Глава 8

Снежана, расслабившись, сидела в пустой комнате и от нечего делать прислушивалась ко всему, что происходило в квартире. Сейчас ей было совершенно безразлично, что думают о ней хозяева. Пока они не предпринимали потенциально опасных для нее или девочек действий, эти люди могли хоть по потолку ходить – ее это абсолютно не касалось. Девушка услышала, как открылась дверь комнаты, и неохотно подняла глаза, уже предполагая, кого она увидит на пороге. Как и ожидалось, в комнату буквально ввалилась Нала. Бегом бросившись к жрице, девочка всем телом впечаталась в нее и замерла, судорожно всхлипывая.

– Что случилось, малыш? – Снежана прекрасно понимала, что расстроило девочку, но не собиралась это демонстрировать. Ребенку надо выговориться и успокоиться.

Нала действительно перестала судорожно всхлипывать и, подняв на нее глаза, прошептала:

– Он говорит о том, чтобы рассказать всем, что ты можешь лечить.

– Не совсем так, маленькая.– Жрица напомнила себе, что отсутствие эмоций – это, конечно, хорошо, но не при общении с маленьким ребенком. Она старалась оттянуть момент, когда вынуждена будет вернуть чувства, а значит, боль. Слишком уж она вымоталась за эти сутки, а в ближайшем будущем ей предстоят бои, в которых необходимо не только выжить, но и не вызвать у окружающих никаких сомнений в своей человеческой природе. Однако Налу следовало успокоить как можно скорее.– Тебе не стоит волноваться. Даже если они расскажут о том, что произошло, будет их слово против моего. И я всегда могу сорвать демонстрацию своих способностей, просто не вылечив какого-нибудь бедолагу, и тогда они станут посмешищем, очередными отчаявшимися идиотами, поверившими в чудо. Нам не грозит опасность с этой стороны. Я не совсем это имела в виду, когда предупреждала вас о необходимости скрывать свою сущность.

– Ладно.– Нала неуверенно поежилась и нерешительно добавила: – Сергей Андреевич и его жена хорошие люди, но...

– Кстати насчет людей.– Снежана решила воспользоваться случаем и поговорить, пока их никто не слышит, о том, что ее действительно интересовало. Жрица только совсем недавно смогла оценить преимущество более тонких, чем у людей, органов чувств, в частности слуха, но уже вовсю ими пользовалась, например, беззастенчиво подслушивая, что происходит в соседних комнатах. Так всегда можно было узнать, о чем говорят люди за твоей спиной, как в случае перепалки Налы с их гостеприимным хозяином, и заодно точно определить, находится ли кто-либо в пределах слышимости и прислушивается ли этот кто-то к твоим словам. Сейчас никто из обитателей квартиры, ставшей им приютом, не пытался услышать ее разговор с Налой, все были слишком заняты своими делами, то есть настало самое подходящее время, чтобы посекретничать.– Ты сказала, что не умеешь лечить. Почему? Ты же богиня исцеления. Сейчас у тебя нет силы, но навыки-то должны остаться?

– Ну на самом деле я просто обладаю силой исцеления, мама только начала меня учить пользоваться своими возможностями, перед тем как ей пришлось нас оставить. Я могу вылечить рану, если она не очень серьезная, некоторые болезни. Но у Артема был очень сложный случай. Даже обладая силой, я не рискнула бы его лечить, потому что могла все испортить и он уже никогда не встал бы на ноги.– Девочка привычно устроилась у Снежаны на коленях и принялась обстоятельно объяснять ей то, что и сама не очень хорошо понимала: – Понимаешь, у меня сила больше, чем у жрицы, и поэтому, если жрица может вылечить какое-то одно повреждение, оставив другие до следующего раза, то у меня получается или все, или ничего. Если я начну лечить и оставлю какую-нибудь болезнь недолеченной, то моя сила... не знаю, как сказать... запомнит. В общем, тело будет считать болезнь своей частью, без которой уже не сможет...

– Почему?

