ГЛАВА 6
Десять дней до начала осады
Что-то меня беспокоило.
Что-то помимо здоровенной армии, которая на днях заявится сюда по мою душу.
Пророчества.
Все три были разными, по все они сходились на ключевой цифре девять. На моем порядковом номере в ряду неудачников.
Конечно, я ни бельмеса не смыслю в пророчествах, но что-то тут не так.
На мой взгляд, любое пророчество должно на чем-то основываться. В чем кроется мое принципиальное отличие от всех моих предков? Только в том, что я не обзавелся продолжателем рода? Но каким образом этот факт может столь пагубно сказаться на всем мире?
Что-то не так. Наверное, существует еще какой-то фактор, который мне неизвестен.
Плохой из меня Темный Лорд. Только и умею, что убивать людей пачками. А выдумки, полета мысли, фантазии – никакой. Даже ужас нормально нагнать не могу, а то построил бы подобие телебашни, поставил бы там прожектор и светил бы по окрестностям. Или шабаши па кладбищах устраивал. Или еще что-нибудь в этом роде. Так ведь нет, сижу, как баран, в своем замке, обороноспособность повышаю, налоги снижаю, переговоры разные веду. О чем я могу разговаривать с кем-нибудь вне моего окружения, если я – зло, а все они – добро.
Много в нашем мире добра. И всё с кулаками. А кулаки – пудовые.
Интересно, а какого размера кулаки должны быть у добра? Чтобы адекватно ответить злу или чтобы это зло в тонкий блин раскатать?
Сволочи. Достали. Убить, что ли, всех к чертовой матери? Имею право. Как говорил доблестный товарищ Рембо, они пролили первую кровь. Могу ответить. Было бы чем. И было бы желание.
Желания не возникало. Возможностей тоже.
Интересно, а если изыскать возможности, желание появится? Или наоборот?
Сии мрачные и опасные для человечества мысли посетили меня, когда я топал очередной километр по сырому и незнакомому мне подземелью.
Ненавижу своих предков. Хоть раз сделали бы так, чтобы мне не пришлось лезть под землю. Или это они меня постепенно приучают?
Впереди меня летел тускло светящийся шар около метра диаметром – порождение Браслета Власти. Типа фонарик такой. Можно было и поярче зажечь, но, во-первых, следует экономить электроэнергию, а во-вторых, и такого хватит. Потому что смотреть тут абсолютно не на что – стены, потолок, пол. И все каменное.
Если вы думаете, что дракон – это просто большой крокодил с крыльями, вы ошибаетесь. Я видел дракона воочию и могу вам с уверенностью заявить, что это – очень большой крокодил с крыльями. Я бы даже так сказал: очень большой уродливый не зеленый крокодил с крыльями от птеродактиля-мутанта и огнеметом в глотке.
Размер дракона напрямую зависит от его возраста, а Киндаро был самым старым драконом на материке. Возможно, и во всем мире.
Живет он на вершине одной из соседних гор, в зоне вечных снегов, Для его огненного метаболизма это полезно. Чего он там жрет, я не знаю, но на недоедание мне ни разу не жаловался. Полагаю, что драконы – не хищники. Потому что если бы эта тварюга жрала крупный рогатый скот, то животноводство накрылось бы медным тазом, толком и не возникнув.
Драконы – создания одинокие. Живут по паре тысяч лет и за это время спариваются лишь однажды. Очень полезное свойство. Потому что если бы они размножались с большей скоростью, другие виды вряд ли смогли выдержать конкуренцию.
В этом мире для дракона существует две возможности умереть.
Первая и самая распространенная – смерть от старости. Естественных врагов у драконов нет, рыцари не настолько глупы, чтобы пытаться поднять свой престиж за счет драконьих голов, висящих над камином, ввиду полной невозможности сию голову добыть.
Попытки были. Но очень быстро прекратились за отсутствием желающих.
