Глава 13
Тарос. Каэхон
Небольшой отряд из четырех человек быстро продвигался на запад, прочь из земель Трех Стран. Кони у них были быстрыми – лучшими из тех, что нашлись в Верос-Гаре. Несмотря на волнения, возникшие в городе из-за мятежа Хари-Шари, спокойствие удалось восстановить без особых проблем: бог Загадок внезапно будто исчез, Лейцок – погиб, поглощенный Астри, а Шерат добровольно решила встать на сторону Абатты. Войска Вероса успешно продвигались в глубь Летоса, и все шло вроде бы хорошо, но внезапно появились Катерина с Алваром, и их новости перевернули все с ног на голову. Вся эта возня с Тремя Странами оказалась вдруг на фоне происходящего детскими играми. Большинство кхае вернулись в Абатту, и многих тут же разослали в разные места по всему свету.
Если Катерине удалось правильно понять план Хуга, для его совершения бывшему радорийскому лорду нужно провести несколько ритуалов, один из которых являлся центральным. Благодаря стараниям жрицы кхае узнали точные названия мест, куда Абатта и отправила небольшие отряды.
Каэхону и Тайсаме поручили не самое сложное задание: сорвать ритуал в одной из маленьких бедных стран на западном побережье Срединного моря. Хотя слепому кхае и было немного обидно, что его команду не послали в место, где, по расчетам, Хуг собрался провести главный ритуал, он все же признал: Кетхе и Торе с несколькими молодыми абаттцами имеют куда больше шансов на успех. К радости Кая и Тай, Ширра и Тифа не стали отказываться, когда кхае предложили и им поучаствовать в этом приключении. Старая команда вновь была в сборе. По поводу чего многословный гахарец произнес не одну и не две пространных речи.
– И вновь не могу молчать я, столь много радости великой в моем скромном сердце от того, что снова вместе старые друзья, после долгой, как вечность разлуки, словно…
– Заткнись, – привычно зевнул Каэхон, останавливая коня. Темнота уже давно окутала пустынные земли Тароса, и мысль насчет ночевки не в первый раз посетила слепого кхае. – Хоть ты и изменился, Ширра, говорить меньше не стал!
– Как можно молчать, как можно скупыми, как веросский купец, фразами отмахиваться от раздирающих душу чувств и эмоций, готовых вылиться из тебя изящными словами? – возмущенно взмахнул руками Ширра.
– Молча, – твердо ответила Тайсама.
Тифа засмеялась: она искренне радовалась, что опять вместе с друзьями идет на задание, но еще больше ей нравилось то, что так весел Ширра. Для нее это важнее всего. И если бы гахарец вдруг решил, что не хочет идти с кхае, она бы с легкостью приняла его решение. Но все сложилось как нельзя лучше. Если, конечно, забыть про общую ситуацию.
– Ну почему нас всегда посылают на такие легкие задания? – Каэхон вновь зевнул и решительным движением, больше напомнившим Тайсаме падающий мешок с картошкой, слез с коня. – Мы бы отлично справились и с основным ритуалом!
– О да, как мы это сделали в Харакоре, – хмыкнула воительница. – Нет, с ритуалами у нас как-то все криво выходит. А то опять что-то проделаем не так. Кто-нибудь похуже пробудится. К примеру, я слышала легенду про гигантскую морскую улитку, которая, когда наступит конец света, вылезет на сушу и задавит всех, заставив задохнуться от слизи…
Заметив выражение лица Тифы, которой явно от такого рассказа стало не слишком хорошо, Тайсама закрыла рот и виновато улыбнулась. Забыла, как целительница реагирует на такие вещи!
– Есть захотелось, – пожаловался Каэхон. – Говорят, эти улитки вкусные!
После этих слов Тифа заметно позеленела. Эмоции, что она излучала при этом, были настолько сильны, что слепой кхае очнулся от полудремы, в которой находился последние полчаса. Поняв, что сказанул лишнее, он на автомате послал пару светлых эмоций целительнице. Хоть с людьми в плане внушения непросто, этого хватило, чтобы Тифа перестала ощущать тошноту.
– Прости, – извинился Каэхон.
– Ничего, – вздохнула Тифа. – Отвыкла. Скоро, видимо, привыкну обратно! – с большим сомнением добавила она.
Слепой кхае с сомнением покачал головой. Он не верил в такие чудеса.
– Ладно, привал. Нам еще далеко ехать, а время не ждет. Отправимся с рассветом, как обычно, так что постарайтесь выспаться. Мы с Тай последим за вашим сном. – Каэхон опять зевнул.
– Ты сам не хочешь спать? – поинтересовалась Тифа.
– Пары часов хватит. Просто давно не спал: некогда было, – сообщил кхае. – Все-таки я еще не достиг того уровня мастерства, когда сон не нужен в принципе.
– Он у меня бессонницей страдает, – пошутила Тайсама. – Когда все нормальные люди спят, этот бедняга страдает какими-то непонятными делами! Последним, что он выстрадал, была волшебная палочка.
– Делать было нечего! – поспешил оправдаться слепой. – А в ту ночь как раз один из наших братьев проходил – тоже не спалось. В общем, звезды так сложились!
– Что за палочка? – поинтересовалась Тифа.
– Поведай нам, о многомудрый фиолетовоглазый, лишенный сна взамен на бесконечное мастерство создавать равные творениям богов предметы! – присоединился Ширра.
