Глава 17
ВОСПОМИНАНИЯ
Девушка сидела на обрыве и смотрела вниз на воду, которая в лучах заходящего солнца отливала красным, вызывая не слишком приятные воспоминания о дневном происшествии. Наконец-то ей удалось ускользнуть от всех и побыть в тишине и одиночестве. В последнее время она почти не оставалась одна и научилась ценить такие моменты. Снеара глубоко вздохнула и прислонилась спиной к толстому дереву, каким-то чудом, державшемуся узловатыми корнями за неверную почву у самого края. Вокруг было настолько хорошо, что она даже не стала отгораживаться от эмоций, наслаждаясь редкими минутами мира и покоя. Вечер, тепло и безветренно – казалось, сама природа делает все, чтобы люди, потрясенные жестокостью своих собратьев, могли отдохнуть и собраться с мыслями.
Жрица тоже была не против отдохнуть. Хотя упрямо не считала себя человеком, полагая, что давно превратилась в живое оружие и что лишь память связывает ее с прошлым, в котором не было сомнений в ее принадлежности к роду людей. Теперь, когда боль не сводила ее с ума все время, а эмоции не мешали делать выводы, девушка начала рассматривать возможность остаться в одиночестве и обдумать все, что с ней произошло, весьма ценным подарком. Она все еще надеялась найти выход. Ведь мир, в котором она оказалась, не вызывал у нее ничего, кроме недоумения и непонимания. А еще был бесконечный страх и постоянная необходимость переламывать себя, заставляя двигаться вперед ради целей, совершенно ей не интересных, и веры, абсолютно для нее чуждой. Пока об этом можно было забыть. Сейчас она помогала своему единственному другу в этом странном месте, но потом… потом будут новые походы и новые схватки ради тех, кого Снеара даже не знает. И так до бесконечности.
Неприятная перспектива. Может, кого-то и привлекает вечный бой во славу богини, но она с гораздо большим удовольствием предпочла бы судьбу обычной жены и матери. Только вот для нее это недоступно, так же как для тех искателей приключений – вечный бой и все, ему сопутствующее. Интересно, кто на небесах следит за тем, чтобы люди никогда не получали того, чего на самом деле хотят? Она бы от души поблагодарила его за приложенные усилия. Чем-нибудь тяжелым. Жрица тихо вздохнула и прикрыла глаза ладонью, любуясь закатом. Уже ничего невозможно изменить, и тратить нервы, переживая из-за недоступных ей более радостей обычной жизни, было бессмысленно. Оставалось только радоваться тому, что провидение или ее собственное подсознание хотя бы подарило ей сны, в которых она почти близка к исполнению своей мечты. Девушка не спрашивала у своих наставниц, видят ли они такие же яркие сновидения, где могут получить то, чем обделены наяву, или это только ее особенность. Почему-то ей не хотелось знать ответа на этот вопрос.
Жаль только, что ей не удается видеть эти сны каждую ночь: слишком редко она теперь спит подолгу, а короткие периоды забытья, оставленные для отдыха, не приносят ничего, кроме тишины и темноты. После совета кьеров Снеара была в так понравившемся ее сновидении лишь однажды, но радовалась до сих пор, вспоминая, что ей приснилось. Жрица улыбнулась тому, как опять обнаружила себя в саду и некоторое время не решалась зайти в дом, а потом все-таки толкнула входную дверь, уговаривая себя, что, даже если девочки и обиделись на нее за излишнюю резкость, она все же сможет с ними помириться. А малышки встретили девушку в прихожей и в один голос поблагодарили за то, что она заботится о них…
Лара и Нала стояли, напряженно выпрямив спины, и Снеа приготовилась к самому худшему развитию событий, но, к ее безграничному удивлению, девочки не потребовали, чтобы она убиралась из их дома, а низко поклонились и в один голос произнесли:
– Мы очень благодарны тебе за то, что ты о нас заботишься, и считаем твою помощь бесконечно дорогим подарком.
