Глава 43
Дух соперничества

Мы с Даларом схватили Шактара за плечи, и вся наша цепочка в едином порыве шарахнулась назад.

– Бросьте его, или все станете Про́клятыми! – рявкнула макромантесса, но я зарычал и еще крепче вцепился в плечи Шактара.

– Брось его! – испуганно залепетала Светлика, изо всех сил дергая приковывавшую ее к нам черную веревку, словно это могло помочь ей освободиться и убежать от страшного заклятия.

– Эрик! Далар! Став Про́клятыми, вы ему ничем не поможете! – взволнованно воскликнула Дидра.

Макромантесса вновь повела посохом. Черная веревка, подобно живой змее, соскользнула с рук Шактара и съежилась, принудив нас с Даларом шагнуть друг к другу. Подчиняясь тянущим нас прочь Дидре со Светликой, мы с Элем и Даларом отступили от лежащего на земле Шактара.

Орка окутал багровый туман. Когда он отступил и вновь втянулся в глазницы рогатого черепа, Шактар медленно, с усилием поднялся на ноги. Его глаза заливало алое пламя.

– Но ведь Про́клятые чувствуют все, что с ними происходит!.. – с ужасом прошептала Светлика, не отрывая от Шактара испуганно расширившихся глаз.

– Все верно, – кивнула Мисерикордия. – Но заклятие принудит его идти, невзирая на боль… Превратить бы вас всех в Про́клятых, но… князю Нихиллусу это может не понравиться. Он любит видеть страх в глазах своих жертв, когда сдирает с них кожу живьем!..

Макромантесса истерически расхохоталась, но почти сразу же оборвала смех и вновь нахмурилась.

– Идемте.

И мы молча продолжили путь по выжженной равнине. Вокруг нас на некотором отдалении продолжали следовать безглазые орсы. Они периодически опускались на четыре конечности и наклоняли головы к земле, словно внюхивались в покрытую толстым слоем пепла землю.

Сгоревших деревьев становилось все меньше, а пепла под ногами все больше. Каждый шаг поднимал в воздух облачко серой пыли, и вскоре мы покрылись ею с ног до головы. Нос невыносимо чесался, глаза слезились, я то и дело чихал и кашлял, вызывая на губах Мисерикордии довольную улыбку.

– Почему не рассказала нам, что ты – господара? – не выдержав, негромко спросил я, скосив глаза на шагавшую в конце нашей цепочки Ирато.

– Не знала, можно ли вам доверять, – понуро пожала плечами некромагиня. – Одно дело знать, что я мятежница, другое – что сама господара. У вас могло появиться искушение продать меня Урусалару…

Светлика возмущенно фыркнула, но ее перебил Далар.

– Почему не сражалась с орсами? – зло спросил орк и посмотрел на шагавшего чуть впереди и сбоку от нас Шактара.

Лицо Про́клятого орка было непроницаемо, но я знал, что его терзает боль из-за вызванного аидом заражения. Я заскрежетал зубами, с бессильной ненавистью глядя в спину макромантессе. Добраться бы до ее горла!..

– Это бесполезно, – едва слышно ответила Далару Ирато. – Орсы были созданы, чтобы находить и убивать хуфу. Они знают, как с нами поступать. И… поверь, это гораздо хуже, чем изгнание в изнанку. – Некромагиня передернула плечами, и ее лицо исказил ужас.

Повисло молчание.

– Кто такой этот князь Нихиллус? – прервал затянувшееся молчание я.

– Хозяин Умбриса, – все тем же безжизненным голосом ответила Ирато. – Он был всегда. При Тенебарисе, при моем прадеде… При моем деде во время Великой войны, при моем отце в эпоху мира, при мне… Говорят, он – один из первых хуфу, ближайший сторонник Тенебариса, основатель великого рода Инхумманских. Впрочем, всю свою родню он убил… Наверное, Нихиллус – единственный, кто мог сравниться силой с самим Тенебарисом Темным. Но… в отличие от него власть Нихиллуса никогда не интересовала. Он давно уже перестал быть простым хуфу. Даже хуфу не могут обладать такой силой и… иметь такие взгляды на жизнь, как он.

