Глава 14
(сцена, которую я видеть никак не мог)
Было бы преувеличением сказать, что «Альбатрос» под покровом ночной темноты ускользнул из Субарака. Во-первых, дело хоть и состоялось вечером, но солнце еще не ушло за горизонт. Во-вторых, океанский трехсоттонник не может просто так улизнуть из порта. Получится нечто вроде «слон бесшумно прошел сквозь посудную лавку и растворился в ночи.» Капитан Дофет поставил в известность портовые власти о своем уходе хотя бы тем, что добросовестно уплатил за стоянку.
Но мимо Хатегата этот корабль шел, не затрудняя себя зажиганием навигационных огней. По правде говоря, в них и не было нужды: столкновения никто не опасался. Безбашенных моряков, которые осмелились бы идти по ночной Сиунне, можно было легко перечислить: нынешний капитан «Ласточки» Риммер и сам Дофет. К чести последнего следует отметить, что он не был лишен деликатности: ради спокойствия стражи у Гранитных ворот он при прохождении таковых также не стал включать огни. Общеизвестная скромность славного капитана была причиной его нежелания тревожить понапрасну других мореходов. Посему макустики «Альбатроса» получили строгий приказ: следить за чужими кораблями всеми магическими силами. Эти ребята делали свое дело добросовестно, но безрезультатно: ни одного судна в радиусе тридцати миль не было. В результате «дракон» встал у причала Новой Земли тихо (рычание боцмана не в счет) и незаметно для посторонних.
Разумеется, сами обитатели это региона очень даже заметили прибытие корабля, поскольку посторонними не были. Кимир свое дело знал. К тому же у него были подробнейшие указания. Вот почему погрузка шла не столь уж быстро, но вполне организованно. Открыто проявляли недовольство лишь маленькие дети. Их разбудили очень рано, и они хныканием давали понять о дискомфорте.
У взрослых разговоры шли почти полностью по делу:
— …Радуна, теперь твоя очередь. Подавай тот узел! И этот тоже! О кобыле не беспокойся, ее в отдельный трюм…
— …капитан, носовой заполнен, надо кормовой открывать.
— Давай, но центральный держи закрытым. Нам только не хватает, чтобы кто-нибудь туда свалился…
— …рога Темного тебе в лоб, куда ж ты суешь жратву? Здесь ей не место. Испортится во время перехода. Только вблизи камбуза…
— иди-иди, Зоренька, иди, кормилица…
Всех домашних животных заводили в трюм. Туда же спустилась Тунда. В специальной выгородке ждали маги жизни. В их задачу входило успокоить и усыпить. Животным предстояло проспать все путешествие. Строго говоря, это был скорее анабиоз, чем сон, но такого слова в маэрском языке пока что не было.
Те из команды, которым предстояло путешествие на «Альбатросе», загрузились в Субараке. К моменту захода на Новую Землю Ира безмятежно спала в пассажирском отсеке в обнимку с сыном. Кири (и еще две норки) пребывала в анабиозе в специально отведенной большой корзинке.
Капитан поминутно поглядывал на хронометр и на небо. Оно начало светлеть. К сожалению, опыт однозначно утверждал: погрузку можно провести в расчетные сроки, лишь если работают профессионалы. Любое участие пассажиров… да что там говорить, до рассвета выйти из устья Селинны нереально.
«Альбатрос» отвалил от причала минут за десять до восхода солнца. Валад, устроив жену и детей, не утерпел и вышел на палубу. Утро было мрачным, поскольку сезон штормов еще не кончился. Ветер противно свистел в ушах. На душе у мастера тоже было тоскливо. Конечно, самое ценное оборудование было аккуратно разобрано для перевозки, но очень многое пришлось оставить. И неизвестно, удастся ли это когда-либо забрать.
— Простите, это вы Валад-им?
Событие стоило удивления. Окликнувшая мастера жгучая брюнетка, судя по оранжевой ленте на дорожном темно-сером плаще, была доктором магии. У нее просто не могло быть никаких дел к скромному члену Гильдии металлистов.
— Да, это я.
— Меня зовут Намира-ла. Командир поручил мне заняться вашей хромотой. Не беспокойтесь, он уже уплатил за это. Вы позволите…
Через минут двадцать манипуляций госпожа доктор мило улыбнулась.