Вторая причина – это все же насильственная смерть. Но для того чтобы убить дракона, нужно собрать очень много хорошо вооруженного народа и заранее смириться с тем, что как минимум половина его ляжет в землю. Точнее, будет развеяна над оной в виде пепла.
Поэтому драконы, как правило, гибнут на войнах.
Убедить дракона выступить на своей стороне – задача сложная, но она того стоит, потому что если ваши силы примерно равны, а у противника дракона нет, то ему кирдык.
Купить помощь дракона нельзя, ибо то, что вы можете ему предложить, ему не нужно.
Запугать дракона тоже нельзя.
Не знаю, чем Джек заслужил преданность Киндаро, но старый дракон служит нашему роду с момента основания Империи.
Киндаро приземлился во внутреннем дворе замка, вызвав среди находившихся там наемников Ланса небольшой переполох. Впрочем, как только они убедились, что крушить и испепелять их сегодня все-таки не будут, шум стих и парни разбрелись по своим делам. А я вышел подышать воздухом. Не могу сказать, что свежим. Присутствие дракона дает о себе знать на сотни метров вокруг.
Вообще, Киндаро редко осчастливливает своим присутствием Черную Цитадель. А случаи, когда он появлялся без вызова Лорда, можно пересчитать по пальцам одной руки. Даже если использовать для этого правую руку Фродо Бэггинса.
Вблизи, со сложенными крыльями, Киндаро был действительно похож на аллигатора из одноименного американского фильма ужасов. Только с той разницей, что аллигатора выкрасили в коричнево-красный цвет.
– Привет, – сказал я, подходя на расстояние пятнадцати метров, идеальное для разговора с драконом, – и запах не настолько силен, чтобы сразу валить с ног, и голос собеседника еще не разрывает барабанные перепонки.
– ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, ЛОРД, – громыхнул Киндаро.
– Что привело тебя в мой скромный замок? Случайно мимо пролетал?
– НАСТАЛО ВРЕМЯ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ВЫПОЛНИТЬ ОДНО ИЗ ОБЕЩАНИЙ, КОТОРЫЕ Я ДАВАЛ ВАШЕМУ РОДУ, – заявил он. – НАМ НАДО ПОГОВОРИТЬ.
– Где будем разговаривать? – Понятное дело, что не здесь. Голос дракона разносится если не на всю крепость, то уж на внутренний замок точно.
– У МЕНЯ.
– Отлично, – сказал я. – Когда мне туда прибыть?
– ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ ПОЛЕТЕТЬ СО МНОЙ?
– Благодарю, но у меня свои способы доставки, – сказал я. Летать верхом на драконе – это настолько экстремальный вид спорта, что катание на горном велосипеде или затяжные парашютные прыжки по сравнению с ним кажутся занятием для почтенных старушек.
– ЧЕРЕЗ ШЕСТЬ УДАРОВ МОЕГО СЕРДЦА, – сказал дракон.
Я быстренько перевел названный срок в привычные единицы измерения. Получилось что-то около двадцати минут. Есть еще время, чтобы, выпить чашечку кофе и выкурить сигарету.
– Хорошо, – сказал я.
Порыв ветра, вызванный развертыванием крыльев, чуть не сбил меня с ног.
Каменный коридор разветвлялся на два прохода. Я вызвал в памяти схему, нарисованную Киндаро хвостом на снегу, который никогда не тает, и без колебаний пошел направо.
Через тридцать шагов летящий впереди шар уперся в глухую каменную стену.
– Вот мы и пришли, – сказал я ему, поднимая правую руку.
– Граф, вы хоть отдаленно представляете, о чем может идти речь? – спросил я.
– Нет, милорд.
– А ты, Палыч?
– Откуда? Я – всего лишь орк, солдат, и не более того. Я никогда не лезу в те сферы, где магия, драконы и все прочее. Да меня туда никто и не пустит.
