И одним легким движением руки вы за секунду превращаете фортификационное сооружение в кремационную печь…

Из охваченной огнем дозорной башни я переместился обратно на свою любимую террасу и приказал прибиравшемуся там слуге принести мне поесть. После использования Браслета Власти я всегда дико голоден.

Кроме слуги на террасе находились еще трое – граф, Палыч и Хэмфри.

– Всем привет.

– Как все прошло, милорд? – спросил граф.

– Как должно было, – ответил я, закрывая тему. Говорить об этом мне не хотелось.

Троица сидела за столом и попивала вино. По крайней мере, двое из них точно пили вино. Жидкость в бокале графа тоже была красного цвета, но вполне могла иметь и не растительное происхождение. В пользу этого варианта свидетельствовало и наличие двух кувшинов.

Я уселся на свободный стул и плеснул себе в бокал. Судя по тому, что предупреждения не последовало, я выбрал правильный кувшин.

– Значит, передовая часть их армии наконец-то показалась, – сказал Хэмфри. – И перешла к активным действиям.

– Сэр Клод говорит, что через несколько дней армия подойдет к Челюсти Дракона, – сказал граф.

– Если сэр Клод так говорит, значит, так оно и будет, милорд, – сказал Хэм.

– Рамблер придерживается того же мнения, – сказал я.

– Еще сэр Клод говорит, что Челюсть Дракона нам не удержать, – сообщил граф.

– При массированном вторжений на территорию Империи Челюсть Дракона не удавалось удержать никому из моих предков, – заметил я. – Хотя они угробили на это много сил. Думаю, что нам не следует за нее особенно держаться, сделав выводы из опыта наших предшественников.

– Уведем оттуда все войска?

– Не думаю, что все, – сказал я. – Оборонительный вал защищают зомби?

Эльф кивнул.

– А зомби все равно мертвы, – сказал я. – Так что терять им нечего. Пусть зомби останутся на месте и повоюют немного, а мы посмотрим. Оценим, насколько хороши наши враги.

– Разведка боем, – сказал граф. – Но ничего интересного мы не увидим. Зомби просто сметут за считанные минуты.

– Мы увидим, как именно их сметут, и посчитаем, за сколько минут их смели, – возразил Хэм. – Даже по маленькой стычке можно понять стратегию противника.

– Надеюсь, Повелитель не будет возражать. Кстати, а где он? Думаю, надо устроить небольшой военный совет.

– Мы назначили его на завтра, милорд, – напомнил граф.

– Перенесем, – сказал я. – В мире, где я вырос, была мудрая поговорка, которая советовала не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.

На террасе появился Альберт, мой дворецкий. В его руках был поднос со свежими булочками, холодным копченым мясом с пряностями, сыром и овощным салатом. Он поставил поднос на стол передо мной и замер.

Так он будет стоять, пока я не отдам ему следующее распоряжение. Он не зомби и не голем. Просто так вышколен.

– Альберт, пошли кого-нибудь за Повелителем зомби и Ханом орков, – сказал я. – Также не мешает позвать сюда Ланса и Деррика.

– Милорд, Хан орков уже здесь, – сказал Альберт. – Он ожидает аудиенции и хочет поблагодарить вас за спасение его сородичей. Я так понимаю, что это связано с событиями в Бескрайней Степи.

– Позови его.

На фоне аристократичного вампира и стройного, элегантного эльфа внешность присутствующих орков, одного замаскированного и одного натурального, бросалась в глаза еще сильнее. Оба невысокие, но такие плотные, что кажутся не живыми существами, а движущимися скалами.

Едва войдя, Хан попытался упасть на одно колено и произнести речь. Хорошо, что я успел его остановить.

– Не надо жестов, Хан, мне и без них известна верность твоего племени, – сказал я. – Лучше выпей с нами вина. Мы собираемся обсудить положение дел.

Стул под Ханом угрожающе затрещал, но все-таки выдержал чудовищный вес.