Жрица впитывала новую информацию как губка, анализируя рассказ девочки и отмечая малейшие неточности. Теперь, когда ей не мешали эмоции, это было очень просто, как и вдумчивое осмысление всех недавно произошедших событий, которые нравились ей все меньше и меньше. Слишком много совпадений, не объяснимых никакой логикой, она насчитала за последнюю пару дней. Но пока это могло подождать. А вот новость о том, что Нала не умеет как следует использовать свою силу и ее лечение может закончиться тем, что болезнь останется с человеком навсегда, так как организм перестанет воспринимать ее как нечто враждебное ему, а станет считать одним из своих обычных свойств, требовала пояснений немедленно. Вдруг подобное может быть опасно для девочек?

– Я не знаю, почему моя сила так действует, мама не рассказывала.– Нала задумчиво потянула себя за волосы.– Она предупреждала, чтобы я не пыталась помогать, пока не научусь избавлять человека от всех болезней сразу, иначе вреда от меня будет больше, чем пользы. Я не много об этом знаю, только то, что говорила мама. Но потом моя сила должна стать другой, я смогу тогда лучше управлять ею, хотя этому придется специально учиться, иначе сила может уничтожить меня. У Лары тоже сила пока плохо подчиняется, ее даже не учили пользоваться своими способностями. Папа сказал, что это опасно до тех пор, пока сила... Я не знаю, станет более спокойной, что ли.

– Значит, вас практически не учили пользоваться своей силой потому, что она еще не стабильна? – Жрица обдумала эту новость и констатировала, что это многое объясняет, в том числе и самоубийственную попытку переместиться из мира в мир, превратившую богинь практически в обычных детей.– А когда ваша сила установится, вы сможете научиться управлять ею в полной мере?

– Сможем, конечно! – Нала от переполнявшего ее праведного возмущения даже подпрыгнула на коленях у Снежаны.– Мы всегда можем научиться управлять своей силой!! Нужно только освоить, как правильно ее направлять и сдерживать.

– И как это сделать? – Девушка склонила голову, рассматривая сердитую малышку.– Можно ли вам как-нибудь помочь в этом, или наставник не нужен, и все произойдет само собой, а потом останется только научить конкретным приемам?

– Я не знаю,– тут же смешалась Нала.– Мама нам не рассказывала, как сила устанавливается, только предупреждала, чего нужно опасаться.

– Понятно.– Снежана ожидала чего-то подобного, поэтому и не расстроилась.

Зная своих малышек, она ни на мгновение не сомневалась в том, что если бы они знали, как можно вернуть себе силу и установить над ней полный контроль, то давно бы уже попытались это сделать. Так что следовало готовиться к тому, что в будущем придется решать проблему, как помочь девочкам получить полную власть над своими возможностями, если у богов это не происходит автоматически, как возрастное изменение тела у человека. А пока следует поискать способ возвратить близняшкам их практически полностью утраченное могущество. В конце концов, вряд ли это возможно только с помощью других богов, а если все-таки неизбежно участие в этой процедуре полноценного бога, то, видимо, следует начинать его искать?

Обдумывая вероятные варианты возвращения девочек в лигу богов, жрица не забывала прислушиваться к тому, что происходит в квартире, и поэтому совсем не удивилась, когда на пороге комнаты появился озабоченный чем-то Сергей Андреевич, хотя в своем нынешнем состоянии она не смогла бы испытать это чувство, даже если бы очень сильно захотела потратить время на это глупое занятие. Судя по всему, ее недолгий отдых подошел к концу.

Она осторожно ссадила со своих колен Налу и спокойно подняла глаза на Эстокова, ожидая, когда он посвятит ее в причину своего присутствия в комнате, которую она выбрала для того, чтобы слегка прийти в себя после лечения Гали. Впрочем, жрица и так знала эту самую причину и, несмотря на ее, мягко говоря, неприятность, считала ее появление хорошим знаком. Парадокс, но в последнее время ей слишком везло, и это внушало девушке, привыкшей к тому, что судьба использует ее в качестве персональной девочки для битья, спокойствие и веру в будущее. Если неприятности по-прежнему с ней случаются, хотя и в гораздо меньших количествах, значит, за сценой нет невидимого кукловода, который взялся управлять ее жизнью, старательно убирая с ее пути все мало-мальски серьезные препятствия. Что ни говори, а это открытие радовало.

