Глава 65
Вурлак

Моя нога зацепилась за выступавший из земли корень ли'ора, я споткнулся и со всего маху растянулся на земле, с зубодробительной силой стукнувшись подбородком о некстати подвернувшийся камень.

Это и спасло мне жизнь. Вурлак в гигантском прыжке пронесся у меня над головой и вонзил когти в спину бежавшего впереди альва. Тот закричал и, истекая кровью, рухнул на землю, а вурлак уже кинулся к следующей жертве. Ядовитый хвост твари метался во все стороны, сбивая с ног не успевших убежать кочевников.

Подскочивший Эль помог мне подняться на ноги.

– Аликсия! Иэлай! – в отчаянии закричал я, но эльфы уже заметили опасность.

Беспрестанно оглядываясь, они принялись петлять между деревьями, как зилы, но вурлак уже почти настиг улепетывавшую парочку.

Внезапно Аликсия столкнулась с какой-то альвой, и они обе покатились по прелой листве. Вурлак взревел и кинулся к ним. Аликсия в ужасе закричала и закрыла лицо руками. Страшное ядовитое жало на конце хвоста взметнулось в воздух и пронзило лежавшую рядом с ней альву. Та завизжала, корчась в предсмертных судорогах, а Иэлай проворно схватил эльфийку за руку, принуждая ее встать на ноги, и они продолжили бежать.

Некоторое время вурлак забавлялся с пойманной жертвой, а потом одним махом откусил ей голову и отбросил мертвое тело прочь.

– Юнган, прикрой нас! – бросил через плечо я и, засунув руку во внутренний карман куртки, кинулся наперерез вурлаку.

Нащупав то, что надо, я победно улыбнулся и вытащил наружу две ярко блестевшие в свете солнца пузатые склянки. В одной из них завораживающе клубилось магическое фиолетово-черное облако, а в другой весело бултыхалась вязкая красно-оранжевая жидкость.

Первую склянку я швырнул побратиму, а из второй на ходу зубами выдернул пробку.

– Стихия земли! Каменный дождь! – тонюсенько взвизгнул Юнган, и на вурлака откуда ни возьмись обрушился град камней. Он на мгновение замер и принялся отчаянно мотать головой из стороны в сторону, словно отмахиваясь от назойливых мух, а не от булыжников размером с две мои головы.

Не теряя времени, я заорал во все горло:

– Аликсия, Иэлай, ложитесь!

На этот раз эльфы меня услышали. Не сговариваясь, они рухнули на землю, прикрыв головы руками.

Из горлышка пузырька свисал магический фитиль. Стоило только чуть-чуть сдавить его пальцами, и он тут же зажегся. Хорошенько размахнувшись, я со всей силы швырнул жидкую бомбу в спину вурлака и гаркнул:

– Эль! Давай!!!

Пузырек побратима полетел следом за моим. Я успел увидеть, как на каменной шерсти огромной твари распустился огненный цветок взрыва, а потом все окутала чернильная тьма.

Вурлак взревел от боли и, не разбирая во тьме дороги, в панике начал метаться меж деревьев – до моего слуха то и дело доносился треск в щепки разносимых его массивной тушей стволов.

Я упал на землю и закрыл глаза, впервые в жизни взмолившись Всемогущему, чтобы страшная тварь ненароком нас не раздавила. Я надеялся, что вурлак, напуганный внезапной болью и тьмой, попытается поскорее выбраться из чернильного облака и уберется прочь, но я ошибся.

Совсем скоро звуки беспорядочно ломаемых деревьев прекратились. Я рискнул приподнять голову и прислушался. Вокруг по-прежнему вопили оставшиеся в живых альвы, так же, как и мы, попавшие в облако магической тьмы, но вурлак будто исчез.

Я слышал рядом тяжелое хриплое дыхание приникшего к земле Эля. Чуть повернув к нему голову, я тихо спросил:

– Эль, как ты думаешь, вурлак того?..

– Вряд ли, – так же тихо ответил мне побратим. – Я думаю, он просто ждет, пока колдовская тьма не рассеется…

В отличие от вурлака, альвы не ждали и продолжали с воплями разбегаться во все стороны, но во тьме это у них не очень-то получалось, и вскоре я услышал раздавшийся совсем рядом с нами отчаянный визг, оборвавшийся отвратительным громким хрустом. Видимо, один из несчастных альвов случайно наткнулся на вурлака, и тварь не смогла отказать себе в удовольствии полакомиться нежданной добычей.

А потом облако магической тьмы начало рассеиваться. Я увидел направленные на меня красные, горевшие ненавистью глаза и огромную окровавленную пасть, усеянную тысячью острых, кинжалообразных зубов.