Спустя пять минут появились Повелитель и Деррик.

На вид Повелителю лет триста, на самом деле еще больше. Он постоянно носит серый плащ с глубоким капюшоном, закрывающим лицо. На руках – серые перчатки, которые он никогда не снимает. По крайней мере, на публике. Говорят, что от алхимических опытов его руки покрыты чудовищными ожогами.

Деррик же – молодой красивый парень, предводитель немногочисленного крестьянства моей так называемой Империи.

На самом деле присутствие обоих на совете – лишь фиктивность. Стиль Повелителя зомби – преданности и исполнительность, военные мудрости не по его части. А под командованием Деррика слишком мало людей, чтобы принимать их в расчет.

Мы ждали Ланса. Ланс. – это совершенно другое дело. Он – наемник, и преданность его большей частью зависит от полноты кошелька его нанимателя. Но он – профессионал, и под его началом отряд в пять тысяч клинков. В молодости Ланс служил генералом под началом самого Бортиса, но потом что-то у него не срослось с одним из местных королей, и он подался в джентльмены удачи. Ланс стремительно ворвался на террасу, словно был вызван не на военный совет, а на боевую вылазку.

– Итак, начнем, – сказал я, когда все нашли свое место за столом и пригубили вино. – Хэмфри?

– Разведчики докладывают, что армия союзников огромна. Они еще никогда не выставляли против Империи такой мощи.

– Выставляли, – сказал граф. – Во времена Первого Лорда.

Армия союзников еще не подошла к пределам контролируемой Рамблером территории, и судить о ее размерах можно было только с чужих слов.

– Хорошо, союзники никогда не выставляли против Империи такой мощи со времен Первого Лорда, – поправился Хэмфри. – Объединенные силы королевств составляют около ста пятидесяти тысяч человек. Плюс около тысячи магов и заклинателей разного ранга.

Сто пятьдесят тысяч человек. Из них около двадцати тысяч кавалерии, совершенно непригодной для использования в горах. При осаде замков кавалерия нужна только для оперативного реагирования на вылазки противника.

Стрелки – лучники и арбалетчики. От них тоже немного проку, по крайней мере, до тех пор, пока стоят стены замка. А стены Черной Цитадели очень высоки. Стрела долетает до их верха, потеряв всю скорость, и ее спокойно можно взять из воздуха голой рукой. Арбалетный болт тоже теряет большую часть энергии и, хотя и может ранить беззащитного человека, пробить броню уже не способен.

Основную ударную силу представляет пехота – волки войны, вооруженные мечами и булавами, одетые в легкие доспехи, не стесняющие движения и позволяющие карабкаться по осадным лестницам.

Инженерные войска с огромным обозом, который везет разобранные па запчасти осадные орудия. Тараны, требюшеты, катапульты, осадные башни. Все, чтобы взбираться на стены или крушить их.

И Бортис, которому доверили такую силу. Судя по тому, что говорил его посланник, доверили зря.

Я называю это преемственностью. Сокрушив меня, Бортис готов тут же занять мое место. Он почему-то думает, что у него дела пойдут лучше.

– Мы решили сдать Челюсть Дракона, – сказал Хэмфри, – оставив на валу только минимальный гарнизон. Хотим посмотреть на силы врага в действии. У вас есть возражения, Повелитель?

– Нет. Если вы считаете, что это нужно, – значит, нужно.

Повелитель хотя и имеет своих тараканов в голове, как и все мы, но на зомби смотрит здраво и своими детьми их не считает. Пушечное мясо оно пушечное мясо и есть. Сами пушки, к счастью, еще не изобрели.

– Отлично, – сказал я. – Думаю, пятисот голов будет достаточно. Скажите, Повелитель, работа над углублением рва продвигается?

– Сейчас они заканчивают работу у Южной стены.

– Защитный ров в горах – это нечто новое, – сказал граф. – Думаю, союзников несколько удивит его наличие.