– О чем ты? – Я невольно передернул плечами. Сам не знаю почему, но рассказ Ирато произвел на меня неприятно сильное впечатление.

– Некромаги получают свою силу, убивая других. Чем могущественней враг, тем больше силы. И Нихиллус в этом настоящий виртуоз. Он не убивает живых, он творит мертвых, одним взглядом, одним взмахом уруса, который он сделал из черепа своего сына. Впрочем, таких урусов у него немало – по одному на каждого убитого им члена семьи.

Я снова поежился и сглотнул вставший в горле комок.

– Мертвый город Умбрис, что в переводе с северного языка значит «тьма», – самое подходящее для него место.

– Так он… не на стороне Урусалара? – внезапно пришло в голову мне.

– Кто знает? – пожала плечами Ирато. – Он всегда на своей стороне… И между прочим, орсов создал именно он.

– Хм… – Если учесть, что, кроме черной гадости, залепившей нам рты и сковавшей руки, орсы пока никак свою силу не проявили, я не мог понять, что так пугает в них Ирато.

Спотыкаясь, падая от усталости и снова вставая, мы продолжали шагать до самой ночи.

– Привал, – недовольно буркнула макромантесса и села на ствол лежащего в пепле обгорелого дерева.

Мы со стонами облегчения повалились на землю.

– Не советую пытаться сбежать, орсам сон не нужен. – Мисерикордия указала на окруживших нас кольцом тварей.

Орсы стояли неподвижно, и их зашитые глаза были устремлены прямо на нас. Я снова поежился.

– Знаешь, как создают орсов? – перехватив мой взгляд, с не предвещающей ничего хорошего улыбкой спросила макромантесса.

Я промолчал. Но ответа ей и не требовалось.

– Сначала жертву подвешивают за крюк вверх ногами, а к ее рукам…

– Хватит, Мисерикордия! – с неожиданной силой приказала вдруг Ирато. – Я – твоя господара, и я приказываю тебе замолчать!

– Ты – ничто! И твой кузен Урусалар – ничто! Я служу лишь князю Нихиллусу!

Мисерикордия смерила Ирато гневным взглядом и скрылась за кольцом орсов.

– На что мы надеялись? – разорвал тишину печальный голос Светлики.

– О чем ты? – без особого интереса спросил я.

– На что мы наделись, когда отправились на Север?! Мы были обречены, как только ступили за Великие горы!

– Не отчаивайся, все будет хорошо, – уныло проговорил я, сам не веря в свои слова, и поглядел на неподвижно замершего неподалеку от одного из орсов Шактара. – Эль, ты помнишь, как был Про́клятым?

Мой побратим кивнул.

– Это было ужасно. – Взгляд эльфа устремился в никуда. – Я ощущал все, что со мной происходило, но не мог ничего поделать. Если бы ты не снял заклинание… – И побратим обреченно покачал головой.

Я закусил губу. Если бы при мне было мое кольцо! Это я виноват в том, что мы здесь оказались. Если бы я просто дал Мисерикордии умереть! Зачем, ну зачем мне понадобилось заключать с ней эту дурацкую Сделку?!

Мало-помалу усталость взяла свое, и я погрузился в зыбкий, наполненный кошмарами сон. С утра я проснулся разбитым и уставшим, ужасно болела голова.

Мисерикордия вновь погнала нас в путь.

– Мне впервые снились сны с тех пор, как Балар пообещал защитить меня от Окса… – ни к кому конкретно не обращаясь, задумчиво пробормотал я.

– Может быть, потому, что на тебе больше нет кольца? – предположил Эль.

Я лишь едва заметно пожал плечами. Голод, усталость и жажда отбивали всякое желание разговаривать.

Несколько дней спустя мы вышли на старую разбитую дорогу. Расколотые плиты едва виднелись за толстым слоем покрывавшего их пепла, и нам приходилось внимательно смотреть себе под ноги, чтобы не упасть.

А около полудня следующего дня на горизонте справа от нас показалась большая группа людей. Мисерикордия приказала нам остановиться.