— Я так и думала. Случай не из тяжелых. Дня три придется ходить осторожно по лестницам. И не перегружать ногу поднятием тяжестей. Извините, у меня еще есть дела.
Будущий главный металлург глядел на отдаленную гору — ту самую, что прикрывала Новую Землю от нескромных взоров — но думал при этом не о красоте пейзажа, хотя восходящее солнце выкрасило сине-серую гору в эффектный красный цвет. Мысли были заняты результатами лечения. Выходит, командир и о его ноге подумал… И тут мастер сделал вывод: если дальнее плавание так удачно начинается, то так же оно должно закончиться, ибо налицо явное покровительство Пресветлых.
Тяжеленные лапищи со следами старых ожогов крепко сомкнулись на леере. Да, в Заокеании ждут замечательная работа и открытия. Все будет очень хорошо, потому что иначе быть не может.
В это время сидящий в специально выделенном уголке на корме радист передавал ключом сообщение о выходе с Новой Земли.
* * *
Мне отнюдь не нужна была скрытность. Совсем наоборот: Те, Кому Надо просто обязательно должны были меня увидеть в Хатегате. Вот почему по получении сигнала от разведчиков, которые терпеливо ждали вражеского обоза и дождались его, я в сопровождении Тарека совершенно без спешки проехал к месту стоянки «Ласточки», покрасовался возле пирса, не упустил случая пройтись по базару.
Тарек в это время решал тактическую задачу уровня офицера, но не сержанта и уж точно не рядового. Задача состояла в подготовке вышеупомянутой тактической ловушки. Решение заключалось в том, что сударь лейтенант лежал на палубе нашего кораблика и, не поднимая шума, сверлил дырочки в фальшбортах, а также в стенках рубки. Задача была не из простых: во-первых, сам процесс сверления требовал известных усилий; во-вторых, требовалось, чтобы означенные дырочки предоставляли максимальный обзор при минимальной заметности; в-третьих, лежащие наблюдатели должны были по сигналу вскочить и как можно скорее занять места по боевому расписанию. А так как два человека из наблюдателей (сам Тарек и Вахан как самый меткий гранатометчик) должны были подбежать к малому и большому гранатомету, соответственно, то часть дырочек вблизи артиллерийских установок и располагалась. Третьим и четвертым наблюдателями были лично я и капитан. Мне предстояло залечь на носу. Дофет должен был прятаться в рубке. То же относилось и к рулевому, но ему приказали не глазеть по сторонам, а сохранять неподвижность вплоть до приказа вскочить и хвататься за штурвал. Прочие члены экипажа прятались заранее в носовом трюме.
Между делом проведенный опрос портовой стражи показал, что в Хатегате было одно местное судно со Знаком от Повелителей, но ушло вчера в полдень. Памятливые охранители спокойствия и порядка получили по серебрушке, а мы с Тареком перекинулись взглядами и проделали в уме несложный расчет: тутошние кораблики все из тихоходов. Даже если «водорез» пойдет навстречу, то и тогда на то, чтобы добраться к устью Селинны, магам Академии потребуются сутки. Или даже больше: не станут эти ребята переутомляться перед схваткой.
Последним штрихом послужила еще одна радиограмма от наших разведчиков. В ней условными фразами сообщалось, что главная ударная сила противника вышла на позицию для нанесения удара. Что ж, и нам пора.
Погода была самой подходящей: очень мелкий дождичек с ветром. По невежеству я счел ее штормовой, однако капитан Риммер, снисходительно улыбнувшись, объяснил, что «свежий ветер — да, но уже не шторм».
Поскольку видимость была неважной, то все надежды я возложил на макустика. И тот не подвел, насколько это было вообще возможно:
— Есть контакт, азимут двенадцать, дистанция примерно двадцать пять миль. Не под веслами, на магии.
В такую погоду, да в таком месте, да движимый магией — это мог быть только ожидаемый вражина-«водорез». Нас пока что не замечают. Но обязательно засекут возле устья Селинны, поскольку противник находится от него на расстоянии десяти миль, если не меньше.
В соответствии с приказом макустик докладывал чуть ли не каждую минуту:
— Дистанция двадцать четыре мили, азимут тот же… двадцать миль, азимут тот же… азимут тринадцать, восемнадцать миль… дистанция пятнадцать миль…
Через примерно двадцать минут наступили изменения в докладах:
— Дистанция двенадцать миль, азимут четырнадцать, контакт увеличил скорость… одиннадцать миль, азимут четырнадцать, скорость растет…
* * *
(еще сцена, которую я видеть никак не мог)
Доброжелательные читатели описывают такие ситуации словами «режет глаз». Критиканы выражаются коротко и веско: «рояль». Злобные, брызгающие ядовитой слюной завистники ругаются «оркестром», а то и чем похуже.
