Глава 23
Дозорная крепость

Я сощурился, до боли в глазах вглядываясь в серое марево. Неужели дэвы все-таки ошиблись и мы прямым ходом идем к острову? Да нет, этот силуэт явно намного меньше каменной громады земли.

Неожиданно туман расступился, и из водяной мглы вынырнул огромный трехмачтовый корабль со свернутыми на реях черными парусами.

– Штир крафт! – только и сумел выдавить я, увидев его команду.

Вдоль бортов огромного фрегата толпились десятки вооруженных луками и легкими саблями скелетов. А позади них на высоком мостике корабля замерла за штурвалом высокая фигура в черном.

Скелеты как по команде натянули тетиву своих луков, и в небеса взметнулся рой стрел.

– Берегитесь!!! – завопил я, метнувшись к фальшборту.

Орки бросились под защиту кормовой надстройки.

– Стихия воды! Водяной купол! – взвизгнула Светлика, вытянув перед собой руки с раскрытыми ладонями, и ее накрыл водяной щит.

Эль прижался к фальшборту рядом со мной, а Дидра приникла к мачте, надеясь, что рангоутное дерево защитит ее от стрел. Ирато стукнула урусом по палубе, и ее накрыл черный дымный купол.

Рой стрел достиг наивысшей точки полета и обрушился на палубу нашего шлюпа. Стоявшего у руля дэва утыкало, как подушечку для иголок, но гомункул не обратил на это никакого внимания, продолжая невозмутимо сжимать в руках деревянное колесо. Скелеты снова вскинули луки.

– Светлика, паруса! – обернувшись к нам, с яростью закричала Ирато.

Ветер окончательно утих, и, как только магиня развеяла свое заклинание, перебросив всю силу на защиту, паруса безжизненно обвисли. Шлюп начал быстро терять ход.

Зато вражеский фрегат, напротив, шел к нам, не сбавляя скорости, хотя его паруса и вовсе были убраны. Приглядевшись, я заметил, что из его бортов торчит несколько десятков толстых деревянных ножек, ритмично поднимавшихся и опускавшихся в один такт. Нет, не ножек, а весел! Полсотни скелетов синхронно наваливались на весла, толкая огромный корабль вперед.

На палубу вновь обрушился рой стрел, и Светлика с округлившимися от ужаса глазами отчаянно замотала головой. А я понял: пока скелеты продолжают поливать нас стрелами, она ни за что не направит свою силу на паруса, ведь для этого пришлось бы снять защиту.

Мы беспомощно дрейфовали, не в состоянии ни свернуть с курса, ни уйти с линии огня. А вражеский фрегат между тем продолжал приближаться. Он был, наверное, раза в три больше нашего шлюпа. Форштевень судна украшала громоздкая фигура какой-то гигантской рыбы, носом которой служил длинный, укрепленный сталью бушприт.

Неожиданно я понял, что сейчас произойдет.

– Держитесь!!! – во всю глотку завопил я, впиваясь пальцами в планшир.

Фрегат скелетов со скрежетом врезался в наш борт. Металлический утлегарь с легкостью пропорол деревянную обшивку нашего шлюпа. Во все стороны полетели щепки и куски досок. Палуба встала на дыбы и ушла из-под ног, деревянный планшир вырвался из моих рук. Меня подбросило в воздух и швырнуло к ушедшей под воду корме. Я врезался в надстройку и оказался в воде. Палуба накренилась под немыслимым углом, встав почти вертикально. Мачта треснула и, обрывая снасти, рухнула в море.

Огромный фрегат пропорол наше суденышко пополам. Скелеты подняли весла, и вражеский корабль начал медленно замедлять ход.

Наш шлюп стремительно уходил под воду. Все произошло настолько быстро, что я даже не успел заметить, что случилось с остальными. Я барахтался в воде, борясь с захлестывающими меня волнами. Казалось, какая-то неведомая сила тянет меня на дно вместе с кораблем. Обломки досок, рангоута, обрывки веревок и парусов стремительно влекло к погружающимся частям шлюпа, словно они попали в какое-то чудовищное течение.