– Тхай! Как же я отвык от такой манеры речи! – воскликнул Каэхон. – Приходится думать, чтобы хоть что-то понять! Ширра, ты до сих пор так и не научился говорить по-человечески?
Иллюзионист был невозмутим. С хитрой улыбкой он произнес:
– Нет.
Слепой кхае лишь горестно вздохнул: он всегда подозревал, что Ширра попросту любит издеваться нам всеми ними.
– В общем, волшебная огненная палочка, – достав из сумки небольшой предмет, произнес Кай. – Вот. Берешь ее, направляешь на врага, на костер, или куда тебе нужно… – Он направил палочку на одиноко стоящий засохший куст. – И говоришь: «Да сгори ты пропадом!»
Куст ярко и весело вспыхнул.
– Мое сердце содрогается от восторга! – воскликнул Ширра.
– Пусть твое сердце успокоится: в палочке очень веселый, но не самый сильный дух. – Каэхон улыбнулся, погладив артефакт. – Как минимум пару часов он не подожжет даже костер. Хочешь, подарю? В сочетании с иллюзиями это может принести пользу.
– Твое предложение повергает меня в благодарность, простым смертным недоступную! – сказал иллюзионист. – Душа моя и честность говорят: откажись, Ширра, ведь дать взамен нечего тебе! Но разум и жадность берут во мне верх, твердя: волшебная палочка – это подарок судьбы, чьим орудием в этот покрытый мраком вечер является мой друг!
– Лови, – усмехнулся Каэхон.
К удивлению слепого кхае, маг палочку поймал: за время, проведенное с Серой стаей, иллюзионист изменился. Стал быстрее, выносливей. Да и Тифа, когда-то самая нежная и слабая из четверки, за последние дни ни слова не произнесла об отдыхе. И, Каэхон чувствовал, не из-за скромности и нежелания тревожить друзей. Она просто не уставала достаточно сильно.
– Киран над вами издевался? – поинтересовалась Тайсама. – У меня иногда возникает ощущение, что он заставлял вас тренироваться вместе с остальной Стаей.
– Все было не совсем сурово, конечно, – улыбнулась Тифа. – Но, думаю, мы стали сильнее с тех пор, как расстались. Жизнь со Стаей была не самой легкой. Впрочем, спать раз в три дня я лично не могу!
– Спите, – кивнула Тай. – Мы посторожим.
Маги заснули быстро, практически мгновенно. Кхае могли лишь позавидовать такой способности. Все имеет обратную сторону, и их умение не спать не являлось исключением. Бессонница была их вечным спутником. Увидеть вожделенные сны удавалось, лишь смертельно устав.
Небо, как и повсюду в южных землях, было угольно-черным, а звезды яркими и многочисленными. В родной Радории все по-другому: чуть другие созвездия, другая ночь. И никогда не услышать там местной тишины: и степи, и леса с наступлением темноты только оживали.
Ночь прошла практически без происшествий. Лишь однажды к компании подобрался местный родственник то ли пса, то ли волка: он сильно боялся, трясся от страха, но голод его куда сильнее остальных чувств. Поначалу Каэхон, что почувствовал зверя еще на подходе, хотел отогнать, а если придется, и убить «собачку», однако эмоции были столь жалобны, что даже порядком зачерствевшее сердце слепого кхае не выдержало. В конце концов, от пары полосок вяленого мяса их компания вполне могла отказаться, а этот комок свалявшейся шерсти – нет.
Когда пришла смена Тайсамы, воительница сильно удивилась: обычно Каэхон даже к ней не проявлял таких нежных эмоций. Поревновав немного ради приличия, она спросила:
– И зачем нам нужен этот товарищ?
– Посмотри на него, Тай! – с умилением улыбаясь, ответил Каэхон. – Ты только прочувствуй его эмоции! Такой благодарности и преданности ты от людей не получишь. Он уже дает себя погладить.
Слепой кхае несколько преуменьшил: немного наевшись, зверь сам с большим удовольствием подставлялся под чуткие руки фиолетовоглазого. Когда приблизилась девушка, волк заметно напрягся.
– Успокойся, все свои, – недовольно проворчала Тайсама и послала зверю немного теплых эмоций. – Вот, так лучше! – улыбнулась она, когда волк успокоился.
– Молодец, – довольно кивнул Кай. – Не забываешь тренироваться.
– Обычно такие умения некуда прикладывать, – пожала девушка плечами, почесывая волка или пса. В темноте плохо видно. – Ложись спать, Кай. Я поработаю за тебя.
– Хорошо. – Каэхон серьезно кивнул и добавил: – Чеши пузо тут, ему очень нравится. Запомнила? Молодец, а то я не смог бы спать спокойно!
Проснувшись утром, Ширра с Тифой с удивлением обнаружили пополнение компании. Целительница тихо ойкнула: она жутко боялась волков, да и простых собак считала опасными. У них же столько зубов!
– Это наш новый друг! Теперь у нас есть собачка, – торжественно возвестила Тайсама. – И распихайте Каэхона, кстати.
Каэхон, несмотря на постоянную бессонницу, если уж засыпал – то делал это очень качественно. Разбудить его могла лишь опасность.
– Собачка? – Голос Тифы немного дрогнул. – Это же волк!
– Да ну, – не согласилась Тайсама. – Волки больше. Думаешь, в Радории я не сталкивалась с волками? Ха!