Думаю, что он прав. Вырыть защитный ров в цельной горной породе до сих пор считалось невозможным, и рвы служили укреплением замков лишь на равнинах. Но если уж говорить правду, то зомби ров не рыли. Неутомимые мертвецы, они пробивали его ломами и кирками. Титанический труд, с которым не справилось ни единое живое существо!

Рва вокруг Черной Цитадели еще никогда не было. Были высокие стены с узкими бойницами, были еще более высокие башни с установленными на их вершинах боевыми орудиями, был лабиринт, ведущий от внешних ворот к внутренним, был небольшой, но хорошо укрепленный внутренний замок. Теперь ко всему этому великолепию прибавился ров и подвесной мост.

Черная Цитадель никогда не обладала репутацией неприступного замка. Зловещего, ужасного, мрачного – да, но не неприступного. Ее трижды брали штурмом. Троих моих предков убили, предварительно разрушив замок. Во всех остальных случаях его разрушали уже после смерти очередного Лорда.

Вряд ли один только ров сможет кардинально улучшить положение. Но то, что он его не ухудшит, – это точно.

– Помимо обычных осадных орудий они тащат с собой боевых слонов, – сказал Хэмфри.

Ланс снисходительно улыбнулся, а я попытался вспомнить, что я знаю об этом виде военной силы.

Боевой слон.

Слоны водились на соседнем материке и здесь стоили кучу золота. Чуть ли не равную своему весу.

Местные слоны похожи на земных примерно так же, как крокодилы похожи на ящериц. То есть общее сходство во внешности есть, но калибр совершенно разный. Одна такая зверюга весит около десяти тонн, ростом чуть меньше восьми метров, бивни достигают от трех до пяти метров в длину и в боевых условиях наращиваются за счет металлических наконечников. К хоботу обычно прицепляют тяжеленный боевой молот, которым можно вынести ворота средних размеров замка или сокрушить двухэтажный городской дом. Слоны топчут все на своем пути, так что их можно использовать только в авангарде. Орудуют слоны бивнями, хоботом, способны перетаскивать осадные орудия и служить живым тараном. Управляют боевыми слонами специально обученные погонщики.

Есть у слонов и свои минусы. Если убить погонщика или достаточно сильно напугать или ранить само животное, оно с тем же успехом примется топтать и разить тех, кто его сюда притащил.

Поэтому Ланс и улыбается. Слоны – это показуха. Цитадель можно осаждать и без слонов.

Правда, если осада затянется, слонов можно будет съесть.

– Ребята настроены достаточно серьезно, – сказал я.

– Зачем им понадобилось уничтожать дозорные башни в степи? – поинтересовался Хан. – Если мы и так все о них знаем.

– Это не боевая тактическая задача, – объяснил Хэм. – Просто они хотят выглядеть последовательными. Они показывают, что намерены довести дело до конца, прервать цепочку наследования и положить конец Империи. Окончательно и бесповоротно. Вырезать всех до единого и разрушить все, что может быть разрушено в принципе.

– Чистая пропаганда, – объявил Ланс. – Сколько слонов?

– Около тысячи.

– Как они собираются затащить их в горы? – спросил Ланс. – И что самое интересное, какую кучу провианта они должны с собой захватить?

– С ними маги, – сказал Хэм, словно это все объясняло. Еда для слонов через магические порталы?

– Что помимо слонов? – спросил Ланс.

– Гномы, – сказал эльф. – Пятнадцать тысяч топоров.

Гномы живут под землей далеко на западе. Это мрачные и полные решимости бородачи, которые крайне редко участвуют в наземных кампаниях. Самое интересное, что мой род уже лет пятьсот не дергал их за бороды и не наступал на их метафорические хвосты. Гномы вооружены боевыми молотами или топорами, носят небольшие металлические щиты и рогатые шлемы. Дерутся они каждый раз так, словно пробил час Рагнарека. С неудержимой мощью и яростью берсерков.