Так всегда бывает, когда под воду уходит что-то большое, внезапно понял я. Даже если просто погрузить под воду лежащую на ее поверхности ладонь, она затянет с собой все плавающие рядом мелкие предметы…

Я из последних сил боролся с влекущим меня назад к кораблю потоком и плывущими навстречу обломками. С каждым гребком сил становилось все меньше, соленая морская вода разъедала глаза, попадала в нос. Неожиданно меня накрыло волной, я закашлялся и поспешно вынырнул, оттолкнув прочь плывущий прямо на меня обломок.

Но я так увлекся борьбой с течением, что не заметил другой опасности. Вражеский фрегат медленно развернулся, на воду спустилась шлюпка. Шестерка скелетов синхронно налегла на весла, и суденышко, раздвигая корпусом обломки, поплыло ко мне. Я нырнул. Меня окружил зеленый сумрак подсвеченной солнцем воды. Я греб, не жалея сил, стремясь как можно дальше убраться от шлюпки. Если повезет, они потеряют меня из виду и мне удастся затеряться между обломков.

Легкие горели, перед глазами начало темнеть, и я судорожно погреб к поверхности. Вынырнув, я принялся с жадностью хватать воздух открытым ртом. Неподалеку раздался плеск весел. Я с ужасом обернулся и увидел сидящих в шлюпке скелетов – посеревшие от времени кости, скрепленные между собой едва заметным черным дымом, и оскаленные черепа с горящим в пустых глазницах черным огнем. А в следующий миг на мою голову опустилось тяжелое весло.

Последнее, что отпечаталось в моем сознании перед тем, как я провалился во тьму, был отчаянный женский крик и промелькнувшее между обломками зелено-серебристое тело таркара…

Первым, что я ощутил, придя в себя, была чудовищная пульсирующая боль в затылке. Я застонал и попытался ощупать голову ладонью, но не смог поднять рук. По ушам ударил звон цепи. Я открыл глаза.

Моему взгляду открылась небольшая круглая комната. Грубые, сложенные из булыжников стены были покрыты мокрым зеленым мхом, откуда-то с потолка стекала вода. Комнату слабо освещали два вмурованных в стену чадящих факела. Дым поднимался к теряющемуся в полутьме потолку и исчезал в неровной черной дыре, в которой тоскливо гудел ветер.

Я лежал на скользком, покрытом мхом полу. Мои запястья украшали грубые тяжелые кандалы, соединенные цепью с неподъемным металлическим шаром. Кольцо с глумом и все прочие вещи пропали, лишь пектораль Кана по-прежнему прижимался к моей груди под мокрой рубашкой.

Рядом со мной вниз головой висел такой же безоружный Эль, привязанный за щиколотки толстой цепью, тянущейся к потолку. Закованные в кандалы руки моего побратима были прикованы, как и мои, к тяжелому металлическому шару на полу. Глаза эльфа были закрыты, а в уголке губ запеклась капелька голубой крови. Напротив нас в стене виднелась грубая деревянная дверь, укрепленная несколькими металлическими полосами.

– Эль! – хрипло позвал побратима я и закашлялся.

Невыносимо хотелось пить. Горло пересохло, словно я сутки напролет шел по пустыне. Но единственная вода, которую я видел, струилась по стенам нашей темницы. И я приник губами к зеленым склизким камням и принялся жадно пить. Вода отвратительно отдавала тиной, но выбирать не приходилось. Утолив жажду, я вновь посмотрел на побратима.

– Эль! Эль!

Веки эльфа дрогнули, и он приоткрыл глаза.

– Эрик… – прошелестел его слабый голос.

Я ободряюще улыбнулся ему и пошевелил руками, пробуя кандалы на прочность. Ни в какую. Кузнец, склепавший эту оксовскую штуку, поработал на славу.