– Но собаки другие!
Волк непонимающе переводил взгляд с одной девушки на другую: ему было интересно знать, почему все вдруг всполошились и зашумели. Но, надо заметить, волноваться он и не подумал: понял уже, что все свои. Хорошие. Кормят и чешут. Сладко зевнув во всю свою зубастую пасть, зверь, что при свете дня все же больше напоминал волка, положил голову на колени Тайсаме и закрыл глаза.
– Вот видишь? Он ручной, – торжествующе возвестила воительница. – Волки так себя не ведут! Так что он едет с нами, будет охранять покой. Иди сюда, погладишь его!
– Еще чего! – возмутилась Тифа. – Я боюсь!
– Ширра! Прекрати будить Каэхона, сам встанет! Лучше иди сюда, погладишь песика!
– Молодость моя еще настолько дорога мне, что страхи наполняют мое сердце, как вода, плотину прорвавшая, затапливает долину…
– Да не трусь! – рассмеялась фиолетовоглазая. – Иди, иди!
В гахарце долго боролись врожденное любопытство и осторожность, но в результате интерес победил. Иллюзионист медленно подошел ко кхае с волком, сел аккуратно рядышком и застыл. Зверь с интересом и вниманием уставился черными умными глазами на человека и склонил голову набок.
– Не бойся, – проворчал проснувшийся от смеха и криков Кай. – Если укусит, я его сам укушу.
Видимо, его слова подбодрили Ширру, и он опустил ладонь на ни разу не чесанную шерсть волка. Тот даже не вздрогнул, лишь зажмурился, чтобы получить больше удовольствия: за эту ночь он ощутил столько ласки, сколько не было за всю жизнь. Конечно, кому нужен простой голодный волчара из таросских степей?
– Повезло ему. А сколько еще таких же бегает, но некормленых, неглаженых? – покачала головой Тайсама, поднимаясь. – Надо заниматься не какими-то бессмысленными войнами, а спасением бедных собачек!
– Бедные собачки кушают бедных кроликов, – заметила Тифа, единственная не присоединившаяся к таинству ласкания волка.
– Ты тоже кушаешь, – заметил Каэхон, сворачивая небольшой лагерь.
– Собачки ближе к людям, – поддержала его Тай.
– Издревле в Гахаре псы зовутся друзьями рода человеческого, с самых ранних дней они людей сопровождают в делах во всех! – высказался Ширра, еще недавно сам боявшийся подойти к волку, теперь же с большим удовольствием его чешущий.
– Предатель, – вздохнула Тифа. – Ладно, пусть волк идет с нами. Но если он меня съест, вам… вам… вам будет стыдно!
Каэхон, Тайсама и Ширра дружно засмеялись. Волк тоже решил принять участие и тявкнул, перепугав Тифу окончательно. Обиженная, девушка молча взобралась на коня и в последующий час, а то и больше, не проронила ни слова.
…Тарос остался позади. Компания все-таки смогла преодолеть эти земли без приключений, несмотря на сомнения. Очень скоро кони путешественников ступили на землю небольшого королевства – Эйшена. По легендам, когда-то эти земли процветали: здесь находились самоцветные шахты. Но теперь ни одного драгоценного камня было не найти во всем государстве, а в заброшенных подземных ходах водились разве что необычно большие крысы.
Были в этих землях места и загадочные, даже зловещие: наследия предыдущих поколений. Как когда-то в землях Радории располагались владения Хадкитора, так и в Эйшене имелись развалины очень древнего государства. Хоть время, дожди и ветра постепенно делали свое дело, но старая магия все еще хранила остатки былого величия.
Путники поняли, что находятся на территории Эйшена, когда увидели белый, цвета старой кости, обелиск. Когда-то его покрывали письмена, но никто из четверки не смог разобрать ни буквы. Даже на ощупь. И дело не столько в том, что ветер хорошо постарался, сколько в том, что письменности этой никто из компании не знал.
– Странно, что он вообще стоит, – пробормотала Тайсама. От обелиска веяло чем-то нехорошим, и ей это не нравилось.
– Не странно, – проговорил Каэхон, угрюмо уставившись в точку, видимую одному ему. – Тут до сих пор царит волшебство. Не такое, как сейчас: более древнее и более злое. Смотрите!
Он дотронулся до обелиска рукой, потом резко потянул ее на себя, будто схватив что-то. Камень чуть заметно задрожал, а потом на глазах начал осыпаться мелкой пылью. Послышался едва заметный крик.
– Что это было? – спросила тихо Тифа. Ей стало страшно: руки девушки до белизны костяшек сжали поводья лошади.
– Я всего-навсего разрушил старую магию. В камне были заключены духи. Поработал кто-то, подобный мне. Но я, скорее, заключаю с обитателями невидимого мира сделку, – там же была применена сила, – сообщил Каэхон. – Не нравится мне это. Едем дальше. Тай, долго ехать?
Девушка развернула карту:
– Судя по всему, сегодня к вечеру будем в городе, а оттуда до развалин – не больше часа верхом.
– Тогда поспешим. Чем раньше окажемся на месте, тем больше шансов, что у Хуга ничего не получится.