Девушка тогда растерялась, а малышки, неправильно истолковав ее замешательство, расстроенно переглянулись, и Лара, как более бойкая, неуверенно спросила:
– Снеа, ты все еще на нас злишься, да?
Жрица тогда одним прыжком преодолела расстояние, отделяющее ее от детей, и крепко обняла своих девочек, уткнувшись носом в их мягкие волосы. Девушка старалась говорить спокойно, но в голосе все равно звенели слезы:
– Нет, маленькие, я совсем не сержусь на вас и всегда буду с вами. Я люблю вас и никогда не оставлю. То, что я говорила вам, не означает, что я вас брошу, если вы не будете меня благодарить за каждый шаг. Просто когда кто-то о вас заботится, иногда нужно отвечать ему тем же, особенно если этому человеку нужна помощь. Понимаете? Чтобы он не чувствовал, будто вам безразлично то, что он делает для вас.
– Значит, ты не уйдешь? – с надеждой воззрились на нее девочки.
– Нет, никогда.
Ответом ей был радостный визг, и до вечера они больше об этом неприятном разговоре не вспоминали. А потом, когда усталые, но счастливые после очередной забавы, придуманной неугомонной Ларой, они сидели в гостиной в большом кресле, которое было их самым любимым местом отдыха, поскольку напоминало скорее маленький диванчик, чем обычное кресло, и могло вместить всех троих, Нала нерешительно спросила, по привычке устраиваясь у девушки на коленях и опуская голову ей на плечо:
– Мы с Ларой решили помогать всем, кто просит помощи, но не знаем: как это сделать? Их слишком много, у нас просто времени не хватит на всех.
Снеа задумалась, пытаясь найти решение этой проблемы, которая действительно грозила серьезно испортить девочкам жизнь. Вот ведь дилемма! Если они не будут выполнять просьбы, то могут остаться без защитников, кем бы они ни были, а если станут их исполнять, то у них не будет времени ни на что другое. Требовалось найти какую-то золотую середину. Вот только как это сделать? Девушка терпеть не могла таких загадок, но сейчас уклониться от ее решения не получалось. Следовало выяснить побольше о том, как малышки слышат обращенные к ним просьбы: может быть, ответ кроется в этом?
– А вы всегда знаете, кто и где к вам обратился?
Девочки переглянулись и синхронно кивнули:
– Мы можем их услышать в любой момент, если захотим, некоторые так сильно кричат, что от них голова потом болит.
– Вот как? – Снеа встревожилась: ей совсем не хотелось, чтобы девочкам было плохо. – И от чего это зависит? Ну то, что они такие громкие?
– Не знаю… – Лара, как всегда, когда была расстроена, потянулась за кинжалом. – Только те, кто сильно кричит, потом часто оказываются в мире мертвых.
– Хм, полагаю, им действительно нужна была помощь. – Девушка улыбнулась, радуясь, тому, что так легко смогла найти выход из положения. – Думаю, вам следует попробовать помогать тем, кого вы слышите громче остальных, – только стоило бы как-нибудь убедиться, что они достойны вашей помощи.
– А почему они могут быть недостойны? – Нала, как всегда, желала уточнить все, что только можно.
– Они могут быть плохими людьми. – Снеа вздохнула про себя, поражаясь тому, как дети умеют задавать неудобные вопросы, на которые не знаешь, что отвечать. Ну нельзя же заставлять таких малышек выносить приговор, решая – кому жить, а кому умереть! Тщательно подбирая слова, девушка попыталась объяснить девочкам ситуацию: – Например, к вам может обратиться за помощью какой-нибудь разбойник…
– Мы его не услышим!
Лара подпрыгнула от избытка чувств и ударилась макушкой о ее подбородок, заставив ахнуть от неожиданности.
– Ты не ушиблась, малыш? – Снеа осторожно взяла девочку за плечи и заглянула в глаза: – Тебе не больно?
– Нет, обошлось, – с самым серьезным видом покачала головой малышка.