Хэмфри, Повелителя и прочих спрашивать тоже бесполезно. Да и где их искать, чтобы задавать вопросы? В последние дни перед войной все настолько заняты своими делами, что спят всего по нескольку часов в сутки, а все остальное время снуют по окрестностям. На то, чтобы гонцы выловили хотя бы одного из них, может уйти несколько часов.
– Но я думаю, с ящерицей можно поговорить, – сказал Палыч. – Вреда от этого не будет.
– Кроме того, Киндаро – могущественный союзник, и совсем нелишне уделить ему немного времени перед войной, – сказал граф.
– Знать бы только, о каком обещании идет речь.
– Каждый, кто присягал на верность Первому Императору, давал свои клятвы и обеты, – сказал граф. – И у каждого были свои обязанности, о которых никто другой не знал.
– Любопытно, – сказал я. – А чем клялись вы сами, граф?
– Единственным, что у меня было на тот момент, милорд.
– Жизнью?
– Честью.
– Сим-сим, откройся, – попросил я, и каменная стена передо мной рассыпалась в пыль.
Аудиоряд при работе с Браслетом совсем необязателен. Главное – это четко мысленно представить, что ты хочешь сделать. Но когда я нахожусь наедине с самим собой, мне приятно отдавать и голосовые команды, пускай они звучат нелепо и не всегда точно характеризуют производимые действия.
Если принимать мое нынешнее существование без малейшей доли юмора, можно очень быстро свихнуться.
Прокашлявшись, отчихавшись и символически отряхнув одежду, я побрел дальше по колено в пыли.
На горной вершине, служившей домом самому большому моему союзнику, было дьявольски холодно и постоянно дул сильный пронизывающий ветер. Уже через двадцать секунд пребывания на высоте я продрог до мозга костей и отбивал зубами чечетку. Надо было одеться потеплее, подумал я. И почему мне никто об этом не напомнил?
Конечно, для обогрева наверняка можно было использовать и Браслет, только я не представлял, каким образом это можно сделать. Наколдовать себе шубу?
Киндаро возлежал на горе, обвив свое тело вокруг здоровенного валуна, и изображал уменьшенную копию Уробороса.
– ЧЕРЕЗ НЕКОЛЬКО ДНЕЙ ТВОИ ВРАГИ ПОДОЙДУТ К ЧЕЛЮСТИ ДРАКОНА, ВОЗЬМУТ ЕЕ И ВСТАНУТ ПОД СТЕНАМИ ТВОЕГО ЗАМКА, – сказал Киндаро.
– Вне всякого сомнения, – сказал я. – Лучше расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю.
– ПЕРВЫЙ ИМПЕРАТОР ПОПРОСИЛ МЕНЯ ДОЖДАТЬСЯ ТОГО ДНЯ, КОГДА ДЕВЯТЫЙ ЛОРД ВСТУПИТ В ПОСЛЕДНЮЮ ВОЙНУ ИМПЕРИИ, И ТОЛЬКО ТОГДА РАССКАЗАТЬ ЕМУ ТО, ЧТО Я ДОЛЖЕН. ВРЕМЯ ПРИШЛО.
– Тогда рассказывай.
– ТЕБЕ НАДО ОТПРАВИТЬСЯ НА ОСТРОВ ТУМАНОВ. – Надеюсь, он имеет в виду не Англию. – ТАМ, В ПОДЗЕМНОМ ЛАБИРИНТЕ, СТАРОМ, КАК ЭТОТ МИР, ТЫ НАЙДЕШЬ ТО, ЧТО ПОМОЖЕТ ТЕБЕ ИСПОЛНИТЬ ПРЕДНАЧЕРТАННОЕ.
– Что бы это могло быть?
– Я НЕ ЗНАЮ.
– Какое-то оружие?
– ОТВЕТ ТЫ НАЙДЕШЬ В ЛАБИРИНТЕ.
– Здорово, – сказал я. – Как всегда, туманно, загадочно и непонятно. Хоть схему-то нарисуешь?
– ДА.