До города, как и сказала Тайсама, удалось добраться до темноты. Но даже Тифа, до того желавшая остановиться на ночлег и принять ванну, при виде настолько откровенной бедности и разрухи поспешила уверить друзей, что совершенно не устала и готова продолжать путь. Остальные, не исключая волка, были с ней полностью согласны. Стены города разворованы на камни так давно, что их остатки поросли мхом и в некоторых местах кривыми деревцами. Даже издалека чувствовалось запустение и атмосфера безнадежности.
– Мораль: не нужно строиться на месте, откуда еще не ушла магия предыдущих жильцов, – покачал головой Каэхон. Он лучше всех ощущал эмоции людей – и теперь дар работал против него. От гнетущих чувств хотелось повеситься. – Поехали в объезд.
Возражений не последовало.
Карта не подвела и, хоть широкий тракт за время превратился в заросшую тропинку, вывела путников прямо к торчащим из земли белым камням. Они живо напомнили всем тот обелиск, что разрушил Каэхон. Атмосфера царила точь-в-точь такая же, разве что гнетущие ощущения на порядок сильнее.
– Тихо, – вдруг произнес слепой кхае. – Я кого-то чувствую. Надо отъехать отсюда подальше, потом вернемся пешком. Ширра, сможешь скрыть наших лошадей?
– Если между мной и верными скакунами будет пропасть расстояний, как от неба до земли, сил моих будет столь же недостаточно, сколь недостаточно табуретки, чтобы достать до звезд, – ответил иллюзионист.
– То есть достаточно далеко не сможешь. Что ж, придется поработать ногами! – решил Каэхон.
Отъехав немного, они спрятали лошадей в небольшой роще, подальше от развалин. Там злая аура уже почти не ощущалась, и никто не хотел возвращаться обратно. Но, как обычно, их желания оставались простой блажью. Пришлось идти.
– Ширра, организуй нам, пожалуйста, невидимость, – попросил Каэхон, потом покосился на Тайсаму, что гордо вышагивала в привычных доспехах, далеко не бесшумных, и добавил: – И неслышимость, пожалуй, тоже.
– Эта проблема для меня столь же сложна, как в одно мгновение два пальца вымочить в воде речной, – кивнул Ширра.
– Тогда пошли! Тифа, держись в стороне, Ширра – ты на прикрытии. Тай, действуем как обычно! – распорядился Кай.
– Раскомандовался, – привычно пробурчала Тайсама. – Нам еще идти туда!
– Не ворчи!
Тифа с Ширрой переглянулись и улыбнулись: все-таки они сильно соскучились по работе именно таким составом. И даже волк не слишком омрачал обстоятельства. Тем временем вскоре они вновь дошли до развалин. Шерсть на загривке волка встала дыбом, он неслышно зарычал, но, сдерживаемый волей Каэхона, не двигался с места.
– Тише, – прошептал слепой кхае. – Не шумите.
– Почему не шуметь? – громко, на ухо, спросила его Тайсама, громыхнув доспехами. – С нами Ширра, успокойся! Нормальные люди быстро привыкают к хорошему.
– А я – ненормальный кхае, – хмыкнул Каэхон. – Быстро привыкаю к плохому. Привычка, что поделать!
Внезапно в их разговор влез Ширра. Скромно кашлянув, он произнес:
– Полно раскаяния сердце мое, что разговор двух многомудрых кхае перебил я, но словно воду водопада остановить сложно, так и слова, что рвутся из меня наружу, нельзя не выпустить… Заметить хочет ваш скромный друг, что в близости чрезвычайной – люди!
– Тхай! – ругнулся Каэхон. – Молодец, Ширра. Стойте.
Внезапно слепой кхае замер в недоумении, к чему-то прислушиваясь. Лицо его все больше выражало непонимание.
– Что такое? – поинтересовалась в нетерпении Тайсама.
– Подойдем поближе. Мыслей я читать не умею, а на таком расстоянии даже мне ничего не слышно.
Когда компания подошла достаточно близко, стало ясно, что так удивило Каэхона. Три человека крайне неопрятного вида что-то копали и, ругаясь через слово, обсуждали, какова вероятность того, что именно в этом месте они найдут клад.
– Не может быть, – пробормотал Каэхон.
– Расхитители могил? Тут? – Тифа удивленно рассматривала незнакомцев.
– Вот я и говорю – не может быть! – повторил слепой. – Хотя, посмотрев на их уровень жизни… Смотрите!
Один из обелисков внезапно зашатался, не издавая при этом никаких звуков, и упал. Разумеется, лучше места для падения, чем незадачливые грабители, каменная глыба найти не смогла. Кричали бедняги недолго.
– Проклятое место. – Голос Тайсамы был мрачен, но без единой нотки страха. – Кай, посмотри, на нас ничто падать не собирается?
Каэхону эта мысль также пришла в голову, поэтому он уже несколько секунд рассматривал мир духов. По счастью, ничего опасного не обнаружилось: они очень удачно выбрали место для наблюдения.
– Пока что не собирается. Но где же ритуалы, которые мы должны сорвать, приготовления? Ничего нет!
– Мне не нравятся нотки растерянности в твоем голосе, Каэхе, – сказала Тайсама.
– Своими словами мысли всех нас выразить блистательная Тайсама сумела, – добавил Ширра. – И все мы с нетерпением горячим ждем, что за план нам многомудрый Каэхон преподнесет!
Многомудрый задумался. Ненадолго.