– Звонил Ливитский, требует, чтобы я привез тебя к нему, нужно оформить какие-то документы, а вечером будут бои.– Сергей говорил сухим, деловым тоном, но Снежана видела, что ему слегка не по себе.

Что ж, такая реакция на ее вид в безэмоциональном состоянии была вполне закономерной с непривычки. Решив не трепать нервы человеку больше, чем того требуют обстоятельства, девушка вернула свою душу в тело и легко поднялась с пола, отстранив замершую при появлении Эстокова Налу и ничем не показывая, насколько плохо она себя чувствует. Тревожить людей жрица тоже не собиралась.

– Ладно, я сейчас соберусь, и поедем.– Снежана на мгновение замолчала. Она старалась не смотреть на Сергея Андреевича, ей было неприятно пользоваться его добротой, но она просто не видела другого выхода и поэтому нерешительно добавила: – Я могу попросить вашу жену присмотреть за девочками, пока меня не будет? Я не хочу снова тащить их в клуб...

– Естественно, они останутся здесь! – Он сердито нахмурился и веско добавил: – После того что ты для нас сделала, тебе достаточно сказать, какая помощь тебе нужна, и, если это в наших с Аней силах, мы поможем.

– Спасибо.– Жрица улыбнулась и, проскользнув мимо Эстокова, вышла из комнаты.

Все-таки необычное для нее везение все еще оставалось с ней. Снежане удалось встретить среди бандитов и моральных уродов, развлекающих себя и других видом чужой смерти, человека, не только знающего, что такое благодарность, но и способного ее испытывать.

Девушка зашла на кухню, где хозяйничала Анна, попутно объясняя Ларе, что и зачем она делает. Не забывая при этом гонять сына от стола, на котором были разложены ингредиенты будущего блюда – на взгляд подростка, три года просидевшего на строгой диете, исключающей почти все, что можно назвать нормальной едой, сами по себе являющиеся вполне съедобными и даже вкусными без последующей обработки. Полюбовавшись этой картиной, Снежана нерешительно кашлянула, отвлекая женщину от вдумчивого помешивания в кастрюле чего-то булькающего и умопомрачительно пахнущего, тихо ругая свою патологическую невнимательность. Она даже под угрозой немедленного возвращения всех Темных богов скопом не могла вспомнить отчество жены Сергея Андреевича, а обращаться к ней по имени было как-то неудобно из-за разницы в возрасте. К счастью, Анна избавила ее от этой проблемы, заговорив первой:

– Снежана? Перед тем как ехать на работу, обязательно поешь. Я сейчас тебе что-нибудь приготовлю на скорую руку.– И, не дав девушке не только ответить, но даже осознать, что ей сказали, Анна решительно добавила: – А потом я пойду с детьми по магазинам. Извини, но твоим девочкам нужно купить нормальную одежду, причем несколько смен, не могут же они постоянно ходить в одном и том же! Если у тебя нет денег, то мы с Сергеем...

– Есть.– Жрица в конце концов смогла вставить слово в монолог женщины, казалось решившей недолго думая удочерить и ее с близняшками.– Сейчас принесу.

Девушка стремительно развернулась и сбежала, поминая про себя способность некоторых женщин мгновенно вживаться в роль матери и не желающих считаться с мнением тех, кого они самостоятельно назначают на роль своих детей. Нет, жрица не спорила с тем, что приятно переложить свои заботы на кого-то другого, снова почувствовать себя ребенком, за которого решают все проблемы. Но вот чувство самосохранения весьма недвусмысленно намекало ей, что подобное положение вещей в ее случае может привести к весьма плачевным последствиям как для нее, так и для тех, кто попытается ее удочерить. Что поделаешь, во все времена мечи богини играли по своим правилам и никогда не могли похвастаться безопасностью выбранного ими пути.