Убедившись, что с ребенком все в порядке, и растерянно потирая ушибленный подбородок, жрица попыталась выяснить, что Лара имела в виду.
– Ты говоришь, вы не слышите плохих людей? Почему?
– Мы не знаем. Просто мама так говорила, что мы слышим только хороших людей, а плохих слышат те злые, с которыми они с отцом воевали. Она еще говорила, что нельзя смотреть на внешнюю сторону. – Девочка старательно повторяла рассказ своих родителей, а Снеа внимательно слушала, пытаясь понять смысл наставления. – Иногда все считают человека плохим, но мы его слышим, и это значит, что он все равно хороший, даже если другие говорят про него гадости. Вот.
– Ну тогда нужно помогать всем, кто очень громко просит, или хотя бы некоторым из них.
Девушка облегченно вздохнула, обнаружив, что все гораздо проще, чем она опасалась. Больше они об этом не говорили.
Снеара вынырнула из воспоминаний и задумчиво поморщилась, сожалея о невозможности превратить свои сны в реальность. Она бы не отказалась от возможности общаться с Ларой и Налой наяву. Хотя жрица очень сомневалась в том, что смогла бы встретить этих детей в своей нынешней жизни. В конце концов, как признавалась Лара, когда она попала к малышкам в первый раз, девочка всего лишь пыталась призвать духа из мира мертвых, чтобы он помог ей снять куклу, и уж никак не ожидала, что кто-то живой сможет перенестись к ней домой, даже без тела. В обычном мире таких случайностей не бывает.
Хотя – жрица криво усмехнулась, припомнив все свои приключения в этом королевстве – вряд ли Сиали можно назвать нормальным местом. Больше всего оно похоже на одну из сказочных стран, о которых так любят слушать дети. Затерянная неизвестно где, окруженная горами, со странными обычаями и верой… Вот только некоторые вещи, происходящие в ней, вряд ли предназначены для того, чтобы их увидели дети, да и взрослые вполне могут без них обойтись. Однако ей, к сожалению, от всего этого пока не удается избавиться.
За спиной послышались шаги: кто-то поднимался на обрыв, где Снеара спряталась от всех. Подавив желание сбросить неизвестного визитера вниз, девушка вздохнула и обернулась.
Литари виновато улыбнулся, прекрасно понимая, что нарушил так любимое ей одиночество, и, осторожно преодолев последние шаги, отделяющие его от облюбованного жрицей дерева, устроился рядом с ней на обрыве.
– Извини. – Принц протянул девушке флягу с водой и кусок хлеба с вяленым мясом. – Вот я принес тебе твой ужин, а то ты опять забудешь поесть, я ведь тебя знаю.
– Что случилось? – Снеара слишком хорошо изучила Литари, чтобы поверить, будто единственной целью его появления в ее убежище было накормить забывчивую жрицу. – Плохие новости?
– Что? Да нет, пока все нормально. – Юноша прикрыл глаза и выдохнул сквозь зубы: – Просто я никак не могу прийти в себя после того, что мы увидели в том городке. Неужели люди, даже черные маги, способны на такую жестокость?!
– Вполне, – тяжело вздохнула девушка и тихо добавила: – Люди – самые страшные существа из всех обитающих в этом мире.
– Да. А война – самое страшное их изобретение, о котором благодаря мне опять вспомнили.
Снеара обдумала эту фразу и наконец-то поняла, что на самом деле тревожит Литари. И теперь уже не удивлялась его настроению. Действительно – кому захочется войти в историю в качестве законченного эгоиста, ради своей выгоды возродившего древний ужас? Только вот такой настрой мог сильно помешать принцу добиться своей цели. И, если быть до конца честной с собой и с человеком, которого она в последнее время начала считать своим другом, то следовало признать: в том, что война опять пришла в этот мир, прежде всего был виноват черный маг, решивший захватить власть над королевством. Ну и жрицы, которые сочли такой метод борьбы со своим извечным врагом вполне приемлемым. Следовало как можно скорее разубедить парня, считающего, что он стал причиной возвращения этого страшного пережитка прошлого, и направить его мысли в более спокойное русло.