– Будем ждать. В крайнем случае, – он достал амулет, полученный на прощание от Тами де Гах, – у нас есть связь с Абаттой. Обещали, что эта штука будет работать даже на таком расстоянии. И вообще, может, они еще не дошли. Тогда все сложится как нельзя лучше.
– То есть такой вариант мы отметаем сразу, – довольно произнесла Тайсама.
Спорить с ней никто не стал.
Пустыня к югу от границы Вероса и Вольных Княжеств. Торе и Тами
Двое кхае ехали уже не первые сутки по совершенно безлюдным землям, и только небольшой камушек на невзрачном кожаном шнурке указывал им путь. Но этот артефакт Тами сделала лично и была в нем полностью уверена.
Пока светило солнце, стояла жуткая жара, как только наступила тьма – захотелось оказаться дома, в Абатте, у камина. Тами очень не нравился такой дискомфорт, однако она ничем не выдавала раздражения. В любом случае – что Торе может сделать? Согреть ее своим телом? Фиолетовоглазая усмехнулась: вариант был не худший. Но ее многочисленные амулеты согревали ничуть не меньше. А останавливаться ради такой мелочи, как сон или отдых, для нее, равно как и для Торе, просто стыдно.
– Устала? – поинтересовался напарник на фоне долгого молчания Тами.
– Я устану не раньше, чем ты выдохнешься, дружище, – усмехнулась женщина.
– Хочешь сказать, ты никогда не устанешь? – приподнял бровь Торе. – Ты до конца не восстановилась после той неприятности с богами, так что вполне логично, что тебе иногда следует отдыхать.
– Я отлично отдыхаю на ходу, – резко сказала Тами. – Не надо делать из меня неженку.
Она действительно еще не до конца восстановилась: травма, что нанес ей бог, грозила заживать очень и очень долгое время. Кхае знала, как лечить подобное, однако, кроме нее самой, этого сделать никто не мог. Собственного демиурга связывали таинственные правила, Каэхон слишком неопытен и слаб, а других фиолетовоглазых, владеющих магией духа, попросту не было.
– Не злись, – спокойно сказал Торе. – У всех из нас бывали не лучшие времена.
– Бывали, – согласилась Тами. – Но это не значит, что мне нравится ощущать себя слабой. Если нам вновь встретится Хари-Шари… Он сможет попросту меня раздавить. Этот бог стал сильнее, намного сильнее. Не знаю уж, что там случилось.
– Все имеет обратную сторону. Даже боги платят по счетам. Равновесие во всем – это залог стабильности мира.
– Мир отнюдь не стабилен, Торе. – Тами сжала один из своих амулетов и почувствовала, как воздух вокруг нее становится неподвижным, безветренным и куда более теплым. – Забыл, что говорил Мурре? Пока боги, люди, маги играют в игры, всем грозит попросту исчезнуть. Знаешь, я еще ни разу не исчезала и не горю желанием попробовать.
– Это тоже опыт, – пожал плечами ее спутник. – К тому же, если мир все же исчезнет, мы – не часть его. Мы можем умереть, но не исчезнуть.
– Как будто это такая большая разница, – язвительно произнесла Тами.
– Конечно, большая, – кивнул Торе. – Абатта будет жить, помнишь? И мы вместе с ней. Ты же лучше всех знаешь об этом!
– Знаю, – вздохнула фиолетовоглазая. – Но лишь в теории. Мне страшно, впервые за многие десятки лет мне страшно, Торе! И очень неприятно это признавать. Я ведь никогда так не боялась.
– Все познается впервые. Когда-нибудь мы познаем и смерть. А может, уже познавали.
– Ты оптимист, каких еще не видел мир, – вздохнула Тами.
– Должен же кто-то смотреть на этот свет трезвым взглядом! – Торе улыбнулся. – Мурре начал вмешиваться в дела этого мира, значит, все по-настоящему плохо. Обычно он сильно дорожил стабильностью. С момента затопления Абатты наш демиург молчал.
– Это может означать одно из двух…
– Это может означать только одно: миру пришел конец.
– Не совсем. Он может попытаться спасти этот мир своими действиями.
– Либо, – усмехнулся кхае, – миру опять-таки пришел конец.
– Торе, – возмутилась Тами. – Может, я хочу пожить еще каких-то сто лет! Хватит рушить мои надежды на будущее!
– Я не говорил, что надежды нет. Миру пришел конец, но с помощью наших действий этот конец можно отменить. Наверное.
– О да, – кивнула повелительница духов. – Полтора кхае придут и всех спасут.
Торе промолчал, едва заметно усмехнувшись. На самом деле он не верил, что миру пришел конец. Да, об этом действительно говорил их бог, но он всегда любил попугать и пошутить серьезными вещами. Просто спор был единственным способом привести Тами в порядок. А мир… Не может он быть такой хрупкой штукой, чтобы развалиться от простой смены власти, которая происходила уже множество раз.
Путь их медленно, но верно заканчивался. Амулет Тами все уверенней, по ее словам, показывал направление. Пустыня же становилась мертвей с каждым шагом. Торе хорошо знал, что жизнь есть везде, даже в выжженных солнцем песках к югу от обжитых человеком земель, даже в высоких горах Харакора. Но тут… Последнюю ящерицу они увидели несколько часов назад, а хоть что-то похожее на растение попалось им еще вчера.
– Приехали, – сказала в какой-то момент времени Тами.
– Угу, – согласился Торе.