– Как давно они выступили? – спросил граф.

– Армия вышла из Подземного королевства шесть дней назад. Они должны соединиться с основными силами союзников примерно через неделю. Кстати, с гномами идет Луккас.

Луккас.

Легенда противной стороны. Страшная сказка для моих детей, если бы они у меня были.

Луккас – Хранитель Первого меча, того самого, которым зарезали Первого Императора.

Именно Луккас, положивший начало избиению моего рода, был тем самым магом, который вложил магический клинок в руку первого героя. Именно его торжествующий смех слышал мой дальний предок перед своей смертью.

– Хранители вручили изначальный клинок этим коротышкам? – удивился Ланс. – Неужели среди людей образовался недостаток героев?

– С островов прибыл отряд огров, – продолжал Хэмфри. – Они дерутся за золото.

– Почему мы им его не предложили? – спросил я.

– Я работал с ограми, – сказал Ланс. – На самом деле они только выглядят внушительно, но от них больше вреда, нежели пользы. Недисциплинированны по причине необычайной тупости, не понимают элементарных приказов и способны принести путаницу в любой план битвы. Сколько голов в их отряде?

– Примерно полторы тысячи, – сказал Хэм.

– Можете сбросить их со счетов, – сказал Ланс. – Даже такой гений, как мой бывший начальник, не найдет им достойного применения при долгой и планомерной войне.

– Есть и сугубо неприятные новости, – сказал Хэмфри. – По королевствам гуляют слухи, что люди заключили соглашение с тремя драконами. Я склонен этим слухам верить.

– Сие есть проблема, – сказал Ланс. – Кто именно из драконов?

– Этого я не знаю наверняка, – сказал Хэмфри. – Само соглашение, если оно существует, держится в строжайшем секрете.

– Дракон – это очень серьезная боевая единица, – сказал Ланс. – Как я понимаю, у нас дракон только один?

– Киндаро, – подтвердил я. – Но он самый старый дракон на материке и, вне всякого сомнения, самый опасный.

– Но даже он не стоит троих, – сказал граф. – Сэр, Ланселот прав, это проблема.

– Одного не могу понять, – сказал эльф, – откуда такая активность? Еще месяц назад об армии союзников и предстоящей войне никто не знал, а теперь вдруг вот это. С чего бы?

– Самая очевидная причина, – сказал Ланс. – Был толчок извне. Они получили какую-то информацию, которой у них раньше не было и которая побуждает их действовать немедленно.

– Что бы это могло быть?

Все посмотрели на меня.

– Ничего не знаю. Ничего такого в последнее время я не делал.

Мой отец правил на порядок дольше, чем я. И против него армии никто не выставлял, был отправлен только небольшой отряд. Отца убили, я занял его место, мое могущество не так уж и велико, если сравнивать с моими предками, тем не менее, враги решили обрушиться на Империю всей своей мощью, словно во времена Первое Императора. Очевидно, что я тут ни при чем. Они пытаются решить какие-то свои политические проблемы.

У меня нет наследника, но у меня не было его и на протяжении всех семи лет моего правления. И, похоже, что я уже не успею им обзавестись.

Управление Черной Цитаделью – не самое приятное занятие и не располагает к возникновению романтических знакомств.

Да и как-то не хочется заводить ребенка, зная, какое будущее его ждет.

– Ладно, врагов мы посчитали, – сказал я. – А что насчет нас самих? Хан?

– Десять тысяч воинов прямо сейчас. Еще около двух тысяч после того, как будут извещены дальние племена.

– Повелитель?

– Около пятнадцати тысяч активных зомби. В ближайшую неделю я могу поставить в строй еще столько же. И по пять тысяч каждую следующую неделю.

– Откуда только у вас такие запасы трупов? – удивился Ланс.