Светлана чувствовала себя откровенно несчастной и от беспокойства была на грани нервного срыва. Ее подруга и сестра Снежана пропала после того, как ушла со странными детьми, которых она представила дочерьми подруги матери. Ее не было в школе уже третий день, но учителя привычно игнорировали все, что могло хоть как-то касаться этой девушки, и попытки Светы выяснить у них что-нибудь или подвигнуть наставников юных душ поинтересоваться, где одна из их подопечных и что с ней, ни к чему не привели. Девушка даже набралась смелости и позвонила Снежане домой, но мать подруги тоже не знала, где находится ее дочь, и не желала об этом знать, заодно досталось и Светлане, так что она положила трубку телефона с облегчением.

Когда пошли третьи сутки отсутствия Снежаны, девушка уже не находила себе места от тревоги. Куда могла пропасть подруга, она даже представить себе не могла, тем более не в правилах Снежаны было исчезать в неизвестном направлении, не предупредив об этом. Света сердцем чувствовала, что с сестрой что-то случилось, но ничего не могла поделать. Она поделилась своими опасениями с Костей, но и у него не встретила понимания. Брат уверенно заявил, что такие, как Снежана, попадают в переделки и пропадают в неизвестном направлении исключительно по своему желанию, поскольку вполне способны доходчиво объяснить идиотам, попытавшимся втянуть их в неприятности без их на то согласия, всю глубину их ошибки.

Может быть, он был прав, Света привыкла верить Косте безоговорочно, однако дурные предчувствия не проходили, и девушка, не имея возможности не только поделиться с родными тем, что ее беспокоило, но и даже показать свое беспокойство, готова была завыть в голос от безысходности. Почему-то ей казалось, что Снежана уже не вернется – по своей воле она ушла или нет, но больше Света ее не увидит и снова останется в одиночестве. А если с сестрой еще и случилось что-нибудь, она этого просто не переживет!

И вот теперь, таскаясь за матерью по дорогим магазинам, девушка изо всех сил старалась казаться веселой и довольной тем, что ее насильно впихивают в какие-то платья, юбки, кофточки и заставляют демонстрировать, как она в них выглядит, всем, кто по несчастью оказывался поблизости. Именно по несчастью, поскольку, хотя мать и обладала безупречным вкусом, все, что она выбирала для дочери, последней, мягко говоря, не нравилось. В душе все переворачивалось от беспокойства за единственную подругу, и улыбаться, выходя из примерочной кабины в очередной маленькой обтягивающей тряпочке, претендующей на гордое звание платья, становилось все труднее.

Этого человека она заметила не сразу. Просто ни с того ни с сего перед ней оказался странный незнакомец с холодными, жестокими глазами и равнодушным, каким-то заледенелым лицом. Света едва не наткнулась на него, выходя из очередного дорогого бутика вслед за матерью, и уже открыла рот, чтобы извиниться, когда ощутила, что тело вдруг совсем перестало ей повиноваться. Как со стороны, она наблюдала за собой и не могла даже закричать от ужаса. Девушка развернулась и покорно отправилась за незнакомцем по оживленной улице. Она шла заученной походкой манекенщицы, улыбаясь окружающим профессиональной улыбкой, и никто из прохожих не замечал паники у нее в глазах и безмолвной мольбы о помощи.

Тело не слушалось совершенно, Света отчаянно пыталась сделать хоть что-нибудь, остановиться, закричать, но не могла даже моргнуть без приказа неизвестного кукловода. Она надеялась, что мать заметит ее исчезновение, но та, казалось, вообще забыла, что у нее есть дочь, ушла, даже не оглянувшись, по своим делам, оставив Свету наедине с кошмаром. Бороться со странной силой, поселившейся в ее теле и теперь управляющей им, не спрашивая мнения бывшей его владелицы, становилось все труднее, сознание затягивала темная пелена, и девушка уже воспринимала происходящее вокруг нее какими-то разрозненными картинами.