Каждый ощущал людей по-своему. Владеющая магией потустороннего мира видела чужие души, так же как и Каэхон. Мастер клинка и собственного тела чувствовал их эмоции, подобно Райдо. Только опыта у него было побольше.
– Пора разогнать этот праздник жизни, – предложил Торе.
Улыбка его не предвещала для поклонников Хуга абсолютно ничего хорошего.
– Пора, – согласилась Тами. – Что же, мир все равно грозится рухнуть. Покажем, что значит настоящие, опытные кхае?
Торе широко улыбнулся:
– Наконец-то я вижу знакомую Тами де Гах, внучку нашего бога! Вперед!
Абатта
Где-то над землями Вероса, высоко в небесах застыла Абатта. Ветер свободно носился между многочисленными высокими башнями, и на Летающем Острове, казалось, царила атмосфера спокойствия и мира. Для большинства кхае так и было. Во всем городе лишь несколько фиолетовоглазых знали, что дела идут не так хорошо, как хотелось бы.
Мурре, обычно не попадавшийся никому на глаза, бродил по каменным тропинкам в задумчивости, не выказывая желания с кем-либо общаться. Однажды, когда демиург стоял у края острова, облокотившись на ограду, и смотрел вдаль, его застал Кетхе.
– Когда наш бог находится не в духе – страшно представить, что ожидает его народ, – проговорил кхае вместо приветствия.
– Этому богу самому страшно представить, что ждет его народ, – помолчав, ответил Мурре. – Знаешь, я думал, этот мир все же сможет принять Абатту.
– Что же не так? – удивился Кетхе. – По-моему, Абатта – уже давно часть этого мира. Мы заслужили это.
– К сожалению, я вижу немного больше, чем ты, – криво улыбнулся демиург. – Этот мир начал разваливаться.
– Как мир может развалиться? – возразил Верховный Магистр. – Наши знания куда больше знаний людей. Какой силы должна быть магия, чтобы суметь расколоть твердь земную? Или ты говоришь о мире в целом? Ведь ты сам дал кхае знание, что вокруг каждой звезды вращаются другие миры.
– Это очень сложный вопрос, – ответил Мурре. – Не все так просто, Кетхе. К сожалению, мир разваливается не в материальном смысле. Когда все это, – демиург обвел рукой просторы под Абаттой, – создавалось, была допущена ошибка. Маленькая, возможно. Появление кхае ее усугубило: без нас некоторые события никогда бы не произошли. А когда есть маленькая трещина, то любое действие начинает расширять ее все больше и больше. Вот и сейчас происходит нечто подобное. Волею случая Хуг стал именно тем, кто может превратить трещину в разлом. И тогда гибель мира неизбежна.
– На это уйдут века.
– Могут уйти века. Могут – секунды, – пробормотал бог Абатты. – Сейчас все мои мысли направлены на то, как спасти наш город, всех нас.
– Кхае не страшна смерть, – пожал плечами Кетхе. – Каждый из нас понимает, что душа – куда важнее, а она навсегда связана с Абаттой.
– Оставаться в погибающем мире до самого его конца – значит погубить и свою душу. Не все так просто, повторяю. Сейчас кхае должны постараться и остановить Хуга: это даст нам время, которое сейчас бесценно.
Кетхе кивнул: несколько групп уже разослали по всем возможным местам, где должны провести ритуалы. Команда Каэхе в Эйшене, Торе и Тами – к югу от Вероса, Тикки с дочерью и Экке отправились в Кошор. Кроме того, Катерина, не без помощи самого Кетхе и еще нескольких кхае, разбиралась в старинных записях: ошибка вполне могла закрасться в исследования.
– Но я все равно не могу понять, как мир может рухнуть, – сокрушенно покачал головой Кетхе.
– Очень легко, – улыбнулся Мурре. – Когда все это начнется, ты поймешь, уверяю.
– Ты уже видел такое?
– Я такое пережил.
Кетхе промолчал: несмотря на длинную жизнь, о демиурге ему было известно по-прежнему очень мало. Что самое печальное, если придется умереть – в новой жизни все эти крупицы знания придется собирать с самого начала.
– Кажется, скоро настанет время нашему демиургу взять на себя управление Абаттой, – произнес наконец Кетхе.
– Нет, – рассмеялся Мурре. – Ни за какие коврижки. Я всего лишь демиург, мне даже силой своей пользоваться нежелательно: любое мое вмешательство ту трещинку может превратить в разлом. Пока что рано. По двум причинам.
– По каким?
– Первая – есть надежда, что все обойдется. Вторая… Лучше кхае об этом не знать, – с улыбкой сообщил демиург. – Поэтому и я не скажу.
Вторая причина была проста: Мурре пока что сам плохо представлял, как увести Абатту из этого мира. К собственному сожалению, до всемогущества ему было очень и очень далеко. Однако он усиленно над этим работал.
– Хорошо, – кивнул Кетхе, предпочитая не спорить: упрямство демиурга он знал не понаслышке и уже много раз в нем убеждался. Поистине это было божественное упорство.
Мурре постоял еще немного, потом понял, что Верховный Магистр куда-то исчез. При желании демиург мог бы узнать, куда именно, но зачем? Его дети были свободными кхае. К тому же любое его вмешательство как бога могло отразиться на этом уже не таком прочном мире.