– Трупов скоро будет хоть отбавляй, – сказал я. – Но будем рассчитывать на живых. Что насчет твоих парней, Ланс?

– Пять тысяч человек, – сказал Ланс. – Все – профессионалы, все прошли не одну кампанию. Пока есть золото, я ручаюсь за них головой.

– Деррик?

– Полторы тысячи, – сказал предводитель крестьянского ополчения. – И вы же знаете, милорд, люди почти не обучены, оружия приличного нет…

– Добудете в бою, – обнадежил его Ланс. – По крайней мере, те, кто этот бой переживет. А тем, кто не переживет, и оружия не надо.

Деррик побледнел.

Впечатлительный юноша. Неужели и я когда-то был таким?

– Ну и на нашей стороне Киндаро, – сказал Хэм.

– Это уже все? – спросил я.

– Нет, милорд. – Хан орков чуть приподнялся со стула. – Я говорил с пещерными троллями, они согласны выступить на нашей стороне. Около пятисот бойцов.

Пещерный тролль выглядит как порождение кошмарного сна. По силе он превосходит огра, но по интеллекту они примерно равны.

– Как обстоят дела с мирным населением?

– Приграничные деревни и города эвакуированы, милорд, – сообщил Хэмфри. – Люди стекаются к Черной Цитадели. Скоро надо будет что-то делать с палаточным лагерем, расположенным у наших стен.

– Думаю, на следующей неделе придется открыть подземелья, – сказал я, – Ланс, Деррик, этим займетесь вы.

Дело придется иметь с людьми. Пусть люди этим и занимаются.

Привлеченное низкими налогами, население успело немного привыкнуть к странному окружению, своего сюзерена, но сталкивать обычных крестьян и ремесленников лицом к лицу с орками, зомби или высшим вампиром было бы не слишком разумно.

Деррик кивнул, Ланс скривился. Он был солдатом, и перспектива на время превратиться в наседку его не устраивала. Но что поделать…

– Есть одна проблема, милорд, – сказал граф. – Подземелья вместят всех беженцев и смогут обеспечить их водой и воздухом на сколь угодно долгий срок. С провизией дело обстоит значительно хуже, ее вряд ли хватит больше чем на два месяца.

– Решим эту проблему, когда она встанет достаточно остро, – сказал я.

А граф, оказывается, большой оптимист. Неужели он всерьез рассчитывает, что Черная Цитадель может противиться осаде дольше двух месяцев?

После окончания военного совета я спустился в подвал.

Уж в чем, а в подвалах мои предки знали толк.

Подземелья Черной Цитадели значительно больше по объему, чем та ее часть, что находится на поверхности.

Во время долгой и кровопролитной войны, характерной для всего времени правления Первого Лорда, он с помощью Браслета Власти изъял из недр горы офигительный объем горной породы. Этим он убил двух зайцев: во-первых, получил в свое распоряжение нехилое бомбоубежище, а во-вторых, излишек скальной породы обрушил на головы врагов.

Результат, судя по рассказам графа, был весьма впечатляющим.

Когда наступила короткая передышка, Джек весьма озаботился обустройством получившегося убежища, пробил несколько вентиляционных шахт, ведущих к поверхности, и несколько канализационных колодцев, ведущих в недра. Попутно он завернул в сторону течение подземной реки и обеспечил свои подземные владения водой.

Арки, анфилады, дворцы и пещеры появились уже значительно позже. Третий и Пятый Лорды, готовясь к длительному пребыванию под землей, приглашали мастеров из народа гномов, славящегося своим искусством подземной архитектуры.

Гномы были не самые умные и сделали все, как для себя.

А Лорды оказались поумнее и всех гномов убили. Думаю, не надо объяснять зачем. Чтоб информация не распространялась.

Был я в том убежище. В некоторых местах высота потолков достигает двухсот метров. Если гномы всегда так строят, то откуда у них агорафобия?

В общем, Черная Цитадель располагала подземным городом, который на некоторое время мог вместить все население Империи.