На «водорезе» находилось трое представителей Академии, все в ранге магистра. Они и числились в пассажирах. И — маэстро, дробь! — ни один из них не страдал морской болезнью, хотя для таковой имелись все причины. Вот почему им и в голову не пришло тратить энергию на «Гладкую воду» или на противостояние головокружению и тошноте. Они в этом просто не нуждались, а моряки из экипажа — и подавно. Да, согласен, необычайнейшее стечение обстоятельств. Но что, ЧТО я мог сделать, если так оно и было, а соврать мне не позволила любовь к правде?
Маг воды на контроле потоков поднял голову:
— Есть сигнал от волн, разбивающихся о корпус. Примерно двенадцать миль. Это «Ласточка», идет к устью Селинны.
Двое других кивнули. Ошибиться было трудно: никто другой в сезон штормов не вышел бы в океан, за исключением Повелителей Моря. Но тем заходить в Селинну было решительно незачем.
Второй маг прибавил ходу. Конечно же, ходкий корабль с острова Стархат вполне мог догнать «Ласточку», но это в планы не входило. Приказ был четким: держаться от нее на расстоянии не менее пяти миль и не более десяти.
Третий дал сообщение по магосвязи отряду на материке. Несомненно, подобное было не под силу магистру (тут и доктор спасовал бы), но именно для этой цели тройке магов дали выдающийся по свойствам кристалл: розовый кварц длиной пятнадцать дюймов.
— Говорит Керад. Противник замечен, идет к устью Селинны. Будет в намеченной точке через двадцать пять минут.
С таким обеспечением связь обязана быть отменной, что и подтвердилось:
— Сообщение принято. «Ласточка» будет на месте через двадцать пять минут.
Теперь оставалось сидеть на хвосте у противника и ждать, пока он попадет в зону поражения.
. Операцию планировал лично Судур. У него был гигантский опыт. Ни один из тройки не жаждал попасть под «Черное пятно». Как раз во избежание этого и поддерживалась дистанция пять миль, хотя вообще-то двух миль с избытком хватило бы. На всякий случай каждый из магов на «водорезе» получил надлежащий амулет. И все трое готовы были пустить в дело не «Водяные стрелы», как то было уговорено ранее; нет, энергии хватало на один «Ледяной клинок» и два «Ледяных копья».
* * *
— Командир, перехвачен обрывок сообщения по магосвязи: «…ка будет на месте через двадцать пять минут.»
«Ка» — по всей вероятности, «Ласточка». Значит, именно через это время и состоится удар «Черным пятном». Или чуть позже, потому что не так важно, сошел ли кто на берег или нет: все равно накрытие гарантируется.
Мы подошли к пирсу в расчетное время, но приставать не собирались. Команда резво разбежалась по местам. Исключение составил рулевой. Под тихим руководством капитана он развернул корабль бортом к течению, бросил штурвал и залег в рубке. В этом месте Селинна была шириной километра полтора. Течение медленно поволокло нашу ловушку. Тишину нарушал лишь плеск волн о борт и шепот макустика:
— Контакт внизу по течению, дистанция примерно девять миль, идет на магии…
То, что на магии — очевидно. Весла, правда, есть, но гребцы из маэрских моряков аховые.
— …контакт приближается, дистанция восемь миль… дистанция шесть миль… контакт замедлился…
В этот момент последовал доклад представителя службы перехвата:
— Сообщение по магосвязи: «Дистанция до точки шесть миль.»
Я успел подумать, что мы отошли от причала на некоторое расстояние — около полумили. Наверное, как раз тогда и произошел удар магией смерти. Но я, как всегда, его не почувствовал. И тут доклады прямо посыпались:
— Еще сообщение: «Действуйте по плану.»
— Контакт ускорился, дистанция пять миль… дистанция четыре мили…
«Ласточку» вынесло на прямой участок русла. Все наблюдатели разом заметили «водорез», ходко идущий против течения. Макустик продолжал тихо бубнить:
— Контакт поддерживает ту же скорость, дистанция три мили… дистанция две мили…
Нас тоже увидели. Уверен, что и незавидное положение «Ласточке», которая так и продолжала сваливаться по течению бортом вперед, отметили. Не могли не отметить, если не дураки.