Вот они идут по улице, Света смотрит в спину незнакомца, способного ею управлять, и знает, что пойдет за ним куда угодно. Вот они входят в здание Центра детского творчества, и вахтер словно не замечает их, продолжая смотреть куда-то в стену. Следующая картинка: она находится в большом зале со сценой, на которой установлен грубый громоздкий алтарь, почему-то с цепями, а на постаменте рядом лежат странные предметы, напоминающие рабочий инструмент средневекового палача. В следующий момент перед ней появляется мужчина с остановившимся взглядом и механическими движениями робота, он берет ее за руку, но девушка не чувствует прикосновения, только видит свою ладонь в чужой руке.

Следующая картинка: она в клетке, рядом с ней две маленькие заплаканные девочки... И тут странная сила оставила ее. Света ощутила, что к ней вернулся контроль над телом, и, не выдержав, упала на колени, сотрясаясь в истерических рыданиях. Ей уже не хватало воздуха, начала кружиться голова, а слезы никак не останавливались. Вдруг маленькая ладошка коснулась ее лица, и детский, но уверенный голосок произнес:

– Не плачь, Снеа нас обязательно спасет.

Светлана подняла голову и сквозь застилающую глаза пелену слез увидела перед собой тех самых девочек, с которыми ушла Снежана. Она хотела спросить, о какой Снеа они говорят, но не успела, откуда-то из-за спины раздался голос, явно принадлежащий кому-то постарше:

– Если справится. Хотелось бы мне знать, что за чертовщина творится последнее время?!

Света резко развернулась на голос и увидела, что рядом с их клеткой стоит другая, в которой сидит мрачный подросток лет пятнадцати, укачивая на руках девочку примерно одного возраста с близняшками.

– Ты кто? – Вопрос у девушки вырвался непроизвольно, и она слегка покраснела, поняв, что задала его вслух.

– Меня зовут Артем.– Парень кивнул на девочку у себя на руках.– А это Галя. Еще вчера мы оба были при смерти, а потом пришли Снежана и вот эти две малышки, и мы оказались здоровы. А затем нас похитили.

– Вы тоже ушли за человеком, который внезапно оказался перед вами? – Светлана стиснула зубы, чтобы не расплакаться снова, слишком живо было воспоминание об ужасе полной беспомощности, когда твоим телом управляет кто-то другой.

– Ушли? – Артем хмыкнул.– Это вряд ли. Мы были с матерью в магазине, когда на нас напали четверо парней и просто уволокли в машину. Никто не смог ничего сделать. Мать они сильно ударили.– Подросток помрачнел, явно вспомнив неприятный момент.– Сволочи, своими руками бы порвал, но их бесполезно бить, они боли не чувствуют. Я одному глаз выбил, так он даже не поморщился. Потом нас приволокли сюда и посадили в клетки. И знаешь, что самое интересное? Как только нас посадили в машину, на нас сразу же перестали обращать внимание. Даже когда эти кретины чуть не сбили гаишника на перекрестке, никто ничего не заметил!

– На меня тоже никто не обращал внимания.– Девушка поежилась и непроизвольно обхватила плечи руками.– Я не понимаю, что происходит. Почему мама просто ушла, словно забыла обо мне? Зачем нас сюда притащили?! Что с нами будет?! – Света, сама того не замечая, повышала голос с каждым вопросом, чувствуя, как к горлу подкатывает безобразная паника. Все происходящее казалось ей странным кошмарным сном, и, как она ни хотела, проснуться никак не получалось.

– Успокойся! – Резкий выкрик девочки заставил ее замолчать и недоуменно посмотреть на испуганных и злых близняшек, которые, одинаково поджав губы, смотрели на нее исподлобья.– Все будет хорошо, Снеа нас обязательно спасет! Она сможет остановить жреца Темных богов!

– Жреца Темных богов? – Артем подобрался, словно собака, почуявшая след.– Вы знаете, что происходит?

– Да.– Девочка хмуро кивнула и взяла сестру за руку.– Будет жертвоприношение Темным богам. Снеа обязательно почувствует эту силу крови и придет, чтобы убить жреца.