Когда пыль под ногами сменилась уже привычным каменным полом, я обнаружил, что нахожусь в помещении площадью около пятидесяти квадратных метров. Оно было овальной формы и освещалось с помощью фосфоресцирующего покрытия, нанесенного на стены, так что необходимость в моем фонарике отпала, и я его выключил.
В помещении я был не один. Кроме меня, тут имел место демон.
Роста в нем было около пяти метров, точнее оценить сложно, ибо он лежал на спине. У него было туловище медведя, голова быка, задние ноги кенгуру-переростка, и передние лапы, смахивающие на конечности гориллы. Позднее я обнаружил у него еще и задницу гамадрила.
В общем, симпатичный парень.
– Слышь, приятель, – сказал он таким расслабленным тоном, словно разговаривал со своим давним знакомым, попросившим взаймы десятку. – Ты отвали, ладно?
– А то что?
– Разорву, – миролюбиво пообещал демон. – На очень мелкие кусочки.
– А с кусочками что сделаешь? Сожрешь?
– Нет, я не плотоядный, – сказал он.
– Тогда почему кусочки должны быть мелкими? Я думал, чтобы не подавиться.
– Из любви к искусству, – сказал он и почесал живот. – Ты зачем стену сломал? Она столько лет простояла, а ты взял и сломал. А ее, между прочим, тоже кто-то зачем-то строил. И совсем не для того, чтобы ты ее сломал. Полное неуважение к чужому труду, приятель.
– Вообще-то тут никакой стены не должно было быть, – сказал я. – По крайней мере, так мне объясняли.
– Объясняли ему, видишь ли, – сказал демон. – Ну не было тут стены. Я ее сам поставил. Недавно. И тысячи лет не прошло. А то ходят тут всякие… спелеологи, шляются, понимаешь. Поспать не дадут спокойно. То одного разорви, то другого. Нет покоя от вас, даже не снится он уже.
– Кто не снится?
– Покой, – сказал демон. – Слушай, а ты тоже спелеолог?
– Нет, я по делу.
– Да ну? – Демон оживился. – Так ты пра-какой-то-там внук Джека?
– Ага.
– Девятый?
– Ага.
– Цацку покажи.
– Пожалуйста.
– Цацка действительно та. А как докажешь, что ты Девятый? У тебя номер на лбу не написан.
– И то правда, не написан, – сказал я. – Какое доказательство тебя устроит?
– Сам посмотрю, – объявил демон. – Ты, главное, не дергайся.
Он скосил на меня левый глаз и уставился, не моргая. Такое впечатление, что меня просвечивали рентгеновскими лучами.
Когда он отвел взгляд, я испытал явное облегчение.
– Не врешь, – констатировал демон. – И правда, Девятый. Эх, сколько лет-то прошло. Ну что и как? Товар принимать будешь?
– Не спеши, – сказал я. – Давай обсудим сначала.
– И верно, – согласился демон. – Давай обсудим. Давненько я ничего ни с кем не обсуждал. Спелеологи одни вокруг, что с такими обсуждать? Странный они народ кстати, спелеологи эти. По пещерам шарятся, а как меня увидят, сразу орут, и тикать. А мне, между прочим, лет уже много. И вставать лень.
– Так не вставал бы.
– Не могу я не вставать. У меня с Джеком договор был – всех, кто не Девятый, на клочки рвать. Вот и рвал, по мере, так сказать, обнаружения ими меня.
– Часто обнаруживали?
– Пока стенку не поставил? Да раз в сто лет обязательно какой-нибудь гад обнаруживал. Потом поспокойнее вроде стало. И вот только собрался я вздремнуть, а тут ты приперся.
– Хороший из тебя охранник.
– А то плохой, – сказал он. – Товар на месте? На месте. Какого тебе еще от меня надо?
– Непохоже, что такому раздолбаю что-то ценное могли доверить.
– Может, я и раздолбай, – сказал он. – И даже, скорее всего, так и есть. Но я – чертовски здоровый раздолбай, между прочим.
– Может, ты еще и бессмертный?