– Это не война.
Девушка оперлась затылком о шершавую кору дерева и посмотрела на шелестящие у них над головой листья, сквозь которые было видно темнеющее вечернее небо.
– А что же тогда это такое! – Литари яростно ударил кулаком по земле и зашипел от боли, попав рукой на притаившийся в густой траве камень. – Как еще можно назвать то безумие, что творится сейчас в королевстве?!
– Да как угодно. Переворот, боевая операция. Можно выбрать любое название, суть от этого не изменится. Но поверь: то, что сейчас происходит в Сиали, имеет очень мало общего с настоящей войной.
– Откуда ты это знаешь? – удивленно посмотрел принц на свою собеседницу, которая в очередной раз умудрилась перевернуть его мир с ног на голову. – Ты же сама говорила, что у себя дома не имела ничего общего с армией…
– Чтобы знать о каком-либо предмете, совершенно не обязательно его видеть собственными глазами, не говоря уже о том, чтобы испытывать на себе его воздействие. – Снеара сорвала травинку и сунула ее в рот, не отрывая глаз от листьев, трепещущих на фоне неба. Красивая, однако, природа в этом мире. – Просто там, где я жила раньше, войны – это не древнее, почти забытое прошлое, а повседневная реальность. Где-нибудь обязательно воюют, масштаб военных действий разный, но парочка признаков не меняется. Это всегда длится долго, иногда несколько десятков лет, и обязательно вовлекает в конфликт очень много народу. При этом даже активно не участвующие в войне люди все равно поддерживают ту или иную сторону и рискуют погибнуть.
– Несколько десятков лет?! Но зачем!!! Я читал старые хроники, у нас война никогда не длилась больше года…
Жрица наконец-то оторвала взгляд от кроны дерева, под которым они сидели, и повернулась к собеседнику. Литари выглядел потрясенным и растерянным.
– Иногда именно столько времени требуется, чтобы добиться желаемого. – Девушка пожала плечами и отметила про себя, что принц отвлекся от самобичевания и полностью переключился на поразивший его до глубины души вопрос о продолжительности военных действий в разных мирах. – К тому же в нашем мире гораздо больше людей, и как следствие – возможности уничтожать их на полях сражений, не опасаясь полностью извести весь человеческий род.
– Н-да. – Юноша забавно сморщил нос и решительно заявил: – Как хорошо, что я оттуда ушел и никогда не смогу вернуться.
Снеара насторожилась – как всегда, когда получала новую информацию об этом мире, которая меняла сложившуюся в ее сознании картину, иногда на полностью противоположную. Она прекрасно знала, что для жрицы попасть в другой мир нереально потому, что на нее магия не действует. Совсем. Заклинания перемещения весьма энергоемки и требуют большого опыта от мага, их накладывающего, и поэтому недоступны большинству жителей этого мира, но для принца и будущего короля подобные ограничения не должны стать проблемой. Новые сведения требовали уточнения, и немедленно.
– Почему не сможешь? – Жрица вопросительно приподняла бровь и даже выплюнула травинку, чтобы не отвлекаться во время разговора. – Я знаю, что нанять мага для того, чтобы он переместил тебя в другой мир, будет очень дорого, и ты не сможешь взять с собой больше одного или двоих сопровождающих, но ведь это все равно возможно…
– Нет, – грустно улыбнулся Литари и добавил прежде, чем его собеседница потребовала уточнений: – Дело в том, что для заклинания перемещения нужно знать точно, где расположено место, куда ты собираешься попасть, а я не настолько хорошо во всем этом разбираюсь, чтобы смочь сообщить магу, куда именно я хочу переместиться.