Под самим внутренним замком тоже есть подземелья, правда, не столь впечатляющие. Эти владения предназначены только для моего личного пользования.

По винтовой лестнице я спустился на самый глубокий уровень подвала, где уже не встретить кладки фундамента, где стенами служит сама скала, отпер тяжелую дверь, надежности которой позавидовал бы любой банковский сейф, и вошел в небольшое темное помещение.

Не знаю, конечно, что вы подумали, но это не темница. Обитающую здесь сущность не удержать никакими стенами и дверями. Просто владелец этой комнаты сам настаивает на том, чтобы постоянно находиться взаперти. Не любит он незваных гостей. А ключи есть только у меня и у нескольких приближенных ко мне лиц.

В общем, сэр Клод мог выбрать местом своего обитания любую часть моего замка, а выбрал эту.

В центре комнаты стояло большое кресло для посетителей. Я воспользовался им и закурил сигарету.

Сэр Клод появится только тогда, когда сам посчитает нужным, и подгонять его не имеет никакого смысла. Должен заметить, что он редко злоупотребляет моим терпением.

Из остальной мебели в комнате был стол, целиком заваленный бумагами, и два книжных шкафа. На столе стояла свеча. Я зажег ее, не поднимаясь с кресла. Что ни говори, а ленивому человеку Браслет предоставляет много приятных возможностей.

Сэр Клод вышел из восточной стены, отвесил мне небрежный поклон, какой могут позволить себе либо мои близкие советники, либо мертвые, и сделал вид, что уселся на стул. Он неплохо выглядел для человека, который умер восемьсот лет назад.

Сэр Клод был генералом у Первого Императора. Говорят, что в тонком искусстве стратегии ему не было равных и до сих пор нет. Даже Бортис не годится ему в подметки.

После падения Первого Императора он укрылся в горах с остатками орков, верно служил Второму Лорду и был убит вместе с ним во время штурма. Но душа его не нашла покоя, и он стал призраком.

Его бесценный боевой опыт использовали все последующие поколения Лордов Мрака. Сэр Клод был искусным стратегом и мудрым политиком, и его советы всегда оказывались очень ценными. А поскольку он был уже мертв, то не боялся прогневать хозяина своими речами, и суждения его отличались объективностью.

Он вообще ничего не боялся. Самое худшее с ним уже случилось.

– Приветствую тебя, молодой лорд, – сказал он. После его смерти все Лорды были для него молодыми. – С чем пожаловал?

– Ты знаешь о надвигающейся войне?

– Молодой человек, – строго сказал он. – О войнах я знаю все.

– Мы проиграем? – спросил я.

– И ты действительно хочешь знать мое мнение? – спросил он.

– Стал бы я спрашивать.

– Так получи его. Если не произойдет какого-нибудь чуда и небо не обрушится на землю, то мы проиграем. А чудо вряд ли случится. Давненько не случались чудеса.

– Я укрепил замок.

– Не бывает неприступных замков, – сказал сэр Клод. – При должной подготовке, соответствующем количестве людей, элементарном знании того, что ты делаешь, нормальной материально-технической базе и минимальном терпении можно взять любой замок. Осада – это уже поражение.

– Ты можешь как-то помочь?

– Я помогал твоему отцу, помогал твоему деду и деду твоего деда. Я помогу и тебе, но все, что я могу обещать, – это лишь отодвинуть момент окончательного разгрома. Причем отодвинуть не слишком далеко. Как я слышал, атакующая армия огромна, и Цитадель долго не выстоит.

В принципе это все знали и без него. Просто никто не решался высказать крамольную мысль вслух.

За этим ли я сюда пришел?

Был вопрос, который волновал меня все семь лет моего правления и становился все более и более насущным.

– Я никогда не видел своего отца, сэр Клод, – сказал я. – Все, что я о нем знаю, я знаю из рассказов других людей. Или нелюдей. А вы имели возможность наблюдать за ним с самого его рождения, так не можете ли вы прояснить для меня один аспект?