Как было условлено заранее, Тарек дал предупреждение:
— К бою товсь! Начинаем по команде «Огонь!» Риммер, дай самый малый назад!
Последняя команда была оговорена заранее. Нам нужно было поддержать впечатление, что корабль полностью в воле течения. Ну какой же капитан в бою сдает задним ходом?
Я глядел в дырочку. Сколько же до «водореза»? Пожалуй, метров пятьсот… хотя нет, уже четыреста… Пора ведь!
— Огонь!
Затылком я увидеть Вахана, разумеется, не мог. Зато отчетливо прозвучал звонкий хлопок (как всегда, при телепортации объемного предмета), а спустя секунду глухо отозвался взрыв в воде. Уж его-то последствия не разглядел бы только слепой. Двадцать пять килограммов тротилового эквивалента, что вы хотите.
Мне показалось, что мачта «водореза» в этот момент чуть-чуть изогнулась и лишь потом улетела за борт. Сам вражеский корабль клюнул носом. Я еще успел подумать, что дифферент оказался побольше, чем у подводной лодки по команде «Срочное погружение!», но поскольку нос «водореза» был направлен на нас, то оценка в градусах вряд ли была возможной.
И все же один из магов успел кинуть «Ледяное копье».
В голове у меня вспыхнула мысль: «Десять секунд!» Именно столько у нас было в запасе.
Пускай у Риммера не было опыта, но решения он принимал быстро. Движки получили сигнал на самую полную тягу. Я еще успел подсчитать, что за эти десять секунд корабль пройдет не меньше сорока метров.
Вражеский маг не предполагал, что цель даст ход и уйдет от удара. А после первого взрыва управлять «копьем» было уже некому. Мой расчет оказался неточен: ледяной снаряд миновал нашу корму на расстоянии метров пятнадцать. Краем глаза я увидел, что Тарек держал наготове амулет для «Бегущей волны». Я мысленно похвалил лейтенанта: во-первых, за готовность задействовать защиту, во-вторых, за то, что он этого не сделал.
За этим последовал сплошной хаос. Вахан влепил второй снаряд: тот попал в слегка задранную кверху корму. Обломки разлетелись во все стороны. А вокруг несчастного «водореза» с рявканием поднимались столбы воды от малого гранатомета. Тарек, схватившись за рукоятки малого гранатомета, добросовестно исполнял отданный ему приказ: ни одного живого свидетеля не должно было остаться. Ненавижу такие приказы (и отдавать, и получать), но тут речь шла о выживании не только нас на «Ласточке» — всей команды. Отсутствие у противника точных знаний о наших возможностях давало большой выигрыш по времени. По той же причине Вахан всадил третий снаряд не в то, что осталось от корабля противника, а чуть в сторону.
Стрельба стихла, поскольку кончились снаряды в лотках. На поверхности воды ничего напоминающего о бое уже не было — щепки и обломки не в счет. Но лейтенант приказал тщательно прочесать место побоища, а сам взял винтовку и передернул затвор. Впрочем, эта предосторожность оказалась излишней. Мы не нашли ни единого выжившего.
— Все по местам!!!
Этот призыв из здоровой капитанской глотки не оставил равнодушным ни одного члена экипажа. Вахтенный рулевой уже стоял у штурвала. «Ласточке» предстоял выход из Селинны в океан. А там — на запад! Сейчас мне оставаться на материке было не с руки.
Капитан Риммер изо всех сил сдерживал дрожь в руках. Тарек из всех сил делал вид, что ничего не замечает.
— Сильно бьет этот ваш большой гранатомет.
Бывший разведчик проявил осторожность:
— Даже чересчур сильно. Он не особо нужен в таких ситуациях. Малого гранатомета вполне достаточно. Скорость — вот что важно.
До устья оставалось не более трех миль. Волна порядочно разгулялась. Капитан включил «Гладкую воду».
Я же стоял на носу возле люка в свою выгородку и прикидывал сроки. По расчетам, не меньше двух недель должно было уйти на возвращение обоза с кристаллом назад. Потом начнутся внутриакадемические разборки. Моана уверяла, что на это и месяца будет мало. А там подкинем почтеннейшим еще задачки.