– Погоди. – Снеара задумчиво прищурилась, обдумывая полученную информацию. – Но как тогда вообще возможно перемещение между мирами? Попасть в другой мир можно только при помощи заклинания перемещения, об этом мне уже все уши прожужжали, и если для этого требуются точные данные о месте, куда маг собирается отправиться, то как такое произошло в первый раз? Откуда маги узнали эти самые сведения о конечной точке перемещения?
– Ну вообще-то их сообщили боги, – насмешливо фыркнул принц, видя, что жрица откровенно не верит его словам. – Это действительно так. Не сомневайся, когда-то и темные, и светлые боги общались с простыми смертными через своих служителей. Темные, по-моему, и до сих пор отвечают своим приспешникам, по крайней мере о твоем мире наши маги не знают, я спрашивал, а Мидонг вполне уверенно там себя чувствовал.
– Сумасшедший мир… – Снеара прикрыла глаза и потерла лоб, пытаясь избавиться от давно поселившейся в висках боли. – Ладно, нет так нет. Все равно там тебе нечего делать.
– Вот именно, – криво улыбнулся Литари и добавил: – Вряд ли я вообще на что-то способен.
– Ну вот это уже откровенная глупость, – встревожилась жрица, обнаружив, что принц опять взялся за самокопание и самобичевание. В походе необходим сильный лидер или хотя бы видимость такового… – Ты прекрасно справился с ситуацией после Глосаша. Если честно, то я боялась, что после того ужаса, который люди там увидели, мы останемся без армии.
– Это все Синала. – Юноша покраснел от похвалы, но, видимо, счел нужным восстановить справедливость: – Она все это время находилась у меня в голове и подсказывала, как себя вести.
Снеара резко села прямо и воззрилась на своего друга с испуганным недоумением. То, что он говорил, вызывало нешуточную тревогу. Если кто-то смог воздействовать на принца, весь их поход может закончиться весьма плачевно. В том, что это не Синала, девушка не сомневалась: она уже неплохо знала предел возможностей жриц и прекрасно понимала, насколько нереально подобное предположение. А вот маги вполне могли сделать что-нибудь такое… Но оставался один-единственный вопрос: как им удалось пробить защиту, которую вокруг принца и остальных командиров их небольшой армии постоянно поддерживала жрица-целительница? Неужели настолько сильный маг? Или Синала отвлеклась? И тот и другой варианты были по меньшей мере фантастическими. Но что тогда произошло?
– Ты слышал голос в голове? – Жрица напряглась, ожидая ответа, и вздохнула с облегчением, когда он прозвучал:
– Нет. Просто мне словно кто-то давал силы, и в голове всплывали нужные воспоминания… Я не знаю, как описать…
– Зато я знаю. – Снеара покачала головой, удивляясь тому, насколько люди, даже такие образованные и лично общавшиеся со жрицами, как Литари умудряются приукрашивать их способности. – Никто тебе ничего не советовал. Ты сам нашел выход из той ситуации. Единственное, что сделала Синала, – это поделилась с тобой силой, поддерживая тебя, снимая усталость и реакцию на то, что ты увидел в городе. Помогла очистить сознание от лишних страхов, и все. Остальное ты сделал сам.
– Правда?
– А я когда-нибудь тебе врала? – Жрица склонила голову к плечу, рассматривая парня, который никак не мог поверить в собственные способности. – Тоже мне нашел придворного лизоблюда. Если бы я хотела тебе польстить, могла бы заявить, что ты выдающийся оратор и политик. – Девушка насмешливо хмыкнула. – Но этих слов ты от меня не услышишь, пока не докажешь на деле, что это так.
Литари рассмеялся в ответ и, весело блестя глазами, не вставая, изобразил придворный поклон.
– Спасибо на добром слове! – Юноша откровенно забавлялся. – Ты, как всегда, умудрилась поднять мне настроение, наговорив кучу гадостей. Честное слово, если мы все-таки победим, я сделаю все, чтобы оставить тебя при дворе. Тогда уж точно мне не придется беспокоиться о том, что мне говорят не всю правду. Ты ведь останешься со мной?
