месте за это взялся?
— Я могу тебе ответить как маг. Но для полноты ответа мне бы нужно выслушать Тарека.
— Здесь его нет. Говори пока что от себя.
— Кхм. Кхм. Ну, представляю себе так: разведка первым делом. Цель: получить как можно более точные карты побережья и распроложение целей впридачу.
— Молодец. Продолжай в том же духе, и повышение в чине до сержанта я тебе обещаю.
Улыбка с лимонной кислотой и уксусом.
— Поскольку рухимовский вихрь на суше много эффективнее шантуровского, то и запускать его можно лишь в пределах видимости земли, а лучше — миль с двух, самое большее. Да что я говорю: даже ближе. Значит…
Улыбка налилась кровью.
— …корабль даже в наихудшем варианте мы увидим. Второй важный аспект мне видится в самом заклинании, а точнее: в размерах кристалла. Для управления таким… хочу сказать, для создания надлежащего заклинания потребны…
Улыбка исчезла. Похоже, наш лучший маг сам испугался собственных выводов. Во всяком случае, именно эти интонации и появились в голосе:
— …четверо академиков. Не меньше. Или… скажем, трое академиков и пятеро кандидатов. Так даже лучше: во всей Академии навряд ли наберется четверо магов с надлежащей специализацией. И маг жизни в ранге не менее доктора.
— Ты думаешь, такой может понадобиться?
— Конечно, нет. Это (незнакомое слово) прошедшей войны.
Скорый допрос позволил получить точный перевод: «стереотип».
— Мага жизни возьмут… как бы это сказать… на всякий случай. На самом деле, если тебе удастся попасть вот этакой штуковиной…
Кивок на неиспользованный трехтонный снаряд.
— …то магу жизни еще в наивысшей степени повезет, если ему удастся спасти хотя бы себя.
От таких слов мне сделалось холодно в области спины. Сарат, похоже, сам не понял, что только что сказал. Поэтому в голосе у меня появилась заметная небрежность:
— Ну, по кораблю вряд ли будем использовать такое оружие. Избыточно, сам понимаешь. Это для вихря… О, кстати. «Вихрь Рухима» — насколько он более энергозатратен, чем «Вихрь Шантура»?
— По энергии затраты примерно те же. Однако и запуск, и управление куда более сложные. Пересечение магии разного рода, сам понимаешь.
Точно, он ничего не заметил. Это замечательно.
— Еще выводы?
— Не знаю точную форму и размеры кристалла, поэтому не могу оценить степени его повреждения после запуска. Но будь я на месте руководителя экспедиции, обязательно оставил бы резерв — на всякий случай. Или…
— Или?
— Или захватил бы на корабль другие кристаллы, тоже большие. Но поменьше размером, потому что тот самый кальцит — он уникально громадный.
Мысль и без того была ясна, но я не счел за труд уточнить со всей прямолинейностью:
— На добивание?
— Не только. На защиту от ответного удара. Ну, так нам излагали на кратком курсе истории войн. Все же я не специализировался на боевой магии.
— В общем, все правильно, детали потом обсудим. Но главное ты уже сказал: с таким кристаллом может эффективно справиться лишь целая группа Высших магов.
Вводная заброшена, дальше он сам должен догадаться.
— Ладно, дружище, сейчас уже поздно, но по прибытии в Буку нам предстоит посовещаться с Тареком и с Дофетом. А потом ты обратно в Маэру.
Мне же надо озаботиться добычей алмазов — срочно, любой ценой! — и пиритов. Еще раз как следует продумать Хитрую Ловушку для Академиков. А сверх того: обязательно составить письмо для Моаны.