– Ты как? – спросил меня побратим.

Я оставил попытки освободиться и устало оперся спиной о влажную стену.

– Нормально. Голова только оксовски болит. А ты?

– Я эльф, – просто ответил Эль. Оглядев нашу скромную обитель, он невесело добавил: – Похоже, мы глубоко под землей. Не знаешь, где остальные?

– Я никого не видел после кораблекрушения. – Внезапно я вспомнил чей-то крик, раздавшийся перед тем, как я потерял сознание, и вздрогнул. – Кто-то кричал! И я видел таркара…

– Надеюсь, их тоже спасли, – утешил меня побратим и невесело добавил: – Если это можно назвать спасением…

Я закусил губу и кивнул.

– Когда наш корабль протаранили, меня выбросило за борт… – начал было Эль, но его перебил скрежет открываемой двери.

В темницу вошел высокий худой мужчина с длинными черными волосами. Он был одет в узкий черный балахон до пола, перехваченный у пояса железным ремнем и похожий на халат с широкими рукавами. На бледном лице вошедшего застыла брезгливая гримаса. Тонкие губы были презрительно поджаты, а в черных, полуприкрытых веками глазах застыл такой смертный холод, что по моей спине невольно пробежали мурашки.

Готов поставить последний медяк, этот парень определенно хуфу. В его мертвой физиономии не было ни кровинки, а из черных глаз смотрела сама бездна. В унизанных перстнями пальцах некромага был зажат урус, увенчанный оскалившим зубы черепом с четверкой разноцветных перьев. За ним по пятам семенило завернутое в лохмотья горбатое существо с уродливым кривым лицом, казавшимся пародией на человеческое. В руках существа был зажат серебряный поднос, накрытый черной бархатной тканью.

– Вы ззнаете, кто я такой? – остановившись посредине камеры, высокомерно спросил наш гость.

Его хриплый, шелестящий голос до ужаса походил на змеиное шипение.

– Полагаю, хозяин этого оксова местечка? – нагло усмехнувшись, глумливо поинтересовался я.

– Меня ззовут княззь Малум. Я – хоззяин доззорной крепоссти, посследнего басстиона Воссточных зземель. Я не видел южан ссо времен окончания Великой войны, – окинув нас оценивающим взглядом, как каких-то коллекционных зверушек, заметил некромаг.

Приблизившись к Элю, он с любопытством оглядел его со всех сторон.

– Эльфы… мерззкие твари, – презрительно процедил мужчина. – Когда Барьер падет, мы вырежем твою отвратительную рассу под корень.

Голубые глаза Эля гневно сверкнули, и он плюнул в бледную рожу некромага! Я одобрительно усмехнулся. Похоже, хозяин крепости – сторонник Урусалара. А значит, так просто нам из его мертвых рук не выбраться.

Некромаг прикрыл глаза и хладнокровно вытер рукавом плевок эльфа. Затем он размахнулся урусом и прижал венчавший его череп к ребрам моего побратима. Эль изогнулся от боли и закричал.

Малум опустил урус и нетерпеливо щелкнул пальцами. Существо просеменило вперед, встав рядом со своим господином. Некромаг, не глядя, сдернул скрывавшую поднос ткань. Моим глазам открылись полумесяц – заколка Дидры, перстень Балара и сверток вождя альвов, в который я за всеми хлопотами так до сих пор и не удосужился заглянуть.

«Заколка» была человеческой частью Ключа от Предела мира, которую Дидра украла у своего отца – Алориэля. Но зачем некромагу понадобился сверток альва?..

– Откуда это у тссебя? – Малум взял в руки перстень и поднес его к моему лицу. – Это персстень рода Долоховых…

– Балар мне подарил, – с зубастой усмешкой откликнулся я.

Малум задумчиво сощурился.

– Ты южанин, но в тебе чувсствуется дар…

Казалось, ледяные буравчики его глаз проникают в самую душу. Я ответил ему самым свирепым взглядом, на который только был способен.