– И с каждым разом ты будешь убеждаться, – тихо и печально проговорил Мурре, – что ни в одном из бесконечного множества миров не будет тебе места. И только когда ты поймешь, Абатта по-настоящему сможет быть.
Слова, сказанные так давно, что и не верилось, намертво засели в голове демиурга, преследовали его постоянно, всегда оказываясь правдой. Они оставались для него загадкой – единственной по-настоящему важной.
Радория, недалеко от столицы. Армия принца Торада
Палаточный городок, размерами не уступающий городу, расположился рядом со столицей. Но, несмотря на численность, Торад и его генералы лишь скрипели зубами. Монстры Хуга были слишком сильны, и штурм, скорее всего, кончился бы весьма печально. К тому же принцу не давали покоя обрывочные сведения о том, что с севера идет армия Харакора.
– Торад, нужно атаковать, – гнул упрямо свою линию Орэн. – Если мы не пойдем на штурм сейчас, харакорцы ударят в спину!
– Они все равно ударят, мы просто не успеем! – возразил один из лордов-генералов. – Это бессмысленно!
– Но у нас нет других вариантов, – закипая, ответил брат Торада.
– Тихо! – рявкнул сам принц. – Орэн, ты бы не стал предлагать таких рискованных планов просто так. Что у тебя? Свои люди в столице? Ты знаешь о потайных ходах, о которых не знаю я и еще не успел прознать Хуг?
– Да, – сохраняя спокойствие, кивнул старший брат. – Кое-что у меня есть. Не все так хорошо, своих людей в столице нет. Однако мои разведчики доложили, что остатки радорийской армии идут на соединение с твоими войсками, брат. Не так много, всего лишь тысяча человек, но это лучшие, сумевшие выжить.
Торад перевел взгляд на человека, отвечающего за разведку, и в глазах его не читалось ничего хорошего.
– Когда радорийская армия будет готова к штурму? – уточнил Торад. – Когда они, в конце концов, дойдут до города?
– Сегодня к вечеру, мой король, – чему-то улыбнувшись, сказал Орэн.
Младший принц нахмурился: слова его брата вряд ли выражали признание его настоящим правителем Радории. Но разбираться в том, что задумал Орэн, не было ни сил, ни желания.
– Кто сейчас во главе армии?
– Ею командует Рэй Сокол, – ответил Орэн. – В армии много жрецов. По словам разведчика, именно благодаря богам войско смогло выжить.
– Означает ли это, что они могут отказаться мне подчиниться?
– Нет, – ответил старший принц и задумчиво посмотрел на брата: – Не знаю почему, но они готовы принять тебя как короля.
– Все слишком хорошо, чтобы быть правдой! – сказал Торад. – Ладно. Как только Рэй Сокол достигнет столицы, мы атакуем. Орэн, Рэй должен знать, что у них не будет времени на отдых. Нам же остается надеяться, что Харакор не успеет раньше.
…Вместе с вечером к Тораду пришел и очередной гонец. Радорийская армия действительно дошла, передал он, и готова к штурму. На стенах столицы горели огни: осажденные тоже были готовы.
– Мой король, – сказал вдруг Ричард. – К вам странный гость.
– Что за гость? – с недоумением спросил принц. Он никого не ожидал.
– Говорит, что он представляет собой духов Западного леса. И обратился он к нашему королю через нас, магов. Мне кажется, это интересно.
– Очередное покушение? – В голосе Торада явно прозвучало сильное сомнение.
– На этот раз вас будут охранять не только маги, но и боги, – сообщил Ричард. – Опасность есть всегда, но в этот раз ее вероятность крайне низкая.
– Доверюсь тебе, – решился принц. – Но пусть это будет побыстрее.
– Да, мой король, – улыбнувшись, поклонился Ричард.
Вернулся он быстро, и не один: гость оказался древним стариком, чье лицо из-за морщин скорее напоминало кору дуба, чем кожу. В длинную седую бороду были вплетены какие-то зеленые ленточки, а одежда, похожая скорее на костюм охотника, чем жреца, тоже цвета листвы.
– Тебе известно, кто я, – грубо начал старик. Было заметно, что он не привык кланяться кому-то. Вежливости, как подумал принц, его тоже не учили. – Мы хотим поговорить с тобой.
– Говорите, – согласился Торад на удивление миролюбиво. Он с интересом рассматривал жреца.
– Хуг. Этот человек сумел обмануть всех.
– Хуг? – удивился принц. – Он же ваш предводитель. Главный жрец, или что-то такое.
– Он обманул не только нас, – сверкнул глазами старик. – Он сумел обхитрить наших духов.
– Почему же вы пришли ко мне? – поинтересовался Торад. – Хуга нет в моем лагере. Скорее, он сейчас в столице. В ваших владениях.
– Я еще не рассказал, что именно сотворил этот потомок жабы! – сердито оборвал принца жрец. – Медленно, осторожно он усыплял нашу бдительность, но когда мы все-таки очнулись, оказалось поздно: большинство наших людей стали поклоняться не духам… А Хугу!
Торад удивленно присвистнул: такого ему слышать не доводилось. Но тут же принц вспомнил про Райдо и жрицу Рии Авиры. Они тоже говорили что-то такое.
– Я слышал, – осторожно начал Торад, – что Хуг хочет стать богом. Раньше я не придавал этому никакого значения.