* * *
(и еще сцена, которую я видеть никак не мог)
Сарат имел куда более мирное поручение. Для начала у него был запланирована контора купца Морада.
Листок с волшебными рунами E = mc2 оказал волшебное же действие на персонал. Особо почтенный был приглашен в кабинет купца спустя какие-то пять минут.
После приветствия и положенных вежливых фраз молодой доктор приступил к делу:
— Уважаемый Морад-ар, у глубокочтимого Профес-ора есть к вам несколько нестандартное деловое предложение.
Торговец кристаллами снизошел до вежливого наклонения головы.
— Суть его в том, что мы предлагаем магические изделия с кристаллами третьего класса, но не совсем обычные.
Маг превосходно знал, что Морад не торговал и не торгует третьим классом. Если быть точным, почти не торговал: сколько-то он продал, но то были кристаллы совршенно незаурядных размеров.
Купец, в свою очередь, подумал, что господин Профес прекрасно осведомлен о политике торгового дома. И если он предлагает третий класс, значит, сделка небезвыгодна для обеих сторон. И уж точно ее нельзя отвергать с порога.
— Изделия мы продаем вкупе с данными о покупателях. Имею в виду: тех, которые уже купили такие в производственных целях и намерены покупать их впредь. Забегу вперед: вот список ваших клиентов с именами и адресами. Это список потенциальных клиентов…
На лице Морада не отразилось того впечатления, которое должно было возникнуть от длины списков, особенно второго. Но Сарата это обстоятельство не смутило.
— …а вот и сами изделия.
Хотя у Морада не было магических способностей, но разбираться в том, чем торгует, он мог. Однако этот товар и впрямь был из ряда вон выходящим.
Кубики золотистого непрозрачного кристалла (вроде бы пирит) с хорошо знакомой безукоризненно ровной гранью. Кристаллы заключены в серебряную оправу, не позволяющую увидеть остальные грани. К каждой оправе приклепано колечко, на котором болтался исписанный квадратик плотной бумаги.
— С вашего позволения, уважаемый, я дам некоторые пояснения. Повторяю, это не кристаллы, а готовые амулеты. Предназначены они для двигателей машин. Характеристики — вот они, на этих листках. Главная особенность изделий заключается в том, что рассчитаны они на длительный срок работы: не меньше года. Второе отличительное свойство состоит в том, что как вид кристалла (про галенит, находящийся под пиритом, маг не упомянул), так и заклинание, на него наложенное, суть коммерческая тайна. Посему вынимать из оправы этот кристалл нельзя, а подзарядка — только через меня. Точно так же нельзя менять каким-либо образом заклинание. При несоблюдении этих условий не гарантирую работу изделия.
Про себя Морад признал, что подход с точки зрения поставщика вполне рациональный. Тем временем Сарат продолжал:
— Это касательно амулетов. Также мы предлагаем на продажу…
На стол посыпались прозрачные шестигранные пластинки. Брови владельца кабинета сдвинулись вверх на миллиметр. Это означало изрядное удивление.
— Кварц относится ко второму классу.
— Совершенно верно, уважаемый Морад-ар, ко второму. Но эти кристаллы особого назначения. Благоволите глянуть на их форму. У таких лишь одно применение: часы и хронометры. Часовых дел мастер Гахар-ол уже приобрел у нас партию. Но он не один в Гильдии, кому нужны подобные кварцы.
Кивок.
— Это еще не все. Глубокочтимый Профес-ор просил передать на словах…
Вообще говоря, молодой маг мог с чистой совестью опустить дальнейшую речь. Купец и так догадался о ее содержании, ибо не только сам был умен, но и уважаемого Професора считал таким же.
— … что он временно отходит от дел, связанных с продажей кристаллов непосредственно потребителям. Однако мой командир не считает возможным разрушать давние и взаимополезные связи со столь многоуважаемым партнером. Вот почему он почтет за честь и в дальнейшем снабжать вас высококачественными кристаллами, а равно надлежащей коммерческой информацией.
Мимику торговца кристаллами можно было без большой натяжки счесть за улыбку.
— В таком случае, особо почтенный, я предлагаю вам следующие цены: за эти амулеты оптом…
Торговля длилась не более пятнадцати минут, по истечении которых Морад стал беднее на двадцать девять золотых, а Сарат — богаче на ту же сумму. Каждый полагал, что остался в выигрыше.