Мы с облегчением растянулись на земле. Вскоре стало видно, что группа состояла из нескольких десятков изможденных мужчин и женщин, скованных, как и мы, черной некромагической «лентой». Во главе группы в сопровождении двух орсов шел невысокий худой мужчина. Белые волосы странным образом контрастировали с серой, словно присыпанной пылью кожей, на которой ярко выделялись зеленые глаза. Мужчина был одет в стандартный черный приталенный балахон-халат некромагов, а в руках у него был зажат увенчанный глумом посох.

– Ои, Мисерикордия, куалис хабере! – с иронией протянул он, приблизившись к нам.

– Салвете, Омен, – откликнулась макромантесса. – Эго визум, туи идониус раптум? – Она окинула взглядом измученных людей за спиной некроманта.

– Это обычные люди, лишь те двое – маги, – раздался за моей спиной негромкий голос Ирато.

Взгляд голубых глаз некромагини был устремлен на молодую изможденную женщину с растрепанными волосами в оборванном темно-синем платье и мужчину с голым, покрытым свежими рубцами торсом и в простых холщовых штанах.

– Господарэ!.. – дрожащим голосом прошептала женщина-некромагиня и рухнула на колени.

За нею один за другим последовали и остальные пленники Омена.

– Ректум! – гневно рявкнул им некромант и вновь повернулся к собеседнице. – Меи идониус, верум туи этиам миелиус. Ипсум господарэ! – в голосе Омена проскользнуло удивление, смешанное пополам с завистью. – Аликвис эго спектаре тантум де орсес! Маат Нихиллус эссе урум… А это кто? – перейдя на южный язык, спросил некромант.

Его ищущий взгляд обратился к нам с друзьям.

– Так, южане, – безразлично откликнулась Мисерикордия.

У меня тут же созрел план. Макромантесса явно не просто так «забыла» упомянуть о частях Ключа. Возможно, она опасалась, что «коллега» решит их отобрать. Ведь за такой подарок хозяин вознаградит, не скупясь. И я как можно более громко сказал:

– Мы не простые южане! Или ты забыла, что отобрала у нас две части Ключа от Предела мира?

Эффект был – пальчики оближешь! Глаза Омена выпучились, челюсть отвисла. Плененные некромаги изумленно переглянулись.

– В самом деле? – глядя на Мисерикордию, вкрадчиво поинтересовался Омен, механически переходя на южный язык.

Мисерикордия недовольно цыкнула, и ее глаза злобно сощурились.

– Правда, но это не твоего ума дело, Омен! Или ты хочешь испытать на себе крепость моего кросса?

Мгновение некромаги сверлили друг руга ненавидящими взглядами, потом Омен усмехнулся и опустил глаза, признавая свое поражение.

– Нет, что ты, Мисерикордия. Добыча по праву твоя. Раз уж мы все равно встретились, предлагаю продолжить путь вместе…

Макромантесса смерила его подозрительным взглядом, потом нехотя кивнула. И мы зашагали по разбитой дороге дальше. Пленники Омена, ведомые идущими впереди некромагами, незаметно поравнялись с нами.

– Моя господара! – глядя на Ирато, с жаром прошептала женщина. – Мы думали, вы погибли!

– Боюсь, что этот день уже недалек, – печально улыбнулась наша спутница.

– Меня зовут Ирис. – Женщина бросила беглый взгляд на непринужденно о чем-то беседующих некромагов. – А это Табал, мой брат. Мы поможем вам сбежать.

– Нет! Ты же знаешь, что орсы делают с обладателями дара, – с ужасом прошептала Ирато.

Но Ирис лишь упрямо стиснула губы.

– Нас увели из Анса. Я следила за Оменом все эти дни, я знаю, в чем его слабость! Если удастся раздобыть его фест…

– Не надо, Ирис, – твердо повторила Ирато. – Это слишком опасно, я не хочу, чтобы вы рисковал собой из-за меня…

– Эй, вы там, заткнитесь! – недовольно окликнул нас Омен и дернул посохом, принуждая своих пленников отойти от нас.

– Анс – это город? – пару минут спустя негромко спросил я Ирато.

Некромагиня кивнула.

– Неужели слуги Нихиллуса нападают на своих собственных сограждан? – удивился я.

– С воцарением моего кузена Нихиллус делает все, что хочет, и Урусалар не в силах его остановить…

– Словно ты бы могла, девчонка… – недовольно пробормотал Далар.