Какой же вурлак все-таки был большой!.. Толкнув Эля в бок, я, не отрывая глаз от уродливой морды чудовища, по-пластунски пополз назад. Вурлак издал низкий утробный стон и поднялся на задние лапы. Я понял, что еще мгновение, и нам с побратимом конец.

Внезапно мимо меня со свистом пронеслось облако острых каменных стрел, с хрустом рассыпавшихся о твердую шкуру вурлака. Тварь взревела и, разом потеряв к нам с Элем интерес, развернулась к новому противнику.

Я обернулся и увидел, что в нескольких милиузлах от нас, воздев перед грудью руки, стоял Юнган. Его волосы были всклокочены, а в глазах горел безумный блеск. Маг издал какой-то нечленораздельный звук и громко выкрикнул:

– Стихия земли! Удар тысячи игл!!!

Но эта атака возымела не больше эффекта, чем предыдущая, обломив вурлаку лишь несколько каменных шерстинок.

Взрыкнув, тварь тряхнула крокодильей головой и медленно пошла к колдуну.

– Стихия воды! Водяная преграда!!! – сосредоточенно, без тени страха воскликнул Юнган, и на некотором расстоянии от него из земли узкой полосой проступила вода. Она начала пузыриться, будто вот-вот собиралась закипеть, а когда вурлак поравнялся с этой лужей, ударила вверх мощным тугим потоком. Но на тварь это не произвело ровным счетом никакого впечатления – капли воды стекали по каменной шерсти чудовища, не причиняя ему никакого беспокойства. Но, кажется, Юнгану этого было и не надо. Маг вновь вскинул руки и завершил атаку:

– Стихия земли! Каменная бездна!!! – в отчаянии воскликнул он, отступая от приближавшегося зверя.

Земля под ногами вурлака разверзлась, и он по грудь провалился в образовавшуюся трещину. К сожалению, сделать ее глубже Юнгану не хватило магических сил.

Тварь заревела, беспомощно колотя конечностями по земле, но ее ноги крепко застряли в разжиженной предыдущим заклятием земле.

– Бежим! – воскликнул Юнган, со страхом оглядываясь на ревевшего в яме вурлака. – Он скоро оттуда выберется!..

Мы с Элем немедленно последовали его совету.

– Где… Али… ксия… и… И… эл… ай? – прохрипел я, изо всех сил работая ногами.

– Убежали… когда… рассеялась… тьма, – бросил через плечо мчавшийся рядом Эль.

Позади нас раздался жуткий рев вурлака. Я быстро обернулся и увидел, что страшная тварь выбирается из ловушки Юнгана.

– Окс меня побери! – заорал я и припустил с удвоенной скоростью.

– Я задержу его! – выкрикнул Юнган и, резко затормозив, обернулся к скачками приближавшемуся к нам зверю.

– Стихия земли! Земляной молот!

Земля перед вурлаком вспучилась двумя огромными горбами и, когда монстр с ними поравнялся, с треском врезалась в него с двух сторон.

Тварь заревела и упала навзничь, но уже через несколько секунд снова была на ногах.

– Юнган! Беги! – во всю мочь заорал я, оглядываясь на недвижно застывшего мага.

– Стихия земли! Стихия воды! Грязевая трясина!..

Но магические силы Юнгана уже почти иссякли, и образовавшееся перед вурлаком болото оказалось недостаточно глубоким. Монстр провалился в ловушку чародея лишь по колено и, с легкостью оттуда выбравшись, через миг уже снова был на твердой земле.

А я с ужасом обнаружил, что мы, описав круг по лесу, вновь оказались на брошенной альвами поляне.

Вурлак взревел и мощным ударом лапы отбросил Юнгана в сторону. Тело мага взвилось в воздух и с ужасающей силой впечаталось в ствол огромного ли'ора.

– Нет! – выкрикнул я, чувствуя, как в душе просыпается лютая злоба.

Страх куда-то исчез, и я, подхватив с земли чей-то топор, бросился на вурлака.

– Эрик, стой! – закричал Эль, но было поздно.

Поднырнув под когтистую лапу монстра и ловко увернувшись от его усеянного шипами ядовитого хвоста, я размахнулся и со всей силы рубанул топором по задней конечности вурлака.

Металл встретился с камнем. Зверь взвыл и отшатнулся назад, наугад отмахнувшись от меня лапой. Удар пришелся мне в грудь, и я со стоном упал на землю. Топор вылетел из моих рук. Если бы мои полуорочьи кости не были такими крепкими, вурлак вышиб бы из меня дух, а так я отделался лишь легким ушибом.

Зверь с грозным рычанием повернулся ко мне и оскалил зубастую пасть. Наши взгляды встретились, и я прочитал в красных, горевших нечеловеческой злобой глазах вурлака свой конец.