– Посмотрим, может, и останусь… – уклончиво ответила Снеара, глядя на веселящегося принца. Он был прав: жрица действительно говорила ему правду, но не всю. Некоторые вещи лучше не знать никому. Например, то, что если бы она хотела закончить свою теперешнюю фразу, то должна была бы добавить еще несколько слов: «… Если не смогу умереть».
Отсутствие эмоций оказалось просто бесценным при попытках найти выход из положения, в котором сейчас находилась девушка. Теперь, не отвлекаясь на переживания по поводу того, что уже никак нельзя исправить, из разрозненных рассказов своих старших сестер Снеара смогла вычленить главное: для того чтобы убить жрицу, в качестве оружия следует использовать копье из странного материала, по словам Синалы, раньше бывшего живым существом, а потом ставшего камнем. Осторожные расспросы помогли внести уточнение: нечто похожее встречается в Южном море, но не обладает нужными свойствами, а после рассматривания рисунков Торы, видевшей и копье, и коеру, добываемую возле островов в Южном море, жрицы пришла к выводу, что больше всего эта таинственная коера напоминала кораллы ее родного мира. Видимо, одна из местных разновидностей обладала некоторыми специфическими свойствами. Но самым главным было то, что ее предположения оказались верны, и старшие считали, будто такое копье, с очень большой вероятностью, находилось в руках у черного мага, с которым ей предстояло бороться. Так что если жрице все-таки повезет, ее первый поход станет для нее и последним. Но говорить об этом пока не стоило. Еще не время…
Тенира хмуро наблюдала за парочкой на обрыве, что-то увлеченно обсуждающей, и тихо ругалась сквозь стиснутые зубы. Ее ученица была самой глупой упрямицей из всех, кого она когда-либо знала. Ну почему проклятая девчонка не может поверить ей на слово? Неужели ей еще недостаточно боли? Обязательно нужно на собственном опыте узнать, каково это – укладывать на погребальный костер дорогого тебе человека и при этом прекрасно понимать, что даже такое утешение, как неизбежная встреча в мире мертвых, не для тебя! Жрица мрачно кивнула в ответ на почтительное приветствие какого-то солдата и зашагала к реке, чтобы проверить ее на отсутствие всяческих опасных тварей до того, как люди начнут брать из нее воду. Хоть какое-то разнообразие. Обычно она выполняла обязанности телохранителя принца, и ей это успело изрядно надоесть. Пусть пока за ним приглядывает Снеара – все равно рядом сидит.
Женщина опять покосилась на подростков, умудрившихся выбрать место для беседы на самом краю обрыва, и раздраженно покачала головой. Ей не хотелось думать о том, какие еще испытания ждут грустную наивную девочку, по капризу судьбы ставшую ее ученицей. И так казалось, что богини или боги родного мира Снеары разгневались на нее не на шутку, позволив произойти такому несчастью. И Тенира не могла ничего исправить, вот что самое страшное. Только попытаться как-то сгладить последствия, но и то не до конца. Все-таки обычно жрицами становились по собственному выбору, зная, на что они идут, и при этом имея все необходимые душевные качества для роли меча богини. А в случае с этой девочкой ей просто пришлось ломать характер и волю ребенка, чтобы превратить ее хотя бы в сносную воительницу. О значительных успехах не приходилось даже мечтать: в конце концов, девчонка наполовину целительница – о какой воинской доблести вообще может идти речь?!
Хотя следовало признать, что в том городке Глосаше Снеара держалась неплохо, даже смогла спасти какого-то бедолагу. Жрица криво улыбнулась, опуская руку в воду и сосредотачиваясь на своих ощущениях. Она признавала, что изменения, произошедшие в ее ученице, ей нравились, но они вызывали и настороженность. Очень скоро должно было наступить время перелома, когда девчонка в полной мере осознает, что она больше не похожа на остальных людей, которые будут жить, стариться, умирать у нее на глазах, а она останется прежней. Навсегда пятнадцатилетней, навечно одинокой.