– У законных наследников есть особая сила, она дает нам власть над всеми хуфу, – с достоинством откликнулась Ирато.

– То-то я смотрю, эта парочка так и рвется тебя слушать! – язвительно заметил орк.

– Во-первых, они не хуфу, а во-вторых, я не могу воззвать к этой силе без короны. – Плечи Ирато поникли.

Услышав очередной недовольный окрик Омена, мы погрузились в тревожное молчание.

На закате некромаги разбили лагерь. Согнав пленников в кучку, Мисерикордия приказала орсам окружить нас, и они с Оменом скрылись во тьме. Впрочем, очень скоро некромант вернулся.

– Я помню, как вы взошли на трон, моя господара, – с издевкой проговорил он, с любопытством разглядывая Ирато. – А теперь вы сидите в пыли у моих ног со связанными руками… – Некромант облизнул тонкие губы.

Ирато выпрямила спину и с презрением поглядела на Омена.

– Помоги мне, и я даю слово, что прощу тебе предательство! – высокомерно бросила она.

Некромант рассмеялся:

– Лучше уж я буду служить князю Нихиллусу, и уж он вознаградит меня по заслугам!

– Но не так, как Мисерикордию, – мгновенно вклинился в беседу я.

Глаза некроманта недовольно сузились, и я ощутил, что нахожусь на правильном пути. Семена соперничества нужно взрастить, чтобы они превратились в цветы ненависти, которые, при правильном уходе, созреют в плоды действия…

– Это не твое дело, южанин! – наконец презрительно процедил сквозь зубы некромант.

Я усмехнулся:

– Ошибаешься, мое. У нас на Юге есть выражение: «Враг моего врага – мой друг». Мисерикордия обманула меня, и я готов пойти на все, чтобы отомстить ей…

Я многозначительно замолчал, давая Омену поглубже заглотить приманку. И он заглотил!

– Продолжай, – бросив беглый взгляд в ту сторону, в которой скрылась Мисерикордия, нетерпеливо потребовал он.

– Ты же знаешь, что вы, северяне, не можете так просто коснуться частей Ключа…

– И что? Достаточно, чтобы их передал нам один из южан.

– В таком случае попроси Мисерикордию тебе их показать. И когда она не посмеет коснуться их, возвращайся сюда, и я расскажу тебе, что нужно делать…

Омен смерил меня подозрительным взглядом, но жажда наживы быстро победила, и он скрылся во тьме.

– Эрик, что ты задумал? – тут же набросилась на меня Светлика.

Но я лишь поднес к губам палец и многозначительно усмехнулся. Пару минут спустя Омен вернулся.

– Говори! – потребовал он.

У меня был только один шанс сделать все правильно. Или я уберу одним ударом обоих некромагов, или нам конец.

– Отдать часть Ключа может только ее хозяин, и только по своей воле. Хозяин одной я, а хозяин второй – тот Про́клятый орк. – Я кивком головы указал на замершего неподалеку от цепочки орсов Шактара.

Омен попятился назад и снова скрылся во тьме.

– Зачем ты сказал ему это?! – напустилась на меня магиня.

Я поморщился:

– Светлика, уймись! Я знаю, что делаю…

– Но если ты отдашь ему части Ключа…

– Я не собираюсь ему ничего отдавать! – рявкнул я. – Вряд ли Омен настолько глуп, чтобы верить мне и самому хвататься за части Ключа!

– Ты думаешь, что он вырубит Мисерикордию и попытается проверить свои слова на ней? – ахнула Дидра, неожиданно догадавшись, что я имею в виду.

Я хищно улыбнулся и кивнул.

– Или так, или, если Омен глупее, чем я о нем подумал, он просто убьет Мисерикордию. Та часть Ключа, которую он получит от меня, не причинит ему вреда, а вторая… – И я многозначительно замолчал.

– В любом случае мы избавимся от обоих некромагов! – довольно захлопала связанными руками Дидра.

Я снова кивнул.

И словно в подтверждении моих слов, откуда-то из темноты донеслись крики на северном языке и шум борьбы. А потом все стихло. Мы, затаив дыхание, напряженно уставились во тьму. Кто же победил?..