– Значит, нас убьют?! – Света задрожала от ужаса, и у нее из глаз снова потекли слезы.

Она не хотела умирать вот так, нелепо, как жертва на алтаре богов, о которых она даже не слышала! Умирать в компании незнакомых людей и видеть, как одного за другим их тащат к алтарю, ожидая своей очереди...

– Не убьют! Снеа не позволит! – Девочки выкрикнули это в унисон, заставив Светлану вздрогнуть от неожиданности.

А ровный голос Артема окончательно привел ее в чувство:

– Я не сомневаюсь в способностях Снежаны, но что мы сами можем сделать для своего освобождения? Лара, Нала, вы знаете, как проходит обряд? Может быть, нам удастся вырваться и сбежать?

– Нет.– Одна из близняшек (девушка под страхом смерти не смогла бы сказать, кто из них Лара, а кто Нала) покачала головой.– Жрец Темных богов очень силен, сражаться на равных с ним не под силу человеку, вне зависимости от того, как хорошо его учили драться.

– Ты хочешь сказать, что Снежана не человек? – Света, которая только сейчас осознала, о какой именно Снежане идет речь, подалась вперед.– Но я точно знаю, что она принадлежит к человеческому роду, она моя сестра!

– Она жрица богинь, а значит, больше чем человек. Я права, Нала? – Девочка, которая удостоила их разговором, повернулась к сестре, молча прислушивающейся к их беседе, и, дождавшись подтверждающего кивка, продолжила: – Она сможет с ним справиться, она сильная. Но нам нужно ее дождаться. Скорее всего мы не единственные жертвы, иначе бы кого-то из нас уже утащили к алтарю, чтобы готовить к жертвоприношению.

– Жертв бывает от семи до сорока. В зависимости от того, чего хочет добиться жрец.– Нала решила тоже поучаствовать в разговоре и теперь тихим голосом, так непохожим на уверенный, резкий тон сестры, рассказывала о ритуале: – Обычно тех, кого помещают в клетки, приносят в жертву последними, чтобы закрепить результат. Нас с сестрой похитили потому, что в нашей крови достаточно силы, чтобы закрепить любой обряд, даже призыв Темного бога в этот мир. Артема и Галю – потому, что в них еще осталась энергия исцеления, их недавно лечили, для жертвы они тоже подойдут лучше, чем обычный человек. Наверное, жрец почувствовал, кто мы, и поэтому послал за нами своих слуг. А Света оказалась здесь из-за родства со Снеа...

Раздавшийся в другом конце зала шум заставил девочку замолчать. Светлана бросила испуганный взгляд туда, откуда доносился плач, перемежаемый глухими ударами, и с трудом сдержала крик – в помещение загоняли несколько десятков детей и молодых девушек не старше пятнадцати-шестнадцати лет. Уже виденный ею человек с механическими движениями и два десятка таких же, как он, обращались со своими пленниками как со скотом, гнали к сцене пинками и затрещинами. Одного мальчика лет четырех просто швырнули на бетонный пол, как мешок с картошкой, совершенно не обращая внимания на то, что ребенок при падении сильно повредил руку.

Вслед за детьми в зал вошел тот, кого Нала и Лара назвали жрецом Темных богов. На нем был черный, расшитый непонятными знаками балахон с откинутым на спину капюшоном. Девушка содрогнулась, увидев на лице этого человека предвкушение. Такие эмоции пугали ее гораздо больше равнодушия, почему-то ей показалось, что...

Жрец подошел к клеткам, и Светлана непроизвольно сжалась, прикрывая собой детей, словно действительно могла защитить их от этого чудовища. Эта было инстинктивной реакцией, но почему-то вызвало ярость жреца. Он просунул руку в клетку и, схватив Свету за волосы, подтянул ее к решетке. От ужаса она забыла, как дышать, завороженно глядя в перекошенное от бешенства лицо мужчины.