Тенира устало вздохнула, пытаясь отогнать опасения за душевное здоровье своей воспитанницы. Обычно перелом происходил лет через десять – пятнадцать после того, как девушка приносила клятву, и к этому времени характер новой жрицы был достаточно закален многочисленными испытаниями, но в этот раз все будет по-другому. В основном мечи богини осознавали до конца свою природу, когда их одногодки старились у них на глазах, но Снеара еще подросток, и ей придется пройти через это, обнаружив, что другие дети ее возраста растут, взрослеют, а она – нет. Такое чересчур заметно – девочка слишком быстро поймет, что происходит. Поймет, когда будет еще не готова принять новую действительность. Оставалось только молиться богине, чтобы она выдержала и не сошла с ума. Ничем помочь ей все равно нельзя. Каждая из мечей богини вынуждена справляться с этим самостоятельно.
Убедившись, что в реке нет ничего опаснее быстрого течения, женщина вытащила руку из воды и тщательно обтерла ее о свою тунику. В сложившейся ситуации скользкая от влаги ладонь на рукояти меча вполне могла стоить кому-нибудь жизни. Если в очередной раз нападет какая-нибудь темная тварь. Тенира отвернулась от реки и зашагала назад в лагерь, не обращая внимания на столпившихся невдалеке солдат с флягами и котелками, которые терпеливо ожидали, пока она признает единственный источник воды в округе безопасным. Ее мысли были заняты совершенно другим. Этот поход на столицу будил не слишком приятные воспоминания, которые, казалось, навечно были похоронены в глубинах ее памяти. Воспоминания о том времени, когда жизнь для нее была просто волшебной сказкой с обязательным счастливым концом.
Картины далекого прошлого заставляли стискивать до боли кулаки и молиться о полном забвении. Потому что вслед за ними приходили эпизоды, навсегда превратившие юную Тению Соэрри в суровую неразговорчивую Тениру, жрицу Элары, которая если и считала свое существование сказкой, то никогда не верила в то, что эта сказка может быть хотя бы справедливой, не говоря уже о том, чтобы считать ее доброй. А ведь когда-то любимая младшая дочь кьера Соэрри была абсолютно уверена в том, что окружающий ее мир именно добрый и справедливый. В их семье очень почитали священных близнецов и считали своим долгом по возможности бороться с проявлениями темных сил, тогда еще в изобилии встречавшихся в Сиали. Кьер Соэрри, приходясь родственником правящему в то время королю, славился своим благородством, благочестивостью и смелостью. Достойный представитель королевского рода, хоть и не имеющий права на трон, пользовался благосклонностью своего венценосного родственника, не раз ставившего его в пример другим кьерам.
Тения гордилась своим отцом и старшими братьями, казалось, в полной мере унаследовавшими все его положительные качества. И была просто счастлива, когда любимые люди с радостью одобрили ее выбор. Выбор судьбы меча богини, служения Эларе, которое могло бы хоть немного сделать девушку достойной таких родных. Даже тяжелые тренировки и то, что она была обречена на вечный бой с силами тьмы, не пугали Тению: ведь она происходила из семьи, посвятившей свою жизнь защите других людей от порождений мрака. Это было счастьем. И внезапно превратилось в кошмар.
Не прошло и года с момента принесения ее клятвы, как в Сиали вспыхнуло восстание. Недавно присоединенные к королевству земли попытались вернуть свою независимость. При этом повстанцы почему-то не ограничились тем, что разбили войска, как они выражались, захватчиков, на своей территории, а двинулись на столицу. Это было странно. Зачем вместо того, чтобы приложить все силы для защиты своих земель, пытаться захватить чужие, которые все равно не удастся удержать? Но не это привлекло внимание наставницы юной Тениры. В конце концов, люди в то время воевали постоянно, и жрицы предпочитали не вмешиваться в их склоки. Самым непонятным в этом восстании было то, что бунтовщики открыто нарушали закон богинь об использовании черной магии, словно не понимая, что за это их все равно уничтожат, даже если они смогут победить королевские войска.