– Зря. Этот безумец действительно хочет стать бессмертным и таким же могущественным, как древние боги. – Старик уставился на принца, и в его бледных глазах мелькнуло отчаяние. – Он никогда этого не добьется. Но он может навредить всем нам! Мы готовы вернуться в свои леса. Больше того, мы готовы принести тебе клятву верности.
Торад понял: этот древний старик действительно очень сильно боится. Поэтому стоило задуматься: чего именно? Неужели Хуг сумел приблизиться к тому, чтобы стать богом? Сражаться с бессмертными возможно, этому принц уже успел научиться. Но сражаться с человеком, что обрел божественную силу?.. Люди, как давно понял Торад, куда опасней богов.
– Я вам верю, – кивнул наконец принц. – Но у меня два вопроса: что вы можете предложить сейчас и чем может быть опасен Хуг?
– Он не сможет стать богом, – ответил жрец. – Духи сказали так. Но то, что может произойти, если он проведет нужные ритуалы… Когда я спросил об этом духов, они молчали. Клянусь, я чувствовал в них испуг! До этого даже подумать не мог никто, что они способны это ощущать.
– Если боятся даже боги…
– Духи – не боги!
– Но они равны им по могуществу, – отмахнулся принц. – Хорошо. Чем вы можете подтвердить верность мне?
– Харакор. Армия Харакора присоединится к нам, а после, если мы останемся живы, – мрачно уточнил старик, – они уйдут.
Принц и Ричард переглянулись. Главная опасность, что мешала им жить в последнее время, армия Ледяного бога, исчезала просто на глазах! В это верилось с трудом. Все складывалось не просто хорошо, а удивительно. Казалось, весь мир, все боги ополчились против Хуга! Принц рассмеялся:
– У Хуга нет никаких шансов! Если даже Килхейдхеер будет на нашей стороне…
Но старик не засмеялся. Напротив, он помрачнел еще больше:
– Это лишь показывает, что Хуг подобрался слишком близко. К тому, о чем человек не должен даже знать. Все мы долгое время боролись не с тем врагом.
– Такое ощущение, что мир пытается спасти сам себя, – тихо проговорил Ричард.
Жрец взглянул на мага и кивнул:
– Духи не говорят на нашем языке, и понять их иногда сложно. Но, клянусь, они пытались сказать твои слова.
Несмотря на все происходящее, принцу было нелегко поверить, что какой-то человек мог представлять такую страшную угрозу, суть которой оставалась все так же неясна. Однако отказываться от помощи не имело никакого смысла. Но можно ли верить этому человеку?
– Ему можно верить, – произнес Ричард, будто прочитав мысли принца. Когда Торад удивленно на него посмотрел, маг пояснил: – Наши маги не спят, мой король.
– Я даже промолчу, не заметив этой дерзости, – сообщил старик, с неприязнью взглянув на иллюзиониста.
– У вас есть люди в городе? – деловито поинтересовался принц. – Чем вы можете помочь? Я не хочу ждать харакорцев.
– Это правильно, – согласился жрец. – Мы поняли все слишком поздно: если не сорвать ритуал сейчас, то можно лечь и попытаться умереть пораньше. Лично я не хочу знать, что случится, если Хуг достигнет успеха. В городе есть люди, что еще хранят верность истинным покровителям, а не наглому выродку. Ворота будут открыты. Начинать надо прямо сейчас. Каждая секунда дорога.
Войска пошли на штурм. Но даже несмотря на то что ворота действительно оказались открыты, с первого раза взять город не удалось: столица строилась на славу. Стены высоки, а защитники-звери свирепы. Их хозяева поливали осаждающих градом стрел, кипящим маслом, скидывали вниз камни. Этот город отлично подготовился к штурму. Оставалось лишь стискивать зубы и в очередной раз посылать людей на смерть. Вновь и вновь…
– Мы взяли главные ворота! – не успев еще остановиться, радостно доложил гонец.
Не успел он договорить, как подбежал встревоженный маг и сообщил:
– Харакорцы пришли! Требуют нашего короля!
– Пошли, – скомандовал телохранителям и магам принц Торад. – Харакорцы… Вовремя. Мы возьмем столицу, сейчас или никогда! Я лично поведу атаку.
– И сорвем ритуал, – добавил Ричард, даже не подумав отговаривать принца от риска. – Об этом тоже следует помнить.
Принц кивнул, терпеливо ожидая, когда его почти королевское тело оденут в латы. Конь его, внушительных размеров белоснежный жеребец, тоже был закован в железо и привычен к шуму боя. Вскоре отряд из двух дюжин всадников предстал перед харакорской армией.
– Король Торад, – изо всех сил попытался придать голосу почтение огромный рыжеволосый воин, командующий войсками северян. Получилось у него не слишком хорошо, но чего требовать от этих варваров, которые еще недавно хотели полностью стереть с лица земли Радорию? – Мои воины готовы помочь тебе взять вашу столицу. Они рвутся в бой. Дай им эту возможность!
Принц кивнул:
– Хорошо. Хотя те люди – такие же радорийцы, как и я, но они пошли против короны. Пусть ваши топоры обагрит их кровь!
Торад понял, что подобрал правильные слова: в войске северян довольно зашумели те, кто знал радорийский язык. Спустя мгновение предвкушение битвы охватило всех харакорцев: как понял принц, его слова перевели на харакорский.
– Мы готовы! – довольно объявил командир северян.
– Тогда – в атаку! – объявил Торад. – Вперед!