– Нет, хуже. Меня убивать бессмысленно. Потому что я типа коммунист. Убьешь меня – на мое место сразу же придет другой. Моментально. И так до бесконечности.
– Круто, – сказал я. – Чего охраняешь-то?
– Как водится, предмет, дающий владельцу огромную силу.
– У меня уже один такой есть.
– Знаю. Но тот, который я охраняю, хуже. В смысле лучше. В смысле если он у тебя будет, твоим врагам точно кирдык.
– А поконкретнее?
– Слушай, ты брать будешь или нет?
– А почему это тебя так колышет?
– Домой хочу. У меня с Джеком уговор был – хранить товар, пока за ним Девятый не придет. И как только Девятый товар заберет, я волен отправляться, куда мне угодно. А угодно мне домой.
– А где твой дом?
– Там. – Демон указал пальцем вниз.
– Так ты все-таки демон?
– Нет, медвежонок плюшевый, – сказал он. – Короче товар берешь?
– В следующий раз, наверное, – сказал я. – Время еще не пришло.
– Ну и дурак, – сказал демон. – Когда оно придет, время в смысле, тебе уже не до товара будет. Кроме того, сволочь ты. Мне, между прочим, уже надоело в вашем мире торчать.
– Еще немного поторчишь, – сказал я. – И размер этого «немного» будет зависеть от того, что именно ты охраняешь. Как товар называется?
Он сказал.
Три слова. Все они были знакомы мне по отдельности, но образованное из них словосочетание я слышал впервые. И оно мне ни о чем не говорило.
После того как я восстановил разрушенную стену с помощью заклинания «Сим-сим, закройся», отмахал еще несколько километров по туннелям и понял, что окончательно заблудился, я сел на пол, опершись спиной о стену, погасил светильник и закурил.
Если демон хранил артефакт столько времени, ничего не случится, если я не заберу его прямо сейчас. А забирать артефакт прямо сейчас я не хотел. События семилетней давности отучили меня хватать могущественные магические цацки, прежде чем я пойму, что именно пытаюсь схватить.
О фиговине, которую охранял демон, я раньше ничего не слышал, но это не означало, что я не смогу найти о ней информацию в обширной библиотеке Черной Цитадели.
Что же она такое? Такой же призрачный шанс, как Браслет Власти? Оружие возмездия? Или как раз та штука, которая позволит сбыться пророчеству, столь уважаемому моим отцом?
Конечно, по пещере можно было не блуждать. Можно было тупо открыть магический портал и вернуться в Черную Цитадель, к оркам, зомби, наемникам Ланса и прочим милым существам, которые окружали меня последние семь лет моей жизни. Хорошие они парни, верные и преданные, но слишком уж брутальные. Лучше еще сбродить по пещере. Так ответственности меньше, и с принятием очередных решений можно потянуть.
Думаю, что, если бы я отправился в Цитадель сразу после разговора с демоном, история этой войны пошла бы по совсем другому пути. А может быть, и нет. Может быть, граф прав и мы всего лишь игрушки, которыми играет рок.
В пещерах очень хорошая акустика, поэтому шаги в соседнем проходе я услышал загодя. Рука рефлекторно легла на эфес меча, ноги вынесли меня в более широкое место коридора, чтобы мечам было где развернуться.
Паранойя растет и множится.
Это была девушка, одетая мальчиком. Выбор костюма, как мне кажется, был продиктован скорее здравым смыслом, нежели желанием скрыть свою половую принадлежность. Просто в камзоле и брюках лазать по пещерам гораздо удобнее, нежели в платье.
– Кто здесь? – спросила она, не выходя из тени.
Это не давало ей никакого преимущества передо мной. Я все равно прекрасно ее видел. Не красавица, но миловидная, с ладной фигуркой. Наверное, в женской одежде она выглядит еще лучше. Грива рыжих волос, выбивающихся из-под шляпы. Изящные кожаные ботиночки. Увесистый кинжал, висящий на поясе. Правая рука поглаживает рукоять.