– Конечно, юноша.

– Я проанализировал все, что удалось узнать о последних днях его правления, – сказал я. – И я не верю, что он, при всей своей осведомленности, ничего не знал о направленном против него походе. Но все же он ничего не предпринял. Напротив, отослал из замка некоторых своих сторонников, а сам отправился на охоту, даже не озаботившись нормальной охраной. Я думаю, что, если бы рядом с ним был бы граф, вряд ли Делвину с Эриком удалось бы так легко его устранить… То есть я хочу сказать, что мой отец знал о своей судьбе и не очень ей сопротивлялся. Почему? Он был слабым?

– Вряд ли Восьмого Лорда можно было назвать слабым, юноша, – сказал сэр Клод. – По крайней мере, он был не более слаб, чем его предшественники. Свои слабости были у каждого.

– Но у вас есть хоть какое-то объяснение?

– Причина была в его вере, – сообщил призрак. – Ты слышал о пророчестве?

– Еще бы.

– Твой отец слишком в него верил.

…Девятый Лорд станет истинным воплощением Тьмы и чумой пройдет по этому миру, и мир склонится перед ним, а те, кто не склонится, будут уничтожены огнем и мечом, и тысячу лет будет длиться его победное шествие, и ад будет идти по правую его руку…

– И что с того?

– В пророчестве сказано, что исход долгого противостояния решит далекий потомок Первого Императора. Девятый Лорд, у которого не будет наследника. Ты.

– Это очевидно. Достаточно просто посчитать. Но ведь существуют и другие варианты.

– Твой отец считал именно этот единственно верным. Ты все еще уверен, что хочешь знать правду?

– Да.

– Он сам подставился под удар, причем ухитрился сделать это таким образом, чтобы сохранить большинство своих слуг для тебя. Он слишком сильно верил, что ты будешь победителем.

– А вы сами в это верите?

– Я мертвец, юноша, – напомнил сэр Клод. – И с моей стороны бытия все пророчества выглядят по-другому. На них нельзя положиться, и глупо рассчитывать на то, что судьба поможет тебе победить. Я не верю в судьбу.

– Во что же вы верите?

– В смерть. Но главный вопрос звучит иначе. Во что веришь ты сам, юноша?

– Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое.

– Я не спрашивал тебя о твоих желаниях. Я спрашивал, во что ты веришь.

– Вынужден вас разочаровать, – сказал я. – Я не верю ни во что.

– Это хорошо, – сказал сэр Клод. – Ибо только тот, кто ни во что не верит, не питает ложных надежд.

– Смертные говорят, что надежда умирает последней.

– Нет, – сказал призрак. – Последним умираешь ты сам. Надежда гибнет значительно раньше.

Мой отец был Восьмым Лордом. Наверное, он был не самым плохим отцом из всех возможных, да и ни у кого из нас нет права выбора родителей. Моя мать умерла родами.

Отец любил меня. Весьма своеобразно, но любил. Пытался обеспечить мне счастливое детство, защитить от наследственных опасностей и подготовить к моей судьбе. Не его вина, что его убили так рано. В этом у нас тоже нет права выбора.

Интересно, а если бы я с самого начала знал, что мне уготовано стать Девятым Темным Лордом и поставить весь мир на колени, каким бы я вырос? Понятно, что другим, не таким, как сейчас, но каким именно?

Или я бы не слишком отличался от себя нынешнего? Ведь в детстве нам кажется, что наши родители будут жить вечно, что бы они там сами по этому поводу ни говорили, и права наследования кажутся нам весьма и весьма отдаленными.

Наверное, я воспринимал бы отца как незыблемую скалу, о которую разобьются любые волны. Жаль, что я его так и не узнал.

Его убили.

Как и семь поколений моих предков.

Так что у меня очень плохая наследственность.