Глава 17
Рейд Ивана Выродкова
Сентябрьским утром Параклисиарх совершал обычную свою разминку топором по колоде, как вдруг услышал скрежет пружины настенных часов. Дверца над циферблатом распахнулась, и механизм вытолкнул из недр деревянного футляра не кукушку, как можно было ожидать, а фарфоровую бородатую фигурку с сердечком в руках. К полудню от глубоко законспирированного лондонского сердечного резидента поступила шифрованная телеграмма. В ней сообщалось, что спецподразделение Скотленд-Ярда в полном составе откомандировано в Трансвааль.
Вскоре Иван Выродков, добравшийся до Южной Африки, метался по Кейптаунскому порту, пытаясь пристроиться в качестве матроса на фрегат с лондонскими полицейскими. В конце концов легионер употребил отработанный маневр: умыкнув за час до отхода фрегата одного из матросов, он добился согласия от капитана и поднялся на борт судна, оснащенного специальным сейфом. В его походной сумке лежал полукилограммовый кусок кварца, купленный им накануне в пивной у старателя.
В день, когда судно достигло широты Азорских островов, оказавшись между ними и Португалией, архипелаг постигло землетрясение. Стихия почти полностью разрушила административный центр – Ангра-ду-Эроишму, погребя под завалами зданий множество жителей. Разыгравшийся шторм швырял потерявшие управление корабли, случившиеся неподалеку. Непривыкшие к сильной качке агенты Скотленд-Ярда были едва живы. Команда занималась спасением судна и предоставила полицейским яркий шанс подумать о душе. И Выродков решил, что его час выхода на сцену истории пробил. Он не сомневался. Пора сомнений и метаний давно миновала. Им на смену пришли решительность, напор и презрение к социуму в целом. Вся эта затея с самого начала виделась Выродкову преступной и противной его натуре. Он привык воевать ради идеи войны и исключительно во славу отечественного оружия. Результат, тем более – материальный, его не интересовал. А тут… Он жалел, что согласился, а не послал соратников к черту. Он давно жил одной только войной, где бы она ни случилась. И не слишком интересовало легионера, что было призом в той войне. Он просто любил оружие. А в этой экспедиции легионер оказался безоружным, да еще и вынужденным, по предписанию «Общества», выполнять несвойственные ему функции, которые обычно возлагались на аптекаря. Высыпав в бутылку с остывшим чаем снотворное, выданное ему Бомелием перед поездкой, он постучал в каюту с сейфом.
– В чем дело? – послышался утробный голос.
– Лекарство, сэр! – ответил легионер, и был впущен в святая святых.
Полицейские молились, перекатываясь среди рвотных масс и уворачиваясь от летавших по каюте предметов. Силы агентов Скотленд-Ярда были уже на исходе. Зафиксировав полицейских в койках, Иван напоил их. Снадобье подействовало моментально, и лазутчик занялся делом, ради которого пересек полмира. Открыть сейф оказалось делом на удивление несложным. Подменив камень, Выродков покинул каюту с сейфом и спящей охраной и незаметно сошел на берег в первом же порту, где весьма потрепанный штормом фрегат встал на заправку и ремонт. Отсюда легионер направил свои стопы в Москву, не ощущая ни малейшего удовлетворения от блестяще проведенной операции.
В Москве с нетерпением ожидали вердикта Фаберже. Великий ювелир, произведя тщательную экспертизу, доложил на заседании Общества, что камень – поддельный. Рассерженные нетрадиционные потребители ополчились на Выродкова, но Параклисиарх остановил побоище, сказав, что, вероятно, настоящий камень переправили каким-то другим способом, а вся морская операция Скотленд-Ярда была лишь прикрытием – отвлекающим маневром. А это значит, что следовало переходить к плану «Б».
Впоследствии стало известно, что после долгих споров Скотленд-Ярд решил отправить алмаз обычной почтой, упаковав его в оберточную бумагу и положив в коробку. Они обманули гипотетических воров, имитировав отправку камня морем. К ноябрю 1907 года «Куллинан» благополучно прибыл в Лондон, где его доставил адресату ничего не подозревающий почтальон.
– Столько средств угрохали, и все только затем, чтобы подменить один кусок кварца другим! Хороши, нечего сказать… – пенял службе безопасности Мосох.