Явно не кисейная барышня.
– Здесь я, – сказал я, снимая руку с эфеса Призрака Ночи и отвешивая незнакомке галантный поклон. – Виконт Кевин де Монморенси. Для друзей просто Кевин. А как ваше имя, прелестница?
Черт, за семь лет совершенно разучился с девушками разговаривать. И не только разговаривать, кстати.
Знаю, о чем вы подумали, но я имел в виду не это. Знакомиться я разучился, вот чего. Женщин в Черной Цитадели мало, крестьянки от меня шарахаются, а самки орков способны привлечь только самих орков.
Среди наемников Ланса было несколько представительниц прекрасного пола, но такие женщины не в моем вкусе. Слишком у них шрамов много. И не только на видимых местах.
– Меня зовут Илейн, – сказала девушка. – Позвольте поинтересоваться, виконт, а какого черта вы здесь делаете?
Действительно, какого черта может понадобиться виконту в таком месте?
– Гуляю, – сказал я. – Знаете, с детства любил лазить по всяким пещерам и с возрастом так и не смог свою любовь перебороть. А вы тут чем занимаетесь?
– Карту рисую, – сказала Илейн.
– Так вы спелеолог?
– Нет, я картограф.
– Кому нужна карта пещер?
– Если честно, то пока никому. Но я надеялась, что гномы могут ею заинтересоваться. Они основали поселение в восточной части острова, перелопатив при этом тонны породы, а тут есть несколько уже вполне готовых полостей, которые можно превратить в жилые районы.
Руку с кинжала она так и не убрала. Правильно делает, бдительность у девушки должна быть на первом месте. А то шатаются тут всякие.
– Заботитесь о мирном сосуществовании людей с другими народами?
– С гномами легче всего найти общий язык, – сказала Илейн. – И говоря откровенно, меня больше интересует золото, которое они заплатят за карту, чем их отношения с жителями нашего городка.
– У вас большая семья, которую нужно кормить? Много детей?
– По-вашему, одинокой девушке не нужны деньги?
– А вы одиноки?
– Вас что-то удивляет?
– Да. Меня удивляет тот факт, что, обладая вашей внешностью и, несомненно, некоторыми запасами ума, которые позволили вам стать картографом, вы не нашли мужчину, который бы зарабатывал золото для вас.
– «Некоторые запасы ума»? – переспросила она. – Вы думаете, что это комплимент?
– Э… А разве нет?
Она рассмеялась. Смех у нее был звонкий и легкий и столь же ласкал слух, как звук жетонов, падающих из игрового автомата, на котором вы только что сорвали джек-пот.
– Видно, что вы давно не общались с женщинами, – заключила она, отсмеявшись. – Где вы сидели взаперти, виконт? В Крепости Скрежета?
Крепость Скрежета – островная тюрьма, что-то наподобие американского Алькатраса. В ней содержат наиболее опасных преступников, в том числе и преступников-магов. Сроки заключения там пожизненные, а убежать еще никому не удавалось, поэтому ее вопрос следовало расценивать как шутку. Пошутим в ответ.
– В Черной Цитадели.
Она улыбнулась, но тут же сделала серьезное лицо. Преувеличенно серьезное.
– Так вы – Девятый? – спросила она грозно. – Воплощение всего ужасного, что есть на этой земле? Отродье Тьмы?
Я склонился в галантном поклоне.
Она выхватила из ножен кинжал и направила в мою сторону.
– Так узри же орудие своей погибели, сын падали! Узнай же, что в моих руках – зачарованный клинок, который только выглядит кинжалом. На самом деле я владею Первым мечом!
– Упс, – сказал я. – Как-то неудачно получилось.
– Крайне неудачно для тебя и очень удачно для меня, единственной женщины Хранительницы!
– Сдаюсь, – сказал я, подставляя грудь под удар. – Пронзайте.
– Получи. – Она сделала выпад кинжалом.