Тогда молодая жрица вместе со своей учительницей отправились по следам повстанцев и не раз проходили через мертвые селения и городки, закрывая лица, чтобы хоть как-то приглушить страшный запах смерти и разложения, стоящий над ними. Картины прошлого до боли напоминали то, что она видела теперь, и Тенире приходилось прилагать усилия, чтобы не погрузиться в воспоминания с головой. А еще требовалось постоянно напоминать себе, что они ничем не похожи на тех прежних повстанцев, которые тоже шли на столицу, чтобы захватить трон королевства. Тогда бунтовщиков подвели погода и собственное увлечение уничтожением мирного населения. Дожди размыли дороги. А на то, чтобы вырезать город даже при помощи магии, все равно требуется немало времени. И поэтому жрицы успели перехватить повстанцев на подступах к столице.
Боя как такового не было. Простые солдаты немедленно разбежались в надежде спрятаться, а потом скрытно вернуться на родину. Черные маги и некоторые аристократы оказали бешеное сопротивление, но не смогли справиться с двумя мечами богини. Их было слишком мало. А из-за неожиданности нападения маги не успели вызвать тварей, способных задержать жриц достаточно долго для того, чтобы мятежникам удалось скрыться: Тенира никогда не забудет того мгновения, когда вместе с наставницей она ворвалась в палатку предводителя и аккуратно, стараясь случайно не убить, скрутила его и двух его ближайших помощников. Это не было милосердием или жалостью: просто король просил взять их живыми для детального разбирательства. Его величество тоже насторожил этот странный мятеж. Бунтовщики пытались скрыться, но не успели. А потом она сняла маску с человека, руководившего той кровавой вакханалией, через которую девушка прошла в погоне за ним… и увидела лицо своего отца.
Добрая сказка превратилась в кошмар наяву, когда выяснилось, что это не ошибка и не попытка опорочить самого благородного человека в королевстве. Все было спланировано ее отцом. Все. Даже то, что она станет жрицей. Он аккуратно, незаметно подталкивал ее к этому решению, чтобы еще больше упрочить свою репутацию. И его сыновья, ее старшие братья, полностью поддерживали своего родителя. План кьера Соэрри отличался изобретательностью и коварством. Он специально создавал себе репутацию борца со злом и благочестивого человека.
Все было рассчитано до мелочей. Мятеж на недавно присоединенных землях с использованием черной магии (причем на нее удалось подбить обещаниями, что после победы бунтовщиков жриц объявят вне закона, и они перестанут угрожать черным магам). Захват столицы и уничтожение всей правящей семьи, а затем – разгром повстанцев силами королевских войск при помощи мечей богини. И все. За неимением других наследников, кьер Соэрри абсолютно законно становится королем. Ведь никто не заподозрит в участии в мятеже того, кто всю жизнь сражался со злом и слыл примером благородства и благочестия. Тем более если одной из тех, кто уничтожит мятежников, будет его дочь, которая стала жрицей во многом благодаря воспитанию отца. И никто не сможет связать главаря бунтовщиков, не снимавшего маски даже перед своими приближенными, чтобы избежать предательства, с личностью аристократа с безупречной репутацией. Да что там, никому и в голову не придет подобное.
Тенира встряхнула головой, отгоняя болезненные воспоминания, и молча села у костра возле палатки принца, собираясь провести еще одну бессонную ночь, охраняя покой подростка, который решился бросить вызов тьме. Она не знала, к чему все это приведет, и давно уже не верила в истории со счастливым концом, но стоило все-таки попытаться выполнить свой долг. И, может быть, обычная злая сказка не превратится в страшную историю, которыми так любят пугать друг друга дети в темных спальнях, когда взрослые абсолютно уверены, что их беспокойное потомство сладко спит в своих кроватях. Даже за это стоило сражаться.