Не дождавшись ответа, Малум взмахом руки указал на оставшиеся лежать на подносе предметы.

– Вы ззнаете, что это такое? – Его пронзительный взгляд блуждал по нашим с Элем лицам, словно он никак не мог решить, кому из нас принадлежат эти вещи.

– Ты всерьез считаешь, что мы тебе скажем? – поинтересовался я, постаравшись вложить в этот короткий вопрос все презрение, на какое только был способен.

Тонкие губы некромага исказила усмешка.

– Для допросса мне нужжен только один из васс, – прошелестел змеиный голос Малума. – Так что выбирайте ссами, кто из васс осстанетсся жжив, а кто…

Хуфу прошептал короткое заклятие и ударил урусом об пол. Из-под посоха выскочило несколько черных искр. Упав на покрытые тиной плиты, они превратились в похожие на скорпионов существа, только вместо лап и клешней у них были тонкие извивающиеся щупальца, а длинный изогнутый хвост кончался иглообразным жалом.

– Это кутрубы. Их яд парализзует жжертву. Она не можжет двигатьсся, но при этом ощущщает вссе, что ссс ней происсходит. Обезздвижжив жжертву, кутрубы ззабираютсся в нее через рот и поедают ее иззнутри, – подтверждая мои худшие подозрения, с мрачным торжеством проговорил некромаг. – Они ссосставят вам компанию, пока вы будете думать…

Малум круто развернулся и, поманив за собой горбуна, вышел из темницы. Повисла мрачная тишина, нарушаемая лишь тихим шорохом ползающих вокруг нас кутрубов. Они то и дело разевали пасти, выставляя нам напоказ свои устрашающие зубы, и угрожающе покачивали хвостами. Я передернул плечами.

– Ты заметил – он не трогал часть Ключа… – нарушил молчание мой побратим.

Я поглядел на раскачивающегося вниз головой эльфа. Если бы на его месте был человек, он давным-давно потерял бы сознание от прилившей к голове крови или и вовсе отдал бы концы, но врожденный дар самоизлечения помогал детям леса сохранять хорошее самочувствие практически в любой ситуации.

– Наверное, он, как и Балар, думает, что будет достаточно, если ему добровольно отдаст ее один из южан, – невесело отозвался я и недоуменно поинтересовался: – Только зачем ему сверток альвов?

Внезапно меня молнией пронзило воспоминание. Лес, изуродованные трупы альвов, их вождь Талака. Вурлак откусил ему обе ноги и левую руку. Я дал ему воды, а он попросил меня прервать его мучения и убить его. Я пообещал сделать это, и он отдал мне сверток. В памяти всплыли предсмертные слова альва: «Возьми… там… самое больше сокровище моего племени… Много веков назад мой прадед… унес его из Аларата… возьми… оно теперь твое».

– Юркай сказал, что альвийская часть Ключа была утеряна много веков назад… – ошеломленный внезапной догадкой, изумленно зашептал я. – Может ли быть, что в том свертке…

– …была она? – с мрачной усмешкой закончил за меня Эль.

Мы переглянулись. Сердце глухо колотилось в груди, ладони взмокли от пота. Я никак не мог поверить в свою догадку. Неужели это правда?! Почему, почему я не заглянул в этот оксов сверток раньше?! Наверное, потому, что мне и в голову не могло прийти, что у вождя диких кочевников может оказаться такая бесценная реликвия…

– И Малуму нужно, чтобы один из нас передал ему обе части Ключа, – невесело заметил я.

– Не забывай, Эрик, их хозяин – ты. И если ты передашь их Малуму, то он сможет ими завладеть, – печально напомнил мой побратим.

– Значит, это должен сделать ты, – решительно сказал я, как загипнотизированный глядя на ползающих вокруг нас зубастых кутрубов.

– Но он убьет тебя! – запротестовал мой побратим.

– Ну и что? – Я спокойно посмотрел в глаза побратиму. – А разве у нас есть выбор?..