– Умираю, – прохрипел я, хватаясь руками за воображаемую рану в животе и сползая на пол, заслужив очередную улыбку.
И при этом чувствуя себя полным идиотом.
– Вставайте, виконт. – Она убрала кинжал в ножны и протянула мне руку. – Не стоит лежать на холодном полу, простудитесь.
Можно было ответить, что сыну падали и отродью тьмы никакие сквозняки не страшны, но я решил не переигрывать, сжал протянутую руку и поднялся с пола.
– Вы так и не ответили, что вы здесь делали, виконт.
– Называйте меня Кевином, миледи.
– Мне больше нравится обращаться к вам по титулу. Вы уходите от ответа?
– Ни в коем случае.
– Так что же вы делали в пещерах?
– Примерно то же, что и вы.
– Карту рисовали?
– Да, – сказал я. Следующим ходом она могла попросить бумаги для сравнения, поэтому я коснулся рукой головы и добавил: – Здесь.
– Зачем?
У меня был выбор. Можно было либо ответить на ее вопросы так, чтобы она поверила и не принялась искать истинную причину моего пребывания под землей, либо убить ее, чтобы она не задавала новых вопросов. Убивать ее мне не хотелось. Хотя я и Девятый, отродье мрака и сын своих родителей, убийство невинных людей не успело войти мне в привычку.
Но если не дать ей ответа, который ее убедит, она задумается, какого черта я здесь околачивался, начнет искать и, может быть, найдет путь к демону, который ее разорвет на очень мелкие клочки. Целеустремленную женщину каменная стена не остановит.
– Видите ли, я военный.
– Наверное, плохой военный.
– Почему?
– Потому что все хорошие военные сейчас маршируют в сторону Империи под знаменами Бортиса, – сказала она. – А вас они с собой не взяли.
– Я служу в военной разведке, – сказал я. – И имею задание проверить местные подземелья и установить, сможет ли армия использовать их в качестве временного убежища, если война с Империей пойдет не так.
– Империя находится на другой стороне материка, – напомнила она. – Далеко же вы собрались отступать.
– У меня приказ. – Я пожал плечами. – На мой взгляд, приказ глупый, но не выполнить его я не могу. Конечно, сейчас я предпочел бы скакать на лихом коне, рубя зомби с орками направо и налево, однако командование решило иначе и отправило меня сюда.
– И вы жутко недовольны, оказавшись в тылу?
– Был недоволен до встречи с вами, – сказал я. – Теперь же я нахожу свое положение весьма удовлетворительным.
– Хо.
– Что означал сей звук?
– «Хо» означает «хо», – сказала Илейн.
– Это не слишком информативно, – сказал я. – Кстати скажите мне, как картограф разведчику, вы знаете, в какой стороне тут выход?
– Да вы никак заблудились, виконт? – Она рассмеялась.
– Есть немного.
– Клянусь древними богами, я рада, что вы не на фронте и не от вас зависит судьба войны. – Улыбка смягчила жесткое высказывание. – Пойдемте, виконт, я выведу вас наружу.
И представляете себе, она таки вывела меня наружу.
По дороге мы очень мило побеседовали.
Она жила в маленьком городке неподалеку, у нее было трое братьев, двое из которых уже достигли призывного возраста и сейчас маршировали по направлению к моему родовому замку. Ее отец умер рано, и ей приходится много работать, чтобы помочь матери.
Она надеялась продать карту подземелий гномам, но я бы на ее месте не слишком рассчитывал на успех. Если бы данные подземные полости интересовали низкорослый народец, они бы уже давно были им заняты. А если гномы до сих пор не проявляли никакого интереса к этим подземельям, никакая карта не сможет его пробудить.
Я не стал ей этого рассказывать. Думаю, она и сама это знала.
Понимаю, что вел себя, как последний идиот. Армия союзников все ближе подходила к границам моих владений, а я, вместо того чтобы налаживать оборону и искать пути выхода из почти безнадежной ситуации, прогуливаюсь по склону горы черт знает на каком расстоянии от Цитадели, и… Флиртую с девушкой? Очень на это похоже.