– Такая же храбрая, как твоя сестренка?! Тоже готова защищать этот скот, пригодный только для жертвенного алтаря?! – Жрец, брызгая слюной, кричал что-то еще, иногда переходя на незнакомый язык, но девушка никак не могла сосредоточиться на том, что он говорит, даже понимая, что от этого, возможно, зависит ее жизнь,– боль и страх довели ее уже до полуобморочного состояния.

– Оставь ее в покое, урод! – Крик Артема донесся до нее как из колодца и заставил немного вернуться к реальности. Парень стоял возле решетки своей клетки и в бешенстве пытался дотянуться до мучителя сквозь стальные прутья.

Жрец стремительно развернулся к нему, не отпуская Светлану, и ударил наотмашь чем-то вроде плети, которую, как оказалось, сжимал в свободной руке. Девушка не смогла сдержать крик, увидев, как парень отлетел от решетки и упал рядом со сжавшейся в комочек Галей. Лицо Артема перечеркнула кровавая рана, превращая его в жуткую маску. Юноша стонал сквозь зубы, пытаясь остановить кровь, но продолжал смотреть на своего мучителя с ненавистью.

– Пожалуйста, не надо! – Мольба вырвалась у Светы непроизвольно, она понимала всю бесполезность своей просьбы, но молчать, когда так мучают человека, не могла, и добавила шепотом: – Что мы вам такого сделали?

К ее удивлению, жрец ответил. Швырнув девушку на пол клетки, он усмехнулся и как-то насмешливо-лениво произнес:

– Полагаю, что даже такое быдло, как вы, имеет право знать, за что умирает. Эти двое,– мужчина небрежным жестом указал на девочек, следящих за каждым его движением испуганными глазами,– богини. Мне потребовалось много сил и времени, чтобы найти их, но зато теперь их кровь поможет мне осуществить задуманное и вернуть расположение своих повелителей. А ты умрешь за то, что приходишься сестрой моему главному врагу. Тебя тоже непросто было найти, хотя я искал не тебя, а Снеару, эту проклятую тварь, разрушившую все мои планы и едва не ставшую причиной моей смерти. Должен сказать, что сильно расстроился, когда обнаружил в школе вместо жрицы тебя. Но, с другой стороны, все, что ни делается,– к лучшему. Теперь перед смертью Снеара узнает, что такое боль потери. А затем в этот мир придут Темные боги, и, поскольку своих богов тут нет, некому будет оспаривать их власть!

Света почувствовала, что у нее волосы становятся дыбом от таких откровений. Не было никаких сомнений в том, что она попала в руки сумасшедшего маньяка, помешанного на магии и прочих мистических штучках, и теперь не осталось надежды на то, что все закончится хорошо. Безумцы не идут на переговоры, они убивают не задумываясь и редко останавливаются сами. Девушка не желала верить в то, что жрец действительно способен призвать Темных богов и обладает странной силой, с которой невозможно бороться обычному человеку, потому что в этом случае не оставалось надежды не только для нее, но и для всего остального мира. А Света хотела надеяться, что даже если она умрет, то с дорогими ей людьми будет все хорошо.

Девушка остановившимся взглядом смотрела, как жрец, закончив свою малопонятную, но весьма эмоциональную речь, разворачивается и идет к алтарю, на котором растянули первую жертву, и вздрогнула всем телом, когда услышала глухой от потрясения голос Налы:

– Он задумал призвать Темных богов в этот мир. Здесь нет заслонов для них, нет жриц, способных остановить их порождения, нет богов, своей силой поддерживающих дверь между мирами закрытой. Если Снеа не поторопится, здесь все будет кончено. Хороший план. И мы ничего не можем сделать.

– Мы можем попытаться.– Лара сжала кулаки, не отрывая взгляда от того, что происходило на алтаре.– Наша сила заперта переходом, но, может быть, если мы постараемся...

– Не получится,– покачала головой Нала.– Если бы мы были старше, можно было бы попытаться, но...

Дикий крик заметался по комнате, и Света почувствовала, как у нее перехватывает дыхание от того ужаса, что творил жрец со своей жертвой. А в голове билась только одна мысль: «Вот так, вот так я буду умирать...»