– Предвидя такое развитие событий, мы отправили в Лондон в обучение ювелирному делу к сыну уважаемого Карла Густавовича наших людей, – отчитался перед Дедом Параклисиарх.
– Это каких таких «наших», чтобы в Лондоне смогли жить без подкормки? – удивился Мосох.
– Ну не совсем наших. Но – лояльных. Вытащили с каторги знаменитого вора и медвежатника – Исидора Лангфельда, да приставили к нему же соглядатая Трубницкого – сынка купеческого, местного пинкертона весьма удачливого.
– Да как же каторжанина-то через границу переправили?
– Это целая история с каторжанином… Бобрищева заслуга! Он сам и доложит.
– Да чего докладывать?.. – заскромничал сокольничий. – Охоту я организовал для англичан на русских медведей. И тут как бы свезло секретарю английского посольства завалить медведицу. Возле убитой копошились два медвежонка. Их взяли англичане живьем, связали ремнями лапы и повезли. Убитая медведица весила аж девять пудов. Из нее английцы заказали нам сделать чучело и потом сами же отправили в Англию. Да и медвежат прихватили для английского воспитания.
– Ну и что? При чем тут каторжный?
– Как же – при чем? При медведице! Запихнули мы его в чучело, и английцы сами же и доставили его в Лондон. А там засунули медведицу в сарай, ибо воняло от нее уже крепко.
Мосох засмеялся тоненько, по-стариковски, и обратился к Карлу Густавовичу Фаберже:
– И как там наши подопечные? Делают ли успехи?
– Сын пишет, что весьма творческими натурами оказались сии господа. Особенно господин Лангфельд. Руки – просто золотые. Далеко пойдет.
– Ну дальше сахалинской каторги-то навряд ли… – шепотом высказал свои соображения Бомелий Фофудьину.
– Пора их переводить к Ашеру. Если алмаз каким-то образом все-таки прибыл в Европу, то рано или поздно он окажется у Ашера. Больше с его огранкой никто не справится, – авторитетно заверил Общество Фофудьин.
– Видите ли, господа, – сказал Карл Густавович, – сын пишет, что в Лондоне только и разговоров, что о недавно обнаруженной краже коронных бриллиантов Англии на сумму в миллион фунтов. Выкрадены хранившиеся в железном шкафу драгоценные камни, составляющие принадлежность исторического ордена Ирландии – ордена Святого Патрика, учрежденного в 1783 году королем Георгом III.
На днях к ожидаемому посещению Дублина королем Эдуардом предстояло осмотреть и вычистить орденскую цепь Святого Патрика. Она хранилась в Бирмингемской башне, тут же жил приставленный оберегать драгоценности чиновник. Когда он открыл шкаф, последний оказался пуст. Украдены звезда с большим бразильским бриллиантом и большой крест из здоровенных рубинов, окруженный трилистником из изумрудов.
Так вот, господа, что хочу я до вас донести: кража исторического ордена Ирландии – Святого Патрика, которым ирландцы дорожили как своей реликвией, сильно волнует общественное мнение Дублина своею таинственностью. Дублинская полиция и публика убеждены, что преступление совершено не простым вором, а лицом, хорошо осведомленным, где хранятся регалии, знакомым с внутренним расположением дворцовой башни и большим искусником по части вскрытия сейфов. Правительство назначило награду в тысячу фунтов стерлингов тому, кто доставит какое-либо указание, позволяющее навести полицию на след злоумышленника.
– Вот же мошенники! Весь фон нам портят. Теперь, поди, и Ашеры охрану усилят…
– Ну пока ни английской, ни ирландской полиции не удалось найти следов выкраденных драгоценностей. По мнению ювелиров, кража могла быть совершена давно, а спохватились только теперь. Драгоценные камни, по всей вероятности, уже раздроблены, обрезаны, и в таком неузнаваемом виде распроданы в Голландии, а золотая и серебряная оправы расплавлены. Таким образом, историческая цепь ордена Ирландии утрачена безвозвратно.
– Я вот не понимаю, если там такие умельцы, то зачем мы своих посылали. Столько средств на них извели… – посетовал Мосох.
– Позвольте вам заметить, господа, что нет никаких подтверждений тому, что это местные жулики учинили, – ответил ювелир. – Я вот в сомнениях теперь пребываю: не вашего ли каторжного рук это дело?
Вопрос ювелира остался без ответа.