В последнее время у меня были проблемы с женщинами. Точнее, у меня было столько других проблем, что на женщин просто не оставалось времени. И я должен признать, что ранее эта ситуация меня не слишком тяготила. Я слишком хорошо помнил о судьбе тех женщин, с которыми был знаком раньше. Их всех убили. Из-за меня.
Но тут я вдруг обнаружил, что я дико соскучился по ним. Мне было приятно идти рядом с девушкой, поддерживая легкую, ни к чему не обязывающую беседу. Обычный треп людей, которые только что познакомились и присматриваются друг к другу, стараясь понять, куда их заведет это знакомство.
– Кстати, виконт, что-то я не вижу ваших людей, – сказала она.
– В отличие от меня они – хорошие военные, – сказал я. – И их любимое времяпрепровождение – это сидеть в засаде так, чтобы их никто не видел. А я, между прочим, не вижу вашей лошади.
– Наверное, это потому, что у меня ее нет. Я пришла сюда пешком.
– Но город в нескольких милях отсюда.
– Вы – дворянин и военный, – сказала она. – Думаю, то вам этого просто не понять.
– Что именно?
– На свете существует такая очень неприятная штука, – сказала Илейн. – Она называется – бедность. Лошадь стоит денег. Лошадь нужно содержать в конюшне, а конюшня тоже стоит денег. И еще лошадь нужно кормить, и сено тоже стоит денег. У меня нет денщика, который бы заботился о моей лошади. У меня нет фуражира, который бы запасал для нее провизию. И у меня нет родителей, готовых все это оплатить.
– Простите, – сказал я. – Наверное, я был бестактен?
– Нет, – сказала она. – По крайней мере, не слишком.
– Как вы посмотрите на то, что я одолжу вам денег на покупку лошади?
– Сугубо отрицательно, – сказала она. – Я не принимаю денег от малознакомых людей.
А у хорошо знакомых ей людей денег просто нет, подумал я.
– Может быть, я сумею заставить вас переменить свою точку зрения за обедом? – спросил я.
– Нет, – сказала она. – Не сумеете.
– Тогда как насчет просто обеда? Без попыток убеждения?
– Сегодня я не могу, – сказала она. – У меня есть еще работа в городе.
– Я думал, вы картограф.
– Это мое хобби, – сказала она, – которое, я надеюсь принесет мне деньги. В будущем. А чтобы не умереть от голода сейчас, я работаю горничной в отеле. И мне надо поторопиться, чтобы не опоздать на работу.
– Тогда давайте встретимся завтра, – сказал я, – Когда вы заканчиваете?
– В восемь вечера, – сказала она. – Знаете паб «У Джорджа»?
– Нет.
– Тогда давайте встретимся на главной площади, – предложила она. – Мимо главной площади вы все равно не пройдете, даже если никогда раньше не бывали в городе. Она большая, находится в центре, и на ней стоит памятник.
– Памятник кому?
– Какому-то древнему королю, – сказала она. – Или герою. Боюсь, памятник находится не в таком хорошем состоянии, чтобы можно было внимательно рассмотреть черты лица или прочесть надпись на пьедестале.
– Так бывает, – согласился я. – Значит, в восемь вечера у постамента?
– Так и быть, – согласилась она. – А теперь извините, мне надо поторапливаться.
– А я пойду найду своих людей, – сказал я. – Отдам им приказы и все такое.
Свернув в небольшую рощицу, я спрятался за стволом дерева и долго смотрел ей вслед.
Идиот, подумал я. Что же я делаю?
На носу война, и ты ведешь себя очень глупо, Костя. Она симпатичная, я согласен. Но ты знаешь ее несколько минут, и у тебя с ней ничего не может получиться. Потому что она – девушка, а ты – Темный Лорд.
Портал в Цитадель я открыл только после того, как фигурка Илейн исчезла из моего поля зрения.
